Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Он был одним из первых русских «европейцев». Он мог бы стать видным деятелем реформ Петра Великого. Но он поставил не на ту карту и все проиграл.

Личность князя Василия Васильевича Голицына (1643–1714) недооценена в русской истории. Между тем на протяжении нескольких лет он был одной из ключевых фигур в русском правительстве, проводя модернизацию России на западный лад. Его считали одним из самых образованных людей не только в России, но и во всей Европе. Став фаворитом царевны-регента Софьи, он до конца поддерживал последнюю, за что в итоге и поплатился. Царь Петр же подверг его опале и не захотел воспользоваться его услугами и государственными талантами.

По прошествии веков наступило время воздать должное заслугам Василия Голицына перед родной страной.

Правительница Софья

До XVIII века женщины в истории России очень редко становились во главе государства. В начале XVII века, до возвращения в Москву патриарха Филарета Романова, юного царя Михаила Романова опекала его мать, инокиня Марфа. А в конце XVII века на первую роль сумела выдвинуться царевна Софья.

В апреле 1682 года умер старший из остававшихся в живых сыновей Алексея Михайловича – царь Федор Алексеевич. Он не оставил детей. Престол должен был перейти к его брату, пятнадцатилетнему Ивану Алексеевичу. Однако мать Федора и Ивана – царица Мария Милославская – давно умерла. И казалось, что некому качать права Ивана на трон. В этой обстановке возвысилась вторая жена Алексея Михайловича – Наталья Нарышкина – и ее родственники. Они в обход всех традиций престолонаследия сумели провозгласить царем сына Алексея Михайловича от Нарышкиной – юного Петра Алексеевича, мотивируя это тем, что Иван Алексеевич якобы болезненный ребенок.

Народу было объявлено, что престол занимают сразу два царя-соправителя – Иван и Петр. В силу малолетства Петра и болезненного состояния Ивана регентом при царевичах провозгласили царевну Софью. Логично было бы предположить, что регентом станет мать Петра – Наталья Нарышкина. Она была «действующей» вдовой Алексея Михайловича. Либо, как при Василии III, после смерти царя власть планировали передать регентскому комитету. Но тогда трон «перехватила» Елена Глинская. Софья не имела никаких прав на то, чтобы возглавить государство, так как даже из сестер – дочерей Алексея Михайловича от Милославской – она была даже не самой старшей. Тем не менее, государственный переворот, фактически произведенный Софьей с помощью стрельцов, утвердил ее в этом качестве.

О Софье писали в основном недоброжелательно настроенные к ней биографы и историки. Они даже внешний облик царевны подвергали поношению. Между тем некоторые сохранившиеся портреты Софьи показывают нам облик довольно миловидной молодой женщины.

Что касается иных качеств, то Софью можно считать одной из первых женщин старой Москвы, вышедших за пределы воспитания «в духе Домостроя». Благодаря своему отцу, царю Алексею Михайловичу, Софья получила неплохое для женщины того времени домашнее образование, не только читала книги (предпочитая, по традиции, религиозную литературу), но и сама сочиняла стихи. Широта ее взглядов определялась прежде всего ее личными качествами, так как ее сестры, имевшие доступ к тем же источникам информации, подобных свойств не проявляли, оставаясь затворницами на старомосковский манер.

Род Голицыных

Род князей Голицыных был одним из самых многочисленных княжеских родов на Руси. До Петра I, который присвоил право раздавать княжеские титулы направо и налево, князьями в России могли называться потомки только трех людей: Рюрика, Гедимина и Чингисхана.

Голицыны вели свое происхождение от литовского князя Наримунта, в крещении Глеба, сына основателя крупнейшей династии правителей Великого Княжества Литовского Гедимина. У Наримунта было много сыновей. Один из них, Патрикей, в 1408 году приехал на службу к московскому великому князю Василию I.

У Патрикея было три сына, которые стали родоначальниками многих русских княжеских родов. Старший сын Федор положил начало фамилии князей Хованских. От младшего сына Александра произошли князья Корецкие. А средний сын Юрий дал начало четырем княжеским фамилиям.

В дальнейшем род Голицыных необычайно разросся и разветвился. Его благополучию не помешало даже пресечение отдельных его ветвей, так что три ветви Голицыных продолжают здравствовать и поныне.

Дедом нашего Василия Васильевича Голицына был предок всех ныне живущих Голицыных – Андрей Андреевич Голицын, скончавшийся в 1638 году боярин. Он верно служил царю Михаилу Романову почти что с первых лет воцарения последнего. О его сыне Василии Андреевиче Голицыне практически ничего не известно, кроме того, что он был женат на княжне Татьяне Ивановне, как предполагает большинство историков, Ромодановской и умер в 1652 году, когда его сыну Василию Васильевичу было всего девять лет.

Служба Василия Голицына царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу

Служба московского дворянина начиналась в 15 лет. И уже в этом возрасте мы видим Василия Васильевича Голицына при государевом дворе. В 1658 году он числится стольником и чашником царя Алексея Михайловича. То есть он участвовал в обслуживании трапез государя. Знатность происхождения позволила ему начать карьеру с придворных должностей, а не на поле брани, в пыли и грязи военных походов, как многим его сверстникам из знатных фамилий.

По-видимому, Василий Васильевич долго не мог продвинуться никуда с этой низшей придворной должности. Так, через 17 лет мы видим Голицына главою сотни царских стольников – то есть, по сути, все на той же службе, только старшим среди занимавшихся таким же делом.

Только кончина царя Алексея Михайловича, вероятно, дала толчок карьере Василия Голицына. Царь Федор Алексеевич ценит таланты Голицына и начинает его выдвигать. Уже в 1676 году Голицын назначается первым полковым воеводою войск, расположенных на Белгородской засечной черте. Он посылается в Путивль, на помощь князю Григорию Ромодановскому, для охранения Малороссии от возможного нападения турок и крымских татар, с которыми Россия тогда находилась в состоянии войны. Осенью того же года Василий Голицын принял не последнее участие в важном дипломатическом мероприятии. Гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко еще в конце 1660-х годов принял подданство Османской империи и пытался объединить часть земель на территории современной Украины в одно государственное образование под турецким протекторатом. Это ему не удавалось, и Дорошенко, пытаясь усидеть на своем месте, неоднократно вступал в переговоры с Москвой, предлагая перейти в подданство русскому царю, но в обмен, конечно, на сохранение за ним поста гетмана.

Для Москвы принятие Дорошенко в подданство означало нежелательную тогда войну с Речью Посполитой, поскольку часть земель, контролируемых казаками, польско-литовские магнаты считали частью своей страны. Вместе с тем сохранение Дорошенко в качестве независимого гетмана являлось вызовом для власти Москвы на Левобережной Украине. Осенью 1676 года князь Ромодановский совместно с пророссийским гетманом Иваном Самойловичем по приказу царя Федора предприняли поход на правый берег Днепра против Дорошенко, оставшегося практически без казаков из-за постоянного бегства украинцев на левый берег Днепра. В результате завязавшихся переговоров Дорошенко сдался без боя. На Москве его хорошо приняли и назначили воеводой в провинциальный город.

Василий Голицын сыграл не последнюю роль в переговорах с мятежным гетманом. Об этом можно судить из доставшейся ему царской награды. Царь подарил Голицыну отнятую у Дорошенко гетманскую булаву как бы на память о достославном событии.

Одновременно с этим царь Федор Алексеевич пожаловал Василия Голицына в чин боярина. Напомним, что если титул князя был в Московской Руси наследственным, то чин боярина можно было получить только от царя, причем царь же мог и лишить этого чина.

Вместе с этим Голицын, в котором царь усмотрел блестящие административные способности, был назначен на очень важную должность начальника Пушкарского приказа – своего рода министра военного управления Московского государства. Одновременно Василий Голицын возглавил Владимирский судный приказ. Самый близкий сегодняшний аналог такого ведомства – это, пожалуй, высший арбитражный суд. Он разбирал поземельные тяжбы между знатными лицами, все иски, проистекающие из договоров. Несомненно, царь Федор Алексеевич назначил Василия Голицына начальником Владимирского судного приказа потому, что видел в князе человека, стремящегося к справедливости и лично бескорыстного.

Продолжалась меж тем и военная служба Василия Голицына. В 1678 году царь назначил его первым воеводою Большого полка, то есть главнокомандующим всех войск на южных рубежах Русского царства. В этой ответственной должности Василий Голицын пробыл три года. Бог миловал его в это время от больших сражений. Но, постоянно находясь рядом с войсками, Голицын видел все недостатки смешанной (регулярной и нерегулярной) ратной силы Московского государства.

Для проведения реформ царь специально создал новую административную единицу – приказ Ратных дел (затем «Ответная палата»). Это было своего рода Министерство обороны – первый такой орган в истории России. Начальником его был тоже назначен Василий Голицын.

Царь с согласия Боярской думы навсегда отменил местничество. Голицын подписал приговор Думы. Но после этого указа он сделался фактически первоприсутствующим боярином, главою правительства. Он начал проводить давно намеченную военную реформу. Однако ее осуществление пришлось уже на годы правления царевны Софьи.

Когда же в апреле 1682 года внезапно умер 20-летний царь Федор, Голицын долго плакал, стоя у его гроба. Горе князя было неподдельным и вполне понятным.

Глава правительства

Молодой царь Федор Алексеевич опирался на отдельных ближних бояр, и среди них к концу его царствования первое место занял князь Василий Голицын. При этом Голицын был чужд интриг в борьбе за место рядом с престолом и был слугою не лиц, а всего государства. Можно сказать, что он одним из первых в России так понимал свой долг перед Отечеством.

Оказавшись во главе государства, царевна Софья унаследовала от старшего брата главную опору трона в лице Василия Голицына. Ее благосклонность к князю определялась опытом и способностями того в государственных делах. Дружба Софьи и Голицына обусловливалась заботами обоих о благе России.

Автор этой книги больше доверяет тем историкам, которые считают, что в этой дружбе не нашлось места ничему пикантному, от чего возбуждались бы умы последующего XVIII века. Князь Голицын был хотя и старше Софьи на 14 лет, но интимной близости препятствовали не только строгие старомосковские нравы, почитательницей которых оставалась Софья. Голицын и сам был верным целомудренным мужем. Итак, это не был фаворитизм с душком, характерным для данного явления при женском правлении в XVIII веке.

Голицын, поглощенный делами государственного управления, остался в стороне от придворных интриг, приведших к власти царевну Софью. Таким образом, он стал первым лицом в правительстве именно как специалист, а не как фаворит или интриган. Это с самой выгодной стороны характеризует не только его самого, но и его покровительницу, которая понимала, что ей в ее положении нужно опираться не на льстецов и подхалимов, а на настоящего государственного мужа.

Более того, в дальнейшем объем официальной власти Голицына все расширялся. В 1685 году Софья назначила его первым судьей приказа Казанского дворца. Это ведомство было своего рода генерал-губернаторством всего Поволжья, только управляло оно делами подвластных областей из Москвы. А в 1686 году Голицын возглавил Иноземский и Рейтарский приказы. Это было естественным следствием проводимой им военной реформы. Иноземский приказ ведал дела иностранных офицеров, приглашенных на профессиональную военную службу в Россию. Но это еще не все. По проекту, подготовленному самим Голицыным в конце 1680 года и осуществленном царем Федором, в ведомство Иноземского приказа были включены воинские подразделения так называемого иноземного строя, а также те пехотные стрельцы и казаки, которых предполагалось перевести на новый строй службы. Рейтарский приказ занимался тем же самым в отношении кавалерийских воинских частей, хотя функции того и другого приказов не были строго разграничены между собой, а первоначально Рейтарский приказ был только одним из подразделений Иноземского приказа (часть историков считает, что и при Голицыне это было одно и то же ведомство).

Таким образом, Голицын сосредоточил в своих руках руководство всей военной и дипломатической сферой государства – двух отраслей, власть над которыми делала его положение исключительным.

Конечно, единолично, без талантливых помощников Голицын не мог бы заведовать всеми этими отраслями управления. Так, в военных делах ему помогал один из первых русских генералов, воевода Венедикт Змеев, назначенный Голицыным главой сразу Разрядного, Иноземского, Рейтарского и Пушкарского приказов. Змеев был преданным сотрудником Голицына, и после свержения последнего его также постигла опала, хотя и более легкая: он был сослан в свою деревню, где и скончался.

Дипломат

Важнейшим узлом внешнеполитических проблем для России конца XVII века была Украина. После окончания русско-польской войны 1654–1667 годов в ней все не наступал мир. Одни гетманы старались отвоевать Украину и у русских, и у поляков и объединить ее под чужим покровительством – крымского хана, турецкого султана либо шведского короля. Другие гетманы – как прорусские, так и пропольские – им в этом противодействовали. Неустойчивость ситуации на Украине и явные просьбы отдельных гетманов о покровительстве вызвали прямое вмешательство Турции в эти события. В 1672 году Османская империя объявила о своем протекторате над всей Украиной, напрямую присоединила к себе часть польских владений на Украине (Подолию), начала с помощью крымских татар войну с Россией за левый берег Днепра.

Заключение мирного договора было важно в связи с противодействием турецкой экспансии. При неблагоприятном ведении внешней политики Россия могла заполучить в свои противники одновременно Османскую империю и Речь Посполитую. А России было важно избежать прямого столкновения как с той, так и с другой. Еще в 1681 году Россия подписала в Бахчисарае соглашение о перемирии с Османской империей и Крымским ханством. Но потенциальная угроза с юга не стала от этого меньше.

Голицын был склонен возобновить военные действия, считая чрезвычайно важным для России ликвидировать разбойничье крымское гнездо. А союзником России в этом конфликте становилась Речь Посполитая, которой надо было отвоевывать у турок Подолию. Поэтому при Голицыне наметился прогресс в мирных переговорах с Польшей. 26 апреля 1686 года в Москве был подписан договор с Речью Посполитой о «вечном мире». Договор действительно оказался долговременным: войны между Россией и Польшей с той поры не было больше ста лет. Польша признавала левый берег Днепра российским, а на правом берегу Днепра отказывалась от Киева с небольшой прилегающей областью, за что Россия уплачивала Речи Посполитой компенсацию в размере 146 тысяч тогдашних серебряных рублей.

Кроме того, Россия обязывалась в союзе с Польшей объявить войну Турции и ее вассалу – Крымскому ханству. Это было важной частью той политической системы, которую выстраивал Голицын: в союзе с центральноевропейскими католическими державами обратить вспять натиск Османской империи на Европу. Еще раньше Голицын отверг предложение Австрии заключить прямой союз, так как считал, что без участия в нем Польши он будет бесполезным. Теперь, поскольку и Австрия тоже вела войну против османов, Россия включилась в международную христианскую коалицию. Голицын сам возглавил военные мероприятия в рамках этой кампании.

Пристальное внимание к южному направлению заставило Голицына забыть об еще одном важном векторе внешней политики, которому придавал приоритетное значение царь Алексей Михайлович: о выходе к Балтийскому морю. Считая, вероятно, силы России недостаточными для ведения активных действий сразу на двух фронтах, Голицын в 1683 году подтвердил и продлил заключенный более 20 лет назад с Швецией Кардисский мирный договор, по которому Швеция продолжала запирать России устье Невы.

Для русского правительства той поры река Амур и дальневосточные владения были чем-то совершенно незначащим по сравнению с делами в европейской части России. Тратить ресурсы на удержание окраины, само сообщение с которой было затруднено, казалось нелепым. Голицын отрядил на Дальний Восток посольство во главе со стольником Федором Головиным с инструкцией войти в контакт с иезуитской миссией в Пекине и при ее посредничестве подписать с Китаем какой бы то ни было мирный договор. Головин прибыл на Дальний Восток только через 20 месяцев.

После длительных переговоров в августе 1689 года был подписан первый русско-китайский договор, по которому граница между двумя государствами за Байкалом шла по реке Аргунь до ее слияния с Шилкой и начала собственно течения Амура, а дальше круто поворачивала на север, оставляя весь бассейн Амура в руках Китая. Договор был заключен уже после падения Софьи и Голицына, но подписавший его Головин заслужил похвалу от царя Петра и занял вакантное после Голицына место начальника Посольского приказа. Движение России в бассейн Амура и в Дальневосточное Приморье приостановилось на 160 лет.

Реформа армии. Военачальник. Крымские походы

Петра Великого часто изображают инициатором военной реформы в России, выражавшейся в перестройке русской вооруженной силы по западноевропейским образцам. В частности, даже в учебниках утверждают, будто Петр I впервые ввел в России рекрутские наборы в армию. Это неверно. Первые наборы рекрутов объявил еще его отец царь Алексей Михайлович во время войны с Польшей. И к окончанию войны в 1667 году призванные в армию рекруты составляли уже две трети всего русского сухопутного войска. Потом их, правда, демобилизовали.

Регулярные профессиональные полки из завербовавшихся на всю жизнь солдат, организованные по западноевропейскому образцу, начал создавать еще царь Михаил Федорович – первый из Романовых – в 30-е годы XVII века. Постепенно количество таких полков увеличивалось. Росло и число иноземцев на русской службе, помогавших организовывать эти регулярные воинские части и командовавших ими. Постепенно на иноземный строй переводили стрельцов и другие части «людей даточных по прибору», как называли в Московской Руси людей, неволею поверстанных в военную службу. Рекрутская повинность еще не была повсеместной, но число таких военных поселенцев постоянно росло. Раньше они имели казачью, милиционную организацию, теперь ей придавали вид регулярной армии. С особенной энергией эта деятельность по перестройке вооруженных сил России развернулась, когда Василий Голицын возглавил приказ Ратных дел.

Увеличился приток иностранных специалистов на русскую службу. В отличие от Петра I, Голицын не делал особых привилегий иностранным офицерам, назначая им такое же жалованье, какое получали и русские офицеры на тех же должностях (Петр увеличит оклады иноземцев вдвое против окладов русским). Но и так переход на новую организацию происходил достаточно быстро и, главное, без новых тягот для населения России. Иноземцы занимались и обучением русских офицеров.

В конце правления Софьи и Голицына полки иноземного строя составляли 50 процентов вооруженной силы Российского государства, как показывает роспись войск во Втором Крымском походе. После падения Голицына реформа на время была повернута вспять. В Нарвском походе царя Петра I в начале Северной войны в 1700 году совсем немного полков иноземного строя на всю русскую армию. Это было следствием, конечно, не самого правления Петра, а того, что после свержения Софьи власть захватили родственники его матери – Нарышкины, поборники «благочестивой старины» и противники западных веяний. Петр же долго не уделял наличной армии должного внимания, предпочитая заниматься только со своими «потешными» полками.

Как полководец Голицын не проявил себя столь же высоко, как военный реформатор. Отчасти это объясняется свойствами театра военных действий, на которых он руководил неудачными кампаниями русской армии.

В мае 1687 года русское войско под командованием князя Голицына собралось на южных рубежах Российской державы, намереваясь идти в Крым – потрясти разбойничье гнездо ханов в самом основании. В начале июня к нему присоединились несколько десятков тысяч казаков малороссийского гетмана Ивана Самойловича. Больше сотни тысяч ратных людей – никогда еще такая несметная воинская сила не шла из России покорять Крым.

Но в таврических степях сразу же выявилось уязвимое место столь большого войска. Это бескормица. Продовольствовать солдат, а особенно лошадей на таком большом удалении от баз стало невозможно. Подножного корма для лошадей тоже не было, так как по одной из версий хан, узнав о приближении русских войск, приказал ногайцам выжечь сухую степь.

В войске начался падеж лошадей, а потом и людской голод. Осознавая гибельность дальнейшего похода, Голицын в конце июня отдал приказ об отступлении. Оно позволило сберечь значительную часть личного состава и конского поголовья. В своем донесении Софье Голицын представлял себя как победителя, за что и получил очередные милости от царевны.

Не все так плохо было для русских в этом Первом Крымском походе. На правом фланге армии действовавший с отдельным корпусом генерал Григорий Косагов – один из первых, ныне совершенно забытый, русских генералов – овладел турецкой крепостью Очаковом, но из-за общего отступления армии был вынужден оставить его. Лишь после последнего из них – в 1791 году – Очаков был закреплен за Россией.

То ли неудача похода возбудила среди малороссийских казаков обычное недовольство своим гетманом, то ли недруги решили подставить Самойловича (тут мнения исследователей расходятся), Голицыну было поручено произвести смену гетмана на уважаемого казаками и в то же время лояльного России. Выбор Голицына пал на небезызвестного впоследствии генерального есаула Ивана Мазепу, из рода православных шляхтичей-казаков. Князь по итогам голосования на казачьей раде вручил Мазепе гетманскую булаву. Ходили слухи, что за свое избрание Мазепа заплатил Голицыну десять тысяч рублей.

Двадцать один год выбор Голицына казался удачным, так как все это время не было ни малейшего повода подозревать Мазепу в нелояльности русским монархам.

В 1689 году Голицын повторил поход на Крым – и с тем же результатом. На этот раз он дошел с войском до Перекопского вала, но не стал его штурмовать, опасаясь попасть в Северном Крыму в такие же условия бескормицы. Вскоре после его возвращения из Второго Крымского похода власть в Москве переменилась. Правительница Софья пала, Голицын был отстранен от власти.

Первый русский европеец

Василий Ключевский так писал о Голицыне:

Сергей Соловьев приводит список печатных и рукописных книг, которые украшали полки дома Голицына: Устав воинской Голландской земли, Певчая немецкого языка, Грамматик польского и латинского языков, История письменная польского языка, Конский лечебник, Книга на немецком языке всяким рыбам и зверям в лицах, Судебник, Родословная, Летописец Киевский, Книга о ратном строю, Книга землемерная немецкая и многое, многое другое.

Один из иезуитов, посетивший Голицына в 1689 году, некто Фуа Де ла Нёвилль, приехавший с миссией от польского короля, свидетельствовал, что Голицын много говорил с ним по-латыни о делах текущей европейской политики, особенно интересуясь событиями недавней революции в Англии, когда династию Стюартов сместили в пользу династии Оранских, и только что начавшейся войной коалиции европейских держав против Франции (Девятилетняя война или Война Аугсбургской лиги, где против Франции объединились Священная Римская империя, Голландская республика, Испания, Савойя и Англия, продлилась до 1697 года).

Невилль отметил широту замыслов Голицына. По его словам, он собирался первым делом освободить крестьян от крепостной зависимости. Если это так, то князь мыслил почти на двести лет вперед. Крепостное право еще не успело развиться в полную силу, а Голицын уже думал об его отмене, видя проистекающий из него вред для государства и народного хозяйства. Конечно, отмена крепостного права не означала свободы от государства: Голицын думал обложить крестьян оброками и повинностями исключительно в пользу казны, чтобы из этих средств платить жалованье дворянским офицерам.

Далее, Голицын хотел, чтобы русское дворянство регулярно ездило учиться военному искусству за границу. Он понимал слабую способность солдат из рекрутов сражаться и в будущем видел русскую армию главным образом дворянской по составу, а на крестьян и прочие податные сословия собирался возложить обязанность исключительно кормить и содержать вооруженную силу. Вряд ли такая мысль могла быть воплощена в жизнь в тех условиях, но показательно само ее наличие.

Перечень вещей, представлявших интерьер особняка Голицына, Соловьев и Ключевский взяли из описи, составленной при обыске и конфискации его имущества. Там же было указано, какого рода картины висели на стенах у Голицына. То были портреты ранее царствовавших государей московских Ивана Грозного, Федора Ивановича, Михаила Федоровича Романова, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, а также здравствовавших государей Ивана и Петра Алексеевичей. Кроме того, были изображены еще четыре иноземных короля. Нам теперь, к сожалению, неизвестно, ни где эти картины, ни хотя бы кто их в свое время писал.

По мнению Ключевского, влияние идей Голицына на государственную жизнь России того времени не успело отразиться на законах, но оно выразилось в самом характере государственной жизни. Европеец от образа мыслей до обстановки в доме, Голицын использовал политическое влияние для возможного реформирования. И все в направлении западноевропейском. Российское государство должно было войти в Европу через дверь.

Князь Борис Куракин, сподвижник Петра Великого, оставил в своих записках нелестные воспоминания как о самом Петре, так и о других деятелях его реформ. Зато о семилетнем правлении царевны Софьи Куракин писал:

Но это семилетие имело и оборотную, неприглядную сторону. Как раз на него падает период особенно жестоких преследований старообрядцев. За эти семь лет было вынесено огромное количество приговоров на сожжение живьем староверов в срубах. Набожной Софье уничтожение еретиков казалось благочестивым делом, а Голицын, вероятно, считал, что так утверждается единомыслие в подданных – вернейшее условие политической лояльности. Здесь правители России того времени были вполне на уровне жестоких предрассудков толпы.

Падение

В августе 1689 года давно тлевший конфликт между «партией» Нарышкиных и «партией» Милославских завершился победой первых. Софья была свергнута и заточена в монастырь, царь Иван «оттерт» в сторону, на первое место в двоецарствии выдвинут царь Петр, Нарышкины и приближенные к ним лица захватили всю власть. На Голицына как на первое лицо предыдущего правления неизбежно должна была пасть тень соучастия в мнимом (нужно добавиться, что единого мнения по этому вопросу у исторической науки нет) заговоре, имевшем целью якобы извести царя Петра и его мать. По мнению историка Соловьева, многие бояре желали руками Петра отомстить Голицыну за так досадившую им отмену местничества.

Хотя никаких прямых улик против него не было, тем не менее в 1689 году Василий Голицын был лишен боярского чина и всех имуществ и вместе с семьей (жена и дети) сослан в Яренский городок под Холмогорами. Всю дальнейшую жизнь (а он прожил еще почти четверть века) Голицына переводили с одного места ссылки на другое: из Яренска в Пустозерск, из Пустозерска в Пинегу, где он и умер. Только после его смерти в 1714 году еще живым его детям было разрешено вернуться в цивилизованные места.

Так подытожил свой очерк о Голицыне Ключевский.