Эльфы Цинтры

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эриша потащила Кирисина в таком быстром темпе, что ему пришлось практически бежать, чтобы не отстать от нее. Он никогда не видел ее такой решительной, и он посчитал, что лучше ее не спрашивать, пока он не поймет, куда они направляются. Они подошли к фамильному дому Беллоруусов, который стоял позади зданий Верховного Совета примерно в сотне ярдов. Окна дома были темными, а двор пустой, в нем не было ничего, кроме теней. Оказалось, что он и был целью Эриши.

Стражник материализовался из ниоткуда, удостоверился, кто они такие, вежливо кивнул Эрише, а затем снова исчез.

— Что ты делаешь? — требовательно сказал Кирисин. — Ты позволила этому стражнику увидеть меня! Он расскажет твоему отцу, что я был здесь!

— Я сама расскажу ему, — отрезала она. — Хватит волноваться, Кирисин. Я не должна за все отвечать перед своим отцом!

Кирисин не ответил. Это была совсем другая Эриша, чем сорок восемь часов назад, больше не осторожничающая и не боящаяся, больше не цепляющаяся за ритуал поведения послушной дочери своего отца. Вместо этого она набрала силу и решимость, что ничто не сможет помешать ей отстоять свою независимость. Это был полный переворот, и он не был уверен, отчего это произошло.

Она привела его к той же самой боковой двери, через которую она провела его прошлой ночью, когда они искали в Эльфийских хрониках упоминание об Эльфийских камнях. Не останавливаясь, она открыла ее и протянула его за собой.

— Вы нашли его? — сердито прозвучал голос.

Он исходил откуда–то из темноты, и Кирисин подпрыгнул и уже собрался бежать, но узнал голос Калфа.

— Он пытался войти в палаты Совета с помощью своей сестры, — ответила Эриша. Она продолжала тянуть Кирисина вперед. — Быстрее! У нас не так много времени.

Они проложили свой путь по дому без светильников, Кирисин вслепую следовал за своей кузиной. Он едва мог различить сгорбленную фигуру Калфа, пока старик вел их сквозь мрак, как иллюзорный образ, что–то бормочущий про себя.

— Калф был там, когда Морин Ортиш пришел рассказать моему отцу о прибытии Рыцаря и бродяжки, — прошептала Эриша. — Он подслушал все, включая их причину прихода в Арборлон. Поэтому он воспользовался этой возможностью и попытался убедить моего отца, что пришло время рассказать членам Верховного Совета об Эллкрис. Он удержал при себе то, что знает о тебе, но привел веские аргументы насчет меня. Мой отец отказался и слышать об этом. Поэтому Калф нашел меня. Он сказал, что нам не позволят прийти в палаты Совета, но есть другой путь.

— Другой путь? — Кирисин всматривался в нее сквозь темноту. — Что это за путь?

— Подземный туннель соединяет дом с палатами, — ответил из темноты Калф. — Он существует многие столетия. В основном он использовался, чтобы Короли и Королевы входили в палаты незамеченными, — он сухо хихикнул. — Но он также поможет незаметно пробраться туда и нам.

— Туннель заканчивается скрытой дверью, которая открывается в палаты через секцию стены, — пояснила Эриша. — Но непосредственно перед тем, как выйти, есть небольшое обзорное отверстие, которое позволяет любому, использующему туннель, сначала осмотреть палаты и увидеть тех, кто в них находится. Оно находится сзади и чуть сбоку от помоста, на котором сидит Король и вокруг которого собирается Верховный Совет. Если мы сможем добраться до него незамеченными, то сможем подслушать все, что там будет говориться.

Они продолжали двигаться в темноте через прихожие в задней части дома и добрались до маленькой каморки у входа, которая заканчивалась безоконной нишей.

Калф, все еще идущий впереди, шагнул в окружение глухих стен, которые были настолько глубоко утоплены, что их почти не было видно в мутном отсвете наружных факелов, пробивающемся через пару узких окон. С минуту он копошился у стены, и Кирисин услышал щелчок задвижки. Затем задняя часть стены ниши распахнулась, и Калф ступил в темноту прохода. Он подозвал их, чтобы они последовали за ним, и закрыл потайную дверь.

Мгновение спустя, старик зажег бездымный факел, и они спустились по ряду узких ступенек в еще более глубокий мрак. Внизу лестницы они обнаружили туннель и двинулись по нему, факел давал достаточно света, чтобы был виден путь. Проход, простиравшийся в темноту, представлял собой высеченный коридор, укрепленный деревянными балками и с приподнятым над землей деревянным настилом. Стены и потолок состояли главным образом из земли и корней. Туннель выглядел прорытым давным–давно, но кто–то обрезал корни и снял паутину. Когда Кирисин коснулся глиняных стен, он обнаружил, что они твердые, сухие и гладкие. Воздух был спертым и несвежим, но им вполне можно было дышать. Тем не менее, ему вспомнились склепы в Ашенелле, и ему очень захотелось выбраться.

Туннель окончился вторым рядом ступенек, ведущих наверх. Калф развернулся и приложил палец к губам, в знак предупреждения. Они в молчании поднялись по лестнице, а когда они приблизились к верхней части, то на расстоянии увидели полоску света. Калф погасил бездымный факел, и они сделали последние несколько шагов в темноте и подобрались к свету. Стали слабо видны очертания двери; с одной стороны в стене находилась горизонтальная узкая прорезь.

Когда они достигли прорези, то смогли увидеть через нее членов Верховного Совета, сидевших в креслах у подножия помоста. Король сидел на верхней площадке помоста, была видна только спина и правая часть его высокой фигуры. Симралин стояла у подножия, обратившись лицом к Королю и Совету. Морин Ортиш располагался в стороне с бесстрастным темным лицом. Анжела Перес и Эйли ожидали около входа в палаты в компании пары стражников.

Король говорил.

— Не существует прецедента для того, что ты сделала, Симралин, — говорил Ариссен Беллоруус. — Ты знаешь, что посторонним, и людям, в особенности, не разрешается посещать наш родной город. Никогда. Ты знаешь, почему; наше выживание зависит в очень большой степени от способности держать в тайне наше существование. Если нет исключений, нет и риска.

Для эффекта он сделал паузу, а затем сделал экспансивный жест в сторону Анжелы и Эйли.

— Но у нас никогда не было Рыцаря Слова или бродяжки, которые бы стремились быть допущенными к нам. Создания Волшебства и другие, кто служит Слову, как известно, разделяют наши интересы по благосостоянию земли и ее существ. Они не приходят к нам как враги; они приходят как друзья. В этом случае, привести их сюда должно было показаться тебе правильным. Иногда обстоятельства вынуждают нас сделать исключения из правил. Я склонен думать, что в этом случае так и есть. Твое решение расценено разумным, Симралин, а твои действия приемлемыми.

Он сделал паузу, ожидая ее ответа, пристально глядя на нее.

— Благодарю вас, Верховный Правитель, — произнесла она.

— Ты свободна, Симралин, — кивнул он. — Ожидай снаружи.

Анжела, которая наблюдала за ними, поняла сразу после вспышки удивления, пробежавшей по гладкому лицу следопыта, что это совсем не то, что она ожидала. Будучи втянутой в это дело с самого начала, она считала, что ей разрешат остаться до конца. Но этот эльфийский Король, этот Ариссен Беллоруус, привык все контролировать, привык обращаться со своим окружением так, что никто не мог точно быть уверен в своем положении. Она увидела это на лицах членов Совета, когда она вошла в помещение — в их взглядах украдкой, в их безошибочном подобострастии. Это был сильный король — он лишний раз напомнил об этом тем, кто предстоял перед ним. Удаление Симралин так резко было очевидным примером.

Следопыт без слов поклонилась и вышла через двери палаты Совета. Она не оглянулась назад.

Король обратил свое внимание на Анжелу и Эйли.

— Подойдите, — сказал он, жестом приглашая их подняться и приблизиться.

Анжела, рядом с ней Эйли, вышла вперед. Она приняла ванну и переоделась в чистую одежду, ее собственную, грязную и рваную, эльфы просто выбросили. Ей очень понравилась эльфийская одежда, мягкая и свободная, и что ей больше всего обрадовало, она не сковывала движения. Ее раны, промытые и перевязанные бинтами, обработанные лекарствами эльфов, уже не причиняли такую боль, как прежде. Она ощущала себя странно обновленной, стоя там; она чувствовала своего рода физическое возрождение.

Она перевела дух, когда столкнулась с Королем и членами Совета. Она до сих пор старалась не пялиться на их эльфийские уши, брови и узкие лица. Она старалась думать о них, как просто о людях другого вида. Но она не могла отбросить то, что рассказала ей Эйли, их историю, которая прослеживалась до тех времен, когда еще не существовало людей, и в которой были настоящими и живыми магия и мифические существа.

И при этом она не могла забыть предупреждение Эйли, которая та дала ей этим вечером, чтобы она смогла быть готовой к тому, что может случиться.

Помни, что ты покажешься им менее чужой, чем они тебе, — сказала ей бродяжка, пока они были одни. — Они изучили вас в вашем мире, в то время как сами скрывались от вас. Им не нравятся люди и они им не доверяют. Они верят, что люди украли их мир, а затем разрушили его. Твой статус Рыцаря Слова не заставит их полностью забыть природу твоего происхождения. Они будут использовать твое незнание о них против тебя. Они попытаются заставить тебя защищаться. Не забывай об их намерениях.

Она не забывала, но также не была уверена, как с ними обходиться. По крайней мере, она смогла понять их язык. Эйли рассказала ей, что она сможет это сделать из–за магии, завещанной ей Словом через посох, а до сих пор бродяжка была права.

— Можете представиться членам Верховного Совета, — приказал Король.

Она уже назвала их имена и Симралин, и Морину Ортишу, поэтому Ариссен Беллоруус мог бы и сам их представить. Но он был выше этого. Он хотел, чтобы они уяснили себе, что он ожидает от них выполнения того, что им говорят. Он хотел убедиться, что он поняли: он не потерпит никакой формы сопротивления своим указаниям.

Он проверял их, как проверил каждого.

Достаточно ясно, решила она. Она сделает то, что было нужно.

— Я Анжела Перес, — ответила она, немного выпрямившись, задержав взгляд своих темных глаз на Короле. — Я Рыцарь Слова. Мой компаньон бродяжка. Ее зовут Эйли.

Король поудобнее откинулся на спинку своего кресла, не приглашая их присесть.

— Мы позволили вам прийти в наш город вопреки правилам, которые запрещают это, — объявил он. — Вы знаете это, услышав мои замечания Симралин. Мы позволили это из–за того, кем вы являетесь, и потому что мы убеждены, что ваш приход в Арборлон обусловлен большой важностью. Теперь настало время, чтобы вы заверили нас, что это именно так.

Король был крупным, сильным мужчиной с красивыми чертами лица и ровным, властным голосом. Он пользовался своим голосом и своими размерами, чтобы и напугать, и успокоить. Анжела видела, насколько это могло быть эффективным, когда он отчитал Симралин. Он попытается сделать то же самое и с ней. Но она была ребенком улиц и выжившей из гораздо худших, чем те, с кем Король сталкивался. Она будет посильнее его.

— Мы были посланы к вам Словом, — сказала она, обращая свои слова не к Королю, а к Совету. — Это наше первое и самое важное заверение.

— Слово не говорило нам об этом, — быстро заявил Король.

— Слово вообще не говорит с нами, — добавил другой мужчина. Он был сутулым и с ястребиными чертами лица, и он не улыбался.

— Возможно, не непосредственно и не тем способом, к которому вы привыкли, — ответила Анжела. — Тем не менее, Слово следит за вами и заботится о вас. Именно поэтому мы и были посланы. Эльфы находятся в большой опасности. Мир за пределами Цинтры изменяется. Демоны и их последователи выигрывают войну против человеческого рода и стремятся уничтожить его. Хуже всего то, что они уничтожат и сам мир. Вам необходимо защитить себя, если вы хотите выжить. Чтобы сделать это, вы должны покинуть Цинтру и пойти в более безопасное место, где всеобщее разрушение не повлияет на будущее вашей расы.

— Покинуть Цинтру? — член Совета, который говорил до этого, с недоверием прервал ее. — На основании того, что вы рассказали нам, и ничего более? Это смешно!

— Довольно, Басселин! — Ариссен Беллоруус прервал его от каких–либо других высказываний. Он снова обратился к Анжеле. — Поймите нас, леди Рыцарь Слова, что мы сомневаемся в этом. Люди это те, кто разрушил мир, действуя глупо и опрометчиво при любой возможности. Демоны подтолкнули к таким действиям, а люди их выполнили. Мы остались в безопасности, находясь здесь. Теперь вы говорите нам, что мы должны уехать? А вы собираетесь рассказать, куда нам следует уйти?

— Мы этого не знаем, — ответила Анжела.

Ариссен Беллоруус посмотрел на нее так, как смотрят на трудного ребенка:

— Очень хорошо. Вы доставили свое сообщение и выполнили свое задание, придя сюда к нам. Мы обсудим этот вопрос и примем свое решение. Вы можете идти.

Анжела покачала головой.

— Есть кое–что еще. Для того, чтобы вы покинули Цинтру, вам нужно использовать Эльфийский камень, называемый «Путеводная звезда». Мы посланы, чтобы помочь вам найти этот Эльфийский камень.

Наступила оглушающая тишина. Казалось никто не готов ничего говорить, даже Король, чье выражение лица предполагало, что он решает, хочет ли он продолжать дальше это обсуждение.

— У нас нет никакого Эльфийского камня «Путеводная звезда», — наконец произнес он. Затем, осознав, что он просто подтвердил то, что уже сказала Анжела, добавил: — Никаких Эльфийских камней. Они все потеряны столетия назад. Нет никакого способа узнать, что с ними случилось.

— Возможно, есть, — внезапно сказала Эйли, ее маленький голосок на удивление громко прозвучал в большой палате. — Возможно, один среди вас уже знает способ.

Она могла предполагать или она могла знать что–то, о чем не рассказала Анжеле.

Но взгляд на лицо Короля, сразу же потемневшее, сердитое и пораженческое, ясно показал, что то или другое было правдой. Он знал больше, чем делал вид, и теперь все это поняли.

— Исторически, — сказал еще один из членов Совета, старый мужчина, который обратился не к Королю, а к Анжеле, — Эльфийский камень «Путеводная звезда» предназначался, чтобы защитить Эллкрис в время опасности. Легенда, как записано в журналах моей собственной семьи, говорит, что «Путеводная звезда» обладала магией, которая позволяла ей заключать в капсулу это дерево и бережно хранить его во время передвижения.

Теперь все посмотрели на Короля.

— Старые сказки старого времени, — пренебрежительно заявил Ариссен Беллоруус. — Мы не можем полагаться на такие рассказы, Орданна Фрэ. Ты, из всего народа, должен это знать.

— Я знаю, — сказал тот, немного поворачиваясь к нему, — что у этих рассказов больше одного источника. Мы не должны упускать из рук вероятность, что они раскроют нам истину. Большая часть наших знаний приходит к нам в виде старых историй и легенд, написанных в частных письмах. Они не обязательно лишь выдумки писателя.

— Однако было бы глупо и опрометчиво действовать на основании того, что нам рассказали эти посланники без дальнейшего доказательства, — прервал Басселин, внезапно вставая со своего сидения. — У нас нет способа проверить правдивость их слов. Они могут верить в то, что они говорят, но они могут также что–то от нас скрывать.

Ропот согласия послышался от некоторых членов Совета и Король внезапно указал на Анжелу.

— Вы говорите, что вы здесь, чтобы помочь нам найти Эльфийский камень «Путеводная звезда». Как вы намереваетесь сделать это? Вы что–нибудь знаете о его местонахождении? Дает ли Слово вам провидцев, которых нет у нас?

Анжела заколебалась, но ответила Эйли:

— Провидцы, которых вы требуете, должны быть найдены среди вашего собственного народа, Верховный Лорд. Они должны быть найдены среди Избранных.

Ариссен Беллоруус побагровел, и на мгновение Анжела подумала, что Эйли зашла слишком далеко. Опять, это было не то, о чем бродяжка говорила с ней прежде, поэтому она не была уверена, почему ее слова так разволновали Короля, но было ясно, что они это сделали.

— Молодой мальчик, которого вы отослали, — продолжила Эйли. — Кирисин. Он знает.

Теперь все члены Совета обернулись к Королю, ропот их вопросов и восклицаний сливался в одно целое, пока они старались осознать услышанное. Не слова бродяжки, поняла Анжела, вызвали такой отклик. Не сами слова, хоть и сильно удивляющие, провоцировали. Что–то в манере, в которой они произносились, что–то в голосе Эйли оказалось тем, что прорвало стену сдержанности, которая удерживала членов Верховного Совета в подчинении Королю и дало им волю расспросить его.

— Замолчите! — внезапно проревел Ариссен Беллоруус, вскакивая на ноги. Члены Совета все еще продолжали роптать, и Король выступал вперед на несколько шагов по помосту в направлении Анжелы и Эйли, его сильные черты приняли угрожающий вид. — Кирисин Беллоруус, сын моего кузена и его жены, брат Симралин, добропорядочный мальчик, друг моей дочери и Избранный на службе Эллкрис. Он действительно говорил со мной об этом, решение я не стал принимать до заседания Совета.

Он сделал паузу для эффекта.

— И по веской причине. Он верит, что знает что–то, но он не может предложить ни одного доказательства, чтобы поддержать свою веру. Он пришел ко мне с историей, похожей на ту, что рассказали вы, посланники Слова. Он рассказал мне, что Эллкрис попросила его найти Эльфийский камень «Путеводная звезда» и поместить дерево внутрь него. Очевидно, старая магия. Магия, давно нами утерянная. Но никто больше не слышал этой просьбы. Более того, с тех пор, как она выбрала его, Эллкрис ни с кем не говорит. Кирисин не смог объяснить, почему она сделала это сейчас. Он был уверен, что услышал все точно, но у него нечего предложить в качестве доказательства. Я не поверил ему, как не поверил бы любому другому Избранному.

Его челюсти напряглись.

— Но я — Король, и я знаю свои обязанности. Я сказал ему, что действовать на основании только его слова, без других доказательств, было недостаточно, чтобы убедить Верховный Совет в его правоте. Я сказал ему, что исследую этот вопрос. Калф, который служит нашим историком уже многие годы, направил свои усилия на поиски ответов в Эльфийских хрониках на вопросы, поставленные Кирисином. Он ничего не нашел. Было лишь незначительное упоминание об Эльфийских камнях. Вся эта магия, все эти талисманы, которые когда–то были так важны для нашего народа, принадлежат прошлому. Мы знаем это. Никто из тех, кто жил в течение последних двух тысяч лет, не видел Эльфийские камни. Или, если они их видели, то сохранили это в тайне, потому что ничего значимого не написано ни об одном из них. Все, что у нас есть, это частные журналы такого же типа, как и хранимые нашим министром общественных работ, — он кивнул Орданну Фрэ. — Некоторые из тех записей являются достоверными сведениями, другие же нет. Некоторые просто выдают желаемое за действительное. Что поможет нам определить, какие из них достоверны, а какие нет, это подтверждение этих записей где–нибудь в наших официальных хрониках.

Снова он сделал паузу.

— В данном случае, не оказалось ни одного подтверждения.

— Мой господин, — быстро прервал молчание Басселин. — Можно мне сказать?

— Прошу, первый министр, — кивнул Король.

— Я думаю, мы услышали достаточно, — сказал мужчина с ястребиным лицом. — Достаточно предположений и дикого воображения. Это дело об опасности для Эллкрис и эльфийского народа основывается полностью на двух источниках — мальчике, еще недостаточно взрослом, чтобы знать свое место в нашем обществе, и этом человеке и его компаньоне. Мальчик… ну, он всего лишь мальчик. Молодая женщина и ее ребенок–компаньон нам неизвестны. Нет никакого твердого доказательства, чтобы подтвердить то, о чем любой из них нам рассказал. Нас просят изменить весь наш образ жизни — уйти из Цинтры, вырвать с корнем Эллкрис и сделать неизвестно чего еще. Главным образом на основании слов этой молодой женщины. Слов человека. Человека, мой господин. Когда люди были причиной стольких страданий и разрушений, я считаю трудным вдруг решить, что, возможно, на сей раз у них есть что–то ценное предложить. Я скептически отношусь ко всему, что я услышал. Я против действий на этих основаниях.

Он снова сел на место, сердитый и с покрасневшим лицом.

— Мы все должны быть против, — добавил он, пристально глядя на Анжелу.

Король кивнул.

— Я склонен согласиться с моим первым министром, — спокойно произнес он.

— Поэтому вы ничего не будете делать? — надавила Анжела.

Король впился в нее взглядом, а затем развернулся, прошел обратно к своему креслу и сел в него. Он бросил жест раздражения в ее сторону.

— Мой первый министр произнес убедительную речь. Должен ли я признать без всяких доказательств, что ваши слова истинны? Что вы сами не обмануты каким–то образом? Что описываемая вами опасность действительно существует? Я не признал этого, когда мне рассказал Кирисин. Теперь, когда вы прибыли в Арборлон, я допускаю, что появился новый повод задуматься, что может быть он прав. Но что нам следует с этим делать? У нас по–прежнему нет возможности найти Эльфийский камень «Путеводная звезда».

— Может быть, нужно дальше продолжить поиски в ваших хрониках, — предложила Анжела. — Может быть, еще раз переговорить с Кирисином. Нельзя оспаривать, что опасность, стоящую перед эльфийским народом, невозможно избежать, игнорируя ее существование. Что–то нужно делать, Верховный Лорд.

— Не нужно, леди Рыцарь Слова, говорить мне о моих обязанностях, как Короля эльфийского народа. Я знаю их гораздо лучше вас. Я сделаю то, что нужно, когда это будет нужно.

Он взглянул на нее, чтобы удостовериться, что она поняла, затем добавил:

— Я устрою дальнейший, более обширный поиск в эльфийских хрониках и всех других журналах и бумагах, которые находятся в моем владении. Если какие–либо члены моего Совета в состоянии помочь, может быть, проведя поиски в своих собственных записях, они могут это сделать. Мы возобновим заседание через два дня, чтобы узнать, что же мы обнаружим.

— Верховный Лорд, — быстро сказала Анжела. — Я бы хотела переговорить сама с Кирисином. Если мы сравним то, что нам известно, то возможно вместе мы раскопаем что–нибудь полезное.

Король заколебался, в его глазах отражалось неодобрение, но затем он пожал плечами, как будто это не имело значения.

— Хорошо. Я устрою это.

Некоторое высокомерие, которое ранее было так очевидно, исчезло, и Король казался и смущенным, и неуверенным. Анжела понимала кое–что в необходимости установления основных правил, если вы были лидером. Она понимала, как это влияло на вас, как это способствовало и высокомерию, и жесткости, если вы не были осторожны. Она не осуждала его за такое отношение; она просто хотела понять, что этим двигало, и полагала, что это было что–то большее, чем его положение Короля Эльфов.

— Благодарю вас, Верховный Лорд, — сказала она ему.

Он кивнул.

— Я предоставляю вам свободу действий, чего обычно не делаю. Но я хочу, чтобы этот вопрос решился. Если Кирисин сможет помочь, то я хочу, чтобы вы узнали как. Делайте все, что посчитаете нужным.

Он поднялся и сделал жест членам Верховного Совета:

— На сегодня обсуждений достаточно. Эта сессия закрывается.

Пока Анжела и Эйли выходили за Морином Ортишем из палат в зал ожидания, Анжела услышала, как Король попросил членов Совета задержаться еще на несколько минут, чтобы рассмотреть то, что они только что услышали. Анжела немедленно поняла, что это означало. Король подождет, пока они не удалятся за пределы слышимости, а затем конфиденциально объявит то, что, как он считал, действительно следует с этим сделать Совету. Ее раздражало, что он поступает так, когда слишком многое поставлено на карту. Но Эйли предупредила ее, что Эльфы подозревают всех людей, и независимо от ее высокого титула Рыцаря Слова, она была прежде всего человеком. Если эльфы полагали, что она наносит вред их безопасности, не принимая во внимание, как сильно она могла бы оспорить это, они, вероятно, попытаются найти способ удалить ее со сцены.

Но она хотела бы знать, способны ли они причинить ей вред, если она не сделает ничего, что может их спровоцировать.

— Ты слышала? Они намереваются поработать за нашими спинами, — прошептала она Эйли, когда они вышли из зданий Совета в холодный ночной воздух. Ортиш продолжил идти вперед, подзывая Симралин, которая стояла в ожидании во мраке, чтобы проводить их туда, где они расположились.

— Все гораздо хуже, чем ты думаешь, — прошептала в ответ бродяжка. Ее глаза были бездонными темными колодцами, когда она поближе наклонилась к Анжеле, а ее голос стал еще тише. — Эльфы уже под угрозой.

Анжела остановилась как вкопанная.

— Что ты имеешь в виду?

— В палатах Совета был демон.

— Ты видела его? Я ничего не почувствовала!

Эйли покачала головой:

— Я не видела его, но учуяла его запах. Он маскируется под эльфа, поэтому я не могу сказать, который из них он. Очевидно, что он талантлив и достаточно умен, чтобы скрыть свое присутствие от Рыцаря Слова, но не от создания Волшебства.

Бродяжка внезапно задрожала, как будто промерзла до костей:

— Он был там. Он был одним из них.