Эмигрантское чтиво

6

Ты говоришь готика?

Моя дорогая Анара,

Ты так смешно описала готическую субкультуру и всё, что с ней связано. Помню, в моей стране о фанатах готики думали, что они принадлежат какой-то секте, причем очень опасной. Слухи и паранойя дошли до того, что простые люди были убеждены, что любители готической субкультуры уговаривают других людей совершить самоубийство. Их называли темными. Потому что они обожают темноту больше всего на свете. Так же как и ты, мой дорогой друг.

Матиас — твоя темная сторона, зеркало в глубине твоей души. Наверное поэтому тебя так к нему притягивает.

Я была на нескольких готических вечеринках в Лондоне. Не могу объяснить чувства, которые испытала. Вечеринки мне понравились, хотя бы потому что они были другими, непохожими на обычные. Познакомилась с парнем, его зовут Кит, немного ботаник, но мы, тем не менее, обменялись телефонами. Может, позвоню ему, когда на меня спустится темнота.

У меня всё более или менее. Собиралась написать о Дон Жуане. Когда его нет рядом, чувствую пустоту. На второе свидание он привел меня на собрание Консервативной партии. И предупредил, что я не должна ни с кем разговаривать, а только улыбаться и кивать головой. Я возненавидела это мероприятие. Люди задавали друг другу вопросы: «А когда Совет города собирается одобрить проект по увеличению парковочных мест? Ведь наверное у каждой семьи в наше время по два автомобиля». Можешь себе представить? Я посмотрела на Дон Жуана, не веря собственным ушам, но он был занят дискуссией в группе политиков.

Я подошла к нему и сказала, что хочу домой.

Он посмотрел на меня с серьезным выражением лица.

— Ты должна остаться на обед. Поверь, эти ребята знают толк в еде.

— Не хочу. И мне всё равно. Скучно. Устала.

Он сказал «OK» и привел меня в сад рядом со зданием, где проходило собрание. Очень красивый сад, впрочем, как и само здание. Но я почувствовала себя плохо. Странное тошнотворное чувство и мысль о том, что же я здесь делаю. У меня возникло желание войти внутрь здания и разбить всё ценное, что в нем находилось, а потом устроить истерику и закричать, что есть мочи.

Дон Жуан следовал за мной, а как только мы вошли внутрь здания, крепко взял меня за руку.

— Хочу, чтобы ты понаблюдала за этими людьми, — попросил он, — и сказала, что видишь. Понимаю, что устала и тебе скучно, но возможно, что тебе часто придется приходить на подобные собрания.

Я не поняла, что он имел в виду, но его слова дали какую-то надежду. Может я значу для него больше, чем просто сахарная малышка?

На следующей день Дон Жуан послал фото с этого собрания, которое опубликовала местная газета. Я тоже была на фото, улыбающаяся и похожая на инопланетянку среди седых мужчин и дородных женщин. Я подумала, что выгляжу глупо, потому что больше никто на фото не улыбался. В тот же вечер Дон Жуан пришел ко мне домой. Я открыла ему дверь в пижаме, и он начал меня целовать. Ночью мы занимались любовью, и у меня было какое-то странное чувство. Будто мы созданы друг для друга. У нас не было с ним полной гармонии, прелюдии и всего того, о чем пишет журнал Cosmopolitan. Простой секс, без изящества, без романтичных ноток или забавы, к которой я привыкла с другими парнями, с которыми до этого встречалась.

Дон Жуан проснулся около пяти часов утра и спросил, может ли он сделать кофе. Тогда я встала, чтобы приготовить кофе для нас обоих. Я услышала, как он принимал душ. Он вышел из душевой абсолютно голым.

— Я принимаю душ только холодной водой, — объявил он.

Я рассмеялась и сказала, что от этого его член лучше выглядит. Он рассмеялся, взял кофе из моих рук, и мы пошли с ним в спальню. Мы целовались и трогали друг друга, как бы вдыхая в себя запах и вспоминая недавние моменты. У него была эрекция, и я очень хотела заняться с ним любовью, но он вдруг поднялся и вышел из спальни. Тогда меня охватило чувство стыда. Может он подумал, что ему надо за это заплатить.

Я тоже встала и зашла на кухню. Он налил кофе в две пластиковые чашки, которые стояли рядом с моей кофемашиной.

— Мне кажется, нам надо перестать отношения сахарного папика и сахарной малышки, — сказала я.

Он посмотрел на меня, изогнув брови.

— Я не хочу, чтобы ты думал обо мне, как о проститутке. Вообще-то я не занимаюсь такими вещами. Я зарегистрировалась на сайте, только потому что у меня в тот момент совсем не было денег. Но сейчас у меня есть деньги.

Он улыбнулся и спросил.

— Больше не хочешь меня видеть?

— Хочу, но только, пожалуйста, без собраний Консервативной партии в саду.

Он громко рассмеялся.

— Хорошо, — сказал он. — Но я по-прежнему хотел бы быть твоим покровителем. Знаешь, женщина, как ты не должна вести такой образ жизни. Может пришло время начать готовить себя к более серьезной жизни?

— Но как? Я получила письмо из министерства внутренних дел, в котором меня попросили покинуть территорию Великобритании.

— Не беспокойся. У меня есть план.

Он посмотрел в свой телефон и начал одеваться. — Так мне не платить за этот визит? — спросил он.

— Нет, это был бонус.

Сейчас, когда вспоминаю о его обещаниях, чувствую себя самим доверчивым человеком в мире. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы с ним в последний раз обсуждали вопрос моего статуса в стране. Я не хочу ему докучать и сама избегаю эту тему. Он стал очень скрытным, а наши встречи теперь всё короче и короче. Когда я спрашиваю о его бизнесе, он ничего не говорит, кроме истории о каком-то человеке из Греции, которого все преследуют и который сейчас скрывается. Семья этого человека пытается бежать из Лондона в Москву, но за ними следят, а Дон Жуан пытается ему помочь. Он сказал, что его не должны видеть вместе с этим человеком. И в то же время влиятельная греческая диаспора поддерживает Дон Жуана в том, что он пытается помочь важному человеку. Оказывается, это то, что делают богатые люди — помогают друг другу, когда у них проблемы. Хотя не все богатые люди так поступают. Дон Жуан намерен помочь этому человеку еще и потому, что жена Дон Жуана против. Как понимаю, Дон Жуан хочет показать своей жене, насколько он самостоятелен и не боится пойти против ее воли.

После нашей первой любовной сессии (даже не знаю, почему я не называю это просто половым актом), Дон Жуан стал приглашать меня в оперу, театры, картинные галереи…

Я забыла, как мне не хватало культурных мероприятий, которые в наших бедных коммунистических странах все могли себе позволить. И снова удивилась этому вселенскому парадоксу. Я училась балету, умею плавать, кататься на лыжах, занималась гимнастикой, и моей семье это почти ничего не стоило. Вспоминаю, как впервые приехала в Лондон и хотела сходить на мюзикл «Король Лев». Я была в шоке, когда парень в справочном бюро на площади Лейчестер попросил шестьдесят фунтов стерлингов. Столько стоила моя квартира в неделю!

Дон Жуан не умеет кататься на лыжах, но любит плавать. А его жена не умеет ни плавать, ни кататься на лыжах. Все эти деньги, моя дорогая, для чего? Чтобы покупать одинаковые сумки разных дизайнеров? Помню, когда была маленькой, мама покупала мне комиксы про Мики Мауса и Дональда Дака. У Дональда Дака был очень богатый дядя, похожий на диккенсовского персонажа Скруджа. Он очень любил деньги и ни с кем ими не делился. Раз в неделю он заходил в комнату, где хранил все свои деньги и купался в них. Мне было тогда семь лет, и я подумала, что за странная привычка. Представляю жену Дон Жуана, купающуюся в ванной, до краев наполненной грязными деньгами, при этом она пролистывает журналы моды и получает оргазм от того, что может купить очередную ненужную сумку.

Я увидела фото Дон Жуана в газете несколько дней назад. Рядом с ним была какая-то женщина. Сначала подумала, что на фото мое лицо. Но разглядев фото получше поняла, что это не я, причем, фото было снято на каком-то юбилее несколько дней назад, а я в последний раз видела Дон Жуана почти две недели назад. Прочитала статью под фото, но там ничего не было написано об этой женщине. Она не жена Дон Жуана. Его жена небольшого роста и с темными волосами. А женщина на фото высокая, светловолосая и с грустным выражением глаз.

Во мне всё горело. Не то, что я имею право ревновать, ведь он женат, но кто же эта женщина? Что они делали вместе на этом юбилее? Что происходит? Я влюбилась в мужчину, у которого слабость к долговязым блондинкам с проблемами в жизни? А может у Дон Жуана фетиш на женщин, которых надо спасать? Психологи называют это комплексом Мессии. Хочет ли он излечить таких женщин, включая меня, которые запутаны и потеряны? Считает ли он меня потерянной? Потеряна ли я?

Не буду дальше углубляться в эти мысли из-за страха погружения в темноту. Возвращаясь к твоему предыдущему письму, сообщаю, что нашла телефон Оливера, музыканта, о котором уже рассказывала. Послала ему сообщение. И мы с ним встретились. О, это настоящее свидание! Со всеми элементами, к которым я привыкла: немного марихуаны, просмотр комедий и ужастиков, выпивка в баре, кража авокадо в местном круглосуточном магазине… Но напишу об Оливере в следующий раз. А то чувствую, что Дон Жуан его затмит. Я вообще чувствую тень Дон Жуана везде, куда иду. Будто смотрю на саму себя его загадочными черными глазами, задавая при этом странные вопросы. Но достаточно об этом! В следующий раз об Оливере!

Жду твоих писем и надеюсь, что они будут без темных красок, но даже такие краски приветствуются, если они от тебя. Люблю и очень по тебе скучаю.

Мой парень — такой романтик

Моя дорогая Мия,

Было очень интересно прочитать твое письмо!

Не знаю, что сказать о Дон Жуане. Замечаю, что он притягивает тебя всё больше и больше. Это опасная дорога, потому что он женат. Да, у него есть связи, и было бы хорошо, если бы он тебе помог. Но не хочу увидеть тебя одновременно с разбитым сердцем и депортированной. Пожалуйста, позвони Оливеру и расскажи мне о нем. Больше не хочу слышать о Дон Жуане! У меня предчувствие, что ваши с ним отношения закончатся трагедией, а от твоей одержимости к нему мурашки по телу. И ты не должна думать о себе как о потерянной. Ты — пиратский корабль, временно потерявшийся в неспокойном океане. И скоро причалишь к мирному острову со спрятанными на нем сокровищами.

Матиас и я — совсем другая история. Он хотя бы не женат.

Еще хочу поблагодарить тебя за то, что ты сегодня позвонила и поздравила с днем рождения.

Я сижу одна в моей маленькой комнате. Я не видела Матиаса со вчерашнего вечера. Он пошел на день рождения своего друга, и я предполагаю, что он так сильно напился, что напрочь забыл о МОЕМ дне рождения. Вообще-то он никогда не помнит, когда у меня день рождения. Я даже больше не злюсь на него. Привыкла.

«Цветы и шоколад? Серьезно? Просто глупо тратить на это деньги», считает Матиас.

Ужин в дорогих ресторанах? Матиас это обожает, но только мне часто приходится оплачивать весь счет.

Смотреть вместе кино? Да, но очень странные фильмы. Черно-белые и к тому же немые. «Подполье» Йозефа фон Стернберга или «Юха» Аки Каурисмяки, потому что они важны для его учебы на актера.

Путешествия? О, да! Он обожает путешествовать и выбирает далекие романтические направления, такие как Куба или Таиланд. Но без меня. С приятелями. Ведь так гораздо интереснее. И у него всегда есть оправдание: «Ты должна учиться, у тебя скоро экзамены, нельзя их провалить. Я же знаю, как важен для тебя университет… И у меня нет денег, чтобы взять тебя с собой».

Но всё не так уж плохо. Он готовит вкусную еду и даже придумывает для меня сказки, когда не могу заснуть. Что еще могу требовать от моего парня-романтика?

До скорого, моя дорогая…

Американский писатель и его датская жена с миловидной улыбкой

Мия, моя единственная,

Так хочется поделиться своими чувствами и мыслями. Недавно друг Матиаса пригласил нас в гости. Вообще-то Матиас посещает своих друзей без меня, а я посещаю моих друзей без него, потому что ему не нравятся мои друзья. Как видишь, наша романтичная совместная жизнь идет полным ходом!

Можешь себе представить, как я была рада, что в этот раз Матиас взял меня в гости к своему другу. И этот друг — американец из Калифорнии и писатель!

Мы сели в автобус, идущий в Остебро, престижный жилой квартал Копенгагена. Мы с тобой его почти не посещали, там редко происходит что-то интересное. Остебро пользуется популярностью у яппи и студентов, у которых богатые родители. Кстати, в этом районе живет Николай. Лично я — не фанат Остебро, всё здесь от съемных квартир до кафе и ресторанов претенциозно и необоснованно дорого. Не вижу большой разницы с районом Норебро, который находится ближе к центру города и намного интереснее Остебро, при этом не такой дорогой — ведь в Норебро живет много иммигрантов.

Американский писатель, которого зовут Томас, живет на тихой улочке с разноцветными старинными двухэтажными домами. Мы зашли в типичную квартиру обеспеченного студента. Маленькая, стены выкрашены в белый цвет, простой деревянный пол, непретенциозная мебель в стиле семидесятых и уютные настольные лампы.

Томас встретил нас в коридоре. Он — высокий симпатичный парень с умными теплыми глазами. Кажется, ему двадцать семь. Мы сели на мягкий диван за низким журнальным столиком. Томас открыл пиво Туборг.

Тут вошла девушка. Ее божественное тело было одето в стильное черное платье.

— Это моя жена Ханне, — представил ее Томас.

Так как он не говорил по-датски, мы общались с ним на английском.

Ханне была очень миловидной, но я бы не сказала красивой. Она принадлежала к типу датских девушек, в которых иностранцы влюбляются без ума, а через год с ними разводятся. На ее лице отсутствовало какое-либо выражение, а миловидная улыбка ничего не значила. В водянисто-голубых глазах не было ни искринки.

— А откуда ты? — спросила она меня.

— Из Узбекистана.

Естественно, она не имела никакого представления, где находится Узбекистан.

— Это страна в Средней Азии, которая входила в состав Советского Союза, — попыталась объяснить я.

— Как интересно! — промолвила она без эмоций. — А что ты здесь делаешь?

— Учусь в университете.

— О, ты проделала такой далекий путь, чтобы учиться в Копенгагене! Как это здорово! — сказала она, но в ее голосе и на ее лице было полное равнодушие. — Ты учишься на английском?

— Нет, на датском.

— А где ты его выучила?

— В лагере для беженцев. — Мне начал надоедать ее бессмысленный вежливый допрос.

Я поняла, что мой ответ ее шокировал и она ничего не сказала.

Томас спас нас от неприятной долгой паузы.

— Ты должна быть очень способной, если смогла выучить язык за такой короткий срок! Мне кажется, что произношение очень сложное. Когда пытаюсь сказать какие-то простые фразы на датском, люди обычно отвечают на английском, а это не особо мотивирует.

Ханне пошла на кухню, чтобы приготовить нам обед. Без нее мы почувствовали себя расслабленно и беседа оживилась.

Она приготовила типичное и очень вкусное датское блюдо: запеченный в духовке лосось с рисом и салатом. Во время еды мы пили итальянское вино, которое Матиас купил в Ирме[1]. Разговор у нас не получался особо искренним, пока Ханне сидела за столом.

Когда мы закончили обед, я хотела помочь Ханне убрать со стола и помыть посуду, но она настояла на том, что всё сделает сама. Так что мы остались в гостиной без нее. С таинственной улыбкой на красивом лице Томас начал забивать косяк. Мы полностью расслабились, начали смеяться и говорить по душам.

Время летело, мы даже не заметили, как стемнело. При неярком свете уютных датских светильников я вдруг заметила, как лицо Томаса стало грустным.

— Знаете, я был околдован красотой датчанок, — сказал он тихим голосом. — Я встретил свою жену в Калифорнии и влюбился с первого взгляда. Еще никогда не видел такую божественную женщину! Она пригласила меня в Данию, чтобы познакомить со своей семьей, и я влюбился в страну. Это было летом… А потом мы поженились…

— А через год понял какую непоправимую ошибку совершил. Не хочу жить в Дании и, мне кажется, я больше не люблю свою жену.

— А ты ей об этом говорил? — спросил Матиас.

— Нет еще. Она ожидает ребенка через шесть месяцев… У нас нет с ней ничего общего, — продолжал Томас. — Мы говорим на разных языках. Это трагично. Чувствую себя в ловушке.

— Может вам поехать вместе в Калифорнию? Возможно, ты к ней что-то почувствуешь в другой атмосфере? — спросила я Томаса.

— У меня нет денег. Я заканчиваю свою вторую книгу. Мою первую книгу никто не опубликовал…

Неприятная тишина парила в воздухе. Было уже очень поздно. Наконец-то Ханне закончила мыть посуду и вышла из кухни. Она улыбалась нам своей миловидной улыбкой, которая ничего не значила. Пора было возвращаться домой…

По какой-то причине Матиас не говорил со мной о Томасе. Мне кажется, Матиас никогда больше не встретится со своим другом. У Матиаса нет способностей решать проблемы. Если у его друзей проблемы, Матиас обычно исчезает из их жизни. Иногда навсегда.

Пожалуйста, пиши. На этот раз об Оливере!

[1] Ирма — дорогой супермаркет в Дании.

Что это? Мюзикл или драма?

Интересные наблюдения, моя дорогая Анара. Любопытно встретить писателя, которого собственная жизнь завела в ловушку. Это может стать его новым романом. Может, ему стоит об этом написать? Уверена, его напечатают. Томас напомнил мне чем-то Дон Жуана. Хотя Дон Жуан не курит траву и не грустит. Но он, как и Томас, не наслаждается компанией своей жены. Что же он тогда с ней делает?

Извини за одержимость Дон Жуаном. Всё о нем напоминает. Я перестану зацикливаться, обещаю. Ведь я планировала посвятить это письмо Оливеру. И твоему дню рождению.

Ты говоришь, что не отметила его вместе с Матиасом. Как странно! Но ведь мужчины не любят весь этот пафос, когда надо быть нежным и романтичным. Почему же тогда, у нас, женщин, романтичные нотки, когда это касается мужчин?

Если считаешь, что Матиас все-таки отдает тебе часть себя, не вижу в этом ничего плохого. Ты всегда была намного осторожнее меня. Уверена, ты поймешь, когда ситуация будет не в твою пользу.

Что касается трагичных ноток, я настолько к ним привыкла, что они меня больше не беспокоят. Это мой modus operandi. Я хочу жить настоящим, ни о чем не беспокоясь, ведь меня в любой момент могут депортировать. И тогда поеду в деревню к матери пасти овец или заботиться о козах. Хотя бы будет, что вспомнить, когда стану пастушкой. Наверное, мы не можем убежать от самих себя. Представляю, как съемочная группа приезжает в мою деревню снять репортаж о том, как бывшая модель из Лондона нашла свое настоящее призвание, а именно, пасти овец. Будет весело, а может и нет. Но не хочу сейчас об этом беспокоиться.

Оливер. О, Оливер! Лучший секс, который у меня когда-либо был! У нас с ним была такая гармония, что мы еле выдержали, пока дошли до квартиры. Мы сорвали друг с друга одежду, и он был весь во мне в буквальном смысле этого слова. От пальцев моих ног до головы, он просто не мог насытиться. Мы занимались любовью целую ночь. Утром я станцевала для него, а потом приготовила завтрак.

У Оливера в глазах было изумление:

— Я никогда не встречал таких девушек. Ты так ловко украла авокадо в магазине, просто не могу поверить. И еще говорила с продавцом, будто ты — его лучший покупатель.

— Я — дитя войны. Это значит, что прокормлю себя при любых обстоятельствах. Ситуации, в которых тебе страшно, для меня всего лишь простая рутина выживания.

Мы пошли с ним погулять в ближайший лес. Я сорвала крапиву и стала его преследовать. И предложила включить крапиву в нашу следующую любовную сессию. Он посмотрел на меня с испугом, будто ужаленный крапивой.

— Крапива очень полезна, разве не знаешь? — поинтересовалась я у него, желая понять, известно ли ему что-то о лечебных свойствах растений. — Я приготовлю вкусный суп из этой крапивы. Сорви в лесу всё, что можно будет потом использовать для приготовления обеда.

Снова его удивленный взгляд.

— Ты серьезно?

— Да! Улитки тоже подойдут. А лягушки еще вкуснее. А змеи добавят блюду недостающую изюминку. Как думаешь, водятся они здесь?

Кажется, он испугался, потому что начал вдруг говорить о своей группе. Тебе бы понравилась их музыка. Она дикая и непредсказуемая, но поскольку они хотят коммерческого успеха, они ее немного смягчили.

Он спросил о Коко. Я так по ней скучаю, хотя сама себе в этом не признаюсь. Я сказала, что в последний раз видела Коко тем вечером, когда мы с ним познакомились. Возможно, барабанщик из его группы знает о ней больше.

Оливер улыбнулся и сказал, Коко — это что-то. Она позвонила барабанщику из нашей группы, Мэттью, и спросила, могла бы она у него пожить. Мэттью не мог пригласить Коко домой, потому что к нему приезжала его девушка. Коко рассердилась, но не подала вида и они договорилась встретиться в баре. Когда Мэттью туда пришел, Коко уже обнималась с другим парнем.

Она подвела Мэттью к своему новому любовнику.

— Мэттью, хочу тебя с кем-то познакомить. Это Джим, мой жених.

Глупая коза Коко! И смешная. Этого у нее не отнять. Она хотела назвать себя Гуччианой, но у ее друга была змея, которую так звали. Так что она выбрала имя Коко в честь Шанель. Мне кажется, Гуччи и Шанель гордились бы ей.

Но хватит о Коко. Я собрала голыми руками много крапивы. Когда пришли к Оливеру, приготовила суп-пюре из крапивы, а потом покурила траву. После чего мы пошли купить немного выпивки и картошки. И снова с ним трахнулись. Он положил немного супа-пюре на мою грудь и слизал его. Сказал, что суп был очень вкусным.

К концу дня Оливер спросил, хочу ли остаться с ним еще на одну ночь. Я и хотела, и не хотела. Ты знаешь тот червь, который сидит внутри меня, а именно: таинственные темные глаза, смотрящие на меня как будто в Судный день. Черт возьми, почему не могу выбросить Дон Жуана из головы? Почему он должен напоминать о том, как я запуталась в жизни.

Хотела попросить Оливера жениться на мне, чтобы я могла остаться в стране, но ведь я совсем его не знала. Хотела попросить Дон Жуана жениться на мне…

Решила не возвращаться в свою квартиру, чтобы не думать обо всем этом. Приняла долгую ванну, а пока искала полотенце в комоде, из одного ящика вывалилась фотография Оливера и какой-то девушки. Они улыбались и обнимали друг друга.

Я положила фотографию обратно в ящик. Когда зашла в гостиную, обратила внимание на то, что в доме было очень уютно и аккуратно. «Рука женщины», заключила я.

— У тебя есть девушка? — спросила я Оливера.

Оливер сконфузился:

— Мы с ней расстались. В квартире еще остались ее вещи, которые она не успела забрать.

— А где она сейчас? — поинтересовалась я.

— Во Франции. Она — француженка.

— Она будет теперь жить во Франции?

Оливер снял с меня полотенце.

— Давай не будем говорить о моей бывшей. Есть лучше способ провести время вместе.

Я хотела спросить, почему он тогда хранил ее фото в комоде. Наверное, для него это был период выжидания, и он не хотел, чтобы ему что-то о ней напоминало.

Еще одна любовная сессия. Мы попробовали c ним разные позиции. Оливер вел себя, как ребенок в магазине леденцов. Заметила, что он кончил без презерватива, и я психанула. Он успокоил меня, сказав, что если у нас будет с ним ребенок, это будет благословением. Черт, но тем не менее!

— Тогда тебе придется на мне жениться, — настояла я, и он согласился.

В тот вечер у меня не получалось полностью расслабиться. Алкоголь и трава только усугубили паранойю. Почему я не могу хорошо провести время с парнем без всего того бардака, который сама себе создаю? Я знала почему. Ведь тогда буду думать о Дон Жуане и о депортации.

Черт, черт, черт! Серьезно! У меня мурашки по телу от беспорядочного образа жизни, который веду. А что если у Оливера какое-то венерическое заболевание? На следующее утро, когда собиралась на работу, попросила его купить посткоитильную таблетку. Я со злостью ее проглотила и поехала на метро к себе домой. Мне надо было идти на съемки во второй половине дня. Хорошо, потому что тогда некогда будет думать.

Мои ступни снимали для португальского изготовителя обуви, который смотрел на них будто на мороженое. Он надел на меня сначала Лубутены, а потом сандалии от Кристиан Диор. Португалец попросил меня ему позвонить — он хотел смоделировать туфли для моих ног через несколько дней. Моя модельная ставка на сегодняшний дней — шестьсот фунтов стерлингов за три часа. Всё, что выходит за рамки этих трех часов оплачивается по двойной цене, даже если речь идет всего о нескольких минутах. Португальский изготовитель обуви был готов заплатить мне двойную ставку, хотя я осталась всего на несколько минут. Он стал объяснять о значении красного цвета в Лубутенах. Оказывается, идея возникла от лака для ногтей.

Португалец подарил мне Лубутены на очень высоких каблуках. Я была так счастлива! Вернувшись домой, примерила их с красным платьем с корсетом и вдруг вспомнила того парня, которому нравилось, чтобы на него писали. Мужчины в моей жизни! Они так же безумны, как и я? Неужели это причина, по которой мы находим друг друга или просто совпадение?

Еще я сделала заметку, что надо провериться у врача в случае, если Оливер кроме хорошего секса еще кое-что мне подарит. Почему мы всегда за всё должны платить? Почему не наслаждаться жизнью, не думая о последствиях?

Или это знак, что надо больше думать о том, что происходит в моей жизни? По крайней мере, больше не вспоминала о Дон Жуане. Уже хорошо.

Люблю тебя!

Мия