Фактор фуры

15

С Антоном они знакомы с незапамятных времен, вместе учились в школе, дружили; он, Сергей, после института уехал за границу, жил в Штатах и Европе - но с Шатуриным они все время поддерживали связь и довольно часто виделись: и в России, и тут, на Западе, и на Юго-Востоке, в смысле в Таиланде, но это неважно. Он, Сергей, знал, что Антон с женой собираются в Грецию - Шатурин прислал ему «мыло» и предупредил, что в ближайшие дней десять будет недоступен по телефону: они с Майей едут латать семейные отношения и не хотят, чтобы их беспокоили, - вообще телефоны отключают…

- Вы Майю знаете? - спросил я.

- Заочно только. На фотографиях видел. Он звал меня на свадьбу - сколько это… два примерно года назад было… - но я как раз в больнице валялся. С тех пор мы с Тохой пару раз встречались, но с Майей все как-то не выходило пересечься… Да и в последнее время у них все не очень хорошо шло…

- То есть?.. - Я повернул к нему голову. - Пардон, я понимаю, что не в свое дело лезу, но это, честное слово, не праздное любопытство…

- Ну, не очень у них сложились отношения. - Он потер большим пальцем крыло носа. - Я так понял - в том числе со слов общих знакомых, - что дело разводом попахивало. Ну вот они, видимо, и предприняли последнюю попытку что-то поправить…

- Извините, вы говорите - фотографии… У вас их нету, случайно?

- Фоток? С Майей? - Рыжий поднял брови. - Тоха «мылом» мне их в свое время слал… Надо в почтовом ящике порыться, может, сохранились… А в чем все-таки дело?

Я поболтал в стопке остатки содержимого:

- Эта девушка, которую он представил мне как жену Майю, - она потом по телефону сказала мне, что на самом деле никакая она не Майя…

Сергей Мирский смотрел на меня почти участливо - как на заведомо душевнобольного.

- За что купил. - Я пожал плечами и опрокинул в себя граппу.

- Такая невысокая, - c сомнением произнес Сергей, - темненькая…

- Ну да… Наверное, темная - она просто покрасилась сейчас… Уан мор, - говорю бармену. - Граппа, си. Ну ладно, не суть, - Сергею. - И что дальше?

Дальше, как и было сказано, Антон объявляется четвертого дня по телефону, явно не в своей тарелке, спрашивает, может ли он к Сереге приехать. Серега живет в Болонье, у него работа для местного универа по компьютерной части - он компьютерщик, Серега, спец по поисковым и защитным системам. Антону нужна Серегина помощь - именно насчет информации. Поскольку добыча - или, буде понадобится, сокрытие - информации и есть основная Серегина специальность. Серега в этот момент телом находится в Канаде и возвращаться собирается только послезавтра, в смысле вчера, точнее, в ночь на вчера, - но помочь чем может он старому другану, естественно, обещает. В общем, они договариваются так, что Антон приедет в Болонью и будет ждать Серегу там. По электронной почте Антон шлет ему пару имен, касательно которых он хотел бы знать как можно больше. Так что еще будучи за океаном, Серега частично выполняет его просьбу. Они все время поддерживают телефонную связь - Шатурин дает ему номер местной, итальянской, свежекупленной мобилы.

- Вот этот? - Я нашел в списке принятых вызовов номер, с которого Антон звонил мне в Рим.

Сергей сверился со своей трубой:

- Он самый.

Итак, он, Мирский, задерживается еще на день - о чем Антона загодя предупреждает. Все договоренности остаются в силе - хотя голос у Антона еще более нервный, чем раньше: Серега начинает всерьез беспокоиться. Происходит не просто нечто экстраординарное - а нечто, что с его старым корешем совершенно не вяжется:

Антон - человек безобиднейшей профессии, журнальный дизайнер, сам по себе существо веселое и пофигистичное, тусовщик и блядун, богатый и ленивый, никаких сомнительных знакомств отродясь не водивший и ни с какими уголовными варками не совместимый по определению… Вчера, точнее, уже сегодня ночью Сергей прилетает в Болонью, звонит Антону - тот не отвечает. В отеле - Шатурин написал ему, где остановился, - ругаются чуть не матом: этот русский пропал, сбежал не выписавшись, вместе с женой. Когда? Во всяком случае сегодня утром ни его, ни ее уже не было.

- Еще вчера вечером, - говорю, - около одиннадцати, он признался мне, что во Флоренции. Не хотел, правда, - сначала сказал, что в Болонье.

- Хрена ли он мне не позвонил?.. А, м-мать, я ж в самолете был как раз, телефон вырубил…

- Надолго? Сергей кивнул.

- В котором часу вы его опять включили?

- Около часу ночи.

- И ничего?

Он помотал головой.

- Хорошо, так почему он про меня вам рассказал? И что, кстати, рассказал?

Сергей покосился на меня, некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями, глядя в стакан и с хрустом вращая сцепленными кистями короткопалых рук в обильной рыжей шерсти.

- Насчет вас он тоже просил меня пробить поляну, - сказал он наконец.

- Он просил вас узнать про меня?

- Да. Он в общих чертах изложил историю вашего знакомства в Афинах, воспроизвел то, что вы рассказали о себе, о причине вашего нахождения в Европе… - кривоватая ухмылка. - Видимо, он не очень вам поверил.

- В чем он меня подозревал?

- Не знаю, Юрий, честное слово.

- У них как здесь, - я оглянулся в поисках либо пепельниц, либо вечного «vietato fumare», - тоже, что ли, не курят?

- Боюсь, нет. Италию, знаете, травмировала общеевропейская борьба за здоровый образ жизни… «Иль фумо уччиде», [3]