Флот двух океанов

Глава 18 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение ваш историк позволит себе несколько оценок и замечаний относительно того, как флот Соединенных Штатов вел себя в этой величайшей войне человеческой истории.

В целом он вел себя абсолютно достойно. Однако следует помнить некоторые промахи и ошибки. Флот оказался морально не готов к атаке Пирл-Харбора, в основном из-за гнетущей рутины и нехватки воображения высшего командования. Он оказался совершенно не готов, материально и технически, сражаться с подводной угрозой, хотя располагал драгоценным опытом 2 лет войны, которую вели англичане. Истребители и торпедоносцы флота уступали японским.

Японская тактика ночных боев абсолютно превосходила нашу до середины 1943. Хотя некоторые американские флотские стратеги и предсказывали, что авианосцы могут наносить удары глубоко в контролируемых противником водах, слишком многие видели в этой войне прямое развитие Ютландского боя, которое будет решено тяжелыми орудиями линкоров. В результате наш артиллерийский огонь стал очень эффективным, но все корабли, крупнее эсминцев, лишились торпедных аппаратов. Сами торпеды за период между войнами никак не были усовершенствованы. Проводимые испытания торпед были такими странными, что американские подводные лодки еще долго стреляли торпедами, которые не взрывались, попав в цель. Эсминцы, к счастью, сохранили свои торпеды, но тактика использования эсминцев в бою была совершенно неправильной. Мы сравнялись с японцами в этом вопросе только к бою в заливе Вила в 1943.

Хотя линкорам типа «Айова» так и не довелось участвовать в артиллерийской дуэли (здорово получилось бы, если бы Хэлси вовремя отпустил Ли, и тот успел к проливу Сан Бернардино), точность и эффективность нашего артиллерийского огня была одним из крупных достижений войны. Артиллерийская поддержка с кораблей открыла новую страницу в искусстве десантной войны. Зенитный огонь, особенно после появления дистанционных взрывателей, стал таким смертоносным, что японцы были вынуждены перейти к тактике самоубийц. Хотя авиационные бомбы отзвонили погребальный звон по артиллерийской дуэли кораблей, корабельные орудия остались важнейшей составляющей десантной операции, которая будет существовать, пока существует война.

Американский флот быстро освоил и усовершенствовал изобретенный англичанами радар. Однако лишь к середине 1943 офицеры полностью осознали его возможности и недостатки и научились использовать радар наилучшим образом. Но в любом случае, получение радара оказалось огромным преимуществом.

В противолодочной войне американский флот долгое время уступал своему учителю, Королевскому Флоту. Однако американцы сумели творчески использовать британский опыт и работы собственных ученых. Это была всего лишь вторая война, которую наш флот вел совместно с союзниками, и его взаимоотношения с британским и Королевским Канадским флотами были гораздо более тесными и эффективными, чем в Первую Мировую войну. На Тихом океане американский флот, благодаря своим огромным силам, играл ведущую роль. Однако маленькие флоты 3 британских доминионов охотно подчинялись ему.

Адмирал Эрнест Дж. Кинг был главным архитектором победы со стороны флота. Упрямый моряк с задатками вождя, отличным знанием морской службы и умный стратег, он упрямо настаивал на независимость и флота от всех и вся — не только от нашего великого союзника, но даже от собственной армии. В результате временами казалось, что Кингом владеют анти-британские или анти-армейские настроения, хотя это было совсем не так. Единственной ошибкой Кинга было его постоянное сопротивление смешанным группам различных флотов, созданным для выполнения одной задачи. Это сопротивление стало еще более ожесточенным после неудачного опыта АБДА. Смешанные конвойные группы были по необходимости приняты для сопровождения конвоев. Американские, канадские, иногда даже французские и польские эсминцы входили в состав эскорта, и все они работали как одна команда. На Тихом океане корабли Королевского Австралийского и Королевского Новозеландского флотов отлично взаимодействовали с американцами. Все 3 вида вооруженных сил этих стран отлично работали совместно во фронтовых зонах, где и шли настоящие бои. Трения между родами войск и англо-американские перепалки происходили в Вашингтоне и Лондоне, где заседал Объединенный Комитет Начальников Штабов, а не на фронте.

Если закрыть глаза на некоторые ошибочные взгляды адмирала Кинга, мы должны признать, что это был величайший морской стратег и организатор в нашей истории. Его настойчивость определила проведение ограниченного наступления на Тихом океане, которое вывело японцев из равновесия. Его заслугами увеличилось число кораблей сопровождения конвоев. Он решил создавать поисково-ударные группы вокруг эскортных авианосцев. Он постоянно подталкивал генерала Маршалла, чтобы назначить точную дату проведения операции «Оверлорд», чему сопротивлялись англичане. Именно он настоял на ведение наступления на Японию с двух направлений. Это лишь некоторые примеры его гения. План окончательного разгрома Японии, предложенный Кингом (Формоза — китайское побережье), был отвергнут в пользу маршрута Лусон — Окинава. Но в конечном итоге он мог оказаться и лучше, чем план МакАртура. Кинг также потерпел неудачу в своих неоднократных попытках заставить Королевский Флот заняться освобождением юго-восточной Азии. И здесь он оказался абсолютно прав. Освобождение Малайи до окончания войны избавило бы Британскую Империю от долгих боев с местными коммунистами, а в Голландской Ост-Индии передача власти могла произойти более организованно.

Нимиц был нашим величайшим морским стратегом после Кинга. В качестве верховного командующего силами Тихого океана он нес следующий после Кинга груз ответственности. Нимиц был руководителем в боях в Коралловом море и при Мидуэе. Он упорно отстаивал двустороннее наступление на Японию. Он предложил смелый план высадки прямо на Кваджеллейне после захвата Гилбертовых островов. Нимиц его и реализовал, несмотря на все возражения. За всю войну он сделал только 2 вероятные ошибки: слишком рано освободил Кинкейда с поста командующего оперативным соединением юга Тихого океана и отверг предложение Хэлси обойти Пелелиу. Нимиц пользовался большей преданностью подчиненных, чем любой другой адмирал Второй Мировой войны. Любой командир корабля, каким бы маленьким этот корабль не был, приходя в Пирл-Харбор с радостью ожидал вызова в штаб Нимица, чтобы изложить свое мнение по какому-то вопросу. Зная, что лучшей характеристикой офицера является «качество его усилия», как говорил Черчилль, а также, что ошибки в бою просто неизбежны, Нимиц не спешил снимать офицеров, потерпевших неудачу. Он верил, что любой собаке следует дать укусить дважды. Можно допустить, что некоторым командирам оперативных соединений он не дал второй попытки, но к счастью для нас Нимиц дал две попытки Келли Тэрнеру, который стал величайшим в мире специалистом по десантной войне.

Рядом с Тэрнером на Тихом океане стояли Уилкинсон и Барби, а в Атлантике и на Средиземном море — Хьюитт и Кирк. Последним двоим приходилось часто иметь дело с высшими чинами Королевского Флота, которые предпочитали чаще приказывать подчиненным, чем советоваться с ними. Это вынуждало их быть искусными дипломатами. Ингерсолл и Ингрэм стали очень компетентными командующими Атлантического флота. В нижних адмиральских эшелонах тоже найдется немало талантов. Контр-адмиралы Хэлл, Дейо, Конолли, Джой, Фечтелер, Бланди, Лоу, МакМоррис, Меррилл, ДюБоуз заслуживают упоминания хотя бы потому, что ни в чем не уступали даже своим начальникам. Из тех, кто погиб в боях, мы помним Кидда, Скотта, Каллахэна, Маллиникса, Чендлера, Ройяла.

Когда мы перейдем к адмиралам, которые командовали в море, которые руководили в великих боях, мы не найдем никого, равного Спрюэнсу. Всегда спокойный, уравновешенный Спрюэнс имел способности, которые отличают великих флотоводцев. Он всегда делал правильные оценки стремительно меняющейся ситуации боя и принимал правильные решения. Он был смелым и агрессивным, когда ситуация требовала наступательных действий. Он был осторожен, когда можно было зарваться и потерять плоды победы. Во время битвы при Мидуэе Спрюэнс инстинктивно нащупал сонную артерию противника — его авианосцы. Он решил поднимать самолеты в нужный момент и приказал отойти на ночь, чтобы не рисковать схваткой с линкорами Ямамото. Это решение было просто великолепным, здесь не найти другого слова. Во время боя в Филиппинском море Спрюэнс взял верх над специалистом по авианосцам Митчером и настоял на том, чтобы позволить японским самолетам атаковать, вместо того, что искать противника. Это стало ключом к победе во второй решающей битве тихоокеанской войны. Во время боев за Окинаву Спрюэнс не дрогнул перед лицом страшной угрозы камикадзэ. Можно только пожалеть, что внутренняя скромность Спрюэнса и его постоянные отказы появляться перед публикой помешали должным образом оценить его заслуги.

Любимцем публики был, конечно, адмирал Хэлси. Это спорная фигура, но никто не может отрицать, что он был великим лидером, обладавшим истинной «нельсоновской хваткой». Его назначение на пост командующего силами южной части Тихого океане пришлось на самый мрачный момент борьбы за Гуадалканал. Это вдохновило всех офицеров и матросов. Он ненавидел врага лютой ненавистью, и превратил это чувство в твердую решимость всех воинов бить врага снова и снова, до самой победы. Его предложение ускорить проведение операции на Лейте на 2 месяца было гениальным решением, которое значительно сократило Тихоокеанскую войну. К несчастью свои усилия поднять настроение общества в Америке и Австралии Хэлси превратил в восхваление самого себя, что наотрез отказывался делать Спрюэнс. Он выставлял себя сторонником известного принципа Дантона: «Отвага, всегда отвага, больше отваги». Именно это стало причиной его ошибок во время боев в заливе Лейте. Но его руководство в 1942 — 43, его благородство по отношению к окружающим, его способность правильно подбирать людей в свой штаб заслуженно принесли Хэлси 5 звезд адмирала флота и место в пантеоне бессмертных.

Адмиралу Кинкейду простили один промах, когда он потерял «Хорнет» в бою у островов Санта-Крус. После этого в качестве командующего 7 Флота он вырос в одного из величайших моряков. На его долю выпала трудная роль — быть командиром «флота МакАртура», так как этот генерал при всей своей гениальности сначала совершенно неправильно понимал возможности и значение морской мощи. Однако Кинкейд научил его всему этому. В битве за Лейте Кинкейд оказался в очень сложном положении. Он подчинялся МакАртуру, но не мог приказывать Хэлси. Но даже при этих ограничениях он очень хорошо проявил себя. Он может претендовать на изрядный кусок лавров, сорванных Олдендорфом в проливе Суригао и Клифтоном Спрэгом возле Самара.

Отдельной группой стоят командиры нашего авианосного флота, где Митчер является «первым среди равных». Под его командованием МакКейн, Ривз, Боган, Кларк, Фредерик Шерман и Рэдфорд показали, что могут стать великими адмиралами. В бою у острова Самар блестяще показали себя командующие эскортных авианосцев, адмиралы Томас и Клифтон Спрэг и Феликс Стамп. Мы также не должны забывать 2 великих начальников штаба — Берка и Керни.

Над всеми этими моряками стоял наш Верховный Главнокомандующий президент Франклин Д. Рузвельт. В отличии от Черчилля, Рузвельт никогда не воображал себя стратегом. В общем он следовал советам Американского Комитета Начальников Штабов, куда входили Кинг, Маршалл и его собственный начальник штаба, старый мудрый адмирал Леги. Но по крайней мере 3 раза президент перешагивал через голову АКНШ — отказавшись от передислокации американских сил на Тихом океане в 1942, настояв на удержании Гуадалканала любой ценой, разрешив британскому флоту участвовать в кампании на Окинаве. Он также поддержал своей властью желание МакАртура освободить Лейте и Лусон, тогда как флот хотел обойти их. Именно он помогал Маршаллу, Кингу и Эйзенхауэру преодолевать сопротивление англичан проведению «Оверлорда». Он также помог сорвать перенес «Драгуна» из Марселя в Триест. Флот был его любимым видом вооруженных сил. Я однажды слышал, как он, спокойно и без всякой позы, сказал «мой флот». Рузвельт сделал все от него зависящее для создания мощного американского флота и повышения его боеспособности.

В ходе операций выяснилось, что кое-какие вещи флот делал просто превосходно. Морская пехота начала работу над исследованием и развитием тактики высадки десантов задолго до 1939. В этой важной области морской войны американский флот отставал от японского в начале войны, но шел впереди британского. Однако японцы, вынужденные защищаться, не получили возможности усовершенствовать свои методы после завершения боев на Яве. Королевский Флот, благодаря созданным Маунтбеттеном подразделениям комбинированных операций, ко времени высадки десантов в Сицилии и Нормандии сравнялся с нами. В авианосной войне американскому флоту не было равных, так как он сумел успешно отбить все попытки армии полностью захватить контроль над военной авиацией. Королевский Флот не сумел выдержать этого давления, от чего и пошли многие его беды. Кроме того, такие адмиралы как Митчер и МакКейн постоянно совершенствовали тактику действий авианосцев и делали выводы из первых ошибок. Чтобы обеспечивать действия авианосных соединений и позволить им оставаться в море как можно дольше, флот создал прекрасную систему снабжения в море. Она стала одним из основных слагающих нашей победы. За это мы должны воздать честь адмиралам Калхоуну и Бэри, коммодорам Грею и Картеру.

Планирование операций тоже проводилось исключительно хорошо. Вершиной работы оперативных отделов стало планирование операции «Нептун — Оверлорд», в котором принимали участие англичане и американцы. Однако за те операции, которые проводили сами американцы, отвечали Сэвви Кук из штаба Кинга и Форрест Шерман из штаба Нимица. Они заслуживают особой благодарности. Келли Тэрнер был исключительно методичным, всеохватывающим и аккуратным планировщиком своих десантных операций. Он предвидел самые мельчайшие детали. Если Тэрнер отдавал приказ: «Начать высадку десанта!» — все далее шло как по маслу. Те же задачи решали Уилкинсон в центре Тихого океана и Барби на юго-западе. При высадке десанта повсюду таились неприятности, даже если противник не оказывал сопротивления. Именно наша отработанная тактика заставила японцев в конце концов отказаться от сопротивления на берегу. Теперь противник старался лишь поглубже закопаться да продать свою жизнь подороже.

Такими же достойными восхищения были и подводники, самая ученая и специализированная часть флота, и их великие лидеры, адмиралы Локвуд, Кристи и Файф. Из-за военной секретности они редко удостаивались внимания публики. Это была действительно «молчаливая служба». Подводные лодки не только обрекли на гибель японский торговый флот, но и потопили немалое число их военных кораблей. На обоих океанах они шли в авангарде десантных операций, а на Тихом океане поддерживали связь с филиппинским патриотами. Подводники понесли в процентном отношении еще более тяжелые потери, чем морские авиаторы. И наследниками этих «лодок», носивших имена рыб, о чьих делах мы рассказали так коротко, стали атомные субмарины, вооруженные ракетами «Поларис». Именно они стали основными защитниками свободного мира.

Давайте также вспомним и «малышей» — канонерки, тральщики, эскортные миноносцы, торпедные катера, десантные корабли и все остальные корабли, носившие всего лишь буквенно-цифровое обозначение. Эти кораблики, зачастую укомплектованные резервистами, были вынуждены совершать долгие переходы, для которых они не предназначались. В годы войны эти кораблики строились тысячами. Личный состав для них обучался в специальных школах, а потом нес незаметную службу в самых опасных условиях. Но мы должны помнить, что в начале войны флоту отчаянно не хватало эскортных и мелких кораблей. Поэтому мы больше не должны позволить противнику застать нас врасплох аналогичным образом.

На 1 июля 1940 флот имел 13162 офицера и 744824 матросов. На 31 августа 1945 он имел 316675 офицеров и 2935695 матросов. Для корпуса морской пехоты эти цифры равнялись: 1819 офицеров и 26545 солдат в 1940; 36851 офицер и 427017 солдат в конце войны. Сюда следует добавить 8399 женщин-офицеров и 73685 женщин-матросов. В корпусе морской пехоты служили 813 офицеров и 17350 рядовых-женщин. Кроме того 10968 женщин служили медсестрами. Несмотря на резкое увеличение численности личного состава, флот проделал колоссальную работу по превращению в испытанных, закаленные военных моряков молодых американских парней, только закончивших школы, пришедших с ферм и заводов. Флот обучил их множеству профессий, необходимых, чтобы обслуживать современные корабли и их технику. Флот научил их гордиться своими кораблями. Флот научил их твердо смотреть в лицо опасности и смерти.

Резко увеличившийся американский торговый флот тоже заслуживает самых добрых слов. Он действовал по всему мировому океану, где необходимо было поддерживать флот, армию и наших союзников. Моряки торгового флота и вооруженных морских команд показали примеры исключительной отваги при проводке конвоев, в боях с германскими рейдерами и субмаринами. Они обслуживали флот во время боев за Окинаву под постоянной угрозой атак камикадзэ. Мы никогда не забудем этого, так как одной из главных задач нашего флота как раз и является защита морской торговли о коммуникаций во время мира и во время войны. Они никогда не будут функционировать надлежащим образом, если мы не будем иметь большой и эффективный торговый флот, укомплектованный опытными шкиперами и моряками.

Так было, и так будет, вне зависимости от того, что принесла атомная эра. Америке всегда нужны будут моряки и корабли, корабельная авиация, чтобы отстоять свою свободу, свои линии коммуникаций, идущие в другие страны свободного мира. Если даже смертоносные ракеты обрушат свои несущие Апокалипсис боеголовки на Америку, флот на голубых просторах океана будет продолжать сражаться за нее. Уцелеет и победит та нация или союз, которая сохранит господство на море.