Я собираюсь признать себя виновным по всем пунктам. Обвинения эти ложны, но согласен — по сути своей они справедливы.
— Я…
— Заткнись. — Стражник съездил мне под дых и подтолкнул к стене, помогая принять удобное для обыска положение. Запястья больно уперлись в щербатый камень. — Ты имеешь право заткнуться, так воспользуйся им! Еще ты можешь сообщить своим родным, где ты находишься, на это дается один вызов по общественному каналу связи. — Его руки быстро охлопывали мое тело в поисках спрятанного оружия, или еще чего недозволенного. Сумка с пояса перекочевала на его конторку. Он взял меня за руку, развернул к себе — и запястье охватил холодный металл.
— Вторую руку. Без шуток! — меня заковывали в Оковы Молчания. Стража всегда ими пользуется — чтобы задержанный не воспользовался магией, если, конечно, умеет. Я со вздохом протянул вторую руку.
Металл впился в тело, эта скотина, улыбаясь мне прямо в лицо, вкрутила его в мясо до последнего щелчка. Мне вот всегда интересно было, откуда среди стражей столько садистов? Нет, ну серьезно?
Только повернувшись, я рассмотрел за высокой конторкой магическое зеркало. В нем горел мой портрет, крупная надпись "розыск", а дальше — еще что-то мелкими буквами.
Из глубины холла уже шел невысокий плотный человечек, одетый в гражданское.
— Ну что, есть у него что-нибудь интересное?
— Второй паспорт, на ту же фамилию.
— Ну ладно… — у крепыша было такое выражение лица, словно он невероятно расстроен этим фактом. — Благодарю за службу… Пошли! — он вцепился мертвой хваткой в мой рукав, в другую руку подхватил мою поясную сумку — и повел меня вглубь здания. Мы поднялись по лестнице, прошли по какому-то коридору — наконец, он втолкнул меня в одну из дверей.
— Ну, располагайся! Давай, рассказывай! — он раскрыл магическое зеркало (они у Стражей используют общую базу, в которую заносят всех находящихся не в ладах с законом).
— За что?! — спросил я вместо ответа. Вопрос был далеко не праздный — мне ведь все эти пять лет приходилось как-то зарабатывать себе на сносную жизнь, отец платил лишь за обучение, наивно предполагая, что на стипендию можно жить. Крепыш гоготнул, всмотрелся в мелкие строчки.
— Вы, молодой человек, разыскиваетесь в связи с разбойным нападением на одного из участников Королевского турнира. Нападение было совершено с использованием магии, вот вам отягчающее обстоятельство, да еще с целью наживы. Ну а то, что вы дальше в его доспехах натворили, это уже не по нашему ведомству, так что, возможно, вы еще и на карете покатаетесь. До площади Согласия.
Вот тут я уже испугался. На площади Согласия находится контора тайной полиции, а подчиняется она напрямую канцлеру. А канцлер, раз уж все раскрылось, наверняка жаждет со мной пообщаться. Оттуда я уже не выйду. Да и помимо канцлера — Сухой тоже с ними завязан, а он, возможно, еще на свободе. Даже — скорее всего на свободе, раз уж папа так разгулялся.
— Я требую один вызов! У меня есть на это право! — сообщить Миа, она, возможно, что-нибудь придумает. Я бы и по телепатической связи ее вызвал, нитка так и висит — но не в Оковах Молчания!
— Ну ты и наивен, дружок! — крепыш расхохотался, искренне, радостно, как будто я сморозил глупость. — Да кто же тебе позволит? Кстати, это еще не все, что про тебя известно… Еще тебя разыскивает довольно влиятельный человек, ну, его имя не будем называть. Так вот, не знаю, ты влип в эту историю против своей воли, или вполне сознательно… но ни с теми, ни с другими я ссориться не хочу. Если честно — плевать я хотел и на этого рыцаря, и на его доспехи, а вот ты, будь неладен, мне тут вовсе не нужен! Я и без тебя прекрасно обходился, а ты сам явился, черт тебя подери! — он говорил прямым текстом, нисколько меня не стесняясь.
— Ну так отпустите меня и забудьте, что вообще видели — посоветовал я. — Избежите множества проблем.
— Я бы с радостью. Но — не могу уже. Так что сейчас ты пойдешь в камеру. Для тебя же лучше ни с кем не разговаривать. Вообще ни с кем, понял? Держи язык за зубами, останешься цел! Господи, второй Смитесгар за смену! Да что за фамилия та… — В его глаза вдруг пришло понимание, он судорожно схватил оба паспорта и неверящим взглядом пробежал по страницам.
Из него словно воздух выпустили. Он спрятал лицо в ладонях и выругался. Дверь распахнулась, вошел младший стражник, застыл у двери — видимо, у них тут была какая-то сигнализация.
— Ну как вы мне все дороги… Что же я вам плохого сделал, а? Почему я, а не СМБ? Так, ладно! — в его голосе зазвенел металл, когда он обратился к младшему по званию. — Этого — в камеру. Ни в коем случае не вместе с этими… вояками.
— Они заняли первую камеру, мастер!
— Черт, а? А что сказали?
— Что не желают находиться в каменном мешке! — следователь снова выругался, бросил на меня такой взгляд, что я должен был, по идее, провалиться сквозь пол. Я бы и провалился, если бы не был так удивлен. Отец распоряжается в Управлении? Что-то новое…
— Ну что же… ну, проведи как-нибудь, я не могу его в кабинете оставить. Он — маг, довольно сильный, так что на эти оковы полагаться… — Следователь извлек из шкафа какое-то покрывало, швырнул его стражнику. — На вот, голову ему прикроешь, когда мимо поведешь. Не забудь обратно принести!
— Слушаюсь! Ну, пошли! — покрывало взметнулось ветхим крылом и повисло на мне, полностью закрыв голову и плечи. Стальные пальцы ухватили меня за локоть и вывели в коридор.
От покрывала пахло пылью, я чихнул пару раз… И почувствовал, как расплывается в улыбке лицо. Отец распоряжается в Управлении Стражи! Ну конечно!
Под ногами начались ступеньки, ведущие вниз — видимо, к камерам.
Кто же ему перечить будет? Кто посмеет? Бедные стражники находятся в положении рыбака, сидящего в утлой лодчонке, на крючок которого клюнула огромная акула. Они и сами рады бы сплавить его куда-нибудь, да боятся сами лезть в это дело. А отец — что отец? Он законопослушный маг с огромнейшим послужным списком, страже на него чревато даже косо смотреть. Ну пришли его "брать", он сдался. Ну, погуляли немного в рабочих кварталах — так только воздух чище стал. Светские власти вообще не имеют права с ним что-то сделать, его дело для Совета Архимагов. А в нем у отца половина друзей — он хоть и не Архимаг, но не последний в иерархии… И расчет свой он отмажет со стопроцентной вероятностью — в подготовку этих вояк государство вложило такие деньги, что разбрасываться ими никто не станет. Вот у меня все далеко не так радостно…
— Эй, охрана, стой раз-два! — веселый голос был знаком. Весьма знаком! — Ну-ка покажи, кого ты там ведешь?
— Простите, господин, не имею права… — весь командный тон из голоса конвоира испарился, теперь он дрожал, как овечий хвост.
— Че такое, я не понял?! Быра! — покрывало слетело в мгновение ока. За решеткой из толстенных прутьев стоял Сэй, с интересом глядя на меня. — Во, ё-моё! Он и здесь отметился! Господин Грамб, ваш сын — талант!
— Ну а то! — в голосе отца звучала неприкрытая гордость. — Витар, сынок, заходи! — Сэй приглашающе распахнул дверь. У них даже камера не была заперта. Толку-то? Каменными были только две стены помещения, остальные состояли из решеток — а если эти люди захотят выйти, их и стены не удержат… мало того, что они сами по себе машины смерти, так еще и во всеоружии — никто не рискнул забрать амулеты и обереги.
В дальнем углу жались несколько урок, с опаской глядя на вольготно расположившееся на нарах боевое подразделение, одно тело валялось прямо на бетонном полу, легонько постанывая и булькая кровью из размолотого в кашу лица. Понятно, не захотели быть вежливыми.
— Все, свободен. Начальству скажешь, что парень с нами! — стражник, бледный как полотно, вытянулся по струнке и козырнул. Уже повернулся, было, на месте… — Стой, раз-два! — Сэй порылся в своей поясной сумке, выудил пару серебряных. — Давай еще раз до таверны! И принеси ты хотя бы пару галлонов пива, что ты по пинте таскаешь? Все, бегом марш, одна нога здесь, другая — там!
Страж козырнул, на лестнице донесся затихающий грохот его сапог. И вправду побежал.
Хана…
Сэй взялся за мои Оковы Молчания, его пальцы побелели — но металл тут же обреченно хрустнул.
— Ну вот, так лучше! А то — понавешают фигни всякой… Ты пиво будешь? Еще осталось немного.
— Буду…
— Это Миа тебя починила? — отец внимательно рассматривал меня.
— Ну да, почти. Папка, как я рад, что у вас все в порядке! — ребята сунули мне в руку кружку, над которой дрожала белая шапка пены. Раздались смешки.
— А что у нас не в порядке может быть? Жаль только, так и не выловили эту сволочь — Сухого… ничего, долго не побегает. А почему ты в наручниках?
— Пришел тебя выручать. Все-таки носить с собой гражданский паспорт — хорошая привычка, папа. А меня загребли за кражу доспехов — ну, тогда, на ристалище… — камера грохнула.
— Блин, спаситель! Посох мне налево! — отец вытирал слезы. С одной стороны, смеялись, конечно, надо мной. С другой — меня это ну совершенно не задевало! — Ну а мы вот заглянули к ним в штаб-квартиру… Сухого там не оказалось, а те, кто оказались, сейчас вон там, дальше по коридору отдыхают — отец кивнул на коридор, по обеим сторонам которого уходили вдаль каменные мешки с бронированными дверями. Ну, не без издержек, конечно — кто в госпитале, кто в морге… Мы же первые не трогали никого! Ладно, фигня все это. Ты не бойся, доспехи — это тоже фигня! Разберемся. Вот, держи… — он коснулся моего запястья и в меня хлынула волна магической энергии, высаженной оковами до нуля. Блин, ну и энерготело у папки! Я рядом с ним — все равно что стакан воды у подножия водонапорной башни… Сразу же поднялось настроение, я сладко, с хрустом потянулся. Давайте, блин, подходите все желающие!
Будьте осторожны в своих желаниях, они, бывает, сбываются…
По лестнице спустился стражник, волокущий на горбу двухгаллонный бочонок пива. Камера оживилась, пробка вылетела из отверстия с легким шипением, над ним заклубился призрачный дымок. Да, с хорошими людьми и в тюрьме сидеть приятно! За шумом никто не услышал, как по лестнице спустился еще один человек…
— Господин Грамб! Простите, вашего сына приглашают на дознание. Вы позволите? — я судорожно нацепил на запястья вещественную иллюзию Оков Молчания и оглянулся. Черт, энергоемкое заклятие, снова почти пустой… За решеткой стоял стражник в возрасте, по осанке и поведению понятно — начальство. Возможно даже, начальник Управления — я как-то никогда не интересовался, кто в Маларе есть кто. Ни к чему было.
— Если он сам не против… — пожал плечами отец. Я залпом допил пиво и поднялся — все парни из расчета смотрели на меня. Ну не буду же я показывать себя трусом!
— Ладно, давайте сходим…
По лестнице мы поднялись благополучно. Прошли по коридору… А вот в коридоре ждала встреча, которую я никак не ожидал — навстречу нам прошел новоиспеченный король вместе со своей свитой — итого человек двадцать. Рядом суетился какой-то толстяк в форме. Королю, видно было, тошно в такой роскошной одежде — он все время чесался, что-то поправлял, одергивал… и лицо у него было такое, словно пришлось возиться с дохлой крысой. Мы прижались к стене, пропуская их высочество, вся толпа неожиданно свернула на ступеньки к камерам. Я ухмыльнулся: угадайте с одного раза, куда они собрались? Папа, конечно, непредсказуемый человек, но если верна моя догадка, то это уже слишком даже для него! Хотя, оба — заслуженные вояки, наверняка хоть шапочно, но знакомы…
У одной из дверей начальник остановился, внимательно оглядел мои оковы, хмыкнул…
Дверь открылась не в кабинет — прямо от порога небольшая лесенка вела вниз, в каменный бокс, одну стену которого занимали ворота. Прямо перед ними стояла неприметная карета, запряженная тройкой лошадей. На облучке сидел возница с шевронами тайной полиции. Вот елки…
На негнущихся ногах я прошел к карете, мне открыли дверь и помогли подняться внутрь.
На роскошном диване со скучающим лицом развалился Сухой, по его тонким губам змеилась торжествующая улыбка.
— Ну что, козел? Допрыгался?