Финал

Глава четвёртая – Немножко садизма

Конечно же, я её поздравил. И не один раз. Это было божественно. Я словно повторно терял этой ночью девственность вместе с любимой. Час, два, три… Откуда взялись только силы? Заснули мы в обнимку под утро, счастливые, как никогда в жизни. По крайней мере за себя я могу поручиться. Это несомненно был мой лучший секс. Секретный ингредиент под названием «чувства» придал ощущениям совершенно другой новый уровень. Да, это моя женщина – без вариантов. Теперь я в этом убедился наверняка.

И никаких угрызений совести. Переспал с малолеткой? А вот нифига. Пятнадцать лет – это местные года. Здесь день значительно длиннее и год соответсвенно тоже. Земной физиологический возраст у Фаи не меньше семнадцати, что, собственно, и по фигуре понятно. Несовершеннолетняя по нашим российским законам? И что? В земном средневековье гораздо моложе девчонок, и замуж выдавали, и в бордели продавали, а тут другой мир со своими традициями и правилами.

Да и кого в девятнадцать парит, что подруга на два года младше? Хотя… Без понятия, какое сейчас число по земному календарю, но месяц по идее осенний. Я тут уже дольше земного года, а значит мне двадцать. Вот блин! Собственный день рождения прощелкал и днюху своей тушки, наверняка, тоже. По местному мне небось восемнадцать. Не будь войны, учился бы уже на втором курсе академии. Все бы учились.

Везёт Фае – сегодня с утра никаких официальных мероприятий в её планах не значится, любимая может спать до обеда. Меня же Трах разбудил едва я сомкнул глаза. Бесчувственный робот! Надеюсь, он хотя бы не подглядывал ночью. Наверняка, может как-нибудь отстраниться, закрыться. Чай, не Рейсан, что держал мне свечку до своей скоропостижной кончины.

Проклятая баржа не была оборудована удобными креслами. Пришлось мне, положив болт на имидж первого маршала, устроиться прямо на дощатом полу возле заднего борта. То есть на палубе возле борта кормового. Судно же ж, хоть и летучее. Когда-нибудь мы построим на замену этому корыту крутой и комфортабельный крейсер, с отдельными каютами, с откидными, как в поезде, койками в них. С мягкими койками.

Я проспал весь полёт. Даже высадку бригады плотников и разгрузку возле штурмовой составляющей гроболёта, которую заберём на обратном пути. Разбудили меня только, когда пришла пора подбирать место для посадки. Кончик ветви чужого аллоя, как приграничная территория, был набит боевыми силарами. Эту зону мы тупо пролетели на большой высоте, оставив под днищем укреплённый нирийский форт, где в довоенное время располагалась в том числе и таможня.

В мире гигантских деревьев торговля между странами велась исключительно верхним путём, причём преимущественно на уровне третьего яруса, где расстояние от ветви до ветви на кончиках не превышало лиги – вполне преодолимая дистанция даже для левитантов второго ранга. Впрочем, в мирные времена между ветвями соседних деревьев, растущих строго навстречу друг другу, перекидывались подвесные мосты, а по воздуху грузы возились только на верхних ярусах, где расстояния были значительно больше.

Забавно было смотреть, как стремительно расширяется ветвь под нами. Уже к месту, где в стороны отходили две первые ветки, ширина основной разрослась до десятка лиг. Тут по нам уже не лупили с поверхности атакующими заклятиями, и у нас появилась возможность спуститься.

Давьяд Драйд, с хмурой рожей, в попытке сохранить остатки достоинства, не прощаясь, спрыгнул на землю. Не завидую маршалу. Император Нирон вряд ли сильно обрадуется, узнав об итогах похода за демонами. Наверняка, этого старика я больше никогда не увижу.

Обратную дорогу я уже продремал, сидя на лавке у бокового борта. Последствия ночи любви давали о себе знать вплоть до полудня, и только в кресле штурмовика, который в наше отсутствие успели подлатать, я, наконец-то, почувствовал себя вполне бодрым. Рядом проверенный пилот-Дерек Хассо, в коробе под корпусом старый добрый Бигмак, прежний экипаж в полном составе на своих местах. Напоминанием, что за прошедшие дни многое изменилось, параллельным курсом летит слева баржа. Первый воздушный флот дальнего действия в мире аллоев. Впрочем, у конкурентов могут иметься, и свои попаданцы-манники, и свои демоны-левитанты. Теоретически можем быть и не первыми. Ну, а летучих судёнышек с меньшим запасом хода и со скоростью пониже, тут и без нас хватает. Местные тоже не дураки полетать.

По возвращению в Кано сразу был вызван на очередное собрание в ратушу. Асторэ на ветви! Завтра вся армия Вольных будет на ярусе – подъём завершён. Ополчения соседних ветвей тоже собраны. Силары севера, востока и запада двинулись поясным трактом к нам. Солдаты ждут пока у себя. При удачных раскладах, их помощь нам не понадобится. Да и маршала Юко в идеале отправлю обратно на корни, как только его бойцы отдохнут.

Но это всё уже дела завтрашнего дня. На сегодня я с официальной повесткой закончил, теперь к друзьям и соратникам-демонам. Хочу испытать шкуру нашего великана на прочность. Пара мыслей на сей счёт родилась в голове ещё вчера, сейчас же, пока летели, придумался ещё один фокус. Под полигон пришлось задействовать всю ту же многострадальную площадь. Хотя, она у нас уже, и аэродром, и плац, и огромный шатёр для Хосе появился в углу – оперативно сработали работники мэра.

Если бы не ожидаемое переселение на соцветие в скором времени, задумался бы над переездом в форт академии. Там, в отличие от города, много свободного пространства. Пока же на территории моей альма-матер квартируются не влезшие в Кано дружины знати. Учебный процесс остановлен, и теперь до завершения войны все бывшие студенты досрочно зачислены в воины. Надеюсь, каникулы не затянутся. Похоже, я действительно вырос. Стал рассуждать, как правитель. Вот, что упавшая на плечи ответственность делает даже с молодыми людьми.

– Куда бить?

Чеча с клевцами в руках стоял напротив гиганта, кровожадным взглядом мясника буравя свою экспериментальную жертву.

– Давай ногу, – кивнул на свою древообразную конечность Хосе. – Только в мясо. Колено не трогай.

– Да Гвидо один кус вылечит, – хмыкнула в кругу зрителей Тола.

– Было бы что лечить, – иронично возразил Жоффруа.

– Ну, пробую тогда.

Чеча ускорился, и размытая тень циркулярной пилой налетела на ногу гиганта. В уши ударил грохот отбойного молотка.

– Ой! – смешно рыкнул великан и поспешно отшагнул назад.

Куда там. Мельтешащее пятно и не подумало отлепиться от несчастной конечности, продолжая наносить удары на недоступной человеческому взгляду скорости.

– Хорош! Больно!

Скрививший свою и без того кривую морду Хосе непроизвольно отмахнулся атакуемой ногой от обидчика. На камни мостовой полетели крупные красные капли, но Чечу само собой гигант не отбросил и даже не задел. Скоростник легко увернулся от удара, ни на миг не останавливая теперь уже ясно, что эффективный долбёж.

– Достаточно! – криком отозвал я разошедшегося убиватора, и Вася, отскочив от рычаего Хосе, вынырнул в обычный мир.

– Сложно, но можно, – выдал своё экспертное заключение гопник. – Минут за пять, если никто не вмешается, я его уработаю в ноль.

– Смотри, всю ногу мне исцарапал, – тем временем жаловался Великан Жофу обиженным голосом.

Вот вам и неуязвимость. То, что невозможно для обычного бронебоя, для умеющего прямо на шурсе каменеть вместе с оружием Чечи всего лишь сложно и долго. А ведь он мог бы теоретически ударить и по глазам. Ловкости хватит, чтобы ускоренным забраться наверх прямо по телу гиганта.

– Гвидо, убери рану.

– Всё же раной называть эти царапины слишком громко, – встал на защиту своего посрамлённого друга Габен. – По большому счёту Василий не нанёс Маркесу никакого вреда. Незначительные болевые ощущения не мешают сражаться.

– Параллельно сражаться с другими противниками – не спорю, – согласился я. – Но один на один у Хосе шансов нет. Надо учесть это. В чужой команде запросто может оказаться и бронебой в том числе.

– Про нет шансов не соглашусь, – продолжал гнуть своё уязвлённый выявленной слабостью друга Габен. – При силе Маркеса достаточно единственного точного удара…

– Ставлю на Чечу свою девственность против твоего стыда, – весело перебила француза Тола.

– Поединка не будет, – немедля, закрыл я тему, пока горячие парни не подхватили спор.

Свою девственность. Сказанула тоже. Но шутки со стороны Толы – хороший знак. Похоже, хандра отпускает девчонку. Возможно, смерть Дрейкуса, как свершённая месть, вытянула из нашей королевы огня скопившийся негатив. Давно не видел её улыбающейся, пусть и так хищно, как сейчас.

– Ладно, давай, что ты там ещё проверить хотел, – пробасил Хосе, чью ранку с ноги Гвидо уже успел вывести.

Подозреваю, великан и сам прекрасно понимает, что против Чечи ему ничего не светит. Одного точного удара, возможно, и хватит, но этот точный удар нанести у пусть и проворного для своих габаритов гиганта нет шансов. Уж я-то знаю, какими медлительными черепахами становятся все вокруг, стоит только врубить шурс.

– Хорошо. Ты готов потерпеть? Будет больно. То есть, может быть будет.

– Да уж вытерплю как-нибудь. Не сеньорита же.

– Чего он сказал? – толкнула Тола в плечо Диего, зная, что эти двое любители вставить словечко-другое на своём родном языке.

– Сказал, что не девушка.

– Это на мой лист что ли камень? – процедила сквозь зубы Джи.

– Остынь, Тола, – пришлось вмешиваться вечно пасущему вспыльчивую сестру Ферцу. – Не цепляйся на ровном месте.

Хорошо хоть, что всё это тихо. Не хватало мне ещё при таком количестве зрителей успокаивать Толу. Тут ведь не только ангелы и друзья. Тот же отец блзинецов Дастов, специально мной приглашённый, человек, при всей своей преданности, всё-таки посторонний. С Брахамом Дастом нас связывают чисто деловые отношения. Он мой командир штурмовой бригады десантников, я его маршал.

– Мэл Даст, прошу вас, – позвал я к себе водника жестом руки.

– Чем могу служить, мэл Угло?

– Тут важнее не «чем», а «как», – улыбнулся я дядьке.

Невероятно кряжистый тип. Такого, что положи, что поставь. Шеи нет, плечи – сажень. Ну просто форменный гном, только ростом под метр семьдесят пять. Неужели и Хико с Хайко такими с возрастом сделаются?

– Ваша служба Её Высочеству началась не так уж давно, но то, как вы исполняете свой долг, мэл Даст, выше всяких похвал.

– Ну что вы, господин маршал, – фальшиво потупился водник. – Я просто стараюсь делать свою работу хорошо.

– И у вас получается, – одобрительно кивнул я. – Мной принято решение, возвысить вас до пятого ранга. Ещё один водник-пятёрка нам лишним не будет. Держите.

Я протянул Брахаму Дасту отмеренный Трахом кусочек зерна, достаточный для поднятия конкретного силара на сороковую ступень. Крепыш с лёгким поклоном принял награду, сжал её в кулаке и, вскинув вверх руку, рявкнул:

– Слава империи!

– Слава! Величие! Мощь! – откликнулись хором присутствующие хойцы.

– Прошу употребить, – не нашёл я более подходящего слова. – Ваши новые способности нужны мне прямо сейчас.

– Собираешься меня заморозить?

Вопреки внешней тупости своей неандертальской морды, Хосе тугодумием не страдал.

– Именно так, – не стал скрывать я. – Или так с тобой уже пробовали?

Брахам Даст тем временем уже дёргался в волне сопутствующих резкому росту силы оргазмов.

– Неа, – замотал головой великан. – С водниками такой силы не сталкивался в бою.

– У Нирона на службе нет водников-пятёрок? – съязвила неугомонная Тола.

– Как-то в голову не пришло замораживать своих, – ответил за гиганта Габен. – Александр, ты уверен, что этот опыт необходим?

– Уверен. Я должен знать пределы возможностей своих бойцов, чтобы в дальнейшем выстраивать тактику.

– Не лезь, Жоф. Прошу тебя, – с обидой промычал великан. – Забыл, кто я? Плевать я хотел на боль. Да может оно и не больно. Проверяй, команданте.

Ну вот. Заразился от Диего этой фигнёй. Теперь оба латиноса будут мне «командантать».

– Мэл Даст, если вы готовы…

– Да, господин маршал, – шагнул ближе пришедший в себя водник. – Способность замораживать чувствую.

– Хосе, руку.

– Хорошо, – протянул лапу гигант.

– Гвидо, готовься. Пробуем.

Брахам Даст опустил свою малюсенькую на фоне здоровенной грабли великана ладонь на палец Хосе.

– Хррр! – взревел физик и непроизвольно отдёрнул руку.

– И это всё? – фыркнула Тола. – Чего он орёт-то?

– Лечи! – приказал я Гвидо, и итальянец метнулся к подвывающему гиганту.

И действительно, чего он так скорчился? Всего половина кисти замёрзла. Признаться, я ожидал большего.

– Жжётся хуже огня, – объяснял зрителям, тряся излеченной рукой, великан. – Кто не верит, попробуйте сами. Но я не советую. Дерьмовые ощущения.

– Другие не успеют насладиться, – ободряюще похлопывая предплечье присевшего на корточки друга, объяснил Габен. – Для обычных силаров это мгновенная смерть. Только ты у нас такой морозостойкий.

– А, возможно, и огнеупорный.

Хосе, едва не уронив отлетевшего от него товарища, вскочил на ноги.

– Ты ещё и поджечь меня хочешь?

– Лучше я сейчас, чем потом враги.

– Да пытались уже, – пробурчал великан. – Не берёт. У меня разве что волосы чуть-чуть плавятся. Только одежду испортите. Кто мне тут такую новую пошьёт?

– Господин маршал, про другой огонь говорит, – подмигнула мне Тола. Мол, смотри – официально к тебе обращаюсь при Дасте.

– А ты что, выше сорок третьей ступени?! – недоверчиво посмотрел сверху вниз великан на девушку. – Сэм, что, правда что ли?

– Сорок четвёртая у неё, – нехотя подтвердил менталист.

Физик попятился. Его грубые черты лица выдавали объявший гиганта ужас.

– Может, не надо?

– Тебе же плевать на боль, – напомнил Чеча. – Ты чё, Дьявол? На ринге ты никогда не ссал.

– Он может умереть, – попытался влезть Жоффруа, но его встревоженный голос тут же заглушил хохот Толы.

– Я знаешь, сколько раз умирала? А братишка мой? Тоже мне беда. Мильку вон, ту вообще пополам разрывали.

– Ага, было, – радостно прочирикала Лими. – Гвидо осивит, не боись.

Подначка малявки явно пристыдила гиганта, но по гримасе Хосе было видно, что великан судорожно ищет повод отмазаться.

– Так одежда же, – неуверенно промычал он.

– Раздевайся, мой мальчик, – игриво прищурилась Тола. – Я нежно.

Физик вздохнул и принялся стягивать с себя свои великанские шмотки. Тут он прав, под заказ такой костюм шить – слишком долго и сложно. Всего через минуту оставшийся в одних труселях семейного типа Хосе пугал народ своей гипертрофированной мускулатурой. И действительно, Халк отдыхает.

– Мэл Даст, вода в бочке, – на всякий случай предупредил я водника. Зная, что эксперимент с поджиганием неминуем, я заранее распорядился притащить на площадь запас для тушения.

– Гвидо, готовься.

Народ, окружавший гиганта уже благоразумно отошёл подальше. Хосе громко выдохнул, затем шумно втянул полную грудь воздуха и задержал дыхание, словно готовясь к нырку.

– Давай!

И Тола дала так дала. Никаких частичных воспламенений. Как у Даста с заморозкой это заклятье не работало. Великан мгновенно вспыхнул огромным факелом.

– Туши!

Тут было уже не до вежливых расшаркиваний. Хосе, забыв про задержку дыхания, ревел динозавром. И что хуже, не стоя на месте. Пытаясь сбить пламя, физик обезумевшим колобком катался по земле, что нисколько не помогало, а только мешало. Дасту потребовалось несколько секунд, чтобы прицелиться и обрушить водяным кулаком на страдальца содержимое бочки. В шипении, едва не заглушившим рёв Хосе, родилось целое облако пара, но его тут же снесло продуваемым площадь сквозняком.

– Ещё!

Но Брахам Даст и без моего приказа уже потянулся даром к ближайшему из фонтанчиков, что стояли по углам площади в качестве поильников-умывальников. И почему я решил, что одной бочки хватит?!

– Берегись!

Великану надоело кататься по земле и реветь. Теперь он ревел, вскочив на ноги. Языки пламени плясали по всему его телу, вырывались изо рта, ноздрей и ушей, дрожали алой бахромой вокруг глаз. Сейчас Хосе походил на огненного демона ада, поднявшегося на землю, чтобы творить хаос и разрушения. Боль окончательно лишила великана рассудка, и он, не разбирая дороги, бросился прочь.

– Ааа!

Не успевший отскочить с пути физика Конарк, остался на камнях мостовой кровавой лепёшкой. Чуть в стороне стонали отброшенные в стороны Ли с Жоффруа. Гвидо как раз подбегал к французу. Мёд мне в рот! А если бы Хосе затоптал самого лекаря? Вторая порция воды, обрушилась на несущегося непонятно куда великана. Бесполезно! У него словно топка внутри. Баг системы! Способность Толы вошла в конфликт с неубиваемостью демона-физика, и сколько он так будет гореть неизвестно.

«Его надо не тушить, а добить. И поскорее, а то он сейчас начнёт крушить здания.»

Трах… Материальный ущерб его парит. А муки парня? Ему же сейчас так больно, что просто капец. Да и другие страдают.

«Увечья лекарь уберёт в один миг и без всяких последствий. Дом так быстро не восстановишь.»

Извращённая логика этого неправильного мира. И как нам его останавливать? Я судорожно перебирал в уме варианты. Точно! В камень его! Глядишь и потухнет к тому же.

Не тратя времени, телепортом переношусь к гиганту – Хосе как раз собирался вломиться в проулок, явно не предназначенный для прохожих такого размера – и хватаюсь за раскалённую, словно стенка мангала, огромную ногу. Сработало! Затвердевший в одно мгновение великан рухнул на камни площади и по инерции пролетел ещё метров десять, где со страшным грохотом врезался в угол несчастного дома, тут же основательно покосившегося. На нас посыпались обломки. Кто-то истерично заверещал женским голосом.

– Горит! Вот же сука! Саня, он всё равно горит!

Первым оказавшийся возле нас Чеча, не зная что предпринять, глупо скакал вокруг. Чёртова магия! На законы физики ей посрать. С хрена ли он продолжает гореть? Чему тут гореть?!

Магия! Точно!

– Отрубай дар!

Бросив физика, я телепортировался к Сэму на остатках маны. Если магия заставляет гореть то, чему по уму гореть не положено, значит, в жопу магию.

Менталист не стал спорить. Миг – и я ощутил знакомую пустоту. Взгляд назад. Бинго! Переставший пылать великан поднимается с земли. Движения не стремительные, как прежде. Огненное безумие спало.

– Возвращай, – снова повернулся я к Сэму. – Только будь готов вырубать, если вспыхнет. Гвидо! Лечи Хосе!

Успевший вернуть к жизни Конарка лекарь, кивнул и стремглав полетел к почерневшему от копоти великану.

– Нечего тут лечить, команданте, – пробасил услышавший мои слова физик. – Ничего не болит.

Все уже спешили к виновнику переполоха.

– Что, совсем? – подбежал я к гиганту. – Ты весь чёрный, как негр. Прислушайся, к ощущениям. Внутри ничего не болит?

– Неа, не болит, – замотал головой Хосе.

– Зашибись, – не поверил Чеча. – То орёт мамонтом и несётся куда-то, то бац – и ничего не болит.

– Что, сильно орал? – виновато спросил великан. – Я ведь это… Вспыхнуло перед глазами, и дальше ничего не помню. Очнулся уже тут в кирпичах. Это я что ли дом сломал?

«А ты говоришь: парень мучается.»

– Занятно, – только и протянул я.

«Этот фокус может нам пригодиться.»

И действительно, настоящая живая бомба. Сбрасывай на вражескую крепость, или в центр неприятельской армии, и прибывающий в беспамятстве берсерка Хосе разнесёт к чертям всё и вся, заодно и подпалив, всё, что может гореть. Впрочем, он с этим и в здравом уме замечательно справится. Разве что болевые ощущения, которые как выяснилось, бывший боец недолюбливает, отсекаются автоматом. Хоть морозь его в таком состоянии, хоть на шурсе руби, всё до одного места. Ну а главное, мы теперь знаем, что демону-физику пиромант-пятёрка не особо и страшен. Единственное, чем может навредить…

– Таким членом только столбы в землю вколачивать.

Ехидно ухмыляющаяся Тола бессовестно разглядывала метровый прибор гиганта. От труселей Хосе ничего не осталось. Да, одежду пироманы умеют похерить. Но это мы переживём как-нибудь.

– Это тут ещё холодно, – со смесью стыда и гордости в голосе заявил великан, прикрываясь руками.

Народ прыснул смехом. Я тоже улыбался. Если Хосе так же с юмором отнесётся к своей новой причёске, вообще будет здорово. Не дай Древо у чувака пунктик по поводу волос. Признаться, его суженной к верху яйцеобразной башке не идёт стиль Вина Дизеля. Как бы нам не пришлось тушить пожар иного характера.