Формула творения

Глава 47

Француз, похоже, и сам был рад откровенному разговору, а Артур обрадовался, что беседа с Венсаном начинает приобретать более очерченный вид. Вздохнув свободнее, он спросил:

— Мсье Венсан, мы уполномочены Интерполом и ФСБ России выяснить у вас всю правду об открытиях Александра Покрова. Такова наша причудливая миссия. Но я, спрашивая вас об этом, говорю, прежде всего, как его племянник, человек, которому очень важно узнать, что за тайна скрывается за именем моего дяди. Тайна, из-за которой пострадала моя память, из-за которой террористы почти полгода охотились за мной. Тайна, которая, насколько я понимаю, не давала покоя в жизни и вам.

— Да, да, я в курсе ваших проблем, Артур, — рассеянно, о чём-то глубоко задумавшись, отозвался Венсан, впервые назвав своего собеседника по имени. — Вы сильно пострадали. Особенно учитывая то, что вы, в сущности, были совершенно непричастны к этим тёмным делам, так как начало им было положено весьма давно. Если позволите, я вам расскажу всё, что мне известно.

Салмио энергично и с надеждой кивнул, а Велимир скрестил на груди руки. Это жест означал у него высшую степень внимания. Снова зазвучал глуховатый баритон Огюста Венсана:

— Всё началось с моего знакомства с вашим дядей. Это был замечательный учёный: пытливый ум и тонкая интуиция. Соединение мощного интеллекта и неиссякаемого интереса к физике. Знаете, в науке крайне важно не только наличие умственных способностей, хотя, конечно, это необходимое условие. Всё же не менее значимы заинтересованность, увлечённость, вдохновение. Иногда деятелей науки рисуют этакими рационалистами, лишёнными человеческих эмоций. Это, разумеется, обывательское заблуждение. Нужно быть учёным не только здесь, — Венсан показал на свой лоб. — Но и здесь тоже, — он коснулся левой части груди. Отпив воды из маленькой фарфоровой чашки, физик продолжил:

— Иными словами, принадлежность к науке является свойством души. Ваш дядя, господин Салмио, был именно таким. Он работал не за деньги и почёт. Вовсе нет. Скажу так: его, как бы подобные вещи ни звучали высокопарно, влекла истина. Давно, в середине прошлого века, будучи студентом Парижского университета, я был в Америке и общался с создателем теории относительности. Да, да, представьте себе! Для нас, молодых физиков, ещё не удостоенных диплома, он был божеством, небожителем. Окружающие ловили его слова, все его действия казались преисполненными особого сакрального смысла. Он был очень популярен, почти как эстрадная звезда. И вот после его лекции я набрался храбрости, подошёл к нему и спросил, что, по его мнению, самое главное в жизни и творчестве. И он ответил: «Самое прекрасное, что мы можем испытать — это ощущение тайны». Я думаю, он говорил о той самой тайне, которая ведёт к истине, является её предтечей. Ваш дядя и мой друг, Александр Покров, в своё время коснулся этой великой тайны, одной из главнейших в нашем мироздании…

Велимир нетерпеливо шевельнулся в кресле. «Видать, старик решил вернуться в колею придуманной в советском КГБ дезинформационной фишки», — вдруг подумал он и спросил:

— Мсье Венсан, что же всё-таки хотели получить от вас террористы?

Вопрос прозвучал резковато, и физик, прервав размеренный речитатив, строго посмотрел на югослава. В глазах Огюста Венсана зажглись насмешливые искры. Он лукаво улыбнулся:

— Вы правы, господин Велимир. Молодость всегда права, а старости часто не хватает всей её хвалёной мудрости, чтобы понять простой биологический закон.

Артуру стало неловко, и он уже собирался произнести какую-нибудь умиротворяющую фразу, однако не успел. Венсан, подвигав выцветшими бровями, заговорил с неторопливостью театрального рассказчика:

— Они хотели узнать больше о современном типе электромагнитных бомб. Ваш шеф из Москвы, директор ФСБ, сообщил мне, что некий российский дипломат продал «Инсайду» чертежи электромагнитной бомбы. Теория мало интересует таких практичных людей, как террористы, господин Велимир. В материалах, переданных мне Александром Покровом, содержались чертежи мощнейшей электромагнитной бомбы или так называемого взрывогенератора. Мой друг Александр сумел учесть некоторые идеи Никола Тесла о динамике электромагнитных нолей. Это обстоятельство позволило ему создать сверхмощную электромагнитную бомбу с аномально большим радиусом поражения. Её мощь уже ощутили российские города Москва, Петербург и ещё некий город на Российском Севере.

— Петрозаводск, — подсказал Артур.

— Да, Петрозаводск, спасибо. Знал бы Александр, в чьи руки попадёт это открытие! Вот что делают с наследием учёных агрессивные устремления преступников и политиков!

— Позвольте, — опешил Артур. — Разве у Рогатина были материалы открытий Александра Покрова? Насколько я знаю, эти материалы были когда-то похищены ГРУ в Америке?! Затем тот самый упомянутый вами дипломат по фамилии Рогатин, имевший доступ к архивам разведки, завладел ими и устроил торжище с вождями «Инсайда».

— Да, верно. Но насмешка истории в том, что открытия вашего дяди не были по достоинству оценены в СССР. Советское руководство больше было увлечено совершенствованием ядерного оружия. Электромагнитная бомба представлялась ему менее актуальной. В Америке шли параллельными путями. Великая гонка вооружений между СССР и США шла на опережение, и противники дышали друг другу в спину. ГРУ успело выкрасть чертежи американских аналогов, прежде чем я передал открытия Александра Покрова советскому КГБ. Однотипная ситуация возникла в своё время и с атомной бомбой. У группы Курчатова, действовавшей под патронажем Лаврентия Берии, существовал собственный план создания советской атомной бомбы, но ГРУ сумело раздобыть информацию о материалах американской группы Роберта Оппенгеймера. Это ускорило все работы и в результате сократило отставание по времени создания атомного оружия между США и Советским Союзом. Советы нагнали своего заокеанского противника.

— Значит, работы в обеих великих державах велись параллельно, и ГРУ через американских физиков-коммунистов, сочувствовавших СССР, приобрело материалы уже имевшиеся у вас, мсье Венсан, — вставил Велимир.

— Да, именно. Затем я попал под колпак КГБ и вернул сведения об электромагнитном оружии Советскому Союзу. Прошло несколько лет. Получив ценнейшую информацию от Покрова, я не сомневался, что американцы движутся по соседней трассе, поэтому не считал необходимым утаивать эти данные. Александр не осудил меня, хотя и проявил больше стойкости: лично он своей идеи так и не выдал. Но теперь вынужден признать — кто-то сумел усовершенствовать электронную бомбу. Продемонстрированная на российских городах её мощь всё же превосходит расчетные данные Александра Покрова. Мне кажется, «Инсайду» удалось продвинуться в этом вопросе и не удивлюсь, если там действует очень талантливый физик.

— Неужели Вильям Гармов?! — вырвалось у Артура. — Но он не блистал в физической теории!! Я подозреваю, что он шёл в фарватере работ моего дяди. Как мог он сделать то, что не было осуществлено самим создателем электромагнитной сверхбомбы?

— Я догадываюсь, в чем тут дело, — подал голос Велимир Обрадович. Он встал с кресла и с волнением зашагал по комнате. Старый пол поскрипывал, шуршала плохо выглаженная хлопчатобумажная рубашка югослава. — ФСБ перехватила один из разговоров Гармова с его подручными. Он говорил о каком-то ключе. Рассказывал, что дядя Артура передал ему, Гармову, некие шифры, которые можно приложить к схеме, похищенной Рогатиным. Использование шифров способно чрезвычайно усилить электромагнитное излучение бомбы.

— Эврика! — вскричал Венсан. Артур и Велимир с нескрываемым изумлением воззрились на престарелого учёного. — Мой друг оказался на редкость осторожным человеком. Часть своего открытия он передал мне, а часть, некий интеллектуальный ключ, отдал в руки Вильяма Гармова, также считая его своим другом и доверенным лицом. Вы в курсе, что такое бинарное химическое оружие? Два по отдельности нейтральных компонента соединяются, и получается смертельно опасный яд. Здесь же мы имеем дело с бинарной идеей. Та её часть, что имелась у меня и была передана сотрудникам КГБ, ведёт к созданию довольно мощной, но всё же вполне традиционной электромагнитной бомбы. Присовокупив же к ней «ключ», находящийся у Гармова и представляющий собой некое важное конструкторское дополнение, можно уже произвести на свет настоящую электронную сверхбомбу! Взрывогенератор гигантской силы. Таким образом, Александр Покров защитил своё открытие от советской, да и от американской разведок. Вероятно, он надеялся, что когда-нибудь настанет политическое потепление, вот тогда Огюст Венсан и Вильям Гармов, каждый в отдельности, обнародуют его открытие, уже не таящее в себе угрозу для людей, в АА мировое сообщество будущего победит вражду и станет геополитически стабильно.

— Выходит, Александра Покрова переиграла его же собственная предусмотрительность, — отметил Велимир. — Террористы завладели сверхбомбой несмотря на его старания.

— Мой друг просто недооценил фактор человеческой подлости и предательства. Он же не ведал, кто такой на самом деле Вильям Гармов, — немедленно отреагировал Венсан.

— Поправьте меня, мсье Венсан, но, видимо, у вас нет иных сведений об открытиях Александра Покрова. Конструкторский «ключ» находится сейчас у Гармова, а вес материалы об электромагнитном оружии вы давно передали в КГБ. Да и у американцев имеется нечто подобное. Кроме «ключа», разумеется, который есть только у террористов.

Венсан скептически пожал плечами.

— Как вам будет угодно. Всё что я знал об электромагнитной бомбе, я вам сообщил, — ответил он.

— Вы как хотите, господа, но меня поражает находчивость КГБ. Их очевидные цели — получить искомые материалы, заставить иностранного учёного под прикрытием красивой «дезы» работать на себя… Здорово! Я имею в виду пресловутую «формулу творения» — дезинформационный щит и приманку для отлова неосторожных шпионов, — нехотя и со злостью выговорил Велимир.

— Как вы её назвали? «Деза»? — переспросил физик.

— Естественно, мсье Венсан. Мы уже проинструктированы Леонидом Борским. Я говорю о дезинформационном прикрытии, под которым вы успешно трудились, — с иронией отозвался югослав.

— Господа, ваш московский шеф недооценил глубину момента.

— Что вы этим хотите сказать? — насторожился Артур.

— «Формула творения» действительно существует, — повернувшись вполоборота и не глядя на поражённые лица гостей, сказал учёный. — Не торопитесь с выводами, господа.

Внезапно раздалось звонкое пиликанье «Нокиа» Велимира. Югослав включил громкую связь, и помещение наполнил сухой властный голос:

— Говорит Леонид Борский.

— Мы слушаем вас, Леонид Максимилианович.

— «Инсайд» готовит взрыв Большого адронного коллайдера. Мы не имеем достаточных данных, что это будет — обычные тротил или гексоген, хотя не исключена и электромагнитная бомба. Возможно применение настоящего атомного оружия. По данным Интерпола, терактом будет руководить Вильям Гармов. Операция по нейтрализации террористов согласована с Джеймсом Гольдманом. Час назад террористы выдвинули условия. Гармов требует, чтобы Огюст Венсан прибыл к Большому адронному коллайдеру. Без промедления.

— Ясно, Леонид Максимилианович, — ответил Велимир. — Ваши распоряжения?

— Вы сейчас где, господин Обрадович?

— Мы с Артуром Салмио у мсье Огюста Венсана. Выполняем ваше задание.

— Тогда будьте любезны, передайте трубку мсье Венсану.