Экспедиция "Апоп"

Скафандр

Я продолжил изучать рваные и острые края скафандра. О! Айхмофобия! Так называется боязнь острых предметов. Не помню откуда у меня такие познания, да и сейчас это не важно. Взгляд немного расфокусировался, я зажмурился несколько раз, чтобы снова чётко видеть. А рваные и острые края скафандра оказались не такими уж и острыми, как мне привиделось до этого.

Быстрый глухой топот металлических лап раздался за моей спиной, и я в ту же секунду обернулся. В коридоре космического корабля не было освещения, практически полная темнота, только нательный фонарь совсем немного разгонял тьму, я мог только угадывать очертания предметов. А может и не только предметов.

Я потянулся к своему фонарю, закрепленном на моей груди, и выключил его. Этот фонарь освещал лишь ближайшие пару метров, позволяя выполнить необходимые работы, но был абсолютно бесполезным для изучения дальних объектов.

Мне показалось, или там в тени что-то шевелилось? Быстрый взгляд в темноту заставил сердце замереть. Сквозь туман страха пробился рациональный голос, напоминая о давно побежденной никтофобии из детства, это банальная боязнь темноты. Обычно люди боятся не самой темноты, а того, что может скрываться в ней. Насколько я помнил, это самая распространенная фобия среди взрослых и детей.

Однако, сейчас этот страх вновь начал набирать обороты, играя на нервах и предвкушая ужас, который гипотетически мог скрываться там в темноте. Всё это время я продолжал непрерывно вглядываться в, как мне казалось, дышащую темноту. Я взял в руки резак, который был похож на канцелярский, только размер его был намного больше, да и сами лезвия крупнее. Страх немного отступил. Правая рука ещё крепче сжала резак, готовясь его применить, если вдруг там в темноте действительно окажется кто-то мне угрожающий. Но шли секунды, из темноты так никто и не появился. Я ощутил себя каким-то уязвимым и беспомощным, будто стал жертвой своего собственного воображения, заставляющего умом сражаться с тем, что не видно и, скорее всего, даже не существует. Может это я слышал свой собственный пульс?

Собравшись духом, я снова развернулся в сторону, где лежал изодранный скафандр, и включил фонарь. Что я хотел сделать? Ах, да. Я же пытался достать из него элемент питания и модуль связи, чтобы заменить свои, которые почему-то вышли из строя. Вспомнить бы ещё почему и как это произошло…

Но меня волновало другое. Какая-то мысль от меня ускользала. Будто мне были нужны не только элемент питания и модуль связи, а что-то ещё. Я продолжил извлекать резаком, лежащим в моей правой ладони, элемент питания скафандра. Так, нужно быть очень осторожным. Одно неаккуратное движение, один лёгкий порез, и батарея, вшитая между слоями скафандра, самовоспламенится.

Делая последний разрез, я чуть не попал прямо по самому элементу питания. Опять этот глухой топот металлических лап, раздавшийся сзади! Я снова обернулся и начал вглядываться во мрак коридора.

– Да никого там нет! – зло сказал вслух я самому себе. Мой голос был какой-то приглушенный. – Это лишь моё воображение, всего лишь моё воображение.

Но при этом я не спешил поворачиваться обратно, снова выключив фонарь, и продолжал вглядываться в темноту. Вдали коридора я заметил два светящихся красных глаза, которые смотрели прямо на меня, не моргая.

– Кто ты? Чего тебе надо? – крикнул я неизвестному собеседнику.

После заданного мной вопроса, один его глаз начал быстро моргать. Да так быстро и неестественно, что мой мозг отказывался верить, что это действительно были чьи-то глаза. Внезапно мигающий красный огонек потух, а затем снова зажегся, но уже зелёным цветом.

– Вспоминай! Ты же сам пришел с той стороны коридора! – какая-то ярость, пока ещё тихая и спокойная, но уже начинала бурлить внутри меня.

И я вспомнил. Проходя мимо того места, где сейчас горели красный и зеленый огоньки, я видел панель, которая управляла гермодверью. Начавшаяся ярость как-то сама собой сошла на нет. Осталось лишь небольшое чувство злости на самого себя и на свою забывчивость. Я снова включил фонарь.

Так… Что мне надо было сделать? Я снова развернулся и увидел лежащий на полу разорванный скафандр с лежащим рядом с ним элементом питания. Да, точно. Мне необходимо ещё достать модуль связи. С ним будет попроще, чем батареей. Модуль связи упакован в плоскую металлическую коробочку, которая служит антенной. Конечно, сама антенна радиопередатчика состоит не только из этой коробочки. Усилителем для модуля связи является и металлический каркас скафандра. Но мне необходим был только сам модуль.

Четырьмя ловкими и сильными движениями резаком, я отрезал кусок внутренней части скафандра, под которой находилось необходимое мне оборудование. Металлическая коробочка была приварена к такой же металлической проволоке, придающей жесткость скафандру. Резак здесь не поможет, нужны кусачки. Я нажал на механическую кнопку на резаке и убрал острое лезвие внутрь его. Нет, нет, боязни острых предметов у меня всё же не было. Я сделал это лишь из соображений безопасности.

Посмотрев вниз, на свою поясную сумку с инструментами, я вложил резак в одну из петель-кармашков, как раз предназначенную для такого вида инструментов. И заметил на этом же поясе кусачки, которые мне сейчас требовались. “А я хорошо подготовился”, – промелькнула в голове у меня мысль.

Взяв кусачки в руки, я стал один за одним перекусывать каркасные жилы скафандра, которые находились в непосредственной близости к модулю связи. Кусачки были очень качественными, им легко поддавался металлический каркас скафандра, толщина которого была не меньше пары миллиметров. “Ха! Два миллиметра, ну и что?” – скажете вы, и были бы правы, если бы это не был галлия-арсенид-германиевый сплав с вкраплением титана. Такой сплав создавался специально для того, чтобы прекрасно передавать радиосигналы и при этом быть достаточно прочным для опасностей, подстерегающих в открытом космосе.

С этой задачей я справился довольно быстро. Я убрал кусачки на место в поясной сумке и, скосив взгляд, внезапно заметил шланг, тянущийся от моей спины к моему лицу. Что это? Я преподнес руку к своему лицу и понял, что на мне сейчас кислородная маска. Вот почему мой голос был таким глухим! Она всё это время была на мне? Вспоминай! Снова злость каплей за каплей начала меня наполнять.

Накопившаяся злость немного прояснила мою память. Мы перекрыли вентиляцию и выкачали кислород из всех остальных помещений, чтобы нам хватило времени продержаться. А кому нам? До чего продержаться? Не помню!

– Значит, – решился я, – лучше будет, если я захвачу с собой и ёмкость для жидкого кислорода от скафандра.

Похоже, разговаривать вслух с самим с собой у меня начало входить в привычку.

Я хотел было повернуть скафандр, чтобы вырезать баллон, но остановился. Для начала нужно проверить, а есть ли вообще в нём хоть капля кислорода. Так, вспоминай! На каком рукаве находится в этом скафандре оксиметр? Я прикрыл глаза и мысленно представил, что я сам облачен в скафандр и хочу посмотреть уровень оставшегося кислорода. Правая рука сама приподнялась так, будто я смотрел на часы. Значит на правом рукаве!

Я начал искать взглядом правый рукав на разорванном скафандре, лежащем передо мной. Рукав был ещё относительно целым. Взяв в руки, я покрутил его, чтобы получше рассмотреть показания оксиметра. Оксиметр представлял собой датчик с круглым циферблатом и механической стрелкой. Баллон был на две трети заполнен кислородом.

– Хорошо, что здесь не используется электроника. Элемент питания то я уже вынул, – с каким-то смешком, отдающим истерическими нотками, сказал я вслух.

Хотя… В открытом космосе скафандр подвержен значительным воздействиям различного космического излучения. И в такой ситуации электронные устройства могут легко выйти из строя. Другими словами, они могут быть недостаточно надёжными из-за возможности возникновения помех или сбоев в работе электроники под воздействием радиации.

Огромное спасибо инженерам-конструкторам этого скафандра. Баллоны с жидким кислородом были закреплены на спине в специально предназначенном для этого кармане-рюкзаке. Всё было сделано таким образом, чтобы в случае необходимости достаточно быстро заменить закончившийся баллон на новый.

Поэтому я просто перевернул скафандр, расстегнул застёжку-молнию на его спине. Нащупал и перекрыл у баллона вентиль, отвечающий за подачу кислорода внутрь скафандра, и отсоединил шланг. Теперь осталось вытащить из этого кармана-рюкзака сам баллон. Тяжёлый, зараза!

Это не такой баллон, как был у меня за спиной. Мой баллон с кислородом предназначался для использования во внутренних помещениях корабля, поэтому у него были тонкие стенки, и весил он около пяти килограммов.

Стенки баллона скафандра же были намного толще и прочнее. Сам баллон весил только около десяти килограммов. Плюс двадцать литров сжатого жидкого кислорода внутри. А это ещё примерно тридцать килограмм.

“Как же вообще можно двигаться с сорока килограммами за спиной?” – спросите вы. А я отвечу: “За пределами нашего корабля отсутствует искусственная гравитация. Такой вес не чувствуется, и при этом достаточно быстро привыкаешь к лишней массе при перемещении.”

У вас может появиться ещё один вопрос: “Это же всего двадцать литров кислорода! Его хватит минут на пять, не больше”. Это было бы так, если бы это было двадцать литров обычного газообразного кислорода. А в баллонах находится мало того, что кислород в жидком состоянии, так он ещё и под очень высоким давлением. Если я правильно помню инструктажи по технике безопасности, то такого полного баллона должно хватить на пять часов размеренной работы вне космического корабля. Очевидно, что чем интенсивнее ты будешь двигаться, тем быстрее твой организм будет расходовать кислород.

Что мы имеем? Две трети баллона заполнены кислородом – это примерно двадцать килограмм. Плюс сам баллон – это ещё около десяти килограммов. Итого: мне предстоит как-то перетащить на себе около тридцати килограммов. Как именно я буду держать его в руках, меня не волновало. Баллон представлял собой скругленный параллелепипед с приваренными двумя скобами-ручками. Опять же, спасибо инженерам-конструкторам, которые предусмотрели процесс замены этого баллона внутри корабля, где искусственная гравитация работает в полную силу.

Я ещё раз посмотрел на свой оксиметр. Надо торопиться. Если я буду тащить дополнительно тридцать килограмм, то и мой собственный расход кислорода сильно увеличится. Необходимо было срочно что-то придумать.

Сложив модуль связи и батарею, извлечённые из скафандра, себе в карманы, я решил осмотреть коридор в поисках того, что поможет мне транспортировать баллон с жидким кислородом.

Гермодверь! Я снова развернулся к красному и зелёному огонькам в том конце коридора. Там за ней должен находиться шлюз, ведущий в открытый космос. Если я правильно помню… Кому-кому, а своей памяти я бы сейчас не стал доверять. Но проверить своё предположение однозначно стоило.

Я решительно направился в сторону гермодвери, ориентируясь на два светящихся огонька на панели рядом с ней. Странно, когда я точно знаю, что хочу сейчас сделать, страх, постоянно чем-то подпитываемый, куда-то исчезает. Но перед самой гермодверью я притормозил, замедлил свой ход, ставший не таким уж решительным, как в начале пути.

В гермодвери был небольшой круглый иллюминатор, и мне показалось, что я там заметил что-то. На всякий случай я снова выключил фонарь и пошёл очень медленно, внимательно вслушиваясь в окружающую обстановку.

Хорошо, что и в этот раз мои опасения оказались напрасными. Ни рядом с дверью, ни за ней никого не было. Но была другая проблема: почему-то шлюз с внешней стороны был открыт. Я перевёл взгляд на панель управления гермодверью. Внешняя дверь была как раз обозначена зелёным индикатором. Неужели кто-то вышел в открытый космос, когда я, стоя у развороченного скафандра, вглядывался в темноте на эту панель? Этот кто-то (или что-то?) вышел в открытый космос, “забыв” запереть за собой внешнюю гермодверь шлюза. Так ведь? Сердце заколотилось быстрее, его удары начали отдаваться у меня в висках барабанными ударами.

Так, сохраняй спокойствие! Усиленный ритм сердца заставляет кровь бежать по организму быстрее, значит, и кислород будет расходоваться быстрее, а его и так очень и очень мало. Логические размышления помогли мне взять себя в руки.

Я снова перевёл взгляд в иллюминатор, внимательно осматривая каждый квадратный сантиметр видимой мне поверхности внутреннего устройства шлюза. Идея, пришедшая мне только что в голову, снова заставила колотится сердце быстрее положенного ритма. Может быть, некто (или нечто?) забрался внутрь шлюза и выжидает, пока кто-нибудь, например я, откроет внутреннюю гермодверь и запустит его внутрь?

Не знаю сколько я так изучал шлюз, но мысль, что кислорода у меня мало, заставила поторопиться и начать действовать.

Я, стараясь не отрывать взгляда от иллюминатора, нащупал переключатель, отвечающий за состояние внешней двери. Щёлк! Зелёный индикатор превратился в красный и быстро замигал. Внешняя гермодверь в это время начала медленно закрываться. Когда дверь уже практически закрылась, в щель между дверью и внешней стенкой корабля просочился огромный, размером с кота, паук. Паук?! В открытом космосе? Похоже я начинаю терять связь с реальностью. Сердце снова заколотилось с бешеной скоростью, мои ладони вспотели, я даже почувствовал капельки пота у себя на лбу. Дыхание сбилось, и я часто задышал. Я потянулся за резаком, который висел у меня на поясной сумке, и заметил, что моя рука дрожит.

Я откуда-то помнил, что арахнофобия – это одна из распространённых видов фобий. Иррациональный страх перед пауками, сохранившийся в нас ещё с древних времён, с которым иногда очень тяжело справиться.

Паука не было нигде видно. Не спуская внимательного взгляда с иллюминатора, я всё же постарался успокоиться и унять хотя бы дрожь в руках. У меня это с трудом получилось, и я выхватил резак, вытащил его лезвие, приготовившись к его использованию.

– Ну давай! Посмотрим кто кого! – крикнул я пауку, которого уже не видел.

Крик мне помог. Дыхание выровнялось, сердечный ритм вернулся в норму. Снова взглянув на панель, я нащупал переключатель, отвечающий за внутреннюю дверь шлюза, и нажал на него. Звук механизма открывающейся двери был приглушен. Очевидно, что такой эффект был из-за слабого присутствия кислорода в коридоре корабля.

Я отошёл на пару шагов от гермодвери, чтобы успеть среагировать на нападение паука и отразить его. Как только щель между дверью и стеной стала достаточной широкой, на меня кинулась тень. Я от испуга зажмурился и резко поднял наотмашь руку, держащую резак, и что-то склизкое и противное попало мне на одежду.

Открыв глаза, я увидел, что моя одежда, резак и пол были заляпаны чем-то густым и чёрным. В этом чёрном склизком пятне на полу лежало что-то очень похожее на паука, но таковым не являющимся. У существа было небольшое овальное тело и пять пар длинных толстых суставчатых конечностей. Именно из-за конечностей оно показалось мне большим. Само его тело едва ли было размером с мой кулак. Глаз у него не было, по крайней мере, я их нигде не видел. Прикасаться к существу очень не хотелось, чтобы найти и проверить их существование.

Убедившись, что оно не шевелится, я вошёл внутрь шлюза, дверь которого окончательно открылась, пока я изучал чёрное с длинными лапами отвратительное существо. Может быть, это стук его лап по внешней обшивке корабля я тогда слышал?

В шлюзе я нашёл то, что мне было нужно. Транспортировочная тележка, как раз предназначавшаяся для перемещение таких кислородных баллонов, валялась среди всех остальных вещей. Я взял её, перевернул так, чтобы она встала на свои колёса, и покатил к выходу из шлюза. Выйдя из внутренней двери шлюза, я замер как вкопанный. Псевдопаука нигде не было! Неужели он выжил после удара резаком и сбежал?

Я быстро и внимательно осмотрел коридор вокруг. Чёрная склизкая субстанция, заменяющая псевдопауку кровь, тоже исчезла. Причём она отсутствовала как на полу коридора, так и на моей одежде. Происходит явно что-то странное. Либо этот псевдопаук действительно исчез без следа, либо я видел то, чего на самом деле не существует. На всякий случай, я снова нажал на переключатель, закрыв гермодверь шлюза, дождался, когда дверь полностью закроется и активировал полную блокировку, чтобы больше никто не проник внутрь.

Быстрым шагом я докатил транспортировочную тележку к скафандру, рядом с которым я оставил баллон с кислородом. С большим усилием я перетащил баллон, и закрепил его на тележке. Так, все дела сделаны, теперь можно возвращаться. Но в какую сторону мне идти? Я посмотрел поочерёдно в обе стороны коридора. Кажется… кажется я схожу с ума.