Эта книга сделает вас умнее

Субличность и модульный разум

ДУГЛАС КЕНРИК

Профессор социопсихологии, Университет штата Аризона, автор книги Sex, Murder and the Meaning of Life («Секс, убийство и смысл жизни»)

Хотя кажется очевидным, что у нас в голове только одно «я», исследования в разных областях психологии показывают, что это иллюзия. «Я», принимающее рациональное и «эгоистичное» решение разорвать отношения с приятелем, который вам не перезванивает, постоянно занимает деньги и не отдает долги, а в ресторане предоставляет вам оплачивать счет, – это не то «я», которое принимает совершенно иные решения в отношения с сыном, любимым человеком или бизнес-партнером.

Тридцать лет назад специалист в области когнитивных наук Колин Мартиндейл выдвинул предположение, что каждый человек имеет несколько субличностей (subpersonalities), и связал это с другими идеями, появившимися в когнитивистике. Теория Мартиндейла опиралась на довольно простые факторы, такие как избирательное внимание, латеральное торможение, память, зависящая от состояния, и когнитивный диссонанс. Хотя в нашем мозгу постоянно возбуждаются миллиарды нейронов, мы не смогли бы сделать и шага, если бы не игнорировали множество параллельных процессов, проходящих в фоновом режиме. Когда вы идете по улице, на вас воздействуют тысячи стимулов, возбуждающих и так до предела загруженный мозг, – сотни прохожих разных возрастов, говорящих с разным акцентом; разный цвет волос; самая разнообразная одежда; разная походка и жесты… И это не говоря уже о мигающей рекламе, необходимости смотреть под ноги или об автомобилях, которые несутся на желтый свет, когда вы пытаетесь перейти дорогу.

Наше внимание крайне избирательно. Нервная система обеспечивает эту избирательность отчасти благодаря мощному принципу латерального торможения: группа нейронов подавляет активность других нейронов, которые могли бы помешать передаче важных сигналов на следующий уровень обработки информации. Если говорить о зрении, то латеральное торможение помогает замечать потенциально опасные ямы на дороге следующим образом: клетки сетчатки, стимулированные светлыми областями, посылают стимулы, которые, подавляя активность соседних нейронов, вызывают ощущение падения яркости и появления темных областей у краев неровностей. Несколько таких «определителей края» на более высоком уровне объединяются в «определители формы», которые позволяют отличить b от d или от р. На еще более высоких уровнях нервной системы комбинация нескольких определителей формы позволяет распознавать слова, еще выше – предложения, еще выше – встраивать эти предложения в контекст (а значит, распознавать, стоит ли за фразой «Привет, как дела?» просто желание познакомиться, или вам сейчас предложат что-то купить).

Память, зависящая от состояния (state-depending memory), помогает сортировать всю получаемую информацию для последующего использования, разбивая ее на категории в соответствии с контекстом. Например, если вы познакомились с девушкой за двойным эспрессо в кофейне у вас на углу, вам будет проще вспомнить ее имя, если вы снова встретитесь в «Старбаксе», а не в баре после пары мартини. Вернувшись из Италии, я еще в течение нескольких месяцев пытался заговорить по-итальянски и активно жестикулировал каждый раз, когда собирался выпить бокал вина.

Мартиндейл утверждал, что на высшем уровне все эти процессы торможения и диссоциации ведут к своеобразному перманентному «диссоциативному расстройству». Другими словами, каждый из нас имеет множество субличностей, и единственный способ добиться чего-нибудь в жизни – в каждый отдельный момент времени позволять только одной субличности занимать капитанский мостик.

Мартиндейл разработал теорию о субличностях еще до развития современного эволюционного подхода к психологии. Но его идея выглядит особенно убедительно, если соотнести ее с концепцией функциональной модульности (functional modularity). Исходя из того, что животные и люди используют для обучения совершенно различные психические процессы, психологи-эволюционисты предположили, что в нашей голове находится не какой-то один орган, перерабатывающий информацию, а множество систем, предназначенных для решения разнообразных проблем адаптации. Иными словами, у каждого из нас в голове имеется не случайный и уникальный набор субличностей, а набор функциональных субличностей. Одна из них отвечает за общение с друзьями, другая – за самооборону (защищая нас от плохих парней), третья – за успешный общественный статус, четвертая – за поиск партнера, пятая – за удержание партнера (что подразумевает кучу самых разнообразных проблем, как известно некоторым из нас) и шестая – за заботу о потомстве.

Осознав, что наш разум состоит из нескольких функционально независимых субличностей, мы сможем понять многие несообразности и иррациональности в поведении людей – например, почему какое-то решение кажется рациональным, если речь идет о сыне, но становится в высшей степени иррациональным, если касается друга или любимой.