Эльфы Цинтры

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Способ, который так внезапно все изменил, больше всего шокировал Ястреба.

Одно мгновение он падал со стен компаунда, отправленный в долгий полет руками своих тюремщиков, желудок и внутренности пытались вывернуться наружу, пока он изо всех сил пытался найти что–нибудь, за что можно было зацепиться. Взглядом он уловил ждущие его внизу обломки, четкие очертания кирпичей и кусков цемента, ясно различимые даже в сумерках заката. Он заметил Тессу, падающую следом за ним, болтая ногами и руками, как ветряная мельница, однако ее стройное тело было вне его досягаемости. Он хотел закрыть глаза, чтобы не видеть эту картину, но не мог заставить себя сделать это.

Мгновение спустя он был окружен светом, обволакивающим белым свечением, как мягким одеялом в колыбели. Он ни стоял, ни сидел, а растянулся, его мышцы размякли и налились свинцом, разум улетал к таким далеким местам, о которых он не имел представления. Он больше не падал, ничего больше не делал. Тесса исчезла.

Компаунд и его тюремщики, город и закат, весь мир исчезли.

Он не знал, сколько длилось это оборачивание в кокон, потому что потерял ощущение времени. Его мысли были такие же мягкие и безмятежные, как свет, который окружал его, и он не мог заставить себя думать. Все, что он мог сделать, это упиваться ощущением света и радоваться надежде, что каким–то образом он избежал гибели. Он ждал, что произойдет дальше, что свет очистит и покажет его судьбу, что мир вернется — что все вернется — однако его еще больше расслабило, он закрыл глаза и уснул.

Когда он проснулся, свет пропал.

Он лежал на лужайке из травы такого яркого цвета, что глазам было больно смотреть на нее. Солнечный свет струился с чистых небес, которые простирались вдаль до бесконечности. Его окружали сады с многообразием цветов, форм и ароматов. Он моргнул, не веря в это, и приподнялся на локте, чтобы осмотреться. Куда бы он ни посмотрел, это был не Сиэтл, он никогда в своей жизни не был в подобном месте. Он видел картины садов в книгах Совы и слушал, как она читала их описания Призракам.

Он представлял их в уме, расширяя границы страниц, которые обрамляли их в книжных картинках.

Но он никогда не представлял ничего подобного.

И все же…

Он вгляделся вдаль, туда, где из поля зрения исчезали сады, продолжаясь грубым ковром растений и кустарников, лепестков и стеблей, их цвета были настолько яркими, что они мерцали на горизонте мягкой дымкой.

И все же что–то очень знакомое было в этом.

Он нахмурился в замешательстве, присев для лучшего осмотра, пытаясь понять, что он чувствовал. Его разум сейчас прояснился, конечности и тело посвежели и отдохнули. Вялость пропала, рассеявшись вместе со светом. Он чувствовал себя, как будто долгое время спал, но не мог сказать, сколько именно. Все изменилось настолько сильно, что не было никакой возможности ощутить это. Это была магия, вдруг подумал он, но он не мог представить, откуда такая магия могла появиться.

Он знал, что не от него.

И не от Логана Тома, Рыцаря Слова.

Его замешательство взорвалось вопросами. Почему я жив? Что спасло меня от падения со стены компаунда? Как я оказался здесь?

Затем он вспомнил Тессу, и посмотрел вокруг, пытаясь отыскать ее, в хаосе внезапного страха и отчаяния.

— Она все еще спит, — голос прозвучал позади него.

Говоривший оказался настолько близко и подошел к нему так тихо, что Ястреб инстинктивно подскочил, так бывает при езде на велосипеде, когда вы наклоняетесь, чтобы избежать опасности даже не думая, что делаете. Тяжело дыша, подняв перед собой руки в оборонительном положении, он взглянул в лицо старика, стоявшего возле него.

Старик даже глазом не моргнул.

— Не нужно меня бояться, — сказал он.

Он был древним по любым стандартам, сгорбленным от времени, его тело было обмотано белыми одеждами, скрывавшими все, кроме абсолютной худобы скелета. У него была густая белая борода, но волосы были редкими, почти невидимыми, а череп был испещрен пятнами. Черты его лица были изможденными, щеки ввалились, лоб весь в морщинах. Но все это перестало что–либо значить для Ястреба, когда он посмотрел в глаза старика, ясные, голубые и наполненные добротой и состраданием. Взгляд в эти глаза чуть не заставил мальчика заплакать. Казалось, они были отражением всего, что было доброго и хорошего в этом мире, все собранное в прекрасное видение, яркое и истинное.

— Кто вы? — спросил он.

— Тот, кто знает тебя еще до твоего рождения, — ответил тот, улыбаясь так, будто Ястреб, стоящий перед ним, был самым желанным. — Тот, кто помнит, как важно это было, — его глаза не отклонялись от лица Ястреба. — Не имеет значения, кто я, важно, кто ты. Здесь и сейчас, в это время и в этом месте, в этом мире настоящего. Ты знаешь ответ?

Ястреб медленно кивнул.

— Думаю, да. Рыцарь Слова рассказал мне, когда я был заключен в компаунде. Он сказал, что я странствующий морф и что у меня есть магия. Я видел кое–что, о чем он говорил, в видении, когда дотронулся до… до костей пальцев моей матери, — он поколебался. — Но я до сих пор не знаю, верю ли я в это.

Старик кивнул.

— То, что он рассказал тебе, правда. Или, по крайней мере, часть правды, та, что известна ему. Мне предоставлено рассказать тебе остальное. Пройдемся.

Он двинулся, и Ястреб не думая последовал за ним. Они вместе шли по тропинкам и полоскам травы, которые расчерчивали сады, проходя мимо рядов клумб, цветущих кустарников и решеток цветущей виноградной лозы. Они шли без цели и какого–либо определенного направления, просто прогуливались, сначала в одну сторону, а затем в другую, границы садов — если таковые были — никогда не приближались, даже не попадали в поле зрения. Они продолжали идти в течение долгого времени, старик, идущий медленно, но целеустремленно, и Ястреб, подстраивающийся под его темп, пока он пытался собраться с мыслями и задать наводнившие голову вопросы. Споры и мельчайшая пыльца витали в воздухе вокруг него, переливаясь необычным блеском.

Ястреб мог слышать гудение и жужжание насекомых. Он мог видеть вспышки яркого цвета раскраски птиц и бабочек. Он не мог налюбоваться на них.

— Это вы доставили меня сюда? — наконец спросил он старика.

Старик кивнул.

— Да, это я.

— Тесу тоже? Она в порядке? Ей не навредят?

— Она будет спать, пока мы не закончим.

Ястреб провел теннисными туфлями по гравию, глядя как пылится след, все еще пытаясь почувствовать реальность того, что происходит.

— Я ничего не понимаю, — наконец произнес он.

Старик изучал пейзаж, раскрывавшийся впереди, но теперь он смотрел выше.

— Да, я и не предполагал, что ты поймешь. Все это должно казаться тебе странным. За последние несколько недель многое произошло. Еще больше случится в предстоящие недели. Ты отличаешься от того, кем ты был, но не так сильно, как от того, кем ты станешь.

Он обвел широким жестом сады.

— Это то место, где ты был зачат, юноша. Здесь, в этих садах. Небольшой неожиданный выброс в вечернем воздухе магии земли и воды привел тебя к существованию, дикая магия, которая проявляется время от времени в течение столетий. Я видел ее до этого, но не такую. Яркость выброса была необычна, быстрое и четкое соединение, внезапность и неистовость, это поразило меня. Это было нечто особенное. Я прожил долгое время.

Ястреб поверил в это. У старика был вид, как будто он сейчас рассыплется и его развеет ветром.

— Сколько вам лет?

— Я был здесь в самом начале.

Ястреб непроизвольно вздрогнул. В самом начале? Инстинктивно, он знал, о чем говорит старик, но в то же время не верил, что такое было возможно.

— Как Вы узнаете, что случившееся с магией, был я? — резко спросил он. — Я имею в виду, что это был не я тогда. Это было просто… просто что–то в воздухе, не так ли?

— О, это был ты. В таких вещах нельзя ошибиться. Ты тогда не был мальчиком, всего лишь возможностью стать чем–то замечательным. Я видел потенциал магии, которая сформировала тебя и послала в этот мир в то время и место, где ты смог бы найти помощь в проведении необходимой трансформации. Я не смог бы сказать, какова будет эта трансформация; только то, что она будет особенной и мощной, и что она что–то значила для мира. Ты был найден и взят еще одним Рыцарем Слова, затем доставлен к твоей матери. Ты нашел свою цель в ней, слившись с нею, став ее нерожденным еще ребенком. Она приняла тебя внутрь себя, родила, вырастила, а затем отправила обратно ко мне.

Ястреб посмотрел на него, а затем сказал первое, что пришло ему в голову.

— Я ничего этого не помню. Я не думаю, чтобы это произошло.

Старик кивнул.

— Я убрал твои воспоминания.

— Вы убрали… — Ястреб не смог закончить. — Зачем вы сделали это?

— Тогда они не нужны были тебе. Не то время было, — старик продолжал идти, не замедляясь и не ускоряясь, просто прогуливаясь среди цветов и солнечного света, его время и время Ястреба не имело значения. — Давай–ка я начну еще раз сначала, — сказал он, — чтобы ты понял.

Ястреб скрестил на груди руки, приготовившись слушать. Он не знал, кем был старик или как он перенес его в эти сады, но когда ты начал верить, что кто–то смог убрать твои воспоминания или сделать тебя мальчиком из семян, наступило время вернуться на несколько шагов назад.

Он ждал, когда старик начнет, но они продолжали идти в молчании. Ястребу хотелось поторопить старика, но он знал, что находился в невыгодном положении, поэтому ждал. Наконец, они подошли к небольшому бассейну и каменному фонтану, окруженных древнего вида деревянными скамейками, и они уселись рядом друг с другом, перед длинными рядами маленьких фиолетовых цветов, водопадом спадающих с решеток для винограда.

— Глициния, — спокойно произнес старик, жестом показывая на цветы.

Ястреб кивнул, ничего не говоря, все еще ожидая. Он хотел покончить с этим. Он очень желал увидеть Тессу, удостовериться, что с ней все в порядке. Он стремился вернуться к Призракам, считая, что старик позволит ему это. Он не мог быть в этом уверен. Он ни в чем сейчас не мог быть уверен.

— Ты спрашивал, кем я был, — сказал старик, не глядя на него, а устремив взгляд вдаль. — У меня нет настоящего имени, но эльфы во времена Волшебства называли меня Королем Серебряной Реки и это имя осталось со мной. Как и ты, хотя ты все еще сомневаешься насчет своего происхождения, я создание Волшебства, рожденный магией Слова. Мы сидим в Садах Жизни, за которыми я должен заботиться. Вся жизнь начинается здесь. Сразу же после зачатия, она выходит в больший мир, чтобы сыграть свою роль. Именно это произошло с тобой. Ты был дикой магией, зачатой сначала в этих садах, а затем в мире людей. Рыцарь Слова по имени Джон Росс схватил тебя до того, как ты полностью сформировался, а когда ты принял форму маленького мальчика, он доставил тебя к Нест Фримарк, которая стала твоей матерью. Она не знала твоей цели, но она также обладала магией, это наследство ее необычной семьи. Она хранила тебя столько, сколько было нужно после твоего рождения, но, в конце концов, тебя было необходимо забрать от нее и доставить сюда.

Ястреб покачал головой.

— Я помню побережье Орегона, плавание в океане, как я лежал на пляже с моей семьей. Я не помню ничего из того, о чем Вы рассказываете мне.

— Потому что тебе не нужно было это до настоящего момента. Я дал тебе те другие воспоминания, чтобы ты не знал, кем ты был, пока время не пришло, — старик улыбнулся. — Я знаю, это трудно принять. Но теперь твои воспоминания начнут возвращаться, и они помогут тебе понять. Тебе нужно набраться терпения, пока все не закончится.

Он мгновение изучал Ястреба, затем покачал головой.

— Я должен как можно лучше справиться с этим, но у меня нет большой практики. Главным образом, я ухаживаю за этими садами и позволяю делам людей и других проходить по начертанным для них судьбой путям. Однако старый мир заканчивается, а новому требуется моя помощь. Поэтому мне нужно приложить к этому все свои усилия. Логан Том начал эту задачу, мне же предстоит попытаться завершить ее. Вот то, что ты должен знать. У тебя есть сильные враги, один особенно силен. Они безжалостно охотятся на тебя. Они делают это с момента твоего появления в мире людей. В течение многих лет они считали тебя мертвым. Нест Фримарк спасла тебя и спрятала от них, своего будущего ребенка, жизнь, которую они не смогли обнаружить, пока ты рос внутри нее. Но после твоего рождения опасность стала больше. Ты еще не знал, кем или чем ты был. Ты еще не понимал, что обладаешь магией. Магия еще не проявилась. Но я знал, что рано или поздно она проявится, и когда это случится, твои враги придут за тобой.

Он положил руки на колени, скрестив белые хрупкие пальцы.

— Есть еще одно, возможно более важное соображение. Судьба человеческого рода в его войне с демонами еще не решена. Баланс между Словом и Пустотой еще не на острие, и до тех пор, пока это не произойдет — или даже если это случится, потому что в этом никто не может быть уверен, — тебя нельзя выставлять напоказ, пока не придет твое время и нужда в твоей своеобразной магии не понадобится. По этим причинам я забрал тебя у Нест Фримарк и доставил сюда, чтобы ты здесь жил пока равновесие не просто нарушится, а полностью разрушится, и станет очевиден конец. Тогда я пошлю тебя обратно в человеческий мир, чтобы исполнить твое предназначение. У тебя есть цель, и эта цель состоит в том, чтобы спасти человеческий род.

Ястреб почти засмеялся, но взгляд на лицо старика заставил его не делать этого. Он попробовал что–то сказать, но не мог найти нужных слов.

— Ты тот самый мальчик, который приведет своих детей в Землю Обетованную, — сказал ему Король Серебряной Реки. — Твой сон — это твоя судьба. Я дал тебе этот сон, когда ты покинул меня и возвратился в мир. Но этот сон реален, это предсказание того, что тебе предстоит сделать. Твоя малочисленная семья в руинах города, та, которую ты оставил, появившись здесь, это начало гораздо большей семьи. Ты поведешь их к приюту, который защитит их, пока не закончится безумие. Пока не завершится разрушение до полного опустошения. На это потребуется время. Еще больше времени потребуется, чтобы мир залечил свои раны. Пока это будет длиться, некоторым нужно быть в целостности и сохранности, чтобы народ Слова не умер.

Ястреб кивнул, затем покачал головой, словно говоря нет.

— Я не думаю, что все это правда. Я не думаю, что смогу сделать все, что, как вам кажется, я могу сделать. Я верю в мечту, но мечта — маленькая. Она только для меня и для Призраков. Моей семьи. Не для… о скольких мы говорим?

— Возможно, о нескольких тысячах. Людей, эльфов и других. Смесь тех, кто сражается за выживание с демонами и выродками и всеми теми, кто служит Пустоте.

Ястреб поразился. Эльфы?

— Как же я сделаю это? Вы говорите, что у меня есть магия, и возможно, так оно и есть. Думаю, я смог вылечить Чейни, когда он был ранен гигантской многоножкой. Но это совершенно не означает того, что, по вашим словам, я должен сделать. Исцеление — это одно. А борьба с демонами или чем–то подобным, чтобы доставить несколько тысяч человек в безопасное место — это совсем другое. Посмотрите на меня! Я никакой не особенный. Я не смогу сделать ничего, чтобы спасти всех этих людей! Я лишь могу помочь семье, которая у меня сейчас есть, а это всего девять детей, собака и старик!

Чем больше он говорил, тем более непреклонным становился. Чем более непреклонным он становился, тем больше пугался того, кем он вырос. Грандиозность того, о чем старик просил его — нет, говорил ему, что он должен сделать, — просто подавляла. Он попытался сказать еще что–то, но не стал, с отвращением вставая на ноги и глядя вдаль со смесью ярости и расстройства.

— Не думаю, что смогу сделать это, — наконец сказал он. — Я даже не знаю, с чего начать.

Он подождал, что старик что–нибудь ответит, а затем, когда не услышал ответа, обернулся.

Старик исчез.

Потом он искал старика, пробираясь по садам, о которых он ничего не знал — ни где они начинались, ни где заканчивались. Когда это не принесло результата, он стал искать Тессу. Он бродил без всякой цели, потому что двигаться лучше, чем сидеть; делать что–нибудь лучше, чем ничего не делать. Эти усилия начали утомлять его, он замедлился и, в конце концов, совсем остановился. Он в недоумении огляделся. Все выглядело точно так же, как и раньше, когда он начинал поиски. С одной стороны находились бассейн и фонтан. Глициния свисала с решетки фиолетовым ливнем. Было так, как будто ничего не изменилось — как будто он вообще не двигался.

Может быть, это — послание, — подумал он. — Может быть, независимо от того, что я делаю, ничего не изменится и я никуда не попаду.

Он очень хотел пить, и, взвесив все за и против, он попробовал воду из фонтана.

На вкус она оказалась сладкой и чистой, поэтому он напился ею. Он заверил себя, что старик вряд ли провел его по всему этому пути, чтобы позволить ему выпить отравленной воды.

Когда его жажда была утолена, он потратил несколько минут, размышляя над услышанным, и решил, что, возможно, он поверит, что все было правдой. Ну, в большей части, правдой. Все, кроме той части о его предназначении спасти всех тех людей, доставив их куда–то — в безопасное место, в Землю Обетованную, в приют от опустошений разрушенного мира. Он на самом деле не верил, что сможет сделать что–либо подобное. Однако, он, возможно, поверил всему стальному, хотя не мог точно сказать почему. Отчасти это было от того, что он знал, что что–то изменилось в нем, отчасти из–за его снов о месте, в которое ему предназначалось отвести Призраков, и частично из–за того, что он чувствовал по поводу старика. Король Серебряной Реки. Он проговорил про себя это имя. Несмотря на сомнения, он не мог заставить себя поверить, что старик лгал. Только не об этом. Чувствовалось, что даже самые дикое и невероятное было правдивым.

Он снова сел на деревянную скамью, задаваясь вопросом, что же ему делать. Он попытался думать о чем–то другом, пусть все идет своим путем, но это было невозможно.

Он сказал себе, что должен быть благодарен за то, что все еще жив, хотя по всем раскладам он должен был умереть. Старик спас его и перенес сюда, неважно, по прихоти или по причине его необходимости. Ястреб не мог это отринуть, даже сомневаясь в этом. Даже часть о ведении всех тех людей к месту, где разрушение мира не затронет их.

Как будто было такое место, а старик разделил видение Ястреба.

Ему пришло в голову, что он не удосужился выяснить, где может находиться это место, уж не говоря о том, как он доберется туда. Если ему действительно предначертано вести кого–то, пусть даже горстку Призраков, тогда…

— Вначале видение было только для Призраков, потому что это было все, что нужно, — сказал старик, сидя рядом с ним на скамье. — Но оно всегда предполагало включать также и других. Чтобы начать новый мир нужно больше, чем несколько детей.

Он материализовался из ниоткуда и без какого–либо звука. Ястреб аж подпрыгнул внутри, но не растерялся.

— Я не знаю, нужно для нового мира. Где Вы были?

— И здесь, и там. Я подумал, что тебе может нужно немного времени побыть одному, чтобы поразмыслить обо всем. Иногда это помогает. Что же касается того, что ты знаешь, юноша, то ты знаешь больше, чем ты думаешь, потому что ты наполнен дикой магией. Из–за этого твоя интуиция и твое врожденное понимание более сильные. То, как ты был создан, и из каких деталей, делает тебя таким особенным. Вот почему ты здесь — почему ты был создан здесь, почему ты покинул это место и почему вернулся. Именно поэтому твои враги так боятся тебя.

Ястреб покачал головой.

— Боятся меня? Никто меня не боится, — он встретил пристальный взгляд старика и выдержал его. — Вы продолжаете говорить о том, как я был создан дикой магией. Что это значит? Я настоящий? Человек ли я?

— Ты такой же человек, как любой другой мальчик твоего возраста. Ты такой же человек, как эта девочка, которую ты любишь, — старик улыбнулся. — Но ты, конечно, и нечто большее. Дикая магия отличает тебя. Это означает, что хотя ты и человек, ты также и творение Волшебства. Вы превосходишь существующий мир и его народы. Твои истоки очень стары и восходят к началу мира. Ты — плоть, кровь и кости, и ты можешь и умрешь однажды, как и другие люди. Но твоя жизнь находится на другой дороге, и тебе дана способность делать такие вещи, которые никто и никогда не сможет сделать.

— Вещи. Какие вещи?

— Никто не знает. Даже я, а я наблюдал за тобой с самого рождения. Что ты сделаешь и как ты это сделаешь — это знание ты должен открыть сам. Твои видения говорят тебе о твоей судьбе, но только встав на дорогу этой судьбы ты обнаружишь, как ее исполнить.

— Придя в то место, где люди, которых я поведу, будут в безопасности? Увидев, что произойдет, если я сделаю это?

— Именно так, юноша.

— Я должен просто сделать это и надеяться на лучшее?

— Ты должен доверять тому, кто и что ты есть. Ты должен доверять видениям, которые были тебе даны. Ты ведь верил в них до этих пор, не так ли?

— О себе и своей семье. Но не о тысячах людей, которых я даже не знаю!

Старик изучал его.

— Почему в одно верится меньше, чем в другое? Действительно ли будет сильно отличаться то, что ты поведешь тысячи людей, от того, что поведешь лишь горстку? Опасности — те же самые, путешествие — то же самое, пункт назначения — тот же самый. Говорят, один в поле не воин. Возможно, это облегчит твою задачу. Ты не будешь так одинок.

— Но мне придется отвечать за такое количество!

— Спроси себя: каковы их шансы без тебя? Если ты веришь в то, о чем тебе рассказали, то ты знаешь, что должно произойти. Старый мир заканчивается и должен начаться новый. Большинство не доживет до того, чтобы увидеть, как это случится. Но будут выжившие, и некоторые из них пойдут с тобой.

Ястреб покачал головой и закрыл глаза от того, что он почувствовал.

— Пойдут со мной куда?

— Туда, где я буду ждать.

Глаза мальчика распахнулись:

— Что? Сюда, в эти сады? Я должен привести их всех сюда?

Древнее лицо не изменило выражения, глаза не отвернулись от Ястреба.

— Тебе предстоит искать меня, и ты должен найти меня. Ты узнаешь, как сделать это. Ты приведешь с собой тех, кого поведешь.

Ястреб уставился на него.

— Хорошо, но почему вы просто не сделаете все это сами? Почему вам нужен я?

— Хотел бы я, чтобы это было так легко. Но мои силы не бесконечны. Не так трудно перенести одного или двоих, как я сделал с тобой и молодой девушкой. Несоизмеримо тяжелее перенести сотни, а возможно, и тысячи. Они должны путешествовать пешком. Их нужно вести. Тебе дано вести их.

— Почему вы не начали все это раньше? До того, как все будет разрушено! Вы могли бы спасти гораздо больше. Посмотрите, сколько уже умерло!

Король Серебряной Реки внимательно посмотрел на него, а затем покачал головой.

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Не так ли?

Ястреб колебался.

— Потому что вы не могли перенести их до тех пор, пока не стало ясно, что мир приближается к своему концу. Вы должны были знать наверняка. Когда вы узнали это, именно тогда вы отослали меня в этот мир?

Тот кивнул.

— Именно тогда была определена твоя судьба. Я поместил тебя обратно в мир с новыми воспоминаниями, которые я дал тебе, и позволил тебе строить свою жизнь, пока я ждал наступления часа, когда станет необходимым перенести тебя сюда еще раз и все рассказать тебе. Если бы твоя жизнь не была в такой опасности, я оставил бы тебя там подольше до разговора с тобой, как я делаю это сейчас. Но это оказалось невозможным.

Ястреб сложил руки на коленях, выпрямил спину и поднял голову, окинув взглядом сады и размышляя о том, что лежит впереди. Но больше всего его тревожило то, что было скрыто в его прошлом — воспоминания, которые у него забрали. Он хотел обратно те воспоминания. Он хотел знать всю правду о себе.

— Долго еще до моего возвращения обратно? — спросил он.

— Скоро. В твоем мире пройдет несколько недель, а здесь время почти ничего не значит. Тебе покажется, будто вообще не прошло нисколько времени.

Несколько недель. Ястреб подумал о Призраках, задаваясь вопросом, как они справятся без него.

— Как я узнаю, что делать?

— Ты узнаешь.

— Как я найду дорогу сюда? И, вообще, где мы?

— Нигде на карте ты не найдешь это место. Но, тем не менее, ты найдешь дорогу сюда. Твое сердце подскажет, куда идти.

Это прозвучало настолько абсурдно, что Ястреб почти расхохотался, но тон голоса старика не предлагал, что у него были какие–либо сомнения на этот счет. Ястреб посмотрел на него, но придержал свой язык.

— У тебя есть сомнения?

— Ваша вера в меня сильнее, чем моя собственная, — ответил Ястреб.

Король Серебряной Реки покачал головой.

— Это может так показаться, но, возможно твоя вера в себя сильнее, чем ты думаешь.

У Ястреба не было желания оспаривать это.

— Я могу сейчас увидеть Тессу?

Старик поднялся и указал рукой.

— Недалеко, по этой тропинке. Сейчас она спит. Возможно, ты захочешь присоединиться к ней.

Ястреб начал удаляться, затем остановился и обернулся.

— Если я сделаю это, всем будут рады, кого я приведу сюда?

Старик кивнул.

— Рыцарь Слова, Логан Том, будет защищать меня?

— До самой смерти.

Слова повисли в воздухе, тяжелые и ясные. Ястреб понял. Логан Том погибнет первым, но этого может быть недостаточно, чтобы спасти его. Он поколебался мгновение, затем продолжил свой путь. На этот раз, он не оглянулся.

Король Серебряной Реки наблюдал, как он уходит. Мальчик найдет девочку менее, чем через сотню ярдов отсюда, она настолько глубоко будет спать, что он не сможет разбудить ее, даже если попытается. В конечном счете, утомившись, он приляжет рядом с ней и заснет. Когда он проснется, рядом с ним будет собака, которая выбрала его в компаньоны, и эти трое вернутся в их собственный мир. Их путешествие начнется.

Это путешествие будет более сложным и с далеко идущими последствиями, чем представлял мальчик.

Король Серебряной Реки наблюдал за ним, пока он почти не исчез из вида. Было еще очень многое, чего он не рассказал ему, что удержал в секрете. Рассказать мальчику все значило наложить на него слишком большую нагрузку, а он и так уже нес достаточный груз. Во всем был элемент случайности, судьбы. Никакого различия здесь не было. Но этот мальчик узнает об этом инстинктивно и без нужды выслушивать подробности.

Мальчик скрылся из поля зрения, и он отвернулся.

— Ты — гораздо больше мое дитя, чем чье–либо еще, — спокойно произнес он. — Моя последняя, лучшая надежда.

В золотом свете садов казалось возможным поверить, что этого будет достаточно.