Эффект «домино»

XV

Долговязую фигуру осведомителя я увидел сразу, как только открыл дверь в закусочную. Он занимал ставшее уже постоянным наше место. На высоком столике — две кружки пива, две стопки водки и неизменная закуска: бутерброды с килькой. Встретил он меня уже традиционной фразой: «Вадя, мать твою, куда ты запропастился?» Несмотря на развязность и панибратский тон осведомителя, от меня не ускользнула стоявшая в его глазах настороженность, даже пугливость, словно над ним нависла опасность. Я оглядел зал. Немноголюдно, и среди примелькавшихся лиц завсегдатаев никого нового не обнаружил.

— Ну что, со свиданьицем, — провозгласил он тост заискивающим голосом. Нет, он явно чего-то опасался. И эта угроза, по его разумению, должна была, видимо, исходить от меня.

Чокнулись, выпили.

— Половину расходов записывай на мой счет, — мрачно пошутил я.

— Какие пустяки по сравнению с приятностью нашего общения, — нашелся чем ответить он и тут же сам, чего раньше за ним не наблюдалось, перевел разговор в деловое русло: — Какую теперь пользу могу принести российскому сыску?

— По улице Заводской из высотного дома выбросили человека, двоюродного брата той самой убитой женщины-коммерсанта.

— Но там же самоубийство, — прервал он меня.

— Откуда известно?

— Регулярно почитываю в газетах криминальные сводки, — не задержался он с ответом.

— Похвально, — я похлопал его по плечу и продолжил: — Так вот: произошло убийство, и люди, заинтересованные в устранении брата той женщины как опасного свидетеля, предположительно, каким-то образом связаны с центральным рынком.

— Откуда известно? — попотчевал он меня тем же вопросом, который совсем недавно преподносил ему я.

— Ты по врачам хотя бы изредка ходишь?

— Хожу, — он недоуменно посмотрел на меня.

— Когда специалист своего дела ставит тебе диагноз, ты подвергаешь его сомнению?

— Нет.

— Так вот я тебе говорю как сыщик: они ошиваются на центральном рынке, правда, в качестве кого — не ведаю.

— Установку понял, — он шумно вздохнул. — Только, начальник, дело-то мокрое и темное, и звякало вряд ли кто развяжет.

— Пока не тороплю, так что — за удачу! — я взял кружку с пивом, отпил несколько глотков.

Он тоже отхлебнул с мученической миной на лице.

— Как дела на коммерческом поприще? — попытался я привнести в наш разговор нечто приятельское.

— Не беспокойся, начальник, у меня все всегда идет, если случай не вмешается: ловкость рук и никакого мошенства, — и он прихлопнул себя ладонями по груди.

Очередной глоток пива застрял у меня в горле. Я закашлялся. Он постучал по моей спине рукой, приговаривая:

— Тренироваться надо больше по пивной части.

— Надо, — согласился я, вытирая выступившие слезы.

— Ну что, разбежались или еще по стопарику? — предложил он.

— Разбежались, — выбрал я и тут же озадачил его: — Завтра здесь же, в это самое время.

— Ну ты даешь, начальник, — подрастерялся он и повысил голос: — Сам же говорил, что не торопишь. Что я за сутки смогу разузнать?

— Что сможешь, но пока будем встречаться здесь каждый день…

Интересующая меня особа открыла дверь тотчас, даже не спрашивая «кто там», по видимому, доверившись «глазку». Она пребывала под хмельком, и это я сразу заметил. Взгляд вызывающий, ярко напомаженные губы. Она пригласила меня в зал, я отказался, сославшись на нехватку времени.

— У меня есть хороший коньяк, — заговорщически произнесла она и привалилась плечом к стене. Полы халата разошлись, обнажая полные ноги так высоко, что у любого невольно возник бы вопрос: а не намек ли это на приятное времяпрепровождение? Дама пребывала сейчас наверняка в том состоянии, когда ей до тоски хотелось общения с мужчиной, ну а в своей неотразимости она явно не сомневалась. Бедная, она не ведала, что я пребывал сейчас непоколебимо нравственным и причиной тому — Жанна. Вот раньше для пользы дела я мог бы и подыграть, а сейчас на скрытое предложение женщины ответил отказом:

— У меня аллергия на спиртное.

Губы сложились в презрительную усмешку. Она запахнула полы халата, для чего ей пришлось выпрямиться, и произнесла подчеркнуто холодно:

— Слушаю вас.

Я изложил просьбу, ради которой здесь объявился. Опасался отказа и потому готовился упрашивать и взывать к совести. Не пришлось. Потупив взгляд, она размышляла всего несколько секунд и дала согласие помочь мне во имя памяти своей подруги.

Он был, как всегда, пунктуален. На столе — уже ставший привычным набор из пива, водки и закуски. Вид, однако, у него мрачноватый. По поводу моего появления он даже не выразил радости, пусть показной. Поздоровались.

— Отрываешь от дел, начальник, — недовольно пробубнил он.

— Прости, но чертовски приятно пить на халяву, — пошутил я и следом успокоил: — Надолго не задержу. Выпьем, выложишь новости и разойдемся.

— Нечем обрадовать, начальник, пока все глухо, — занюхав выпитую водку хлебом, проговорил он.

— А у меня для тебя новость: в ближайшие дни, видимо, вытащу твоего охламона, — подарил я ему небольшую радость.

Из закусочной мы вышли вдвоем.

— Мне туда, — показал он за угол. По-видимому, там, на стоянке, находилась его машина.

— Что ж, счастливо, — я подал на прощание руку и напомнил: — Завтра в это же самое время.

— Лучше бы я вас по телефону, в случае чего, разыскивал, — предложил он свой вариант.

— Что лучше — решать мне, — отрезал я и направился к ближайшему киоску.

Она вышла мне навстречу. В неторопливой походке — развязность, на лице — игривость. Она, видимо, не оставила попытки, соприкоснувшись с моей холодностью, все-таки соблазнить меня. Похоже, в ее сознании намертво отпечатался написанный с кого-то образ «мента», готового клюнуть на самую простенькую «насадку». Правда, возникал вопрос: для каких целей я был ей нужен? Не исключено, приглянулся чисто внешне, а возможно, она просто хотела иметь защитника своих интересов в правоохранительных органах.

— Ну, что скажете, Оленька? — обратился я к ней ласково.

— Он, — ответила она твердо.

— Значит, Ловчила?

— Да он, он, Кеша, Иннокентий.

— Ну, допустим, настоящее его имя другое — Георгий, а фамилия — Саврасов, — приоткрыл я небольшую тайну.

— Не знаю, какое у него настоящее имя, а подруге он назвался Кешей.

— Что ж, спасибо за помощь. Очень благодарен, — я учтиво кивнул.

— И все? — с наигранной разочарованностью вырвалось у нее.

— Нет, что вы. Впереди вас ждут очные ставки, — ошарашил я ее новостью не из приятных.