Эхо первой любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гидеон помедлил, прежде чем открыть дверь. То, что Кейт находилась в его доме, смущало и беспокоило, и, как он ни старался уговорить себя, что вся проблема заключается, в присутствии здесь относительно незнакомого человека, невозможно было избавиться от понимания реальной причины собственного смятения. Проблема была в Кейт — от макушки ее головы до дорогих туфелек.

— Привет, я вернулся! — крикнул он, ожидая, что она выйдет ему навстречу.

Однако дом оставался тихим и молчаливым. Бросив на тумбочку ключи от дома, Гидеон направился в гостиную. Кейт лежала, свернувшись клубочком на диване, подложив под голову одну из подушек, вышитых Лорой незадолго до смерти. Какое странное смешение прошлого и настоящего! Он решительно направился к дивану, намереваясь разбудить Кейт, но остановился в нескольких шагах от нее. Она выглядела такой нежной, такой хрупкой…

Почему при виде Кейт его все время охватывает такое ощущение. Ведь у нее есть все! Он столько раз видел ее по телевизору — красивую, самоуверенную, блистательную… Как же получилось, что она спит тут, в его доме, свернувшись калачиком на его диване? Он осторожно отвел с ее лица прядь волос. Широкий джемпер спал с ее плеча, обнажая ямочку возле основания шеи, которую ему так захотелось поцеловать. Модные туфли лежали на полу, и Гидеон залюбовался ее изящными босыми ножками. Что же ему теперь делать?

— Кейт! — тихо позвал он. — Кейт!

Она пробормотала что-то в ответ и пошевелила ладонью, подложенной под щеку, но не проснулась. Гидеон не видел спящей женщины со дня смерти Лоры и теперь испытывал странные ощущения.

— Кейт! — снова позвал он и положил руку ей на плечо.

Ее кожа оказалась теплой и мягкой… Обернувшись, Гидеон посмотрел на часы на стене. Хотя он и старался побыстрее уйти с работы, раньше полуночи не получилось. Теперь уже было так поздно, что будить Кейт как-то неловко, к тому же он отчетливо понимал, что боится увидеть, как она просыпается, как ее глаза открываются и смотрят на него. Вряд ли он сможет отвечать за свои действия, потому что единственное, чего он сейчас хотел, — это схватить ее на руки и унести в свою спальню.

Гидеон решительно отвернулся от соблазнительного зрелища. Кейт вызвалась помочь ему с детьми и сделала это только ради Дебби. Вот и все, ничего более.

Поднявшись по лестнице, он отправился посмотреть на девочек. Джемайма спала, подложив под щеку кулачок и, когда Гидеон наклонился, чтобы поцеловать ее, пробормотала:

— Папа, мне понравилась Кейт.

— Спи, спи, дорогая, — прошептал он, поправляя одеяло. — Мне она тоже нравится.

Мне тоже. Кто бы мог подумать, что с ним такое случится?

Оставив дверь Джемаймы приоткрытой, он направился в спальню Тилли. Волосы малышки разметались по подушке, совсем как у Лоры, когда та спала.

Бедная Лора, такая живая, такая красивая! Он влюбился в нее е первого взгляда, она была самой прекрасной девушкой этого острова, золотым кубком, достойным борьбы, и он выиграл эту награду. А теперь все кончено…

Дом казался тихим и мирным. Все спят, даже Кейт.

Кейт. Нужно спуститься вниз и накрыть ее пледом. В доме была комната для гостей, и ей, конечно же, было бы гораздо удобнее переночевать там, в удобной постели. Завтра она может проснуться с затекшей шеей и ломотой во всем теле, но Гидеон не мог найти в себе сил разбудить ее. Кейт по-прежнему спала, подложив ладонь под щеку, и в мягком свете настольной лампы ее кожа казалась шелковистой и полупрозрачной. Какая же она красавица!

Он накрыл ее принесенным пледом, выключил лампу и уже направился к двери, когда послышался голос Кейт.:

— Это ты, Гидеон?

— Да.

Она с трудом приподнялась и села на диване.

— Ты давно вернулся?

Он снова зажег настольную лампу.

— Извини, пришлось задержаться.

— А я заснула. — Она поправила растрепавшиеся волосы. — И сколько же сейчас времени?

— Почти час ночи.

— Боже, мне давно пора быть дома. Это я принесла сюда плед?

— Нет, я. Не хотел тебя будить.

— Понятно. — Кейт встала и принялась сворачивать плед. — Оставить его здесь?

— Почему бы тебе самой не остаться? — Господи, он сказал это! Гидеон зажмурился. Что ж, разве это не было его сокровенным желанием? — У нас есть свободная комната для гостей. Какой смысл ехать в дом Бэбс посреди ночи? Мне следовало подумать об этом раньше.

— Я не могу. — Она смотрела на него широко распахнутыми от удивления глазами. — Я ничего не взяла с собой.

— Ты так устала, куда же тебе сейчас ехать? В спальне для гостей есть все необходимое.

В его голосе зазвучало отчаяние. Какая же она красивая в этом мягком свете лампы, и такая маленькая без своих высоченных каблуков…

— Ты уверен? Вообще-то мне совсем не улыбается мысль возвращаться к Бэбс. Там холодно и одиноко.

— Тогда оставайся.

Кейт опустила взгляд.

— Спасибо.

— Как вели себя девочки? — спросил Гидеон, направляясь к сервировочному столику, на котором располагались напитки и хрустальные бокалы.

— Прекрасно. — Она подтянула джемпер на плечо, но он тотчас же свалился снова, и Гидеон поспешно отвел взгляд от ямочки, уже соблазнявшей его раньше. — И пирог был просто потрясающий.

— Я дам тебе рецепт, — проговорил он, наливая себе виски. Видит бог, он в этом нуждался! — Выпьешь чего-нибудь?

— Бренди бы не помешало.

Он налил ей бокал и подошел ближе.

— Весь секрет в том, чтобы добавить немного анчоусов.

Как ему нравился свежий яблочный аромат, исходивший от ее волос!

— Что?

— Я о пироге.

Кейт рассмеялась:

— Какая гадость! Хорошо, что я об этом не знала.

— Называется уорчестерский соус.

Она улыбнулась. Такая улыбка могла заставить сердце человека остановиться, и Гидеон быстро сменил тему:

— Ты звонила Дебби?

— Она сердится на врачей и хочет побыстрее вернуться домой, но в остальном все нормально. Давление у нее не снижается, но и не повышается. Ей нужно проходить еще три недели, а потом можно будет стимулировать роды.

— Три недели? — задумчиво переспросил Гидеон, подходя к большому кожаному креслу и усаживаясь перед камином. — А ты что собираешься делать? Дебби, похоже, в безопасности.

— Да, и Майк кажется более спокойным, но я все же еще побуду здесь.

— Если ты беспокоишься обо мне, то ты не обязана…

— Нет, я останусь из-за Дебби, — быстро прервала Кейт. — Подожду, пока родится ребенок.

Удивительно, какую боль ей до сих пор причиняет одна мысль о том, что кто-то произведет на свет младенца, но все же в ее словах была правда. Кейт вспоминала лицо Дебби, когда та уезжала в больницу. Она, правда, была нужна сестре. Прежде Кейт была всего лишь объектом благотворительности и жалости для других людей, но теперь в ней нуждались.

И потом, она хотела быть рядом с Гидеоном.

Пусть это было все равно, что мотыльку лететь на пламя свечи, но какое-то время она пробудет с ним и потом ей будет что вспомнить. Она поможет ему, облегчит его жизнь. И разумеется, никогда не скажет о своей любви…

— А что ты собиралась делать в Лондоне? — спросил Гидеон, отпивая виски.

Кейт задумалась. Что собиралась делать? Переклеить обои в гостиной, разобрать бумаги, встретиться со своим агентом.

— Ничего существенного. Если мне кто-то понадобится, я могу связаться с любым человеком по Интернету.

Гидеон потер рукой лицо.

— Я устал.

— Тяжелый вечер?

— Нет, все прошло чудесно. У нас было полно посетителей. — Он прикрыл глаза, тяжело вздохнул и добавил: — Я должен сказать «спасибо, я сам справлюсь», но проблема в том, что я не справлюсь. Если ты и в самом деле хочешь мне помочь, я буду тебе очень благодарен. Девочки тебя полюбили, и я…

Я тоже тебя люблю. В семнадцать лет она бы душу продала, чтобы услышать от него такие слова. Но теперь этого было недостаточно. Теперь ей бы хотелось, чтобы он сказал ей, что не может без нее жить, что ему наплевать на бесплодие. Она покатала в руках бокал с бренди. Какая она глупая! Разумеется, такого никогда не случится. Ее настоящая жизнь в Лондоне, ее будущее — в карьере, и она должна заполнить свое существование тем, что с успехом заменит ей семью. А жизнь Гидеона — здесь, с его детьми.

Но как удивительно быть сейчас тут, рядом с ним! Сидеть в его гостиной, пить его бренди.

— А как ты будешь искать замену этой няне… Ингрид, кажется?

— Через агентства. Наверное, раньше чем через месяц не получится, но скоро вернется Эмили, и она мне поможет.

— Конечно.

Как это она забыла про Эмили? Она здесь только потому, что Эмили пришлось уехать в Бирмингем. Но она все равно останется тут, пока не родится ребенок Дебби, а потом уедет, унося с собой свои горькие и сладкие воспоминания.

— Нам пора ложиться. — Гидеон допил виски и поднялся. — Послушай, я… Ты мне здорово помогаешь. И спасибо, что выслушала меня… О том, что случилось с Лорой.

Кейт не знала, что ответить, поэтому быстро поднялась со словами:

— Не стоит.

— Боюсь, у нас нет лишней зубной щетки, но я могу дать тебе свою чистую майку, если хочешь.

— Нет, это не важно… — Она чуть было не добавила: потому что я сплю голышом, но, к счастью, вовремя удержалась.

— Я принесу тебе, а там как хочешь. Еще что-нибудь нужно?

Кейт покачала головой. Быть с тобой рядом — уже чудо. Как видно, она недалеко ушла от девочки-подростка, раз его внимание вызывает такой всплеск восторга.

— Ладно.

Они поднялись в бывшую комнату Ингрид, и Гидеон немного постоял, прислонившись к дверному косяку с улыбкой на утомленном лице. Потом махнул ей рукой и вышел. Комната была холодной и безликой, она словно дожидалась новой няни для девочек, но Кейт вдруг позавидовала этой новой девушке, которая приедет сюда, чтобы заботиться о девочках Гидеона, чтобы стать частицей его жизни… Она сняла наручные часы и присела на кровать. В дверь постучали.

— Я принес тебе майку.

Кейт мгновение поколебалась, прежде чем взять ее.

— Спасибо.

— Если у тебя есть все, что нужно, я пошел.

Она снова кивнула и посмотрела, как за Гидеоном закрывается дверь, а потом погладила пальцами ткань аккуратно сложенной майки. Он носил ее, и, если Кейт ее наденет, это будет все равно что быть окруженной им со всех сторон, принадлежать ему. Она быстро стянула с себя свитер, расстегнула бюстгальтер и надела майку Гидеона. Боже, она ведет себя, как девчонка! Но ощущения были такими приятными. У нее есть маленькая частичка Гидеона. И как здорово просто быть тут!

До чего же глупо с ее стороны! Кейт стояла на площадке лестницы, прислушиваясь к веселым голосам внизу. Почему только она сразу же не спустилась, чтобы принять участие в разговоре, а затаилась тут, словно школьница-подросток? Почему ей так трудно это сделать? Спокойнее, и не важно, что после такой ночи она похожа на чучело — она всего лишь поздоровается со всеми и сразу же уедет.

Когда Кейт распахнула кухонную дверь, ее сердце бешено колотилось. Гидеон выглядел, как обычно, просто потрясающе — в обтягивающих джинсах, с влажными после утреннего душа волосами, он стоял возле плиты, размешивая что-то в тяжелой металлической сковороде. Обе девочки сидели за обеденным столом.

— Привет! Я, похоже, проспала.

Он обернулся ей навстречу с приветливой улыбкой.

— Ты проспала на пару часов дольше, чем Тилли, но ничего страшного в этом нет.

— А во сколько она обычно встает?

— Если мне повезет, то в шесть. Если в пять, то мне, честно говоря, вставать трудновато.

Неудивительно, что он выглядит таким усталым. Что за образ жизни он ведет — ложится после полуночи, встает на рассвете!

— Наверное, мне пора.

— Останься и позавтракай с нами.

— Папочка делает омлет, — сообщила Джемайма, поднимаясь со стула. — Он добавляет туда сливки.

— Вот это совсем не обязательно, будет слишком калорийно.

— Присаживайся, — сказал Гидеон. — Выпей хотя бы кофе. Что ты обычно ешь на завтрак?

Завтрак! Запах свежеобжаренных тостов был непреодолимо соблазнительным. Она не могла припомнить, когда в последний раз завтракала.

— Тост и кофе.

Гидеон поставил в центре стола большую тарелку с омлетом. Блюдо выглядело очень аппетитно, но все внимание девочек было приковано к Кейт.

— Ты сегодня отведешь меня в школу? — поинтересовалась Джемайма.

Кейт вопросительно посмотрела на Гидеона.

— Сядь на свое место, Джемайма. Я сам тебя отведу, но сначала тебе придется съесть завтрак.

— Я хочу сидеть рядом с Кейт! — с вызовом проговорила девочка.

Только теперь Кейт заметила, что маленькая Тилли пересела на стул рядом с ней и заглядывает ей в лицо своими сияющими глазами. Гидеон бросил на Кейт извиняющийся взгляд.

— Хочу сидеть с Кейт! — не унималась Джемайма.

— Нет, я хочу сидеть на этом стуле рядом с Кейт.

Кейт поспешно проговорила:

— Давайте я сяду в торце стола. Так вы обе будете сидеть рядом со мной.

Джемайма кивнула.

— Можно мне кетчуп на омлет?

— Ну, если только тебе очень хочется, — сухо проговорил Гидеон, выкладывая на тарелку тосты.

— Ты поедешь со мной и папой в школу? — спросила Джемайма.

— Кейт занята, — ответил за нее Гидеон.

Слева от Кейт маленькая Тилли возилась со своим тостом, потом молча пододвинула тарелку к Кейт.

— Она хочет, чтобы ты разрезала ей тост, — пояснил Гидеон.

Взяв нож и вилку, Кейт разрезала тост на длинные полоски и спросила:

— Так хорошо?

— Нет, она любит квадратики, — сказала Джемайма.

Тилли торжественно кивнула, подтверждая сказанное сестрой, и Кейт разрезала длинные полоски тоста на аккуратные квадратики.

— Вот так.

Тилли кивнула, и Джемайма перевела:

— Она говорит спасибо. Тилли не любит разговаривать.

— Ешь свой завтрак! — сердито напомнил ей Гидеон. — Сейчас принесу кофе. Ты собираешься навестить Дебби, Кейт?

— Да. Майку нужно на работу, и я побуду с Дебби вместо него. Она просила принести ей какую-нибудь работу. Не знаю, Майк, наверное, будет против, но она хочет начать разбирать мамины бумаги.

Гидеон протянул ей кружку с кофе, и божественный аромат напитка защекотал ноздри Кейт.

— Мне тоже не нравится эта идея. Дебби положили в больницу, чтобы она отдыхала.

— Ей необходимо чем-нибудь заняться. Она станет еще больше нервничать, постоянно думая обо всех этих коробках, сваленных на полу в доме тети Бэбс.

Гидеон улыбнулся:

— Она такая же, как Бэбс.

— Правда, они очень похожи. Я должна уговорить Дебби позволить мне начать уборку в шкафах. Надо избавиться от всего, что не представляет никакой ценности и не связано с памятью о маме. Например, отдать в благотворительные организации.

— Мне, надо принести что-нибудь, что начинается на «р», — сказала Джемайма, очевидно раздраженная тем, что взрослые перестали обращать на нее внимание. — А я ничего не могу придумать.

— На «р»? Предмет, который начинается на букву «р»?

— Да.

Гидеон налил Тилли еще одну чашку молока и пояснил:

— Они должны принести в школу предмет, который начинается на ту букву, что они проходят на этой неделе.

— Понятно, — сказала Кейт. — Дай мне подумать… Может, рукавичку? Или ролики?

— Рукавичку уже приносила Анастейша. А ролики мисс Баркер не разрешила приносить, потому что они грязные.

— Тогда ничего не понесешь, — отрезал Гидеон.

— Но мне нужно!

— Может, рыбу?

— Точно, рыбу! — подхватила Кейт. — Почему бы тебе не отнести в школу книгу про рыб, которую мы читали вчера? Помнишь, какие там красивые, большие картинки?

Глаза Джемаймы вспыхнули от восторга, и Гидеон прошептал:

— Слава богу!

Удовольствие, которое испытала при этом Кейт, было совершенно необыкновенным, точно ей присудили какую-то престижную журналистскую премию. Как странно, ведь она всего лишь удачно нашлась что ответить пятилетней девочке! Вот то, чего ей всегда так не хватало! Она ощущала себя частью семьи. Чувство, которое ей прежде не доводилось испытывать, даже когда была жива ее мать-алкоголичка. Кейт до сих пор не забыла тот стыд за нее, который испытывала перед всеми окружающими… Она отпила еще один глоток кофе. Сейчас вокруг нее был совсем иной мир.

— Ты закончила? — спросил Гидеон у старшей дочери.

— Да.

— Тогда иди и собирай портфель. А я пока подпишу твой дневник.

Джемайма спрыгнула со стула и убежала наверх.

— Тебе нелегко приходится, — заметила Кейт.

— Было полегче, пока тут была Ингрид.

— Я-я-я л-л-люблю Кейт, — вдруг проговорила Тилли.

— И я тебя, солнышко, — ответила Кейт, протягивая руку, чтобы погладить шелковистые волосы малышки.

Тилли вдруг вскочила с места и обхватила ее руками за шею. Это был настоящий поцелуй, первый в жизни Кейт. Еще никогда ее не целовал ни один ребенок. Она крепко обняла Тилли, прижимая девочку к своей груди.

— Тилли, пойди принеси мне свои ботинки, — сказал Гидеон. Когда дочь выбежала из кухни, он добавил, обращаясь к Кейт: — Извини, надеюсь, она тебя не обслюнявила. Наверное, ты к такому не привыкла.

Кейт с трудом сглотнула комок в горле:

— Да, для меня это внове.

Гидеон улыбнулся. Откуда ему знать, что значило для Кейт это объятие маленького ребенка. А она чувствовала себя расколотой на части, как льдина, неожиданно омытая теплой волной, — она просто таяла и не чувствовала больше никакой боли, одно только безмерное облегчение.

На кухню ворвалась Джемайма.

— Я нашла мою книжку с рыбой. Ты отвезешь меня в школу, Кейт?

— Джемайма… — начал было Гидеон, но Кейт прервала его:

— С удовольствием, если хочёшь.

Но молодая женщина вдруг почувствовала себя неловко. А вдруг она навязывается? То, что девочки так хотели быть с ней, еще не значило, что и Гидеон…

А Гидеон только пожал плечами:

— Ну ладно, а где твой дневник?

— В портфеле.

— Неси его сюда.

— Тилли идет сегодня в садик?

— Она пробудет там до двенадцати. — Гидеон встал из-за стола и начал загружать посудомоечную машину.

— Они в курсе, что я буду забирать ее?

— Кейт, я… Ты уверена, что можешь?

— Почему нет? Раз все равно остаюсь на острове, я хочу быть полезной.

Отвернувшись, Гидеон проговорил:

— Тогда почему бы тебе не переехать сюда? Жить в доме Бэбс без нее… будет не очень-то весело.

Это было именно то, чего Кейт так отчаянно хотела — быть с ним, стать частью его семьи. Быть с Тилли и Джемаймой…

— Здорово, — выпалила Кейт прежде, чем успела подумать, что же ей ответить. — Мне и собирать-то нечего. Придется кое-что купить. Похожу по магазинам, пока Тилли будет в садике.

Ей будет больно расставаться с ними, когда настанет время уезжать, но сейчас искушение казалось непреодолимым. К тому же отступать уже слишком поздно.