Ещё Флетч?

ГЛАВА 40

Промокший насквозь, в грязи с головы до ног, с кровоточащей царапиной на предплечье, Карр вошел в палатку Флетча.

Флетч сидел на краешке койки. Грязь засыхала на его лице, груди, животе, полотенце, обмотанном вокруг талии, стекала по ногам.

Сколько слов сказал мне мой отец? «По виду он давно и тяжело болен, не так ли?» Нет. Тогда он говорил не со мной, а обо мне. Он сказал: «О чем вы?» Он сказал:

«Что ж». Пять слов. Мой отец сказал мне пять слов. В моей жизни. В его жизни. В наших жизнях.

Мне не пришлось принимать решение.

Основополагающее решение, определяющее, как людям вести себя, чтобы выжить рядом с себе подобными, было принято давным-давно.

– Карр, он пытался сбежать. Не так ли?

– Кто знает? – вздохнул Карр. – Да и какая теперь разница?

– Моя мать говорила, что он всегда старался избегать эмоциональных стрессов...

– Как ваше самочувствие?

– Тем более, что последний мог привести к виселице.

В полумраке палатки Карр не сводил глаз с лица Флетча.

– Он все-таки умер в авиакатастрофе. В непогоду. Не в Монтане, так в Африке. Полагается умершим. Суд не ошибся в своем вердикте.

– Похоже, весь этот шум никого не разбудил.

– Дождь...

– Да, дождь заглушил все остальное.

– Каким образом он оказался в вашем лагере? Я ничего не знаю.

– Вы болели.

– С него сняты все обвинения?

– Теперь это шутка. Еще одна веселая история. Аскари не был государственным служащим. Он работал охранником в ювелирном магазинчика, что располагается неподалеку от кафе «Терновник». Уолтера освободили из-под стражи, как только он уплатил штраф, возместил урон, причиненный кафе, оплатил больничные расходы аскари да добавил тому несколько шиллингов, чтобы он не очень переживал из-за сломанной челюсти.

– Я объехал полмира, чтобы выгнать отца в непогоду, чтобы увидеть его смерть в авиакатастрофе. Захватывающий сюжет.

– Ирвин...

– Да, Карр?

– Я понимаю, что настроение у вас не очень...

– »Как я провел медовый месяц?»

– Сегодня у нас вторник. Самолет в Лондон вылетает вечером. Я думаю, вам с Барбарой следует улететь на нем.

– Да?

– Как только погода улучшится, я доставлю вас в Найроби и забронирую вам места.

– Хорошо, – Флетч начал отколупывать грязь с правой щеки. – Как скажете. Вы показали себя настоящим другом, Карр. Спасибо вам.

– Пустяки. Это я должен благодарить вас. Если б не вы, Джума и Барбара, мы бы никогда не нашли эти руины.

– Теперь вы станете знаменитостью, Питер Карр.

– Да. Я хочу сегодня же попасть в Найроби и сообщить о находке. Представить доказательства. Передать все ученым. Иначе скажут, что я занимался тем, что делать не следовало.

– Правильно. Открыть, но не раскапывать. Прикоснуться, но не увязнуть.

– Разумеется, я должен доложить кому следует о смерти Уолтера Флетчера.

– Разумеется.

– И у нас осталась прежняя проблема. Полиция может «повесить» убийство на невиновного.

Их взгляды встретились.

– Мы не собираемся говорить полиции, что убийца – Уолтер Флетчер?

– Только в случае крайней необходимости. С какой стати? Зачем нам марать грязью имя Уолтера Флетчера? Это маленький мир.

– Вы думаете обо мне.

– Если они захотят повесить невиновного, вы не откажетесь выступить в суде?

– Не откажусь.

– Вот тогда у нас будет причина поделиться тем, что нам известно.

– Возможно, это убийство так и останется нераскрытым. Но Дэн Дьюис...

– Вы можете прямо сейчас написать ваши показания, начиная с того, что вы видели в мужском туалете аэропорта, до событий этого утра. Может, я покажу их Дэну Дьюису.

– Хорошо.

– Если полиция кого-либо арестует за это убийство, я передам ваши показания в суд. Возможно, они захотят вызвать вас в качестве свидетеля.

– Похоже, в данной ситуации это наилучший вариант. Для всех.

– Я принесу вам ручку и бумагу. Да и кружка чая вам не повредит.

– Карр? Почему мы с Барбарой улетаем в такой спешке? Почему прямо сегодня? – Карр молча смотрел на Флетча. – Я говорю о похоронах. Мой отец... Удивительное открытие...

– Причины катастрофы будут расследоваться, – ответил Карр. – Сюда прибудет полиция. Ученые из университета. Репортеры. Все они будут здесь этим вечером.

– И что?

Карр шагнул к Флетчу.

– У вас не возникало мысли о том, что ваши паспорта поддельные?

В аэропорту Лос-Анджелеса, взглянув на свою фотографию, Барбара спросила: «Откуда взялась эта фотография?» И фотографию на своем паспорте Флетч ранее никогда не видел.

– Я лишь знаю, что мы сами не просили выдать нам паспорта.

Карр кивнул.

– Я слышала новости, – Барбара вошла в палатку Флетча. С мокрым от дождя лицом, волосами, одеждой.

Сидя на койке, Флетч писал о смерти Луиса Рамона в аэропорту Найроби и Уолтера Флетчера – в прибрежных джунглях.

Прежде чем взяться за перо, он вышел под дождь и смыл с себя грязь.

– Мой отец не умер при родах.

– Не знаю, что я должна при этом чувствовать?

– А что ты чувствуешь?

– Ничего, – она по-прежнему стояла в метре от Флетча.

Флетч, весь в поту, продолжал писать.

– Пора паковать вещи, – он коротко глянул на Барбару. – Вечером мы вылетаем домой.

– А мы их и не распаковывали, – ответила Барбара. – Если что и вынимали, так нижнее белье.

– Наверное, нет нужды брать с собой рваные свитера и обрезанные лыжные штаны.

– Я развешу их на деревьях. Может, их будут носить мартышки. Такая одежда им подойдет.

– Посмотри, может, что-то добавить в рюкзаки.

– Мы не завалены сувенирами.

– Тебе останутся воспоминания. Их хватит надолго.

– Я даже не послала маме почтовую открытку.

– Пошлешь ее из дому. Где Карр?

– В своей палатке. Тоже что-то пишет.

– Излагает свою версию происшедшего.

– Он говорит, что ближе к полудню погода улучшится и мы сможем вылететь в Найроби.

Флетч посмотрел наружу через открытый Барбарой полог.

– В такой дождь взлететь невозможно.

– Это я понимаю, – кивнула Барбара.