Флэшбэк

И тогда…

— Софи.

Мягкий, знакомый голос просочился сквозь тени, слова Гезена разлетелись в разные стороны, и чудовище унеслось прочь, а Софи продолжала идти по теплому следу вверх, вверх, вверх. Обратно в обжигающий свет.

— Все хорошо, — прошептала Эделайн, убирая потные волосы со лба Софи. — Постарайся больше не дергаться. Это был всего лишь кошмар.

— Кошмар, — прохрипела Софи, цепляясь за это слово.

С кошмарами она могла справиться.

Кошмары куда менее страшны, чем монстры.

Все выглядело расплывчатым и нечетким, когда комната фокусировалась… пятно алебастра, пятно янтаря, намеки на бирюзу… пока цвета не заострились на прекрасном лице ее приемной матери, которая лежала рядом с ней на кровати, которая была придвинута вплотную к ее.

— Извини, — прошептала Софи, заставляя себя успокоиться, когда Элвин влетел в комнату, поправляя подушки и распутывая одеяла, прежде чем осторожно вернуть ее тело в прежнее жесткое положение.

Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но… не хотела говорить о сне.

Не хотел облекать его в слова и заставлять держаться. Она хотела, чтобы он мерцал и исчезал, как это обычно бывает в ее воображении.

Но боль…

Боль задержалась.

Резкие слова Гезена резали ее мысли, вонзаясь в руку… и теперь те же самые места болели.

Но она знала, что на самом деле все было наоборот.

Сны были всего лишь игрой ее подсознания. Сплетение мыслей с реальностью. Значит, ее лекарство, должно быть, кончилось, и разум втянул боль в ночной кошмар… не больше, чем когда ей снились водопады и фонтаны, когда мочевой пузырь хотел, чтобы она проснулась.

— Ты в порядке? — спросила Эделайн, проводя пальцами по щекам Софи.

Софи не заметила, что ее лицо было мокрым… от слез или пота, она не могла сказать. Но в любом случае, это объясняло выражение лица Эделайн.

Она кивнула, стараясь не морщиться от головной боли.

— Просто кошмар.

Эделайн придвинулась ближе, ее бирюзовые глаза изучали Софи, будто она искала какой-то более глубокий ответ.

— Мы справимся.

— Обязательно, — согласился Элвин. — И может помочь, если…

— Никаких успокоительных, — сказала Софи.

Она не хотела быть упрямой. Но триггеры были упрямыми штуками, а успокоительные возвращали ее мысли к слишком многим темным, одурманенным наркотиками дням.

Элвин вздохнул.

— Нельзя винить врача за попытку, но я понимаю. — Он щелкнул пальцами, образуя оранжевый шар вокруг ее руки. — Посмотрим, как у тебя дела.

Он поправил очки, как делал всегда. Наклонил голову из стороны в сторону. Но на этот раз он выдохнул:

— Черт.

— Ну… это не то, что мы хотим услышать, — сказала Эделайн, натянуто улыбаясь, когда села и убрала волнистые янтарные волосы за узкие плечи.

— Это не так, — согласился Элвин, проведя рукой по лицу. — Простите. Похоже, дерганье отбросило нас на день назад. Я могу попробовать дать Софи двойную дозу регенератора костного мозга сегодня вечером, чтобы посмотреть, вернет ли это нас в нужное русло. Если только…

— Если только… — предложила Эделайн.

— Просто интересно, есть ли у меня что-нибудь получше. — Он подошел к полкам с лекарствами, прищурено посмотрел на разноцветные флаконы и провел пальцами по нескольким, прежде чем схватить один из них, глубокого землисто-красного цвета. — Прекрасно! Я не был уверен, осталось ли у меня что-нибудь. Но, похоже, есть одна доза, которой более чем достаточно. Я сделал лекарство для Сандора после того, как его сбросили с горы, помнишь?

Софи вздрогнула, гадая, сколько времени пройдет, прежде чем этот последний приступ будет обсуждаться так небрежно.

Помнишь, когда Невидимки пытались убить нас с жуткими тенями?

— У него было так много сломанных костей, — продолжал Элвин, — что мне пришлось изменить свою обычную формулу. Так что это должно компенсировать потерянное время… может быть, даже опередить. Просто заткни нос, когда будешь пить, потому что это вещество очень сильное. Баллхорн не подходил ко мне в течение трех дней после того, как я его сварил.

— Отлично, — пробормотала Софи, но все равно потянулась за флаконом.

— О, ты не можешь принять его сейчас, — сказал Элвин, засовывая пузырек в сумку, висевшую у него на плече. — Нам придется подождать до тех пор, пока не ляжешь спать, чтобы ты смогла выспаться. Это тяжело. Как уже сказал, я сделал эликсир для Сандора, и уверен, ты заметила, что он немного больше тебя. Тебе предстоит тяжелая ночь. Но это будет стоить того, чтобы твои кости снова окрепли, обещаю. Я могу также посоветоваться с Ливви и узнать, есть ли у нее какие-нибудь предложения. Обычно она поступает не так, как я, поэтому может подумать, что я что-то упускаю.

Ливви была врачом Черного Лебедя… хотя она обычно называла себя Снадобье, когда играла эту роль… и она была частью проекта Мунларк, поэтому понимала уникальную генетику Софи даже лучше Элвина.

Эделайн взяла Софи за здоровую руку и провела большим пальцем по ее перчатке.

— Не волнуйся, я все время буду рядом.

— Да?

Эделайн кивнула.

— Если только ты не хочешь, чтобы я оставалась.

Она хотела.

Правда хотела.

Но она не хотела казаться какой-то слабоумной маленькой девочкой, которая не может жить без мамы.

— Делла тоже останется? — спросила она.

— Я так не думаю. В Эверглене много чего происходит. А Фитц все еще под седативными.

— Да? — Она попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но ее мозг не оценил этого.

— Что случилось? — спросил Элвин, когда она глубоко вздохнула.

— Просто голова болит.

Он нахмурился и щелкнул пальцами, сверкнув фиолетовым шаром вокруг ее лица.

— Что за головная боль?

— Понятия не имею. Нормальная? Я проснулась с ней, и она вроде как все еще там. Пульсирующая боль в глазах.

Он нахмурился еще сильнее.

— Все в порядке? — спросила Эделайн.

— Да, — медленно произнес Элвин, меняя цвет с пурпурного на розовый. — Вот этого я и не понимаю. Обычно я вижу головные боли. Они светятся там, где сосредоточена боль. Но… — Он пробовал зеленый, красный, желтый, оранжевый и синий свет, качая головой после каждого. — Ничего. И я знаю, что ты не выдумываешь, Софи.

Как бы ей этого хотелось.

Это было бы намного менее болезненным.

Но это заставило ее задуматься…

— Что ты видишь, когда смотришь на мою руку? — спросила она. — Перелом.

— Надеюсь, это вопрос с подвохом, потому что я ничего не вижу, — сказал Элвин, дождавшись, пока он пройдется по ней всеми цветами спектра. — Что ж… я вижу разрывы и все остальные повреждения, до которых мне еще нужно добраться. Но нервы все еще выглядят притупленными от лекарства. Почему? Больно?

Она думала об отрицании.

Но рука ее убивала.

И какой в этом смысл?

— У меня такое чувство, будто что-то вонзилось мне в пальцы, — призналась она. — Я тоже с этим проснулась.

И спала с этим… но эту часть девушка решила опустить.

— Что это значит? — спросила Эделайн, когда Элвин снова прошелся спектром.

— Ну… во-первых, это значит, что нам нужно дать Софи еще обезболивающее, — сказал он, выуживая из сумки бледный эликсир и протягивая его.

Эделайн пришлось помочь снять крышку, потому что иметь только одну руку было невыносимо раздражающе… особенно потому, что это осталась левая рука. Но оно того стоило, когда терпкий эликсир заструился по венам, притупляя пульсацию в пальцах.

— Лучше? — спросил Элвин, прикладывая ко лбу Софи прохладную серебряную ткань.

— Намного лучше, — выдохнула она, когда головная боль утихла. — Спасибо.

— Для этого я здесь. Жаль, что ты не сказала мне раньше, что тебе больно.

— Прости. Думаю, я привыкла, что ты знаешь, что мне нужно, и мне даже не нужно просить об этом.

— Я тоже, — пробормотал Элвин, щелкнув пальцами и снова блеснув разноцветными шарами вокруг ее головы и руки.

— Как сейчас? — спросила Эделайн.

Элвин выдохнул.

— Нет. И я действительно не понимаю. Это оба места, где мой свет по какой-то причине немного мутноват, так что это может объяснить почему… но я все еще вижу достаточно, чтобы заметить, как что-то мерцает, когда лекарство делает свою работу.

Он сверкнул цветом, который Софи никогда раньше не видела: темно-коричневый, похожий на светящийся смог. Но это тоже не помогло.

— Знаешь что? — сказал он, вытаскивая Импартер из кармана. — На всякий случай я попрошу Тама еще раз проверить, нет ли теней.

Он несколько раз постучал по плоскому серебряному квадрату, затем сунул его обратно в карман.

— Вот. Магнат Лето сказал, что приведет Тама сюда, как только закончится урок.

— Урок? — повторила Софи, осматривая то немногое, что могла разглядеть в комнате. В хрустальных стенах не было окон, которые могли бы подсказать ей время. — Как долго я спала?

— Чуть больше суток, — сказала ей Эделайн.

— Сутки?

Элвин кивнул.

— Тебе нужно отдохнуть. Будь моя воля, я бы держал тебя в отключке, как твоего приятеля, но…

— Приятеля? — перебила Софи, пропустив мимо ушей успокаивающую часть разговора.

— Посмотри сама, — сказал Элвин, помогая ей немного подняться, чтобы она могла видеть, где спал Фитц, обхватив руками сверкающего красного плюшевого дракона.

Элвин подарил мистера Обнимашкина в марачные месяцы после того, как у Олдена помутился рассудок, и Киф безжалостно дразнил его, когда узнал об этом, пока все не случилось с матерью Кифа. Потом Элвин и Софи подарили Кифу плюшевого зеленого гиллона, которого Элвин назвал Миссис Вонючка, и теперь оба мальчика были так же привязаны к своим игрушкам, как Софи к своей Элле.

— Она здесь, — сказала Эделайн, наклоняясь, чтобы поднять с пола ярко-голубого слона в гавайской рубашке. — Ты сбросила ее, когда билась.

— Вонючка тоже с нами, — сказал Элвин, доставая что-то пушистое и персиковое из своего личного кабинета.

Однажды он сказал ей, что не может спать без своего плюшевого стегозавра, но она забыла об этом до сегодняшнего момента. А Вонючка выглядела очень любимой. Ее перья выцвели и отсутствовали в нескольких местах, а тело было слишком бугристым, будто набивка сдвинулась за все годы объятий.

— Все крутые ребята спят с мягкими игрушками, — сказал Элвин. — Вот почему я дал Биане Бетти-Йетти, пока лечил ее раны из Наступления Ночи… хотя она настояла на том, чтобы переименовать ее в Леди Сассифур. — Он оглядел комнату. — Хорошо. Похоже, Биана наконец-то пошла на уроки. Ванишеры. Сегодня я трижды находил ее прячущейся в углу, хотя и обещал передать тебе ее сообщение, как только ты проснешься.

— Какое сообщение? — спросила Софи.

Улыбку Эделайн было трудно прочесть. Уголки показывали радостные новости, но как бы говоря, попалась.

Это имело смысл, когда она сказала Софи:

— Биана хотела, чтобы ты знала, что все участвуют в твоей программе обучения оружию, и…

— Она тебе сказала? — прервала Софи, крепче обняв Эллу и пытаясь понять, почему Биана так поступила.

Боевая подготовка, очевидно, не была тем, что они могли держать в секрете… особенно теперь, когда она не могла улизнуть, не нарушив своего обещания Сандору. Но она собиралась подождать, пока нападение станет не таким свежим.

Грэйди и Эделайн прошли долгий путь с того дня, когда они отменили ее усыновление, потому что были слишком ошеломлены ее опытами со смертью. Но это все еще были новости, с которыми нужно было обращаться деликатно.

— Знаю, звучит…

— Подожди, — прервала Эделайн, протягивая руки, как знаки «Стоп». — Прежде чем ты попытаешься объяснить, я хочу, чтобы ты знала одну вещь, хорошо?

Она подождала, пока Софи кивнет.

Затем Эделайн улыбнулась и сказала:

— Думаю, что тренировочные сражения — хорошая идея. И Грэйди тоже.

Элвин перебил:

— Ты не заметила, как все произошло?

— Не совсем, — призналась Софи, изучая лицо Эделайн, пытаясь понять, не подвох ли это. — Ты не хочешь сказать, что это слишком жестоко?

— Нет, — согласилась Эделайн, прослеживая пальцем кокон бинтов Софи. — Хотела бы я, чтобы наш мир был таким безопасным и мирным, каким я его себе представляла. Но… здесь есть уродство. И оно придет за тобой и твоими друзьями… придет за всеми нами, на самом деле… хотим мы этого или нет. Поэтому вы должны защищать себя любыми возможными способами, даже если это означает пересечение нескольких осторожных линий. Как ты думаешь, почему я сама научилась обращаться с определенным оружием?

Софи задумалась.

— Наверное, я решила, что ты хочешь быть готовой к тому, что одно из животных выйдет из-под контроля на пастбищах.

— И это тоже, — согласилась Эделайн, вставая и приглаживая шелковую тунику. — Но я бы никогда не использовала нечто подобное, — она щелкнула пальцами и наколдовала короткий плетеный хлыст, — на животном. Даже на горгодоне… хотя иногда меня подмывает.

Она подпрыгнула и развернулась, щелкнув хлыстом плавным движением, ударяя ближайшую подушку, разбрасывая кусочки перьев и пуха, когда сделала сальто и ударила хлыстом об пол.

Иногда Софи забывала, что Эделайн могла казаться робкой и милой, с ее розовыми щеками и нарядной одеждой, но большую часть времени она проводила, ловя на лассо мохнатых мамонтов, катаясь на динозаврах или сражаясь с гигантскими доисторическими жуками.

— Тебя когда-нибудь посещала мысль о насилии? — спросила Софи, поигрывая подолом гавайской рубашки Эллы.

— Мне это не нравится, — призналась Эделайн, когда скрутила хлыст в тугой пучок. — Грэйди тоже. И мы оба надеемся, что до следующей битвы дело не дойдет. Но… если они это сделают, знание, как обращаться с определенным оружием, может быть единственной вещью, которая удержит людей, которых мы любим, в безопасности. Поэтому мы смирились с этим. И заключили мир с тобой и твоими друзьями, которые учатся защищать себя, пока ты отвечаешь за свое обучение, работая с инструкторами, которые научат тебя правильным методам и убедятся, что ты учитываешь риски как для себя, так и для других… что звучит так, ты будешь это делать. Биана также упомянула, что ты будешь расширять свои способности, поэтому Грэйди хотел, чтобы я напомнила тебе придерживаться своих пределов.

— Да, он недавно произнес передо мной целую речь о том, что случилось с его обучением на Месмера, — сказала Софи.

И с тех пор она старалась не забывать об этом, стараясь не слишком давить во время уроков, чтобы не потерять контроль.

Но это также могло быть причиной того, что она не прогрессировала со способностями.

— Просто… попробуй каждый день спрашивать себя: «как это обучение влияет на меня?» — предложила Эделайн, щелкнув, чтобы кнут исчез туда, откуда она его вызвала. — И убедись, что ты действительно честна в своем ответе. Никогда не бойся сказать: «Не думаю, что смогу справиться с этим». И если захочешь поговорить, ты всегда можешь прийти ко мне… или Грэйди.

— Но давай не будем забывать, что тебе нельзя участвовать в программе, которую планируют твои друзья, пока я не дам тебе знать, что все чисто, — сказал Элвин, стягивая шелковую ткань со лба Софи. — То же касается и Фитца. Я буду честен… это, вероятно, займет несколько недель.

— Знаю, — ответила Софи. — До тех пор мы сосредоточимся на навыках и тренировках Когнатов… как только Фитца перестанут усыплять. Ты знаешь, сколько это еще продлится?

— Не совсем, — признался Элвин. — Его кости заживают медленнее, чем я ожидал, и думаю, это потому что у него так сильно повреждены нервы, когда он был шокирован силовым полем. Так что теперь я лечу его от обоих одновременно, что является довольно грубой комбинацией эликсиров. Еще тяжелее влияет на желудок, чем лекарство, которое ты будешь принимать. Так что я, вероятно, буду держать его в отключке, пока он не пройдет через это, что, должно быть, по крайней мере, еще пару дней. Плюс, думаю, что хочу провести еще несколько тестов на его сердце. Все в порядке, — быстро добавил он. — Я просто хочу еще раз убедиться, что ничего не упустил, особенно теперь, когда не вижу твоей головной боли. И я хочу, чтобы Там проверил его, когда придет, что должно произойти довольно скоро. Я бы попросил Магната Лето вытащить его пораньше, но мы пытаемся сохранить нашу маленькую вечеринку в секрете. Вот почему здесь нет большой толпы, если тебе интересно. Мне пришлось прогнать всех твоих друзей… а Киф был еще хуже Бианы. Клянусь, хорошо, что мальчик не Ванишер… мир бы растворился в хаосе. Но я отвлекся. Эта пижамная вечеринка закрыта для посетителей, если Совет не скажет иначе. Они не хотят, чтобы кто-то знал, что произошло, пока вы с Фитцем полностью не поправитесь.

Софи не должна была удивляться, учитывая, как много Совет уже скрывал. И она не винила их за то, что они пытались предотвратить панику. Но чем больше секретов и лжи они навалят друг на друга, тем больше будет беспорядок, когда все рухнет.

— Неужели никто не заметит, что мы не в школе? — спросила она. — И не удивиться, почему рука Декса на перевязи?

— Декс сегодня остался дома… и завтра тоже останется. И когда он снимет перевязь, то вернется в нормальное состояние. И я поручил Кифу и Биане позаботиться о том, чтобы все думали, что вы заняты каким-то таинственным заданием для Черного Лебедя. Хотя, судя по тому, что я слышал, все в основном сплетничают о вердикте Совета по Альвару.

Софи взглянула на Фитца, радуясь, что он хотя бы немного поспал.

— Ты сказала, что очень много всего происходит в Эверглене, — напомнила она Эделайн. — Значит ли это, что Совет перевел Альвара?

— Вообще-то, дело зашло в тупик. Гризель переделывает всю систему безопасности, и Совет согласился подождать, пока она закончит… а также пока у нее нет времени вернуться из Гилдингхема и вылечиться от ран. Так что, по крайней мере, еще несколько дней.

Еще одна хорошая новость.

Но это также напомнило Софи, что ее собственная ситуация с безопасностью все еще висела в воздухе. И она не могла не заметить, что в Лечебном Центре не было ни одного семифутового гоблина.

— Так… — сказала она, крепче прижимая Эллу к груди. — Кто-нибудь слышал о Сандоре?

— Да, — сказала ей Эделайн, и Софи не могла дышать… пока женщина широко не заулыбалась. — Он никуда не денется! Он хотел сам сообщить тебе хорошие новости, но опять же, мы стараемся не привлекать слишком много внимания к Лечебному Центру. Поэтому я пообещала, что дам тебе знать… и Гризель хотела, чтобы я сообщила тебе, что ты можешь придумать одно наказание для него за то, через что он заставил тебя через это пройти.

Софи рассмеялась.

— Мне не нужно его наказывать.

— Может быть, тебе стоит поставить точку в этой мысли, — сказал ей Элвин, — потому что, если ты думаешь, что он был властным раньше…

— Оно того стоит, — поспорила Софи. — Эй, он же не оставит меня здесь без охраны, верно?

— О, у тебя есть охрана, — сказал ей Элвин. — Королева Хильда послала пятьдесят гоблинов в Ложносвет.

— Пятьдесят. Пять и ноль. Не пятнадцать?

— Пятьдесят, — подтвердила Эделайн.

— Это… много гоблинов.

— Вот чего мы хотим, — согласилась Эделайн. — Невидимки должны понимать, что если они попытаются приблизится к тебе, им придется столкнуться с армией.

Софи прижала нос между ушами Эллы, желая, чтобы хоть часть этой фразы действительно заставила ее чувствовать себя в безопасности.

— Так Сандор сказал, кто будет вторым телохранителем?

— Да, — согласилась Эделайн.

— Ой-ей. Ты только что, заламывала пальцы, — отметила Софи, — когда взрослые так делают, ничего хорошего не происходит.

Элвин фыркнул.

— Это да.

— Это не плохая новость, — настаивала Эделайн. — Просто… постарайся не быть предвзятой… и помни, что именно по этой причине Сандор решил остаться.

— Теперь ты действительно пугаешь меня, — пробормотала Софи.

— Это не страшно, — пообещала Эделайн, садясь рядом с ней. — Просто так… странно.

— Это еще мягко сказано, — усмехнулся Элвин. — Помнишь, я говорил тебе, чтобы ты поставила точку? Уверен, в какой-то момент ты захочешь применить это.

— Ладно, ты мне уже скажешь, чтобы я перестала воображать ужасные вещи? — взмолилась Софи.

— Ладно, — сказала Эделайн, опуская руки на колени, чтобы удержаться и не заламывать их. — Сандор решил, что добавление дополнительного Гоблина в твою команду не решит проблему. Он думает, что тебе нужен кто-то с другим набором навыков, другими чувствами, другим подходом ко всему.

— Ладно, итак… он хочет, чтобы мой телохранитель был огром? — догадалась Софи. — Смогут ли они работать вместе, не убивая друг друга?

Эделайн пожала плечами.

— Сандор убедил Совет, что справится. И царь Димитар согласился послать одного из своих Меркадиров. Что ж, посмотрим…

— Почему ты решила, что это меня испугает?

В каком-то смысле, было немного вдохновляюще знать, что два враждебных вида отбросят свои предрассудки, чтобы защитить ее.

Но Эделайн и Элвин переглянулись, что, безусловно, не мог быть хорошо.

— Ну… пока все обсуждали преимущества привлечения огра, — осторожно сказала Эделайн, — Сандор понял, что у каждого разумного вида есть что-то уникальное и существенное, что они могут предложить, если захотят служить.

Софи потребовалась еще секунда, чтобы понять, что это значит.

— Пожалуйста, скажи мне, что у меня не будет четырех телохранителей.

Эделайн покачала головой.

— Пять.

— ПЯТЬ? — повторила Софи. — Что это значит? У меня будут Сандор, огр, гном-карлик, тролль и…

— Гном, — закончила Эделайн.

Софи не знала, с чего начать.

Или знала?

— Гномы — не бойцы.

Существа размером с ребенка были гораздо больше похожи на растения, чем на животных, они получали пищу от солнца и почти не нуждались во сне. Их эффективность была легендарной, и продукты, которые они выращивали, превосходили все, что Софи когда-либо пробовала, но… большую часть времени гномы пели деревьям. Они определенно не были воинами. На самом деле они жили в Затерянных Городах, потому что огры изгнали их с родины.

— Эльфы тоже не воины, — напомнил ей Элвин.

— Да, но…

— Это была идея Флори, — влезла Эделайн. — И она была очень решительна.

— Флори? — повторила Софи, жалея, что не ослышалась.

Крошечная гномиха была одной из любимиц Софи.

Но… она была пра-пра-внучатой племянницей Каллы.

Софи должна защищать ее.

— Флори вызвалась, когда услышала, как Сандор и Грэйди обсуждали твою безопасность, — объяснила Эделайн. — Кроме того, она продемонстрировала, какими методами будет защищать тебя. Из того, что я слышала, никогда не расстраивай ее, когда ты рядом с корнями деревьев.

Софи невольно улыбнулась.

Но улыбка исчезла, как только она попыталась представить себе милую, зеленозубую Флори, покидающую свое мирное местечко в тени дерева Панакес Каллы и смотрящую на Невидимок. Калла пожертвовала собой, чтобы спасти свой вид от смертельной чумы. Софи сомневалась, что ей захочется подвергать свою любимую племянницу такой опасности.

Кроме того, совместное служение гнома и огра было рецептом всех возможных катастроф.

— Флори понимает, что будет работать бок о бок с одним из Меркадиров короля Димитара? — спросила Софи.

— Она знает. И она сказала, что если огр готов рисковать своей жизнью, чтобы защитить тебя, она готова сражаться на их стороне. Сандор также дал понять королю Димитару, что тот, кого он пошлет, должен видеть в гоблине лидера, а в гноме равного… наряду с карликом и троллем.

— Ты в порядке? — спросил Элвин, помахав рукой перед лицом Софи после долгого молчания.

— Да. Я просто… представляю эту картину.

Она видела себя с Сандором и Флори… и нетрудно было представить себе, что там стоят карлик и огр.

Но тролль?

Она видела троллей всего три раза с тех пор, как прибыла в Затерянные Города, и каждый раз они были совершенно разными существами.

На посадке семечка Кенрика у троллей была мокрая серовато-зеленая кожа, и они мирно стояли среди толпы в лесу. Но в чьей-то памяти она видела, как более крупный, более бешеный тролль выпотрошил двух человеческих подростков. А на Мирном Саммите огров ее представили императрице Пернилл, которая напомнила ей крошечную куклу с пузом, пушистой кожей и вздернутым носом.

По-видимому, тролли старели наоборот, что должно объяснить расхождения. Но в этом не было никакого смысла.

— Все будет не так странно, как ты думаешь, — пообещала Эделайн.

— Я уверена, что будет еще хуже. Имею в виду… все едва привыкли к Ро, а теперь я собираюсь появиться с троллем? Как Совет это объяснит? Я думала, они не хотят, чтобы люди знали, что на меня напали.

— К тому времени, как ты выйдешь на публику со своей новой службой безопасности, люди будут знать, что что-то случилось. А Сандор будет обучать охранников не высовываться. Они должны прибыть в Хевенфилд завтра. Таким образом, он сможет организовать их до того, как ты туда доберешься.

Софи не знала, что сказать.

Эделайн придвинулась ближе.

— Я уверена, что это много… и так оно и есть. Но Сандор убежден, что это защитит тебя. И я никогда не видела его таким решительным. Он проверил каждую твою вещь на наличие трекеров или энзимов-огров… и прочесал каждый дюйм Хевенфилда ревелдастом. Хорошие новости: он не нашел никаких следов этреиума… или каких-либо других ферментов огров. То же самое относится и к Магнату Лето.

Что, конечно, означало плохие новости: они понятия не имели, был ли у Невидимок другой способ отслеживания.

— И король Димитар послал за ворациллиус, если нам нужно будет избавиться от этреиума на коже, — влез Элвин. — Я уже нанес его, так что все, что тебе нужно сделать, это смыть его. У меня есть тазик и губки, когда ты захочешь… и занавес, который опускается вокруг твоей кровати, чтобы дать немного уединения.

— Я принесла свежую одежду, — добавила Эделайн. — Я не смогла найти туники, которая подошла бы к твоим бинтам, но гномы помогли мне кое-что поправить, и надеюсь, это не твои любимые. Дай мне знать, когда будешь готова, и я помогу тебе раздеться.

Софи думала, что нет ничего более смущающего, чем сверкающий зеленый костюм дракона, в котором ей пришлось танцевать… и вся эта скользкая хореография… во время церемонии открытия Ложносвета несколько недель назад.

Но это было определенно хуже.

— Знаю, что тяжело, когда человек заботится о тебе, — мягко сказала Эделайн. — Но… мы одна семья.

Она была права.

Софи, возможно, и не помнила, как часто называла Эделайн и Грэйди «мамой» и «папой», но не потому, что не считала их таковыми. Это просто произошло из-за странности рождения и воспитания людьми, а затем переезда в новый мир и усыновления эльфами, все это время, зная, что где-то есть еще два «родителя», которые пожертвовали свою ДНК для Проекта Мунларк, но не хотели, чтобы она знала, кто они.

Она никогда не могла позволить себе забыть, как ей повезло, что она оказалась в таком любящем, поддерживающем доме, несмотря на все это безумие.

— Я могу помочь с ванной, — предложила Эделайн, — потому что одной рукой будет трудно.

— Э… сейчас неподходящее время? — спросил Там с порога, его серебристо-голубые глаза метались по комнате, будто он не знал, куда смотреть. — Элвин сказал, чтобы я шел сюда сразу после занятий, но…

— Все в порядке! — сказала Софи, натягивая одеяло повыше, хотя для этого не было абсолютно никаких причин. — Мы просто…

Она взглянула на Эделайн, которая встала, чтобы дать ей немного пространства.

— Ничего, ничего, — сказала Софи Таму. — Ты здесь! Давай поговорим о Тенях!

Линн выглянула из-за его плеча.

— Это весело! Я никогда не видела, как Там краснеет!

Она ущипнула брата за щеку, Там закатил глаза и вошел в Лечебный Центр, Линн, хихикая, вошла прямо за ним.

Сходство между близнецами всегда было очень заметным… те же серебристо-голубые глаза, черные волосы с серебряными кончиками и драматические черты лица. И их зеленая униформа четвертого уровня определенно добавляла сходства. Но как же вела себя Линн с тех пор, как спасла Атлантиду. Она больше не была застенчивой, тихой девушкой, постоянно сражающейся со своей силой. Теперь она двигалась с уверенностью, очень похожей на чванство… хотя ее розовые щеки побледнели, когда она увидела перевязанную руку Софи.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — пообещала Софи.

— Надеюсь, — прошептала Линн. Ее подбородок задрожал, когда она заметила сломанную ногу Фитца. — Теперь я знаю, почему Биана готова начать колотить все подряд.

— Да, бери оружие, — согласился Там.

— Ты не должен тратить свой талант на такую обычную защиту, — сказала ему статная женщина, входя в комнату в сопровождении Магната Лето. Ее платье и накидка были самыми белыми из всех, что Софи когда-либо видела… почти сияющими на фоне теплой коричневой кожи, и один ее рост мог сделать ее устрашающей. Но в сочетании с торчащими в разные стороны блестящими черными волосами и тем, как при каждом движении ее глаза меняли цвет со светлого на темно-синий, Софи обнаружила, что ведет внутреннюю борьбу между желанием смотреть и желанием отпрянуть.

— Это Леди Зилла, — объяснил Там. — Мой Теневой Наставник.

— Простите меня, — сказала Леди Зилла тихим, хриплым голосом, который не соответствовал ее пронзительному взгляду. — Я понимаю, что меня не приглашали на эту встречу. Но с тех пор, как Там описал нападение, мне не терпится проверить свою теорию.

— Какую теорию? — спросил Там.

— Терпение, — сказала она, протягивая руки.

У нее были длинные изогнутые ногти… но, к счастью, они не были черными. Они выглядели так, будто их окунули в золото.

Леди Зилла, прищурившись смотрела на Софи своими странными бегающими глазами, и девушка поняла, почему Там называл Наставницу «напрягающей». Софи боролась с желанием поерзать… или потянуть себя за зудящие ресницы… и была почти готова сдаться, когда Леди Зилла хлопнула в ладоши и крикнула:

— Я знала!

— Полагаю, ты собираешься объяснить? — сказал Магнат Лето, когда Леди Зилла подошла к Софи и помахала рукой над ее забинтованной рукой.

— Я так ясно чувствую эхо, — прошептала она. — Вот, — она указала на правую руку Софи. — И здесь… — она ткнула пальцем в лоб Софи.

Софи, Элвин и Эделайн все переглянулись.

— Эхо? — повторил Элвин. — Это причина аномалий, которые я вижу?

— Уверена, что так. — Она придвинулась ближе, протянула руку, словно собираясь коснуться лба Софи, но прежде чем пальцы коснулись, отдернула руку. — Они сильные. Очень крепкие.

— Не смотри на меня, — сказал Там. — Понятия не имею, что все это значит.

— Конечно, нет, — ответила Леди Зилла. — Ты еще новичок в учебе.

— Тогда не могла бы ты просветить нас? — спросил Магнат Лето.

— Свет не имеет к этому никакого отношения, — возразила она, водя пальцами по руке Софи. — Эхо — это остатки. Сувенир от необычной встречи. Доказательство того, что эта девушка была тронута теневым потоком.

Глава 11

Софи была на сто процентов уверена, что ответ ей не понравится. Но она все же заставила себя спросить:

— Что такое теневой поток?

— И почему я никогда о нем не слышал? — добавил Элвин.

— Потому что Вспышки предпочитают делать вид, что этого не существует, — ответила леди Зилла. — Это разрушает твои наивные притязания на великолепие света… хотя, честно говоря, многие Тени тоже предпочитают избегать этой темы. Легче сосредоточиться на теневом дыме, потому что мы понимаем его инстинктивно. Он живет внутри нас и никогда не игнорирует наши приказы. А теневой поток — нечто совсем другое.

— Но эти тени лились из Умбры, — возразила Софи.

— Не сомневаюсь. Потому что она их туда положила… а это немалый подвиг. Теневой поток не любит подчиняться.

— Вот почему мне пришлось так сильно бороться, чтобы убрать его, — подтвердил Там.

Его наставница кивнула.

— Мы обсудим это через минуту. Во-первых, мне любопытно: Там сказал, что в конце атаки было какое-то извержение. Использовался ли свет для этого последнего удара, больше одного цвета?

Софи закрыла глаза, вспоминая.

— Да. Это было похоже на кружащуюся радугу.

Леди Зилла улыбнулась.

— Мне всегда было интересно, что будет, если теневой поток окажется против полного спектра. Удивительно, что это, в конце концов, помешало способностям Псионипата… хотя, полагаю, не должна удивляться. У игры со стихиями всегда есть последствия.

— Ты хочешь сказать, что это шестой элемент? — уточнил Магнат Лето. — Земля, ветер, вода, огонь, квинтэссенция и… теневой поток?

— Строительные блоки всего, что мы знаем, — согласилась Леди Зилла. — Никто не хочет видеть это в таком свете. Никто не хочет быть сотворенным из тьмы… с нашими извращенными взглядами на нее. Каждый предпочел бы стереть это знание, похоронить его вместе с другими кусочками, которые не вписываются в аккуратную коробку, которую мы используем, чтобы определить наш мир. Но это не остановит его существование. Точно так же, как не помешает нескольким храбрым душам дотянуться до неба, взывая к этой чистой, сырой тьме. Я знаю, я пыталась. Но он сопротивлялся мне. Даже сейчас, — она провела рукой по забинтованной ладони Софи, — Эхо уносится прочь. Но они обнимают мое чудо.

Она жестом подозвала Тама и, схватив его за запястье, прижала ладонь ко лбу Софи.

— Скажи мне, что ты чувствуешь.

Там закрыл глаза.

— … ничего.

— Не тянись к теням… тянись к тьме, — потребовала она, подталкивая его пальцы ближе, пока они не оказались на волосок от лба Софи.

Его брови сошлись вместе.

— Я и сейчас не знаю… подождите-ка.

Дрожь пробежала по его руке.

— Я помню тот холодок, — сказал он, слегка стуча зубами и отдергивая руку, будто ему было очень холодно.

— Замечательно, — выдохнула Леди Зилла. — Я знала, что твоя сила огромна. Но командовать теневым потоком!

— Я им не командовал, — поспорил Там. — Я просто сказал, что почувствовал что-то холодное.

— Я говорю не об эхе. Я говорю о том, что ты сделал, чтобы спасти своих друзей после прибытия. Ты командовал этими тенями.

— Формально я ими не командовал, — поправил Там. — Я завернул их в теневой дым и вывел.

— Да, но теневой поток еще позволил себе быть автономным, — настаивала Леди Зилла. — Он уважает тебя. Видит в тебе равного.

Элвин фыркнул.

— Ты говоришь так, будто он живой.

— Так и есть. Точно так же, как жаждет огонь, дышит ветер, ревет вода и ждет земля. Я никогда не была рядом с квинтэссенцией, но слышала, она пульсирует. И сны теневого потока… парят высоко над головой, ожидая, что что-то заинтересует его.

Там взглянул на Софи.

— Как я и сказал. Она напряженная.

— Трудно не напрягаться, обсуждая элементарную энергию, — сказала ему леди Зилла. — Твоя сестра понимает. Как и Ветродуи. И Пирокинетики.

Линн провела пальцами по воздуху, создавая завитки тумана.

— Но Там не чувствует постоянного притяжения, как я или ты? — спросила она.

Там покачал головой.

— Вокруг тебя постоянно вода, — напомнила Леди Зилла. — Теневой поток далеко. Его нужно призвать и убедиться, что он хочет ответить… и даже тогда он всегда готов восстать. Я могу научить тебя основным командам, — сказала она Таму. — Остальное зависит от тебя. Обучение будет сложным, так как он сопротивляется мне, но я уверена, что мы сможем справиться.

Там опустил челку на глаза.

— Думаю, я пас. Это слишком жутко.

— Я чувствую то, что должна была чувствовать… ни больше, ни меньше. Теневой поток — ни хорош, ни плох. Ни смертельный, ни безопасный. Он ожидает узнать, как им будут пользоваться. То, что ты с ним сделаешь, зависит только от тебя.

— Да, но я уверен, что никто не должен вмешиваться.

— Но это так, — напомнил ему Магнат Лето. — И если Невидимки используют теневой поток, было бы разумно узнать о нем как можно больше.

Там вздохнул.

— Ладно, но… разве нет кого-то более подготовленного, кто мог бы это сделать? Я в Ложносвете только пару месяцев.

— И на наших уроках ты проявил больше потенциала, чем любой из Теней, с которыми я когда-либо работала, — настаивала Леди Зилла. — И с железной дисциплиной…

— Видите ли, в том-то и дело, что я плохо разбираюсь в дисциплине. Спросите у моих тренеров Эксиллиума. Они ненавидели меня.

— Судя по тому, что я слышал об условиях, в которых ты оказался в той программе борьбы, я бы сказал, что любое проявленное тобой неповиновение было и заслуженным, и необходимым, — заверил его Магнат Лето.

— Возможно, — согласился Там. — Но… я все еще не думаю, что подходящий парень для этого. Я видел, с чем имеет дело Линн, и знаю, ты говоришь, что все будет не так плохо. Но дело в том, что она решительнее меня.

Леди Зилла подошла ближе, обхватив ладонями его щеки, как сделала бы бабушка.

— Не сомневаюсь, что слышу. Это страх. И ты не должен бояться своей силы, Там. Или себя. Я знаю, что в нашем мире трудно этого не делать. Очень немногие ценят наш талант так, как должны. Но тьма жизненно важна… и не потому, что она учит нас ценить свет. Это часть всего, что мы знаем, и мы только начали использовать ее потенциал. И если теневой поток уважает тебя, это важно. Я не буду называть это даром, потому что это может стать бременем, как часто бывает, когда речь идет об огромной силе. Но это важно… и если бы я беспокоилась о твоей способности справиться с этим, я бы никогда не предложила учить тебя.

Там отстранился, выдохнув с такой силой, что взъерошил челку.

— Ты все время так себя чувствуешь, да? — спросил он Софи.

— Если ты имеешь в виду чувство, что собираешься согласиться на что-то, что, вероятно, изменит все, и часть тебя взволнована, в то время как другая часть в ужасе от того, что ты собираешься разрушить все, что тебе дорого… то да. Как ты думаешь, почему я дергаю себя за ресницы?

Улыбка Тама была мрачной.

— Как бы то ни было, — добавила Софи, — я поняла одно: ничто не сможет изменить меня, если я не позволю этому случиться. И я должна верить, что достаточно сильна, чтобы этого не допустить. Кроме того, у меня есть потрясающие друзья и семья, которые всегда меня поддержат.

— Как и у тебя, — сказала Линн, поворачивая брата лицом к себе и кладя руки ему на плечи. — Ты был на моей стороне все те годы, что я боролась со своими способностями. Я буду рядом с тобой, что бы ни случилось… откроешься ли ты этой тьме или предпочтешь держать ее подальше. И я знаю, что ты справишься.

Там слегка сжал плечи Линн, прежде чем отошел.

Он взглянул на Софи. Потом на Фитца. Затем на Магната Лето. И, наконец, вернулся к своему наставнику.

— Ладно. Думаю, можем попробовать.

Леди Зилла улыбнулась.

— С нетерпением жду завтрашнего занятия.

— Подожди! — сказала Эделайн, когда леди Зилла повернулась, чтобы покинуть Лечебный Центр. — Ты ничего не забыла?

Когда леди Зилла нахмурилась, она указала на руку и лоб Софи.

— Тебе нужно убрать остальные тени. Или научи Тама, как это делать, если они не будут реагировать на тебя.

Леди Зилла покачала головой.

— Здесь нет теней. Все, что осталось — эхо.

— Я не понимаю, что значит, — сказала ей Эделайн.

— Держу пари, никто из вас не знает. Никто не утруждает себя изучением теней. Вы бы предпочли изгнать нас, как преступников.

Софи хотела бы поспорить. Но хотя эльфы не делали различий из-за денег или цвета кожи, как многие люди, у них было много собственных предрассудков. Бездарные страдали от неравенства, а некоторые способности ценились выше других. А некоторые, как Тени и Пирокинетики, были презираемы или запрещены. Она даже слышала, как некоторые из ее друзей говорили о Тенях, будто эта способность делала их невозможными к доверию… хотя это было до того, как они по-настоящему узнали Тама.

— Как бы то ни было, — осторожно сказал Магнат Лето, — я невероятно благодарен тебе за то, что ты приняла мое предложение стать наставником мистера Тама, так же, как я был чрезвычайно счастлив, когда мистер Там согласился посещать Ложносвет… и я очень рад, что вы исследуете эту новую грань его силы. Я всегда считал, что Тени могут предложить многое.

— Так и будет, — согласилась леди Зилла, возвращаясь к Эделайн. — Но даже величайшие из нас не смогли бы сделать то, о чем ты просишь. Эхо не может быть удалено. Оно — шепот памяти. История тела о его встрече с силой, которая меняет все, к чему прикасается. Скорее всего, со временем оно исчезнет. Но это бремя девушки. И мальчика.

— У Фитца есть эхо? — спросила Линн, опередив Софи.

— Только одно, — сказала леди Зилла, и Софи уже знала, где оно должно быть.

И все же ей показалось, что кто-то пнул ее в живот, когда леди Зилла указала на сердце Фитца и сказала:

— Здесь.

Она подошла к Фитцу, закрыла глаза и помахала руками над его грудной клеткой.

— Но у него гораздо мягче. Меньше зла.

— Как эхо может удерживать эмоции? — удивился Магнат Лето.

— Теневой поток передает волю командира… а эхо является отражением этой передачи. Так что в случае с девушкой…

— Ее зовут Софи, — перебила Эделайн. — Понимаю, ты считаешь все это захватывающим, но говоришь о моей дочери.

Леди Зилла опустила подбородок.

— Ты права. Я не хотела показаться бесчувственной.

Она подошла к Софи, постучала пальцем по ее лбу, а потом резко отдернула руку, словно обожглась.

— Теневой поток, что ударил твою дочь, был наполнен яростью. И теперь эта ярость оставила эхо.

— Я все еще не понимаю, что это значит, — сказала ей Эделайн.

— Честно говоря, я тоже, — призналась леди Зилла. — По крайней мере, не полностью. Для таких вещей нет правил. Только открытие. Но держу пари, что Софи преследуют призраки боли. И кошмары. Которые будут замедлять выздоровление.

Софи поколебалась, прежде чем кивнуть.

— Значит ли это, что Фитцу тоже снятся кошмары? — спросила она, надеясь, что успокоительные не запели его в психическом ужасе.

— Нет, его эхо в сердце, — напомнила ей леди Зилла. — Вероятно, это влияет на его пульс. И, возможно, определенные чувства… и это замедлит его выздоровление. Но как я уже сказала, теневой поток, что прикоснулся к нему, был гораздо менее сердитым. К этому примешивается какой-то странный триумф. Он пострадал, чтобы наказать тебя?

— И убедить меня сотрудничать, — добавила Софи.

— В этом есть смысл. Триумф умеряет ярость, делая эхо более терпимым. Его воля исчезнет быстрее, чем твоя.

— Но эхо исчезнут, — подтвердила Эделайн тем голосом, который часто бывает у родителей, когда они пытаются казаться спокойными… и терпят полную неудачу.

— В основном, да. Какой-то крошечный остаток останется навсегда. Думай об этом, как о рубцовой ткани.

— Но шрамы безвредны, — заметил Элвин.

— Когда эхо стихнет до такой степени, так и будет, — пообещала леди Зилла.

— А тем временем? — спросила Эделайн. — Неужели ты ничего не можешь сделать?

— Прости, — сказала леди Зилла.

Софи протянула руку Эделайн.

— Все в порядке. Я профессионал с кошмарами.

— Не сомневаюсь, — ответила леди Зилла. — Я чувствую огромную силу в твоем теневом дыме.

— Простите мое невежество, — вмешался Магнат Лето, — но я пытаюсь понять. Если эхо, в конце концов, исчезнет, кажется, должно быть что-то, что ускорит этот процесс. Какая-то игра света…

— Свет — не ответ, — перебила леди Зилла. — Так бывает редко.

Элвин фыркнул со смехом.

— Я немного устал от твоих ударов по моим способностям.

— Не сомневаюсь. Теперь ты знаешь, что я чувствую каждый день своей жизни.

У Элвина хватило ума не спорить.

Магнат Лето откашлялся.

— А как насчет игры теней? Тьма может быть успокаивающей и восстанавливающей… а ты сказала, что эти отголоски отражают эмоции. Так что, возможно, новая волна теней сможет как-то успокоить гнев.

— Полагаю, это возможно, — согласилась леди Зилла. — Но это уже дело моего чуда. Эхо не отвечает мне.

Все взгляды обратились на Тама.

— Я понятия не имею, как делать то, о чем вы, ребята, говорите, — предупредил он.

— Тут на помощь приходят инстинкты, — напомнила ему леди Зилла.

Там взглянул на Софи.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я попробовал?

Она пожала здоровым плечом.

— Понятия не имею. Это звучит странно и запутанно… как и большинство вещей, которые я делала, как правило, звучат также, но это обычно работает.

Он прищурился, изучая ее в течение долгой секунды, прежде чем поднял руку и убрал челку со лба.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Как насчет того, чтобы расслабиться? — предложила Линн, подводя его к пустой койке рядом с Софи и заставляя сесть. — Ты не знал, как поднять завесы теневого дыма, пока не попробовал.

— Да, и это вызвало много криков, — возразил Там.

— Это тоже возможно, — предупредила леди Зилла. — Ты справляешься с травмой. А травмы могут быть уродливыми. Но это не отличается от лечения физических травм. Полагаю, было неприятно, когда Элвин вправлял ей переломы. Но это было необходимо. И теперь это помогает выздоровлению Софи.

— Почему это тебя так пугает? — прошептала Линн, когда Там сидел, уставившись в пространство.

— Понятия не имею. Я просто… я ненавидел эти тени. Я ненавидел их холод. И как они меня не слушались. И я ненавижу себя за то, что не могу перестать думать о них с тех пор, как почувствовал их.

— Тогда ты не обязан этого делать, — сказала Софи. — Серьезно.

Он натянул челку на глаза.

— Нет. Думаю, я просто… пошлю мою тень в твою голову, и если инстинкты не сработают, то постараюсь послать несколько счастливых теневых мыслей или что-то еще, чтобы увидеть, делает ли это эхо менее злым.

Линн усмехнулась.

— Думаю, мне нужно вышить счастливые теневые мысли на тунике для тебя… с кучей улыбающихся лиц.

— Определенно думаю, что мне нужно увидеть его в этом, — согласилась Софи. — Особенно если туника будет розовой.

— Ярко-розовой, — решила Линн. — С блестящими буквами.

— А на спине надпись «Злое эхо, берегись!» — добавила Софи.

— Ты отвлекаешь его, — предупредила леди Зилла, но Софи была уверена, что Линн именно этого и добивалась. И вроде бы помогло.

Там выглядел гораздо более похожим на себя, когда спросил Софи:

— Готова?

Она кивнула, улыбнувшись, чтобы он понял, что она не шутит.

— Приведи счастливые тени!

***

Тьма заполнила сознание Софи. Но почему-то она была мягче.

Мирной.

Клочок тени в палящий день.

Первые проблески долгой, тихой ночи.

Тень идеального укрытия.

Ее сознание свернулось клубочком, калачиком, как одеяло, и погрузилось в сладкую, успокаивающую черноту.

В поисках убежища.

В поисках отдыха.

Чувствуя себя в безопасности.

Сны манили ее, и она позволяла им вести себя к туманной грани между настоящим и прошлым. Мысли и воспоминания.

И медленно ее мысли пересеклись.

Но это было ошибкой.

В этот момент тьма сдвинулась.

Сжалась.

Схватила ее и потащила вниз, вниз, вниз. В эту холодную, одинокую бездну.

Где ждал монстр.

Она заметалась и замолотила. Звала на помощь. Но зверь уже ревел… снова голосом Гезена. Каждая насмешка соскребала струпья и рвала, открывая раны.

Предсказуемая.

Слабая.

Приготовила замену.

Мы можем найти тебя.

До скорой встречи.

А монстр только начинал.

Его когти вонзилась, царапая.

Раскапывая то, что было спрятано под ним.

Затем рев сменил тон и ритм, превратившись в других призраков. В иные голоса.

Старые, более глубокие боли.

Их Ванишер никогда не будет прежним.

Это моя лебединая песня.

Ты не можешь исправить меня.

Все заплатят.

Повреждена.

Что они прячут в этом непроницаемом маленьком мозгу?

Софи, пожалуйста, остановись!

Каждый крик сопровождался воспоминаниями. Воспоминания рвались, резались и раскалывались. Смешивая старые раны с новыми… кроме последней.

Последняя фраза осталась бесстрастной.

Безымянный, безликий призрак… голос знакомый, но неузнаваемый.

И монстр зациклился. Ревел снова и снова, и снова.

Софи, пожалуйста… остановись!

И на долю секунды ее мысли обратились к паре испуганных зеленых глаз.

Удар узнавания.

Но она больше не была одна. Появились новые голоса… более сильные, чем призраки.

Зовя ее по имени.

Она рванула на звук, и звук рванул к ней… и когда они встретились, тени рассыпались, похоронив монстра, когда она высвободилась и выползла наружу.

Назад к свету.

Не заботясь о том, что у нее раскалывается голова и болит рука, или что-то сильное и тяжелое удерживало ее.

Потому что два глаза с серебряными искорками смотрели на нее, наполненные таким ужасом и болью, что у нее перехватило дыхание.

— Что случилось? — прошептал Там, протягивая дрожащую руку, чтобы поправить мокрую от пота челку. Линн крепче сжала его плечи, но дрожь не унялась. — Секунду назад ты была там. А потом ты просто… тебя не было. И я не знал, как тебя разбудить.

Она с трудом сглотнула, пытаясь обрести дар речи.

— Я понимаю. Извини.

— Но что случилось? — повторил Там. — Что я сделал не так?

Она покачала головой, морщась от головной боли.

— Это был не ты. Мне уже снился такой же кошмар.

Вот и все, сказала она себе.

Просто кошмар.

Даже самый страшный из всех, что у нее были.

Но Магнат Лето сказал:

— Это был не просто кошмар.

И она не могла заставить себя спросить.

Эделайн сделала это за нее:

— Что это было?

Он повернулся, уставился на мерцающие стены и провел рукой по сальным волосам.

— Понятия не имею.

Определенно не то, что хотела услышать Софи.

Тяжесть, давившая ей на плечи, поднялась, и Элвин вышел из-за ее спины, щелкнув пальцами и образовав странную сферу света вокруг всего ее тела… толще, чем другие, с кольцами всех цветов.

И он не выглядел счастливым.

— Извини, — пробормотал Там, отодвигаясь от Линн и направляясь в угол комнаты, прячась в тени. — Я знал, что это плохая идея.

— Это не ты, — повторила Софи, заставляя себя сохранять спокойствие. — Это все из-за дерганья, да? — она спросила Элвина. — Я снова отбросила свое выздоровление?

Она действительно нуждалась в причине.

Но Элвин снял очки, протер стекла туникой и снова прищурился.

— Ты не дергалась. Я прижал тебя, как только увидел, что ты двигаешься. Так что все должно быть по-прежнему. Но… твой прогресс стал регрессом. Не так много, как в прошлый раз, но никаких изменений не должно было быть. И я полагаю, у тебя опять болит голова? И еще рука?

Она заставила себя кивнуть.

— Я так понимаю, ты все еще не видишь этого?

— Конечно, нет, — вмешалась леди Зилла. — Боль не настоящая. Это просто эхо.

— Ну, на ощупь все вполне реально, — возразила Софи.

— И есть реакция на лекарство, — добавила Эделайн.

— Верно… извини. — Элвин протянул ей еще один пузырек с тем же эликсиром, который она приняла раньше.

Он также положил ей на лоб свежую серебряную салфетку, и Софи закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на том, как быстро оба средства изменили ситуацию.

Что бы это ни было, оно не могло быть так важно. Нет, если Элвин сможет все исправить так быстро.

— Можно мне кое-что попробовать? — спросила леди Зилла.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала ей Эделайн.

— Понимаю твое беспокойство. Но я и близко не подойду к разуму твоей дочери. Только к ее руке… и эхо все равно мне не отвечает. Я просто хочу увидеть, что моя тень может почувствовать. Девочка ничего не ощутит.

— Если что-нибудь случится… — предупредила Эделайн.

— Нет. Но если все-таки случится, я остановлюсь.

— Я все еще не думаю…

— Все хорошо, — прервала Софи, встречая взгляд Эделайн. — Я в порядке.

Ей нужно было, чтобы эти слова были правдой.

И леди Зилла, по-видимому, была единственной, кто имел хоть какое-то представление о том, что могло произойти. Софи замерла, когда по ее руке поползла тень и скрылась за бинтами.

Она ждала озноба или покалывания… или чего-то худшего, что она не хотела себе представлять. Но леди Зилла была права.

Ничего не произошло.

Секунды тянулись медленно, и Магнат Лето, должно быть, чувствовал себя так же беспокойно, потому что он использовал это время, чтобы передать:

Я видел твой кошмар.

— Это не я, — сообщила леди Зилла Эделайн, когда Софи подскочила.

— Это я, — согласилась Софи. — Простите.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, перед тем как начать ментальное общение.

Я сказал, что это не просто кошмар. Так оно и было. В тот момент твое подсознание не контролировало ситуацию. Я не видел, что произошло, но мне показалось, что твои воспоминания подверглись нападению.

Его описание было достаточно близко к правде, и Софи спросила:

Ты не видел монстра?

Монстра?

Прозвучало так нелепо, когда он это сказал.

Не важно, забудь, я…

Нет, Софи. Расскажи мне о монстре.

Она слишком устала, чтобы спорить. И честно? Приятно было это сказать. Будто она пыталась взять себя в руки.

Так… Ты, наверное, думаешь, что я схожу с ума, сказала она, закончив.

Она придала словам форму поддразнивания. Скрывая охвативший ее страх.

Скрывая ноющую тревогу, которая задавала вопрос, действительно ли на этот раз Невидимки сломали ее.

Нет, сказал Магнат Лето с такой абсолютной убежденностью, что она встретилась с ним взглядом. Это не безумие, Софи. Это твое подсознание пытается разобраться с эхо… назначение слова в том, что ты испытываешь, чтобы помочь себе понять. Но монстр ненастоящий.

Правда?

Она, конечно, знала это, но ей было так приятно это слышать.

Скажи мне вот что: ты действительно видишь монстра? Можешь описать, как он выглядит?

Она не могла.

У него не было ни формы, ни частей.

Так я и думал. Это монстр только по названию.

Я не понимаю, что это значит.

Это означает, что это монстр, потому что ты говоришь, что это монстр, и именно так твой мозг решает понять это. Но на самом деле, это просто эхо травмы, которую вызвал теневой поток.

Ну…

Это почти имело смысл.

Предполагая, что мы можем доверять леди Зилле по поводу этого теневого потока, напомнила она ему. Ты никогда не слышал о нем?

Нет, но я слышал утверждения, что некоторые Тени имеют доступ к большему запасу силы. И честно говоря, я не так много знаю об этой способности, как следовало бы. Как только я исключил ее из Проекта Мунларк, то прекратил исследовать.

Почему ты ее исключил?

Не по той причине, по которой ты боишься. Как человек, чья жизнь была сформирована нелепыми предрассудками нашего мира, я изо всех сил сопротивляюсь их влиянию. Мы просто пытались выбрать способности, которые принесли что-то уникальное в твой набор навыков… и многие из подвигов, которые выполняют Тени, в том же духе, что и твоя телепатия и причинение. Но если ты в конечном итоге проявишь эту способность как естественный результат генетики (как ты сделала с усилением), я бы на этом не останавливался.

Погоди. Я думала, ты знаешь все мои способности.

Определенно, нет. Я вычислил твой генетический код, но многое не смог ни перевести, ни предсказать. Например, когда ты вдруг обнаружила, что можешь, спрыгнув со скалы, телепортироваться.

Это был большой сюрприз.

Так… значит ли это, что я все еще могу проявить другую способность?

Он колебался слишком долго, прежде чем сказать ей что-то.

Звучит как «да».

В лучшем случае это «возможно». Большинство эльфов появляются до того, как им исполнится пятнадцать, так что ты за рамками. Но… ты никогда не была как большинство эльфов. У тебя также были сброшены способности… дважды…

Дважды? перебила Софи. Когда был другой раз?

Она помнила только тот день, когда прилетела с Кифом и Силвени в одно из убежищ Черного Лебедя и доверилась их опасному лекарству исправить ее сломанные способности. И учитывая, что она чуть не умерла в процессе… и у нее был маленький звездообразный шрам на руке в качестве сувенира… она была уверена, что не забыла бы, случись это в еще раз.

Хотя…

Ты сказал, что видел мои кошмары, спокойно передала она. Что… ты видел?

Что-то, что мы, вероятно, не должны обсуждать с такой большой аудиторией.

Это было достаточным подтверждением.

И он был прав. Сейчас определенно не время.

Но это не помешало испуганным зеленым глазам снова наполнить ее разум.

Глаза Эми.

Одно это имя заставило ее вздрогнуть. Но настоящий озноб исходил от пустоты, окружающей воспоминание.

Софи знала, что означало это пространство.

Она годами умоляла Черного Лебедя рассказать ей, почему она очнулась в больнице, когда ей было девять лет, не помня, как туда попала, и ничего не объясняя, кроме диагноза доктора о тяжелой реакции на какой-то неизвестный аллерген. И все это стало еще более таинственным после того, как она обнаружила, что у нее аллергия на лимбиум (вещество эльфов, к которому она не должна была иметь доступа, живя с людьми). Она также обнаружила, что у ее сестры в прошлом было такое же пустое место, так что, что бы ни случилось, это повлияло на них обеих.

И теперь промах Магната Лето ясно дал понять, что в тот день ей дали лимбиум, чтобы восстановить способности.

Но остальная часть воспоминания все еще отсутствовала, все еще была украдена… за исключением одной части.

Один кусок монстр откопал из самых темных теней ее разума. И в этом крошечном, раздробленном воспоминании сестра смотрела на нее, как на монстра.

Крик:

Софи, пожалуйста… остановись!

Глава 12

— Это тоже не моя вина, — заверила всех леди Зилла, когда головная боль Софи усилилась настолько, что у нее перехватило дыхание.

— Откуда ты знаешь? — спросила Эделайн, нежно массируя затылок Софи… что немного помогло. — Ты единственная, кто пытается что-то сделать прямо сейчас.

— Подозреваю, что это неправда, — сказала леди Зилла, бросив взгляд в сторону Магната Лето, который заставил бы Софи задуматься, как много она знает о том, кто он такой, если бы ее мозг не ощущался так, будто его жевал горгодон.

Странные глаза леди Зиллы потемнели, когда она наклонила голову, изучая ее.

— О чем ты только что думала?

— Горгодон ест мой мозг, — сказала ей Софи.

Она знала, что это не тот ответ, которого хотела Леди Зилла. Но у нее болела голова, болела рука, и все смотрели на нее, как на хрупкую вазу с огромной трещиной посередине, и она начала беспокоиться, что они правы.

И почему-то это заставило ее чувствовать себя лучше быть немного сложной.

Интересно, это и есть мотивация Кифа?

— Ладно, — вздохнула леди Зилла. — А что было до того, как разыгралась головная боль?

— Какое это имеет значение? — спросила Софи.

— Потому что я думаю, что смогу понять, что происходит. Но если не хочешь сотрудничать…

Софи вздохнула.

— Я думала об этом… одном из моих кошмаров.

— Тот же кошмар, что приснился тебе, когда Там пытался утихомирить твое эхо? — уточнила леди Зилла.

Софи кивнула… и, хотя она старалась не обращать на это внимания, голос Эми снова пронзил ее мозг, каждое слово было новым ударом.

— Тогда это то, что я подозревала, — пробормотала леди Зилла. — Эхо построило мост между страхом и болью.

— Я должна знать, что это значит? — спросила Софи.

— Я надеялась на это, но, полагаю, это абстрактное понятие. И возможно, я дала не лучшую метафору. Но сейчас, давай продолжим. — Она повернулась, чтобы пройтись, ее белый плащ развевался позади, когда она медленно пересекала Лечебный Центр. — Ты боялась во время нападения, не так ли? Я уверена, что мы все бы боялись. И теневой поток питался этим страхом. Это также вызвало у тебя значительную боль, когда он выполнял приказы, которые получил. Так что теперь, с точки зрения эха, страх и боль — одно и то же. И когда что-то пугает тебя… как кошмар… эхо реагирует и причиняет боль везде, где оно есть. Но это совсем другая боль. Тень травмы, которую ты пережила. Вот почему ты ее не видишь, — сказала она Элвину. — Эта боль основана на тьме. Ты, вероятно, даже заметил, что там, где находится эхо, оно выглядит более тусклым.

— Темнее, — согласился Элвин, прикладывая свежую серебряную тряпку ко лбу Софи. — Но ты же сказала, что боль ненастоящая.

— Я ошиблась. Она не должна быть реальной… и если бы эхо было просто эхом, боль не была бы реальной. Но теневой поток может вызывать изменения. И в случае Софи, это изменение дает эхо больше силы… достаточно, чтобы перетащить ее страхи туда, где они становятся реальной физической болью. Возможно, это лучшая метафора. Не мост, а хулиган, наживающийся на ее травме.

— Похоже на монстра, — заметил Магнат Лето, многозначительно взглянув на Софи. — Но вопрос в том, как его приручить?

Леди Зилла покачала головой.

— Мы не знаем. Я ничего не могу сделать. И эхо сопротивлялось попыткам Тама успокоить его.

— И я не буду пытаться снова, — добавил Там из тени.

— Не стоит, — согласилась леди Зилла. — Нет, пока ты не преодолеешь свой страх. Эхо не откликается на робость… на сомнения в себе. Им нужен кто-то уверенный в себе. Безжалостный. Человек, который командовал теневым потоком.

— Но я не командовал!

— Командовал. Ты показал ему, что ты решительнее, изобретательнее, чем он когда-либо мог быть, и он склонился твоей воле в ответ. Ты должен найти эту часть себя снова для обучения, которое у нас впереди… и я не позволю тебе отказаться от этого, на случай, если ты об этом думаешь. Во всяком случае, сила этих отголосков доказывает, насколько жизненно важной может быть эта сила когда-нибудь. В тебе есть величие, Там. Но это никогда ни к чему не приведет, если ты его не примешь.

Там отвернулся.

Линн подошла к нему и что-то прошептала на ухо.

— Ладно, — сказала Эделайн, нарушая молчание. — Так… как это исправить?

— Подождем, пока затихнет эхо, — сказала ей леди Зилла. — Это все, что мы можем сделать.

Что-то внутри Софи съежилось, и Эделайн, казалось, тоже сдулась, когда сказала:

— А тем временем, каждый кошмар причинит Софи боль и замедлит ее выздоровление?

— Сомневаюсь, что это случится с каждым кошмаром, — тихо сказала леди Зилла. — Но ты права, ей нужно быть осторожной. Ей нужно сосредоточиться на положительных мыслях, пока она бодрствует. А когда приходит время спать, я уверена, что у Элвина полно успокоительных.

И вот оно.

Что-то, что не должно быть огромным. Не то чтобы Софи в последние годы не принимала успокоительных.

Но… казалось, это была очередная победа Невидимок.

С таким же успехом они могли быть там, прижимая к ее носу наркотическую тряпку.

— Мы могли бы попробовать сомналин, — предложила Эделайн. — Что помогло тебе после Обливимайра.

— Может быть, — пробормотала Софи.

Почему-то она сомневалась, что мерцающие глазные капли удержат монстра на расстоянии.

— У Фитца будет такая же проблема? — спросила Линн, и у Софи внутри все сжалось от стыда.

Она должна была задать этот вопрос.

Надо было думать о ком-то кроме себя.

— Его эхо слабее, — напомнила им леди Зилла. — И оно не в его голове.

— Нет, оно близко к сердцу, — возразила Софи.

— Да, — согласилась леди Зилла, подходя к Фитцу и проводя рукой по его груди. — Я хотела бы сказать вам, как это повлияет на него. Но не знаю. Мой лучший совет — держать его под успокоительными, пока не стихнет эхо.

Элвин вздохнул:

— Я думал о том же.

— Я также проведу исследования теневого потока, — сказал им Магнат Лето, что, казалось, закончило разговор.

Остальные вскоре ушли, и Софи провела остаток дня, сосредоточившись на одной задаче: позволить Эделайн помочь ей принять ванну и переодеться. Прихлебывая мягкий бульон. Глотая дюжину различных эликсиров, включая регенератор костного мозга, который Элвин сделал для Сандора… который на вкус был как разжиженная мертвечина, смешанная с гнилыми бананами.

Она допивала вторую бутылку ягодного сока, все еще пытаясь избавиться от привкуса, когда Элвин положил ей на колени еще один флакон.

Ярко-розовый эликсир, который Софи однажды уже принимала.

— Тебе нужны счастливые сны, верно? — спросил он. — Ты не станешь счастливее.

Она бы не стала.

Ее ждет долгая ночь искр, радуг и танцующих животных.

— Но это успокоительное, — мягко добавил Элвин, — так что, если ты не хочешь, мы можем сначала попробовать сомналин.

— Никакого давления, — добавила Эделайн. — Это твое решение.

Софи взглянула на Фитца, все еще мирно свернувшегося калачиком с мистером Обнимашкиным под подбородком, совершенно не обращающего внимания на теневой поток и эхо.

И она подумала о чудовище.

И паническом крике сестры.

И всех остальных голосах, преследующих ее в ночных кошмарах.

И она приняла успокоительное.

Глава 13

— Ну, думаю, можно с уверенностью сказать, что пижамная вечеринка Фитцфи — это настоящий дремафест, — сказал Киф, драматично плюхаясь на пустую койку рядом с Софи. — Я имею в виду буквально.

Он указал на противоположный конец комнаты, где Фитц все еще лежал, свернувшись калачиком, с мистером Обнимашкиным, выглядя куда более умиротворенным, чем Софи в данный момент.

Ро следила за Фитцем, как ястреб, словно подозревала, что он снова подслушивает. Но каждый раз, когда она тыкала его в плечо, Фитц всхрапывал.

Киф ухмыльнулся.

— Эпический Фитцфи провал.

Софи закатила глаза, желая разозлиться. Но… было приятно видеть, что он ведет себя как прежде.

Честно говоря, она была рада его видеть.

Другие ее друзья приходили каждый день, благодаря сообщению, которое принесла ей Эделайн. Но она не разговаривала с Кифом. Только знала, что он не убегает и не добавляет к своему списку сожалений, потому что Биана сказала ей, что он добросовестно посещает основные уроки техники меча, о которых она договорилась с Волцером.

Она чуть было не спросила, почему он до сих пор не связался с ней, но решила, что их разговор пойдет более безопасным путем.

— Как ты убедил Элвина впустить тебя сегодня?

— Ты же знаешь, я никогда не раскрываю своих секретов.

— У него был пропуск от Магната Лето, — крикнул Элвин из своего кабинета.

Киф нахмурился.

— Да, но это не объясняет, как я уговорил его отдать мне!

— Эделайн попросила его! — влез Элвин.

— В самом деле? — Софи не видела Эделайн с того самого утра, когда они… разговаривали.

И она не собиралась набрасываться и говорить Эделайн вернуться в Хевенфилд. Но стены Лечебного Центра с каждой минутой становились все теснее, и места для беспокойных взглядов уже не хватало.

Киф склонил голову набок, не сводя глаз с косы, в которую Эделайн заплела волосы Софи накануне вечером, после того как помогла ей принять еще одну неловкую ванну.

— Она беспокоится о тебе, — сказал он.

— Понимаю. — Зудящие ресницы звали девушку, но она держала руку на коленях. — Но я в порядке.

— Да. Она сказала, что ты так скажешь. — Он скрестил руки на груди. — Она также рассказала мне об эхе.

Софи плотнее закуталась в одеяло.

Она не упоминала об эхе ни одному из друзей, полагая, что они, вероятно, уже знали, так как там были Там и Линн, и всем Васкерам было сказано, почему Фитц все еще находился под седативными.

И было намного легче притвориться, что она не была той слабой маленькой девочкой, которая…

Нет.

Она отключила воспоминание, прежде чем оно смогло разбудить монстра.

Ей часто приходилось это делать.

Постоянное ментальное саморедактирование.

Так что теперь из-за Невидимок она должна была контролировать свои мысли.

— Должен сказать, — произнес Киф, откидываясь на подушки, — объяснение не имело большого смысла. Что-то о мостах и хулиганах…

— Я думала, это про монстров, — перебила Ро.

— Да, в них тоже было что-то такое, — согласился Киф. — Но это было в основном о скучных теневых вещах… — Он изобразил громкий зевок. — Еще… думаю, это большое дело, — добавил он мягко, — если ты глотаешь их каждый вечер.

Он указал на пузырьки с ярко-розовым эликсиром, выстроившиеся рядом с койкой, отчего ее щеки стали такого же цвета. И ей нечего было сказать.

— Ладно, — сказал Киф, наклоняясь ближе, — я почти уверен, что не получу честного ответа на этот вопрос, но все равно начну с него: как ты держишься?

— Я в порядке.

Он приподнял бровь.

— Я в порядке! Лечение уже работает. С каждым днем мне становится все лучше. Больше никаких регрессий. Больше никаких кошмаров.

— Круто. Как насчет того, чтобы сказать правду?

— Это правда.

Это была не вся история.

Но она должна была оставаться позитивной, а это означало, что она не могла думать о том, что застряла в одной и той же позе на одной и той же койке, уставившись на одни и те же четыре стены больше недели. И она определенно не могла думать о том, что Элвин понятия не имел, сколько еще пройдет времени, прежде чем она сможет уйти… или сколько недель после этого она все еще будет лежать в постели, или нянчиться со своей глупой правой рукой, или принимать успокоительные каждую ночь, чтобы ее сны не блуждали туда, где она не могла справиться. Он даже привел Ливви, и они придумали совершенно новый подход к лечению. Но до сих пор это не имело никакого заметного эффекта… за исключением того, что означало употребление десятков и десятков отвратительных эликсиров.

— Ладно, новый план! — сказал Киф, вскакивая. — Как только Лето уйдет домой на ночь, мы вытащим тебя из этой комнаты… и прежде чем ты скажешь мне, что тебе нельзя двигаться, не волнуйся. Ро будет очень осторожна, пока несет тебя.

— НЕТ! — рявкнул Элвин.

— Ты не сможешь меня остановить! — прокричала Ро. — И не волнуйся… могу быть нежной, когда захочу. Я подумала, что мы могли бы сделать несколько анализов ДНК с моими любимыми амебами. Убедиться, что все сопляки, которые пытались достать меня, когда впервые попала сюда, знают, что я их не забыла.

— А потом мы совершим набег на секретную столовую, где они прячут все изысканные десерты для Наставников, — добавил Киф.

В животе у Софи заурчало, и она дала себе три секунды на то, чтобы представить, каково это… ползти по мерцающим коридорам, когда они пусты, тихи и темны, и видеть все скрытые места, которые обнаружил Киф.

Но…

— Не тряси своей очаровательной головкой, Фостер, — сказал он, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. — Очевидно, тебе нужна моя помощь. Ты была в кампусе одна всю ночь, каждую ночь, и ты не вызвала ни малейшего хаоса. Неужели ты не понимаешь, что у тебя есть шанс превзойти Великого Гилона… или, по крайней мере, попытаться, поскольку ничто не может превзойти такого гения?

Это говорило о том, что она слишком устала, чтобы расспрашивать о его позорной выходке.

— Поверь мне, — сказала она. — Никто не хочет уйти отсюда больше, чем я. Но я не собираюсь рисковать, разрушая прогресс, достигнутый на руке… не после всего, через что я прошла, чтобы зайти так далеко.

Он посмотрел ей в глаза… какое-то состязание взглядов.

И она даже не моргнула.

— Уф. Ладно, мы можем пока отложить ночные исследования. Но я все еще очень разочарован в тебе, Фостер. У тебя тут Фитцстер в отключке. И ты знаешь, Элвин бы мог просмотреть несколько веселых эликсиров. Ты могла бы дать ему волосатые ноги и фиолетовые веснушки, и красивые розовые локоны. Но что ты делала вместо этого?

Он схватил с ее колен повязку и поднял за угол, будто это была какая-то мерзкая мертвая штуковина.

— Хочу ли я знать, почему ты смотришь на это так, будто тут заключены тайны Вселенной?

— Это называется «попытка улучшить телекинез», — проворчала она, потянувшись за обрывком, но Киф, конечно, поднял руку и убрал его подальше. И он был слишком далеко, чтобы ударить.

— Зачем тебе это нужно? — спросил он. — Нужно ли напоминать тебе, что ты — Абсолютный Чемпион по Заляпыванию? А также Девушка, Которая Посадила Бронте на Сварливую Задницу… чем тебе, кстати, следовало бы хвастаться больше. Почему это не вышито на всех твои униформах Ложносвета?

— Это не такой телекинез, — возразила она. — Я пытаюсь разумом развязать узел.

И она, прищурившись, смотрела на клочок ткани в течение нескольких дней и ничего не делала, кроме как крутила его… что было еще большим разочарованием, так как она застряла, полагаясь на свою неуклюжую левую руку. Она попробовала поработать над некоторыми заданиями по гриму, которые прислал ей Магнат Лето, и это провалилось. Она не могла одновременно держать книгу и переворачивать страницу. Не могла делать записи. Даже не могла написать свое имя.

— Можешь вернуть мне узел? — спросила она, протягивая здоровую руку.

Глаза Кифа сверкнули.

— Не-е-ет, думаю, тебе придется забрать его у меня.

Софи сжала челюсти.

— Я, правда, не в настроении.

— Знаю… вот что делает это особенно забавным. Продолжай. — Он подбросил узел в воздух и поймал его мысленно. — Представь, что это сплотчер, и покажи мне, как ты побила великого Фитци в его любимой игре.

— Я не била его… я ударила его спиной о стену и при этом потеряла сознание.

— О, звучит весело! — встряла Ро. — Давай попробуем еще раз!

— Я в игре, — сказал Киф. — Но Фостер выглядит немного испуганной, не так ли?

Он снова приподнял свою самодовольную бровь, и так далее.

Но, ух ты, его мысли были быстрее, чем Софи ожидала.

Она пробовала подкрадываться, отчаянно размахивая кусочками и всем, что было между ними. И каждый раз ткань легко исчезала из ее досягаемости.

— Ладно, как ты не попал в финальный раунд Чемпионата по Заляпыванию? — потребовала она. — Ты позволил Фитцу выиграть?

— Пф, будто я когда-нибудь так сделаю!

— Понятия не имею… — сказала ему Ро… и он послал ей смертоносный взгляд.

— Это другое дело, — настаивал он.

— Не совсем, — проворчала она. — Но это твое дело.

— Да мое, — согласился он, уклоняясь от последнего мысленного выпада Софи, несмотря на то, что отвлекся.

— Серьезно, как тебе это удается? — спросила она.

Он ухмыльнулся и опустил узел, болтая им перед ее носом так же, как она дразнила своего кота лентой.

— Скажем так, я тренировался.

Она собрала всю энергию для решительного прыжка, решив победить его, когда поняла, что он, вероятно, имел в виду.

— Ты говоришь о тренировке с Невидимками, не так ли?

Улыбка Кифа погасла.

И повязка с глухим стуком упала ей на колени.

— Кое-что из обучения в Ложносвете, — сказал он медленно, — но…

— Все в порядке, — сказала она. — Не важно, кто тебя учил.

И она не шутила.

На самом деле, она не могла поверить, что не подумала об этом раньше.

— Они научили тебя каким-нибудь трюкам? — спросила она. — Или это просто практика сделала тебя лучше?

— И то, и другое, — сказал он, поежившись.

Но это был ответ, на который она надеялась.

Она могла застрять в тесной кровати в тесной комнате с раненой рукой и успокоительным, без доступа к посетителям и десятью миллионами других ограничений, которые заставляли ее хотеть разорвать одеяла на мелкие кусочки.

Но она могла это сделать.

— Научи меня тому, чему они научили тебя, — попросила она.

— Ничего интересного, если ты на это надеешься, — предупредил Киф. — Я хочу, чтобы так было… поверь. На их скучных уроках я давил на себя сильнее, чем когда-либо раньше. Думал, если они увидят во мне капитана, то научат чему-нибудь хорошему. Но это было всегда то же самое, что мы делали в Эксиллиуме, просто с несколькими разными советами.

— Советы — это хорошо, — заверила Софи. — Советы лучше, чем сидеть здесь, глядя на это, пока я не стану косоглазой.

Она подняла повязку с узлом.

— Пожалуйста, — добавила она, когда стало ясно, что он собирается спорить. — Я так устала быть бесполезной.

— Ты не…

— Я бесполезна. Биана, Там и Декс обыскали Эверглен… дважды. И все начали тренироваться… даже Уайли и Марелла. Тем временем я провела утро, заставляя маму одевать меня, как какую-то глупую куклу.

Она была несправедлива, Эделайн тяжело работала, чтобы заботиться о ней. Но… все это было так нелепо. Она сидела с заплетенными в косу волосами, одетая в тунику, украшенную драгоценными камнями, которая была перешита так, чтобы облегать повязку. Рукава исчезли, оставив ее руки и плечи обнаженными, а вырез был изменен, чтобы завязываться, как недоуздок, что облегчало одевание. Но это также заставило ее почувствовать себя Барби из Лечебного Центра.

— Прими блестки, Фостер, — сказал Киф. — Они тебе идут.

В любой другой день она бы покраснела.

Вместо этого она уставилась на свою руку и прошептала:

— Я даже не могу принять лекарство без того, чтобы кто-нибудь не открыл мне флаконы.

Его улыбка погасла, и он прислонился к ее кровати.

— И все же это не делает тебя бесполезной. Но… мне знакомо это чувство. Мне пришлось провести целую неделю в постели, пока вы, ребята, ходили в Наступление Ночи без меня, помнишь?

— Слышала бы ты, как он скулил! — вмешалась Ро. — И хныкал. И идиотские планы побега. Удивительно, как ему удалось обойтись без моих ударов по его хорошенькому личику.

— Ау, ты слышала? Ро считает меня красавчиком! Я имею в виду… обычно предпочитаю более плутоватого красавца, но… — Он встряхнул волосами и захлопал ресницами.

Губы Софи изогнулись в улыбке… без ее разрешения.

— Я серьезно, Киф. Мне нужно тренироваться, или я сойду с ума. Если ты не научишь меня…

— Научу, — пообещал он. — Прости. Я просто… притормаживаю.

— Почему?

Он потянул край ее одеяла, разглаживая морщины.

— Дело в том… я не особо горжусь этим периодом, понимаешь? Всякий раз, когда я думаю об этом, мне хочется врезаться головой в стену.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я твоя девушка, — подмигнула ему Ро.

Киф проигнорировал ее.

— Наверное, я просто хотел притвориться, что этого никогда не было. Но… с таким же успехом мы можем попытаться что-то из этого извлечь. Обучение не было фантастическим, но оно было прочным… и сделало меня сильнее. Вероятно, потому что Альвар справлялся с большей частью, и он был одним из немногих, кому действительно нравилось мое присутствие. Он хотел, чтобы я был на их стороне… и не потому, что он играл в игры, как Финтан, или из-за моей мамы и ее жуткого наследия. Он всерьез верил в это дело и почему-то хотел, чтобы я тоже поверил. Вот почему я надеюсь, что его воспоминания действительно ушли, а не просто спрятаны где-то. Потому что если он когда-нибудь вспомнит, почему вступил, я знаю, он вернется.

— Ты действительно так думаешь? — Софи пришлось спросить. — Ты не думаешь, что он посмотрит на свои шрамы и рассердится, как сказал на суде?

Киф покачал головой.

— Во-первых, мы не знаем, кто оставил ему эти шрамы. Может быть, и не Невидимки.

Ну… об этом она как-то не подумала.

— Кто еще мог это сделать? — прошептала она.

— Понятия не имею. Знаю только, что это возможно. Но даже если это были Невидимки, я просто не представляю, чтобы Альвар отвернулся от них… не после всего, что он уже сделал. Я имею в виду, подумай об этом: он не был таким, как Финтан или Брант, где его способности были запрещены… или Руи, который был изгнан. Он был Васкером. У него было столько власти и престижа, сколько он только мог пожелать. И он бросил это ради Невидимок.

Она не была поклонницей того, как много смысла было в его словах.

— Полагаю, он никогда не рассказывал тебе, почему присоединился? — спросила она.

— Нет. Просто много «ты когда-нибудь увидишь». Но однажды он произнес передо мной речь о том, что история имеет только две стороны, правильную и неправильную, и что мы оба находимся именно там, где должны быть. И такое убеждение никуда не денется. Возможно, он забыл об этом. Но если когда-нибудь вспомнит…

С каждым словом Софи все отчаяннее хотелось броситься через комнату, разбудить Фитца и приступить к тренировкам. Ее не волновало ни эхо, ни предстоящее унижение. Потому что в ее голове крутились новые пути… новые направления. И это заставило ее собрать воедино целый набор новых вопросов.

Вопросов, которые она должна была задавать себе с того момента, как очнулась в Лечебном Центре, вместо того, чтобы лежать там и жалеть себя:

Что если атака Невидимок не была предупреждением, чтобы заставить ее сотрудничать… или попыткой найти Уайли?

Что если все это было отвлекающим маневром?

Что если дело действительно в том, чтобы вывести ее и Фитца из строя?

В конце концов, Умбра сосредоточила свои атаки на них. И Гезену четко было известно о решении Совета для Альвара.

Что, если они хотели убедиться, что самые ценные телепаты Черного Лебедя недоступны, когда они нужны?

— Расслабься, Фостер, — сказал Киф, сжимая ее здоровую руку и переплетая их пальцы.

Легкий ветерок пробежал по ее сознанию, и она поняла, что он, должно быть, стянул с нее перчатку. Ветер был вихрем пурпурного и голубого… шепотом ментальных сумерек, разгоняющих тьму, собирающуюся в ее сознании.

Успокаивая чудовище, прежде чем оно успело пошевелиться.

Она закрыла глаза, позволив дыханию соответствовать потоку ветра, а пульс медленно успокоился.

— С тобой все в порядке? — прошептал он.

Она кивнула, не совсем готовая использовать голос.

И не готовая отпускать его руку.

Это было близко.

Слишком близко.

Она чувствовала, как головная боль накатывает, как туман, но ветер отбросил ее.

— Прости, — сказал Киф, сжимая ее пальцы. — Мне не следовало поднимать эту тему. Эделайн предупредила меня, что ты должны оставаться спокойной.

— Но, может быть, именно этого они и хотят! Что если…

— Могу я кое-что сказать, прежде чем ты снова разыграешь свое воображение? — спросил он, наполняя ее голову еще одним мягким, струящимся ветерком. — Я всю неделю сам проверял безопасность Эверглена… вот почему у меня не было времени…

— И я действительно провела полезный поиск, — добавила Ро, — с помощью своих чувств.

— Это заняло у нас несколько дней, — продолжал Киф. — Мы искали и внутри, и за забором. И я не преувеличиваю, когда говорю, что Эверглен — крепость. Серьезно, Фостер. Никто не войдет и не выйдет, если не пройдет через главные ворота, а Совет поставил там круглосуточную охрану. Декс также добавил несколько дополнительных предохранителей к Надзирателю на всякий случай. Так что Альвар никуда не денется.

— Надеюсь, ты прав, — сказала она, медленно и глубоко вздохнув. — Но это не значит, что Невидимки все еще не хотят, чтобы я оказалась в ловушке в этой постели. Что если…

— Именно этого они и хотят, — перебила Ро. — Разве это не очевидно? Я имею в виду… они взорвали твои кости… и наполнили тебя этим эхом, и…

— Э-э, мы же должны ее успокаивать, помнишь? — вмешался Киф.

— Ладно, — фыркнула Ро. — Я хочу сказать, что они, конечно, хотят, чтобы ты вышла из строя. Некоторые из них, вероятно, даже предпочли бы, чтобы ты была бы мертва, но они держат тебя живой по той же причине, по которой хотят, чтобы ты убралась с их пути. Ты — Мунларк! Ты загадочная, непроверенная штука. Для них ты — самая большая угроза, с которой они сталкиваются, и, возможно, самое большое преимущество, если они найдут способ обратить тебя. Уверена, половина их планов вращается вокруг попыток напугать тебя, остановить или завербовать… и всех твоих маленьких друзей и союзников тоже.

— А это значит, Фостер, — сказал Киф, крепче сжимая руку Софи, — что ты должна продолжать делать то, что делала. Отдыхать. Восстанавливаться. Принимать любые лекарство и снова становиться сильной. И доверься остальным, чтобы прикрыть все, что всплывет, пока ты будешь вне игры.

— Но вы же не Телепаты, — возразила она. — Возможно, дело в этом.

— Если это так, у нас есть Форкл. И Гранит. И Олден. И Кинлин. И технически даже Прентис. Знаю, что они не могут проделывать столько трюков, как ты, и определенно не так хорошо смотрят друг другу в глаза, как ты и Фитцстер. Но думаю, они могут прикрывать тебя, пока ты не встанешь на ноги. Так что позаботься о себе. Ты единственная, кто может это сделать.

Она выдохнула.

— Действительно раздражает, когда ты прав.

— Не волнуйся, — успокоила ее Ро. — Такое случается нечасто.

Киф ухмыльнулся.

— Так… ты в порядке? Я не должен отпускать, если тебе все еще нужен толчок.

— Одну секунду, — сказала она, закрывая глаза и представляя, как запихивает свои самые страшные вопросы в толстые ментальные коробки и помечает их, чтобы разобраться с ними позже.

Но ей нужна была еще одна информация, прежде чем она сможет все закрыть:

— Совет назначил дату, когда Альвара перевезут в Эверглен? Биана ничего не сказала, и я не хотела поднимать эту тему.

— Да, я тоже не хотел об этом говорить, — признался Киф. — Но Декс сказал, что Ловиз и Гризель должны вернуться из Гилдингхема в ближайшие дни. Так что предполагаю, что это не будет долго.

— Отлично, — пробормотала Софи. — Он вернется раньше меня.

— Может, и нет. Ты сама сказала: с каждым днем тебе становится лучше. Верно?

— Да, — ответил за нее Элвин. — И да, я слушал все это время, — добавил он, выходя из кабинета. — И часть меня определенно хотела броситься сюда, когда услышала, что Софи начала терять контроль. Но мне показалось, что ты все предусмотрел.

— Да, — согласился Киф.

Элвин надел очки.

— Давайте посмотрим.

Он щелкнул пальцами, светя всеми цветами спектра, кивая в такт каждому.

— Значит, я не навредила? — прошептала Софи, когда Киф помог ей натянуть перчатку.

— Да, — сказал Элвин, и последняя скрытая тревога исчезла из головы Софи. — И именно поэтому я позволю вам двоим продолжать те планы, которые вы обсуждали, несмотря на то, что все шло по спирали. Пока вы будете осторожны, я позволю вам тренироваться вместе каждый день. Вы даже можете начать прямо сейчас, если хотите.

— Ты все еще готова, Фостер? — спросил Киф.

— Выбери что-нибудь легкое и быстрое, — сказал Элвин, когда Софи кивнула. — Ей скоро нужно будет отдохнуть.

— Дело сделано! Я уже планировал начать с телекинеза, поскольку именно это заставило Фостер потерять голову из-за моих навыков.

— Я не теряла голову, — возразила Софи.

— Продолжайте убеждать себя в этом, Фостер. Прррррррррродолжааааааай убеждать.

Софи взглянула на Элвина.

— Я пожалею, что попросила его научить меня, не так ли?

— О, это факт, — усмехнулся он. — Еще как… но помни, быстро и легко.

— Понял! — сказал Киф, когда Элвин вернулся в кабинет. — Давай сделаем это!

Он опустил повязку в пространство между ними и хлопнул в ладоши.

— Хорошо, обрати внимание на то, что я делаю.

Повязка начала вращаться, описывая все более и более широкие круги, и он вытянул руки и закружился вместе с ней, хлеща повязку так быстро, что она превратилась в размытое пятно.

— Уже разгадала секрет? — спросил он, облокотившись на ближайшую койку, будто у него закружилась голова.

— Хм. Не совсем, — призналась Софи.

Ро фыркнула.

— Поразительно. Ты ужасный учитель.

— Пф, я лучший, — поспорил Киф. — Никаких скучных лекций. И Фостер поймет на этот раз… вот увидишь.

Он поднес обрывок бинта к себе и положил обратно.

— Знаешь что? Будет легче заметить что-то большее. Хммм… О! Знаю!

Он сделал выпад и протянул руки к Ро, которая взвизгнула, взлетев к потолку.

— Опусти. Меня. Вниз.

— Ау, эта большая, жесткая огрская принцесса боится маленького эльфийского трюка с разумом? — спросил Киф.

— Ты понимаешь, что я могу прикончить тебя одним кинжалом? — спросила Ро, вытаскивая один из ножен на бедре. — И ты ни за что не успеешь его остановить.

— Вероятно, нет, — согласился Киф. — Но я могу это сделать. — Он позволил ей упасть, а затем поднял ее с такой силой, что оружие вылетело у нее из рук.

— Э, я почти уверена, что сегодня она убьет тебя во сне, — предупредила Софи.

— О, я планирую нечто гораздо более болезненное, чем это, — прорычала Ро.

— Видишь ли, я подумал, что для тебя будет честью принять участие в таком важном событии, когда Фостер покажет нам, как много она узнала из моей блестящей демонстрации. Давай, — сказал он Софи. — Расскажи Ро секрет.

Она покачала головой.

Не хватало только стрекотания сверчков.

Его улыбка погасла.

— Ладно, может, я плохо преподаю. Ты не следила за моими ногами?

— С чего бы это?

— Потому что я велел тебе быть повнимательнее. — Он подождал, пока она наклонилась достаточно, чтобы увидеть пол, затем шагнул вперед и толкнул Ро выше. — Видишь? Все дело в энергии ног.

— Энергии… ног… — повторила Софи.

— Ага! Альвар называл это «полным импульсом тела», но это скучно и сбивает с толку, потому что все, что означает: если тебе нужен дополнительный импульс, двигай ногами. Видишь?

Он перенес вес на другую ногу, одновременно махнув руками вперед, и Ро отскочила назад, почти врезавшись в стену.

— Это мелочь, — сказал он. — Но в том-то и дело. С телекинезом все забывают о ногах. Они сосредотачиваются на руках и ладонях и вытягивают энергию из ядра. А это не должно быть большое движение. Малейший шаг имеет огромное значение. Попробуй.

— Мне нельзя вставать с постели, — напомнила Софи.

— И все же ты двигаешь ногами прямо сейчас. — Он указал на то место, где под одеялом ерзали ее ноги.

— Ничего себе… напомни мне еще раз: почему так много людей думают, что вы, ребята, такие особенные? — задумалась Ро.

— Понятия не имею, — ответила Софи.

— Не позволяй ей одурачить тебя, Ро. Если Фостер использует энергию ног, она сможет пробить потолок.

— И? Это все-таки трюк. Попробуешь такое в бою — получишь кинжал в лоб.

— Только не Фостер. Фостер может схватить кинжал и отхлестать тебя. Даже одной рукой.

— Уверена, что не смогу, — возразила Софи.

— Знаю, что не сможешь, — поправила Ро.

— Видишь, и я знаю, что она сможет, — настаивал Киф. — Особенно с небольшой энергией ног.

— Тогда докажи это, — сказала Ро. — Только не кинжалом, — добавила она, обращаясь к Элвину, который уже был на ногах. — Этим. — Она указала на один из пустых пузырьков из-под успокоительного рядом с койкой Софи. — Я брошу это ей в голову… и не волнуйся, я прослежу, чтобы промазать… и мы посмотрим, швырнет ли она им в меня, или пузырек разобьется в нескольких дюймах от ее уха.

— Меня устраивает, — сказал Киф, опуская Ро на пол. — Но думаю, мы должны сделать ставки.

— Ребята, — сказала Софи.

Улыбка Ро была одновременно злорадной и злобной.

— А если я права, то могу побрить тебе голову?

— Киф, — предупредила Софи.

Он ухмыльнулся.

— Лады. И если Фостер вернет тебе флакон, ты должна сделать татуировку с надписью «Блестки Рулят!». Она может быть крошечной, но должна быть на видном месте.

— РЕБЯТА! — закричала Софи, когда он оба произнесли:

— Идет!

— Эй… я тут… я на это не соглашалась! — напомнила она им.

Ро пожала плечами.

— Дело больше не в тебе. Мы договорились. Твоя работа — уладить это.

— Она права, — согласился Киф. — И не надо так нервничать, Фостер. Доверься энергии ног!

— Я никогда не использовала энергию ног!

— Э, ты всегда быстро училась.

Элвин присоединился к ним из своего кабинета.

— Ты собираешься сказать нам, что мы не можем этого делать? — спросила она. — Потому что это повредит моему выздоровлению?

— Ха. Я просто хочу посмотреть, что произойдет, — сказал он.

Киф сжал кулак.

— ОГО, у нас есть разрешение Элвина! Это делает все официальным. Это. Происходит!

— Готова? — спросила Ро, хватая пустой пузырек и поднимая руку.

— Нет! — Софи сказала в тот же момент, что и Киф:

— Ага!

— Я брошу это, будешь ты подыгрывать или нет, — сказала Ро. — Так что ты можешь либо дать своему мальчику шанс. Или лишить. У тебя есть три секунды, чтобы решить. Раз…

На «два» Софи глубоко погрузилась в себя, собирая каждую каплю энергии, которую могла найти, и смешивая ее со своими ментальными резервами, напоминая себе, что Киф сам вляпался в эту историю, так что она не будет виновата, если все закончится плохо.

И волосы со временем отрастут…

— Три! — сказала Ро, и Киф закричал:

— Команда Фостер-Киф, за победу! — когда Ро швырнула пузырек Софи в голову.

Софи выбросила вперед левую руку и изо всех сил пнула ногой, пальцы ее покалывало, когда энергия хлынула из нее, устремляясь к бутылочке, как приливная волна.

Стекло разлетелось вдребезги, и кто-то закричал… возможно, это была Софи… когда осколки изменили направление, врезавшись в нагрудник Ро, как спотыкающийся шерстистый мамонт, заставив ее с кувырком врезаться в стену лекарствами.

Полки рухнули, и крики эхом отразились от сотен и сотен пузырьков, и Софи снова взмахнула руками и ногами, пытаясь спасти все, что могла.

Все эти лекарства… вся тяжелая работа Элвина.

Она не могла позволить им пропасть из-за их глупой игры. Так она представляла себя с тысячами рук, хватающими во всех возможных направлениях и…

Последовала тишина.

— Так вот почему Мунларк особенный, — выдохнула Ро, глядя на пузырьки, парящие вокруг нее, как крошечные стеклянные спутники.

Ни один не упал на пол.

— Ты в порядке, Софи? — спросил Элвин. — Голова не болит? Нет боли?

— Нет, — заверила Софи.

И тогда она поняла, вне всяких сомнений, ожидающих ее из темноты.

Она может быть сломлена.

Она может идти на поправку.

Но она была сильной.

Глава 14

Большую часть ночи Элвин потратил на то, чтобы привести все в порядок после триумфа «Энергии Ног Фостер», как назвал его Киф, так что Софи была ошеломлена, когда на следующий день он все же пустил Кифа и Ро в Лечебный Центр.

Она также не могла поверить, что у Ро уже есть новая татуировка, сделанная чернилами, на внутренней стороне правого запястья.

Смелые буквы, которые было невозможно проигнорировать, гласили:

«Блестки Рулят!»

— Я сама этим утром занималась, — сказала Ро, поймав взгляд Софи. — Пари есть пари. Думаю, это мое напоминание не связываться с мунларком.

— Всегда лучший путь — свалить, — согласился Киф, окидывая взглядом повязки Софи. — Никакой регрессии?

— Нет!

Согласно многочисленным исследованиям Элвина, ее эхо вообще не шевелилось. Так что физическое напряжение, похоже, его не беспокоило. Только эмоциональное смятение.

Хорошая это новость или плохая, еще предстояло выяснить.

— И я вижу, Фитци все еще спит, — заметил Киф, подойдя к своему лучшему другу и помахав рукой перед его лицом. — Поскольку он также обнимается со своим сверкающим дружком-драконом и выглядит таким розовощеким и умиротворенным, полагаю, нам не стоит беспокоиться об этом?

— Да, — согласился Элвин. — Успокоительные — просто мера предосторожности.

— Но как долго ты собираешься держать его в отключке? — Софи пришлось спросить.

Прошло уже больше недели.

— Будем надеяться, пока его эхо не затихнет, — ответил Элвин. — Но зависит от того, сколько времени это займет. Сейчас это один день за раз.

Она не смогла сдержать вздоха.

День за днем.

Одна проблема за раз.

Это был план, к которому они всегда возвращались, независимо от того, как сильно пытались расширить свое внимание.

И это, казалось, ни к чему их не приводило.

— Эделайн здесь? — спросил Киф, обращаясь к сканированию остальных в Лечебном Центре.

Софи покачала головой.

— Она связалась со мной сегодня утром и сказала, что Совет дал назначение Грэйди на следующие несколько дней… что-то связанное с гномами, я думаю. Поэтому она останется в Хевенфилде, чтобы позаботиться о горгодоне и помочь Сандору со всем, что он делает с моими новыми телохранителями.

Оправдание имело смысл… но Софи была на девяносто процентов уверена, что Эделайн пытается дать ей пространство. И хотя она чувствовала себя немного неловко из-за того, что прогнала ее, она не могла отрицать, как приятно было не волноваться все утро.

С другой стороны, ей пришлось одеваться самой, и это было приключение. Даже с переодеванием туник, ей все еще приходилось извиваться всеми видами неестественных способов, когда она боролась, чтобы выскользнуть из одной рубашки и завязать пояс на другой, не двигая правой рукой.

— Верно… я слышал, ты собираешься участвовать в эксперименте с телохранителями, — сказал Киф. — Пожалуйста, скажи мне, что заставишь их носить сверкающие доспехи с надписью «Грозная Пятерка Фостер!».

Софи закатила глаза.

— Ха-ха.

— Я серьезно! Какой смысл иметь собственную армию, если не можешь заставить их носить униформу? Не стесняйся черпать вдохновение из этого. — Он провел руками по своей форме шестого уровня.

Это была та же половина плаща, плюс куртка, плюс брюки, как и все остальные уровни… но форма выглядела значительно хуже в сплошном белом цвете, с йети-булавкой у основания шеи.

— Это не армия, — возразила она, потому что отрицание становилось ее новым лучшим другом.

Киф ухмыльнулся.

— Как скажешь, Фостер. Разве Эделайн ничего не рассказала о них?

— Немного. Все, что я знаю, это будут Сандор и Флори, плюс гном по имени Набити, тролль по имени Тарина, и огр по имени Ботрос.

Последнее имя заставило Ро разразиться впечатляющей чередой огрских проклятий.

— Так понимаю, ты знаешь этого парня? — спросил Киф.

Софи видела каждый острый зуб Ро, когда та говорила:

— Да.

— И? — настаивал Киф.

— Не твое дело, — огрызнулась Ро.

— Почти уверен, что так и есть, поскольку Фостер должна доверить ему свою жизнь, — возразил Киф.

Ро пробормотала еще несколько творческих слов.

— Бо — верный Меркадир. Дело не в этом.

— Ты называешь его Бо? — заметил Киф, а Софи спросила:

— Тогда в чем проблема?

Ро проигнорировала их.

— Оставайся здесь, — сказала она Кифу, — и даже не думай уходить, пока я не вернусь.

— Куда ты идешь? — крикнул Элвин, когда она направилась к выходу.

— Задушить отца.

Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стены, и Софи, Киф и Элвин переглянулись.

— Да… нам определенно нужно получить информацию о Бо и Ро, — решил Киф.

Софи кивнула.

— Думаешь, они встречались?

— Оооооо, теперь я так думаю! И я пытался запачкать Ро такой грязью с тех пор, как она здесь появилась! — Он хрустнул костяшками пальцев. — Ладненько, это потребует какого-то эпического вынюхивания… и если не сработает, думаю, что знаю, какой будет моя следующая ставка!

— Больше никаких ставок, — предупредил Элвин. — По крайней мере, не в мою смену. И сегодняшний урок должен быть свободным от хаоса, или я отменю эти маленькие занятия.

— О, мы не можем этого допустить. Фостер будет по мне скучать. Кто знал, что путь к ее сердцу лежит через мои безумные навыки учителя?

— Или мне просто скучно, — возразила Софи.

— Ха, ты понимаешь, что я — полный комплект. Красота и ум…

— И очень скромный, — заметила она.

— Точно! И поскольку мое изумление не знает границ, я даже приношу подарки! — Он вытащил коробку Преттельза из кармана накидки с драматичным эффектом. — Сегодня ты получишь мой блестящий урок и конфеты!

Он разорвал коробку, выудил из нее крошечный мешочек и бросил в руку булавку.

— Круто… Преттельз Кракена! Я всегда хотел такой! — Он поднял крошечную копию гигантского морского чудовища. — Помнишь, как Черный Лебедь заставил нас прыгнуть в океан, и кракен захотел нас съесть?

— Трудно забыть, — сказала Софи. — А булавку можешь оставить себе.

— Э-э-э, она твоя.

— Но ты ее хочешь.

— И я хочу, чтобы она была у тебя! Как насчет того, чтобы назвать ее нашей? Мы назовем его Краки, и он сможет жить прямо здесь. — Он указал на повязку на ее правой руке. — Таким образом, Краки сможет защитить тебя от эха, хотя тебе и не нужна защита. Он будет прикрывать тебе спину.

Софи не поняла, почему ее голос прозвучал так хрипло, когда она сказала:

— Хорошо, когда тебе прикрывают спину.

— Так и есть. — Его улыбка смягчилась, и щеки Софи вспыхнули. И сердце, казалось, ушло в пятки, когда он наклонился и осторожно прижал Краки к тыльной стороне ее ладони, прямо в центре.

Когда он закончил, его ладонь легла на ее, и она почувствовала, что он чего-то не договаривает. Но затем его взгляд скользнул мимо нее и остановился на Фитце, прежде чем он перевел взгляд на Элвина.

— Не мог бы ты принести ведро ледяной воды для сегодняшнего урока? — спросил он, выпрямляясь и откашливаясь. — Обещаю не выливать его на голову Фостер, если она сама этого не захочет.

Элвин вздохнул и направился в секцию алхимии Лечебного Центра.

— Почему у меня такое чувство, что я об этом пожалею?

— Ты этого не сделаешь! — заверил его Киф. — Мы работаем над регулированием температуры тела.

Софи застонала.

День, когда они практиковались в Эксиллиуме, был долгим, жарким и очень, очень потным. А учитывая большой серебряный таз с ледяной водой, который Элвин поставил на соседнюю койку, казалось, что в будущем ее будет трясти от холода.

— Ты уверен, что не хочешь поработать над чем-нибудь еще? — попыталась она.

— Уверен. Знаю, это кажется бессмысленным навыком, когда впервые думаешь об этом: «почему я не могу просто надеть более теплый плащ или закатать рукава?». Но держу пари, если бы мы все овладели этим до засады на Эвересте, моя мама не сбежала бы. И Альвар сказал мне, что это единственная причина, по которой он не умер, когда Брант запер его в комнате, полной огня, чтобы наказать. Вот почему он заставлял меня практиковаться в этом в течение нескольких минут каждый день, наряду с подавлением аппетита, контролем дыхания и видением в темноте. Он называл их нашими инстинктами выживания.

Они оба смотрели на воду, наблюдая, как кружится лед, пока Киф не прошептал слова, которые они оба думали.

— Мне давно следовало научить тебя этому.

— Я должна была попросить тебя об этом, — сказала она, принимая на себя половину вины.

Они оба хотели забыть время Кифа с Невидимками. И оба оплакивали потерю одного из Форклов и пытались найти ее человеческих родителей, и боролись с миллионом других отвлекающих факторов.

Все, что имело значение, было:

— Теперь ты учишь меня.

— Да, наверное. — Он помог ей приподняться на подушках и придвинул тазик поближе к левому боку, чтобы холод просочился сквозь одеяло.

— Я подумал, мы начнем с холодных температур, потому что это не так ужасно, как тренировка с теплом, — объяснил он, стягивая с нее перчатку. — Хотя, возможно, ты все еще захочешь ударить меня, когда намочишь руку.

— Всю руку? Не только ладонь?

— Да. Чем холоднее будет, тем сильнее сработают твои инстинкты.

— Конечно.

Капли конденсата стекали по стенкам металлической чаши, и даже от прикосновения к краю у нее защипало пальцы. Поэтому она приготовилась к серьезному шоку от холода… но реальность была в тысячу раз более жалкой.

— О, эти маленькие визжащие звуки, которые ты издаешь, просто восхитительны, — сказал ей Киф. — Ты уже готова меня ударить?

— М-мок-кнуть т-тебя з-з-вучит-т л-л-лучше, — сказала она, стуча зубами.

— Полагаю. Но мы оба знаем, что я мокну тебя в ответ… и тогда ты отомстишь, потому что можешь выглядеть милой и невинной, но в тебе есть задорная жилка. А потом начнется война ледяной воды, и Элвин запретит мне посещать Лечебный Центр, и ты потеряешься без моих визитов, и я не хочу, чтобы ты так страдала. Как насчет того, чтобы я научил тебя трюку Альвара, чтобы не было так холодно?

— Т-ты мог-г-г бы п-п-пред-д-дложит-ть эт-то пят-ть м-минут-т назад-д!

— Да, но тогда ты не замерзла бы так, как мне хотелось. Видишь, как я тебя отвлек?

Ей очень хотелось окунуть его голову в воду.

— Ч-ЧТ-ТО ЗА Т-Т-ТРЮК-К?

— Вот. — Он поднял руку и щелкнул пальцами.

— Эт-то н-н-ничег-го н-не д-делает-т, — поспорила она, копируя его жест снова и снова.

— О, но это так. Это создает трение. И если ты позволишь своему мозгу усилить тепло от этого трения, то будешь в тепле прямо сейчас. Но ты все еще концентрируешься на холоде. Давай, Фостер. Подумай о чем-нибудь приятном и снова огрызнись.

Она бросила на него самый мрачный взгляд, прежде чем закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на тонких намеках тепла, плывущих вокруг бассейна… как вода вокруг ее руки, которая поглотила тепло ее тела. И вода у поверхности, где воздух из комнаты умерил холод.

Это было немного, но это было что-то, и она хотела, чтобы ее клетки приняли это тепло, впитали его и действительно почувствовали. Потом щелкнула пальцами, представив себе, как чиркает спичка в комнате, полной хвороста.

— Ого, — выдохнула она, когда температура изменилась… или, по крайней мере, ее ощущение этого.

Внезапно тазик показался ей плавательным бассейном или теплой ванной. Даже кубики льда казались не более чем плавающими квадратами.

Но тепло исчезло так же быстро. И когда холод вернулся, то почувствовался более жестким, чем раньше, пронзая ее кожу ледяными иглами.

— Самое трудное — удержать это чувство, — сказал Киф, выдергивая руку из воды и обматывая мягким полотенцем. — Вот почему Альвар заставлял меня тренироваться каждый день. Он сказал, что если я буду продолжать в том же духе, инстинкт станет моей второй натурой. Наверное, мне стоит вернуться к этой привычке.

— Мы могли бы практиковаться вместе, — предложила Софи.

— Это способ заставить меня страдать вместе с тобой?

Она слегка пожала плечами и широко улыбнулась.

— Ты в деле или нет?

Он усмехнулся.

— О, в деле.

***

На следующий день они оба продержались десять минут, положив руки в тазик с ледяной водой… хотя отчасти это могло быть благодаря дополнительному теплу тела в воде.

Но все же, это был прогресс… чего Софи не могла сказать о последующем уроке, который, как выяснилось, был посвящен подавлению аппетита.

— Приготовься ненавидеть меня, — сказал Киф, ставя ей на колени поднос с аппетитными конфетами и десертами, а потом сказал, что она не может их есть.

От Ро и Элвина толку было мало… оба с удовольствием жевали вкусняшки со своих подносов.

— Знаю, подавление аппетита — тяжело, — сказал Киф. — И, к сожалению, здесь нет ничего, кроме отвлечения внимания, если только ты не убедишь себя, что не голодна. А ты же голодна, верно? Ты же не хочешь этот пирожок, не так ли?

Он откусил огромный кусок круглой золотистой булочки с гигантскими кристаллами сахара.

Если бы не ее раны, она бы выпрыгнула из кровати и вырвала булочку у него.

— Не волнуйся, я оставлю тебе кусочек. Но сначала тебе нужно продержаться целый час без урчания в животе. Так игнорируй меня, — он сделал еще один гигантский укус, — и сосредоточиться на Краки. Или ты можешь сосредоточиться на новых друзьях Краки.

Он положил ей на поднос три булавки — якула, келпи и снежного человека.

— Познакомься с Кусакой, Чешуйчатой Задницей, и Вонючкой… твои новые приятели по бинтам! Нам нужно найти идеальное место для них. Думаю, Чешуйчатая Задница должна быть рядом с Краки, так что, похоже, они плавают вместе. И тогда Кусака может быть близко к Вонючке, так что, похоже, что он пытается проглотить его.

— Знаешь, ты очень странный человек, да? — спросила она, когда он пришпилил новых тварей.

— Думаю, ты ищешь слово «потрясающий». Я удивительный человек… который на пять минут отвлек тебя от мыслей о том, как ты голодна.

— А потом напомнил, — проворчала Софи.

— Ой. Что ж… хорошо, твой новый час начинается сейчас!

День был очень длинным.

Но оно того стоило, когда Киф дал ей последний кусочек булочки, который был как пончик, но на вкус напоминал горячие оладьи с гриля и был наполнен каким-то густым кленовым кремом. Возможно, это была самая удивительная вещь, которую она когда-либо клала в рот… и это о чем-то говорило, учитывая, что она жила в мире, где плавился меллоумелт, взрывались заварные кремы, существовали рипплфаффы и пудинговые слойки.

— Если хочешь еще, — сказал Киф, — тебе придется позволить Ро отнести тебя со мной в секретную столовую.

— Этого не случится, — предупредил Элвин.

Киф ухмыльнулся.

— Продолжай убеждать себя в этом.

***

На следующий день было немного легче. Софи и Киф пробыли в ледяной чаше минут пятнадцать, прежде чем дрожь взяла верх. И Софи с первой попытки провернула трюк с контролем дыхания.

Помогало то, что контроль дыхания был одним из навыков, в котором она преуспела, пока они посещали Эксиллиум. Но трюк Альвара шевелить пальцами на ногах помогал ей отвлечься.

И когда на следующий день она добралась до бассейна со льдом, проведя там двадцать минут, то очень гордилась собой.

Но навыком дня было видение в темноте… навык, в котором она потерпела неудачу, когда попробовала его в Эксиллиуме. Слишком много кошмаров таилось в тени… и это было до того, как у них появились когти и зубы.

Киф прервал урок, как только почувствовал всплеск страха.

Софи не стала спорить.

Она чувствовала, как шевелится монстр… слышала шепот, который взревел бы, если бы она позволила воспоминаниям взять верх.

— Помни, Краки прикроет тебе спину, — сказал Киф, пока она лежала неподвижно, позволяя Элвину проверить, нет ли признаков регрессии. — И Пушинка тоже, — добавил он, приколов Преттельза ти-рекса рядом с кракеном на ее перевязанной руке.

— Чувак, хватит дурацких названий, — сказала ему Ро.

— Никогда! — сказал Киф, добавив верминиона, которого назвал Нахаленок. — У тебя все получится, Фостер.

Но не получилось.

Они вовремя остановили урок, чтобы блокировать любую боль или повреждения, но также доказали, что монстр жив и здоров.

Несмотря на все успехи, которых ей удалось добиться.

На всю силу, которую Софи обрела за время уроков.

На все ожидания.

На все эликсиры и размытые успокоительные.

На все отвлекающие факторы.

Эхо не стихло. Ни капельки.

— Стихнет, — пообещал Киф.

Элвин сказал то же самое.

Как и Эделайн, когда проверяла Софи, на следующее утро.

Биана сказала ей то же самое, когда пришла со следующим раундом обновлений. Очевидно, остальные ее друзья теперь добавляли кинжалы в свои тренировки. И Волцер планировал работать с некоторыми в рукопашном бою.