Фиаско

25

В Вашингтон я вернулся далеко за полдень. Решил не жаться, экономя выданные мне деньги, и взял в аэропорту такси. Водитель довез меня до самой стоянки автомашин у штаб-квартиры СБФинП. Я шел к главному входу, мусоля во рту сигарету, как вдруг заметил что-то знакомое: под стеклоочистителем автомашины Скотто желтела бумажка. Когда я ее вынул, то увидел те же четыре аккуратно вырезанные условные буквы, которыми информатор извещал ее о встрече.

Тот же охранник в вестибюле хоть и признал меня, но просто так не пропустил, сообщив, что, согласно инструкции, все посетители должны регистрироваться, носить на лацкане пиджака специальный пропуск-карточку и проходить внутрь здания только в сопровождении чиновника. Он уже намеревался позвонить Скотто, но тут возвращался с ленча Том Краусс и прихватил меня с собой.

Скотто я увидел через приоткрытую дверь ее кабинета. Расхаживая перед окнами, она говорила по радиотелефону. Опершись на дверной косяк, я стоял и смотрел на ее энергичные броски по кабинету. Одета она была на сей раз весьма броско: красно-голубой шерстяной свитер и коричневатая юбка, соблазнительно подчеркивая ее роскошные формы, выгодно отличались от повседневной куртки, слаксов и простенькой блузки. Скотто была сейчас просто очаровательна, излучала жизнерадостность, светилась, несмотря на занудный служебный разговор. Свободной рукой она забавно накручивала на палец локон своих волос. Несколько секунд простоял я в дверях, пока она не заметила меня и жестом руки не пригласила войти, сразу же став деловой и самоуверенной.

Я остался стоять в ожидании конца телефонного разговора, затем помахал бумажкой от информатора, взятой из-под стеклоочистителя.

Мигом подскочив но мне, она выхватила эту бумажку.

– Эге, это срочное. Я должна бежать. Она что, была на моей машине? – Скотто уже схватила куртку.

– На лобовом стекле. Как и то послание.

– Спасибо. – Она стала надевать куртку. – А я думала, что вы придете сюда сразу же утром. Звонила, звонила в гостиницу. Где это вы болтались?

– Да так, ходил по городу, смотрел, – ответил я с легкой улыбкой.

– Ходил и смотрел, – машинально повторила она.

– Точно. Пошел к мемориалу Линкольна, а оттуда побрел к Эмпайр Стейт Билдингу.

– Ничего себе прогулочка в такую погодку. – Она подхватила туристскую сумку и направилась к двери.

– Я поспел в Национальный аэропорт на ранний челночный рейс.

Скотто, поняв, что я не шучу, остановилась на полдороге и внимательно глянула на меня.

– Вы, конечно, знаете ту девчушку-оператора компьютера из оперативного центра, которая выяснила, где сейчас Рабиноу?

– Дженнифер?

– Да, Дженнифер. Она разыскала его в Нью-Йорке. Мы с ним чудесно позавтракали.

– Смеетесь надо мной?

Я мотнул головой – дескать, нет, и самодовольно улыбнулся.

– Боже мой. – Она нерешительно сделала шаг к двери, потом назад, не зная, что важнее: послушать о Рабиноу или встретиться с информатором. – Ну и что же он вам такого наговорил?

– Да много чего. Про первопроходцев, к примеру. Вам небось интересно знать, что, по его мнению, полицейские в массе своей просто беспощадны.

Она состроила мину, изобразив удрученное состояние души.

– Ну ладно. Уверена, что вам пришлось там с трудом отбиваться. – Зачирикал телефон на столе. – Черт, всегда так. Только соберусь уходить, обязательно кто-нибудь позвонит. – Она быстро подошла и столу и схватила трубку. – Скотто… Да-а… бросайте… А-а-а… Вы уверены? – Она тяжко вздохнула, не желая соглашаться. Ну хорошо, спасибо.

Положив трубку, Скотто насупилась.

– Звонили из оперативного центра. Они закончили проверку дел ИТЗ. Все оформлено как надо, все по закону.

– Рабиноу мне то же говорил. Он сказал, что вы напрасно тратите время.

– Поди догадайся, – бросила она и, выйдя из кабинета, заспешила по коридору к лифту. – Что еще он говорил?

– Прочитав коротенькую лекцию по истории российской экономики, он попросил меня воздерживаться от всего, что может навредить нашей стране.

– Нашей стране? Это кому же?

– России, разумеется. Похоже, что мистер Рабиноу воспылал к ней поздней любовью.

– Там можно зашибить сейчас огромную деньгу.

– Да нет, говорил он вполне искренне. Я почувствовал, что он заслуживает доверия.

– Слушать не хочу, – отмахнулась она, нетерпеливо нажимая кнопку вызова лифта. – Куда же, черт возьми, придется ехать?

Я смерил ее взглядом и с улыбкой ответил:

– Думаю, в какое-то предназначенное для этого место.

– Катков, – проговорила она, неожиданно покраснев, чего я никак не ожидал от нее, – как вы приятно называете такие места. Нет чтобы сказать: вонючий, обшарпанный подвал, до потолка набитый деньгами, которые покоя не дают сердцу финансового агента. Когда я вчера добралась домой, там было так хорошо и уютно, что я не выдержала и позвонила мужу. Короче говоря, завтра у него какое-то совещание в районе Хилтон-Хеда – это курорт в Южной Каролине, на самом побережье Атлантики. Вам бы это место понравилось, он решил провести там пару денечков… Словом, я лечу с ним сегодня вечером.

– На пару денечков? А мне как здесь волыниться?

– Я уже думала об этом. А вдруг Марти попытается снова соединить наши жизни? Я не могу упустить такой случай. А вы сможете осмотреть здесь массу всяких достопримечательностей. – Дверь лифта медленно открылась. Кончинами пальцев она ткнула меня в грудь, давая понять, чтобы я не входил с ней в лифт. – Сейчас нам не по пути, – сказала Скотто.

– У меня же тут нет друзей! – успел я крикнуть, пока двери закрывались.

Потом долго стоял около лифта, на четвертом этаже, думая о Вере и размышляя, а можно ли и нам опять сойтись и соединить наши жизни. Всего месяц прошел со дня ссоры, а кажется, не месяц, а годы. Я поплелся в кабинет Скотто, чувствуя в душе какую-то опустошенность, потом решил сходить в оперативный центр и выпросить чашечку кофе. Мне повезло – там снимала копии на ксероксе Дженнифер.

– Пришел, чтобы поблагодарить вас за помощь: я был у Рабиноу, – начал я.

– Не стоит благодарности, мистер Катков. Если бы вы меня не надоумили, я бы его не нашла. – Дженнифер протянула мне одну из копий бумаг, с которыми только что работала. Это оказался полетный лист, представленный в Федеральное авиационное управление экипажем самолета Рабиноу. – Все, кто задействован в операции «Пряталки», имеет доступ к графику Д.

– График Д? А что это такое?

– Извините, сейчас объясню. Это график полетов, иначе говоря, полетный лист с расшифровкой. Так мы его условно называем в разговорах.

– А-а. Ну и что это обозначает? Я имею в виду график Д.

Дженнифер взяла другую копию полетного листа, желтым фломастером написала на нем: «Международный аэропорт Хосе Марти, Гавана» и объяснила:

– Его самолет прилетел в Нью-Йорк из Кубы. Вам повезло. Если бы он летел не по заявке MP, мы не смогли бы достать его полетный лист. – Тут она слегка зарделась и пояснила: – Извините, сокращение MP означает международный рейс.

– Видите, кому-то должно повезти хоть раз в жизни. Даже мне. А почему такое внимание к Кубе?

– Американцам выезд туда ограничен. Дипломатических отношений с Кубой нет. Туристы туда не летают. Торговля не ведется.

– Да-да, все так! – воскликнул я, вспомнив ночной клуб «Парадиз» и высказывания Аркадия Баркина относительно установления контактов с Кубой. Ну и что же мог делать там Рабиноу?

– Вопрос, конечно, интересный, и я хотела задать его вам. На полет было получено разрешение авиаадминистрации. А это значит…

– Федерального авиационного управления, – уточнил я.

– Разрешение достать не так-то просто. Может, нам удастся выяснить, как Рабиноу умудрился получить его.

Достав лист с основными данными на Рабиноу, через компьютерную систему Дженнифер связалась с государственным департаментом, после чего на экране компьютера появилась колонка основных сведений. Она выбрала нужный файл и приступила к поискам.

Прошло полчаса, она все еще не отрывалась от работы, и в это время появилась Скотто.

– Рад, что вы вернулись, – сказал я. – Мы, возможно, найдем сейчас кое-что важное.

– У меня тоже есть кое-что важное. – Скотто была явно озабочена. Она вырвала листок из блокнота и передала его Дженнифер. – Прогони-ка вот это на компьютере. Здесь название фирмы. Мне нужно знать, чья она.

Пальцы Дженнифер забегали по клавишам.

– Грузовой склад фирмы «Мид-Атлантик трэкинг депоу», его приобрела два месяца назад корпорация ИТЗ, – довольно сообщила она.

Скотто удостоила меня взгляда.

– Рабиноу случаем ничего не говорил о покупке грузового склада? – спросила она с иронической ноткой в голосе.

– Почти ничего, если не считать приобретения нескольких грузовых авиакомпаний и одной-двух железных дорог – в России, разумеется.

– А этот склад в Мэриленде, в Хейгерстауне?

– Учтем и его. Раз уж мы заговорили о Рабиноу… – Я положил копию полетного листа на стол. – Что вы скажете, узнав, что недавно он совершил путешествие в Гавану?

– В Гавану? – удивилась она. – Как только исхитрился он там побывать?

– Дженнифер это сейчас и выясняет. Вряд ли он летал туда отдыхать.

– Нет, сейчас она ничего не выяснит, – возразила Дженнифер и показала на экран компьютера, где подрагивала надпись: «Доступа к данным нет». – Я запросила госдепартамент, потом министерство торговли. И тут и там закладывала в запросы Рабиноу, Кубу, его компанию и каждый раз получала этот ответ. Тут что-то странное.

– Похоже, кто-то что-то хочет утаить. Но ты неплохо поработала. Продолжай в том же духе, – подбодрила ее Скотто и направилась к выходу.

Я вылетел в коридор вслед за ней.

– Что там с грузовым складом?

– Информатор сообщает, что один из контейнеров, а именно номер 95824, может представлять для нас интерес.

– Думаю, через этот склад ежедневно прогоняют сотни контейнеров. Почему же только один может представлять интерес?

– Информатор говорит, что только он набит деньгами.

– А он точно знает?

– Та информация о подвале в Восточном Балтиморе говорит о том, что он человек надежный. Здесь речь идет о парочке миллиардов долларов.

– Два миллиарда? – ошеломленно переспросил я.

– Да. Их увезут в полночь.

– Сегодня?

– Да.

– Информатор оставляет вам мало времени.

– Скажите еще что-нибудь, – бросила она вскользь и резко свернула за угол, едва не столкнувшись с каким-то сотрудником. Затем направилась к директору.

– У меня только один вопрос, – похвалил ее Банзер, услышав новости.

– Насчет корпорации ИТЗ? – опередила его Скотто. – Я уже все проверила.

– И нарочно помалкивали, так?

– Конечно, я же знала, что вы непременно спросите, – с озорной усмешкой ответила она.

– Умница. Что получается? Хейгерстаун становится одним из центров грузоперевозок в нашей стране. Этот контейнер уже могли забросить куда угодно.

– Давайте поищем в Атланте, – предложила Скотто. – По документам, контейнер направляется на фабрику переработки макулатуры в западной части города, неподалеку от аэропорта графства Фултон.

– А кто отправитель?

– Известная нам компания «Коппелия пейпер продактс».

Брови Банзера поползли вверх.

– Одно это уже настораживает, – заметил он.

– В накладной указано, – сказала Скотто с ехидным смешком, – что груз – семь тонн рваной бумаги.

– Хитро задумано. Такая формулировка отвечает характеру груза и его весу. На исповеди им врать-то не пришлось бы. Что ж, едем на фабрику встречать груз. – Банзер прищурился и добавил: – Гэбби, хорошо бы ухватить аферу сразу с обеих концов. Я хочу, чтобы установили наблюдение и за грузовым складом, и за фабрикой по переработке макулатуры и в то же время не спускали глаз с контейнера, чтобы мошенники в пути не выкинули с ним какую-нибудь шутку.

– Вы намерены отправить с контейнером в Атланту наших крутых ребят? Чтобы они вели тайное наблюдение?

– Нет. Наш бюджет это не потянет. Туда полетит один Краусс и договорится с местными отделениями СДА.

– Что такое СДА? – поинтересовался я.

– Специальные дежурные агенты, которых используют при всяких непредвиденных случаях, – пояснила Скотто и подошла к огромной, во всю стену, карте шоссейных дорог Соединенных Штатов.

– Вот смотрите: похоже, что автомагистраль И-81 для нас главная. Она тянется на шесть, если не на семь, сотен миль к югу от Хейгерстауна, пересекая Мэриленд, Вирджинию, Теннесси и Джорджию. По пути у нее множество всяких пересечений с другими скоростными дорогами, вдобавок в каждом штате свои юридические порядки, которые придется долго и нудно утрясать, прежде чем мы доберемся до Атланты.

– И кого же в таком случае вы предлагаете задействовать? – быстро спросил Банзер.

– Есть еще федеральные сыщики, не местные.

– Совершенно верно. И что нам меньше всего надо – так это торжественные парады и смотры на границах каждого графства. И чтобы никаких проверяющих и контролеров. Водитель контейнеровоза должен быть полным идиотом, чтобы не заметить птичку, сидящую у него на плече все семьсот миль.

– Для этого существуют установленные правилами движения дистанции. Меня же волнует другое – на трассе я насчитала четыре смешанных поста из таможенников и служащих Управления по экономическим вопросам, которые проверяют транспорт. Чтобы избежать досмотров, мы можем свернуть…

– Они, Гэбби, – перебил ее Банзер. – Не мы, они. А единственное, что вам разрешается перевозить, это собственный столик.

– Но я же оперативный агент, Джо.

– Нет. Вы – заместитель директора СБФинП, черт побери.

– Не буду им, если вы отстраните меня от операции. Прекрасно проживете без меня каких-то пару дней. Сообщение как-никак передал мой информатор, Джо. Одно это делает меня оперативным агентом.

– Во-первых, он информатор Вуди, во-вторых, я почему-то считал, что вы собирались куда-то слетать на пару дней вместе с Марти.

– Вот те раз, – не подумав, брякнул я. – А я думал, что я лечу.

Скотто обожгла меня взглядом, а потом опять взялась за Банзера:

– Вы когда-нибудь теряли своего партнера, Джо?

– Да. Он откинулся в один момент в самый разгар покера. Обширный инфаркт. И я ничего тогда не мог поделать. Так же, как и вы сейчас не можете.

– Нет, могу, Джо.

– Гэбби, ты теряешь своего мужа. Поезжай вместе с Марти. И время хорошо проведешь, и снова будете вместе.

– Джо, меня до сих пор не оставляет боль с того самого дня, когда вы позвонили и сказали про Вуди.

– Думаете, мне не стоило звонить?

– Не выводите меня из операции, Джо, пожалуйста. Банзер тяжело вздохнул и глянул на меня.

– Вы, Катков, понимаете, что здесь происходит? Она думает: чем больше будет называть меня Джо, тем труднее мне будет сказать нет. – Он сокрушенно вздохнул. – Но она вообще-то права. Хорошо, Гэбби, – согласился он. – Но с Управлением по экономическим вопросам и таможней нужно уладить прежде всего. Вы возьмете на себя координацию действий. Согласны?

– Да, хотя я думала об оперативном задании.

– Так согласны или нет?

– Согласна.

– И возьмите кого-нибудь с собой, кого-нибудь с дробовиком, чтобы возил вас.

– Уже наметила.

– Кого же?

– Лучше пока не спрашивайте.

Банзер обменялся с ней понимающим взглядом и, быстро глянув на меня, резко бросил:

– Нет.

– Я задумала одно дельце, Джо.

– Нет.

– Это же будет отличным прикрытием: чета русских туристов впервые знакомится с Америкой и вкушает плоды…

– Ваша задача координировать действия, никакой «крыши» она не требует.

– Джо!

– Нет. Он не профессионал.

– Прошу сделать исключение, – не выдержал я. – Осмелюсь напомнить: без меня вы не узнали бы о фирме ИТЗ.

– Думаю, он справится, Джо.

– Конечно. Уверен, что справлюсь. Если ИТЗ присохла к этому делу, то и я к нему прилип.

Непреклонность Банзера таяла на глазах. Наконец он сдался, только спросил:

– Ответьте мне, Гэбби, всего на один вопрос, хорошо?

Скотто кивнула.

– Вопрос вот какой. Я ваш начальник, почему же, каждый раз теряясь, уступаю вам?

– А потому что вы больше, чем просто начальник, Джо. Вы толковый начальник, который всякий раз принимает верное решение.

– Боже мой! – протянул Банзер, когда Скотто потащила меня из его офиса к себе в кабинет. – Боже мой!

Не теряя ни минуты, Скотто тут же засела за телефон, обзванивая учреждения и службы. Оперативная тактика, инструктажи, сколачивание рабочих групп из представителей разных ведомств – здесь Скотто была в родной стихии, все у нее так и горело, и она сама зажглась работой.

– Ну так вот, – закрыла она селекторное совещание с коллегами из Управления по экономическим вопросам и таможни. – Созданы четыре группы, считая и мою. Встречаемся около склада в 22.00. Это сбережет нам массу времени. Да, проследите, чтобы кому-нибудь еще не выдали те же радиочастоты, что и нам, хорошо? – Она положила трубку телефона, схватила свою универсальную сумку и направилась к двери. – Пошли, Катков, и побыстрее. По пути мы заскочим в офис моего мужа – это не телефонный разговор.

– Да и мне тоже по телефону с гостиницей не рассчитаться.

Мы быстро проскочили вестибюль и помчались к автостоянке. Ее «бьюик» ждал нас в темноте. Открыв дверцы, мы сели в кабину.

– Господи! – воскликнула Скотто и застыла от ужаса, включив свет в машине.

У меня тоже перехватило дыхание при виде человеческого тела, распростертого на капоте машины. Искаженное от невыносимой боли лицо было прижато "прямо к ветровому стеклу. Невидящие открытые глаза едва не вываливаются из орбит. Зубы оскалены в перекошенной улыбке разорванного до самого уха рта. Во лбу зияет дыра от пули, по стеклу размазаны кровавые брызги.

Информатор Скотто…