Эльфогеддон

Глава 2 На всех парах

Мужчина проснулся в поту. Остатки сна обволакивали его густым туманом. Петер зажмурил глаза, досчитал до десяти и снова открыл их. Соображать стало чуть проще. Мазь предсказуемо не помогла — боль в ногах никуда не исчезла. Более того, это была не просто ставшая привычной боль, это были некие покалывания, вызывающие, помимо всего прочего, противоречивое чувство неправильности происходящего. Петер, собрав все силы в кулак, поднялся с кровати и, хромая, вышел из спальни. Октометр лежал на том же месте, где его оставили прошлым вечером, на журнальном столике рядом с телевизором. Прибор был перевёрнут монитором с данными вниз. В одно мгновение мужчина преодолел разделявшее их расстояние и схватил устройство. А затем медленно, словно боясь того, что он может увидеть, развернул его. Зелёное табло равнодушно показало число, совсем не обрадовавшее Хорса.

— Одиннадцать процентов! Проклятье!

Вторя его крику, протяжно завыла сирена, исключая все шансы на то, что несколько лет не использовавшийся прибор попросту сломался.

— Марч! Марч! Просыпайся! Быстро хватай детей и беги к дизельмобилю! — Петер уже тряс спящую супругу. Подскочивший адреналин моментально заглушил все остатки боли в ногах.

— Но Дамиан ушёл в университет рано утром… — растерянно проговорила не до конца проснувшаяся женщина.

— А я же говорил! Я говорил! Вот почему нельзя хоть раз просто довериться моей интуиции?

— Петер, что происходит? — испуганно спросила Марчианна.

— Пока не знаю. Но октомагическое число растёт. Уже тринадцать. И это в доме! В центре города! И сирена, ты что, не слышишь? Сигнал такой длины означает максимальный уровень опасности. Времени нет, нужно ехать в убежище. По крайней мере, мы не зря платили взносы…

— Мне нужно собрать вещи, я не могу всё оставить!

— Какие, к чёрту вещи? Быстро в машину! — рявкнул Петер, но увидев слёзы, появляющиеся в уголках глаз жены, сжалился, — Пять минут. Только самое необходимое. Я буду ждать снаружи. Не больше десяти минут, понятно?

Из детской комнаты послышался плач маленького Джеки. Проводя взглядом бросившуюся к нему жену, Петер наспех оделся и направился к кладовке. Старую верную винтовку, прошедшую с хозяином огонь и воду — за спину, защитный амулет и папку с документами — в рюкзак. Всё остальное найдётся в бункере, куда они поедут, как только заберут Дамиана. По крайней мере, так говорилось в подписанных Петером договорах. Четырнадцать процентов. Октометр отправился в рюкзак вслед за остальным. Казалось, что даже дышать становилось труднее. Хотя это, скорее всего, были лишь нервы.

Мужчина вышел из дома и ужаснулся. Вновь вернулась боль, и Петер едва смог устоять на ногах. Самый ужасный из всех возможных кошмаров становился явью. Всё небо пылало красными всполохами. Такими же, как во сне. Такими же, как двадцать лет назад у стен Аллиона. Покрытое тяжёлыми тучами небо было пронизано красными извивающимися линиями, напоминающими не то паутину чудовищного паука, не то кровеносную систему древнего, давным-давно забытого божества. Казалось, что ещё мгновение, и всё это рухнет на землю, обращая город в пыль и пепел. Петер заставил себя оторвать взгляд от страшного зрелища. Всё было даже хуже, чем двадцать лет назад. Проклятая магия эльфов.

На улице царила паника, жители ближайших домов выбегали, одетые кто во что, показывали пальцем в небо и снова убегали, чтобы вернуться с наспех собранными сумками и испуганными взглядами. Далеко не все из них застали Войну Эпохи в сознательном возрасте. Никто не знал, чего ждать от пугающего неба. Никто не хотел проверять. Из оговорённых десяти минут прошло уже пятнадцать. Хорс нервно выстукивал ритм приевшейся ещё со вчерашнего дня глупой песни, казавшейся сейчас максимально неуместной. Вокалист пел о дружбе между всеми народами. О том, что всем пора забыть давние обиды и разногласия. Внезапно внимание Петера привлёк пожилой мужчина, вышедший прямо на проезжую часть и нелепо размахивающий руками.

— Вот и пришла пора ответить за наши грехи! За все злодеяния, которые мы причинили звёздному народу!

Присмотревшись, ветеран понял, кто это. Сосед из дома напротив. Антуан Коф. Он всегда был со странностями, но не до такой степени. Даже несколько раз заходил к Хорсам на барбекю и угощал всю семью домашней выпечкой. Всё рассказывал о звёздах. Вот оно что, оказывается.

— Антуан! — крикнул ему Петер. — А ты ничего не путаешь? Разве это мы начали войну?

— Мы должны были склониться перед мудростью достойнейших! Должны были покориться им, познать их благость и величие! Я всегда верил, что возмездие настанет, я был готов к этому! Меня это не затронет, я не боюсь грядущего! Как может не бояться каждый, кто покается вместе со мной! Люди! Услышьте меня! Ещё есть шанс спастись!

— Заткни пасть, проповедник хренов! — заорал ещё один из соседей, загружая барахло в свой дизель.

Коф продолжил речь, не обращая внимания на недовольные выкрики и плевки проходящих мимо. Не обратил он внимание и на летящий в его сторону огромный чёрный вездеход с правительственными номерами. Кто-то из чиновников тоже спешил укрыться в безопасном бункере.

— Эй, уйди с дороги! — попытался предостеречь безумца Петер, но не успел. Тот как стоял, так и продолжил стоять, а дизельмобиль даже не дёрнулся в сторону, не сделал ни малейшей попытки уйти от столкновения. Мощнейшим ударом Антуана отбросило метров на двадцать в сторону его родного дома, где он прожил всю свою незаурядную жизнь, пережив как жену, так и троих детей, оставшись совсем один под конец. О том, что это был именно конец, наглядно говорили кусочки мозга, разлетевшиеся по всей траектории полёта, и растекающаяся лужа крови под обмякшим телом.

Из соседнего дома выскочил всклокоченный гном и встретился взглядом с Петером.

— Это вторжение? — спросил он с недоумевающим взглядом. — Загга! Опять война? Как это могло случиться? Говорил же мне брат, оставайся в коммуне…

— Боюсь, что что-то похуже. Гарихурдин, мне понадобится твоя помощь.

— Что угодно для боевого товарища!

— Отвези мою жену и сына к бункеру на Промышленной. Ты же, если я не ошибаюсь, тоже там бронировал место. Мне нужно забрать старшего, но я боюсь, что могу опоздать.

— О чём ты говоришь? — из-за спины послышался голос наконец-то подошедшей Марч. Петер, обернувшись, с долей недовольства отметил, что супруга успела накрасить глаза и сделать некое подобие причёски.

— Сделаю. Мадам, прошу, — гном галантно открыл заднюю дверцу своего транспорта.

— Не переживай. Мы с Дамианом скоро присоединимся к вам, — попытался успокоить Петер жену.

— Нет, я поеду с тобой! — запротестовала Марч.

— Не поедешь. Это опасно. Умоляю, послушай меня.

— Нет, нет и ещё раз нет! Мы едем все вместе, и точка.

— Да пойми ты меня. Отсюда до бункера десять минут езды, до университета — полчаса, столько же обратно. Кто знает, что сейчас творится в городе. Я не могу рисковать тобой и Джеки. Езжай с Камнеглядом и жди нас. И не бойся, я знаю, как за себя постоять. Дамиан тоже. Но только при одном условии: я должен быть уверен, что вы в безопасности. Вы — самое дорогое, что у меня есть. Вы и Дамиан.

Марч неохотно кивнула и помогла сыну залезть в ярко-оранжевый дизельмобиль Гарихурдина «Стрела Хайар» с нарисованными молниями по бокам. Малыш Джеки испуганно прижимал к себе игрушечного зайца размером в половину себя, абсолютно не понимая, что происходит. Звуки сирены пугали его, но мальчик держался. Хорс едва заметно покачал головой. Так уж и быть, пусть берёт игрушку, лишь бы не плакал. После чего мужчина подошёл к супруге и, крепко обняв её, поцеловал на прощание. Марч криво улыбнулась. Было видно, что она не хотела расставаться, но аргументы мужа были достаточно убедительными.

Петер отсалютовал приятелю-гному, побежал к гаражу и запрыгнул на водительское сиденье своего вездехода. Мотор заревел, принимаясь жадно пожирать топливо из бака, и ветеран понёсся в сторону университета, нарушая все существующие правила дорожного движения. Собственно, в творившемся вокруг хаосе по-другому было невозможно. Люди и гномы, составлявшие большую часть населения анклава Ровен, ехали, шли и бежали к своим убежищам.

Мало кто выбирал бункер, исходя только из местоположения. Кто-то клюнул на объявленную скидку. Кому-то была нужна комната с дополнительным комфортом, а кому-то апартаменты на десять спальных мест. Кто-то прибивался к знакомым, ухватившим несколько бонусных. И, естественно, сейчас, под пристальным взглядом кровавого неба, каждый думал исключительно о себе, в лучшем случае — о своих близких. Поэтому приходилось ехать по встречной полосе и тротуарам, по газонам и через парк. Лишь бы успеть.

Сирена истошно выла, но и без неё всё было понятно. Это не просто вторжение. В чём-то старый Коф был прав. Это чудовищный акт возмездия за разбитую союзной армией мечту о мировом господстве. Можно было только догадываться, как такому количеству колдунов-эльфов удалось проникнуть в город. В столицу. Как все возможные разведчики и контрразведчики пропустили всё это мимо своих коротких человеческих ушей. Слишком много вопросов, на которые в ближайшее время ответа не получить. Да и не это сейчас было важным.

Хорс молился всем богам, которых знал и в которых не верил, чтобы Дамиан ждал его у входа. Петер не раз отрабатывал со старшим сыном подобный сценарий, не обращая внимание на ворчание жены, искренне убеждённой, что мирное время будет длиться вечно. Настроенный более реалистично ветеран так не считал. Увидев знакомую лохматую голову, мужчина впервые за утро позволил себе улыбнуться. Параноидальные уроки не прошли даром.

— Папа! — Дамиан подскочил к показавшемуся из-за угла дома дизелю, как только увидел его. — Я знал, что ты приедешь! А где мама и Джеки? Почему они не с тобой?

— Они с Гарихурдином. Уже должны быть в бункере. Залезай, едем к ним, пока не поздно, — Петер похлопал по свободному сидению рядом с собой.

— Пап, мы должны ещё кое-кого взять с собой.

— Исключено. Нужно ехать, ты что, не видишь, что творится? — мужчина поднял взгляд на небо. Оно рвалось на части красными потоками октоэнергии, подтверждая слова Петера.

— Жаль. Тогда я никуда не еду, — парень скрестил руки на груди.

— Да чтоб тебя. И в кого ты только такой упёртый?

— Сам знаешь.

— Знаю. Ладно, говори куда и за кем?

— Недалеко отсюда. Пересечение проспекта адмирала Пирагиса и Парковой.

— Общежитие?

— Да. Там живёт моя девушка. Помнишь, я говорил тебе вчера про неё. Она сирота. Совсем одна здесь. Я переживаю, что ей не найдётся место в бункере, но ты же договоришься?

— Договорюсь. Как там её зовут?

— Хель нар-Вейгу. Бать, ты лучший!

— Подожди-ка. Она — орчиха? Из боевого клана?

— Их раса называется ороконеру. И я уже сказал, что она сирота.

— О. Ну да, точно. Ладно, как скажешь. Погнали, ловелас.

Дамиан ловко запрыгнул на пассажирское сидение и дизельмобиль вновь пришёл в движение. Внезапно стих назойливый высокочастотный шум, на который Петер до этого не обращал внимания. И в этот самый миг где-то на окраине города сверкнула ярко-красная молния. Хорс выругался, вдавил педаль в пол, разгоняя «Альфредо» до максимума, и помчался по дороге. Всё происходило слишком стремительно, нужно было торопиться.

— Пап, — спросил Хорс-младший, когда они объехали очередную пробку сигналящих машин, — всё очень плохо?

— Хрен его знает. Не хочу пока об этом думать. Лучше скажи, как там экзамен?

— Ты серьёзно? Тебя сейчас это волнует?

— Конечно, волнует. Почему бы и нет.

— Завалил. Знаешь, это так глупо. Когда преподаватель зачитывал нам результаты, я думал, вот бы случилось что-нибудь такое, чтобы это стало совсем неважно. И вот, пожалуйста. Я понимаю, что это бессмысленно, но не могу отделаться от ощущения, что причастен ко всему.

— Брось. Не нужно только приплетать случайности и совпадения. Завалил и завалил. А я вот что подумал — на мотораннере можно было бы добраться быстрее. Так что, когда всё закончится, я всё равно куплю его тебе. И себе заодно. Может, даже посоревнуемся как-нибудь.

Сын затих, погрузившись в свои мысли, и Петер не стал продолжать разговор. Пусть приходит в себя.

Дизель, яростно рыча, мчался вперёд, едва успевая объезжать то и дело бросавшихся под колёса жителей города. Их тяжело было винить, каждый искал спасения как мог, не тратя драгоценное время на взгляды по сторонам. Громкоговорители призывали сохранять спокойствие и следовать к убежищам согласно забронированным местам. Объявляли общественные пункты, куда смог бы отправится тот, кто не позаботился о своей безопасности заранее. Тем не менее некоторые наверняка больше доверяли собственным глубоким подвалам. Не все знали, что дикой магии, которую выпустили эльфийские чародеи, нипочём толща земли. Её в принципе мало что могло остановить, особенно когда она бушевала с такой невиданной силой.

Дамиан сидел на пассажирском кресле, бледный как мел. От былого задора не осталось и следа. Вся его жизнь медленно катилась в пропасть, приближаясь к ней ближе и ближе с каждой вспышкой. Петер, не отпуская руля, потянулся в сумку за октометром. Шестьдесят процентов. Даже во время войны он не встречался с концентрацией, превышавшей полсотни. Причём, чтобы достигнуть такого средоточия сил, две дюжины старейшин элливейро тогда принесли себя в жертву во время кровавого ритуала. Несколько корпусов армии сопротивления было просто испепелено. Что может произойти, когда стрелка дойдёт до ста? И что для этого потребовалось? Об этом не хотелось даже думать.

Машина с визгом остановилась у самых ступеней общежития.

— Давай, сынок, у тебя пять минут, потом…

Он не успел договорить, как Дамиан уже скрылся в стенах здания. Петер же достал из бардачка бинокль и начал всматриваться в места наибольшего скопления красных проблесков. В некоторых точках города они собирались в большие пульсирующие шары. Прежде, чем мужчину оторвали от созерцания гибели столицы, он успел рассмотреть ещё две вспышки молнии. Одна на месте рынка, вторая — прямо над зданием министерства обороны. Случайность или заранее продуманный план? Петер убрал бинокль. В окно дизельмобиля стучал вовсе не его сын. В него уткнулся чей-то обрез.

— Эй, мужик, выходи давай. Ваше транспортное средство переходит под управление, — говорящий обернулся, глянув на ещё одного оборванца, — отряда специального назначения для экстренных нужд! Живее! Я не собираюсь тут помирать!

Винтовка лежала на заднем сидении. А руки у отчаявшегося подрагивали, ему вряд ли было много чего терять, пальнёт, не раздумывая. Да и неизвестно, вооружён ли его напарник.

— Дружище, давай договоримся, — начал тянуть время Петер.

— Ага, вон, с остроухими уже договорились двадцать лет назад. И что? Городу хана. Может и анклаву хана. Хрен знает, что там в других местах творится, но чую, что вообще всем хана. Так что вылезай и скажи спасибо, что я такой добрый и даю шанс убежать. А ведь мог бы сразу застрелить и бросить гнить в канаве! Понимаешь?

Петер Хорс всё понимал. В частности, он понял, что налётчик боится. Слишком много говорит. А значит, нужно действовать. Ветеран резко открыл дверь, отбрасывая назад стоящего прямо перед ней бандита. Тот, явно не ожидая сопротивления, рухнул на спину, выронив оружие. Петер ударом ноги откинул обрез в сторону. Он уже собирался вырубить упавшего, но его дружок оказался проворнее. Прямо в лицо ветерана смотрело дуло револьвера, до это спрятанного где-то под бесформенной грязной одеждой.

— Это же ты! Гномолюб хренов, я тебя вспомнил! Ты вчера помешал нам, если бы не ты, мразь, нас бы уже давно не было в городе! Отошёл от Эндрю. Сейчас же. Теперь это дело принципа.

Хорс попятился. Теперь он тоже вспомнил человека, наставившего на него оружие. Без красной банданы и с огнестрелом он смотрелся намного убедительнее. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Вдруг чей-то силуэт мелькнул за спиной мужчины с оружием, и тот ойкнул и осел, потеряв сознание. Из тени вышла девушка, выглядевшая крайне внушительно. Тёмно-серая, почти чёрная кожа, слегка заострённые уши, жёлтые глаза и выпирающие на пару сантиметров из-под нижней губы клыки выдавали в ней представителя расы ороконеру. Орков, говоря по-простому. На лице были нанесены белые клановые метки, словно перед сражением, а длинные осветлённые волосы, выбритые по бокам, заплетены в тугую косу. Больше всего удивляла одежда — что-то, пришедшее из другого века, из грубой кожи, с вплетёнными костями и клыками животных, металлическими кольцами и перьями.

— Добрый день, мистер Хорс. Не смотрите на меня так, я готовилась к выступлению в клубе исторической реконструкции. Очевидно, зря. Хотя, с другой стороны, погибнуть в традиционной одежде моего клана — более, чем достойно. Меня зовут Хель нар-Вейгу, я учусь вместе с вашим сыном.

— Э-э-э… Приятно познакомиться. Спасибо за помощь. А где, собственно, Дамиан?

— Собирает какие-то вещи, скоро будет. Сказал ждать у дизеля. Он сказал, что Вы сможете провести меня в бункер, это правда? Не хочется быть навязчивой, но… Я очень благодарна. У меня сейчас нет денег, но я рассчитаюсь с Вами при первой же возможности.

— Проведу. Расслабься, мне не нужны твои деньги. И какие ещё вещи? Времени в обрез. А Вы налегке, мисс нар-Вейгу?

— Можно просто Хель. У нас принято всегда быть наготове, — она показала на небольшой рюкзачок, — чтобы сорваться с места в любой момент.

— Очень полезно. Жаль, что мы переняли у вас только бои без правил и способы приготовления мяса, а не это.

— Пап, я готов, можем ехать, — раздался голос Дамиана.

— Ты издеваешься?

За спиной сына возвышался огромный заплечный мешок.

— Там только самое нужное.

— Весь в мать… Просто выбрось. Даже не открывай, просто выбрось к чёрту, мы едем не в туристический поход. По договору пронос личных вещей строго ограничен, у нас не будет времени стоять и выбирать, что нужно, а что нет. Документы тоже там?

— Нет, они отдельно, — Хорс-младший выглядел крайне смущённым.

— Твой отец прав, Дамиан. Чем меньше багажа, тем лучше, — встряла Хель, и Петер мысленно поблагодарил её.

Парень скривился, но сбросил свою ношу. Под неё оказалась ещё одна сумка, на которую Хорс-старший решил не обращать внимания.

— Садитесь скорее!