Эра оборотней

Пролог

Трое лесорубов шли возле телеги, набитой дровами. Коренастый мерин с трудом тащил повозку, недовольно фыркая и отбиваясь хвостом от мух. Дровосек в пестрой рубахе, едва ли не рвущейся от горы мускулов, держал в руках охапку васильков и глупо улыбался — в его жизни все было прекрасно.

— Слыхали? Катька в город переехала. Бедный Илья Степанович, в одиночку все хозяйство будет тянуть, — просипел худощавый, не столь привлекательной наружности товарищ преклонных лет.

— А куда сейчас без образования-то? Пущай учится, работает, помогать будет батьке, — веселый дровосек, то ли по жизни непрошибаемый оптимист, то ли единственный обладатель двустволки из всей компании, предпочитал смотреть на вещи с лучшей стороны. А то как же? Отщепенцам в небольшой деревушке жилось непросто, рассудок каждый сохранял, как умел.

— Загнется совсем Илья Степанович со скуки! — вздохнул худощавый, не разделяющий оптимизма коллеги.

Невысокий коренастый дедок с лысиной и шрамом от когтей на лице волочился позади. Он цокнул языком и покачал указательным пальцем:

— Ий не! Не так все было. Я слыхал, что удирает она от чудища лесного, положил глаз на нее аспид, за собой звал! Ишь че, девки на деревне перевелись, одни старики остались, выбирать-то не из кого невесту. Именно поэтому Катька в город и удрала! — дедок выпучил бесцветные глаза. — Это молодым тут опасно, нам, старикам, бояться нечего. Лесным хозяевам молодую кровь подавай. Опасно девицам тут, среди леса жить. Правильно сделала, что уехала молодуха за бетонные стены!

— Да сказки все это! За мальцами побежала девка. У нас тут, в Безымянке, куда безопаснее чем в городе. Газеты читал? Воры, насильники, убийцы чуть ли не в каждом заголовке. А тут че? Ни одного набега мародеров за последние лет двадцать! И где безопаснее, спрашивается?

— Сказки? — возмущенно пискнул дед со шрамом. — Сказки, значит? А кто удирал от коня призрачного, с зенками как у Йогара? Василь, ты че?

— В запое был я! Вы вон, этих… белочек ловите, а я призрачного коня иногда вижу. И иногда со всадником.

Оптимист довольно вздохнул.

— Добрый конь-то хоть? Телегу потянет?

Худощавый недовольно сплюнул:

— Да где там! Дрыщ длинноногий, не надобно мне такого!

— Так поймай и продай, — предложил широкоплечий. — Новую бензопилу купим, наконец.

Бесцветные глаза дела снова выпучились от удивления.

— Побойся Арру, аспид! А лучше сходи на капище помолись, да прощения попроси за мыслишки-то свои. Темными силами Йогара он торговать собрался. Вот дурак!

Худощавый насупился. В языческом многобожьем мире люди боялись черного бога, несущего смерть и холод. Но среди прочих идолов, возводили статую и ему, боясь обидеть. Йогара — мстительное и жестокое божество, которое не стерпит обид.

— А мне кажется, что конь ваш никакой не ребенок Йогара, а просто душа заблудшая. Я, между прочим, тоже его видел. Заплутал тогда. А конь указал путь домой. Мне кажется, не злой он, — засомневался в словах товарищей широкоплечий.

— Да что нам тот конь, болваны? Если в деревне людей не останется, вся молодежь по городам разбежится, старики в землю лягут — земля разгневается, призраком станет! Сколько лет живу, никогда не забуду, как набрел на деревню в лесу! Тогда я и облысел от ужаса, так вот. Катьку я не виню, разумеется. Но детишек-то здесь нет, понимаете? И что-то я не наблюдаю толпу желающих жить тут, вдали от цивилизации.

— Братцы, а вы ведь не забыли о том, что деревня-то Безымянная, о ней никто и не знает даже в округе. Люди покидают землю и забывают тотчас о ее существовании. Вас это никогда не волновало часом, а? — вдруг подумал вслух Василь.

— Так куратор наш объяснил, что это защита от мародеров такая, — припомнил оптимист.

— Да? — искривился в лживом удивлении худощавый. — Скажи на милость, Валь, а видел ты эту седую головушку, когда в последний раз?

Детина Валера почесал затылок, напряженно вспоминая последнюю встречу с куратором деревни.

— Не помню, несколько годов как тому…

Дед со шрамом остановился, открыв рот в немом крике. Товарищи оглянулись на него, не понимая старого чудака.

— Понял я все! — со странной обреченностью заявил он. — Это и случилось. Мы призраки, живущие в призрачной деревне!

Приятели звонко гоготнули. Вот же старый бес, умеет пошутить, да еще так натурально побледнеть — это надо постараться. Старый чудак, знал много историй, ими он в свое время пугал вечерами у костра детишек. Давно это было…

Выдумщик и затейник постоянно фантазировал, и что из его слов являлось правдой — никто не знал. Да и кто станет воспринимать всерьез деда, пять десятков лет живущего в избушке у леса. Которому, кстати, уже пора пить таблетки…