Гидеон решил подождать некоторое время, прежде чем забрать своих девочек домой — надо было дать Дебби время наговориться с Кейт. Съехав с парома, он некоторое время следовал за машиной Кейт, потом снова повернул к морю. Дебби очень волновалась, сможет ли Кейт преодолеть себя и приехать, и очень некстати, что ему пришлось оставить у нее дочек именно сегодня, но выбора не оставалось.
Большой паркинг на набережной был практически пуст — ничего удивительного для этого времени года. Дождь усиливался, а значит, задуманная для обретения душевного равновесия прогулка по галечному пляжу становилась невозможной. Гидеон включил радио и стал смотреть на волны. Тут, без сомнения, самое прекрасное место в мире, теперь он даже и представить себе не мог жизни в другом месте; а ведь прежде он столько лет провел в городах, где люди живут в ужасающей скученности. И вертятся как белки в колесе, не имея времени на полноценное общение друг с другом. Взять, к примеру, хоть Кейт Симмондз. Она заработалась до того, что, похоже, перестала понимать, что в жизни важно, а что — нет.
Его мысли снова вернулись к молодой женщине, которую он встретил на пароме. Выглядела она почти такой же красавицей, как и на экране, разве что прическа чуть менее безукоризненная.
На экране телевизора Кейт выглядела более властной и более жизнерадостной — просто само воплощение жизненного успеха. Женщина из плоти и крови оказалась более сложной, ранимой. Да, Кейт Симмондз всегда была очень ранимой.
И красивой.
Непонятно, откуда пришла эта мысль. Она красавица. Мягкое, умное лицо, живые, теплые глаза. Гидеону снова вспомнился ее взгляд — ее глаза могли смеяться, когда все лицо оставалось бесстрастным. А с каким обожанием она раньше смотрела на него! Правда, это оказалось довольно неудобным — сделаться предметом страстной любви девочки-подростка. Гидеон снова улыбнулся, вспомнив об этом.
Теперь такого, конечно, не случится. Жизнь развела их в стороны, превратила Кейт в космополитичную красавицу, которая вряд ли удостоит такого, как он, хоть каким-то вниманием. Вот именно, такого, как он — уставшего, озабоченного своими делами. Что в нем могло бы заинтересовать ее? И одному богу известно, почему это должно его беспокоить.
Кейт почувствовала тошноту. Неприятное чувство жалящей змеей свернулось в желудке, и она поспешно отвела взгляд. Дебби была беременна. Заметно беременна.
Подняв руку, Дебби помахала замершей на пороге Кейт, и та нагнулась, чтобы поднять сумку. Хоть на миг, но спрятать свое лицо! Успеть придать ему выражение искреннего восторга.
Почему только Дебби ее не предупредила, не дала ей возможности подготовиться к этому заранее? Наверное, не знала, какие найти слова, ведь ей прекрасно было известно, как терзает Кейт собственное бесплодие.
— Ну и погодка! — воскликнула Кейт, входя в дом и захлопывая за собой дверь.
— Давай-ка я повешу твое пальто просушиться. А чемодан заберем из машины потом.
— Я… Я не знаю, Дебс… — неловко забормотала Кейт, не сводя глаз с округлившегося живота Дебби. — Я подумала, может, мне лучше остановиться в доме твоей мамы… Я не хотела бы…
Дебби улыбнулась:
— Конечно, я понимаю, Кейт. Особенно когда я…
Повернувшись, Дебби пошла через кухню к подсобке, а Кейт замерла, опершись спиной о дверной косяк. Господи, ну почему она так на это реагирует? В конце концов, она с двадцати двух лет знает, что не сможет иметь детей.
Кейт охватила волна раскаяния.
— Ты знаешь, как я рада за тебя. Но просто…
— Тебе это трудно, — закончила за нее Дебби.
Кейт попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Болезненная гримаса свела ее дрожащие губы. Трудно — не то слово, которое могло бы описать, что она чувствовала рядом с детьми и беременными женщинами. Уже шесть лет Кейт пыталась заставить себя осознать и принять неизбежное, шесть лет, как гнойный аппендицит изменил всю ее жизнь. Она снова вспомнила, как тетя Бэбс стояла у ее постели, с озабоченным лицом слушая объяснения доктора Бэллиола — повреждена только одна фаллопиева труба, и все бы ничего, но обследования показали, что яичники Кейт не сформировались должным образом. «Генетическая аномалия», как выразился доктор, так что у нее никогда не будет детей. Никогда.
Кейт подняла голову и встретила взгляд серых глаз Дебби. Печальное выражение ее глаз подсказало Кейт, что и Дебби тоже помнит все. Когда же наконец Кейт сможет отблагодарить Дебби за всю ее доброту, за ту радость, с которой она приняла чужую девочку в доме своей матери?
Точно прочитав ее мысли, Дебби проговорила:
— Я так рада, что ты здесь, Боялась, что ты не сможешь. Я так скучаю по маме… Как подумаю, что она никогда не увидит моего ребенка…
Ее лицо искривилось, и Кейт, забыв о своих переживаниях, бросилась к ней.
— Он родится через шесть недель. Уже скоро… Если бы только она могла дожить…
— Мне так жаль, Дебс! — Кейт нежно погладила ее волосы, прижала к себе, дав наплакаться на своем плече.
— Я не должна так себя вести, — сказала наконец Дебби, отстраняясь и вытирая слезы кухонным полотенцем. — Я обещала себе, что не стану плакать, когда ты приедешь. Я ужасно тебе рада! Ты так мне нужна, Кейт!
Кейт осторожно положила руку на живот Дебби:
— Почему ты мне не сказала?
— Я не знала, как. Ты обиделась?
Ощутив под рукой толчок, Кейт заглянула в лицо Дебби:
— Скажи, это больно?
— Нет, но не особенно приятно. К тому же ноги отекают… А в остальном все чудесно.
Кейт рассмеялась:
— Все-таки ты должна была мне сказать!
Услышав стук открывающейся двери, она обернулась, и Дебби пояснила:
— Это, должно быть, Гидеон.
— Есть кто-нибудь дома? — послышался голос Гидеона.
Дебби повернулась к вошедшему мужчине.
— Я не ждала тебя так рано. Думала, ты сначала займешься своими делами.
— Я все закончил.
— А это Кейт. Ты помнишь ее?
Гидеон улыбнулся, и Кейт поспешно сообщила:
— Мы встретились на пароме.
— Вот как? Чудесно. Кейт не так часто приезжала на остров после того, как уехала в университет. А когда начала работать, так и вовсе перестала.
— Да.
В его голосе прозвучала странная нотка, заставившая Кейт взглянуть на него. Ей показалось или он действительно смотрел на нее весьма скептически? Дебби выглянула в окно.
— А что, дождь еще идет? Давай мне твое пальто, Гидеон. Оно успеет немного подсохнуть.
Гидеон снял пальто, но не отдал его Дебби.
— Присядь, я сам отнесу.
Дебби почти упала на стул.
— Просто не знаю, что со мной сегодня. Ноги так отекли, и я чувствую себя такой уставшей…
— Ничего, ничего, просто расслабься, — посоветовал Гидеон, возвращаясь из подсобки. — А как вели себя девочки?
— Прекрасно, но, боюсь, Тилли заснула. Она сегодня очень устала в садике, а Джемайма получила в школе письмо насчет пасхального праздника. Она тебе сама его покажет.
— Хочешь чаю? — спросил Гидеон.
— Не помешало бы.
Кейт ощущала себя чужой при этой сцене проявления искренних и, без сомнения, старых дружеских чувств.
— Ты давно присматриваешь за девочками Гидеона? — спросила она, присаживаясь за стол напротив Дебби.
— Несколько дней, — ответил Гидеон.
— Я не особенно себя утруждаю, — сказала Дебби. — Просто забираю их из школы и садика и сижу с ними, пока Гидеон не заедет. Подменяю маму, Она ведь всегда говорила, что будет присматривать за девочками, пока Гидеон не найдет хорошую замену Ингрид. Да и Эмили тоже помогает, и Рейчел Бойл, когда может.
Гидеон открыл один из кухонных шкафов и извлек оттуда пакетики с чаем.
— Ингрид была нашей няней.
— В один прекрасный день она взяла и уехала, — с негодованием пояснила Дебби. — Очень безответственный поступок, если работаешь с детьми.
— Ну, она городская девушка, и нашла жизнь на острове немного скучной. Здесь не каждый сможет жить. Не надо было мне нанимать ее. — Гидеон взглянул на Кейт. — Ее больше интересовала ночная жизнь в Ньюпорте.
— Она знала, на что идет, когда согласилась на эту работу. Правда, я сердита на нее.
Странно было слышать, как разговаривают Гидеон и Дебби. В памяти Кейт все, связанное с островом Уайт, словно застыло во времени, но в действительности жизнь шла своим чередом и многое изменилось. Между людьми создавались новые отношения — дружба, любовь, неприязнь… Совершенно неожиданно Кейт ощутила прилив ностальгии.
Гидеон улыбнулся.
— И тогда Бэбс пришла мне на помощь.
— Ты знаешь, что за человек наша мама, — проговорила Дебби.
Да, Кейт прекрасно знала, каким человеком была тетя Бэбс. Она никогда не могла стоять в стороне и смотреть, как другие люди борются со своими проблемами. И Дебби была точно такой же.
Дебби слабо улыбнулась Кейт с другого конца стола и достала бумажный платок.
— Боже мой, я все никак не могу перестать плакать!..
Кейт взглянула на ее заплаканное, опухшее лицо и снова почувствовала себя виноватой. Она так ни разу и не заплакала. Где-то в глубине ее сердца затаилась тупая боль, но она не могла выжать из себя ни слезинки, думая о женщине, которая сыграла решающую роль в ее жизни. Не приди тетя Бэбс ей на помощь, Кейт ждало бы совсем другое будущее.
— Ничего удивительного, — неловко заметила она в ответ на слова Дебби.
Едва Гидеон принялся расставлять на столе чайные чашки, как маленькое торнадо пронеслось через всю кухню с криком:
— Папа! Папочка, ты вернулся!
На мгновение все помещение точно оледенело для Кейт. Это ребенок Лоры и Гидеона. Джемайма. Младенец, которого Лора носила в своем чреве, когда Кейт узнала, что никогда не сможет иметь собственных детей. Как больно ей было тогда смотреть на беременную Лору и знать, что у этой женщины есть все, чего Кейт навеки лишена! Это был ее последний приезд на остров. Только оправившись от операции, Кейт уехала — с деньгами от тети Бэбс в одном кармане и дипломом радиожурналиста в другом. Она решительно отвернулась от прошлого, вознамерившись позаботиться о своем будущем. Какое-то время это ей удавалось.
Гидеон отодвинул стул и взял дочку на руки. Джемайма казалась старше своих пяти лет, хотя, впрочем, что могла Кейт знать о детях? Темно-русые волосы девочки были гораздо темнее, чем у Лоры, но личико казалось таким же безукоризненно овальным. Просто красавца. Руки ребенка обхватили шею отца, и сердце Кейт сжалось.
Как удивительно безгранично дети обожают своих родителей! Она и сама была таким же ребенком — ради одного лакового слова готова простить своей матери абсолютно все. Каково это — чувствовать маленькое теплое тельце, прижимающееся к тебе в поисках любви и покоя? Наверное, это что-то волшебное…
Она поймала взгляд Дебби и поняла, что та знает о ее чувствах. Дебби всегда все понимала, как и ее мама. Кейт попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка вышла натянутой.
— Это Джемайма, — сказал Гидеон, поворачивая девочку лицом к Кейт. Его сильные руки держали дочь за талию, — А где-то еще и Матильда.
— Она спит на кровати тети Дебби, — сообщила Джемайма.
— А это Кейт Симмондз, сестра тети Дебби.
Как удивительно слышать, что тебя представляют таким образом! Правда, Дебби всегда относилась к ней как к сестре, а Кейт… не то чтобы она не хотела стать ею, скорее не могла поверить, что ее действительно хотят принять в семью.
Некоторое время Джемайма серьезно разглядывала лицо Кейт, затем сказала:
— Мне пять лет.
— Я знаю, — немного смущенно ответила Кейт. Почему же она никак не может преодолеть замешательство в присутствии детей?
— А Матильде три года. Это моя сестра. Ты знаешь, что моя мама умерла?
Кейт беспомощно посмотрела на Гидеона, гадая, что же ответить малютке. У нее нет никакого опыта в подобных делах, ведь она всегда, как могла, избегала общения с детьми. Гидеон отвел взгляд, и Кейт снова посмотрела на малышку, очевидно, ожидавшую ее ответа.
— Да, я знаю, — ответила она, чувствуя себя довольно глупо, а потом добавила: — И моя мама тоже.
— А когда она умерла?
В миндалевидных глазах девочки светился неподдельный интерес. Как странно, Кейт никогда не приходило в голову, что такая малышка уже может быть личностью, вполне сформировавшейся и цельной. Ее паника начала стихать — с девочкой можно разговаривать как со взрослой.
— Мне тогда было восемь лет.
— А мне три года, — сказала Джемайма почти с гордостью. — Она была очень больна.
— Да, — подтвердила Кейт и снова в отчаянии посмотрела на Гидеона.
Тот прижал девочку к себе и чмокнул в макушку.
— Лучше сходи-ка и принеси мне твой портфель. Тетя Дебби говорит, что у тебя есть письмо для меня.
Джемайма кивнула:
— Я должна приготовить пасхальную корзину.
Малышка опрометью выбежала из кухни, и Кейт неловко заметила:
— Она очаровательна.
Гидеон улыбнулся:
— Да, славная девчушка.
— Извини, я не привыкла разговаривать с детьми, — сказала Кейт, чувствуя, что должна как-то объяснить свое состояние.
— Ты прекрасно с ней пообщалась, — заверила Дебби и обернулась к Гидеону: — У Кейт, конечно, совсем другая жизнь. Она не особенно чадолюбивая. Ты бы видел ее стильную квартиру! Представляешь, во что бы, скажем, мои мальчики превратили ее в мгновение ока?
Гидеон откинулся на спинку стула, вытянув ноги под столом.
— А где ты живешь? Ты теперь насовсем переселилась в Штаты?
— Нет, мой двухгодичный контракт в Лос-Анджелесе истек, поэтому я живу в Хайгейте. Это на севере Лондона.
Он кивнул.
— Тебе нравится жить в Лондоне?
Кейт на секунду задумалась. Странно, но никто никогда не спрашивал ее об этом — казалось само собой разумеющимся, что ей нравится жить в огромном городе с прекрасными театрами и чудесными ресторанами. Но нравилось ли ей это на самом деле? Она не знала. Конечно, ей очень хотелось вернуться домой, в свою квартиру, увидеться с друзьями, но когда она приехала в Лондон, то не почувствовала себя дома.
Кто-то из ее друзей уехал из Лондона, кто-то завел семью. Ричард тоже женился… Странно, но теперь при мысли об этом уже не было так больно. Словно какая-то часть ее жизни закрылась навсегда.
Она почувствовала вопросительный взгляд Гидеона и наконец ответила:
— Да, если удается найти место, где припарковать свою машину.
— Скучаешь по Лос-Анджелесу?
— А как же! — ответила за нее Дебби. — Что может быть более потрясающим, чем жить в таком городе? Ты знаешь, что она брала интервью у Бреда Питта?
Кейт погладила рукой сучок на сосновой столешнице. Она понимала, что делает Дебби, и была ей за это благодарна. У Кейт и должен быть такой имидж — деловой женщины с успешной карьерой, у которой нет никакого интереса к созданию семьи. Она и сама всегда старалась выглядеть в глазах окружающих именно так. Имидж деловой женщины многое в жизни упрощал.
Дебби с трудом поднялась с места:
— Я, пожалуй, покормлю детей. Уже почти пять часов, и они наверняка проголодались.
— Прекрасно. Тогда дома мне останется только затащить их в душ и уложить в постели. Сегодня вечером меня еще ожидает гора бумажной работы.
— У меня нет ничего особенного, но очень вкусный свежий хлеб, сыр и кое-что еще.
Допив чай, Кейт отодвинула чашку и спросила:
— Я могу чем-нибудь вам помочь?
Гидеон уже достал листья салата из холодильника и теперь мыл их под краном. Как странно, что такой всемирно известный шеф-повар не проявляет никаких амбиций, как странно, что он чувствует себя здесь как дома, гораздо уютнее, чем Кейт!
Дебби потянулась за пластиковой салатницей.
— Там в холодильнике есть огурцы. Порежь их в салат, Гидеон. А ты, Кейт, можешь нарезать хлеб. — Она замолкла, прислушиваясь к детским крикам наверху. — Похоже, мне придется вмешаться. Дэниел в таком ужасном возрасте, когда ребенок ни за что не хочет ничем делиться.
Она вышла из кухни, и Кейт почувствовала себя неловко, оставшись наедине с Гидеоном. Какая глупость, одернула она саму себя, все это напряжение только в ней самой.
— Хлеб лежит в хлебнице, — заметил Гидеон. Кейт поспешно поднялась с места.
— У Дебби есть доска для резки?
— Возле тостера.
— Понятно.
Что ж, Гидеон здесь, похоже, свой человек, подумала Кейт, нервно роясь в ящике в поисках ножа.
— Ножи вон там, в подставке для ножей. — Гидеон махнул рукой на рабочий стол в другом конце кухни.
У Кейт ушло несколько минут на то, чтобы найти подходящий нож. Тем временем Гидеон резал огурцы быстрыми и ловкими движениями рук.
— Открой второй шкафчик слева, — сказал он, не глядя на нее.
— Зачем?
— Там лежит корзинка, в которую ты можешь положить хлеб.
Если в его намерения входило выставить ее полной дурой, то ему это вполне удалось! Открыв шкафчик, Кейт нашла корзинку и кисло заметила:
— Похоже, на кухне у Дебби ты ориентируешься не хуже, чем на собственной.
— Дебби одна из тех немногих, кто не боится приглашать меня на обед.
— Правда?
Он улыбнулся, а у Кейт перехватило дыхание. Его удивительная улыбка освещала все его лицо и заставляла людей улыбаться в ответ. Какая глупость! В семнадцать лет она так и делала — сияла ответной улыбкой всякий раз, когда он ей улыбался…
— Понимаешь, все боятся приглашать на обед шеф-повара. Не знают, что приготовить, боятся, что я стану критиковать их еду.
— А ты критикуешь?
Его улыбка стала еще шире, и, прежде чем поняла, что делает, Кейт заулыбалась ему в ответ. Она сразу же почувствовала себя лучше — свободнее и легче.
— Никогда.
— Наверное, это правильно, — она отвернулась, доставая батон хлеба.
Гидеон отложил в сторону нож и накрыл руку Кейт своей ладонью.
— Не торопись, дай ножу сделать свою работу, — сказал он в ответ на ее удивленный взгляд. — Ты увидишь, так легче.
Внезапно Кейт охватило приятное, уютное ощущение. Она поступила правильно, приехав сюда. Приехала домой, хотя тетя Бэбс умерла, а Дебби беременна.
Гидеон, должно быть, прочел ее мысли, потому что его глаза потеплели, а рука на миг сильнее сжала ее руку.
— Для Дебби так важно, что ты приехала. Ей непросто прийти в себя после смерти мамы. Ты приняла хорошее решение.
Кейт зашмыгала носом. Какой ужас, она никогда раньше не издавала такие звуки! Торопливо отвернув лицо и закусив губу, она постаралась сосредоточиться на своей задаче. Вот уже два долгих года она так не реагировала на присутствие мужчины, и теперь это ее пугало.
Она избегала случайных связей, кратковременных романов без будущего. Мечты умерли вместе с ток юной девушкой, которой она когда-то была.
— Расскажи мне о своей гостинице, — проговорила Кейт, нарушая молчание. — Почему ты изменил прежнее название? Кажется, раньше это была «Королева Анна»?
Гидеон переложил нарезанные огурцы в миску для салата.
— Потому что гостиница действительно находится на набережной, вот и все. Старое название не казалось нам с Лорой особенно удачным, королева Анна никогда сюда не приезжала. — Он открыл бутылочку с уксусом. — Это пойдет на заправку. Хотя, как бы я ни старался, не могу уговорить Тилли есть салат.
Положив нарезанный хлеб в корзинку, Кейт повернулась к Гидеону, глядя, как он перемешивает салат.
— Гостиница очень сильно изменилась с тех пор, как ты последний раз была на острове, — продолжал он. — У нас теперь есть ресторан и кафе. В кафе меню попроще, но мы используем там все те же свежие продукты. Ресторан — более рискованная затея.
— И более дорогая, — заметила Кейт.
— Гораздо более дорогая, — согласился Гидеон, Он поместил миску в центре стола, затем собрал грязные чашки и направился к раковине. — Я все еще составляю меню для кафе, но больше там не готовлю. Только в ресторане. И не работаю по выходным. Больше не работаю, потому что должен быть дома с девочками. — Он открыл холодильник в поисках сыра. — Ресторан отнимает много времени. Лора всегда находила это трудным, особенно после рождения Тилли.
Кейт не знала что ответить. Наступившее молчание тяготило ее, и она поспешила чем-нибудь заняться — убрала доску, вымыла нож, но все равно чувствовала себя неловко. Какой ужас — любить кого-то и потерять этого человека навсегда! Гидеон никогда даже не смотрел на других женщин, для него существовала только Лора, хотя возможностей для измены у него было сколько угодно…
Кейт с трудом проглотила комок в горле. Ей не следует так думать о нем. Очень опасно считать его привлекательным. Это… Это неправильно, точно ты заглядываешься на чужого мужа.
На кухню ворвалась Дебби:
— Уф! Я расстелила им скатерть на полу и сказала, что у них будет пикник. На улице нельзя из-за дождя, но и в помещении будет прекрасно, а нам это даст несколько минут тишины и покоя. Где-то тут у меня были пластмассовые тарелки…
Кейт снова посмотрела на Гидеона. Он казался спокойным и добродушным, но она чувствовала, что внутреннее напряжение не оставили его, что он страдает. Страдает каждый день, с тех пор, как умерла Лора…
Знала ли об этом тетя Бэбс? Вполне возможно. Она обладала редким даром замечать такие вещи.
— Мне кажется, что одноразовые тарелки лежат там.
Кейт наклонилась и поискала в ящике, на который показывала Дебби.
— Да, вот они.
— В холодильнике еще должны быть холодные сосиски, — сказала Дебби. — Дети могут их доесть.
Гидеон взял ее под руку.
— Не волнуйся, я накормлю их.
Дебби опустилась на стул.
— Я и, правда, ужасно себя чувствую. Придется попросить Майка уложить мальчиков, я лягу спать пораньше. — Она взглянула на Кейт: — Но сначала я должна устроить тебя в мамином доме.
— Нет, нет, не нужно. Я справлюсь сама.
Дебби покачала головой:
— Мама в прошлом году поставила новый замок, и он оказался очень капризным. Я должна научить тебя, как управляться с дверью.
— Я могу сделать это вместо тебя, — заметил Гидеон, раскладывая еду по пластиковым тарелкам.
— Нет, я…
Кейт и сама не знала, что сказать. Она не хотела, чтобы Гидеон уделял ей столько внимания, не хотела утомлять Дебби. К тому же она чувствовала необходимость побыть одной.
— Дебби должна немного отдохнуть.
Он смотрел на нее так спокойно, что Кейт не нашла слов для возражения.
— Девочки пусть побудут у меня, пока ты не устроишь Кейт, — согласилась Дебби. — Знаешь, дом выглядит так странно с тех пор, как мамы в нем больше нет…
Кейт потерла виски. Тупая боль овладевала ее головой. Наверное, слишком много эмоций обрушилось на нее сразу и неожиданно, и ей нужно время, чтобы понять, что она чувствует.