Эмма Браун

Глава 14

Попросив Эмму доставить мою посылку, я не собиралась оставлять ее один на один с сестрами Вилкокс. Я думала незаметно последовать за ней и неожиданно появиться в тот самый момент, когда получатели откроют мою посылку и обнаружат ее содержимое. Это был несколько хитроумный план, но он имел свои преимущества. Сестры Вилкокс получат свои деньги, Эмма же будет оправдана даже, возможно, испытает некоторое удовольствие, увидев краску смущения на лицах, которые от природы не отличаются свежестью красок.

После того как мы уладим это дело, я планировала устроить нам с Эммой небольшие каникулы. Я собиралась повезти ее в Барлингтон, в то место, где я впервые увидела море. Тогда рядом со мной был мистер Челфонт. Я надеялась, что она получит такое же огромное удовольствие, как и я когда-то, а свежий морской воздух поможет восстановить ее здоровье.

Пребывая в приподнятом настроении, я решила принести завтрак Эмме в ее комнатку. Постучав, я вошла и увидела только пустую кровать. Юная фея исчезла! Похоже, она проснулась раньше меня.

Сначала я искала ее в доме, а потом, набросив шаль, быстро обошла весь сад. Девочки нигде не было. И тут меня осенила догадка. Я снова вернулась в дом и заглянула на каминную полку, где вчера оставила свой пакет. Сейчас его там не было. Итак, она перехитрила меня. Храбрая девочка решила одна пойти в логово горгон. Мне пришлось признать свое поражение. Она оказалась умнее и гораздо смелее меня. Если бы мы пошли туда вместе, все было бы намного интереснее. Однако юная мисс была самостоятельной и независимой, словно островок в безбрежном океане.

К завтраку был накрыт пышный стол, но я выпила только чашечку кофе, а фруктовый рождественский пирог решила сохранить до ее возвращения, чтобы отпраздновать ее победу. Я не знала, в котором часу она ушла, но отсюда до дома сестер Вилкокс приблизительно час пути. Я не думала, что она задержится там надолго, – просто отдаст пакет и уйдет. Я решила скоротать время за работой и взяла в руки шитье, но, рассеянно делая стежок за стежком, думала совершенно о другом.

Кофе уже давно остыл. Часы пробили два. Я упрекала себя за излишнее беспокойство. Она ведь не маленький ребенок. Может быть, она просто решила прогуляться по городу и встретила кого-нибудь из своих школьных подруг. Пытаясь утешить себя такими размышлениями, я только усиливала тревогу. Я ведь знала, что Эмма не любила выходить куда-нибудь без меня. Настало время обеда, и я пошла в Фашиа Лодж. Мисс Мейбл холодно поздоровалась со мной.

– Девочка приходила к вам? – спросила я, решив обойтись без долгих приветствий.

– Если мы имеем в виду одну и ту же особу, то ее здесь не было, – ответила она. – После всего, что произошло, эта девица вряд ли посмеет сунуть сюда свой нос.

– Теперь это уже не имеет значения, – сказала я. – Она пропала. Я утром послала ее сюда, чтобы она доставила вам пакет. Есть ли у вас какие-нибудь соображения по поводу того, куда она могла пойти?

– Какой пакет? – удивленно спросила мисс Мейбл. Ее больше занимало содержимое пакета, который она не получила, чем исчезновение моей подопечной.

– Должна вам сообщить, что там были деньги, которые она задолжала вам за обучение. Я решила заплатить за нее этот долг.

При этих словах всегда невозмутимая и спокойная директриса явно заволновалась. Ее волнение быстро перешло в самую настоящую ярость. Гнев и разочарование сделали ее похожей на старую злобную фурию. Сколько раз она мечтала о том, чтобы случилось чудо и она смогла покрыть свои убытки, и вот, когда желаемое уже почти свершилось, судьба снова сыграла с ней злую шутку.

– Вы уверены, что она пропала? – спросила она. – Вы проверили – ее вещи на месте?

– У нее ничего нет, – ответила я. – Вы же об этом позаботились.

Моя соседка одарила меня взглядом, в котором светилась открытая неприязнь. Она просто кипела от негодования, и вдруг ее озарила неожиданная мысль.

– Значит, она к тому же еще и воровка! Она скрылась с вашими деньгами – вернее, с моими деньгами, – воскликнула она.

Меня вдруг как будто громом поразило. Я предполагала все что угодно, но только не кражу. Меня это крайне огорчило, во-первых, потому, что она действительно взяла деньги, а во-вторых, потому, что теперь все будут считать ее воровкой.

– Меня удивляет то, – сказала мисс Вилкокс, – что вы так легко попались на удочку этой прожженной мошенницы.

– А меня удивляет то, – ответила я, – что вас совсем не волнует, что юная особа, которую когда-то доверили вашим заботам, сейчас подвергается опасности.

– Не беспокойтесь за нее, дорогая миссис Челфонт. Я не сомневаюсь в том, что она вернулась в то логово, из которого ее привезли к нам. Поверьте мне, вам лучше забыть о ней. И чем скорее, тем лучше. У этого ребенка нет сердца. Она мошенница и притворщица. На вашем месте я бы благодарила Бога за то, что он избавил вас от нее, и на всякий случай проверила бы свое столовое серебро.

– Я отдала бы и свое серебро, и свое состояние, – сказала я, – если бы это могло хоть как-то облегчить ее участь. Меня волнует только ее благополучие. Что мне следует предпринять? Может быть, стоит обратиться в полицию, чтобы они помогли ее найти?

– В полицию? Почему бы и нет? Не сомневаюсь в том, что у полиции на нее имеется длинное досье. Этим вы только поможете предотвратить другие преступления.

После такого обмена любезностями я вернулась домой. Этот тихий приют, в котором я смирилась с одиночеством и научилась любить уединение, теперь весь был наполнен воспоминаниями о той, которая так недолго гостила под его крышей. Здесь она, уютно устроившись, читала книги, а там становилась на стул, чтобы поправить ветки елки, стоящей на каминной полке. А на этом самом месте она спокойно и торжественно, словно ангел, пела слабеньким голоском балладу и растрогала меня до слез.

Наверное, мисс Вилкокс права. Нет, не в том, что считает девочку воровкой и мошенницей, ведь Эмма совершенно не способна причинить кому-нибудь зло. Она была права, когда прямо заявила о том, что для меня будет лучше как можно скорее забыть о девочке. Однако я успела слишком сильно привязаться к ней. Я знала, что ее всего лишь на короткое время доверили моим заботам. Мы договорились с мистером Эллином о том, что, как только он найдет ее семью, мы сразу же вернем ее родителям. Я это хорошо понимала, Но сердцу не прикажешь. Мне хотелось, чтобы она навсегда I осталась со мной. Я часто думала о том, как буду воспитывать ее и на моих глазах она превратится во взрослую женщину. Мои мечты уносили меня в далекое будущее. Иногда я даже представляла себе маленькие ручки, гораздо меньшие, чем у моей юной подопечной, – ручки детей Эммы, которые тянутся ко мне, чтобы получить свою долю моей любви и заботы.

Почему я так привязалась к ребенку, которого все считают недостойным любви? Что ж, у меня на это были причины, и вы о них скоро узнаете.

Она исчезла, не оставив записки и даже не попрощавшись со мной. Я винила в этом себя саму. Я слишком сильно давила на нее и разрушила то хрупкое доверие, которое с таким трудом было завоевано. Она больше не чувствовала себя в безопасности рядом со мной и предпочла уйти в холодный и опасный мир.

Мысленно я все еще была вместе с ней. Сидя возле камина, я не могла не думать о том, что Эмма, возможно, бредет сейчас сквозь непогоду, голодная и холодная (она, наверное, и позавтракать смогла), ничего не имея за душой. Ложась спать, я молилась о том, чтобы и у нее была крыша над головой в эту ночь. У нее ведь не было друзей, а о жизни она знала не больше чем монах-отшельник, всю свою жизнь проведший в келье. Денег же, которые она взяла у меня, хватит ненадолго.

Что же мне делать? Если я сообщу в полицию и выяснится, что она, как предположила мисс Вилкокс, не в ладах с законом, то у нее могут быть еще большие неприятности. Я не придумала ничего лучше, чем сделать то, что обычно в таких обстоятельствах делают женщины, – села у окна и стала придумывать всевозможные несчастья и беды. Потом я представляла, что все это происходит наяву и в самой гуще всех этих событий находится ребенок, у которого такая же чувствительная душа, как и у меня. Короче говоря, я испытывала все те муки, которые испытывает мать, чей ребенок слишком рано покинул дом, не успев окончательно вырасти и окрепнуть.