Эй, Всевышний! Я научился ценить. Том III (СИ)

Глава 2 Дом. Часть I

Часть I.

Как святой великой церкви, Тофа стоял выше архиепископа, заправляющего церквями Рилана и его округов. Соответственно, его слово было весомее, и договариваясь с ним — я договаривался с самим патриархом, так как только он мог оспорить принятое своим подчиненным решение.

Но цена, которую мне за это пришлось заплатить…

Она была велика. Не деньги, которых у меня было слишком мало, чтобы заинтересовать великую церковь, и не служба, так как Валок Тофа понимал, что добровольно я ни под чью руку не пойду, а из-под палки мага-эксперта заставить работать очень сложно.

Ценой стали знания и информация, приобретённые мною в землях вампиров.

Собранный для допроса комитет, возглавляемый святым, не интересовало местонахождение гнезда вампиров — они и так о нём знали, раз назвали Лану павшей королевой. Едва ли Велиал пустил во все стороны весть о том, что значительная часть их силы в лице Ланы ныне запечатана. Следовательно, церковь разузнала об этом сама.

Отказался Валок Тофа и от сведений об артефакторике на крови, попросив меня вспомнить всё, что я слышал о нынешнем составе совета вампиров и экспериментах, проводимых в их гнёздах.

Рассказывая обо всём, я не спрашивал себя, был ли у меня выбор. Конечно, был. Но я всё равно ступил на простой путь. Чем я оправдывал себя?

Доверие — это палка о двух концах, и так же, как я не доверял вампирам, они не доверяли мне, и едва ли рассказали больше, чем нужно. Исходя из этого, основательно навредить им своим рассказом я не мог. Единственное, за что я себя по-настоящему корил, так это за упоминание о существовании Кей и её сестры. Конечно, последнюю пытались похитить, да и были у них свои шпионы в гнезде, но мне всё равно было неприятно их предавать.

Ни Велиал, ни кто либо ещё из числа высших и вамплордов не вызывал ни жалости, ни сочувствия, но Кей, эту закрывшуюся ото всех девушку, созданную как оружие гнезда, мне было действительно жаль.

Что, впрочем, не помешало мне предать и её ради шкурных интересов.

За спиной гулко ухнули закрывшиеся ворота храма, а я — только сейчас позволил себе выдохнуть. Меня привели сюда поздним утром, а отпустили только сейчас, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, и город погрузился во мрак.

Благо, что Рилан — не село на полтора дома, и ночью город не менее активен, чем днём.

Просто эта активность перешла из одной области в другую, и если при свете солнца зазывалы вещали о свежей выпечке или новой партии дворфийской ткани, то сейчас предлагались алкоголь и женщины. Меня не интересовало ни то, ни другое, но обратиться к одному из активно вещающих о лучшем алкоголе в городе пареньку всё-таки пришлось, авансом кинув тому монетку номиналом в десять эфир.

— Как мне добраться до гостиного двора «Белый Камень»?

— Прямо по главной улице, на, кхм, четвёртом повороте направо. А там, кхм-кхм, прямо. «Камень» увидите, мимо не пройдёте, господин.

Кивнув, я выдвинулся в нужную сторону.

С моим образом жизни путешествие налегке быстро перестаёт быть таковым, так как трофеями я обзаводился с завидной регулярностью. Тому неплохо способствовала ситуация в оказавшейся на грани войны стране, так как преступников становилось всё больше, а богато одетый паренёк, не стесняющийся «светить» деньгами где можно и где нельзя цель, как ни посмотри, притягательная.

Вполне закономерно, что в каждом встречающемся на моём пути городе я продавал дважды награбленное, и пополнял свой кошелёк. И если деньги я мог носить с собой в виде внушительных пластин истинного серебра и драгоценных камней, то с трофеями, которые я не решился продавать, всё было сложнее.

До Рилана я добрался верхом, но уже приближаясь к городу — понял, что моё добро банально растащат за планируемые несколько месяцев возни с церковью. Озабоченный этим вопросом, я прошёлся по каравану и нашёл там надёжного человека с членством в гильдии торговцев, внушительным стажем и хорошей репутацией. За скромную плату в две тысячи эфир тот согласился подержать мои вещи у себя в течении пары недель.

И принадлежал ему как раз гостиный двор, к дверям которого я сейчас и подходил.

Да, уже поздно, но у меня вещей — всего несколько баулов, можно и отлевитировать до места, в котором я остановлюсь на ночь. А то и заночевать здесь же, чтобы лишний раз не бродить по городу в поисках неприятностей на свою богатую, выглядящую так безобидно задницу…

Свистнув, я подозвал разносчицу, к которой обратился с добродушной улыбкой на лице:

— Я могу как-то переговорить с господином Вехильо? У нас есть одно дело, которое желательно обсудить.

— А вы?..

— Золан «Охотник».

Прозвища не дают кому попало, а за попытку выдать себя за авантюриста с таковым — могут и убить.

— Подождёте? Больно уж людей много…

Определённо, этот гостиный двор был популярен не только как место для ночлега, но и как трактир. Тут ели и пили, причём не какие-то забулдыги, а вполне приличные, я бы даже сказал — обеспеченные люди. Посмотрев на поедаемые ими блюда, я вспомнил, что в последний раз ел ранним утром, и желудок не прочь подкрепиться.

— Да, конечно. Сколько будет за хороший ужин с парой стаканов лучшего пива?

— Сто семьдесят эфир. — Ну и цены, конечно. В иных придорожных трактирах можно сносно поесть и за тридцатку, а тут… Надеюсь, деньги тут берут не за имя заведения — с такими мыслями я передал девушке две сотни эфир. — Обождите немного.

Устроившись за угловым столом так, что позади была только стена, я вытянулся на обитой тканью лавке, наполовину опустив веки.

Живой огонь обеспечивал тёплое освещение, а витающие в воздухе притягательные запахи вместе с гомоном людей добавляли уюта. Для уточнения — если кто-то считает, что в каждом придорожном трактире благоухает едой… вы ошибаетесь.

В лучшем случае во время обеда в месте, не оборудованном специальными артефактами, пахнет гарью, потом и затхлостью. Проветривать в местном магическом средневековье могли себе позволить далеко не все, так как окно — это недёшево, а окон для большого помещения нужно много.

Как итог, под потолком оставляли дыры-форточки, которые в случае нужды затыкали специальной тканью. И, естественно, свежести они особо не добавляли, и как максимум позволяли не умереть от удушья и не угореть к такой-то матери. А кое-где даже таких форточек было раз-два и обчёлся, так что худший вариант позволял добавить ещё парочку запахов на выбор из коллекции «потеряй аппетит, а то и сознание».

Так что сейчас я по-настоящему наслаждался местной атмосферой и безопасностью крупного города. Никаких головорезов, никаких монстров — наслаждайся жизнью, пока в кошельке есть, чему звенеть…

Спустя примерно десять минут уже другая женщина поставила передо мной поднос с тремя блюдами, а после подоспело и пиво, к первому стакану которого я тут же и приложился.

Напиться мне трудно даже чистым спиртом, но наслаждаться вкусом это не мешает.

Что до еды, то в сегодняшнем меню присутствовал тушёный картофель, отварная фасоль в каком-то соусе, пара крупных кусков хорошо прожаренной говядины и немного щедро политого кислым соусом риса в отдельной плошке. Вот уж чего-чего, а риса я не видел давно, так как это добро завозили с дальнего востока людского царства в совсем небольших количествах, в то время как основной поток обеспечивали демоны, с которыми «широкую» торговлю приостановили лет пять как.

Не удивлюсь, если окажется, что именно рис сожрал половину от оплаченной мною суммы.

Так как пищей я наслаждался неспешно, то время до прибытия Вехильо пролетело совершеннейшим образом незаметно. Грузный мужчина опустился напротив со стаканом в руках, окинул взглядом мои опустевшие блюда — и, водрузив локоть на стол, подмигнул:

— Как тебе кухня?

— Выше всяких похвал. — Честно сказал я, отсалютовав хозяину заведения стаканом. — Особенно пиво.

— Бородачей технология, тут хочешь — не хочешь, на выходе шедевр получишь. Но как-то ты, к слову, быстро управился со своими делами-то. Или случилось чего?

— Всё отлично. Просто действительно получилось со всем разобраться в первый же день, так что теперь я ищу, где бы остановиться. — Поймав серьезный взгляд собеседника, я исправился: — Искал.

— Добре. За комнату оплатишь кому из персонала, твои вещи туда доставят утром. Может, что ещё интересует?

— Сам спрашиваешь? Не отправляешь к кому-то из своих людей?

— А зачем их дёргать, если мы что так, что так разговариваем? Я не из тех, чьё самомнение растёт вместе с состоянием. Приходилось когда-то и полы самому мыть, и за прилавком стоять, и на кухне половником ворочать. Чего и тебе желаю.

— Открыть свой трактир?

— Не зазнаваться, балда! Да и разве ж моё заведение похоже на трактир⁈

«Белому Камню» и правда больше подходило гордое звание ресторана, так что я тут же признал свою неправоту, отпив сразу полкружки пенящегося напитка.

— Ни разу. А что до услуг… мне бы людей найти, семью. Долгое время были в разлуке, а сейчас я, наконец, вернулся.

— И не знаешь, где искать? Могу подсобить, но информация будет точно не сегодня. Самое раннее — к полудню, а то и позже. Смотря кого тебе найти надо, и насколько точным окажется «портрет».

— Волан, демон-алхимик, и Кларисса, человек, низкоранговый маг.

— Волан?.. — Трактирщик обернулся, словно ища кого-то взглядом. — Так вон он выпивает. Кто он тебе, брат?

— Отец. — На автомате ответил я, отставив кружку и привстав из-за стола. Через несколько столов от меня действительно сидел человек с платиновыми, как у меня, волосами. Спиной сидел, так что лица его я не видел… но мантия, да и широкие плечи едва ли могли принадлежать кому-то другому. — Буду должен.

Вехильо ответил что-то, но я этого уже не услышал, стремительно приближаясь к столу, за которым сидел отец. Он выпивал с коллегами — парой алхимиков в возрасте. Весело что-то обсуждая, они не сразу обратили на меня внимание.

— Парень, по поводу заказов — только через гильдию! — Мужчина сосредоточил чуть мутный взгляд, посмотрел на волосы — и выдал: — Э… Вол, тут кто-то из твоих, похоже.

Отец обернулся, поднял на меня глаза…

— Золан?..

— Да, пап. Я вернулся.

Часть II.

В «Белом Камне» я не остался, но Вехильо был не в обиде. Даже поздравил с воссоединением семьи, хоть и не знал ничего о масштабах бедствия — сроки я не конкретизировал, а с отцом он, видимо, близко знаком не был, пересекаясь только по долгу службы.

Ведь Волан был ни много, ни мало, а целым заместителем гильдии алхимиков Рилана! Для приезжего, да ещё и демона вдобавок, это было по-настоящему серьезным достижением.

Но даже оно не шло ни в какое сравнение с тем, что меня, оказывается, похоронили, когда крайне сложный, и оттого дорогой ритуал резонанса маны, проведённый уже здесь, дал отрицательный результат.

В этом не было ничего удивительного, так как после слияния обеих частей души моя мана стала не просто другой, а уникальной. Более девяноста процентов моего резерва составляло нечто крайне агрессивное и нейтральное, тобишь — свободно перемещающееся из накопителей обратно ко мне. Именно по этой причине я и носил на себе изящную конструкцию, служащую не украшением, как думали многие, а полноценным оружием.

Без вреда для себя я мог за небольшой срок дважды пополнить резерв с нуля, после чего начиналась деградация физического тела — крайне неприятная штука, до которой лучше не доводить.

Но говорить сейчас обо мне — значит выставлять себя не с лучшей стороны. Из сбивчивого рассказа я узнал и о том, что три года назад, посчитав меня мёртвым, родители завели ещё одного ребёнка, так что теперь у меня был трёхлетний брат. Да, жизнь не стояла на месте, и моё здесь отсутствие не ввело родителей в состояние стазиса.

Пусть и без меня, но они продолжали жить, со временем забыв о настигшем их горе.

Я был несказанно этому рад, так как это хоть в какой-то мере сглаживало мою намеренную задержку в дороге.

— Он смышлёный, но уж точно не такой, как ты. Обычный умный ребёнок.

— Это не так уж и плохо…

— Это хорошо, сынок. Воспитывая тебя, я… не чувствовал себя родителем. Если ты что-то и перенимал у меня и Клариссы, то не делал этого столь же явно, как Тэл.

Не перенимал… Естественно, не перенимал. Сложно делать что-то подобное, будучи на самом деле столетним молодым душой дедом, с устоявшимися привычками и поведением. Даже Лане, с её-то методами, потребовалось время, чтобы заставить меня эффективно использовать свои преимущества в бою.

Зато знания я впитывал только так!

— Ну, не все дети обязаны быть абсолютными гениями.

— Гениями… Завтра мы отправимся в церковь, нужно уладить с ними вопрос о твоём возвращении. А после отметишься у графа Бельфмора.

— У графа? — Я вздел бровь в удивлении, решив сразу уточнить: — С церковью я уже решил все вопросы. Но при чём тут граф?

— Он проживает здесь, в Рилане, и очень трепетно относится ко всем обладающим силой разумным, претендующим на проживание в черте города. Ты ведь не стал слабее, сынок?

Мы добрались до третьего кольца, где и свернули в сторону улиц, расположенных на задних рядах. Ничего кроме жилых домов там быть не должно, так что родители, видимо, живут именно тут.

Неплохо, если принять во внимание цены на недвижимость в третьем кольце.

— Скорее наоборот, отец. — Я уже привычным движением вытащил из складок походной мантии две карты — авантюриста и мага. — Я — авантюрист А-ранга и официальный маг в ранге эксперта.

— И статус мага ты последний раз обновлял… три года назад?

— Да. — Сложное заклинание на несколько секунд лишило звуки всякой возможности распространиться дальше пары метров. — Я император воды и огня. Но об этом никому знать не стоит.

Волан заметил мелкую дрожь, распространившуюся по воздуху, и потому просто кивнул, не став развивать тему. Ну и замечательно — именно на такое понимание я и рассчитывал, открывая часть своих карт.

Мне действительно было бы довольно-таки легко сдать экзамены на ранг императора, но я не собирался этого делать по двум причинам.

Первая — нежелательное внимание, которое это привлечёт. Я не могу скрутить в бараний рог всю страну, союзников у меня нет, политического влияния — тоже, а на гильдии магов и авантюристов без серьезных связей полагаться не было никакого смысла, в то время как поставить мага-императора к себе на службу захотят многие влиятельные люди.

Вторая причина — недоверие, которое я испытывал ко всем вокруг. Меня нельзя было назвать параноиком, но я считал, что маг, все козыри которого на виду, в первом же серьезном сражении умрёт. И уж лучше меня будут недооценивать, смотря на слабосилка сверху вниз, нежели в случае конфликта вдарят чем-то таким, что невозможно будет пережить.

Чем дольше о моей настоящей силе ничего не будет известно, тем лучше.

— Что ж… На приём к графу тебе придётся прийти в любом случае, и желательно, чтобы вы говорили с глазу на глаз.

— Как высокоранговый авантюрист, я могу подать заявку на аудиенцию. Он не сможет отказать без веской причины.

— Аристократы в штыки принимают принуждение их к чему-либо посредством законов. Так что будет гораздо лучше, если ты обойдешься обычной заявкой, вскользь упомянув о своём членстве в гильдии.

— Знать недолюбливает законы собственной страны? Это что-то новенькое, но… я сделаю, как ты предлагаешь. — В Рилане я, дай Всевышний, надолго, так что портить отношения с местным владетелем лучше не стоит. Захочу, скажем, купить дом — а он мне запретит. Не напрямую, а так, как это обычно делается. И что тогда? Королю письма слать? Так пока суть да дело, я уже из академии выпущусь, и дом мне будет без надобности. Вот такой он — мир, в котором быстро доходят только действительно срочные сообщения. И то, скорость эта весьма относительна. — Как там мама?

— Переживала. С рождением Тэла ей стало некогда себя истязать, и всё, вроде как, наладилось…

— Я не про это, пап. Случившееся сильно ударило по её здоровью?

Да, для отца, искренне любящего маму, это больная тема. Но я должен был узнать сейчас, пока у меня есть уверенность в том, что мне скажут правду, а не будут юлить или недоговаривать.

В чём дело, спросите вы? А я отвечу. Мы — долгоживущие демоны, в то время как мама всего лишь человек. И отмеренный ей срок совсем невелик, ведь она не стала совершенствоваться в магии, так и оставшись на несравнимо низком уровне.

А сейчас ей должно быть сорок семь лет. Более-менее долго жить короткоживущие могли либо при наличии силы, укрепляющей организм, либо при наличии денег, вкладываемых в здоровье с раннего детства. Чем ты богаче — тем выше способности целителей, которых ты можешь себе позволить.

Настоящие грандмастера этого направления могли поддерживать жизнь даже в столетнем бесталанном старике, но позволить себе их услуги…

Одно дело — заклинание исцеления. Несколько строк и, может, перенос на физический носитель в виде свитка или артефакта. Но такая магия не способна вернуть молодость или укрепить тело, только восстановить недавно полученное ранение. Если тебе вырвали сердце, свиток исцеления высокого ранга ещё может помочь. Но воссозданный им орган будет точно таким же, как и раньше.

На большее способны лишь лично присутствующие целители, и то — они не просто начитывают заклинание, а кропотливо, в течении дней, недель и месяцев работают над телом заказчика, возвращая ему былые кондиции.

В определённых пределах, конечно же.

К чему это всё? Да всё к тому же: Кларисса родилась в обычной, бедной семье, и была вынуждена тяжело работать. Даже после её встречи с моим отцом в её жизни практически ничего не поменялось. Она просто перестала быть авантюристом, избавившись от излишнего риска в своей жизни.

И годы, незаметные для нас, долгоживущих, должны были сильно на ней сказаться.

— Сильно. — Разом с Волана пропала вся его напускная весёлость, отчего мне стало немного стыдно. — Твоя мама порядком сдала после того, как тебя похитила это проклятая мразь. Когда твой дед узнал об этом, он посылал людей… но никто не вернулся. Я же просто не мог бросить Клариссу одну. Прости.

— Тут не за что извиняться, пап. Что бы ты смог сделать с королевой демонов? Отвлечь её на секунду? Если бы ты направился следом за нами, то я бы разуверился в твоей способности мыслить.

— Дерзость из тебя даже эта вампирша не выбила, я погляжу.

— Эта черта у меня в крови. — Ответил, чуть улыбнувшись. — Я привёз с собой пару интересных составов и кое-какие травы. Здесь… — Я похлопал по напоясной сумке. — … сорок миллилитров сорокадвухлетнего «Цветения жизни» и настой на дыме прерий.

Отец споткнулся на ровном месте, чуть подотстав — и так же быстро со мной поравнявшись.

— Ты не шутишь? То самое цветение?

— То самое. Я лично её добывал. Из-за разницы в возрасте много выиграть не получится, но… — Договорить мне не дали — отец, пробормотав что-то невнятное, крепко меня обнял, выдавив воздух из лёгких, а после — отступил, предварительно похлопал по спине. — … в людском царстве не найти и этого.

— Я горд тем, что ты мой сын, Золан. Даже в такой ситуации ты не забыл о матери.

— Вместе с дымом эффект будет в районе шести-семи, в лучшем случае — восьми лет. Но потребуется помощь квалифицированного целителя, который сможет держать рот на замке.

Без этого действительно нельзя было обойтись, ведь содержимое этих двух склянок с толстыми, зачарованными стёклами не имело цены.

Сто тысяч эфир, миллион, десять миллионов — цена разнилась от случая к случаю, так как слишком капризным было то, что называли цветением жизни. Концентрированная жизненная сила, добыть которую можно было только из свежего трупа крайне редко встречающегося на землях демонов змея. Маленького, никакого в боевом плане, но — отменно скрывающегося и ядовитого до такой степени, что для получения смертельной дозы достаточно было просто пройти мимо него на расстоянии в десяток метров.

Мне повезло его встретить во время поисков одной надоевшей демонам-заказчикам банды, и я не упустил своего шанса. И если вы решили, что на этом «капризность» и закончилась…

Главным фактором, влияющим на цену, был возраст змея. Антрацитово-чёрный, с каждым прожитым годом на его шкуре появлялось белое кольцо. Чем меньше разница в возрасте между употребившим цветение и змеем, из которого оно сделано — тем лучше эффект. В идеальных условиях эти сорок миллилитров могли омолодить на пятнадцать-двадцать лет, но маме сорок семь, а змею было сорок два года. Потому примерный эффект был больше чем в два раза ниже идеального, но я был рад и этому.

— Я найду такого. Ты точно уверен, что это был настоящий змей?

— Отец, не принимай меня за идиота. Я бы не стал тебя обнадёживать, если бы не был уверен в своих словах. Тем более, когда речь идёт о маме.

— Прости. Я уже успел забыть о том, насколько серьезным ты можешь быть. И всё-таки… — Мы остановились перед приличных размеров домом, окруженным сплошной стеной самых разных цветов. — С возвращением домой, Золан…