Ещё Флетч?

ГЛАВА 37

– Абсолютно! – радостно воскликнул Карр и заложил вираж, покачивая крыльями.

– Никаких сомнений! – Барбара сидела за его спиной.

– Похоже на то! – Джума, устроившийся рядом с Барбарой, старался одновременно смотреть во все иллюминаторы.

– Карр, меня нужно опустить на землю, – попросил Флетч. – Как можно аккуратнее.

– Ты полагаешь, это так? – крикнула с заднего ряда Шейла. Ее закованная в гипс нога высовывалась в проход между сиденьями. – Есть другое русло?

– Naam, Momma! – ответил ей Джума. – Indio! Все кричали, перекрывая шум мотора.

– Черт! – Карр перевел самолет в горизонтальный полет. – Столько раз, я летал над этим местом и ничего не замечал. Черт бы меня побрал!

– Скорее, – просил Флетч.

– Эта полоска леса, идущая к океану, отличается от остальных джунглей, – Барбара указала вниз.

– Целая полоса, – подтвердил Джума. – Видите? Ниже по высоте. И зелень более насыщенная.

– Абсолютно, – Карр вел самолет над самыми верхушками. – Отсюда даже можно видеть старое русло. –

– Карр... – простонал Флетч.

Джума, Барбара и Флетч провели в Кисите-Мпунгути еще одну ночь. На материк они возвратились поздно. Джума заявил, что за час до заката в джунгли никто не уходит.

– Конечно, это всего лишь суеверия, – улыбнулся Джума, – но здешние люди считают, что с наступлением темноты в джунглях можно заблудиться, а то и совсем пропасть. Ночью человек может и не суметь защититься от змей, зебр, гепардов, львов, – он склонил голову, словно от стыда. – Конечно, это всего лишь африканские суеверия.

– Тогда будем считать, что я суеверная, – воскликнула Барбара.

– И потом, после такой сытной еды мы будем плохо соображать и, вместо того чтобы идти к цели, будем кружить по джунглям, пока не свалимся без сил. И добьемся лишь того, что нами закусят гиены.

На рассвете они уже стояли у дороги. Сначала их подвез рефрижератор, везущий в Момбасу свежемороженую рыбу. Час они шли пешком, пока их не нагнал «лендровер» пожилой семейной пары фермеров-англичан, ставших кенийцами после получения страной независимости. Они сказали, что приехали в Кению тридцать шесть лет тому назад.

В ведомом только ему месте Джума попросил остановить «лендровер», и далее они двинулись через джунгли.

В лагерь они попали после полудня. Рабочие под командой Карра и Шейлы как раз переносили бур на новую вырубку. Шейла, пусть на костылях, старалась хоть чем-то помочь. Выражения их лиц указывали на то, что за прошедшие дни раздражение Шейлы выросло, а запас терпения Карра подошел к концу.

В тот жаркий, душный день Шейла и Карр схватились бы за любую новую идею.

Сидя в тени баобаба, Барбара, Джума и Флетч объяснили Шейле и Карру, что, по их разумению, за две или три тысячи лет, прошедших со дня постройки римского города, река могла изменить курс. А потому есть все основания поискать в округе другое русло, то, что могло существовать во времена Римской империи, на берегах которого римляне и построили, если построили, город...

На их возбужденные голоса к баобабу потянулись и рабочие. Встали рядом, почтительно слушая.

Когда они закончили, Карр повернулся к Шейле.

– И что ты на это скажешь, дорогая?

Шейла пожала плечами.

– Полагаю, такое возможно.

– И вы полагаете, что мы сможем обнаружить старое русло с воздуха?

– Да, – твердо ответила Барбара.

– Возможно, – в голосе Флетча не слышалось стопроцентной уверенности.

Карр тяжело поднялся.

– Думаю, пора немного поразмяться. А то я уже начал превращаться в земного червя.

Соорудив сиденье из перекрещенных ладоней и запястьев, Джума и Флетч доставили смеющуюся Шейлу с берега реки к самолету.

Пересохшее русло они нашли практически сразу. В пяти милях к северу от лагеря оно уходило вправо, на запад, петляя сквозь джунгли к морю.

Следуя старому руслу, Карр указал вниз.

– Видите? Когда-то давно река нашла более короткий путь к морю.

– Вода всегда выбирает путь наименьшего сопротивления, – добавила Шейла, – в отличие от некоторых известных мне интеллектуалов.

Вдоль пересохшего русла они долетели до самого моря. Карр вел самолет низко, по самым верхушкам деревьев. На обратном пути они поднялись выше. Карр уводил самолет в стороны, дабы убедиться, что пересохшее русло заметно отовсюду, с любых направлений и высот.

Флетча мутило.

Внезапно к горлу подкатила тошнота. Перед глазами пошли круги. В голове начал бить паровой молот. Шею пронзила боль. Он с трудом мог дышать.

Флетча прошиб холодный пот.

– Карр, – простонал он. – Будет лучше, если вы опустите меня на землю.

– Смотрите! – они вновь поднялись на большую высоту. Барбара указывала вперед, так что Карр мог проследить за ее пальцем. – Посмотрите на тот небольшой холм.

– Посмотрите на это! – Карр забарабанил правой рукой по приборному щитку. – Как я и предполагал! Холм на западном берегу в излучине реки. И сколь далеко от моря?

– Километров десять, – предположил Джума.

– Думаешь, так много? – Карр направил самолет вниз, несколько раз облетел холм. – Если под этим холмом нет города, я съем зебру сырой.

– Может, и придется, – улыбнулась Барбара.

В тот день Карр в полной мере продемонстрировал свое умение управлять самолетом.

Когда самолет снижался, желудок Флетча оставался на прежней высоте. Когда разворачивался, Флетчу казалось, что желудок прошибет ему бок. Когда поднимался, желудок возвращался на привычное место только для того, чтобы уйти вверх или в сторону.

Флетчу очень хотелось зарыться головой в мягкую землю, что лежала внизу.

При посадке в самолет и на взлете Флетч чувствовал себя вполне сносно.

А вскоре после подъема ощутил резь в глазах. Солнечные лучи, казалось, прожигали ему голову насквозь.

Тяжело дыша через рот (губы стали толстыми как сосиски), Флетч понял, что тошноту ему не подавить.

Он схватил Карра за плечо.

– Карр! – крикнул он. – Я заболел! Серьезно заболел! Пожалуйста, как можно скорее верните меня на землю!

– Ваш организм не переносит воздушных ям? – Карр всматривался в лицо Флетча. – Раньше вы не жаловались, – и круто развернул самолет. – Держитесь!

Только Флетчу обратный полет казался бесконечным.

Он услышал голос Карра: «Эй! Посмотрите, что притащила нам гиена!»

Флетч открыл глаза. Они подлетали к лагерю. В самом конце посадочной колеи на траве застыл желтый самолет с зелеными кругами на крыльях. С откинутым колпаком.

Мужчина в шортах и рубашке цвета хаки, стоя у крыла, наблюдал за ними.

Флетч не только открыл дверцу, но и расстегнул ремень безопасности еще до того, как колеса самолета Карра коснулись земли.

Самолет еще катился, когда Флетч выбрался на крыло. Как только скорость самолета окончательно упала, Флетч спрыгнул на землю, которая, к счастью, не опускалась, не поднималась, не кренилась.

Упал на колени, его тут же вырвало. Самолет остановился в пятнадцати метрах от Флетча. Все здоровались с незнакомцем и предлагали помочь Шейле вылезти из кабины.

Стараясь держаться спиной к остальным и в то же время не вляпаться в собственную блевотину, Флетч на коленях передвигался вдоль колеи, оставляя после себя все новые лужи блевотины.

От самолета к Флетчу доносились обрывки разговора. Кого-то назвали Уолтером Флетчером, кого-то Барбарой, Джумой. Поминался найденный римский город, сломанная нога Шейлы, героизм Джумы. Что-то было сказано о кафе «Терновник».

Голоса приблизились к Флетчу.

Все так же на коленях, он попытался уползти подальше.

– А это, – над его спиной прогремел Карр, – Ирвин Морис Флетчер. Как видите, сейчас ему нездоровится. Боюсь, я слишком круто разворачивал самолет.

Оглядывая лужи блевотины и оставленные коленями следы, Флетч руками вытирал рот, губы, подбородок.

Затем, оттолкнувшись руками от земли, встал. Ноги, словно ватные, подгибались, не желая держать его тело в вертикальном положении, нестерпимо заныла спина.

Флетч глубоко вдохнул.

Повернулся.

Карр, уперевший руки в бока, Шейла, опирающаяся на костыль, держащая сломанную ногу на весу, улыбающийся Джума, с пляшущими глазами, Барбара, одетая, как одурманенная проститутка с бульвара Заходящего солнца, с грязными, свалявшимися волосами, стояли рядом с незнакомцем. Все смотрели на Флетча.

– По виду он давно и тяжело болен, не так ли? – улыбнулся незнакомец.

Ниже пояса тело Флетча онемело.

Он поднял голову вверх. И закрыл глаза, успев увидеть, как закружилось небо.

Когда его колени коснулись земли, тело повело вбок. Правое плечо пронзила боль: падая, он вывихнул руку.