Фатум (СИ)

Глава 15. Дворцовые интриги

Личные покои герцогини-матери, превзошли по роскоши самые смелые ожидания оруженосца. На полу сверкал узорный паркет из чёрного и красного дерева, на стенах позолота и благородный бархат, а окна были сплошь из драгоценного привозного стекла. Подобное великолепие Кен видел лишь однажды, давным-давно, в столице. И эта роскошная зала всего лишь одна из восьми комнат, занимаемых престарелой герцогиней. Просто невероятно!

Вся эта непривычная обстановка заметно давила на оруженосца. Он смущено переминался с ноги на ногу, украдкой оглядывая свой костюм, внезапно показавшийся ему старым и заношенным.

«И что же всё-таки могло понадобиться матери Лавайе от такого как я?» — терялся в догадках он.

— Успокойся! Веди себя естественно, — прошипела стоящая рядом Кристина.

— Мнешься как невеста на смотринах! — обожгла она едким замечанием.

«А что мне прикажешь делать? — зло подумал оруженосец. — Притащила сюда невесть зачем, а теперь ещё и выговаривает!»

Накопившееся раздражение едва не прорвалось наружу, резкий ответ родился сам собой и уже был готов сорваться с губ, когда дверь в дальней стене отворилась и впустила в залу двух богато одетых женщин преклонного возраста. Узнав вошедших дам, Кристина низко поклонилась, а Кен поспешно повторил за ней. Похоже, обещанная аудиенция уже началась.

— Это и есть тот самый молодой человек? — без всякого вступления спросила первая дама, которая, по-видимому, и была здесь главным действующим лицом.

Голос её оказался слабым и по-стариковски дребезжащим, но прозвучавшие в нём властные нотки крайне не понравились оруженосцу. Он уже встречал подобный типаж и точно знал, что такие люди совершенно не переносят возражений.

— Да, это он, — ответила Кристина и выпрямилась.

Кен разогнулся следом, и сразу же встретился с блёклым взглядом герцогини-матери. Та рассматривала его так пристально, что прямо-таки вынудила зардеться от смущения.

— И что, этот голодранец обучен манерам? — с сомнением прокаркала вторая старуха. — Не лучше ли найти настоящего дворянина?

От этих слов оруженосца вновь бросило в краску, и он впервые обратил взор на спутницу матери Лавайе.

«Всего лишь какая-то фрейлина, а мнит себя, чуть ли не императрицей! Проклятая ворона! Вначале сама поучись манерам, а уж потом других учи», — зло подумал он.

— Кен Абара подойдёт лучше остальных, — неожиданно вступилась за него Кристина. — Он десять лет пробыл оруженосцем у моего отца и воспитан не хуже многих благородных дворян, — тут она сделала многозначительную паузу и бросила взор в сторону дряхлой фрейлины. — А главное, он сталкивался с Гунном здесь, в Волице, и тот наверняка вспомнит об этом при встрече.

Изложив свои соображения, Кристина вновь замолчала, а Кен попытался осмыслить услышанное. Однако как он не старался, ничего путного не получалось. В голове крутились сплошные вопросы:

«Для чего я подойду лучше других? И кто такой Гунн?» — терялся в догадках он.

— Говоришь, он сталкивался с Гунном здесь? Что ж, это действительно хорошо для нашего плана, — подтвердила герцогиня. — Удобно и то, что он практически не известен среди знати Баона. Так сказать серая лошадка. Но можно ли ему довериться в таком щекотливом деле?

— Вот, вот. И я о том же, — эхом повторила старуха фрейлина.

— Я выбрала его, — заявила Кристина. — Если вы доверяете мне, доверяйте тогда и моему решению.

Сказано было просто, но в то же время внушительно, и герцогиня не могла не почувствовать этого. Она вновь замолчала и ещё раз внимательно осмотрела оруженосца. А Кен, наверное, впервые тепло подумал о своей маленькой хозяйке.

— Однако хотелось бы знать, чем вызвано подобное отношение к данному субъекту, — снова раскаркалась старая фрейлина. — Надеюсь не только смазливым личиком?

И тут пришло время краснеть Кристине. Она зарделась, словно мак, и обожгла противную старуху испепеляющим взглядом.

— В отличие от вас, уважаемая госпожа Илия, мне нет дела до внешности моего слуги, — чеканя слова, отрезала девочка. — Я подбираю людей, только исходя из возможной пользы. И раз уж вы так настаиваете, я поясню свои соображения: во-первых, Кен по некоторым причинам сильно зависит от меня, что делает его идеальным исполнителем, а во-вторых, ему не хватит сообразительности, чтобы извлечь личную выгоду из полученной информации.

Услышав столь «лестную» рекомендацию, Кен чуть не поперхнулся от гнева. Он только-только стал думать о хозяйке хорошо, как эта противная малявка опять называет его тупицей, да ещё и в присутствии посторонних людей. Ну, это уж переходит всякие границы! Не больно-то приятно было терпеть над собой сэра Алистера и уж совсем невмоготу выносить его дочь.

«Всё, хватит! Скажу ей, что ухожу, сразу после этой дурацкой аудиенции», — размечтался оруженосец, но хриплое карканье старой фрейлины вернуло его с неба на землю.

— Говоришь, парнишка зависит от тебя по «некоторым» причинам? — язвительно передразнила старуха. — Знаю я эту причину, как раз под юбкой! Вы молодые такие наивные, считаете, что сможете вертеть мужиком лишь за счёт своих прелестей. Ну, ничего, разок застанешь его с другой и сразу поумнеешь…

«О чём это талдычит старая ворона? — удивился Кен. — Неужто намекает, что мы с Кристиной спим вместе? Ну уж нет, малявка конечно далеко не дурнушка, но этот её характер! Да и 14 лет всего, плоская она, почти как доска…», — усмехнулся оруженосец.

А вот Кристине, видно, было совсем не до смеха: красная как вареный рак она просто метала глазами молнии.

— Госпожа Илия, — преувеличенно вежливо заговорила девочка. — Вы поэтому такая умная? Настолько часто вам изменяли?

Она, похоже, попала в самую точку. По-крайней мере старуха фрейлина аж затряслась в диком исступлении.

— Ты, мелкая, да ты, учить, смеешь, — выкрикивала она какие-то слова, так и не ставшие фразами.

— Всё, хватит! — остановила ссору герцогиня. — Илия, иди, подожди меня в столовой, — решительно велела она своей спутнице.

Та сразу притихла, обиженно взглянув на свою хозяйку. Затем, словно побитая собака, медленно поплелась к двери. А когда она покинула залу, герцогиня наконец-то перешла к серьезному разговору:

— Парень посвящён в суть вопроса? — спокойно поинтересовалась она.

— Нет. Решила, что до встречи с вами лучше ему ничего не знать, — ответила девочка.

— Умно, как и всегда, — похвалила герцогиня. — Давайте тогда присядем, — предложила она. — Я вкратце изложу ситуацию. А позднее ты дополнишь её всеми необходимыми подробностями.

— Да, — согласилась Кристина.

Женщины последовали к большому камину и заняли стоящие у огня высокие кресла. Оруженосец примостился рядом на табурете для прислуги.

— Итак, с чего же начать? — задумчиво пробормотала герцогиня. — Ладно, скажу как есть: здесь в Волице, под крышей моего дома, произошло неслыханное непотребство. Одна очень благородная девушка вступила в греховную связь с посторонним мужчиной.

«Надо же, заметила, — усмехнулся про себя оруженосец. — Да здесь не поместье, а настоящий бордель. И фрейлины твои ведут себя как заправские потаскухи».

— Не буду вдаваться в детали, скажу лишь, что крайне важно сохранить эту связь в абсолютной тайне, — горько усмехнулась герцогиня. — Проблема в том, что девушка невероятно упряма и не хочет разрывать отношений со своим любовником.

«Да уж, вряд ли речь идет об обычной фрейлине, — сообразил Кен. — Не одна из них не посмеет перечить хозяйке».

— Поэтому, мы пораскинули мозгами и приняли решение зайти с другой стороны, — спокойно продолжила герцогиня. — Решили вынудить любовника порвать с ней первым. Да так, чтобы девушка навсегда возненавидела его.

«Это будет не так-то просто, — прикинул Кен. — Ума не приложу, как это можно провернуть».

Похоже, его сомнение отразилось на лице, по крайней мере, герцогиня о нём каким-то образом догадалась.

— Добиться поставленной цели гораздо проще, чем ты думаешь, — усмехнулась она. — Дело в том, что любовник той девушки, Тобиас Гунн, человек крайне специфический. Мало того, что он трусоват, так ещё и страдает обострённой, можно даже сказать болезненной брезгливостью. Стоит лишь намекнуть ему, что девушка подхватила блудливую болезнь, и он немедленно порвёт с ней без всякой жалости.

«Достаточно подло, но может сработать», — мысленно согласился оруженосец, потихоньку начиная понимать, к чему движется дело.

— Я устрою тебе встречу с Гунном. Завтра он будет на балу в честь именин моей внучатой племянницы. Приглашение на бал ты тоже получишь, — сообщила герцогиня.

— Тебе останется лишь завязать с ним беседу и как бы случайно обмолвиться о болезни упомянутой девушки.

Тут Кен не выдержал и мрачно усмехнулся. Теперь-то понятно для чего он им понадобился. Как там сказала Кристина? Для такой грязной работёнки он подойдёт лучше всех? Ничего не скажешь, лестная рекомендация!

«Причём моего согласия даже не спрашивают!» — раздражённо подумал он.

А старая герцогиня продолжила говорить, ни капли не заботясь о чувствах собеседника:

— Сам видишь, задание простенькое, а наградой за него вполне может стать рыцарская цепь, — пообещала она. — Главное держи язык за зубами…

«Заманчиво, ничего не скажешь. Да что уж там, это возможно единственный шанс стать рыцарем для бывшего оруженосца, такого как я, — прикинул Кен. — Но раз уж я теперь хольд, приставка «сэр» к имени мне не особо нужна. Гораздо приятней увидеть разочарование на твоей самодовольной роже, когда я скажу твёрдое нет!»

Однако его согласия по-прежнему никто не спрашивал. Более того, герцогиня отвела взгляд и больше ни разу не посмотрела в его сторону.

— Ладно, суть я изложила, остальное доскажешь сама, — обратилась она к Кристине. — Подготовь всё к завтрашнему вечеру. Можешь воспользоваться услугами моего портного. А сейчас идите.

На этом аудиенция у матери Лавайе закончилась. Кристина встала и, низко поклонившись старой герцогине, направилась к выходу, а Кену не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Он молча проводил девочку до её личных покоев и, лишь оставшись с малявкой наедине, дал волю своему гневу:

— Что это было? — потребовал объяснений он. — С чего ты взяла, что я стану копаться в вашем грязном белье?

— А разве не станешь? — спокойно поинтересовалась девочка. — Хотя бы из благодарности? Я как-никак избавила тебя от проклятья моего отца.

— Нет! Не стану, как раз собирался сказать тебе, что я ухожу, — раздражённо ответил Кен и, правда, повернулся к двери.

— Уходишь? Из-за того, что я назвала тебя тугодумом? — уточнила Кристина.

— Или обиделся, что не признала своим любовником? — усмехнулась она. — Но не могла же я допустить, чтоб та старая карга разнесла эту нелепую сплетню по всему городу!

Хотя говорила Кристина язвительным тоном, Кен всё равно почувствовал, что девочка пытается перед ним извиниться. Если подумать, она и вправду оказалась в безвыходной ситуации, ведь если б тогда Кристина не повела себя с ним грубо, сварливая старуха фрейлина скорей всего ославила бы её по полной программе. Едва Кен понял это, как вся его злоба куда-то испарилась.

— Я вовсе не хочу, чтоб твоё имя смешивали с грязью, — заверил хозяйку он.

— Но объясни, зачем вообще ты втянула меня в эту мерзкую историю? По-твоему у меня совсем нет чести? Или я похож на негодяя, способного оклеветать незнакомую женщину?

Задавая все эти вопросы, Кен снова распалился и вновь едва не перешёл на крик. А девочка наоборот стала очень спокойной и серьёзно, без тени насмешки произнесла:

— Просто дело крайне важное, а тебе я доверяю.

Кен уже успел привыкнуть, что разговор с Кристиной почти всегда скатывался к взаимным упрёкам. С чего вдруг она заговорила о доверии? Застигнутый врасплох её словами, он неожиданно смутился и пробормотал:

— Всё равно не понимаю, чего там такого важного. Подумаешь интрижка…

— Эта интрижка может навсегда рассорить герцога Лавайе и весь столичный двор, — заявила Кристина.

— Да полно тебе, — рассмеялся оруженосец. — Вы, девушки всегда придаете своим шашням слишком большое значение. Чтобы герцог поссорился с императором из-за какой-то юбки?

— Я не шучу и не преувеличиваю, — настаивала на своем девочка.

Но Кен по-прежнему скептически улыбался, и Кристина хочешь не хочешь, пустилась в дополнительные объяснения:

— Всё дело в том, что Тобиас Гунн соблазнил не кого-нибудь, а Инессу Лавайе, дочку герцога Ги Лавайе.

— Ну и что с того? — перебил оруженосец.

— Дослушай вначале, — рассердилась девочка и продолжила: — Видишь ли, герцог Ги испытывает к дочери не совсем отцовские чувства.

— Что значит: «не совсем отцовские»? — не понял оруженосец.

Девочка замялась, явно не желая отвечать, но когда Кен вновь повернулся к двери, всё-таки сказала:

— Герцог Лавайе вожделеет свою дочь, — выпалила она.

— Мерзость, — прокомментировал Кен, однако Кристина не обратила на его реплику никакого внимания и принялась объяснять скороговоркой:

— Об этом почти никто не знает. Надо отдать должное герцогу, он пытается бороться со своими излишне пылкими чувствами, — сообщила девочка. — И вроде пока что справляется. По-крайней мере Инесса ни о чём таком даже не подозревает. Так что и ты не вздумай об этом где-нибудь сболтнуть, — строго предупредила она.

— Я ж не дурак, могла бы и не говорить, — огрызнулся оруженосец.

— Молодец, — похвалила Кристина и продолжила: — Естественно не всё так радужно как хотелось бы. Ги Лавайе, хотя и не прикасается к дочери, всё равно безумно ревнует её к остальным мужчинам. И вот, покидая Баон во главе объединенной армии, он оставляет своё сокровище на попечение нашей беспечной герцогине-матери. Что было дальше, ты уже слышал. И сможешь легко вообразить, что произойдёт, когда герцог Ги проведает об интрижке своей обожаемой дочурки.

— Ну, этому Тобиасу наверняка не поздоровится, — прикинул оруженосец и, вспомнив о предыдущих словах Кристины, сделал логический вывод: — Так что, Тобиас Гунн какая-то важная шишка при дворе императора?

— Ага, единственный племянник первого министра, — подтвердила Кристина.

— Герцог Ги непременно захочет получить его голову, а императорский двор на такое ни за что не согласится. Вот тебе и причина для конфликта.

Кен замолчал, обдумывая полученную информацию. Надо же из-за каких глупостей иногда начинаются войны.

— Ладно, допустим, ты права, — наконец, признал он. — Пусть, Лавайе действительно рассорится с императором. Тебе-то какое дело? Что за беда, если ещё один феодал переметнется на сторону мятежников?

— А ты когда-нибудь задумывался о причинах этого мятежа? — вместо ответа спросила Кристина. — Почему приграничные земли Акан одна за другой выходят из повиновения столице? И это в урожайные годы при сильном и, в общем-то, довольно справедливом императоре? Тебе не кажется всё это странным?

— Нет, дворяне всегда грызутся из-за власти, — равнодушно заметил Кен.

— В прежние времена они грызлись только между собой, — возразила девочка. — А теперь они все разом забыли старые распри и объединились в едином порыве против столичной власти. Поверь мне, всё это неспроста.

— Спроста или неспроста, какая разница? — отмахнулся Кен. — Сильные всегда обижают слабых. Богатые всегда обирают бедных. Войны были, есть и будут. Так на кой чёрт переживать об этом? Главное сохранить на плечах свою голову и не остаться с пустым карманом.

Это была очевидная истина, хорошо известная любому наёмнику, но вот Кристину она почему-то явно разозлила.

— Дурак! — раздражённо бросила она. — Не видишь дальше своего носа, да ещё и гордишься этим!

Поражённый её бурной реакцией, Кен удивлённо захлопал глазами. Нет, за проведённое вместе время он так и не научился понимать свою молодую госпожу.

— Нельзя же всю жизнь просто плыть по течению! — продолжила злиться Кристина. — В конце концов, свалишься в водопад и даже не заметишь!

— Ладно, угомонись. Не совсем понял эту твою аллегорию, но спорить не буду, иногда полезно докопаться до сути, — попробовал урезонить хозяйку Кен. — Что ты там говорила про мятежников, продолжай…

Девочка сердито сверкнула глазами, но, как ни странно, послушалась. Уже заметно спокойнее она пояснила:

— Существует истинная причина мятежа, некая тайная сила, вдохновившая дворян на борьбу с императорской властью. И эта сила глораны…

— Глораны? — удивился Кен. — Не может такого быть!

— Почему это? — язвительно поинтересовалась девочка.

Оруженосец на миг задумался, пытаясь облечь в слова, крутящиеся в голове мысли. Затем принялся говорить, загибая пальцы:

— Во-первых, никто и никогда не слышал, чтобы глораны оспаривали власть законных правителей Акан, — отметил он. — Во-вторых, им совершенно нечего у нас забрать: их собственные творения куда лучше наших грубых поделок, взять хотя бы амулеты силы. Женщин наших они считают ниже своего достоинства, а золота и рабов итак имеют в достатке. Ну и, в-третьих, если б глораны возжелали уничтожить империю Акан, то наверняка не стали затевать мышиную возню с какими-то жалкими мятежниками, они б нахлынули могучей волной и сокрушили бы армию императора своей невероятной магией, — уверенно закончил он.

— А ты я гляжу, большой эксперт по глоранам? — ехидно прокомментировала Кристина. — Видно частенько с ними встречался?

— Ну, было, разок, — несколько смутившись, пробубнил Кен.

— Разок, — многозначительно подчеркнула девочка. — Так вот почему ты сел в лужу по всем своим трём пунктам, — усмехнулась она

— Как это? — не поверил Кен.

Кристина улыбнулась и стала говорить, передразнивая манеру оруженосца:

— Во-первых, разве создание амулетов силы не есть прямое вмешательство в дела людей? Если б ты изучал историю, то верно узнал бы, что первые амулеты были подарены императорам и их чиновникам за некоторые вполне определенные уступки, — напомнила она и загнула палец. — Во-вторых, золота и рабов никогда не бывает достаточно. А есть ещё земли и всякие другие не менее полезные ресурсы. Ну и, в-последних, «мышиная возня с мятежниками» очень даже соответствует характеру твоих обожаемых глоранов!

— Ну, это ты зря, ведь их магия, — попытался возразить оруженосец.

— Просто невероятна, — перебила его Кристина. — Их магия действительно невероятна. Каждый глоран потрясающий волшебник равный по силе целому отряду императорской гвардии, — подтвердила она.

— И я о том же, — обрадовался Кен. — Поэтому…

— Однако, — снова перебила его Кристина. — И у глоранов есть свои слабые стороны. Например, их практически бесконечная жизнь.

— Разве ж это слабость? — удивился Кен. — По-моему это ещё одно их преимущество.

— А вот и нет, — усмехнулась девочка. — Бессмертие порождает чудовищный эгоизм: обидно погибнуть, когда у тебя впереди целая вечность. Так что, для глоранов нет ничего дороже собственной шкуры, и именно поэтому никто из них не станет рисковать собой в открытом сражении, пусть даже со слабым противником.

В устах Кристины всё, как всегда, звучало просто и логично, однако Кен ей не поверил, ведь кое-что в её теории явно не сходилось:

— Если глораны такие трусы, то как же им хватило решимости затеять этот мятеж? — возразил он. — Зачем тогда им вмешиваться в дела людей? Сидели бы спокойно в своем королевстве, где их никто не трогает…

— Именно страх и вынудил их действовать, — ответила девочка. — За прошедшие три века взаимоотношений, мы люди стали очень многочисленны, у нас тоже появились хорошие маги и способные хольды. Мало по малу мы становимся сильнее и начинаем представлять для глоранов реальную угрозу.

— Пусть так, но затевать мятеж? Зачем? Не проще ли законно короновать подконтрольного им императора? — с сомнением протянул Кен.

— Они пытались, и даже устроили в столице дворцовый переворот, — подтвердила Кристина. — Но капитул Кэлис не позволил тогда их марионетке занять трон. С тех пор и начался этот так называемый «мятеж».

Кен замолчал, не сумев придумать других возражений, а девочка тем временем вдохновенно продолжила:

— Так что сейчас, на твоих глазах решается судьба всего человечества! — заявила она. — Мы либо на века станем рабами бессмертных хозяев, либо сохраним хоть какую-то свободу. Понял теперь почему так важно в этой войне придерживаться стороны императора? И почему я не допущу конфликта между герцогом и столицей?

— Ага, — растерянно пробормотал Кен.

— Тогда кончай ныть и готовься к встрече с Гунном, — велела Кристина.

Вспомнив, с чего вообще возник весь этот разговор, Кен снова заартачился:

— Я не хочу возводить напраслину на незнакомую девушку, — заявил он.

— Будешь сейчас разыгрывать рыцаря, так никогда им и не станешь, — ядовито пошутила Кристина. — Мне кажется, я предоставила тебе более чем достаточно веских причин, чтоб оправдать сей неблагородный поступок. Так что тебя опять не устраивает?

Оруженосец глубоко вдохнул и принялся неуверенно излагать свой план:

— Согласен, что Тобиас Гунн должен исчезнуть из жизни Инессы Лавайе, — признал он. — Но почему надо использовать для этого такие подлые методы? Не проще ли вызвать его на дуэль и честь по чести прикончить?

— Не проще, — отрезала Кристина.

— Не понимаю, почему? — не унимался Кен.

— А потому, что Инесса далеко не дура и сразу же обо всем догадается. Она же знает, что старая герцогиня намерена разлучить их с любовником.

— Пусть догадывается, не всё ли нам равно? — не понял Кен.

— Нет! Девушка заранее предупредила бабку, что в случае внезапного «несчастья» с Тобиасом она пожалуется отцу и самому императору! — пояснила Кристина. — Такой поворот событий лишь испортит всё дело.

— Ясно, — расстроился Кен.

— К тому же неправильно убивать людей без крайней необходимости, — напомнила Кристина. — Мой план гораздо лучше твоего: все живы, здоровы, а цель достигнута ценой лишь гордости одного бестолкового оруженосца, — засмеялась она.

«Вот чёртова малявка! — без злобы и даже с легкой примесью восхищения подумал Кен. — Умеет же добиться своего! Взаправду, мудрая и всезнающая до жути, как и говорила Леона».

В небольшой полупустой комнате в северном крыле герцогского замка вдруг стало необычно душно. Почувствовав внезапную дурноту, Тулук рванул на себе ворот камзола и, распахнув оконные ставни, принялся с жадностью заглатывать морозный зимний воздух.

«Что за фатальное невезение, — мрачно подумал он. — Вначале обидное поражение от сборища оборванцев, затем позорное отступление, почти что бегство, а в довершение всего ещё и это! Мы видно чем-то прогневили богов!»

Чуть-чуть отдышавшись, советник медленно вернулся к своему секретеру. Проклятое письмо по-прежнему лежало там. Против воли он взял его в руки ещё раз пробежал глазами:

«Ваши опасения на счет Т.Г. полностью подтвердились. Вчера мне удалось убедиться в этом собственными глазами. Прошлой ночью указанный господин тайно явился в Волицу и, проникнув внутрь, оставался в поместье примерно два часа. Наутро я расспросил прислугу и точно выяснил, что господин Т.Г. имел встречу с известной Вам особой. Об этом свидании, по-видимому, было условлено заранее, поскольку Т.Г. сразу по приходу проводили в гостевые покои. Позже туда явилась и она. Горничная, убиравшая после них комнату, несомненно подтвердила, что Т.Г. и И. Л. имели там любовную связь».

Советник раздраженно скомкал листок бумаги и швырнул его под ноги. Затем, сел за стол и подперев голову руками, принялся размышлять над сложившейся ситуацией:

«Итак, смутные опасения теперь превратились в твёрдую уверенность, — криво усмехнулся он. — Тобиас Гунн и Инесса Лавайе действительно завели интрижку. Что же случится, когда об этом узнает её отец?»

Перспективы, открывшиеся мысленному взору Тулука, далеко не радовали. Как не крути, а герцог пожелает заполучить голову идиота, осмелившегося спать с его дочерью. И в этом случае с советами к Лавайе лучше не соваться, самому можно запросто попасть под горячую руку. Любой, кто хорошо знает герцога поймет, что Тобиас Гунн уже не жилец. Не важно, прикончат ли несчастного сразу или вначале схватят по какому-нибудь ложному обвинению, а уж потом повесят.

«И что тогда? Ведь парень не абы кто, а племянник первого министра? — задумался Тулук. — Столичные царедворцы ни за что не простят хозяину такого самоуправства. Значит опала? Или даже хуже: война!»

Тут советник неожиданно вскочил на ноги и с завидной для его возраста энергией принялся ходить из угла в угол.

«Нет! Хозяин никогда не должен узнать об этой интрижке! — твёрдо решил он.

— Но как же её утаить?»

Он долго мерил шагами комнату, мечась туда и сюда, а подходящая идея никак не появлялась. Всё тайное становится явным, и с этим ничего не поделаешь. Скоро по городу поползут слухи, со временем они непременно достигнут ушей Лавайе. Да и сама Инесса вполне может обмолвиться о своем любовнике в присутствии отца, она же не догадывается об его «особенных» чувствах.

«Раз нельзя утаить, значит, надо уничтожить! — вдруг сообразил Тулук. — Нужно устранить Гунна, да так, чтобы подозрение ни в коем случае не коснулось хозяина».

Мысли советника мгновенно потекли в нужном направлении. Он вновь уселся за стол и принялся обстоятельно продумывать план действий.

«Убийство со стороны должно выглядеть случайным, ограбление, драка или дуэль, — подумал Тулук. — Лучше дуэль, смотрится благородней и вызовет меньше подозрений».

Да уж, самое обычное дело, когда молодые господа, перебрав с горячительным, затевают ссору и дырявят друг друга своими мечами. Конечно, министр расстроится из-за смерти племянника, но выяснить её истинную причину вряд ли сумеет…

«Только бы подыскать подходящего соперника. Человека со стороны, никак не связанного с домом Лавайе, — прикинул Тулук. — Желательно, чтоб он вообще был из столицы, тогда имперские ищейки сразу же побегут по ложному следу. Врагов у первого министра наверняка хватает, если всё обстряпать как надо, никто и не вспомнит о хозяине».

И тут его словно осенило. Откинув крышку секретера, он принялся лихорадочно рыться в скопившейся внутри него кипе бумаги, пока не нашёл письмо от своего приятеля сэра Эркера. Будучи начальником городской стражи тот частенько советовался с Тулуком по служебным вопросам. Вот и теперь он написал, кое-что полезное:

«Дорогой Тулук, безмерно рад, что ты сумел вернуться живым после всех ваших сражений! Лишь только узнал, что ты в городе сразу же поспешил письменно засвидетельствовать тебе свое почтение. Страсть как хочу услышать от тебя подробности вашего похода, но обстоятельства вынуждают отложить нашу встречу. С возвращением войск у меня изрядно прибавилось головной боли, Баон просто наводнили всякие отбросы. Нет ни секунды покоя!

Далее следовали подробные описания невзгод, свалившихся на голову начальника городской стражи, а также пересказ событий, произошедших в Баоне за время отсутствия в нём Тулука. Советник раздражённо пропустил всё это и отыскал глазами интересующие его строки:

«Кстати, мне стало известно, что в одном из трактиров нижнего квартала остановился человек назвавшийся Актурбином Рикко. По-внешности он вполне соответствует описаниям хольда Пики. Как думаешь, стоит ли предпринять что-либо относительно этого подозрительного господина?

Тулук откинулся на спинку кресла. Итак, знаменитого убийцу-дуэлянта видели в городе. Слишком похоже на перст судьбы, чтобы оказаться простым совпадением. Советник удовлетворённо улыбнулся и расправил бороду ладонью: Пика просто идеальная кандидатура. Столичный профессионал, зарабатывающий дуэлями, если договориться с ним через посредника, который естественно сразу же исчезнет, никто в целом мире не свяжет смерть Гунна с именем Лавайе.