Эльфы Цинтры

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Почти две недели Симралин вела своего брата и Анжелу Перес на север через пустынное плато на востоке Цинтры, миновав горные хребты, через которые они прошли после побега из Арборлона. Дни были жаркими, ночи холодными, а сухой воздух был наполнен запахом и вкусом железа. Они пересекли длинные участки песчаной почвы, усеянной щетинистыми кустами и тонкими деревьями, которые каким–то образом сохранили свои остроконечный листья, и поля горной лавы, которые наглядно показывали, как выглядел мир в момент своего рождения. Они оставляли за собой милю за милей, но окружающий пейзаж никогда не менялся. Спустя какое–то время Кирисину начало казаться, что они на самом деле никуда не идут, а просто движутся по кругу, но держал свои мысли при себе, полагаясь во всем на свою сестру.

Во всяком случае, вся его избыточная энергия была направлена на наблюдение за демонами, преследующими их. Он знал, что они там сзади, преследуют их беззвучно и незаметно, ожидая свой шанс. Рано или поздно они появятся, намереваясь убить их всех, вероятно, когда это будет менее всего ожидаемым. Он старался не поддаваться этим страхам, чтобы больше походить на свою сестру и Анжелу Перес, которые всегда были спокойными и твердыми. Казалось, что их ничто не беспокоит. Конечно, они больше привыкли к такой жизни, охотиться или быть тем, на кого охотятся. Давным–давно они научились сосуществовать с неопределенностью и нервозностью. Он до сих пор пытался выяснить, как ужиться с этим, и эти усилия истощали его. Он не спал, не ел и едва ли был в состоянии думать о чем–либо еще. Повторяющаяся природа их путешествия только увеличивала его чувство страха. Каждый день был новым походом через лес страхов, дурманящим путем к катастрофе, которая, как ему казалось, ждала впереди. Он ничего не мог поделать, чтобы развеять эту уверенность и ее воздействие на него. Он едва мог вспомнить, какая жизнь была прежде. Его обязанности Избранного, забота об Эллкрис, казалось, были сто лет назад.

Но в его горестном состоянии был неожиданный и до странности положительный аспект, чего он никак не ожидал. Он начал этот путь, наполненный болью и горем об умерших, которые остались позади. Он думал, что никогда снова не будет чувствовать себя хорошо после того, чему он был свидетелем и чего не смог предотвратить. Но день за днём он обнаруживал постепенное уменьшение своего отчаяния, исчезновение некогда казавшихся незабываемыми образов лежащей и умирающей Эриши. Также он смог прекратить представление последних моментов жизни Эйли и старого Калфа. Это не произошло сразу или легко понятным способом. Это не означало, что он излечился, но его боль и горе были вытеснены страхами и мрачными ожиданиями. Для предыдущего не оставалось места, когда каждую минуту занимает последующее.

Сила его убеждения, что Король был ответственен за все три смерти, продолжала расти. Возможно, именно эта уверенность и гнев, который сопровождал ее, удерживали его от краха. Каждую ночь, когда они ютились в укрытии, которое могли найти, они говорили об этих убийствах и о причинах, которые к ним привели. По любым вопросам не было сомнений, кроме той части, которая позволила Кирисину выжить и сбежать с синими Эльфийскими камнями. Учитывая, что их захватили врасплох при выходе из подземной гробницы Ашенелла, казалось, что задумывалось убийство обоих Избранных.

Анжела считала, что его спасли быстрые действия Симралин. Лишение глаза четырехногого демона и оставление кинжала торчащим из раны принесло достаточный ущерб, чтобы дать возможность дотянуться до Эриши. Симралин же, в свою очередь, считала, что демон просто взвалил на себя больше, чем мог справиться, и они все внесли вклад в его неспособность преуспеть.

Кирисин не был уверен ни в чем, кроме того, что считал Ариссена Беллорууса демоном, скрывающимся среди эльфов. Он раздумывал над тем, что им нужно сделать, чтобы раскрыть это, если они найдут Путеводную звезду и вернутся в Арборлон к эльфам.

Как они собрались устранить эту угрозу прежде, чем переместить город и эльфов, как просила их Эллкрис?

— По одному за раз, Малыш К, — ответила его сестра, когда спустя почти неделю ему, наконец, удалось озвучить свои опасения. — Мы не можем решить все сразу и, может быть, мы не узнаем, как решить то или иное, пока вплотную не столкнемся с ним. Не стоит слишком далеко заглядывать вперед на что–либо подобное.

Они сидели на выступе в начале спуска с пустынного плато, глядя на север в направлении восточных склонов Гор Цинтра и серебряной нити широкой реки. Именно после пересечения этой реки они достигнут Сирринг Райз.

— Ты же не узнал тайну места, где были спрятаны Эльфийские камни, сразу, — указала Анжела. — Тебе пришлось решать ее по частям.

Кирисин скривил гримасу.

— Просто мне кажется, что у нас не будет много времени сделать что–нибудь, кроме использования Путеводной звезды, как только мы найдем ее и вернемся в Арборлон. Может быть, нам придется забрать демона с нашим народом просто потому, что мы не сможем выяснить, кто он.

— Один демон на тысячи эльфов, — сказала его сестра. — Довольно приличные шансы, даже если это произойдет.

— Расскажите мне поподробнее историю об этом дереве, которое мы пытаемся спасти, — вдруг попросила Анжела. — Почему это так важно?

Симралин и Кирисин обменялись быстрыми взглядами.

— Расскажи ей, Малыш К, — сказала его сестра. — Ты гораздо лучше знаешь эту историю.

Кирисин обхватил колени и прижал их к груди. Он ничего не хотел никому рассказывать, он вообще не хотел говорить.

— Об этом говорят наши хроники, поэтому я просто повторяю, — сказал он, так или иначе заставляя себя. — Но я считаю, что в основном это правда. До появления людей в мире, существовали волшебные существа. Волшебные существа были первым народом. Всех видов, всех типов, хорошие и плохие. Как люди. Эльфы были одним из более сильных, более доминирующих видов. Они верили, что все живое ценно и должно быть сохранено. Другие так не считали. Плохие. Поэтому произошла война. Волшебные существа воевали так же, как люди, за исключением того, что большинство использовали магию, а кое–какая магия была очень мощной. В конечном счете, превосходство начали получать приверженцы темной магии. Их цель состояла в господстве над другими видами и переделе мира в наиболее подходящий для них. Они могли бы сделать это, учитывая, что времени и пространства было достаточно.

Эльфы возглавили коалицию Волшебных существ, который выступали против приверженцев темной магии и их союзников. Война продолжалась очень долго. Столетия. В итоге эльфы и их союзники победили. Они создали талисман с помощью комбинации элементальной магии и магии крови — самой мощной магии вообще — чтобы построить тюрьму для их врагов. Этим талисманом стала Эллкрис, единственная в своем роде, дерево, которое проживет тысячи лет и будет удерживать барьер, за которым заперты волшебные существа, применявшие темную магию, и их союзники. Этот барьер был назван Запрещением.

— И именно Эллкрис хранит Запрещение на месте? — прервала Анжела. — Ее магия — катализатор?

Он кивнул.

— Чтобы удерживать Запрещение, Эллкрис должна быть сильной и здоровой. После ее создания были основаны Избранные, чтобы следить за ее состоянием.

— Поэтому, если Запрещение рухнет…

— Демоны освободятся, — закончил Кирисин. — Вернутся в наш мир. Демонов волшебных существ никто не видел уже тысячи лет. Чудовища всех разновидностей. Возможно хуже, чем могут вообразить люди.

— Может быть, они убьют друг друга, — с кривой улыбкой предположила Симралин.

— Может сначала они убьют всех нас, — ответила Анжела. Она покачала головой. — Почему создаются такие твари? Что разрешает им жить? Я верю в Слово; я видела его власть и говорила с его слугами. Слово создало все. Но я спрашиваю себя, почему оно создало и таких тварей? Почему оно разрешает существовать демонам?

Кирисин пожал плечами.

— В мире волшебных существ демоны и их вид были всегда. Какая разница, откуда они? Они существуют и угрожают нам. Люди ничего с этим не поделают. Люди даже не потрудились защитить мир, в котором они жили, как это сделали эльфы. Кажется, они не знают, как остановить демонов то того, чтобы все забрать. Именно поэтому мы там, где мы сейчас.

Гнев проявился и унес его на мгновение, и он слишком поздно вспомнил, кому он рассказывал.

— Малыш К, — мягко сказала его сестра. — Анжела знает.

Он резко прекратил рассказывать, почувствовав, как краска его возбуждения поднялась с шеи до щек.

— Извините, — сказал он. — Я не это имел в виду.

— Ничего, — Анжела бросила на него быструю улыбку. — Ты имел в виду это и ты прав. Люди потеряли себя и свой мир, и они потеряют все из–за этого. Именно поэтому мы здесь. Потому что все, что мы можем сделать, это собрать достаточно кусочков и сложить их снова вместе, чтобы все вернуть обратно.

— Похоже на то, — пробормотал он, все еще стыдясь своей вспышки.

— Кирисин, расскажи мне о Путеводной звезде.

Он покачал головой.

— Мало, что можно сказать. Никто точно не знает, что делает этот камень. Даже старый Калф не знал. Это мощный Эльфийский камень, задуманный и созданный в ранние времена мира волшебных существ, как и остальные. Он действует самостоятельно — не как большинство Эльфийских камней, который используются в наборах. Он исчез давным–давно и хроники ничего не говорят о нем.

— Не странно ли это? — спросила она. — Никакого упоминания о нем.

Кирисин сам думал об этом не один раз. Талисман магии, такой мощный и важный, как Путеводная звезда, должен был занимать особое место в эльфийских хрониках. Почему же о нем не было никакого упоминания?

— Я не знаю, почему в них ничего не написано, — признался он. Он еще немного подумал об этом. — Эллкрис сказала, когда она впервые заговорила со мной, что я должен использовать поисковые Эльфийские камни, чтобы найти его, затем принести Путеводную звезду к ней и поместить ее внутрь него.

— Может быть Путеводная звезда действует как своего рода барьер, подобно Эллкрис, — предположила Анжела. — Однако, что ты думаешь делать с ним, как только найдешь, как поместить внутрь Эллкрис?

— И что насчет эльфов? — закончила Симралин.

Ни на один из этих вопросов не было готового ответа, и, в конце концов, все, что им оставалось делать, лишь предполагать. Однако это помогло им скоротать время и дало возможность заново понять характер их предприятия и его важность для эльфийского народа. Кирисин уже приложил усилия для этого, Симралин тоже. Но Анжела — это совсем другое дело. В лучшем случае, ее обязательство было незначительным. Она все еще старалась примириться с тем, что ей приказали сделать. Мальчик понял ее сдержанность и принял это. Эльфы не были ее народом, и сражаться в их битве ей было не обязательно. Она вела свою собственную борьбу против ее врагов. Как Рыцарь Слова она боролась за человеческую расу, не за эльфов. Она даже не знала о существовании эльфов, пока к ней не пришла Эйли. Она приняла то, что бродяжка сказала ей сделать, приказ, исходящий непосредственно от Слова. Она должна сделать это, поскольку в этом и состоит природа ее службы. Но это не означало, что она приняла это и эмоционально. До сих пор ее обязанности были другими. Она не могла просто уйти от этого без оглядки, без понимания, что делает неправильный выбор, без вопроса, не перескакивает ли она из огня да в полымя.

Кирисин задавался бы точно такими же вопросами, если бы оказался на ее месте.

Он бы не раз передумал о помощи людям, которые сделали очень многое, чтобы разрушить его мир и подвергнуть опасности его народ. Он бы с легкостью отказался. Он проникся к ней уважением за то, что она не отказалась. Она рисковала всем, как и он, веря, что то, что ее попросили сделать, было важным и необходимым.

Но ее сердце не обязано было быть так же предано, как сердце его сестры и его собственное, их предприятию, и он волновался, что в какой–то момент ее сдержанность может привести к опасным последствиям.

Он беспокоился, но в отличие от большинства того, что его волновало, это особое беспокойство он держал при себе.

Анжела Перес действительно находилась в противоречии. В таком противоречии, что все более и более разочаровывалась своим местом в этом мире. Не из–за того, что она намеревалась приложить все свои силы, чтобы помочь Кирисину и его сестре в их усилиях найти эльфийский камень Путеводная звезда; а потому, что она еще до конца не уверилась, что именно это она должна делать. Эйли сказала так, но Эйли, ее совесть в этом странном деле, больше нет. Она должна полагаться только на себя, чтобы обрести уверенность, но не находила в этом большой нужды.

Она могла расчертить свое недовольство как карту. Она проехала от Восточного района Лос—Анжелеса и его жителей до волшебным образом расширенного леса Цинтры и его эльфов всего за несколько дней. Она ехала почти без предупреждения или подготовки. Все, с чем она была знакома, было сорвано. До сих пор она никогда не была нигде, кроме города, в котором родилась, и его окрестностей. Она никогда не верила даже в возможность существования эльфов. После потери Джонни и встречи О'олиша Аманеха она вела борьбу за оказание помощи детям.

В каком сражении она участвовала теперь? В сражении за то, чтобы найти волшебный камень, который поможет спасти волшебное дерево? Поразмыслив, оказывается, что эти слова указывают на очевидное. Она не понимала их, на самом деле не знала, что достижение цели состояло в повиновении им. Она оказалась здесь, потому что Госпожа послала ее, но, как опасался Кирисин, это не означало, что эмоционально она отдавала себя тому, что делает. Посвящение всей себя не приходило легко и не давалось без веской причины. Помощь детям из компаундов и с улиц Лос—Анжелеса была понятной. Она была одним из таких детей. Но тут были эльфы, которым она пришла служить, эльфы, которые были народом, о котором она практически ничего не знала. Народом, быстро добавила она, который в большинстве своем не любил и не доверял людям. Они выглядели и жили как люди, но их мышление было сформировано веками жизни и опыта, которые предшествовали появлению людей.

Она делала то, что ее послали сделать, но поступала ли она правильно?

Ее опасения преследовали ее весь этот унылый, с повторяющимся пейзажем, путь, всегда напоминали о слепом и, возможно, глупом доверии словам мертвой бродяжки.

Она не могла прекратить это.

Они прошли вторую неделю, спустившись со склонов самых северных пиков горной цепи Цинтры и оказавшись уже в виду реки, которая разделяла штаты Орегон и Вашингтон. Люди называли ее Колумбия, эльфы — Редоннелин Дип. Впереди, за рекой, скрытая туманом и расстоянием, ждала их Сирринг Райз.

Когда они остановились, чтобы оценить рельеф местности, через которую им предстояло пройти, Анжела вдруг вспомнила детей, которых она оставила на попечение Хэлен Райс и других, детей, спасенных из компаундов Южной Калифорнии. Хелен должна повести их на север к Колумбии, как попросила ее Анжела, и там ожидать помощи. Какую помощь и от кого осталось тайной. Должно быть от нее, но Эйли оставила это под сомнением. Анжела ощутила наплыв беспомощности. Ушли ли они далеко? Покинули они хотя бы штат? Или демоны и выродки разыскали их? Эти дети были на ее ответственности и ее обязанностью, но она позволила убедить себя отказаться и от одного, и от другого.

— Уже недалеко, — быстро сказала Симралин, передавая Анжеле свой мешок с водой.

— Довольно далеко, — пробормотала Анжела, думая о чем–то еще.

Эльфийка огляделась.

— Мы преуспели, Анжела. Многое из того, что могло случиться, не случилось. Нас могли поймать и атаковать те демоны, но мы ухитрились оставаться на шаг впереди них.

— Ты ведь не думаешь, что они сдались, да? — с надеждой спросил Кирисин.

Его лицо было усталым и измученным, а глаза стали как у привидения. Анжеле не нравилось то, что она видела. Физическое состояние мальчика ухудшилось с тех пор, как они пустились в дорогу, и невозможно было узнать о его эмоциональном здоровье.

Он выглядел изможденным до костей.

Симралин покачала головой.

— Нет. Не думаю, что они сдались. Я не верю, что они когда–нибудь сдадутся. Все, что мы можем сделать, это затруднить им нас найти. Сейчас, когда мы подходим к Редоннелин Дип, у меня есть шанс сделать это почти невозможным.

Анжела взглянула на нее, наморщив лоб.

— Что ты имеешь в виду?

Симралин остановилась и указала вперед на широкую ленту реки.

— Я имею в виду, что если мы сможем переправиться до того, как они нас заметят, то мы скроем от них место, где мы выйдем на берег. Чтобы найти правильное место, они потратят дни, а может и недели. Если они не смогут выследить, где мы выбрались на берег, то не узнают, куда мы отправились.

Анжела покачала головой:

— Думаю, они уже знают.

Симралин и ее брат уставились на нее.

— Как они смогли? — спросила Следопыт. — Мы сами не знали, пока Кирисин не использовал Эльфийские камни.

— Всего лишь догадка, — Анжела вернула мешок с водой. — С тех пор, как это дело началось, они опережали нас на шаг. Один из них проследил весь мой путь на север из Лос—Анжелеса. Этого не должно было произойти, но это случилось. Другой, кажется, знал, что пытались сделать Кирисин и Эриша, почти до того момента, как они сделали. Я просто чувствую, что и на этот раз они тоже знают.

Кирисин с раздражением взглянул на нее.

— Так что же мы должны делать, Анжела?

Неожиданно она улыбнулась.

— Мы делаем то, что мы должны здесь делать. Когда появятся демоны, они станут моей проблемой. Ваша задача — твоя и Симралин — найти Путеводную звезду и применить ее так, как это предписано, и спасти свой народ.

Они шли весь остаток этого дня и следующий день, долгий, мучительный поход по жаркой, сухой, пустой стране, где отсутствовала растительная жизнь, а вокруг белели кости людей и животных. Это было неизвестно как возникшее кладбище, мрачный памятник присутствия мертвых и отсутствия живых. Наконец, когда они были в миле от Редоннелин Дип, Симралин резко повернула их на северо–восток.

— Нам нужна помощь, чтобы перебраться через нее, — объявила она. — Нам потребуется лодка.

— А нет ли мостов? — спросила Анжела. Ей было жарко, она устала, а сердце все еще ныло о детях, которых она бросила. Она постоянно обнаруживала, что высматривает какие–нибудь признаки их вдоль речного берега, хотя она понимала, что там никого не может быть, что не могут они пройти так далеко. — На реке такого размера их должно быть один–два, чтобы мы перебрались по ним пешком.

— На самом деле их больше. Но мосты находятся в руках ополченцев и кое–кого похуже. Мы не хотим пробиваться с боем, если только не будем вынуждены, — она жестом показала вперед. — Лучше воспользоваться лодкой. Я знаю кое–кого, кто сможет нам помочь. Старый друг.

— Никто, кто увидит нас в таком виде, не захочет нам помогать, — заявил Кирисин.

Они были покрытыми пылью и грязью с головы до пят. Они не мылись почти две недели, пересекая пустынное плато и лавовые поля, пользуясь водой, которую несли, только для питья. Анжела посмотрела на остальных и смогла представить, как плохо она должна выглядеть сама.

Но Симралин просто пожала плечами.

— Не волнуйся, Малыш К. Этот особенный друг позаботиться о нас как следует.

Они побрели через равнину, тянувшуюся к реке, по дневной жаре и с приходом сумерек достигли ее. Вдоль берега стояли полуразрушенные и пустые дома, развалившиеся доки, к которым когда–то пришвартовывались лодки, а среди них извивались заросшие тропинки. Нигде не было ни единого признака жизни.

Сама река была быстрой и широкой, открытая вода пенилась барашками волн, а прибрежные заливчики были забиты мусором и сухостоем. В сумерках вода выглядела серой и илистой, а из ее глубин исходил густой и неприятный запах, давая намеки на сокрытых под поверхностью других существ, потерпевших неудачу пересечь эту водную преграду.

— Ты уверена насчет этого? — тревожно спросил Кирисин. — Может все–таки мост будет безопаснее?

Симралин только усмехнулась и ободряюще обняла его рукой, затем двинулась дальше. Анжела тоже не была уверена, но Следопыт провела их в такую даль без какого–либо инцидента. Она на короткое время вспомнила о детях, которых Хэлен Райс и другие защитники вели на север, и пожалела, что не может то же самое сделать для них. Она посмотрела взад–вперед вдоль берега, затем оглянулась назад, стараясь увидеть то, что как она знала, не увидит.

Кажется, я и себе помочь не могу, подумала она.

Боюсь, думала она дальше, что никогда не увижу никого из их снова.