— Дамиан! Проснись!
Парень открыл глаза и с удивлением завертел головой. Он лежал в своей кровати, в своей комнате. Над ним склонилась его мать, всем своим видом показывая обеспокоенность.
— Мам? Что случилось? Где я?
— Как где, ты дома. Ты кричал во сне. Какой-то кошмар?
— Какой-то кошмар… — тупо пробормотал юноша.
— Вставай, тебе как раз пора собираться. А то ещё опоздаешь на экзамен. Одна пересдача у тебя уже есть, так что, если не хочешь вылететь из университета, включай голову и поднимайся с постели.
— Что происходит?
— Так, давай приходи в себя, а я пока заварю тебе кофе.
Марчианна Хорс развернулась и вышла из комнаты. Дамиан посмотрел на электронные часы, стоявшие на тумбочке рядом с кроватью. Шесть утра. Двенадцатое тартиса. Парень встал с кровати и посмотрел в окно. За ним потихоньку оживал столичный Астарим, пробуждаясь ото сна. На столе были разбросаны конспекты по истории Федерации, несколько пустых чашек с застывшими на дне следами из-под кофе. Под столом стояла пустая бутылка пива.
«Первый экзамен был по высшей математике. Я помню, как завалил его. Всё правильно, второй должна быть история, прямо на следующий день. Мы ещё долго возмущались расписанием, и, естественно, это ни к чему не привело. Но… Почему я не помню всё, что было вчера после экзамена?»
В памяти мелькали какие-то странные, сюрреалистичные образы, не имеющие ничего общего с реальностью. Ускользающий сон был слишком сумбурным, чтобы его запомнить. Что-то, связанное с эльфами и магией. И с родителями. И это было что-то плохое, потому что как только юноша вспомнил про мать с отцом, у него защемило в груди от непонятной, необъяснимой боли. Дамиан попытался мысленно ухватиться за исчезающие картинки сна, но всё было тщетно.
«Должно быть, я здорово напился вчера с горя. Проклятье, надеюсь, я не натворил ничего страшного, такого, о чём буду жалеть!»
Парень попытался связать возникшие ощущения с отсутствием памяти, и пришёл к тому, что, скорее всего, по пьяни он умудрился разругаться с семьёй.
Заранее подготовленная одежда висела на вешалке у двери. Дамиан оделся, выбежал из комнаты и спустился на первый этаж. Там он осторожно заглянул в приоткрытую дверь родительской комнаты. На широкой двуспальной кровати спал отец. Рядом с ним, в маленькой детской люльке, огороженной деревянными прутьями, раскинув ноги и руки, безмятежно посапывал Джеки. Дамиан аккуратно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь и пошёл в столовую, где Марчианна уже разливала дымящийся напиток по чашкам.
— Тебе с молоком?
Юноша, ничего не отвечая, подошёл к матери, забрал у неё кофейник и поставил на скатерть.
— Ты что, он же горячий! — воскликнула Марч.
— Мам, я люблю тебя.
Дамиан крепко обнял мать, уткнувшись лицом в её мягкий пушистый халат.
— Да что с тобой такое?
— Прости меня.
— Всё в порядке, солнышко. За что ты просишь прощения? Ну, подумаешь, пересдача. Все мы имеем право на ошибку, сам знаешь, не ошибается только тот, кто ничего не делает. А ты вчера готовился весь вечер, не вылезая из комнаты. И история всего давалась тебе лучше, чем эти дурацкие цифры.
— Весь вечер? — нахмурился Дамиан.
— Тебе определённо нужен кофе. Да, даже не спустился на ужин, пришлось отцу подняться и принести тебе в комнату. Сынок, я тоже люблю тебя, это всего лишь экзамен, не стоит так переживать из-за него. У тебя всё получится, я в тебя верю! И папа тоже в тебя верит! И Джеки, если бы умел говорить, сказал бы то же самое. А вечером я сделаю пиццу, какую захочешь. Даже с ананасами.
Дамиан отстранился от матери, взял чашку с кофе и сделал глоток, обжигая себе язык. Затем поморгал. Память о вчерашней подготовке не появилась, зато голова начала болеть, будто перегруженная информацией. Мама не ругает его, значит вариант с алкогольными приключениями отпадает. Что же тогда могло случиться? Юноша подошёл к окну, ведущему на соседний участок. Там Гарихурдин Камнегляд возился в своём саду, выдёргивая сорняки. На его крыльце сидел кот и вылизывал лапу. Дамиан поставил чашку на подоконник и присмотрелся к коту. Тот, словно почувствовав взгляд, обернулся. Уставился на человека своими зелёными глазами, после чего спрыгнул с крыльца.
— Тайны, тайны, тайны, — прозвучал за спиной голос.
Дамиан резко обернулся. Нечто в этих простых словах заставило его напрячься.
— Мам, что ты только что сказала?
— Я молчала, — удивлённо ответила Марч.
— Кажется, я схожу с ума. Я выйду, подышу воздухом, время ещё есть.
— Конечно, дорогой. Как считаешь нужным. Только не задерживайся долго.
Хорс-младший помассировал виски, потёр лоб, допил кофе и подошёл ко входной двери. Он взялся за ручку, но не спешил её открывать. Почему-то парню казалось, что ему не понравится то, что он там увидит. Но и находиться в доме он тоже больше не мог, кислорода катастрофически не хватало. Настолько, что голова уже не только болела, но и начала кружиться. Дамиан сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Снаружи не было абсолютно ничего необычного. Ничем не примечательное изумрудное облачное небо, наполненное сполохами молний и скрывающее солнечные лучи, проезжающие по дороге дизельмобили, спешащие по своим делам. Всё, как и всегда. Из дома напротив вышел Антуан Коф, причудливый старик, давно потерявший свою семью и живущий один. Антуан приветственно помахал Дамиану, и тот кивнул в ответ.
Настроение начало улучшаться, и Хорс решил немного прогуляться по кварталу. Он начал насвистывать мелодию, но внезапно остановился, чуть не споткнувшись. Дамиан понятия не имел, что это за мелодия, и откуда он её знает.
«Да что со мной происходит?»
Хороший настрой испарился, уступив место тревожности. Захотелось бежать сломя голову куда-нибудь подальше, забыть про экзамены, про дом, про мотораннерский клуб… Словно услышав его мысли, мимо, ревя мотором на всю улицу, промчалась чёрная двухколёсная махина.
«Здесь что-то не так. Я должен понять, что».
Но ничего из окружения не привлекало внимания. Всё было точно таким же, как и раньше, как и вчера, как и месяц назад. Всё стало однообразным и скучным со дня смерти Хель.
«Стоп».
Дамиана передёрнуло. Он не мог вспомнить подробностей смерти своей любимой. Просто в голове всплыл факт, что она мертва. Мертва уже достаточно давно. Отчего она умерла? Это был несчастный случай? Тяжёлая болезнь? Или… Убийство? Ответом на эти вопросы была тишина. Резко возникшая тишина, укравшая все звуки. Дамиан попытался прочистить уши, но это не помогло. Звуков не было. Он завертел головой, не понимая, что случилось, как вдруг в сознание просочилась мысль. Маленькая идея, которая сломала всё восприятие реальности.
— Какого хрена небо зелёное? — вслух спросил Хорс.
— А какое оно, по-твоему, должно быть? Красное? Синее? Фиолетовое?
Медленно, очень медленно Дамиан обернулся. На него смотрел истекающий кровью Йанеллор. Вся его грудь была усеяна ранами от пулемётных патронов. Рядом с ним стояла его спутница, Йеалинн. Из её груди торчал ритуальный эльфийский нож.
— Проснись, номилис, — пропела эльфийка.
С мучительной болью Дамиан открыл глаза и попытался пошевелиться. Не получилось. Он, связанный по рукам и ногам, сидел на жёстком стуле в небольшой грязной комнате с пошарпанными обоями и отсутствующими окнами. Сказать, сколько времени он тут провёл, было невозможно. Болело всё тело, но сильнее всего — голова. Прямо как в том сне. Вспоминая его, Хорс ужаснулся от того, каким реальным казался этот кошмар. Настолько реальным, что впору было перепутать, что есть сон, а что — реальность. Но вот только в том сне Хель была мертва. А здесь… Здесь он этого не допустит.
Парень завертелся в надежде ослабить узлы и освободиться, но тот, кто связал их, явно знал своё дело. Тогда он начал расшатываться на стуле, поняв по ощущениям, что тот деревянный. После нескольких попыток ему удалось сместить центр тяжести вбок, и Дамиан вместе со стулом рухнул на пол, приложившись при этом головой о стену.
«Загга!»
Когда боль немного отступила, Хорс понял, что стул по-прежнему цел, верёвки на месте, но он сам теперь находится в намного менее удобном положении. Однако, пошевелив правой ногой, Дамиан понял, что манёвр был проделан не зря. Путы давили немного слабее. Парень попробовал вытянуть ногу. Не хватило совсем чуть-чуть. Выругавшись, он начал дёргать ногой, с каждым разом на несколько миллиметров увеличивая свободное пространство.
Через некоторое время, навскидку, это заняло около двадцати минут, Дамиан смог вытащить из верёвки ногу, засадив в неё несколько заноз от ненавистного стула. Слегка передохнув и отдышавшись, он повторил манипуляции со второй ногой, помогая процессу свободной конечностью. В этот раз всё получилось намного быстрее. До боли напрягая затёкшие мышцы, Хорс поднялся на ноги. Нужно было как-то избавиться от злосчастного стула и освободить руки.
Пленник решил использовать первый пришедший на ум, самый простой и быстрый вариант. Дамиан стиснул зубы, подпрыгнул и приземлился на спину. Послышался громкий хруст, и очередная порция боли пронзила тело.
«Только бы это был стул».
Тот факт, что руки обрели возможность двигаться, говорил о том, что это всё-таки был стул. Кряхтя, Дамиан поднялся на ноги и отряхнулся. Боль, ставшая уже лучшей подругой, никуда не делась, но слегка отошла на задний фон. Парень взял самую целую ножку от стула в качестве какого-никакого оружия и толкнул дверь. Та послушно распахнулась, открывая вид на ещё одну комнату. В углу, прислонившись к стене, сидели Хьяго и Фукс, привязанные друг к другу. Их лица были в синяках и кровоподтёках, и понять, живы они или нет, не представлялось возможным. Дамиан подбежал к ним и попытался нащупать пульс, надеясь, что у троллей и гоблинов он нащупывается так же, как и у людей.
То ли пульса не было, то ли Дамиан что-то делал неправильно. Проклиная себя за то, что толком ничего не знает о других народах, он начал аккуратно тормошить тролля. Неизвестно, вдруг у них переломаны кости, и он только ещё сильнее их травмирует.
— Хьяго! Фукс! — тихо позвал Дамиан. Потом чуть громче. Потом, не выдержав и набравшись смелости, крикнул. Те не ответили, но тролль тихонько застонал, а гоблин пошевелил ногой.
«Живы. Уже хорошо».
Дамиан ещё раз осмотрел комнату, освещённую единственной тусклой лампой под потолком. Одинокое окно было запачкано чем-то отвратительным на вид. Больше в комнате никого и ничего не было. Развязать верёвку не получилось, и Дамиан решил вернуться к друзьям позже, после того как найдёт Хель и что-нибудь острое. Из этой комнаты вело ещё две двери, не считая той, сквозь которую он и попал сюда. Недолго думая, Хорс приоткрыл ту, которая была к нему ближе.
За дверью спиной к Дамиану стоял человек и ковырял в носу. От того, во что он был одет, модные стилисты Астарима покончили бы с собой каким-нибудь особо изощрённым способом. Хорс, увидев нелепое сочетание деловой, спортивной и домашней одежды, улыбнулся, но по другой причине. Он боялся встретить солдата в чёрной броне, но в плен их взяли именно изгои. И сейчас они за это поплатятся.
Дамиан замахнулся своим грозным оружием и опустил его на голову горе-охранника. Тот охнул и осел на грязный, вечность не мытый пол. Хорс успел подхватить падающее тело, избегая лишнего шума.
«Первый пошёл».
Жалости к обезвреженному человеку не было никакой. Дамиан поднял выпавший из рук охранника пистолет и направил его на лежащее тело. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем опустил оружие.
«Нет, я не палач».
Стрелять в беспомощного врага было как-то неправильно, хотя Хорс и понимал, что на его месте изгой не стал бы церемониться. Одно дело палить из турели в пылу боя, когда и вариантов-то других не остаётся. А это совсем другое. Дамиан перешагнул тело, надеясь, что потом не пожалеет об этом, и крадучись двинулся дальше, держа пистолет наготове. Где-то совсем рядом послышались голоса. Парень прошёл дальше по коридору и остановился у двери, на которой розовой краской были криво нарисованы кости. Голоса шли из-за неё. Дамиан подошёл поближе и замер, прислушиваясь.
— Да у них нет выбора, конечно, они присоединятся к нам! Тем более, босс умеет быть убедительным, — первый голос слегка картавил.
— Согласен. Такое пополнение нам бы не помешало. Особенно после того, как Генри с Тревором двинули кони, а Мегринаг, Терри и Варва близки к этому.
— Жалко парней. Никак не могу понять, почему босс не завалил того сопляка. Это же он был за пушкой, я точно видел.
— А хрен его знает. Разуг сказал, что он нужен живым. Я спорить не стану. Босс говорит, мы делаем.
— Но всё же…
— Слушай, заткнись, а? Твердорук, вон, тоже возмущался, и где он сейчас? Кормит октоканов. У босса для всех есть план. Тролль с гоблином поарканятся, да согласятся вступить в наши ряды. Сопляка, думаю, ждёт показательная казнь. Ну а что будет с той симпатичной оркой, сам понимаешь.
— Ух, жду не дождусь своей очереди. М-м-м… У неё такая задница! Скажи, Фред?
— А вот Шлоргу, на мой взгляд, больше сопляк понравился. Я видел, как он смотрел, когда я связывал ублюдка.
Собеседники громко рассмеялись. А терпение Дамиана на этом закончилось, и он распахнул дверь, рядом с которой подслушивал. За ней сидела на грязных креслах пара изгоев-людей, один — худощавый парень с сальными чёрными волосами, второй — среднего телосложения с большим родимым пятном на лице. На столике между ними стояла полупустая бутылка, в которой Хорс узнал выбранный им бренди из Астармарта, и несколько рассыпанных таблеток. Не теряя времени, Дамиан поднял трофейный пистолет и прицелился в голову мужчины с отметиной.
— Где её держат? — сказал он, стараясь хранить спокойствие. — Отвечай!
— О, Билл, смотри, наш сопляк проснулся. Кажется, я недоработал с верёвками. Или это Шлорг успел похозяйничать, — хохотнул Фред.
— Я спрашиваю, где держат ороконеру? И подними руки, тварь, если хочешь жить!
Дамиан перевёл прицел на Билла, потянувшегося было к прислонённой к шкафу винтовке. Тот послушно поднял руки. Фред же в это время достал из перевязи, скрывавшейся под расстёгнутой рубашкой, метательный нож и бросил его в Хорса, но промахнулся. Изгой вытащил ещё один нож, но прозвучал выстрел. Мужчина дёрнулся и упал с кресла. Под ним начала разливаться лужа крови.
— Сука! Ты убил его! — Билл испуганно хлопал замутнёнными глазами.
— Ты будешь следующим, — ответил Дамиан, прикладывая все силы, чтобы унять дрожь в голосе, — если не отведёшь меня к Хель.
Изгой поднялся с кресла и его вырвало на труп приятеля. Мужчина вытер лицо рукавом и, не спуская взгляда с направленного на него пистолета, зашагал к двери. Дамиан отошёл чуть назад, пропуская Билла.
В тот момент, когда изгой переступал дверной порог, его глаза стали сосредоточены. Хорс не успел отреагировать, и Билл резким прыжком сбил его с ног и принялся бить по лицу. Раздались звуки шагов и тщедушного изгоя кто-то стащил с Дамиана. Парня подняли на ноги и, заломив руки за спиной, куда-то повели. Он был в сознании, но всё, что мог делать — это перебирать ногами, что он и пытался делать с переменным успехом.
Когда Дамиана бросили на пол и принялись вновь связывать, он увидел Хьяго и Фукса.
«Недалеко же я ушёл» — мелькнула безрадостная мысль.
Хорс услышал, как кто-то смачно харкнул. Спустя мгновения слюна стекала у него по щеке.
— То-то же, сопляк!
Когда изгои ушли, Дамиан попробовал пошевелиться, но надежд на то, что во второй раз подряд получится освободиться, было мало. Свой шанс он упустил, понял парень.
Через несколько минут, когда руки и ноги начали затекать, открылась дверь, со всей силы врезавшись в стену, и в комнату зашёл здоровенный ороконеру, покрытый татуировками и пирсингом. Он держал брыкающуюся Хель. На девушке не было одежды, а многочисленные ссадины говорили о том, что её избивали. Орк толкнул её так, что девушка растянулась на полу, и достал из кобуры пистолет, направляя его на Дамиана.
— Посмотрим, как ты теперь будешь кусаться, тварь. Одно неверное движение, и твой дружок — покойник.
За спиной орка встало ещё трое человек и один гном.
— Разуг, и всё-таки, почему это ты первый? — мерзким голосом задал вопрос худощавый парень с сальными чёрными волосами, — это ж я их подбил, в конце концов.
— Билл, заткни свою поганую пасть, или присоединишься к девчонке.
— Понял босс, извини. Тогда я после тебя.
— После меня делайте с ней всё, что хотите, — ответил громила, — только не убивайте. В конце концов, кодекс чести не позволяет лишать жизни пленных самок.
— А как же Анна? Ты ж её забил до смерти, — нахмурился гном.
— Она была не из наших. К ней кодекс чести не относится.
Гном что-то пробормотал себе под нос, но не стал озвучивать свои мысли. Орк же повернулся к Хель.
— Ну, что сидишь? Сразу видно, от уроженки Ороконара в тебе только цвет кожи. А ведь ты обязана уважать мужчину, взявшего тебя силой! В клане тебе этого не объясняли? Городская сучка, — Разуг смачно плюнул на пол.
— Ты сам-то из какого клана, урод? — морщась от боли ответила Хель, пытавшаяся руками прикрыть свою наготу, — не знаю, что ты рассказал своим шавкам, но в настоящем клане ороконеру тебе бы отрубили голову. Ты ведь ни строчки кодекса не прочитал за всю жизнь, а? Тебя даже орком нельзя назвать, грязное вонючее животное!
— Ого, как мы запели! — громила рассмеялся и начал расстёгивать пояс, — ты давай приступай. Поработай язычком, спаси своих друзей. Ты же понимаешь, что после того, что вы натворили, работать придётся очень, очень тщательно.
— В заднице у себя поработай язычком, ублюдок.
Разуг пожал плечами, передёрнул затвор пистолета и выстрелил в Дамиана. Пуля попала в бетонный пол в десяти сантиметрах от головы парня и срикошетила в окно. Раздался звук разбитого грязного стекла. Дамиан даже не успел испугаться, зато увидел, что уже наступает рассвет. Выходит, он лежит здесь уже несколько часов.
— Ещё и интерьер испортил. Будешь выпендриваться, буду стрелять точнее. Намёк поняла?
— Какая же ты тварь…
— Не смей трогать её, ты, кусок дерьма! — крикнул Хорс, извиваясь на полу. Верёвки, связывающие его, не позволяли даже приподняться, и он оставался лежать, являя собой достаточно жалкое зрелище.
— А что ты мне сделаешь, мальчик? Расплачешься? Всё, что ты можешь — это умолять, чтобы я был с твоей подружкой нежнее и оставил на её прекрасном личике немного живого места. Да и зачем ты вообще ей сдался, спрашивается. Мелкий хилый сопляк, детей у вас быть не может. Слушай, я решил. Я возьму её своей наложницей. Стану основателем нового, истинного клана. Напишу свой кодекс. А она будет рожать, пока не сдохнет. Билл, будь добр, заткни эту тлю. Не хочу, чтобы он мешал своим визгом.
Изгой, не мывший голову по меньшей мере несколько месяцев, подошёл к Дамиану и засунул ему в рот револьвер.
— Чтоб без звука. Смотри и наслаждайся зрелищем. Кстати, глянь как забавно, ты сейчас чувствуешь почти тоже, что скоро почувствует девчонка. Какая ирония, правда?
Хорс пересёкся взглядом с нар-Вейгу. По щекам девушки текли слёзы, а в глазах читались страх и немыслимое отвращение к представителю её народа. Разуг, упивающийся своей безграничной властью над пленниками, снял штаны и пальцем поманил Хель к себе. Та медленно начала подниматься с пола.
Дамиан ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным. Ненависть переполняла его с головы до ног. Она текла по его венам, выходила из него вместе с выдыхаемым воздухом. Парень сжал кулаки, так сильно, что ногти впились в кожу. Стиснул зубы на холодной стали оружия у него во рту, словно собирался перекусить его. Он просто был сгустком сконцентрированной ненависти. Но это ничем не могло помочь ни ему, ни кому-либо ещё.
Хель сделала ещё один шажок навстречу ухмыляющемуся Разугу и опустилась на колени. Орк победно улыбнулся, довольный как собой, так и устроенным представлением, и посмотрел на Дамиана, надеясь получить наслаждение в том числе и от его моральных страданий, но вместо этого нахмурился. Парень смотрел не на него, и даже не на девушку, он смотрел в точку за спиной Хель.
— Что за чёрт? — удивлённо сказал орк и попятился назад.