Эпоха стальных мечей

Матонви. V

Темнота была и внутри, и снаружи. Вы когда-нибудь задумывались о таком явлении, как светонепроницаемая темнота? Её невозможно осветить. В ней зажигаешь спичку — и видишь огонь, но он не освещает даже основания этой самой спички. Его хватает только на то, чтобы осветить самого себя.

Именно в такой темноте я сейчас находился. Более подробно о месте своего нынешнего пребывания я рассказать бы не смог. Я уже несколько раз натыкался на стены и столбы, два раза вышел в какую-то арку — и, если только я не ходил кругами, то находился, надо полагать, на очередном слое тёмной ловушки. Тишина кругом нарушалась только моими собственными шагами — да тихим капаньем воды где-то вдалеке. Можно было бы идти на этот звук, но я предпочитал ощупывать руками всё доступное пространство в поисках очередных стен и выходов.

Смешно. Друзья не раз называли меня магом теней. В шутку, конечно же — на самом деле никакой классификации, подобной тем, что мы видим в фильмах, книгах или компьютерных играх, не существует, и маг всегда маг. Но мне и правда всегда хорошо удавались фокусы, связанные с тенями, я неплохо видел в темноте (и в предыдущие этапы моей второй игры это качество сильно помогло мне), однако сейчас я не видел ничего. Светонепроницаемая темнота сводила меня с ума, и я ничего не мог с этим поделать. Оставалось только идти вперёд.

Хорошо, что хоть никто не скользил рядом со мной в этой темноте и не кидался с рёвом. Зная, что с фантазией у наших небесно-подземных «массовиков-затейников» всё в порядке, чего-то подобного можно было бы ожидать — но пока всё было чисто.

Хотя… Как знать, как знать. Есть такие твари, что и в этой темноте будут чувствовать себя как рыбы в воде, да и двигаться смогут совершенно бесшумно. Касторские пауки, тихие молнии, теневые духи… Впрочем, к теневым духам слово «твари» никак не относилось, да и отношения с теми из них, с кем я был знаком, у меня складывались более чем удачные. Взять хотя бы Шейда, нашего хранителя в первой игре. Насколько удачно он хранил нас, насколько удачно мы сами хранили его — сказать трудно, но каждый из нас четырёх неоднократно рисковал ради остальных. Ничего удивительного в том, что мы тесно сдружились. Пожалуй, он, с Джулианом и Локрином, до сих пор остаются самыми дорогими для меня людьми… Или же духами. После Чарли, конечно.

С Локрином я общаюсь часто и регулярно. Правда, с годами он превратился в того ещё зануду, но я-то знаю, что это напускное, и внутри, под коркой старости, чопорности и снобизма это по-прежнему наш Локрин. Шейда я тоже видел не столь давно — как раз перед отправлением в шаральский храм. Он всегда любил одиночество и тишину — что, в общем-то, логично для такого, как он, существа — и поэтому я не удивился, когда впервые узнал о его затворничестве. Мы периодически навещаем его, вспоминаем былые деньки, но никогда не лезем в какие-либо его дела и секреты. А он, каким бы не становился отшельником и интровертом, всегда рад нас видеть. Так что Шейд тоже на связи.

А вот Джулиан…

Я не видел его уже сколько лет? Пятнадцать? Да, кажется, уже почти пятнадцать. Есть надежда, что скора я смогу с ним увидеться — если, конечно, выберусь отсюда в ближайшее время.

Джулиан — не такой, как мы. Мы с Локрином выросли, потом постарели. Мы стали выше, наши волосы побелели, я отрастил бороду. Мы долго держались — так долго, как могут держаться маги нашего с ним уровня — однако природу не обманешь, и в конце концов мы стали стариками. Изменилась не только внешность — это только полбеды. Изменились и наши взгляды на жизнь. Что-то осталось прежним, и всё-таки мы уже не были ни детьми, ни подростками, и я понимал, что былого задора нам уже не вернуть никогда.

Шейд не был человеком, однако изменился и он. Свой облик он мог менять по желанию, и для него не составило бы труда оставаться внешне таким же, как и в день его появления на свет (прошу прощения за непредумышленный каламбур). Однако его сознание изменилось сильнее, чем у кого-нибудь из нас. Чем дальше, тем более далёк от человеческого был его облик. Гипертрофированная фигура из одних суставов, чёрный, как ночь, паук, размытое пятно на стене — вот только часть его образов, увидев которые, можно было мчаться прямиком в Голливуд и снимать фильм ужасов, не на минуту не сомневаясь, что его кассовые сборы побьют все рекорды. И, что самое интересное и пугающее — Шейд не просто менял обличия. Он действительно становился таким, не только внешне, но и внутренне. Это сложно понять людям.

Мы трое изменились. Полторы тысячи лет — приличный срок, и тут нет ничего удивительного. Но вот Джулиан… Он не такой, как мы. Возможно, всё это ещё ждёт его впереди, но сейчас он такой же юный, каким был тогда, во время моей первой игры. Что полторы тысячи лет назад, что пятнадцать — я помню его одинаковым. Конечно, он избавился от очков, вылечив себе глаза, он немного сменил причёску и предпочитал совершенно другой стиль в одежде. Но это всё равно был тот же самый Джулиан, которого я когда-то впервые увидел в чаще овеянного легендами леса.

Само собой, он был намного опытнее. Но, приобретя огромный опыт, он не перестал быть самим собой, не потерял свою молодость и свежесть. Иногда я задавался вопросом — не жалко ли ему будет расставаться со всем этим… Но, впрочем, зная Джулиана, я мог сказать (и мне хотелось в это верить), что он сумеет сохранить свою молодость ещё надолго. Если уж на то пошло — как маг Джулиан сильнее всех нас, и хорошо, если не вместе взятых. Да что там — он самый сильный маг из всех, кого я когда-либо знал. И на то есть причины.

Но ничего не вечно. То, что хранило Джулиана все эти годы, почти ушло. Скоро он сможет надеяться только на себя самого и на накопленный с годами опыт. Лично я оставался юным где-то семьсот лет, Локрин — немного меньше. На сколько хватит Джулиана? Я не знал.

Странно, но именно сейчас, когда я был стариком, события моего детства казались мне куда ближе, чем за всё прошедшее время. И дело тут вовсе не в том, что моя жизнь была яркой, насыщенной и полной разнообразных событий и приключений: сейчас вон тоже скучать мне не приходится. Возможно, я просто действительно доживаю свой отпущенный свыше срок. Конечно, доживать его я могу уже очень долго — но перемены в восприятии окружающего мира уже чувствуются. Совсем другие мысли, совсем другие ценности. Меньше беготни и суеты, больше умственных упражнений. Воспоминания тихой ночью у камина и горячий чай перед сном.

Чарли… Она ведь намного моложе меня. А выглядим мы с ней примерно одинаково. Хотя, конечно, ей многое пришлось вынести в своё время, а это молодости не прибавит.

Я продолжал идти по темноте. Мои ноги осторожно ступали на плоский деревянный пол, издавая чёткий, ровный звук. Нет, это приключение — одно из последних в моей жизни, если не последнее. Это, конечно, не значит, что я собираюсь умирать, нет. Я имею потенциал прожить ещё очень долго, слава Богу, и я никуда не спешу. Но после того, как я — надеюсь — выберусь отсюда живым и невредимым (я имею в виду не только эту всепоглощающую темноту, но и всю игру в целом), я приду домой, сяду за стол с какой-нибудь хорошей книгой… И проведу остаток в жизни в тишине и покое, навсегда прекратив попытки лезть туда, куда не следует. Я слишком устал для этого, и то, что произошло — хороший урок для такого старого дурака, как я.

Запахло водой. В темноте все чувства сильно обостряются, и я понимал, что до этой самой воды можно идти ещё очень и очень долго. Да и запашок какой-то затхлый, нехороший. Интересно, а что, если я всё это время иду не в ту сторону? Я ведь выбирал случайно. Вдруг я захожу вглубь тёмной ловушки, а не выбираюсь из неё? Могло быть всякое. Что ж, похоже, я провожусь тут ещё очень и очень долго. Вот был бы тут Шейд — он бы сразу определил путь, как тогда, в той пещере… А Джулиан? Он имел бы все шансы рассеять также такой мрак. С его-то силой!

Интересно, а что он сам думает обо всём этом? Мысли друга всегда оставались для меня загадкой. В то время, как я постигал мир, он смотрел на него совсем другими глазами — глазами человека, знающего многое из того, чего не знают другие. И в нашем случае это относилось не только к неискушённому в вопросе магии населению, но и ко мне.

Может быть, будь он другим, не стремись он вернуться к своей прежней жизни — всё вышло бы иначе. Но он стремился, ещё не зная, к чему это приведёт и чем обернётся.

Впрочем, давайте обо всём по порядку.

— Давайте повторим ещё раз. — Джулиан внимательно смотрел на нас из-под очков. — До выхода полчаса, может быть, даже чуть меньше. Мы все чётко помним нашу цель?

Я посмотрел на друзей. Локрин сидел на стуле, держась руками за сидение спереди. Шейд наполовину ушёл в тень на стене, выглядывая где-то на уровне окна. Я сам стоял сбоку.

— Я всё помню, — вымолвил, наконец, Локрин. — Заходим в пещеру. Каждый из нас несёт по шару, ставит на постамент. То есть, каждый, кто человек. Шейд шар не несёт, но он…

— Я помогаю вам пройти, — прошелестел сверху Шейд.

— Именно. — Джулиан кивнул. — При этом стараемся обогнать соперников.

— Обгоним… — сморщился я.

— Матонви, не будь так уверен. — Джулиан нахмурил брови. — Ты уже недооценил их.

— Да уж… — я потёр тонкий шрам на щеке. Неглубокий, заживёт… Но он был напоминанием о моей глупости и самоуверенности, а потому — неприятен.

— Они не такие уж слабаки, какими кажутся. Особенно Хирн. А ведь там ещё где-то Керваг шатается!

— Керваг уже свою миссию выполнил, — я пожал плечами. — Мы здесь. Разве он не должен был уйти?

— Он много чего должен был, но Кераун в любой момент мог передумать. — Джулиан прошёлся по комнате, выглянул в окно и вернулся обратно на прежнее место.

— Пока никого… С закатом вход в пещеру откроется. Мы должны стать первыми, кто активирует алтарь. Мы станем первыми!

— Ты веришь во всё, что сказала Бладивед? — неожиданно спросил Шейд. — Мне кажется, она что-то скрывает.

— Скрывает — может быть. Но лжёт — вряд ли, — покачал головой Джулиан. — Что бы она ни затевала, она против Керауна. Враг моего врага — мой друг, помните об этом?

— Помним… — вздохнул я. — Вот только знать бы, что произойдёт после того, как мы всё сделаем. Когда она просила нас открыть колодец, она не предупреждала о том, что моя тень оживёт и… Прости, Шейд. — я поймал укоризненный взгляд друга. — Я не хочу сказать о тебе ничего плохого, ты отличный парень, просто твоё появление было очень уж неожиданным.

— Это было так давно… — покачал головой Локрин. — Полгода, год? Сколько уже прошло?

— Точно не год, — определил Джулиан. — Но вот полгода — вполне может быть. Шестая миссия близится к завершению. Да что там — вся игра.

— Хотел бы я знать, кто позволил им играть нами… — я тоже выглянул в окно. Никого, только густой лес и стремительно опускающееся за горизонт солнце. — Что не говорите, а это наглость.

— Кто спорит… — пожал плечами Джулиан. — Но смотрите, если бы с нами всего этого не произошло — не произошло бы многое другое, хорошее. Не было бы Шейда. Мы бы не научились тому, что знаем и умеем сейчас. Мы не помогли бы тем, кому помогли. Так что…

— И хорошее было, и плохое… — кивнул Локрин. — А только всё равно хочется побыстрее уже закончить всё это и вернуться домой, к нормальной жизни.

— Серьёзно? — я усмехнулся. — Ты веришь в то, что нормальная жизнь возможна — теперь, после всего, что было? Мы столько пережили, столько узнали о мире вокруг, о чём раньше и не подозревали. Мы и сами почти уже маги! И ты думаешь, что мы сможем снова зажить обычной жизнью простых людей?

— Странно… — задумчиво сказал Джулиан. — Вам немного проще. Вы всегда знали, что это есть, просто не в таких подробностях. А у меня дома в магию почти никто не верит, разве что малые дети и чудаки… Странно, но я в неё верил всегда. Будто бы знал, что что-то подобное произойдёт.

— Значит, ты чудак? — Шейд посмотрел на Джулиана.

— Видимо, — улыбнулся он. — Знать бы только, что это означает, и хорошо это или плохо.

— Ребята, стемнело, — сообщил Локрин, выглянув в окно. — Идём?

— Идём, — кивнул Джулиан и решительно направился к лежащему на полу мешку. — Всем удачи.

Из мешка тут же были вытащены три одинаковых гладких шара из стекла. Первый мы нашли ещё в лабиринте, второй обменяли у одного эксцентричного странника на старинный фолиант, а за третьим нам пришлось долго нырять на дно моря. В итоге все три были собраны воедино. Как я знал от Бладивед, палантиры — а это были именно они — являют собой достаточно сильные магические артефакты. А уж если их целых шесть… Почему шесть? Да потому что у наших соперников ровно столько же, сколько и у нас. И, в конечном итоге, мы всё равно все прибудем на место и активируем алтарь. Вопрос просто в том, кто сделает это раньше. Даже не знаю, будет ли это играть какую-то роль в самой активации, но для меня это уже просто дело чести.

Палантиры испускали мягкий, неяркий свет и были на ощупь не холодными, как и положено стеклу, а чуть тёплыми. Я взял свой в руки и просто кожей почувствовал, как внутри шевелится живая сила — магическая энергия.

— Если их много таких разбросано по миру… — задумчиво произнёс Джулиан. — Интересно, почему их никто не находит?

— Кто знает, — протянул Локрин. — Маги, может быть, и находят. А простым людям не говорят.

— А простые люди и не знают, что это такое. Думают — красивая безделица, — поддержал его я. — А то, что в нём кроется такая сила…

— Интересно, что же это всё-таки такое — палантиры? — продолжал Джулиан. — Из чего их делают? Или они сами откуда-то берутся?

— Их не делают. — Шейд тёмным пятном скользнул вниз и подошёл ко мне, тронул полупрозрачным пальцем палантир в моей руке. — Они возникают сами. Они как я… Только другие.

— В каком смысле? — удивился Локрин. — Они тоже духи?

— Не совсем. — Шейд тряхнул головой, с удивительной точностью копируя мой собственный любимый жест. — Но почти, похоже… Я не знаю точнее.

— Давайте уже, — вздохнул Джулиан, закончив рассматривать свой шарик. — Мы же не хотим прийти вторыми?

— Нет, конечно! — возмутился я, толкая деревянную дверь и выбираясь наружу.

Мы находились в тёмном и глухом лесу, очень похожим на тот, в котором всё началось — и всё-таки другом. За моей спиной возвышалась чёрная тень небольшого бревенчатого домика, где мы коротали время до заката, выжидая, когда можно будет зайти в пещеру. Бродить по лесу бесцельно не стоило — легко потерять дорогу, а там даже Шейд не выведет. Сейчас же мы, по крайней мере, знаем, куда идти.

— Не забывайте про Кервага. — напомнил Джулиан. — Он может быть рядом, где угодно. Мы уже знаем, на что он способен. И, плюс к тому, это не Хирн и не Агро — при встрече с ним синяком или царапиной не отделаешься.

— Керваг Охотник… — пробормотал я. — Так он себя называет, да?

— Он сам — одна из главных причин, по которым нам не стоит проигрывать, — продолжил Джулиан. — Думаю, никто не хочет стать таким же, как он. Нет ничего хорошего в том, чтобы быть охотничьим псом Керауна в его Дикой Охоте.

— Думаю, проигрывать не стоит уже потому, что это обидно — продуть в самом конце, — хмыкнул Локрин. — Мы слишком далеко зашли, ребята. Вперёд, и не надо даже думать о поражении.

Тропинка до пещеры была достаточно короткой. Мы почти не видели её — ночь была тёмной и безлунной — но Шейд уверенно вёл нас вперёд. Проблема была, впрочем, в том, чтобы разглядеть самого Шейда. И вот — пещера перед нами. Стало ещё темнее.

— Ещё раз удачи всем… — пожелал Джулиан. Он старался, чтобы его голос звучал уверенно, хотя чувствовалось, что на самом деле этой уверенности у него не так уж много. — Связь держим через Шейда.

— Удачи, — слаженно, почти хором, произнесли мы трое.

И — шагнули в темноту.

Раньше, чем я осознал навалившуюся темноту вокруг, раньше, чем почувствовал пробегающий по коже холодок, раньше всего этого — я почти физически ощутил силу палантира, которая при погружении во мрак пещеры будто бы задёргалась и забилась в стенки своего хрупкого сосуда. Пара сильных толчков в ладони — и я чуть не выронил палантир. Впрочем, после этого сила внутри успокоилась и копошилась уже тише.

— Ох… — я передёрнул плечами. Было зябко. — Шейд, ты тут?

— Тут, — голос моей тени раздался где-то над ухом.

— Ты хоть что-нибудь тут видишь?

— Нет. — Шейд, как всегда, был лаконичен и немногословен.

— Тогда как мы… — возмутился сбоку Локрин, но договорить он не успел.

— Мне не обязательно видеть. Я здесь всё ощущаю. Насколько хватает силы.

— Ну, хоть что-то… — я облегчённо выдохнул. — И куда нам теперь?

— Здесь три ответвления. — Шейд, судя по звуку, скользнул куда-то вперёд. — Они довольно прямые. Можно идти, держась за стены.

— Никаких сюрпризов? — напряжённо спросил Джулиан.

— Пока — нет, — после секундной паузы ответил Шейд.

— Точно? Ждать можно всего, это всё понимают?

— Понимаем… — нестройно отозвались мы с Локрином.

— Тогда давайте расходиться по своим веткам, — определил Джулиан. — Шейд?

— Сейчас… — прошелестел голос Шейда. — Локрин, три широких шага влево. Да, вот так. Матонви — то же самое, только вправо.

— Шагнул, — деловито отозвался я.

— Хорошо, — одобрительно ответил Шейд. — Теперь вы стоите ровно напротив трёх входов. Начинайте двигаться вперёд, только ровнее.

Я осторожно начал продвигаться в указанном направлении. Идти в полной темноте было сложно, но пол был ровным — насколько это вообще возможно для пещеры.

— Сбился! — неожиданно шепнул Шейд мне буквально в самое ухо. Я дёрнулся было в сторону, но он опередил меня:

— Да не ты, а Джулиан! Вправо взял много!

— Поправился, — отозвался сбоку Джулиан. — Долго ещё до входов?

— Шагов десять, — успокоил его Шейд.

— Тогда хорошо… А то непривычно идти так.

— А когда было привычно? — философски заметил Локрин. — Особенно тебе.

— И то верно, — согласился Джулиан.

— Не отвлекайтесь, — предупредил Шейд. — Когда говорите — сбиваетесь.

— Ага… Прости, — опомнился я.

Шаги вперёд давались всё легче, подсознательная боязнь сверзнуться куда-то вниз исчезла. Наконец, я почувствовал под вытянутой вперёд рукой что-то твёрдое.

— Это оно? — с подозрением в голосе, спросил слева Локрин — видимо, наткнулся на то же самое.

— Да, — кратко ответил Шейд. — Теперь пусть каждый ищет вход и идёт, держась за стену.

— А ты? — всё так же сосредоточенно спросил Джулиан.

— Я буду следить, чтобы вы не сбились с пути. — Шейд переместился за мою спину. — Если где-то будет разветвление — не идите, ждите меня. Я буду стараться успевать ко всем троим как можно быстрее.

— Не помешало бы, — голос Джулиана был ровным. Сильно ли он волновался?..

— Как выйдет, — сказал Шейд и чуть виновато пояснил: — Стены пещеры не пропускают меня. Мне нужно будет каждый раз возвращаться в самое начало… Ну, или искать какие-то проходы и щели — если они там есть.

— Ясно, — кивнул я. — Приходи как можешь. Мы будем осторожными.

— Заходим уже, — поторопил Джулиан. — Агро со своей компанией точно уже где-то тут.

— И пускай, — пожал я плечами. — Хирн, может быть, много чего умеет, но в такой темноте от него не очень много пользы. В отличие от Шейда, который незаменим.

— Всё равно не надо затягивать, — отозвался Шейд, хотя по его голосу было слышно, что он доволен таким отзывом.

— Ага, — слева раздался звук шага — это Локрин первым зашёл в свою ветку пещеры. Я решил действительно не тянуть со всем этим — в конце концов, мы в самом конце своего приключения — и последовал его примеру.

Палантир в руке снова дёрнулся, отреагировав на сжавшееся пространство стен.

— Не расшибить бы… — подумал я вслух, держась за шершавую стену.

— Он не разобьётся, — где-то рядом раздался смешок Шейда. — Для этого его нужно было бы уронить в бездонную пропасть.

— Да? — я недоверчиво поднял бровь. — А выглядит хрупким.

— Это только выглядит.

— Слушай, Шейд, а откуда ты всё это знаешь? — неожиданно спросил я. — Ведь, казалось бы…

— Я же магическое существо, — пояснил дух. — Хранитель, к тому же. Я и сам не могу сказать, откуда я это знаю.

— Ясно… — я продолжал пробираться по пещере. — Ага, вот куда-то поворачивает. Мне туда или прямо?

Молчание в ответ.

— Шейд? — окликнул я снова. Никакого ответа. Я вздохнул.

— Вот теперь сидеть и ждать, пока они там идут.

Они — это Агро и его команда. Вторые претенденты на победу в этой — в нашей — игре. Помимо самого Агро — рослого черноволосого парня, старше нас четверых на год — и уже упоминавшегося Хирна, странного существа, играющего роль их хранителя, в их компанию входили Джодок и Джернос, братья-близнецы. Если верить им самим на слово, то они являлись наследниками правящего рода одной из достаточно крупных общин, но на самом деле эти двое относились к тем, кто может выдумывать круглые сутки, поэтому я относился к их болтовне с изрядной долей недоверия.

Когда мы впервые встретились со второй командой, я ещё подумал, что в иных обстоятельствах мы вполне могли бы сдружиться, потому что они были, в принципе, не самыми плохими ребятами. Конечно, внешний вид Хирна меня поначалу даже испугал (а это мало кому и чему удавалось сделать), но в целом, в целом… А потом Кераун объявил, что выберется живой только та команда, которая выполнит все задания игры первой. И — началась лютая вражда. Не на жизнь, а на смерть.

Правда, потом мы узнали, что есть возможность выйти всем, и что, в принципе, нужно было не враждовать, а, напротив, сотрудничать. Но — не сложилось, уже нет. Сильная злость друг на друга ушла, но хороших отношений уже не было, и с каждой встречей становилось ясно, что их уже и не будет. Здесь Кераун добился своего — он предотвратил возможное слияние двух команд в одну.

— Я тут, — раздался рядом голос Шейда. — Иди прямо, сбоку тупик.

— Ага, — я встал с камня, на котором сидел, и немного побаюкал в руке волнующийся палантир. Хотел бы я знать, что это всё-таки такое, и откуда они берутся.

— Только осторожнее. Впереди земля не такая ровная, лучше не поднимай ноги слишком высоко, чтобы заранее почувствовать все выступы, — предупредил Шейд.

— Хорошо, — кивнул я в темноту и двинулся дальше.

Время шло. Я пробирался вперёд по темной пещере, не считая, сколько я уже прошёл, и не зная, сколько ещё пройду. Периодически мне даже начинало казаться, что глаза начинают привыкать к непроглядной тьме, но через мгновение я понимал, что это только чудится. Шейд периодически появлялся где-то рядом со мной, направлял на нужный путь и снова исчезал. В конце концов, я не выдержал.

— Шейд! Мне ещё долго так идти?

— Пройдено больше, — коротко и чуть удивлённо заметил Шейд. — А вообще — совсем чуть-чуть.

— Насколько чуть-чуть?!

— До ближайшего поворота.

— Что, вот так прямо… — не поверил я.

— Ты просто очень вовремя спросил. — Шейд переместился куда-то. — Иди прямо, потом будет поворот. Единственный. Я к Джулиану.

— Ага… — кивнул я неизвестно кому и продолжил двигаться в темноте. Одна рука держит палантир, другая — щупает неровную поверхность стены. Ага, вот и поворот, о котором предупредил меня Шейд…

Свет, хлынувший из-за поворота, буквально ослепил меня. И дело тут вовсе не в том, что он был таким ярким, нет. Просто резкий — совершенно резкий и совершенно ровный — переход от абсолютной тьмы к свету ослепит кого угодно. Черта пещеры лежала на полу чёрной и абсолютно ровной линией. Ещё пять таких же входов-арок, вместе с тем, из которого выбрался я, опоясывали центральный зал пещеры, в котором я сейчас находился. Впрочем, не я один — здесь уже были Локрин, Джернос и Хирн (последние двое поглядели на меня, чуть поморщившись). Как я различаю близнецов, спросите вы? У Джодока на лице глубокий шрам. У стоящего здесь рыжего парня такого шрама не было — стало быть, это Джернос.

— Ого… — только и вымолвил я. И было от чего.

Свет исходил от странного образования в самом центре. Вроде бы что-то нерукотворное, вроде огромного сталактита, но невероятно красивые и совершенные формы наводили на мысль о каком-то вмешательстве разума. На поверхности несимметричного образования было множество выемок, точно подходящих размерами под палантины, которые держали в руках все находящиеся здесь, кроме Хирна.

Из очередной арки вынырнул — и это действительно самое подходящее сравнение — Джулиан. В первую секунду он не выдержал и закрыл глаза рукой. Потом снял очки и поморгал:

— Ничего себе… И что теперь?

— Ждём, — тихо просвистел выскальзывающий из того же выхода Шейд. — Мы собрались первые, кстати, и это радует.

Хирн и Джернос переглянулись и мрачно вздохнули в унисон. Затем Хирн, согнув в локте длинную руку (при этом из неё вылез сухой стебелёк), постучал когтями по твёрдому сталактиту и заметил:

— Вы первые здесь, мы первые с картой — баш на баш, не считаешь так, Шейд?

— Может быть, может быть. — Шейд чуть усмехнулся, клубясь и обвивая зал по контуру. Наблюдать за ними было немного жутко, особенно если абстрагироваться от всего происходящего — живая тень, превращающая свои человеческие очертания во что-то расплывчатое, размытое и неопределённое, и странное подобие человеческой фигуры, сделанное из воска, шкур, сухой травы и мёртвой человеческой плоти. Теневой дух и гомункул, два существа, созданных при помощи магии.

— Давайте уже дождёмся остальных, а потом уже начнём воевать? — хмуро поглядел на них Джулиан.

— Разумно, — заметил Хирн. — Но не мы первые начали это.

— Я просто заметил, Хирн. Просто заметил, — прошелестел Шейд.

В этот момент в помещении появилось ещё одно действующее лицо. Из тёмной арки вышел, жмурясь, Агро. Как и все мы, он легко вскрикнул и зажмурился от яркого света, бьющего прямо в лицо.

— Остался Джодок. — отметил Шейд. — Даже для того, кто не ориентируется в темноте, он как-то дол…

Раньше, чем он договорил, из одного из входов — очевидно, того, из которого сегодня ещё никто пока не вышел — раздался крик. Крик боли.

— Джодок!!! — присевший было Джернос буквально взлетел. — Он ранен!!

— Слышу… — Шейд собрал свои кольца и спустился вниз.

— Кто… — расширил глаза Хирн.

— Керваг!! Он ранил Джодока в грудь!! — Джернос стоял на пороге тёмного прохода, не решаясь снова нырнуть туда.

— Откуда ты знаешь это в таких подробностях? — удивился я.

— Мы же близнецы, — укоризненно глянул на меня Джернос.

— Ну да, ну да… — Джулиан быстро подошёл туда. — Шейд… Если ты не вытащишь Джодока сейчас — этого не сделает никто.

— Понял… — Шейд быстро скользнул под крыло абсолютной темноты. Повисла оглушительная тишина. Потом из-под арки раздался тихий стон… И голос Шейда:

— Помогли бы принести его сюда. Я в десяти шагах от вас.

— А Керваг?.. — засомневался Локрин.

— Кервага тут нет, хорош трусить, — оборвал его Шейд. — Давайте! Если я потащу его в одиночку, то сдеру ему всю кожу о камни.

— Сейчас… — Джулиан и Джернос, как стоявшие ближе всего к арке, нырнули внутрь — и уже через двадцать секунд вынырнули обратно, неся за руки и ноги бесчувственное тело Джодока.

— Странно… — отметил Шейд. — Керваг ранил его и ушёл. Не стал добивать. Не стал нападать на остальных. Почему?

— Неважно… — Джернос, опустив брата на каменный пол, судорожно вглядывался в его лицо. — Неважно… Джодок, Джодок, живи!! Живи же, прошу!!

Неожиданно Джодок разлепил глаза и закашлялся.

— Темно… — простонал он.

— Здесь — темно?! — поразился Хирн.

— Ему может быть темно где угодно, — голос, сказавший эту фразу, прозвучал будто бы с потолка. Я оглянулся по сторонам:

— Бладивед?! Где…

— Я буду оставаться невидимой для вас, — ответил мне звенящий голос светлого существа. — Вас и так много для такого тесного помещения.

— Бладивед, что нам делать?! — быстро выкрикнул Джернос. — Джодок умирает! Он…

— Кераун отправил Кервага, чтобы он убил одного из вас. Любого, — голос Бладивед стал серьёзным. — Разбить целостность одной из команд — вот его цель. Как только Джодок умрёт — его душа и души вас троих попадут в его плен.

— Но ведь можно ещё что-то сделать?! — Джернос с надеждой посмотрел куда-то вверх. Кажется, его совсем не волновали и не пугали слова Бладивед. Его мысли сейчас занимало только одно: умирал его брат. Его близнец.

— Его может спасти другая команда, — сообщила Бладивед. — Для активации алтаря нужно не шесть палантиров, а пять. Шестой здесь — именно на такой случай. Нужно разбить палантир; тогда его сила спасёт Джодока.

— Сейчас, — я замахнулся палантиром, метя в камни пещеры — и застыл, вспомнив слова Шейда. — Но ведь… Его невозможно разбить.

— Кто сказал? — удивился невидимый голос. — Его сложно разбить. Чтобы сделать это — нужно действительно захотеть разбить его. Но не просто, а зная то, что я сейчас скажу.

— И что же это?.. — спросил я, уже почти догадываясь, что услышу ответ.

— С большой вероятностью, разбивший палантир не выйдет из этой пещеры. — в голосе Бладивед неожиданно зазвучал какой-то холодный и беспристрастный оттенок.

Пока я обдумывал всё услышанное, на сцене внезапно появился ещё один — последний — персонаж этой странной пьесы. Как и Бладивед, Кераун предпочёл не воплощаться, а говорить сверху в виде нематериального голоса.

— Не так всё просто, Бладивед. — раздался его низкий голос. — Это ведь моя Дикая Охота, и мне обидно будет уходить без добычи. Сколько вас там, восемь? Отлично. Я выпущу отсюда семерых.

— Но кто… — Агро поднял вверх глаза.

— А это предстоит решить тебе, мой мальчик, — неприятно хохотнул Кераун. — Тебе и твоей команде. Либо я забираю Джодока…

— Нет!! — вырвалось у Джерноса, склонившегося над телом брата.

— Либо же вы сами решаете, кого отдать мне в вечное служение. И тогда Джодок живёт, — закончил Кераун. — Время пошло. Не советую особо затягивать с решением.

— Погодите… — Агро нахмурился. — А почему это они решают, пожертвовать ли собой ради одного из нас — а мы решаем, кого из них спихнуть?

— Вот-вот, — поддержал его Хирн, хрустнув своими когтями, выточенными из человеческих костей. — Это не подраться и не в испытании обогнать. Это обречь на смерть и весьма страшное посмертие.

— Но Джодок умирает, ребята… — Джернос был в отчаянии. Вот он сейчас, пожалуй, мог убить любого, не задумываясь — только бы жил его брат.

— Дж… Джернос, не надо, — умирающий, кажется, пришёл в сознание. — Они правы. Если умру я… — он закашлялся.

— Ты не должен, не должен!! — Джернос крепко сжал его плечи.

— Если умру я, это не будет на твоей совести. А если кто-то из них…

— Хватит! — неожиданно чётко сказал я, с какой-то отрешённой злостью глядя на палантир в моей руке. Его сила под стеклянной оболочкой рвалась и тянулась к сталактиту, но мне было не до неё — я пытался принять самое важное (и хорошо, если не последнее) в своей жизни решение. — Никто никого не обречёт на смерть. Я разобью этот чёртов шар. Потому что я сам так выбрал.

— Ты уверен? — Джулиан не кинулся меня останавливать, только очень внимательно посмотрел. — Ты местный, Матонви. А я тут никто, чужак и пришелец. Дай шар мне. Я это сделаю.

— Я твоя тень, Матонви. — Шейд скользнул вниз, ко мне. — Я всё равно не смогу без тебя. А так хоть ты выживешь…

— Нет! — едва ли не крикнул я. — Я уже всё решил. Не мешайте.

И я со всей силы сжал в ладони шар, ставший в этот миг необычайно хрупким.

В руку впились острые осколки, из-под них брызнули тонкие лучики, а потом… Взрыв. Беззвучный взрыв оглушительно яркого света — полной противоположности той тьмы, что была в пещере — отбросил нас к стенам. Шейд вовремя успел нырнуть в спасительную арку — после всего, что произошло с нами во время игры, он уже не боялся солнечного и другого света, но что-то мне подсказывало, что настолько яркое свечение легко могло уничтожить его.

Открыв глаза — перед ними сверкали световые пятна — я осторожно огляделся. Все лежали, разбросанные по залу. Первым поднялся Хирн. Подав руку Агро, он озабоченно спросил:

— И кто умер?

— Я жив… Вроде бы, — не слишком уверенно ответил я.

— Джодок! — это неожиданно вскочил и бросился к лежащему телу Джулиан. — Он всё-таки умер! Не подействовало.

— Очень даже подействовало, — в раздавшемся сверху голосе Бладивед слышались смешливые нотки. — Посмотрите на Джерноса.

И в самом деле. Тот сидел, не кидаясь к определённо мёртвому телу брата, не крича. Напротив, на его лице медленно проявлялось ликующее, счастливое выражение.

— Джодок! Он здесь! Он со мной! — парень неопределённо махнул рукой. — Он… Он — я!

— Две души в одном тебе? — первым сообразил Джулиан. — Хитро придумано, хотя и очень необычно.

— Погодите, это значит, что нас теперь семь! — неожиданно дошло до меня. — Кераун, ты обязан нас выпустить! Ты не можешь нарушить собственного слова!

— Бладивед… Какой неожиданный ход, — странно, но в голове Керауна совсем не было слышно досады. — Что же, на этот раз ты победила. Я ухожу.

— Мы победили, — поправила его Бладивед. — Они.

— А кто, кстати, победил из нас? — осведомился немного отошедший от шока Агро. — Матонви?

— Все вы, — пояснила Бладивед. — Ведь вы всё-таки не стали жертвовать чьей-либо жизнью.

— А почему всё-таки я не умер? — спросил я. — И почему Джодок… Джернос… Короче, почему они объединились?

— Ну, я ведь не сказала, что именно произойдёт после того, как кто-нибудь разобьёт палантир. — рассмеялась Бладивед. — Как и не сказала, что разбивший его точно умрёт. Шанс был, но ты рискнул, невзирая на это. Ты готов был пожертвовать собой ради другого — и этого оказалось достаточно, чтобы вы все победили.

— А с ними, — я указал на объединившихся близнецов, — всё будет в порядке? Всё-таки две души на одно тело…

— Они близнецы, — ответила Бладивед. — Им будет легче. Конечно, не лучший вариант, но все другие не дал мне совершить Кераун.

— Да всё нормально! — странно, и почему мне показалось, что из одного рта близнецов… Близнеца? Звучат два голоса. — Только родным долго придётся объяснять, почему нас теперь не два, а один! Вот видишь, я же говорил, что не надо было… — это, кажется, был Джодок. — Ага. Я почти обезумел, когда понял, что ты можешь умереть, но теперь…

Наблюдать за радостно беседующим с собою же парнем было немного забавно.

— Так, стало быть, это всё? — немного удивлённо спросил Локрин. — Конец игре?

— Да.

— И что же дальше?

— Возвращайтесь домой. Живите так, как хотите и так, как умеете. Используйте полученные знания с умом, и не забывайте о том, что произошло, — в голосе Бладивед вновь зазвучали мягкие, воздушные нотки. — Шейд и Хирн тоже могут пойти с вами или же направиться своей дорогой. Они тоже уже не те, что раньше. Шейд теперь самодостаточен и уже не распадётся на частицы от солнечного луча. Хирн умеет маскироваться, и никого не напугает своим внешним видом, если сам того не захочет. Вы с честью прошли эту игру, и вы заслужили награду. Ваша награда — это возможность жить старой жизнью, со всеми новыми умениями.

— Минуточку, а я? — забеспокоился внезапно Джулиан. — Вы обещали вернуть меня домой! Тогда, в начале!

— Джулиан, ты что?! — опешил я. — Ты хочешь уйти? После всего, через что мы прошли вместе?

Локрин согласно закивал — мол, оставайся у нас.

— Понимаете… — стушевался Джулиан. — Вы мне, конечно, дороги как друзья… Но там мой дом и моя семья. И я не видел их уже очень-очень долго. Я так сильно соскучился по дому и родным…

— Не всё так просто, — заметила сверху Бладивед. — Тебя сюда переместила не я, а Кераун, и я не могу взять и отправить тебя обратно.

— Но… — опешил Джулиан. — Вы же обещали! Говорили, что поможете вернуться домой…

— Я говорила, что знаю, откуда ты, — поправила его Бладивед. — Все остальные выводы ты сделал сам.

— Так, значит, вы… — Джулиан просто сел там, где стоял. — И я никогда больше не увижу свою семью…

— Подожди. Ты всё-таки в числе победителей, и ты тоже заслуживаешь награды. Я не могу вернуть тебя обратно в одно мгновение, но я всё-таки помогу тебе, — в голосе Бладивед звенели колокольчики.

— Но как, если… — неуверенно поднял взгляд Джулиан.

— Ничего, — успокоила его Бладивед. — Мы что-нибудь придумаем.