ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Гидеон ничего не сказал, не обнаружил ни удивления, ни радости, он только взял ее за руку и повел через толпу гостей к выходу. Прохладный вечерний воздух заставил Кейт зябко поежиться, и Гидеон обнял ее:

— Замерзла?

Но Кейт не была уверена, дрожит она от холода или от волнения.

— Вот, держи!

Он снял пиджак и набросил его на плечи Кейт, а когда та запротестовала, только рассмеялся:

— Не беспокойся, я не простужусь!

Пиджак Гидеона все еще хранил и тепло его тела, и легкий аромат его лосьона после бритья. Кейт с удовольствием запахнула полы. Она любила его, в этом нет сомнений!

Дорога домой прошла в молчании. Гидеон сосредоточился на вождении, а Кейт вообще не могла ни о чем думать. Когда он притормозил возле дома, тишина, казалось, оглушила ее.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Приехали. Мы дома.

Как много это слово значило для Кейт! Она всегда мечтала о собственном доме, а теперь, кажется, нашла его!

Когда они вошли в холл, Гидеон обнял ее и очень медленно снял с плеч пиджак, который соскользнул на пол. Кейт не отводила глаз от его лица, дрожа от предвкушения. Сейчас ей хотёлось бы сказать ему, как сильно она его любит, но слова не шли с языка, а через мгновение ей было уже не до разговоров — его сильные руки обнимали ее, язык дразнил ее губы.

— Ты просто красавица, — пробормотал он, и Кейт захотелось радостно засмеяться.

Значит, он считает ее красивой! Он улыбался, и это была беззаботная, ослепительная улыбка прежнего Гидеона, того, которого она знала подростком.

— Поднимемся наверх?

Кейт ответила поцелуем, вся охваченная счастливым переживанием этого момента — ни прошлое, ни будущее больше не существовали для нее. А этот миг был поистине чудесным! Он повел ее наверх, в свою спальню в конце Коридора. Посередине комнаты стояла старинная латунная кровать с двумя такими же лампами на прикроватных тумбочках, и, когда Гидеон зажег одну из них, ее неяркий свет смягчил сумерки. Здесь он обнял ее и снова прижал к себе.

— Мне нужно предохраняться?

— Нет. — Она снова поцеловала его, понимая, что должна объяснить, почему в этом нет необходимости, но чувствовала, что сейчас не в силах сделать это. Только не в их первую ночь, нет, как-нибудь потом.

Но в следующий момент, когда он начал целовать ее, Кейт забыла и об этой проблеме.


Гидеон открыл глаза и снова зажмурился, потому что яркий утренний свет вливался в просвет между шторами.

Как прекрасна Кейт! И теперь она в его постели. Прошло столько времени с тех пор, как ему в последний раз доводилось испытывать такое! А теперь на него снизошел удивительный покой, и все в его жизни, казалось, обрело гармонию.

О возможности такого чудесного, исцеления ему говорила Бэбс, и, похоже, ее предсказание воплотилось в реальность. Гидеон наклонился и поцеловал плечо Кейт, которая ответила невнятным бормотанием сквозь сон. Как она отреагирует, если он скажет ей о своей любви? Кейт обещала остаться здесь только до рождения ребенка Дебби, так изменит ли что-нибудь прошедшая ночь в ее планах? Гидеон не смел даже и надеяться — их жизни не имели ничего общего. Он намертво привязан к своему месту, а она… У нее не было ни одной причины остаться здесь с ним. Ни одной, кроме единственной — если она любит его… Его ладонь нежно погладила ее обнаженную спину, и Гидеон вдруг заметил маленький, аккуратный шрам, абсолютно круглой формы, очень похожий на ожог. В тот же момент он почувствовал охватившее ее напряжение, и Кейт тотчас повернулась к нему:

— Это ожог. От сигареты. Я знаю, очень уродливый.

— Уродливый? — переспросил он. — О чем ты?

Она не отвела взгляд, но по отчаянию, сквозившему в ее глазах, Гидеон мог догадаться, как ей хотелось куда-нибудь спрятаться от него в этот миг. Вместо этого Кейт медленно проговорила:

— Это сделал мой отчим. Однажды, когда рассердился на меня. А мама в тот день слишком много выпила и заснула на полу в гостиной. И…

Она не смогла продолжать, захлебнувшись рыданиями. Гидеон нежно обнял Кейт, прижимая к себе:

— Хорошо еще, что он отдал тебя в приют.

— Да.

— И ты действительно красавица. И снаружи, и внутри.

Ее лицо расцвело улыбкой, боль ушла из прекрасных глаз, и она обхватила его руками за шею, притягивая к себе в долгом и нежном поцелуе. А Гидеона в этот миг охватило удивительное чувство правильности и нужности всего происходящего. Кейт должна принадлежать ему, он должен заботиться о ней и оберегать ее от всех зол мира.


Когда они снова проснулись, было уже начало одиннадцатого. Кейт разбудили настойчивые звонки телефона.

— Гидеон, возьми трубку!

— Это, наверное, Эмили. Я сказал ей, что заберу девочек в одиннадцать. Мы что, проспали?

Он встал, поднимая с пола брошенные накануне брюки, и отправился вниз.

Взгляд Кейт блуждал по комнате. Как все изменилось! Она любит его, и… И что же, он тоже любит ее? Разве это правда? Разве прошедшая ночь в силах изменить ее жизнь? Он даже еще не знает о том, что она не способна иметь детей…

В раздражении отбросив одеяло, Кейт поднялась с постели и принялась собирать свою разбросанную одежду. Им надо поговорить, а для этого следует сперва одеться. Что, если он уже сожалеет о том, что произошло между ними?

Ее охватила отчаянная неуверенность. Распахнув дверь, Кейт прислушалась. Гидеон больше не разговаривал по телефону и чем-то занимался на кухне. Подхватив туфли, Кейт бросилась к той комнате, которую уже начала называть своей, а войдя, без сил прислонилась к стене. Что же она наделала? После истории с Ричардом она поклялась себе, что больше никогда не окажется такой ранимой, однако прошлой ночью позволила себе оступиться на скале и упасть в море. То, что ее отверг Ричард, было болезненно, но не смертельно, но если ее отвергнет Гидеон… Гидеон был ее второй желанной половиной, ее мечтой, человеком, с которым она хотела бы провести остаток жизни. Но чего же хотел он?

Кейт быстро порылась в комоде в поисках светлых льняных брюк и коричневого свитера, потом, захватив чистое белье, бросилась в ванную. Было приятно наслаждаться прохладой воды, но Кейт не могла терять время — когда Гидеон поднимется наверх, она хотела предстать перед ним одетой, причесанной и готовой к серьезному разговору.

Она надевала свитер, когда дверь ее комнаты приоткрылась.

— Кейт, ты здесь?

Быстро обернув мокрые волосы полотенцем, Кейт юркнула в ванную, чувствуя, что пока еще не в силах посмотреть ему в глаза. Одного взгляда будет достаточно, чтобы понять свой приговор!

— Это Эмили звонила? — спросила она из ванной.

— Нет, Майк.

— Майк? — Тысяча разнообразных предположений пронеслась в ее голове, пока Гидеон ответил:

— У Дебби родилась девочка. Пять фунтов весом, мама и малышка чувствуют себя отлично.

— Слава богу!

Выйдя из ванной, Кейт опустилась на постель.

Гидеон шагнул к ней с чашкой чая в руках; выглядел он немного смущенным, что мало проясняло суть их отношений.

— Она хотела бы с тобой увидеться. Прием посетителей после двух часов дня.

После того как чувство облегчения от доброй новости прошло, сердце Кейт снова тревожно забилось — ей предстояло навестить Дебби в роддоме, увидеть ее с крошечной новорожденной малышкой. Будет больно, Кейт знала, как бы она ни любила Дебби… Однако она справится. Справится и будет гордиться собой!

— Хочешь спуститься на кухню? — спросил Гидеон. — Я принес тебе чай, потому что думал, что ты все еще в постели.

— Я решила принять душ.

Он протянул руку и обнял ее за талию:

— Я позвонил Эмили. Она посидит с девочками еще немного, так что я мог бы поехать к Дебби вместе с тобой. Давай съездим в Ньюпорт, пообедаем, что-нибудь купим для новорожденной и цветы для Дебби.

Кейт погладила обнаженную грудь Гидеона, теплую, гладкую и загорелую. Ричард всегда упрекал ее в том, что она слишком увлекается планированием жизни и всегда все хочет держать под контролем, так что на этот раз она поведет себя иначе — просто примет все, что бы ни предлагал ей Гидеон. И спасибо ему за каждый день, который они смогут провести вместе.

— А в Ньюпорте хоть что-нибудь работает по воскресеньям?

Он улыбнулся:

— Честно говоря, понятия не имею. Давай съездам и посмотрим.

Побыть еще немного с Гидеоном, наедине, только с ним одним. Чем больше времени она проведет с ним, тем сильнее и мучительнее будут ее чувства! Что ж, она готова рискнуть.


Два часа настали скорее, чем Кейт могла вообразить. Она взглянула на Гидеона, который парковал машину возле больницы. Она так и не рассказала ему о своей проблеме — подходящий момент не представился, а теперь было слишком поздно, через несколько минут ей предстояло увидеть младенца Дебби. Ее сердце сжималось от страха и тоски.

В здании больницы царил обычный больничный запах, живо напомнивший ей о собственных мытарствах, и Кейт судорожно вцепилась в розового плюшевого медвежонка, которого они купили вместе с Гидеоном. Ее сердце оглушительно колотилось, но, к счастью, он был рядом — сильный и надежный, а то бы она, наверное, развернулась и бросилась бежать прочь.

Медсестра направила их к последней палате вдоль по коридору, и Кейт просто позволила Гидеону вести себя вперед. Что ж, пусть это случится, самый настоящий подвиг для женщины в ее положении. Одна кровать возле окна оказалась пустой, вокруг второй были спущены занавеси, ну а на третьей лежала Дебби, которая улыбнулась Кейт:

— Так ты все-таки пришла!

— Конечно. Я же обещала. — Теперь Кейт не оставалось ничего иного, кроме как храбро шагнуть в палату. — Мы… Я и Гидеон принесли тебе… То есть не тебе, а ребенку…

Она протянула сестре медвежонка с ярким розовым бантом.

— Какой милый!

Кейт чувствовала себя ужасно неловко, передавая Дебби игрушку. Ее глаза не отрывались от пластиковой бирки на запястье сестры, она уже заметила и прозрачную колыбель справа от постели Дебби, но не отваживалась смотреть в том направлении. Дебби наклонилась над детской кроваткой, потом обернулась к Кейт, сияя улыбкой. Какой удивительный контраст, подумалось Кейт, ведь в предыдущие посещения она видела сестру подавленной, тоскующей и рвущёйся домой. Гидеон шагнул вперед, протягивая Дебби букет.

— Поздравляю! Как малышка? Стоило дожидаться ее так долго?

— Еще бы!

Звучавшая в голосе сестры гордость снова заставила болезненно сжаться сердце Кейт — ей никогда не будет дано почувствовать такоё. Теперь даже присутствие Гидеона не помогало, она была близка к тому, чтобы просто немедленно убежать отсюда! Однако Дебби похлопала ладонью по краю своей постели, приглашая Кейт:

— Иди сюда! Хочешь с ней познакомиться? Она как раз проснулась, чтобы поесть.

И Кейт вдруг услышала тихое подавленное сопение и замерла, охваченная странным оцепенением.

— Гидеон, дай мне ее, пожалуйста.

Гидеон ловко достал из колыбельки маленький белый сверток и прижал его к своей груди. Господи, какая крошечная… Маленькие пальчики новорожденной отчетливо белели на фоне серого свитера Гидеона, скрюченные, как лягушачьи лапки. Потом личико девочки скривилось, и она быстро засунула в рот большой палец.

— Сейчас я тебя покормлю, — проговорила Дебби. — Повезло, что она в хорошем настроении и может с вами познакомиться.

— Я схожу за вазой для цветов, — сказал Гидеон и вышел из палаты, а Кейт продолжала смотреть на сестру е новорожденной дочкой.

Когда малышка удовлетворенно зачмокала, Дебби подняла голову и пристально посмотрела на Кейт:

— Как ты? Извини, я не подумала… После родов чувствуешь себя такой тупой.

Кейт боялась, как бы Дебби не начала ее жалеть, не стала благодарить за этот визит — ее самообладание и так держалось на волоске, но тут вернулся Гидеон, и Дебби начала расспрашивать его о дочерях. Когда кормление закончилось, мать подняла новорожденную и погладила ее по спинке.

— Хочешь подержать ее, Кент?

— Я? Я… Я никогда не держала на руках новорожденного, — пробормотала она.

— Это не сложно. Можешь подложить подушку, так будет удобнее. И не волнуйся, она не стеклянная!

Наверное, Гидеон сейчас считает ее полной идиоткой! Зря она так и не рассказала ему о своей проблеме…

Приняв из рук Дебби новорожденную, Кейт поразилась, каким мягким и теплым был этот крошечный сверток. Какое чудо, что Дебби дала жизнь новому человеческому существу!

— Вы уже придумали, как ее назовете? — быстро спросила она, пытаясь скрыть свою неловкость.

— Мы с Майком обсудили это сегодня утром. Решили, что она будет Мэри, как мама Майка, и еще решили дать ей второе имя — Кэтрин. Как тебе нравится? Кэтрин Мэри. Не возражаешь против еще одной маленькой Кэти?

Возражает ли она? Кейт чувствовала, что по ее лицу катятся слезы, но не могла их вытереть, ведь руки ее были заняты малышкой.

— Конечно, я рада, — проговорила она сдавленным голосом.

Гидеон подошел и сел рядом с Кейт, положив руку ей на плечо.

— Прекрасное имя.

— Хочешь подержать ее, Гидеон? — спросила Дебби. — Но Кейт…

— Ничего, я уже… — неловко пробормотала Кейт, с облегчением передавая маленький сверток Гидеону.

Поднявшись, она подошла к сестре и пожала ей руку, а та улыбнулась в ответ. Они прекрасно понимали друг друга без слов, и Кейт знала, что Дебби догадалась о сути их с Гидеоном отношений.

Она повернулась и взглянула на него. Он так ловко и уверенно держал на руках маленькую Кэти! Что ж, он делал это и раньше — держал на руках своих дочерей, когда те родились. Она должна поскорее вернуться в Лондон. Гидеон не для нее. Она нё хочет быть заменой той великолепной, совершенной женщины, которую Гидеон избрал себе в жены и которую потерял. Она не сможет согласиться с тем, что устраивает его, нет, ей нужна его любовь, а если он ее не любит…

— Положить ее в кроватку? — спросил Гидеон, Дебби кивнула и протянула руку за стаканом воды.

Кейт никогда не сможет заменить Гидеону Лору, никогда. Никогда не подарит ему ребенка. Никогда не станет полноценной женщиной.

Загрузка...