Финник

Глава 14. Почему никто не снимал?

Съёмки сериала на этот раз проходили на натуре. Было жарко – в ярком свете софитов на площадке толпилось множество людей.

– Ну что? Все на местах? – уточнил режиссёр и оглянулся: – Так... И где эти новые актёры?

Он подозвал родителей Кристины и скомандовал:

– Быстрее на сцену!

– Ура! – радостно воскликнула мама. – Наконец-то!

Они с папой направились на площадку, но внезапно земля задрожала. Все члены съёмочной группы замерли на месте. Они изумлённо наблюдали, как из-за угла величаво выплывает огромное колесо обозрения, почему-то покинувшее своё законное место в парке развлечений.

– Ой... что это? – поразился папа Кристины.

Колесо тем временем выехало из-за домов и покатилось вниз по улице по направлению к набережной. Его усиленно толкали домовые, покрикивая:

– Давай!

– Жми!

Конечно, они оставались невидимыми для всех. Создавался эффект, что колесо движется само по себе, и это производило особенно жуткое впечатление.

– Мам, пап... Привет! – увидев родителей, поздоровалась по-прежнему сидящая в кабинке девочка, следуя мимо них на колесе.

Её голосок звучал весело и приветливо, как будто она просто ехала мимо на велосипеде.

– Кристина?! – поражённо вскрикнули актёры и, не сговариваясь, рванули следом за дочкой.

– Почему меня не предупредили о новых декорациях? – возмутился режиссёр. Работник съёмочной площадки, к которому он обращался, лишь растерянно хлопал глазами, не зная, что сказать. Он и сам видел эти «декорации» впервые.

– Не знаю, я сегодня отвечаю за кофе, – отозвалась его вертлявая помощница.

Поняв, что толку от сотрудников не добиться, режиссёр отдал им сценарий и бросился следом за сбежавшими актёрами.

– Кристина! – вопил на ходу папа.

– Что ты там делаешь? – волновалась мама.

Кабинка с Кристиной и Финником прямо на их глазах ударилась о землю и перевернулась.

– Гуляю, – беззаботно ответила девочка.

Кабина, в которой она сидела, вновь начала подниматься, и папа сориентировался быстро.

– Трюк семь двадцать пять! – скомандовал он маме.

Ему не пришлось повторять дважды – в следующую секунду они синхронно запрыгнули на крышу кабинки.

– Мы тебя спасём! – пообещал папа.

– Всё в порядке, не волнуйтесь, – поспешила успокоить их Кристина.

Но кое-что было не в порядке. Что-то подозрительно скрипнуло под ногами, и родители опустили глаза. В этот момент один из болтов, держащих кабину, вылетел, и она свесилась на один бок. Кристина и Финник отлетели к противоположной стенке, а папа бросился к дверце и попытался её открыть.

– Держитесь! – велел он жене и дочке – домового он, конечно же, не видел. – Трюк восемь пятнадцать! – Папа Кристины дёрнул дверцу, но у него в руках осталась лишь оторвавшаяся деталь. – Оу, не сработало.

Он с досадой отбросил её и продолжил попытки открыть дверь кабины, а мама отважно страховала его.

– Почему тут всё как на съёмках?! – пыхтел он. Актёры привыкли ко всевозможным трюкам, но ещё никогда не сталкивались с ними в реальной жизни.

Папа не замечал, что режиссёр последовал за ними и теперь снимает всё происходящее на свой телефон.

– Какая экспрессия! – восхищался он. – Какой кадр! Гениально!

Засмотревшись, он не увидел на своём пути столб и со всего размаху врезался в него, но даже тогда не перестал снимать.

– Мам, пап, не волнуйтесь! – успокаивала родителей Кристина.

Но волноваться было из-за чего – от кабины оторвался последний оставшийся крепёж, и она повалилась на спицы колеса. Заскользив по накренившемуся полу, Кристина и Финник вылетели наружу.

– А вот теперь волнуйтесь! – выкрикнула она.

Выломанная дверь упала на асфальт, но девочка и домовой успели спастись – Финника схватила Кристина, её поймала мама и всех их умудрился удержать папа.

– Крис, держи меня! – закричал Финник.

– Я тебя держу! – успокоила она.

– Я тебя держу! – вторила дочке мама, которая, конечно, тоже не видела никакого домового.

– Я вас держу! – в свою очередь заявил папа.

Он отчаянно цеплялся за кабину, удерживая жену, дочку и даже одного домового, но его силы уже были на исходе.

– Девочки... – с трудом проговорил он. – Больше никаких пончиков...

Их дёрнуло вниз – кабина начала проскальзывать сквозь спицы колеса. Наконец она провалилась на предыдущий уровень спиц, и теперь вся семья повисла на Финнике, сильном и храбром домовом.

– Я тебя держу! – бросила мама папе.

– Я тебя держу! – успокоила Кристина маму.

– А я больше не могууууу... – простонал маленький Финник, неимоверными усилиями удержавший сейчас всю семью.

Он заметил, как кабина медленно ползёт к нему – из-за вращения колеса угол спицы изменился, – и перевёл взгляд на натянутые тенты кафе у дома на углу набережной.

– Эх, была не была! – решил Финник, сцепил ноги вокруг спицы колеса обозрения и заскользил вниз. – Ай-ай-ай! Как жжётся! – вопил он, когда его лапы чуть не задымились от трения.

Но цель была достигнута – Финник и Кристина с родителями, раскачиваясь, неслись по спице прямо к краю колеса. Казалось, падение было неизбежно, но в последний момент домовой разжал руки и ноги, и вся семья вылетела с колеса.

– А это что за трюк?! – успел удивиться папа. – Трюк, которого нет!

Он был весьма недалёк от истины. Они свалились на тканевые тенты кафе, пробили их и рухнули прямо на один из столиков. Его ножки не выдержали и подогнулись. И тем не менее все были целы и невредимы! Минуту спустя привыкшая к разнообразным трюкам семья успела встать на ноги и отряхнуться.

– Неплохо! – проговорила мама.

– Все живы? – с тревогой спросил папа.

Ему никто не ответил: жена и дочка смотрели вслед катящемуся колесу, с трудом пытаясь отдышаться. Добравшись до реки, колесо пробило ограждение набережной, упало в воду и медленно завалилось набок.

– Ура! – радостно закричали домовые. Кристина повернулась к родителям, и они бросились обнимать её.

– Боже! Кристи, мы могли тебя потерять! – воскликнула мама.

– Ты всё для нас! – проговорил папа. – О чём мы только думали...

– Я вас тоже люблю, – растроганно отозвалась девочка.

Еле живой Финник одобрительно поднял большой палец. Окно дома за его спиной распахнулось. Оттуда выглянул ошарашенный домовой, который оглядывал разрушения от только что пронёсшегося по городу колеса обозрения.

– Я что-то проспал? – удивлённо поинтересовался он.

– Ну как тебе сказать... – хмыкнул Финник.

– Дурацкий телефон! – ругался режиссёр, рассматривая свой гаджет. – Я ведь нажимал кнопку записи! Почему ничего не сохранилось?!

Мимо него пронеслась пожарная машина. К колесу съезжалась всевозможная спецтехника: полиция, «Скорая помощь», служба спасения. Из машин выскакивали полицейские, врачи и спасатели, тщетно пытаясь разобраться в том, что произошло.

– Кто-нибудь это снимал? – вопрошал режиссёр. – Бездельники... Эх! Всех уволю...

Его переживания из-за безнадёжно утраченных гениальных кадров можно было понять – о том, чтобы организовать нечто подобное на съёмках, нечего было и мечтать. А как бы эти зловещие кадры украсили их сериал про Чёрного злодея!

Корреспондент городского телевидения тоже появился на месте происшествия только сейчас и явно не успел снять самое интересное. Что и говорить: вести репортаж гораздо безопаснее, когда всё уже закончилось.

– Очередная невероятная ситуация в Берке, которая, к сожалению, то есть к счастью, закончилась как свадьба пацифистов – мирно и без жертв, – бодро затараторил он и удивлённо огляделся по сторонам: – Странно, почтальона сегодня нет...

Он не догадывался, что почтальону уже незачем приходить – никто больше не передавал жителям города Берка зловещих посланий.

Кое-как распихав набросившихся на него обезумевших домовых, уставший и злой Джей Би с трудом поднялся на ноги и бросился прочь из города. Он даже не замечал, что к его ноге прилип один из остриженных любителей мороженого.

– Надо было ехать в Голливуд, – с горечью шептал он. – Там бы мой талант точно оценили.

Домовой попытался слизать остатки мороженого с его ноги, и Джей Би с от-вращением замахал руками:

– Кыш! Полоумные!

Он пинком отбросил домового в кусты, и в этот момент к нему подкатила полицейская машина.

– Что? – встревожился парень. – Я просто гуляю!

Но полицейские не стали слушать его жалкий лепет. Они без всяких церемоний прижали Джея Би к капоту и надели на него наручники.

– Вы ничего не понимаете в искусстве, – возмущался тот.

– Все вы так говорите, – почему-то обиделся полицейский. – А я, между прочим, играл в школьных спектаклях.

Его напарник тем временем снял с Джея Би обслюнявленный браслет и брезгливо потряс им в воздухе:

– Фу... Что это? Гадость кукую-то носит, а штаны – нет.

Недолго думая, он выбросил браслет, сплетённый из шерсти домовых, в ближайшие кусты и подтолкнул парня к машине.

– Это была моя лучшая роль! – не успокаивался Джей Би, даже устроившись на сиденье. – Злодеяние как шоу! Вы будете гордиться и рассказывать всем, что видели меня!

Полицейские никак не отреагировали на пламенную речь этого смешного и нелепого человека, казалось, ставшего преступником по чистой случайности.

Джей Би немного помолчал и уже совсем другим тоном жалобно попросил, словно только сейчас заметив, что из одежды на нём по-прежнему красуется только полосатое нижнее бельё:

– Включите, пожалуйста, обогрев, а то ноги мерзнут.