Эльфы Цинтры

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— У тебя есть один шанс, — сказала ему Хэлен Райс, затем быстро добавила: — И мы не двинемся с детьми никуда до тех пор, пока мы не будем полностью контролировать мост и я буду убеждена, что это безопасно.

Ничто из этого его не удивило. Именно так отреагировал бы и он, если бы чужак предложил перевести Призраков через мост, охраняемый вооруженным ополчением.

Ястреб ни на мгновение не подумал, что может быть иначе.

Его нынешние проблемы были гораздо больше. Он еще не знал, как он собирается получить контроль над мостом. Он не знал, как он собирается разогнать людей, охраняющих его. Он знал лишь, что ему предстоит попытаться это сделать.

— Я приведу достаточно людей, чтобы удержать мост от контратак, если ты найдешь способ захватить его, — продолжила она. — Достаточно, чтобы удержать его, пока остальные не соберут лагерь и не переправят через него детей.

Он молча кивнул в знак согласия. Его намерение попытаться сделать это было сильным, но также огромным был и его страх. Он понимал реальность сложившейся ситуации. Он действовал на вере и на инстинкте. Трудно сказать, на что он полагался больше. Если и то, и другое его обманывают, то он, вероятно, умрет. Он не показал ни единого знака этого, когда успокаивающе улыбнулся Тессе, увидев, что его собственный страх десятикратно отразился в ее глазах. Он чувствовал себя маленьким и неадекватным. Он чувствовал себя почти глупым.

Однако голос внутри него призывал поверить, признать, что он сможет это сделать. Этот голос был его собственным, но в нем было что–то от старика в садах и от его матери. Он менял тональность и тембр, но никогда силу.

Ты можешь это сделать, настаивал он.

Хэлен Райс позвала обратно тех, с кем она разговаривала, когда охранник привел к ней Ястреба, и рассказала им, что она намеревалась сделать. Раздалось ворчание и немало возражений, но она отвергла их всех. Она сказала одному из мужчин, крупного с копной рыжих волос, которого она звала Риффом, собрать две дюжины лучших бойцов, чтобы добраться до моста. Он кивнул без возражений и пошел выполнять ее поручение.

Пятнадцать минут спустя они шли по берегу реки к мосту. День становился все темнее, облака сгущались, а воздух увлажнялся, как предвестник усиления шторма. Ветер поднимал и раздувал повсюду пыль и мусор, и это заставило всю компанию идти, наклонив голову вниз и сильно прищурив глаза. Ястреб шел с Тессой и Чейни впереди группы за Хэлен Райс. Его мысли витали в других временах и местах, там, где он не так давно бродил по улицам площади Первопроходцев с Призраками, неся шокеры и разрядники, живя в руинах своих предков, беспризорники, пытающиеся выжить. Как быстро все изменилось. Все из тех времен, кроме Тессы и Чейни, были или мертвы, или потеряны. Он не был уверен, увидит ли когда–нибудь снова других Призраков, но в душе верил, что увидит. Однако если это произойдет, то они увидят его уже как другую личность — как это новое существо, смесь парня и странствующего морфа, смесь плоти, крови и магии, и оно не будет тем же самым.

Оно никогда не будет тем же самым.

— Что ты собираешься делать? — прошептала ему Тесса.

Он покачал головой. Как он мог ответить, если не знал ответа? И все же, он почти узнал ответ. Он почувствовал покалывание костяшек пальцев по телу в кармане, четкое указание, что что–то происходит. Он смог ощутить трансформацию, смещение от знакомого к чему–то совершенно новому и отличному, пока еще полностью нераспознаваемому. Это было пробуждение силы, которая дремала внутри него — как долго, он не мог сказать. Возможно, лишь со времени его посещения садов Короля Серебряной Реки. А может быть, всю его жизнь. Но она была там, и была реальной, и росла с каждой секундой.

Он попытался определить, что же это такое. Поначалу не смог. Затем он понял все сразу. Это оказалось то, как его чувства реагируют на окружающее. Он смог почувствовать запах земли, темной, зеленой и загадочной, кладезь живых существ, образующих цепочку жизни, которая простиралась так далеко, как только мог представить разум. Это был запах каждого из них, и он мог распознать и идентифицировать любого, чего никогда прежде не был способен сделать. Он смог назвать их; он смог визуализировать их форму и функции.

Но это было лишь начало. Он мог ощутить вкус ветра. Он смог смаковать его, как будто ему в рот попала пища. Он мог почувствовать вкус составляющих шторма, пока они волновались и кружились в облаках, над головой, металлические, грубые. Гром и молния, удаленные, едва различимые, ощущались остротой и влагой его нёбом. Электричество прыгало по его коже невидимыми искрами, незначительными толчками, которые он ощущал, вместе с покалыванием костяшек пальцев своей матери, как будто они делились этой общностью, происхождением. Он также смог слышать тех, кто не был создан из плоти и крови, кого никто не мог слышать. Вой веток, согнутых порывами вера, старающихся не сломаться. Шепот трав, жалующихся на то же самое. Трескотня коры.

Никого из них и близко не было, они все были так далеки, что невозможно было определить, где они находятся. Тем не менее, он мог слышать.

Более того, он мог слышать стон самой земли из ее глубин, где нет ничего общего с тем, что происходит на поверхности. Плиты смещались и расплавленное ядро плескалось и разбрызгивалось, жар смешивался с холодом, вызывая расширения и сжатия, формируя и преобразовывая, рождалась новая жизнь и умирала старая. Он смог почти дотянуться и коснуться того, чего он ощущал запах, вкус, что мог услышать, как будто его руки вытянулись до линий силы, которые окружали землю, и соединились с ними.

Все это он узнал даже не будучи обученным этим способностям. Он узнал из своей трансформации, из своего понимания, каким другим он стал, как он был переделан во время посещения садов старика.

Он опустил руку и погладил Чейни между лопаток, собака в ответ подняла свою голову. Серые глаза застыли на нем и в тот же миг Ястреб поверил, что волкодав понял, что произошло.

Он посмотрел на мост впереди, огромный уродливый проход между балок и столбов, краска давно облупилась и слетела, обнажившийся металл покрылся царапинами и ржавчиной от времени и погоды. Он выглядел как возникшее из темных кошмаров гигантское насекомое. Это сравнение охладило его, напомнив многоножку и страшную борьбу Призраков за выживание в их доме на площади Первопроходцев. Он уставился на мост и желал, чтобы тот не двигался.

— Приготовиться, — резко сказала Хэлен Райс, прерывая его размышления.

Они достигли ступеней, которые поднимались к началу моста. Охранники ополчения уже выстроились по его ширине, принимая во внимание размер приближающейся группы. Пока еще не было никакого предупреждения, поэтому Хэлен Райс выстроила свою компанию мужчин и женщин на ступенях в линию, призвав их быть готовыми, но не поднимать оружие. Ястреб шел сразу за ней, так как она возглавила их, его живот скручивало, сердце колотилось быстрее.

Что он собирался делать? У него не было плана. У него даже не было оружия. Он был абсолютно неподготовлен.

Когда они достигли площадки, которая простиралась до моста, компания Хэлен рассредоточилась по ее краям, как она им говорила, они были все еще в пятидесяти футах от ближайших баррикад и солдат. Люди на мосту выдвинулись вперед к ближнему концу, держа наготове оружие, нервно переводя взгляд, пытаясь уяснить, что же происходит. Другие солдаты размещались в металлических гнездах вверху на пролетах моста. На дальнем конце стоял какой–то танк, а по обеим сторонам ворот, преграждавшим вход на мост, были установлены две огнеметных пушки.

Слишком много оружия и людей, чтобы обойтись без жертв с обеих сторон, подумал Ястреб. Он взглянул на Тессу, которая ответила ему храброй улыбкой.

— Ну, что ты собираешься теперь делать? — спокойно спросила его Хэлен Райс.

Он стоял на месте, успокаивая свои эмоции и собирая воедино рассеянные мысли. Он ждал, пока не успокоился внутри, пока он не измерил свое сердцебиение и не почувствовал устойчивую пульсацию по бедру костяшек пальцев. Он ждал, пока не ощутил их отклик на его мысли — пока не оценил, замедляются они или ускоряются. Он ждал, пока не почувствовал, как что–то пульсирующее проникает в него, соединяется с ним, становится больше, чем внешним воздействием.

Он ждал, чтобы прояснить, что он должен сделать для выполнения своих обязанностей. Он ждал указания и понимания, что это странное объединение с внешним миром раскроет свою цель.

— Ястреб, — прошептала Тесса и в ее голосе безошибочно звучала безотлагательность.

Он в одиночестве пошел вперед, не прямо к ополчению и баррикадам, а к беспорядочной группе кустарников, чахлых деревьев и засохших лоз, растущих с одной стороны подхода к мосту. Он реагировал на голос, но действовал также и инстинктивно.

Порядок его действий был решен, но предполагаемый результат все еще оставался неопределенным и неясным. Он чувствовал, как взгляды обоих вооруженных лагерей направлены на него, почти мог слышать их мысли. Он удивился глупости ополчения удерживать этот мост, это как игра со спичками, пока остальной мир уже весь охвачен огнем. Какую пользу они думали извлечь, пытаясь собрать пошлину — неважно, какой природы, — с тех, кто хотел пересечь реку? Какой был смысл в таком предприятии в этом мире?

Он опустился на колени среди кустов, деревьев и лоз, пробегая пальцами по высохшим листьям и стеблям.

Мир в кончиках его пальцев, ожидающий возрождения; эта мысль пришли к нему непрошенной. Жизнь, ожидающая ускорения.

Я знаю, что делать, внезапно понял он.

Он взял увядшие растения руками, нежно, но твердо обхватив их пальцами, стараясь не сломать хрупкие стебли. Он держал их, как будто они были пальцами ребенка, одной лишь силой воли добираясь до их корней. Он почувствовал, что они пошевелились, пробуждаясь от глубокой спячки, в которую они впали. Они брали питательную среду, новую и свежую, от него, от его магии, которой он питал их, происходящую из все еще неизвестного источника, им могли оказаться или костяшки пальцев его матери, или его собственная жизненная сила. Но она также исходила от земли, от элементов, которые составляли ее почву, камни, металлы и расплавленное ядро.

Просыпайтесь, убеждал он растения, которые держал в своих пальцах. Просыпайтесь ради меня.

То, что он был способен это сделать, одновременно и удивляло, и возбуждало. То, что он мог управлять магией любого вида, было исполнением обещания, которое дал ему Логан Том, когда раскрыл его происхождение и передал костяшки пальцев его матери. Он не смел думать, что это возможно, однако, он знал также, что так должно быть, раз ему предстояло сделать это.

Все его существо было настроено и связано с землей, на которой он стоял, и с растениями, которые укоренились в ней, и в этот момент он изменился навсегда. Больше не было только парня, беспризорника, он также был творением магии, странствующий морф вошел в его бытие, реализовав свой потенциал.

Результат был мгновенным. Лозы, ветки и трава вырвались из–под земли с обеих сторон начала моста, взрывая все вокруг баррикад, оружия и людей, которые ими управляли. Они выстреливали из земли как будто проголодались, стремясь в небо к солнечному свету, к воздуху, дождю, ко всему, чего они были лишены за время своей спячки. Но их появление было вызвано его действиями, и они были послушны его команде. Они упали на баррикады и защитников, на металл и людей, первыми оплетая их веревками зелени, как проволокой.

У ополчения не было ни единого шанса. Они даже не смогли нажать на спусковые крючки. Пистолеты были вырваны из их пальцев, а танки и орудия были задушены на месте. Сами люди были связаны, как веревками, зеленью в первую очередь, а затем растительность заполнила весь мост, обвивая металлические пролеты и стойки, почти все, из чего состоял каркас сооружения, пока не осталось видимых деталей. В результате осталась только густая, зеленая растительная жизнь, растянувшаяся от одного конца до другого, весь мост, баррикады и их защитники стали частью обширных джунглей. На все это потребовалось несколько мгновений и остальные зрители стояли потрясенные в молчании с Тессой и Чейни.

— О, Боже! — тихо прошептала Хэлен Райс, говоря за всех.

Весь остаток дня потребовался воспитателям, чтобы собрать лагерь и перевести через мост детей на новое место, которое выбрали Хэлен и ее советники и которое, как почувствовал Ястреб, было легче защищать. После освобождения попавших в ловушку ополченцев, их оставили на южной стороне моста, а сами взяли под контроль баррикады, заслоняющие новый лагерь.

К сумеркам все устроились на новом месте и переправа через реку завершилась.

— Я не знаю, как ты это сделал, — позже сказала Хэлен Ястребу, когда они сидели одни близко к тому месту, где Тесса помогала детям. — Но для меня этого более чем достаточно, что ты тот, как ты говоришь. — Она покачала головой. — Никто, о ком я когда–либо слышала, не может сделать того, что сделал ты. Даже Анжела Перес.

Ястреб не знал, что сказать. Он еще не пришел в себя. Он все еще не понимал, как он ухитрился сотворить такой быстрый рост от нескольких иссохших растений и травы, эта способность была настолько новой для него, что казалась принадлежавшей кому–то еще. Он даже еще не понял, как он узнал, что нужно делать.

— Детям будет безопаснее на этой стороне, — сказал он. — Но вам нужно защищать мост.

— Если мы останемся здесь, я знаю, что нам придется защищать, — сказала она. — Ты был прав насчет преследования. Та армия уже идет по побережью. Мы надеялись, что Анжела вернется до того, как они догонят нас. Теперь я не знаю. — Она посмотрела куда–то вдаль, как будто могла найти свою подругу там. — Сколько мы будем находиться здесь до ухода? Ты говоришь, что сразу уйти не получится.

Он кивнул.

— Не получится. Я не могу уйти, пока не найду свою семью и не приведу их сюда. Они где–то на севере, идут мне навстречу. Я вернусь с ними меньше, чем через неделю.

— Ты уходишь? — спросила она.

— Ненадолго. Но вы должны защищать мост до той поры. Вы должны защищать детей. Если другие придут этим путем, примите их тоже. — Он сделал паузу, затем добавил. — Анжела хотела бы этого.

Он не знал, хотела она этого или нет, не знал ничего об Анжеле Перес кроме того, что слышал от Хэлен Райс, но посчитал, что упоминание о ней поможет повлиять на решение остальных.

Хелен с минуту сидела молча, она немного сгорбилась, голова склонилась.

— Я так устала, — произнесла она.

Затем она поднялась, на мгновение улыбнулась ему и ушла. Ястреб посмотрел ей вслед. Он уже составил план ухода. Он дождался, когда лагерь начал засыпать, затем нашел Тессу и сказал ей, что уходит на поиски Призраков. Он увидел смесь страха и неуверенности, которая заполнила ее глаза и напрягла гладкую кожу ее темного лица.

— Ты не должна идти со мной, — сказал он. — Если хочешь, можешь дождаться меня здесь.

Тесса засмеялась.

— Мне бы хотелось сделать много всего. Но ничего из этого я не хочу делать без тебя.

— Мне жаль, что все это произошло — компаунд, твои мать и отец, все. Я бы хотел, чтобы этого не было.

— Мне тоже жаль. Но в основном мне жаль тебя. Это должно быть очень страшно, все это… хотя, может, и нет для того, кто ты есть.

Он улыбнулся.

— Мне бы хотелось этого. Все это кажется настолько странным. — Он поколебался. — Ты идешь со мной?

— А ты как думаешь?

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Может быть, мы сможем поговорить обо всем, что случилось, по пути. Думаю, мне это нужно. Думаю, что это поможет сделать все более реальным.

Она взяла его руки в свои.

— Тогда нам лучше пойти.

Они побросали немного припасов в рюкзаки и с Чейни во главе направились на запад, следуя вдоль реки, которая несла свои воды между горных цепей.

К полуночи они уже были в десяти милях.

Финдо Гаск прокрадывался в темноте, серый призрак в темной ночи, небо было пасмурным и без света, а лес, через который он проходил, погрузился во мрак. Позади него дремал лагерь выродков, их ворчание и храп смешивались со стонами и поскуливанием рабов, которых они захватили по пути на север из Лос—Анжелеса. Их передвижение было быстрым, пешком и на бортовых грузовиках, каждый день они шли по шестнадцать–восемнадцать часов. Времени для задержки было мало, когда странствующий морф проявил себя, и его стало еще меньше, когда он проявился второй раз. На этот раз его появление было сильнее, его магия более мощной и объемлющей, и он не прилагал никаких усилий, чтобы замаскировать свои действия.

На что демон больше всего надеялся и о чем мечтал, это то, что он не может позволить упустить сквозь пальцы этот шанс.

Однако источник магии был далеко на севере, по крайней мере в нескольких сотнях миль, и второе проявление не произошло в том же самом месте, что и первое.

Это означало, что морф находится в движении, что, в свою очередь, указывало, что он узнал свое назначение или цель. Финдо Гаск не мог знать его цели, но невозможно ошибиться, сказав, что необходимо догнать его прежде, чем эта цель будет достигнута.

Морф был самой опасной угрозой демона, единственным слугой Слова, который мог уничтожить все, на что демон потратил так много времени. Все эти годы Финдо Гаск терзался тем, что позволил морфу ускользнуть от него, когда он был близок, чтобы схватить его. Каким–то образом Нест Фримарк обманула его.

Он инстинктивно чувствовал, знал, что она сблизилась с этим волшебным существом и сберегла его. Его победы над Джоном Россом, или любым другим Рыцарем Слова, которого он одолел за эти годы, оказались пустыми и недостаточными. Ничего, кроме смерти странствующего морфа, не удовлетворит его теперь. Ничто, кроме этого, не принесет ему покой. Этой цели он надеялся достичь. Джон Росс, Нест Фримарк и все остальные обладатели магии тех времен умерли и исчезли, даже тот большой меднокожий ветеран. Остался только он. Странствующий морф, независимо от того, во что он преобразился, был один и изолирован от своего вида, а также, возможно, не осведомлен о своей опасности. Если бы он смог добраться до него прежде, чем его предупредят…

Или, поправил он себя, если кто–то другой смог бы добраться до него, еще более смертельный и выносливый, чем он сам…

С этой мыслью он продвинулся глубоко в лес, куда никогда не проникал солнечный свет, и остановился на краю пруда. Пруд был заполнен водорослями, тростником и покрыт толстым слоем пены, его вода загрязнилась в момент наивысшего разрушения окружающей среды годы назад. Что когда–то было чистым и прозрачным, теперь стало темным и мутным. Ничего, что здесь жило, было не таким, как в самом начале. Все эволюционировало. Укус самых мельчайших насекомых вызвал бы тяжелую болезнь у человека. Даже воздух, вода и растения были ядовитыми.

Но Финдо Гаск даже не задумывался над этим, прокладывая себе путь без страха перед тварями, которые могли убить людей. Ничего не приближалось к нему — ни змеи, ни пауки, ни кусачие насекомые или твари, для которых не было названий. Ничего не было настолько опасным, настолько переполненным ядом, как он. Обитатели темного леса распознали в нем своего, и они остались в стороне.

Кроме одного.

Он вырос из болотистого пруда, как левиафан из глубин океана, вода пузырилась и вспенивалась на нем, пока он поднимался из нее, газы из лопающихся пузырей наполняли загрязненный воздух свежими ароматами вони. Финдо Гаск знал, что тот прятался, но почувствовал его приближение и явление, потому что такова была его природа. Он стоял на безопасном расстоянии и наблюдал, как тот вырастал, облепленный на сутулых плечах и широкой спине темными пятнами мертвых водорослей и тины. Он смотрел и поражался чудовищному виду этого демона.

Кли не походил ни на что, с чем он когда–либо сталкивался. Его голова имела коническую форму, уплощенная и помятая, как будто по ней несколько раз ударили тяжелым молотом. Ее чертами были тяжелые кожистые складки бровей, нависавшие над едва различимыми маленькими, злобными зелеными глазами. Его длинные тяжелые руки были кривыми и корявыми, покрытыми волосами и мускулами, ноги толщиной с дерево, он стоял согнувшись, смесь чешуи, волос и бугров. Когда монстр полностью вылез из грязи и воды, он громадой вырос над ним, заставив его на минуту замереть, хотя и знал об этом.

Деллорин ненавидела Кли, называя его животным и презирая, как безмозглого монстра, который ничего, кроме убийства не знает. Она не ошибалась, но она упускала суть. Именно потому, что Кли был таким, Финдо Гаск и находил его полезным.

Когда–то он был мужчиной, давным–давно, до того, как он столкнулся с ним в руинах города среди такого количества мертвых, что он с трудом мог поверить, что их всех убило одно существо. Когда–то он был человеком. Что его изменило, никто не знал. Кли никогда не рассказывал. Он только слушал, и, главным образом, он слушал Финдо Гаска.

Огромный демон выбрался на мокрый песок, чтобы приблизиться к нему, и выжидательно наклонился вперед. Он знал, что Гаск пришел по какой–то причине и эта причина состояла в том, чего он больше всего жаждал.

— Я хочу, чтобы ты кое–кого нашел для меня, — сказал Финдо Гаск. — Волшебное существо, но оно будет иметь другую форму. Я дам тебе способность его почувствовать, и ты сможешь раскрыть его.

Кли медленно, тяжело переминался с ноги на ногу, что сигнализировало его понимание. Откуда–то из глубины его груди прогрохотал странный хрипящий звук.

Финдо Гаск улыбнулся. Так Кли выражал свое удовольствие. Он протянул руку и смело коснулся груди демона пальцем.

— Найди это волшебное существо, а когда найдешь, убей, — произнес он.