Электрическое бессмертие

Глава 11

Глава одиннадцатая

Российская Федерация, 2013 год

Чувство долга – отвратительная вещь. Вернувшись в столицу, Игорь начисто оторвался от проблем, оставшихся в Беларуси и по-прежнему не решённых. Есть компаньон, обязательства перед которым и его семьёй не исчерпываются учредительным договором. Невозможно выбросить как использованную туалетную бумагу многие сотни людей, работающие в центральном офисе фирмы и в многочисленных отделах на периферии. Да что лукавить – отдал этому бизнесу не самые худшие двенадцать лет жизни, вложил часть себя, их не перечеркнуть двумя неделями встряски в соседней стране.

- Получили данные за первые три месяца по стране, - сообщил Гиви вместо приветствия. – Продажи ноутбуков упали на треть по сравнению с тем же кварталом двенадцатого года. У нас минус тридцать один процент, а если сделать выборку за четыре месяца – тридцать пять и два.

- Паникуешь? Рано, - Игорь пристроился у него за спиной. – Насколько продажи смартов и таблеток выросли?

- Вай, хорошо как выросли. Но по общему объёму продаж имеем обвал на двенадцать процентов.

- Значит, теперь пора паниковать.

- Шутишь, да? Совсем юморист из Минска приехал. Там же не сладко было, брат? Почему здесь шутишь?

- Ты прав, дорогой, не до шуток. На мобильном сегменте мы восстановим объём. Но все импортёры кинулись в мобло, как следствие – убита маржа.

- Два процента…

Которая едва покрывает расходы на реализацию и попадание на браке. Игорь залатал несколько брешей, дважды поссорился и впоследствии договорился с Гиви, ответил на кучу писем и делитнул ещё больше неважных, заранее игнорируя упрёки в отсутствии бизнес-этики. И только в субботу утром из дома подключился к рабочему компу через удалённый доступ, чтобы охватить ситуацию в целом.

На самом деле, всё не так скверно. Осенний подъём продаж, начинающийся в августе с сезоном back to school [1], никто не отменит. При самом худшем раскладе три квартала выйдут в ноль, за четвёртый насобирается какая-то прибыль.

Впервые в жизни он задал себе вопрос: а насколько она нужна?

Баланс конторы неплохой, даже если максимально уценить залежи. Продажа доли в бизнесе или даже распродажа активов при его ликвидации дадут неплохое количество миллионов, и совсем не российских рублей. За двенадцать лет они с компаньоном выросли больше чем на порядок, кризис не первый и не последний, в 2009 году хуже пришлось.

А потом оформилось в слова очень простая мысль. На-до-е-ло! Можно ещё пять, десять лет маневрировать, немного терять, больше зарабатывать, менять вендоров, товарную матрицу, формат ритейла… Но по большому счёту, одно и то же. Если три или пять лет назад хоть чуть-чуть оставался дух траппера, бредущего с карабином среди диких зарослей конкуренции и хищников с красными удостоверениями в кармане, сейчас равнодушия больше. Азарт угасает, творческое начало сводится к нулю, оттого и качество управления так себе. Гиви импульсивен, харизматичен, найдёт на это место толкового администратора. В общем, есть варианты.

Вернёмся к Рашиду. Здесь равнодушие не наступит никогда.

Игорь отключился от сервера фирмы и нырнул в сеть по поисковым ссылкам об эзотерических объединениях. Через два часа сварил кофе и щедро плеснул коньяку. Действительность превзошла худшие ожидания.

Понятно, что паскудник с восточной внешностью не вздумает активно светиться через десять дней после краха минского проекта. Но ловить его среди целой толпы «просветителей», как советовал отец Владимир, будет куда труднее, нежели искать иголку в стоге сена.

Отставной генерал утверждает, что с наибольшей степенью вероятности проявятся пальчики, найденные белорусами. Где они всплывут? Хорошо, если Рашида задержат, и идентификационная машина не даст сбоя. Куда больше вероятности, что отпечатки обнаружат рядом с телом очередной жертвы, чья душа отправилась на реинкарнацию много раньше ожидаемого.

Перед выездом в Москву Игорь отловил хозяина недостроенного особняка в Прилепах. Денис, торгующий на рынке в Курасовщине, сам произвёл впечатление чего-то недоделанного.

Среди залежей дешёвого китайского шмотья, европейского секонд-хэнда, российского уценённого барахла палатка с восточной атрибутикой произвела впечатление лавки со свининой посреди Грозного. На удивление, около неё крутились люди, в основном – женщины старше среднего возраста и выше оптимального веса. Таких всегда много у церквей, кадровый резерв полка богомольных старушек. Здесь «опиум для народа» продаётся в восточной упаковке. Обычная наркота тоже, через Дениса она просочилась к пастве Доминика.

Узнав, что Игорь – родной брат Олега, мелкий торгаш откровенно испугался.

- Очень, очень сожалею… Он был замечательным человеком…

- Пока не связался с такими уродами как вы.

- Это всё Рашид! – закрылся руками Денис, будто защищаясь от побоев. – Не представляете… Доминик слушался его как покорный слуга, мы не смели пикнуть.

- Откуда взялся Рашид?

- Доминик его и привёз, того выбросили из машины на кольцевой, ограбили, наверное…

- И вы сразу прижали его к сердцу?

Вместо Рашида Денис прижал к груди ладонь, демонстрируя полную искренность.

- Я его боялся. Больше всего с ним общались наш гуру и девушка, что с ним жила, Ольга. До того поверили, что Рашид повёз в Москву деньги от продажи её квартиры. Да! В фонд Рерихов.

- Жила? У вас же высокодуховные отношения.

- Агни-йога впитала в себя восточную мудрость и не против плотской любви, - он показал стопочоку книг с яркими буквами «Камасутра» и недвусмысленными картинками на обложке.

Игорь ушёл, не прощаясь. Метров через двадцать его догнал напев под удары бубна: «Харе, Кришна, харе, Рама». Наверно, тогровцы шмотьём считают Дениса местным юродивым. Хороша компания у Доминика – христиане, мусульмане, кришнаиты. Заодно стало понятно, о какой «харекришне» десятого мая рассказывал сыщикам прилепский сторож.

У Рашида могли быть сообщники? В секте – вряд ли. Гуру кажется искренним. Такие могут взять винтовку и устроить тир имени Ли Харви Освальда, но не украдут чужую копейку. Денис – ничтожество. Роль пособника примерена к остальным сектантам. Подходящих нет.

Часам к четырём бутылка коньяка опустела практически до дна, а пульс от кофе перевалил за сотню. Игорь решил остановиться: для дальнейшей стимуляции уже понадобится кокаин. Тем более, основное он выяснил – браться за стог сена можно с любой стороны. И начинать разгребать его по соломинкам до того, как туда провалится иголка.

Решено окончательно: строевым шагом вливаемся в ряды буддистов, кришнаитов, ламаистов… Кстати, нужно ещё разобраться в различиях между ними. Тем более, под окнами город, где подобных чудиков очень и очень много.

Он закинул в рот пару таблеток, отбивающих алкогольный запах, и вывел на экран координаты Международного центра Рерихов. Недалеко. Проще всего пешком дойти до ближайшей станции Арбатской, не вызывая такси, а там… У выхода из квартиры его остановило пиликанье рингтона.

- Не помешала?

- Ничего неотложного. Рад вас слышать. Вам не дорого?

- Чепуха. Спасибо вайберу.

- Да… С ходу не врубился. Вы – продвинутый пользователь мобильных гаджетов.

- Спасибо. Заслуга этого в зарплате белорусского врача. С голоду не умрёшь, но экономить приходится.

- У нас их тоже не балуют. Так чем обязан? Хотя с вами и без повода готов общаться.

- Повод как раз есть. Сделала анализы, посмотрела литературу. В общем, тот деликатный вопрос, о котором говорили в Боровлянах, решаем.

- Правда? Как?

- Через пункцию. Попросту – забор семенной жидкости из ампулярной части. В России и у нас известны случаи, когда женщины беременели от умерших мужей. У них ампутируют яички, иногда методом их стимуляции добиваются выработки сперматозоидов спустя несколько дней после смерти…

- Стоп-стоп. Давайте считать Олега живым.

- В том как раз и проблема. Закон не позволяет и не запрещает брать сперму мёртвых. Процедуру делают неофициально, её нет в прейскуранте ни единой платной фирмы. А ваш брат не умер, поэтому нельзя его делать отцом без согласия. Представляете, очнулся – плати алименты.

- Не задумывался об этом.

- У медиков – жизнь такая. Или по инструкции, или одной ногой в тюрьме.

- А если я подпишу обязательство?

- Оно не будет иметь юридической силы. Я спрашивала у юриста. Вы не имеете права на подобные действия, даже если через суд получите право опеки над братом.

- Что же делать?

- То и делать. Тихо.

Игорь перевёл дыхание. Слава Богу, хоть этот вопрос решится.

- Сколько?

- Не в этом дело. Будете навещать его, обсудим. Ищите суррогатную мамочку.

- Отлично… Спасибо! Сколько у меня времени?

- Пока без ограничений. Он стабилен. В случае ухудшения можно изъять и заморозить сперму.

- Понятно. Стабилен – значит, без изменений?

- Увы.

- Что ж. Надеюсь, вы делаете всё, что возможно. До встречи, Светлана.

- Приезжайте, Игорь Владимирович.

***

Российская Империя, 1901 год

- …Таким образом, вырабатываемое человеческим телом электрическое поле находится во взаимодействии с атомами мирового эфира, в удивительной природной гармонии, восстановление которой в случаях органических заболеваний является ключом к излечению, - Наркевич-Иодко обвёл взглядом собравшихся в обширном зале Императорского института экспериментальной медицины. – На сём – спасибо за уделённое мне время, господа.

В научных кругах не принято рукоплескать, в противном случае учёный из Над-Нёмана сорвал бы овации.

- Благодарю вас, уважаемый Яков Оттонович, - прогудел Его Императорское Высочество принц Ольденбургский, попечитель института от правящего дома. – Ваш вклад в науку делает честь России. Следующим выразил желание выступить уважаемый доктор Штейнер из Австро-Венгрии. Прошу вас!

По залу прошелестело недоумение. Господин Рудольф Штейнер, обычно представляющийся доктором философии и антропософии, имел репутацию весьма неоднозначной личности, местами – совершенно скандальной. Только некими политическими резонами можно было объяснить его приглашение в храм строгих естественных наук.

Австриец занял место на кафедре и весомо обвёл взглядом аудиторию. Измождённое интеллигентное лицо и горящий взор тёмных глаз как нельзя больше соответстввовали славе, которую он создал себе за последние двадцать лет. Ещё не раскрыв рот, он будто объявил присутствующим: трепещите! пред вами человек, который мучительно постиг истину и донесёт её до неразумных. Для религиозных и оккультных обществ это, наверное, типично, но в Императорском институте воспринялось как нечто не слишком уместное. После нескольких вступительных фраз с расшаркиванием в адрес принца, герр Штейнер приступил к изложению своих воззрений, отталкиваясь от тезисов Накркевича-Иодко.

- Известность нашего российского коллеги и его электрографического метода в научных кругах Европы растёт с каждым годом. Экспериментальное подтверждение единства животного начала и биополей мирового эфира служит наглядным доказательством теософских воззрений о вселенской душе, с которой душа каждого человеческого индивидуума составляет одно целое. Электрографическое изображение свечения эфирных атомов представляется нам бесспорным частным случаем проявления непознаваемого и неизреченного Абсолюта, Безличного Принципа, благодаря которому возникло Всеобщее, воплощённое в Высшую триаду из Непроявленного Логоса, Потенциальной мудрости и Вселенской Мыслеосновы.

На лица учёных-медиков и практикующих врачей наползла откровенная скука. Подобную заумь с восторгом глотают неофиты эзотерических кружков – чем непонятнее, тем глубже пропасть между невежеством толпы и заоблачным интеллектом просвещённого гуру, поэтому долой сомнения и падём ниц перед его святейшеством. В медицинском обществе приняты иные правила – описание симптомов недуга, его характеристика и методы лечения, опробованные докладчиком. Врачевание запертой в теле пациента частицы «мирового духа» как-то выходит за пределы тематики Императорского института.

Между тем, герр Штейнер перешёл к конкретным медицинским вопросам. Не имея врачебного образования, он бойко сыпал научными и наукообразными терминами на немецком языке. Очевидно, что из доклада Наркевича-Иодко, сделанного по-русски, «теософ» не понял ни слова, руководствуясь вторичными источниками – европейскими публикациями, к тому же содержащими вольный пересказ электрографической методы.

Австриец тем временем перескочил на медицинскую тему, возвестив, что собирается основать новое направление, именуемое «антропософская медицина», согласующееся с пантеистическими теософскими воззрениями.

У Якова Оттоновича вскипело в груди. Нередко выезжая в Санкт-Петербург и западные европейские столицы, он по натуре оставался большей частью провинциальным помещиком. Возмущение от понимания, что какой-то недоучка выкручивает наизнанку данные электрофизических опытов для обоснования оккультной галиматьи, выбила из колеи. Приписывать, что он, добрый католик, электрографией доказал единство индивидуальной и «космической» души?! Будь здесь Конрад, он бы без политесов подкараулил пустобрёха в коридоре и надавал пощёчин. Потом завершил жизненный путь наглеца с помощью дуэльного пистолета.

Пока наднёманский исследователь лихорадочно перебирал варианты достойного ответа, при котором нельзя задевать принца Ольденбургского, слово попросил главный физиолог института, в лукавых глазах которого сверкнули недобрые огоньки. Принц разрешил задать вопрос докладчику, с неодобрением глядя на профессора, известного эксцентричностью.

- Обращаюсь по-немецки, так как доктор Штейнер явно не говорит по-русски.

Присутствующие постарались скрыть улыбки. «Теософ», проникшийся «высшими космическими» истинами, не владеет языком учёных, которым принадлежат величайшие открытия и изобретения XIX века, в то время как русские прекрасно понимают немецкий. Разница в образовании была несомненна, но иностранец не понял насмешки. Возможно, космический разум начисто выдавил у него останки чувства юмора.

- Я-я, данке, - пророкотал он, наивно воспринимая павловское вступление как знак уважения. Веселье в зале начало понемногу выплёскиваться наружу.

- Не могу судить о высоких материях, увольте, к вселенским истинам не приобщён, - Павлов изобразил смущение и лёгкую скорбь. – Только в Российской Империи правило принято: прежде чем обывателей пользовать, надо бы на ком другом сие новшество испытать. Кого не жалко. На собаках, например. Или же на австро-венгерских подданных. Нам, провинциалам, мировой дух в качестве подопытного кобеля непривычен, знаете ли.

Грянул смех, принц яростно грохнул молоточком по столу, призывая к порядку и наливаясь гневом. Какой бы политический смысл ни скрывался за приглашением Штейнера, дело провалено. У врачей, ежедневно созерцающих плотскую жизнь в самых натуралистических подробностях, несколько особое мироощущение и своеобразный стиль, будь они прокляты.

А Наркевич-Иодко взглядом поблагодарил профессора Павлова. Тот саркастической тирадой защитил честь соотечественника лучше, чем вызовом на дуэль.

***

Республика Польша, 1922 год

- Дзенькую бардзо! Чувствую себя помолодевшей лет на пять, - пани бальзаковского возраста оторвалась от зеркала и не опустила вуаль на шляпке. Увиденное понравилось ей более, нежели результат посещения лучшего парикмахерского салона в Кракове.

- Выглядите превосходно, - поддакнул Генрик, принимая марки. – Вас ожидать как обычно, через неделю?

- Непременно! – в кокетливую улыбку мадам вложила всё оставшееся у неё обаяние. Приятная иллюзия, что после электромассажа она способна заигрывать с мужчинами моложе тридцати, стоит нескольких ассигнаций.

После возвращения из опасного белорусского турне и получения диплома младший из братьев Наркевич-Иодко уговорил Конрада сменить профиль. В итоге к обычной терапевтической практике прибавилось электролечение. Впервые в Кракове появились аппарат д'Арсонваля и трансформатор Теслы. Для пациентов с патологиями конечностей Генрик делал электрографические снимки, приводившие их в восторг и замешательство одновременно.

Конрад подал посетительнице пелерину и почтительно распахнул дверь на улицу. В ожидании следующего клиента, записанного на электролечение, тревожно шепнул младшему:

- Обратил внимание, как у неё усы растут? Скоро уланы обзавидуются.

Тот пожал плечами.

- Ещё д'Арсонваль заметил – электростимуляция ускоряет любые подкожные процессы, включая рост волос. Пусть обесцвечивает. Лишь бы не догадалась, что это – наших рук дело. Кстати, надо попробовать на лысых.

Конрад присел на кресло.

- Знаешь, брат, мы как слепые котята. Тыкаемся наугад, а у отца была стройная картина. Что ещё можешь вспомнить из тех его записей?

Генрик протёр тряпицей электрод высоковольтного разрядника.

- Больше уж ничего. Поверь, не меньше твоего желаю разобраться. Посуди сам – двадцать лет утекло с восстания песочанских, когда отец бросил изыскания. Изменилось многое, даже физическое видение этих явлений. Он представлял электромагнитные волны колебаниями мирового эфирного поля. Теперь твёрдо доказано, что его не существует. Повторить объём узденских опытов мы не сможем. Отец обследовал сотни крестьян и местечковых обывателей, не заботясь о деньгах на эксперименты и не боясь жалоб на неудачное врачевание. Мы же не имеем права что-либо испытывать на краковских пациентах. Первая же кляуза лишит нас заработка. Главное – нету здесь деда Михася, видевшего свечение тела безо всякой фотоэмульсии.

Конрад красноречиво приподнял руки, то ли в жесте «сдаюсь», то ли призывая Всевышнего в свидетели.

- Видит Бог, в Над-Нёман я не поеду и тебя не призываю. Однако отец умел излечивать глубоко больных, пусть исповедовал ошибочную теорию эфира. А дед Михась лет сто прожил, пока наведывался в подвал. Разве что всё вместе помогало: электричество, здоровая атмосфера, воды, моционы, свежие продукты.

Что бы ни говорил Конрад, смысл в его речах один – достать отцовские бумаги. Генрик слушал, но не менял решения – в Белоруссию ни ногой. Ни за что! По крайней мере, пока в ней правят бал большевики.

- Ясновельможны пан! Это здесь престарелых кобет превращают в юных красавиц?

Янина, вторгшаяся неожиданно и бурно, словно осветила своим появлением строгий терапевтический кабинет. Уж кому-кому, а ей бесконечно далеко до того времени, когда понадобятся омолаживающие процедуры.

Генрик на секунду потерял дар речи, а Конрад заметил:

- Оставайтесь с нами, прекрасная пани. Будем говорить посетительницам, что вам шестьдесят, а до нашего лечения выглядели на семьдесят.

Она шутливо и легко шлёпнула его по руке. Потом без спросу схватила электрографический снимок головы.

- Как же здорово запечатлеть недоступное взгляду. Мистика! Кстати, о ней. Приглашаю вас на спиритический сеанс. Талант видеть невидимое присущ не вам одним, братики.

Чётко уловив настроение младшего, Конрад кивнул в его сторону.

- Сходи. Пани нельзя отказывать. Оставшихся я приму один.

- Что вы! Настоящие медиумы работают в полночь, когда потусторонние силы особенно активны. Так что не смею мешать. Генрик, милый, в десять жду тебя на обычном месте.

Он не успел перевести дыхание, сбившееся с ритма от слова «милый», как объявился новый посетитель, из-за которого младший брат оставил очередного пациента на попечение Конрада и проследовал в крохотный кабинет, находящийся позади приёмного.

- Произведём омолаживающие процедуры, кузен? К выборам полезно выглядеть хорошо.

Витольд Иодко пристроил на вешалку зонтик, шляпу и плащ.

- Ёрничаешь, Генрик. И занимаешься чепухой. Привези ты отцовский архив, не пришлось бы зарабатывать фиглярством с престарелыми красотками.

Дипломат вытащил портсигар и ножик для обрезки кончиков. Он удобно устроился в кресле, подтянул поближе пепельницу. Генрик вежливо принял предложенную сигару. Несмотря на заработки, за кровные он бы не позволил себе натуральную гавану.

- Что-нибудь вспомнил ещё?

- Вспоминать нечего. Не было у него никакой волшебной палочки. Стимулирование точек с ослабленным свечением, выявленных через электрографические снимки, кумыс, кефир, минеральная вода, прогулки и свежий воздух. Кому-то изрядно помог, несколько человек умерло в течение одного-двух лет после терапии в санаториуме.

- Он их убил? – изумился Витольд.

- Нет же. Среди пациентов находились совсем больные, их исцелить было совершенно невозможно. Тем не менее, отца обвиняли и склоняли по-чёрному, подозревая в опасных опытах на людях.

Родственник выпустил густой клуб дыма и наставил сигару как пистолетный ствол.

- Но всё-таки что-то нашёл.

- Да. Там – личное. Ничего о медицине.

Генрик в который раз пожалел, что поделился со старшим братом. Зачем Конрад проболтался Витольду о наднёманской находке? Слава Господу, оба они не знают про местонахождение золотой утки.

- Тогда почему не забрал?

- Матка Боска, я же объяснял. Не хотел, чтобы и в этом рылись красные.

- А через Алеся?

- Подозрительный ваш Алесь. Я бы ему не доверял.

Витольд развёл руками. Людей, готовых служить Польской Республике по ту сторону границы, немного – выбор невелик.

- Значит, ничего путного. Жаль, - он затушил сигару и поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. – Действительно жаль. А господин Ульянов поправился и на днях приступает к работе. Стало быть, товарищи комиссары нашли нечто, промелькнувшее мимо твоего носа, кузен. До видзення.

Встреча с Яной несколько развеяла неприятный осадок, оставшийся после родственного визита.

- Увидишь! Станислава Томчик – настоящая колдунья. Она никого не принимает, не даёт публичных выступлений, не берёт денег. Было очень сложно, но я объяснила общему знакомому, что со мной придёт сын того самого Наркевича-Иодко, и для нас сделают исключение.

Для Генрика было гораздо важнее, что узкая женская кисть в тонкой белой перчатке проскользнула под его локтем. В романтической темноте он шагает по краковским улицам под руку с самой красивой девушкой в мире навстречу таинственному приключению… Что может быть лучше?

[1] Подъём продаж перед 1 сентября.