Экспедиция "Апоп"

Коридор

Нательные фонари, висевшие спереди у каждого из нас, практически не разгоняли ту темноту, которая предстала перед нами, когда дверь шлюза окончательно открылась.

Я посмотрел на Элиз. Чёрт! Какой же я дурак! Её красивое лицо исказилось под нахлынувшей на неё паникой. У неё же никтофобия – боязнь темноты, а я повёл её в самое тёмное место на корабле. Надо было настоять на том, чтобы идти одному.

– Элиз? Вы как?

– Возьмите меня за руку, Васили́, очень Вас прошу!

Я немедленно подошёл к ней и взял за руку. Её глаза блуждали во тьме за границей света фонарей, что-то там высматривая. Пытаясь поймать её взгляд, я сказал:

– Элиз, примите капсулу седативного. Это должно помочь.

После моих слов, она будто взяла себя в руки, проявила небывалую смелость и достала одну капсулу седативного вещества. Дрожащей рукой Элиз поднесла её ко рту, но остановилась, только сильнее прижимая кислородную маску к лицу.

Тогда я медленно и аккуратно протянул свою руку к её лицу и, сказав ей “Вдохните поглубже”, отодвинул маску. Элиз ещё раз поднесла руку ко рту и положила капсулу под язык. А я сразу же вернул кислородную маску обратно.

Где-то через минуту она сказала:

– Простите меня, Васили́.

– Не извиняйтесь, Элиз. Вы очень смелая. Не каждый человек сможет добровольно пойти навстречу своей фобии.

– Спасибо! – поблагодарила меня Элиз, а я заметил, что она при этом улыбнулась. – Может снова перейдём на “ты”? Мы уже столько всего вместе пережили.

Снова? Видимо, мы уже общались как близкие знакомые или друзья до того, как я потерял память.

– Хорошо, Элиз. Тебе лучше?

– Да. Хорошее средство. А ты ещё не принимал его?

– Нет. С его применением надо быть очень аккуратным. Всего четыре таблетки, помнишь? – Элиз кивнула. – У тебя осталось три.

Я посмотрел на часы. Ого! Мы уже потратили почти полчаса.

– Надо идти, – сказал я. – У нас мало времени.

Элиз сжала крепче мою ладонь, и мы пошли вглубь тёмного коридора, держась за руки. На самом деле, это было мало того, что глупо, но и очень неудобно.

Я сжал покрепче трубу, которую мы нашли, в левой руке, мысленно готовясь отбивать нападение. Я знал, чувствовал, что в любой момент из темноты может что-нибудь выскочить. Например, те самые чёрные псевдопауки с пятью парами лап. Но лучше уж пусть мы повстречаемся с ними, чем с Новаком.

Находясь в темноте, слабо освещаемой нательными фонариками, и постоянно ожидая нападения из темноты, время будто растягивалось. Мне казалось, что мы шли уже очень длительное время.

Продолжая медленно брести по тёмному коридору корабля, я будто отстранился от происходящего. На меня накатило очень странное и уже знакомое ощущение. Тёмные стены коридора, которые я видел очень плохо, казались отражением моего прошлого. Моя память, которая потихоньку восстанавливалась, когда я был в безопасности, снова начала меня подводить.

Даже недавние события, которые я пережил здесь на корабле, снова стали ускользать из моей памяти. Недавнее прошлое с каждым моим шагом по темноте становилось всё более туманным, словно дым отделял моё сознание от меня прежнего. Я всё больше и больше ощущал, что некоторые части моей жизни затушёваны некой пеленой забвения.

Я снова ощутил страх. Он потихоньку уже начал перерастать в панику, но я услышал совсем рядом испуганный вздох, приглушённый кислородной маской. Это вздох немного привёл меня в чувства.

Я повернулся на звук и увидел, что я держу за руку красивую женщину. На мгновение я залюбовался её зелёными глазами на стройном лице, обрамлённом светлыми волосами. Глаза действительно были бы прекрасными, если бы не сильный испуг, отражённый на них. Элиз. Да, её зовут Элиз. Память немного начала проясняться.

Элиз указывала своим резаком, который она держала в своей правой руке, куда-то в темноту коридора. Я перевёл взгляд туда, куда указывала Элиз, и немного успокоился. Там на полу коридора лежал разорванный скафандр. Тот самый, из которого я позаимствовал элемент питания и модуль связи.

– Это всего лишь скафандр, – пояснил я Элиз. И, вспомнив своё текущее состояние, добавил. – Пожалуй, я тоже приму седативное.

Аккуратно высвободив свою руку, я достал необходимую капсулу и подложил её под язык. Оболочка капсулы моментально растворилась и препарат начал быстро всасываться через подъязычные кровеносные сосуды. Я почувствовал небольшое облегчение. Страх полностью не исчез, но, по крайней мере, отошёл на второй план, и я снова смог ясно мыслить и запоминать происходящее.

Знакомый шум раздался дальше по коридору. Опять тот самый глухой топот металлических лап. В прошлый раз, когда я такое услышал, пришли эти чёрные твари и охотник.

– Идём, Элиз. Нам не следует стоять на месте.

– Да, ты прав. Чем дольше мы здесь находимся, тем хуже нам становится, – согласилась Элиз.

Мы обошли скафандр немного стороной, продвигаясь вглубь коридора. Когда тот скрылся в тени, мы снова услышали впереди топот и остановились.

На этот раз к этому звуку добавилось что-то ещё. Но дополнительные звуки доносились совсем с другой стороны. Я развернулся и увидел на грани освещённого фонарём пространства позади нас очертания нескольких псевдопауков. На самом деле я не видел их самих, их тело скрывалось в тени. В свет фонаря попадали только их суставчатые чёрные лапки.

– Приготовься сражаться, – прошептал я, перекладывая трубу в правую руку и сжимая её покрепче. “Может было лучше вооружиться резаком?” – промелькнула у меня мысль, но я не успел ничего предпринять по этому поводу. Один из пауков бросился прямо на меня.

Взмах рукой. Я попал трубой прямо по пауку, подпрыгнувшему ко мне. Псевдопаук отлетел сторону и, ударившись об стену, скатился по ней вниз. Затем он превратился в чёрный густой туман рассеялся. Возможно, мне это показалось, ведь вокруг очень темно, ведь только наши с Элиз фонари немного рассеивают эту тьму.

Очередной паук прыгнул на меня, и я повторил удар трубой, но на этот раз замахнулся сверху вниз. Получилось так, что псевдопаук отлетел мне под ноги, и я уже более подробно, в деталях, рассмотрел, как он исчезает.

Его тело и его лапки буквально превратились из твёрдых и осязаемых в плотный туман, который быстро развеялся, будто подул слабый ветерок. Никакой чёрной склизкой жидкости, которую я принял в тот раз за их кровь, не было.

Второй, третий… Я даже не знаю, сколько псевдопауков я уже уничтожил. Может быть, это одни и те же, которые после рассеивания снова обретают новую физическую форму там в темноте?

Но почему они так легко убиваются? Когда я впервые с ними встретился, мне не показалось, что это было легко. Так что же изменилось?

Крик! Я сразу же развернулся, чтобы понять, почему Элиз закричала. Она была испугана, и я увидел, что на её груди сидит одно из этих странных существ, вцепившись в неё всеми своими десятью лапами. Она пошатнулась, оступилась и упала на спину.

Не раздумывая, я бросился к ней на помощь. Схватив это существо за тело, я со всей силы бросил его в стену. Оно точно так же скатилось по стене, как и до этого сделал другой псевдопаук, и, превратившись чёрный густой туман, рассеялось.

Я протянул Элиз руку и помог подняться на ноги. А затем меня осенило.

– Это не мой страх! Поэтому они такие слабые! Я их совсем не боюсь, как при прошлой нашей встрече!

– Но это и не мой страх тоже, – сказала Элиз, расправляя плечи и выпрямляя спину.

Моя твёрдая уверенность в собственной гипотезе, а это была именно гипотеза, передалась ей.

Особых проблем теперь с этими псевдопауками у нас не было, мы расправлялись с ними буквально одним ударом. Но их с каждой минутой становилось всё больше и больше. Я уже сбился с дыхания и начал задыхаться.

Чёрт! При таком активном движении, кислород в баллонах будет очень быстро расходоваться.

– Их слишком много, – сказал я Элиз, – нужно уходить. Ты беги первая, а я сразу за тобой. По пути смотри на стены, ищи обозначения “О2”, нам уже нужны новые баллоны с кислородом.

Элиз не стала отвечать вслух, просто кивнула, что услышала меня. Потом сделала очередной взмах резаком, убив ещё одного псевдопаука, развернулась, почему-то вскрикнула и побежала.

Я тоже не стал задерживаться и, как только нашёл подходящий момент между атаками, побежал за Элиз.

– Нашла! – услышал я далеко впереди крик и побежал на свет её фонаря.

Подбежав, я уже видел, как Элиз открыла небольшую вертикальную дверь-панель в стене, где находились запасные баллоны с кислородом. Оглянувшись, я всмотрелся в темноту позади нас. Кажется, псевдопауки прекратили погоню или отстали от нас.

– Берём по одному и ищем какую-нибудь каюту, нужно отдышаться, – сказал я, действительно задыхаясь, кислорода не хватало.

Я взглянул на оксиметр и остался очень недоволен. Стрелка показывала практически нулевой уровень кислорода в моём баллоне.

Подойдя к ближайшей двери, я быстро её осмотрел. Это была обычная металлическая дверь на массивных петлях с большой ручкой. Такие двери обычно устанавливаются во внутренних помещениях корабля. Я попытался открыть её, потянув ручку на себя, и мне это удалось с первой попытки. Нам повезло. Замки на них электромагнитные, мы могли бы оказаться в затруднительном положении, так как при отсутствующем электропитании невозможно было бы изменить состояние замка. Теперь любая дверь в этой части корабля будет либо закрыта, либо открыта.

Пробравшись внутрь вместе с Элиз, первое, что я сделал – постарался заблокировать изнутри саму дверь своей трубой, просунув её через ручку так, что при открытии двери, труба будет упираться в стенку корабля и не даст преследователям попасть внутрь.

Я посмотрел на часы, осталось чуть больше двадцати восьми часов до того, как корабль прилетит на Землю. Вдохнув поглубже, я быстрым движением перекрыл вентиль на шланге у самого клапана, нажал кнопку на самом клапане, соединяющего мой уже практически пустой баллон с шлангом маски. Затем я взял новый баллон и такими же быстрыми движениями, произвёл те же самые действия как при отключении баллона, только в обратном порядке.

Почувствовав у себя на лице небольшую прохладу, я резко выдохнул и медленно вдохнул, проверяя систему подачи кислорода в мою маску. Кажется, всё работает.

– Тебе помощь нужна, Элиз? – спросил я у девушки.

– Нет, я уже справилась сама, спасибо.

Мой взгляд упал на пол, там блестела какая-то разлитая жидкость, тоненькой струйкой тянущаяся от входной двери до Элиз. Да она же ранена!

– Элиз, – я подошёл к ней поближе, – ты ранена?

Я посмотрел на её ногу, комбинезон был порван в районе лодыжки и уже пропитался кровью.

– Так, садись, – я усадил её на пол, спиной к стене помещения, так, что я мог легко обследовать её вытянутые на полу ноги.

Затем не говоря ни слова, я взял резак, аккуратно разрезал штанину комбинезона и осмотрел рану. В принципе, ничего серьёзного. Это была сильная, но неглубокая царапина.

Я взял с пояса антисептический спрей для обработки ран, и обильно побрызгал царапину. Я услышал тихий и сдавленный стон Элиз. Затем я взял маленький одноразовый тюбик медицинского клея, вскрыл его и полностью выдавил на рану, вдоль всей царапины. Не дожидаясь пока медицинский клей засохнет, я наложил плотную давящую повязку на лодыжку Элиз. После чего, вколол в ногу один шприц-тюбик с обезболивающим.

– Всё, я закончил. Минут через пятнадцать уже сможешь ходить, опираясь на больную ногу. Через полчаса даже не заметишь, что у тебя что-то болело.

– Спасибо, Васили́. Я очень испугалась, когда эта чёрная тварь меня цапнула за ногу, когда я побежала. Но решила, что нужно послушаться тебя, убегать, а не отбиваться.

– Ты приняла правильное решение, – успокоил я её. – Теперь подождём пока твоя рана немного затянется и пойдём дальше к рубке управления.

При моих последних словах, Элиз прикрыла глаза и, кажется, уснула. Возможно, подействовало обезболивающее. Я визуально изучил Элиз на наличие других ран, но ничего не заметил. Себя я чувствовал нормально, если вообще можно считать нормальной ту ситуацию, в которой мы оказались.

Чтобы не терять времени, пока Элиз приходит в себя, я начал осматривать помещение на наличие каких-нибудь полезных предметов. Это помещение больше походило на склад, нежели на обычную жилую каюту. Огромные стеллажи, уставленные по одной стене и в конце этого помещения, на которых лежали десятки, если не сотни, коробок. Да это же хранилище сухпайков!

Я открыл первую попавшуюся на глаза коробку и нашёл там те самые сухие пайки. Вообще, при перелёте от Земли до Марса, во время самой экспедиции и при возвращении, у нас была нормальная еда. Даже овощи и фрукты были. Был правда один маленький нюанс: вся еда была заморожена и хранилась всё это время в рефрижераторах. А размораживалась она только по мере необходимости.

Дополнительно к этому, был небольшой склад с сухим пайком на случай, если рефрижераторы выйдут из строя. Такого спартанского питания должно было хватить почти на два года для пятерых человек. Другими словами, если бы рефрижераторы сломались сразу, как только мы вылетели с Земли, мы бы не умерли от голода.

В другой коробке я нашёл бутилированную питьевую воду. Взяв два пайка и две бутылки с водой, я подошёл к спящей Элиз и дотронулся до неё рукой, пытаясь разбудить.

Она резко открыла глаза и дёрнулась, а когда увидела, что это я её затронул, успокоилась.

– Ты меня напугал, Васили́. Я думала, что опять на меня набросился этот паук.

– Я нашёл немного еды и воды. Давай перекусим и двинемся дальше.

Есть было очень неудобно. Приходилось задерживать дыхание, отодвигать маску, кусать паёк или делать пару глотков воды, снова натягивать маску так, чтобы не задохнуться.

Доев свою порцию еды, я очередной раз посмотрел на часы. В общей сложности мы пробыли на этом складе целый час. А это значит, что до прибытия на Землю у нас осталось двадцать семь часов. А ещё, это значит, что нам необходимо искать уже новые кислородные баллоны, так как эти уже были наполовину использованы.

Высказав Элиз все свои мысли по этому поводу, с которыми она, конечно же, согласилась, я встал сам и помог встать своей помощнице на ноги.

– Ну как? Не болит? – уточнил я у неё.

– Нет, будто и не было царапины, – её голос звучал более радостным, чем до этого.

– Тогда пойдём, - сказал я и взял в руки свою трубу, которая весь этот час блокировала дверь, чтобы сюда не смогли пробраться псевдопауки.

Мы выключили свои фонари, и я толкнул дверь, которая легко поддалась, и посмотрел в образовавшуюся щель в темноту коридора. Я старался отметить хоть какое-то движение, дополнительно прислушиваясь как к тому, что происходило в коридоре, так и к самому себе. Внутренние ощущения говорили, что там никого не было, но я решил ещё немного подождать.

Но не увидев какой-либо угрозы и ничего не услышав, я пошире открыл дверь и протиснулся через получившийся проём, не переставая ни на секунду вглядываться в темноту. Элиз повторила мои движения. И только убедившись, что в коридорах действительно уже никого нет, мы снова включили свои фонари.

Под этот тусклый свет фонарей мы с Элиз продвигались по тёмным коридорам космического корабля, продолжая идти в сторону рубки управления. Сейчас, когда не было нападавших на нас псевдопауков, глухие звуки наших шагов отражались от стальных стен, словно громкий шёпот призраков прошлого.

Мой разум, и я уверен, что разум Элиз тоже, рисовал в безграничной тьме за пределами светового круга фонарей новых неизвестных монстров. Любые очертания в тени казались этими новыми монстрами, которые держались на расстоянии от нас, будто боясь этого тусклого света наших фонарей, ожидая, пока они погаснут, чтобы поглотить в свои чёрные объятия.

Мысль, что в этой чернильной пустоте скрывается нечто более ужасное, чем простая пустота космоса, не давала мне покоя. Даже эти псевдопауки, напавшие на нас до этого, были созданиями из кошмаров. И это никакое не преувеличение. Всё странное и страшное, что сейчас происходит на нашем корабле, – это результат различных фобий нашей команды.

Мун Сильвер, уже мёртвый инженер систем жизнеобеспечения как раз страдал арахнофобией. И даже после его смерти, эти чёрные, будто вырванные из самих глубин космоса, пауки не переставали преследовать нас. Тех, кто осмелился нарушить их священный порядок темноты.

Каждый новый поворот коридора казался нам своего рода проклятием, задерживающих нас на одном месте и тратя драгоценные минуты на всматривание в густую темноту, которая создавала иллюзию, что стены коридора сжимаются, словно дыхание некоего чудовища, который жаждет поглотить нас и наши разумы без остатка.

Мы блуждали по коридору, будто искали дорогу в самом центре густого леса. Ты когда-нибудь оказывался в ситуации, когда гуляя по лесу, внезапно понимаешь, что не знаешь куда дальше идти? Тебе кажется, что ты всё время ходишь по одним и тем же тропам, замечаешь одни и те же ориентиры раз за разом. В такой ситуации сохранять спокойствие очень сложно.

А ведь это ещё одна распространённая фобия среди людей – гилофобия. В последние десятилетия она претерпела изменения и превратилась в очень интересную форму. Вместо леса, люди стали бояться потеряться в улочках городов, так как те стали настолько огромными, что заблудиться в них стало очень легко и быстро.

Вот и сейчас, мы столкнулись с подобной ситуацией. Мы уже поменяли два баллона с кислородом, и обратный отсчет на моих наручных часах показывает, что осталось двадцать четыре часа до прибытия на Землю. Как же мы могли блуждать по этим коридорам более пяти часов? Неужели нас как-то намеренно водят за нос? Ведь мы не могли заблудиться, не так ли?

– Что-то не так, Элиз, – сказал я своей спутнице.

Я видел, как она вздрогнула. Мой голос стал для нее неожиданностью, ведь за все пять часов пути мы не сказали друг другу ни слова и молча выполняли все необходимые действия по замене баллонов с кислородом.

– Давай потише, – шёпотом ответила мне Элиз.

– Хорошо. Но что-то не так, ты согласна? – продолжил я разговор, тоже переходя на шёпот.

– Не знаю, вроде всё как обычно. И хорошо, что на нас больше не нападают эти пауки.

– Вот именно! Куда они все подевались? Да и мы уже идём, – я снова взглянул на наручные часы, – пять часов. У нас настолько большой корабль, чтобы столько идти?

– Может быть, я не знаю… Я не… помню? – её глаза начали медленно расширяться от осознания того, что она сейчас произнесла. – Васили́, разве такое возможно?

– Похоже, что симптомы наших с тобой фобий перемешиваются.

– Но с чего ты это взял?

– Потому что я стал чувствовать себя очень некомфортно в этой темноте, – я заозирался, мне снова начали мерещиться всякие монстры на границе свечения наших фонарей.

Я внимательно изучал угол, куда сворачивал коридор, и осознал ещё одну вещь.

– Но самое главное, – я повернулся лицом к Элиз, – коридор, по которому мы идём уже шестой час, должен быть прямым, без поворотов.

– Ой, – Элиз снова поднесла свою ладонь к лицу, задев маску, – ты прав. И как я сразу не заметила?

Я снова посмотрел в том направлении, где я только что рассматривал поворот коридора, но не обнаружил ничего в том месте. Коридор, как и положено ему, был прямой, никаких поворотов не было ни впереди, ни позади. Осмотревшись повнимательнее, я понял, что мы, оказывается, стояли рядом с дверью того самого склада, где мы нашли сухпайки. Мы вообще уходили куда-нибудь отсюда?