ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Что ты делаешь?

Кейт подняла голову и посмотрела на стоявшего в дверном проеме Гидеона. Прошло уже десять дней, но ее по-прежнему охватывала радостная дрожь, когда она видела, что он вернулся домой.

— Пасхальную корзину. — Она пододвинула свое произведение к центру стола. — Тебе нравится?

Он бросил пальто на диван.

— Честно? — Его синие глаза озорно блеснули. — Это какой-то ужас.

Кейт опустила взгляд и критически осмотрела корзину из папье-маше.

— Джемайме нужна пасхальная корзина к следующей пятнице. Мы нашли картинку в книжке, и я попыталась воспроизвести ее. Что, не очень здорово получилось?

— Наверное, будет лучше, когда высохнет.

— Ты, правда, так считаешь?

— Нет. — Он улыбнулся. — Вообще-то нет.

— Может, стоит ее покрасить?

— Может быть.

Кейт подняла голову:

— Ты смеешься надо мной?

— Чуть-чуть. Ты против?

— Я просто пытаюсь как-то помочь Джемайме.

Его лицо помрачнело.

— Я понимаю.

— Она придает этому такое большое значение! Корзина ей совершенно необходима. — Кейт потянулась за полотенцем и вытерла влажные руки. — Я знаю, у меня нет никакого опыта в таких вещах, но…

— А ты знаешь, сколько сейчас времени?

Бросив быстрый взгляд на настенные часы, Кейт ответила:

— Уже второй час. Поздно.

Для нее это не имело значения. Она была готова ждать Гидеона хоть до утра и предвкушала его возвращение в течение всего дня. Ей нравилось проводить время с девочками, но приход Гидеона домой после работы в ресторане был чем-то волшебным — она ждала его, и они были вдвоем.

Кейт снова посмотрела на свое творение и нахмурилась:

— Ты, наверное, не знаешь, как трудно вырезать нарциссы из бумаги.

— И долго ты мучаешься? — рассмеялся он.

— Неважно.

Гидеон присел к столу и пододвинул корзину к себе.

— Мне кажется, каркас надо сделать попрочнее. У тебя есть проволочная сетка?

— Есть немного. Возьми моток в коробке. Скрепки там же.

Гидеон прикрепил сетку по периметру корзины, затем укрепил ручки и начал обматывать мокрую бумагу с клеем поверх сетки.

— Вот так, несколько слоев бумаги… Все это высохнет к завтрашнему дню. Потом можно будет попробовать еще пару слоев.

— А как же мои нарциссы?

— Придется ими пожертвовать. Не расстраивайся, сама увидишь, что цветы из ткани прикрепить гораздо проще. И потом, пусть это лучше будут хризантемы. У нас сегодня были потрясающие посетители в ресторане. Трое, не местные. Представляешь, они заказали такое меню… Не иначе как это эксперты, присланные справочником «Мишлен». — Он улыбнулся. — А может, и нет. Эксперты «Мишлен» мне повсюду чудятся.

— Но им понравилось?

— Все прошло почти идеально. — Гидеон поднялся и вытер руки. — Я уже забыл, как это здорово — разговаривать о моей работе. Обсудить итоги длинного дня.

— И я, — сказала Кейт, принимаясь собирать обрезки бумаги.

— Ты всегда жила одна? После того, как окончила университет?

— Я жила с одним репортером. Его звали Ричард Тиллсбери. — Она пожала плечами. — Почти три года.

— А сейчас?

— А сейчас нет.

— Твое решение или его?

— Он ушел от меня, когда я уехала в Америку.

— И вы встречались после твоего возвращения?

— Конечно. Он женился на моей коллеге Аманде Делламайн.

— Так ты из-за него решила работать за границей?

Из-за Ричарда? Конечно, нет. Неудовлетворенность всегда присутствовала, просто Кейт старалась об этом не думать и обманывала себя, как могла.

— Нет, — ответила она наконец. — Из-за работы. Ты знаешь, жить в Лос-Анджелесе — это фантастический опыт. И потом, я кое-что поняла о себе самой. Я люблю телевидение, но предпочитаю радио. Я люблю радио, но хотела бы попробовать себя как пишущий журналист. Меня вдохновляет мысль о том, чтобы вести раздел в каком-нибудь журнале. Хочу попробовать что-нибудь другое.

Гидеон улыбнулся. Что-нибудь другое. Но не настолько другое, чтобы расстаться ради него со своей блестящей столичной жизнью! Она такая яркая, такая ослепительная… Разве он посмеет предложить ей ту малость, что реально способен ей дать? Всего двенадцать дней, как она приехала на остров, а его жизнь так изменилась. Гидеон никогда бы не подумал, что такое возможно. Кейт обернулась и поймала его взгляд.

— Утром я положил в холодильник бутылочку белого вина. Не хочешь немного выпить?

— С удовольствием.

— Иди в гостиную, я сейчас принесу.

Глядя ей вслед, Гидеон не мог не залюбоваться изящными, женственными движениями ее длинных ног, обтянутых джинсами. Какое безумие, ему действительно будет больно, когда Кейт уедет. Десять дней она живет в его доме, и с ее приходом все оживилось. Для него много значили мелочи, на которые Кейт, возможно, не обращала внимания, — рисунки Джемаймы, которые она приколола булавкой к двери кухни, розовая подушка в форме сердечка, купленная ею для Тилли… Он не мог не оценить и то, что она всегда поджидала его возвращения с работы, как бы поздно он ни приходил, и что всегда старалась обсудить с ним его дела и проблемы. Например, этим вечером — уже начало второго, а она дождалась его и даже развела огонь в камине, сделав дом таким теплым и уютным.

Кейт сидела на диване в гостиной, подложив под спину подушку. В мягком полумраке ее глаза казались еще более огромными. Ему будет не хватать ее…

— Знаешь, это всегда была для меня самая тяжелая часть суток. — Он протянул ей бокал с вином. — Днем мне некогда было и задуматься о своей жизни; но вечером, после работы… Закрываешь за собой дверь, и вот ты совершенно один. Понимаешь?

Кейт кивнула. Она понимала, что это такое, особенно после того, как от нее ушел Ричард. Три года она была чьей-то женщиной и вдруг осталась одна, отвергнутая, никому не нужная. А Гидеону пришлось еще тяжелее! Блики пламени камина играли на его лице, и Кейт прислушалась к потрескиванию дров в камине.

— Первые несколько месяцев я думал, что не выдержу.

— Но ты выдержал. И сохранил свою семью.

— Не без посторонней помощи. Знаешь, Бэбс была такой удивительной женщиной! Первое время она допоздна оставалась с девочками, читала им, укладывала спать. Совсем как ты.

— Тетя Бэбс знала, что значит потерять близкого человека, — с грустью ответила Кейт, — Она была такой молодой, когда осталась без мужа.

Гидеон присел на диван рядом с Кейт:

— Роберт? Ему было всего двадцать восемь, когда он умер.

— Да, и Бэбс наполнила свою жизнь людьми, которые нуждались в ней. Такими, как я.

Гидеон устремил на нее пристальный взгляд.

— Даже не могу себе представить… Как это вдруг оказаться среди чужих людей? Мне повезло, что меня усыновили совсем крошкой. Если бы я был постарше, думаю, это оказалось бы очень тяжелым и болезненным.

— Новая школа — вот что было самым ужасным. — Кейт отпила еще глоток вина. Она чувствовала странное облегчение — сидеть рядом с ним в тишине ночи и рассказывать о себе что-то личное и интимное. — Я ненавидела ходить в новую школу. Никаких друзей, никогда не знаешь, что надеть…

— Когда ты попала в приют?

Кейт взглянула ему в лицо, боясь увидеть отвращение. Ричарду, например, ее прошлое очень даже не нравилось. Его семья была почтенной и со связями, с нужными знакомыми, с деньгами и влиянием, и все это имело для него немаловажное значение. Он много раз просил ее никому не рассказывать о своих детских проблемах и, очевидно, старался, чтобы его родители ничего о них, не узнали. Разумеется, у отца и матери были особые виды на драгоценного единственного сыночка!

— В семь с половиной. То есть тогда я попала в приют насовсем. А до этого мне приходилось жить там неделю-другую, когда моя мать была не в состоянии позаботиться, обо мне. Она была алкоголичкой.

Кейт мужественно посмотрела в лицо Гидеона. Теперь он точно отнесется к ней с отвращением! Однако она увидела лишь сочувствие.

— И после этого ты пьешь вино, как ни в чем не бывало?

— Редко, и никогда в одиночестве.

— Звучит разумно, — мягко отозвался он.

— Да, я с десяти лет жила у тети Бэбс и привыкла к ее маленькому стаканчику шерри в субботние вечера. Это помогло побороть страх.

Гидеон протянул руку и нежно коснулся лица Кейт, потом отстранился, но его взгляд, казалось, продолжал ласкать ее лицо.

— Ты удивительная женщина, Кейт Симмондз.

Такой комплимент понравился Кейт, хотя в то же время и заставил ее чувствовать себя неловко, поэтому она отважно продолжила:

— Не думаю, что моей маме очень уж нравился алкоголь, но она просто искала забвения. Жизнь казалась ей слишком тяжелой и безрадостной, когда очередной приятель бросал ее в одиночестве.

Гидеон кивнул.

— Она умерла, когда тебе было всего восемь лет. Нелегкий жизненный старт!

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Кейт.

— Ты сама сказала Джемайме. Тогда, в первый день.

— Странно, что ты это запомнил!

Бурные переживания переполняли Кейт. Она чувствовала себя слишком открытой перед ним, уязвимой и беззащитной. Это наполняло ее тревогой и ужасом, но в то же время казалось таким волнующим!

— Между прочим, именно поэтому ты так понравилась Джемайме. Большинство взрослых очень смущается, когда она объявляет им, что ее мама умерла. Они не знают, как себя вести и обычно делают вид, что вообще не расслышали ее слов.

Кейт покраснела от удовольствия. Выходит, даже в состоянии крайнего смущения она смогла сделать хоть что-то правильно.

— И потом еще Тилли… Она начала разговаривать с тобой. Она тебе доверяет.

— Да, она теперь даже не разрешает Джемайме говорить вместо себя.

Гидеон рассмеялся, затем посерьезнел:

— Для человека, который не очень любит детей, ты проделала удивительную работу.

Кейт допила свое вино, но, когда Гидеон предложил ей еще, отрицательно покачала головой:

— Нет, спасибо, уже поздно и пора ложиться спать.

— Кейт… — Он быстро взглянул на часы. — Кейт, что ты делаешь завтра вечером?

Она бросила растерянный взгляд на пламя камина. О чем он спрашивает?

— Тебе нужно задержаться на работе? Я ничего такого не планировала и могу посидеть с девочками.

— Нет. — Его глаза казались удивительно светлыми в полумраке гостиной; и от нее не ускользнула его странная нервозность. — Я не об этом. Девочки переночуют у Расселов, это старая договоренность. Я имею в виду вечеринку в мэрии. Десятая годовщина свадьбы Гарриет и Эндрю. Помнишь их?

Еще бы она не помнила! Они были частью окружения Лоры. Кейт неловко кивнула, не зная, что сказать.

— Ты составишь мне компанию? — Голос Гидеона прозвучал глухо и стесненно.

Кейт поставила свой стакан на стол. Пойти с ним? В качестве друга или… Возможно, ему просто не хочется идти туда одному?

Она посмотрела на него. Его улыбка, как всегда, вызвала на ее губах ответную улыбку, и Кейт спросила:

— А они не будут против?

— Против? Да что ты! Местная знаменитость на их празднике… Если я не приведу тебя, они попросту расстроятся.

Вот и ответ на ее незаданный вопрос — он всего лишь добрый друг, который не хочет, чтобы она скучала в одиночестве.

— Что ж, мне пора спать. Это будет официальный праздник?

— Нет, всего лишь несколько близких друзей.

И он не добавил, что ему было бы приятно, если бы она согласилась, что ему нравится ее компания. А чего ей следовало ожидать?

— Что ж, чудесно. Спасибо за приглашение.


Еще одна поездка в Ньюпорт, и Кейт почувствовала себя вполне удовлетворенной. Ей удалось найти пару прекрасно сшитых черных брюк, которые пригодятся ей и в Лондоне, а также очаровательную вечернюю блузку бордового цвета. Конечно, для человека, только что покинувшего постоянную работу ради сомнительных заработков свободного художника, это было немного экстравагантно, но устоять оказалось невозможно.

И потом — сколько вообще свиданий с Гидеоном ожидало ее в будущем? То есть, конечно, вечеринка, на которую он ее пригласил, отнюдь не была свиданием, и тем не менее…

Она подкрасила губы и спустилась вниз. Девочки были у Эмили, и дом казался необычно пустым и тихим. Затем наверху послышались шаги — это Гидеон спускался по лестнице, и Кейт нервно потеребила сережки.

— Я купила цветы, — сказала она громко, стараясь казаться непринужденной. — Не знала, правда, какой цвет выбрать, но решила, что кремовые розы подойдут в любом случае.

— Тебе не нужно было беспокоиться о подарке, они просто будут рады видеть тебя.

— Но…

— Никаких «но». — Он нежно погладил пальцем ее щеку, и его взгляд просто гипнотизировал Кейт. — Я уже сказал, что ты необыкновенно красива сегодня?

Знаменитая телезвезда должна была бы найтись с ответом, но слова просто застряли в горле Кейт. А он придвинулся еще ближе и проговорил:

— Ты красавица, Кейт. И всегда была красавицей.

— Ну да, конечно, — удалось проговорить ей. Гидеон рассмеялся, и его рука сжала ее ладонь.

— Послушай, я еще вчера хотел поговорить с тобой об этом. Тем летом, когда я приехал сюда, на остров…

Кейт кивнула. Его пальцы гладили ее ладонь, и ей было уже почти все равно, что он собирается сказать — главное, он понял, какие чувства ею тогда владели.

— Знаю, я преследовала тебя как навязчивый щенок.

— Я тебя обидел? — рассмеялся Гидеон. — Тебе было всего семнадцать. Я на девять лет старше, в то время это почти целая жизнь.

— Конечно, я понимаю. И Лора была такая красавица.

— Не подумай, что ты не казалась мне привлекательной. Просто… Как я мог интересоваться девочкой-подростком?

А теперь? Ей хотелось прокричать свой вопрос. Господи, сделай так, чтобы он не молчал!

— Кейт?

Его глаза пристально смотрели в ее глаза, затем он вдруг наклонился и поцеловал ее. Каждая клеточка ее тела отозвалась на его поцелуй — как безоглядно и безнадежно она любила его! Его поцелуй сделался более требовательным, жадным, точно он слишком долго ждал этого момента и сейчас сгорал от жажды.

— Кейт, — наконец пробормотал Гидеон, с усилием отрываясь от ее губ, — если так пойдет дальше, мы вообще не попадем на вечеринку. Не забудь свои цветы.

Она поспешно схватила букет и сделала вид, будто нюхает розы. Очень красивые, эти цветы совершенно не пахли, но Кейт даже не заметила этого — все ее чувства были поглощены Гидеоном.

— Готова?

Она кивнула и зашагала следом за ним во двор, мощенный мелким гравием. До чего же все невероятно! Можно подумать, что добрая фея-крестная взмахнула своей волшебной палочкой, и все тайные мечтания Кейт начали сбываться. Мощный «лендровер» Гидеона, в котором они поехали на бал, был ничем не хуже позолоченной кареты. Самое главное — Гидеон был здесь, с ней…

— Кто приглашен на праздник? Он повернулся и взглянул на нее.

— Все свои. Дебби, конечно, тоже приглашена. Но она в больнице. Эмили не придет, потому что сидит сейчас с доброй половиной соседских детишек.

— Славная женщина!

— Точно!

Гидеон остановил машину на стоянке и обошел вокруг капота, чтобы помочь выйти Кейт. Когда его рука сжала ее руку, Кейт стоило большого труда обрести самообладание. Она так остро ощущала его присутствие, реагировала на каждый его жест, улыбку, движение. Вместе они зашагали к зданию ратуши, чей официальный вид сегодня смягчали свечи и цветные фонарики в окнах. У входа Кейт замешкалась.

— Что случилось? — удивился Гидеон.

Из-за двери доносились веселые голоса, звуки музыки и раскаты смеха. Что они подумают, когда она войдет в зал под руку с Гидеоном? Кейт опустила взгляд на их переплетенные пальцы, потом взглянула в невероятно яркие синие глаза Гидеона:

— Люди будут говорить об этом.

— И пусть.

Он распахнул двери, пропуская Кейт вперед. В зале было довольно много людей, и, когда первые из них начали поворачиваться в сторону вошедших, свободная рука Кейт судорожно сжала букет. Весь зал был заставлен столами, где на бумажных скатертях был сервирован праздничный ужин; обстановка была простой, и музыка, пожалуй, слишком громкой, но Кейт из-за присутствия Гидеона все казалось просто волшебным — гораздо более потрясающим, чем знаменитые роскошные вечеринки, которые ей доводилось посещать в качестве репортера.

— Ты все-таки привел ее! — От группы женщин отделилась дама в светло-зеленом платье и подошла к ним. Она поцеловала Гидеона в щеку и улыбнулась Кейт. — Я так рада тебя видеть!

Рука Гидеона легла на талию Кейт, когда он произнес:

— Познакомься, это Гарриет Вуттон, половина супружеской пары, ради которой мы сегодня здесь собрались.

Кейт улыбнулась в ответ и протянула цветы:

— Поздравляю с годовщиной.

— Какие красивые! — воскликнула Гарриет. — Обожаю цветы! Но я должна тебя кое с кем познакомить.

Кейт беспомощно посмотрела на Гидеона, который снова подмигнул ей.

— А как там Дебби? — спросила Гарриет, ведя их обоих куда-то в центр зала.

— Скучает.

— Конечно, ей тяжело без мальчиков… — Ее взгляд вдруг метнулся в сторону, и Кейт увидела крупного мужчину, который, стоя на стуле, пытался поправить один из бумажных фонариков. — Боже мой, Гидеон, пожалуйста, помоги Эндрю, а то он сейчас свалится со стула!

Кейт почувствовала себя на удивление одиноко, когда Гидеон покинул ее — какое странное ощущение для женщины, привыкшей быть в центре внимания!

— Ну, кого ты здесь не знаешь? — спросила Гарриет, подводя Кейт к небольшой группе гостей.

Кейт увидела молодую блондинку, которая ничуть не изменилась с тех пор, как они учились вместе в школе, и с большим облегчением поняла, что в состоянии вспомнить ее имя.

— Лиз, какая встреча!

— Ты давно приехала? — спросила одноклассница.

— На похороны тети Бэбс.

— Извини, конечно… Мне так жаль! А как там Дебби? Она ведь ждет третьего ребенка, да?

Кейт в отчаянии повернулась, но Гарриет уже куда-то исчезла.

— Это просто потрясающе, что ты здесь, — не унималась Лиз. — Давай чего-нибудь выпьем и как следует посплетничаем. — Она протянула ей вино в пластиковом стаканчике. — Так удивительно видеть тебя снова! Кажется, мы только что праздновали здесь восемнадцатилетние Полы. Помнишь?

Кейт испытывала странные чувства. Возвращение домой оказалось намного легче, чем она воображала. Она не чувствовала себя ни чужой, ни ненужной среди всех этих людей, которых не видела столько лет. Почему она решила выбросить из памяти так много хороших воспоминаний и добрых друзей? Именно тут, на острове, жили все те, кого она по-настоящему любила! Кейт поискала глазами Гидеона, и, когда их взгляды встретились, она больше не была одна — пусть даже он стоял так далеко от нее, он все равно был рядом.

— Давай посмотрим фотографии, — предложила Лиз, вручая Кейт толстый белый альбом. — Вот, смотри, какая Гарриет красавица. Такая стройная, и Эндрю тогда еще не был лысым. А вот Дебби.

На фотографии Дебби стояла рядом с совсем еще юным Майком. Дебби, на десять лет моложе, чем сейчас…

— Я помню это платье, — сказала Кейт. — Мы покупали его вместе. Тогда нам казалось, что оно потрясающее.

— А вот Лора и Гидеон.

Он стоял, обернувшись к Лоре, сияя улыбкой, — именно таким она его и помнила. Озаренный солнечным светом и смеющийся. Черное крыло трагедии тогда не касалось его лба…

— Тут есть еще одна фотография Лоры, — сказала Лиз. — Лора была подружкой невесты на свадьбе Гарриет.

Рядом с Лорой Баннерман две другие подружки невесты казались блеклыми и неуклюжими, и даже сама невеста терялась на ее фоне. Наверное, Лора была самой красивой из всех женщин, что доводилось встречать Кейт, — высокая, изящная, с фигурой манекенщицы и великолепной кожей…

— Она покончила с собой, ты слышала? — продолжала Лиз. — Проглотила целую упаковку снотворных таблеток и оставила Гидеона одного с двумя маленькими детьми.

— Да, я знаю. Я сейчас помогаю ему с девочками, пока Дебби в больнице.

— Я давно его не видела. Как он там?

Кейт снова посмотрела туда, где стоял Гидеон. Теперь возле него была Рейчел Бойл, и Кейт ответила, поднимая свой стаканчик с вином:

— Он скучает по Лоре. Ему всегда будет ее недоставать.

Лиз хмыкнула:

— Ну, не знаю. Может, наоборот, ему будет только легче. Ты не представляешь себе, как она его доставала. Сколько шума было во время ее первой беременности! Она сходила с ума оттого, что боялась потерять фигуру, и была в постоянной депрессии.

Кейт удивленно посмотрела на одноклассницу. Ей никогда еще не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь отзывался о Лоре в таком тоне — она для всех была воплощением совершенства, почти божественным созданием.

— Подумай, каково было Гидеону годами жить рядом с такой особой, — не унималась Лиз.

Сославшись на хлопоты по приготовлению курицы, Лиз исчезла, но Кейт продолжала неподвижно стоять на месте, словно окаменела. Слова Лиз жгли ее… А что, если… Что, если она не будет второй из лучших, как говорила ей Дебби? А вдруг она, Кейт, в очень и очень многих отношениях может дать Гидеону больше, чем его несчастная жена? Какая поразительная перспектива!

Она снова посмотрела на Гидеона. Может, он лишь выглядел счастливым мужем, а его каждодневная жизнь была совсем иной?

Он улыбнулся ей с другого конца зала и помахал рукой, а через минуту уже был рядом.

— Извини, чуть было не потерял тебя. Как ты?

— Я встретила Лиз Разерфорд. Она была моей лучшей подругой в школе.

— Да, я помню. Она всегда сидела на заборе рядом с тобой, когда ты поджидала меня после работы.

Кейт почувствовала, что краснеет. Гидеон протянул руку и дотронулся до ее пылающей щеки:

— А сейчас ты бы стала ждать меня?

— Не думаю. Забор был уж очень шероховатый, и сидеть было больно. Нет, сейчас я бы просто дала тебе свой номер телефона.

Он рассмеялся:

— И я бы позвонил. Потанцуешь со мной?

— С удовольствием.

Пол уплыл из-под ног Кейт. Гидеон обнял ее за талию и прижал к груди, весь мир вокруг потускнел и растаял. Пальцами она ощущала мягкую поверхность его замшевого пиджака, музыка вливалась в ее уши, призывая ее следовать туда, куда Гидеон ее вел.

Гидеон Мансэр. Весь ее мир сдвинулся и потерял устойчивость — вещи, казавшиеся вечными и незыблемыми, представали в ином свете. То обстоятельство, что у Гидеона было двое детей, возможно, делало ее бесплодие не таким ужасным и роковым. Но так ли это?

Заиграла другая музыка, и Кейт неохотно остановилась. На мгновение ей показалось, что Гидеон хочет снова привлечь ее к себе и продолжить танцевать, но, взглянув на часы, он сказал:

— Думаю, с меня хватит. Поедем домой?

Кейт не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что они пробыли тут не так уж и долго — не более полутора часов. Вечеринка только начиналась, даже торт еще не разрезали, но она посмотрела ему в глаза и увидела в них столько страсти, что не стала спрашивать, почему ему вдруг так срочно понадобилось возвращаться.

После ухода Ричарда Кейт начала бояться серьезных отношений, но Гидеону удалось сломить линию ее обороны. Нет, от Гидеона она не должна защищаться, он всегда был ее второй половиной, мужчиной, которого ей предназначено любить. Поэтому для Кейт все было предельно ясно.

— Поедем, — ответила она.

Загрузка...