Этот мир не выдержит меня (Том 1)

Глава 16

Фольки, который рассматривал содержимое сундука с не меньшим интересом, чем я, удивлённо присвистнул и быстро отошёл в сторону. Похоже, увиденное пришлось ему не по душе.

— Ты что-то знаешь об этих предметах? — спросил я.

— Только об одном, — ответил северянин, указав на «компас». — Это визир…

— Расскажешь поподробнее? Или мне каждое слово из тебя придётся клещами тянуть?

Я приготовился к очередному раунду бесконечно спора о прибавке к жалованию, но Фольки сумел меня удивить.

— Расскажу, — без лишних пререканий согласился он. — Эту штуковину называют «визир». Я видел такие несколько раз, но всегда только у одних людей — у инквизиторов… Однажды наш легион встал лагерем возле Гослара, это один из Священных имперских городов, и мы иногда ходили туда, чтобы приобщиться к тысячелетней имперской культуре: театры, цирки и всё такое…

— Что-то мне подсказывает, что все ваши культурные походы начинались и заканчивались в первом же борделе.

— Не без этого, — кивнул Фольки. — Но таков путь… Тем более девки там — загляденье! Такое вытворяли, что даже говорить стыдно! Помню, одна так ухватила меня за…

— Ты же сказал, что стыдно говорить, — я перебил северянина. Меня мало интересовали его взаимоотношения со жрицами платной любви. — Вот и не говори. Давай сразу к делу.

— Сам посуди, про девок-то всяко интереснее вспоминать, чем про инквизиторов… Ну да ладно, в общем, в Госларе, как и в любом другом Священном городе, всем заправляли братцы-инквизиторы, и каждый раз, когда мы шли любоваться достопримечательностями, то непременно сталкивались с ними в каком-нибудь кабаке или борделе. Видимо, именно там чаще всего прятались дикие маги… Так вот у каждого братца на поясе висела такая штуковина, и промеж себя они называли её «визиром» — это я точно запомнил.

Вот как? Что у Хольда в закромах делало инквизиторское снаряжение? Это большой вопрос. И он становился в два раза интереснее, если вспомнить те обрывки слов, которые произнесла Лэйла, близко познакомившись с чёрным кинжалом. А тот ведь тоже принадлежал отшельнику…

— И зачем нужен этот визир? — спросил я.

— Они мне не докладывали, а сам я с расспросами не лез.

Ну, не удивительно. Если то, что Хольд рассказывал об инквизиции хотя бы на треть правда, добровольно общаться с такими милыми ребятами стал бы только законченный идиот. А Фольки хоть и не отличался большим умом, но и полным кретином тоже не был.

Что же, раз он ничего не знает о назначении прибора, то попробуем выяснить это самостоятельно. Стрелка, очевидно, указывала направление… Но куда? И почему она смотрела именно на меня? Я сделал пару шагов в сторону, «ртутная» стрелка на мгновение растеклась в блестящую кляксу, а затем вновь приобрела форму. И её остриё, разумеется, опять замерло напротив меня…

Я повторил опыт ещё несколько раз, но всё происходило по одному сценарию: «клякса», которая через миг превращалась в стрелку, указывающую в мою сторону. Думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что этот «компас» нужен для поиска диких магов.

Узнать предельное расстояние, на котором он действует, не удалось — я отошёл на пару сотен метров, однако, по словам Фольки, визир по-прежнему работал исправно. Можно было увеличить дистанцию, но это потребовало бы слишком много времени, а сейчас и без того забот через край.

Тем более, проведённых экспериментов вполне хватило, чтобы прийти к неутешительным выводам: инквизиторы узнают обо мне гораздо раньше, чем я смогу их увидеть. Решение у этой проблемы ровно одно — нужно держаться от них самих и от мест их обитания как можно дальше.

— Иди в дом, — я обратился к северянину. — Возьми оба арбалета, болты к ним, и спрячь всё в телеге. Но так, чтобы их можно было быстро достать, понял?

— Да, — кисло ответил Фольки. — Я понял, что ты хочешь, чтобы палач всё-таки выдрал наши языки, поломал пальцы и выколол глаза, когда люди графа найдут самострелы…

— Ну, тебе это всё не сильно повредит. А потеря языка и вовсе сделает только лучше… И ещё, в пристройке лежат копьё и щит — их тоже грузи в телегу.

Губы Фольки скривились в ехидной ухмылке.

— Копьё и щит? — спросил он. — Так вот, что это такое! А я-то голову себе ломал — думал, как у мага-отшельника в сарае оказалась недоделанная морда для ловли рыбы и палка, похожая на те, которыми нищие слепцы себе дорогу проверяют…

— Ты бы поменьше думал и побольше делал, — усмехнулся я. — А палка тебе пригодится, когда без глаз останешься… Если ты до этого момента доживёшь, конечно.

Северянин поморщился, махнул рукой и пошёл в дом — похоже, моя последняя фраза слегка подпортила ему настроение. Ничего страшного, пусть понервничает — его душевное спокойствие меня не особо тревожило… А вот предметы, лежавшие в разломанном сундуке, наоборот, тревожили весьма сильно.

Если с драгоценным камнем и «компасом» всё было более или менее понятно, то восковая табличка и кастет оставались полнейшей загадкой. Они наделены какой-то магией? Вероятнее всего — да. Не думаю, что Хольд стал бы хранить обычные вещи рядом с артефактами, да ещё и под защитой аж двух заклинаний.

Стоит ли вообще их трогать или того больше — пытаться применить? Ответ однозначный: нет. Хотя, признаться, почему-то очень хотелось это сделать… В затылке зудело какое-то странное (я бы даже сказал — нездоровое) желание схватить артефакты и крепко сжать их в руках — не знаю, откуда оно взялось, но уже в самый первый день, при взгляде на рубин, ощущалось что-то похожее. Однако не разумно лезть к потенциально опасным вещам, если не умеешь ими пользоваться — это очевидно любому здравомыслящему человеку.

Что насчёт продажи? Тоже мимо.

Во-первых, я не знаю их истинной стоимости и, следовательно, не смогу адекватно оценить предложенную за товар сумму. Это приведёт только к одному: меня обязательно попытаются кинуть и мне придётся вступать в новый конфликт. А тут бы со старыми разобраться.

Во-вторых, не думаю, что здесь, в глуши, идёт бойкая торговля магическими артефактами, и значит, любая подобная сделка сразу привлечёт ненужное внимание. Молодой парнишка, почти ребёнок, пытается продать колдовские штучки — очевидно, его для начала нужно ограбить, а потом непременно убить, чтобы не болтал лишнего. Я, разумеется, буду против подобного развития событий, что неминуемо приведёт к дополнительным трупам и к ещё большему количеству проблем.

В общем, получается, зря сундук испортил — не стоило его трогать.

Поскольку от артефактов пока никакой пользы не было, я взял и зарыл их неподалёку от той пещеры, в которой состоялось моё знакомство с Хольдом. Фольки, занятый исполнением приказов, ничего не видел, а само место мне удалось неплохо замаскировать — думаю, вещи отшельника там в полной безопасности.

Собрав кое-какую чистую одежду и немного еды, я присоединился к северянину, который ожидал отправления возле телеги.

— Едем? — спросил он.

Я, занятый собственными мыслями, только молча кивнул. Сухие ветки захрустели под колёсами, и мы наконец выдвинулись по направлению к графскому замку. Как ни крути, но для меня это первое настоящее путешествие — не на своих двоих, а с некоторым (правда, весьма сомнительным) комфортом.

Заноза меланхолично отбивала копытами утрамбованную землю, мимо нас медленно проплывали привычные сельские пейзажи, а я сидел на «корме» повозки, свесив ноги. Если что-то пойдёт не так, то мне понадобится всего одно мгновение, чтобы покинуть транспорт. Арбалет, накрытый куском дерюги, лежал под рукой, взгляд привычно скользил по окрестностям, стараясь обнаружить возможную засаду… Ничего необычного, если не обращать внимания на гудящий в голове пчелиный рой.

Дальнейшие планы, вопросы, предположения, факты, домыслы — всё сплелось в плотный клубок, который отвлекал от окружающей обстановки, не давая в полной мере сосредоточиться на дороге. Это опасно и недопустимо.

В конце концов, какая сейчас разница, кем на самом деле является Хольд? Возможно, учитывая наличие визира и чёрного кинжала, он бывший инквизитор. А может быть, он нашёл, украл или отобрал эти предметы, однако сам никакого отношения к инквизиции никогда не имел. Главное в другом: для меня Хольд явно никакой опасности не представлял, поскольку обладал тысячей и одной возможностью расправиться со мной за всё это время.

Я тряхнул головой, отгоняя жужжащий внутри черепа «рой». Хольд, граф, Ворон, морфаны, коттары, все западные бароны скопом и по отдельности не имели сейчас никакого значения. Есть только дорога, повозка, моя скромная персона и цель, до которой непременно нужно добраться. Ну и Фольки ещё — куда же без него.

Любое открытое перемещение без разведки и прикрытия сопряжено с большим риском — уж я-то лучше многих других знал об этом. Для диверсанта и убийцы нет более лёгкой добычи, чем одиночная мишень, медленно двигающаяся по предсказуемому пути. Вряд ли, конечно, судьба столкнёт нас с настоящими профессионалами, но и какая-нибудь залётная шайка вполне способна попортить крови.

Впрочем, не думаю, что опасность грозит нам рядом с деревней, однако бдительность нельзя терять никогда.

Печальная статистика Управления такова: провалы чаще всего происходят либо в самом начале операции, либо наоборот — непосредственно перед финалом. И в этом нет ничего удивительного. На первом этапе кажется, что основная опасность ещё впереди и пока можно не напрягаться, а на последнем — что всё худшее позади и уже пора расслабиться. Нетрудно догадаться, куда ведёт подобная неосмотрительность.

В общем, я пока в могилу не собирался, поэтому выкинул из головы все ненужные мысли и наблюдал за окрестностями.

— Что ты всё по сторонам зыркаешь, а? — спросил Фольки. — Отдохни, поспи… На девок полюбуйся! Глянь, какие чаровницы в полях водятся!

Справа от дороги действительно расстилалось поле, на котором трудились местные жительницы. Судя по напряжённым спинам и измождённым лицам, единственное, чего им сейчас не хватало, так это моего внимания.

— Чаровницы подождут. Сперва дело, а потом всё остальное.

— Говоришь так, будто ты глубокий старец… Хотя, что с вас, с волхвов, взять? Всё у вас не как у людей… И вообще, неужто думаешь, что враги сейчас из кустов полезут?

Он держал в руках поводья, изредка понукая неторопливую Занозу.

— Всякое может быть, — ответил я. — Здесь плюнуть нельзя, чтобы не попасть в какую-нибудь сволочь из числа твоих бывших товарищей по опасному бандитскому ремеслу… Поэтому надо не на девок смотреть, а на дорогу.

— Настоящий воин может делать сразу несколько дел.

— Настоящий — может. А вот тебе бы и с одним-то справиться…

— Я не желаю терпеть насмешки за жалкую серебряную монету! — возмутился Фольки. — Хочешь оскорблять меня? Плати больше!

— И почём сегодня гордость настоящего воина?

Северянин задрал бороду чуть не до самого неба.

— Какая разница? — важно спросил он. — Ты всё равно не сможешь заплатить такую цену!

— Думаешь, у меня не найдётся настолько мелкой монетки?

Фольки не выдержал и расхохотался. Ему явно нравились подобные перепалки.

— И всё-таки, — я решил выяснить кое-что. — Если правда нападут, что ты будешь делать?

— Драться!

— Это понятно, но как именно?

Северянин бросил на меня взгляд, полный недоумения. Похоже, несмотря на службу в регулярной армии, он не имел никакого представления о действиях по боевому расчёту — видимо, исправлять этот изъян в военной подготовке бывшего легионера и бандита придётся именно мне.

— Ну, когда ты в армии служил, была какая-то инструкция на случай внезапного нападения?

— Какая ещё «интсрунция»? Надо было декана слушаться, и всего делов! Если он с перекошенной мордой и выпученными глазами орёт: «Бросайте фурки!», значит до вечера доживут не все… Швыряешь фурку на землю, щит из-за спины достаёшь, шлем на башку надеваешь и вперёд — рубить врагов во славу Императора… Плечом к плечу, сомкнув щиты…

Интересный подход. Сказанное северянином полностью подтверждало мои утренние наблюдения за легионерами: индивидуальные действия не так важны, главное — это то, как быстро боец сможет стать в строй. А там у него не будет вариантов — сражайся вместе с товарищами или умри.

В крупном подразделении подобная формула безусловно работала (подтверждением чему служили военные успехи империи), но для нас совершенно не годилась. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока наша «банда» не разрастётся хотя бы до пары сотен человек.

— Что такое «фурка»? — с интересом спросил я.

— Фурка? — Фольки скривился. — Это проклятье легионера…

Оказалось, так в императорской армии называли длинную жердь с крестовиной на конце, на которую бойцы подвешивали весь свой скарб. Этакий примитивный аналог ранца или вещмешка, только в десять раз тяжелее и в пять раз неудобнее.

Фольки рассказал, как с их помощью наказывали нерадивых солдат. «Счастливчики», умудрившиеся утратить вверенное имущество, должны были тащить специальную фурку — собранную не из тонких жердей, а из полноценных брёвен. Весила такая бандура, само собой, чертовски много, а вышагивали легионеры иногда по сорок-пятьдесят километров в день…

Я сразу вспомнил счастливое военное прошлое и бойцов, которые задорно таскали на плечах брёвна с интригующей надписью «курил на плацу». Видимо, подход к наказанию одинаков в армиях всех миров без исключений…

За разговором я не забывал контролировать окружающую обстановку и заметил, как наперерез нам со стороны поля быстро движется группа крестьян. До неё было всего полсотни метров, но бьющее прямо в глаза солнце не давало как следует рассмотреть лица… Правда, я и так понял, кто пожаловал на огонёк: Альб и десяток его дружков.

С одной стороны, жаль, что мы с Фольки не успели обсудить и отработать действия при отражении нападения. А с другой, нам так и так пришлось бы убегать — глупо вступать в бой, когда противник значительно превосходит числом и обладает инициативой.

Я узнал Альба по фигуре и движениям — он пёр сквозь полевую растительность, как бульдозер. Утром состоялась встреча с младшим братом, в обед — со старшим… Что дальше? Неужели до вечера мне предстоит повстречаться со всеми членами этого замечательного семейства? Не хотелось бы.

— Справа, в сотне шагов, видишь?

— А? Что? — Фольки завертел головой, а когда заметил приближающуюся толпу, спросил: — Думаешь, они что-то плохое затевают?

— Нет конечно, — язвительно ответил я. — Наверняка они хотят пожелать нам счастливого пути и помахать вслед платочком… Видишь, иногда бывает полезно смотреть не на девок, а по сторонам — можно заметить угрозу ещё до того, как в тебя начнут тыкать заострёнными железками.

Альб и его люди действительно держали в руках «оружие»: лопаты, грабли и какое-то подобие вил. Не мечи и копья, конечно, но тоже ничего приятного.

— Я уже говорил, что твой путь свернул куда-то не туда?

— Говорил, — кивнул я. — Причём сегодня. Мы можем ехать чуть быстрее?

— Можем. Но недолго. Пока колесо не сломается о какой-нибудь камень…

— А ты поводья в руках только для красоты держишь? Веди телегу так, чтобы никакой камень под колёса не попал.

— Я постараюсь!

— Не надо стараться, Фольки. Надо сделать.

Заноза, получив по крупу поводьями, возмущённо заржала, но увеличила ход. Повозка скрипнула будто бы всеми досками разом, и мы стали двигаться заметно быстрее. Однако всё же недостаточно быстро — одна-единственная лошадь физически не могла разогнать телегу с грузом до приличных скоростей.

Альб и его команда поняли, что мы пытаемся скрыться, и стали активнее перебирать ногами. Боюсь, у нас нет ни малейшего шанса оторваться от них — похоже, драки не избежать.

— Н-но, родимая!

Фольки увлечённо нахлёстывал Занозу поводьями, но стало заметно, что это уже не имеет прежнего эффекта. У меня на мгновение даже появилась мысль, что зловредная скотина в глубине души хочет, чтобы нас догнали.

— Если дойдёт до рукопашной, — сказал я. — Хватай копьё и щит. Думаю, у тебя с ними получится лучше, чем у меня.

— И чего? Насмерть их бить?

— Как придётся, — я пожал плечами.

Если столкновение с Гваром не грозило большой опасностью, то вот с его братцем — наоборот. Альб старше, сильнее и вдобавок имеет проблемы с головой. Кроме того, он, как любой крестьянин, не боится крови и смерти, поскольку с раннего детства крутит головы курам и режет овец. Не даром из деревенских получаются отличные солдаты: крепкие, выносливые и хладнокровные… Боюсь, сейчас не получится отделаться помятыми боками и разбитыми лицами — скорее всего, нас просто буднично забьют неказистым сельхозинвентарём.

Будь я или Фольки членами общины, тогда появлялся шанс отделаться лёгким испугом. Однако пацана, воспитанного пришлым колдуном, и мужика с явно бандитской рожей никто в драке щадить не станет. А раз так, то и мне придётся забыть о гуманизме.

Дорога плавно забирала влево и до камня, у которого нас должен был ждать ветеран, остался примерно километр. От погони нужно избавиться до того, как мы с ним встретимся. Не дело втягивать в свои разборки посторонних. Ладно Фольки — ему я плачу деньги — но легионер-то здесь совершенно ни при чём.

— Сбавь ход, — приказал я.

— Чего? — северянин чуть не выронил поводья от удивления. — Когда за тобой гонятся, нужно бежать быстрее, а не медленнее!

— Это если ты не хочешь, чтобы тебя догнали. Сбавь ход.

— Да зачем нам…

— Сбавь. Ход.

Фольки потянул на себя поводья — стук копыт стал реже, и мы покатили куда медленнее.

Альб бежал впереди всех, обогнав своих товарищей метров на тридцать. Его лицо блестело от пота, а глаза — от предвкушения. Здоровяк понимал, что «добыча» вот-вот окажется в его лапищах, и кровожадно скалил крупные зубы.

Он не учёл только одного: у «добычи» тоже имелись клыки. Я убрал в сторону дерюгу, под которой лежал один из арбалетов, и быстрым движением натянул тетиву. Болт занял своё место — можно стрелять.

— Без этого никак? — с тревогой в голосе спросил Фольки. — Я ведь ночью, кажется, именно этому быку синяк под глазом нарисовал… Может, и сейчас без самострела обойдётся? Если графские люди узнают, то нам вырвут языки…

— Поломают пальцы и выколют глаза, — продолжил я. — Сейчас, как ночью, не получится. Ночью ты был в доме колдуна, и тебя приняли за демона, но теперь ты вряд ли кого-нибудь напугаешь. А драться с десятком мужиков… Как думаешь, каковы наши шансы?

Фольки скривился.

— Но они ведь обязательно доложат кому следует… Ты же не хочешь перебить их всех, чтобы никто не ушёл?

— Не хочу, — ответил я.

Да и вряд ли получилось бы, будем честны. Я пока не в той форме, чтобы разом прикончить такую толпу… Это если забыть о том, что губить десяток жизней из-за идиотских разборок было чересчур даже для меня.

— Тогда граф узнает!

— Я надеюсь, что мы встретим его раньше, чем крестьяне успеют доложить его людям об арбалетах… И если всё пойдёт так, как я задумал, то это не станет проблемой.

— А если нет??

— Тогда нам вырвут языки, поломают пальцы и выколют глаза.

— Знаешь, я всё чаще жалею, что ты спас меня от людей Ворона…

— Ну, таков путь, — хмыкнул я. — Сбавь ход ещё немного.

Нашу суперсовременную повозку почему-то забыли оборудовать амортизаторами и поэтому, чем выше была скорость, тем больше нас подбрасывало на каждой, даже самой незаметной кочке. А это, разумеется, могло весьма плачевным образом повлиять на точность выстрела…

Альб бежал уже в десяти шагах позади нас, и расстояние между нами постепенно сокращалось. Уверен, он мог бы бежать ещё быстрее, но завихрения в голове требовали не спешить, чтобы по полной насладиться такой желанной победой.

Как-то даже неловко его обламывать…