Фортуна. Восхождение и взлет африканских магнатов

Для Гуптасов и Bell Pottinger события приняли не менее катастрофический оборот.

В марте 2017 года судебная экспертиза, проведенная Африканской сетью центров журналистских расследований, пришла к выводу, что кампания Bell Pottinger была создана и контролировалась сотрудниками и аффилированными лицами Гуптов. Большая часть кампании проводилась из финансируемой Гупта "военной комнаты" в маркетинговой фирме в Индии. Роль Bell Pottinger заключалась в том, чтобы внимательно следить за социальными медиаплатформами, на которые, в частности, поступали сотни твитов с поддельных аккаунтов в Twitter.

В то время как расовая вражда в Южной Африке углублялась, разгневанные группы протестовали против Bell Pottinger как на местном уровне, так и в Лондоне. Один из демонстрантов нес фотографию Виктории Геогеган с надписью "Девушка Гупты", с ее губ капала кровь.

В апреле 2017 года компания Bell Pottinger расторгла контракт с Гуптас из-за "все более сильных нападок в социальных сетях на наших сотрудников и наш бизнес". В июле 2017 года главный исполнительный директор принес "недвусмысленные и абсолютные" извинения - в тот же день, когда была уволена Виктория Геогеган. Компания также была исключена из членов британской Ассоциации по связям с общественностью и коммуникациям.

Последствия были быстрыми. В течение нескольких дней после изгнания Bell Pottinger один клиент за другим спрыгивали с туши компании, как блохи. К сентябрю все 250 сотрудников остались без работы, а Bell Pottinger была объявлена неплатежеспособной.

Нападки на Руперта и "белый монопольный капитал" в любом случае не проникли повсеместно. В июне 2017 года, накануне национальной политической конференции АНК в Йоханнесбурге, на которой должны были обсуждаться радикальные экономические преобразования, а также пути свержения белого монопольного капитала, Прогрессивный бизнес-форум, являющийся инструментом АНК по сбору средств, устроил шикарный гала-ужин. По слухам, заказ столика стоил 25 000 рандов за штуку. Упрек в "белом монополистическом капитале" часто бросали в адрес Рупертов - но на этом ужине вина Антония Руперта сопровождали рулет из лосося и другие роскошные блюда, поданные крупным шишкам АНК. Вино было произведено в поместье L'Ormarins близ Франшхука, которое перешло к Иоганну после смерти его младшего брата.

Приезжие

После возвращения Руперта в Кейп в 1980-х годах он решил, что не хочет делать Стелленбош своим домом, и предпочел поселиться в соседнем городке Сомерсет-Уэст. По его мнению, слухи о всемирно известной семье Рупертов были слишком распространены в городе Оукс, и он хотел по возможности избегать повышенного внимания.

Свой личный офис он открыл на окраине Сомерсет-Уэст, в историческом поместье Грут Паардевлей с кейп-голландской усадьбой. Он и его жена Гейнор - бывшая королева тряпок Университета Претории - переехали в свою резиденцию в соседнем поместье Парел-Валлей.

Хотя он больше не проживает в городе, он регулярно посещает Стелленбош. В течение десяти лет, до конца 2019 года, он был ректором Стелленбосского университета. В городе находится главный офис компании Remgro, и он также часто посещает ресторан Volkskombuis. Жители Стелленбоша узнали его как человека, преданного своим друзьям; человека с твердыми взглядами, склонного доминировать в застольной беседе, а также как южноафриканского бизнес-лидера, который на равных общается с влиятельными людьми в политических и деловых кругах по всему миру.

Руперт всегда скептически относился к Маркусу Йоосте и сотрудникам Steinhoff, которых он считал "пришлыми", привнесшими в Стелленбош "другую, более новую культуру" после его отъезда из города в 1975 году.

Впервые Джуст вызвал его подозрение, когда купил дом своего отца в Херманусе и срубил пять старых норфолкских сосен, которые служили ориентиром для рыбаков в доме Руперта. Цивилизованные люди сажают деревья, а не рубят их, - упрекнул он "приезжего".

Руперт усомнился в деловых качествах Джуста, когда его жена Гейнор, разводящая скаковых лошадей в своем питомнике Drakenstein на ферме L'Ormarins, попросила его изучить финансовую отчетность Cape Thoroughbred Sales. Йоосте, владелец сотен породистых лошадей на конеферме Клавервлей (Klawervlei Stud Farm) близ Боннивейла, был директором Cape Thoroughbred Sales, когда Гейнор попросили войти в совет директоров.

Компания была создана для продвижения скакового спорта и индустрии разведения чистокровных лошадей. Cape Thoroughbred Sales проводила крупнейшие в стране аукционы по продаже лошадей, Klawervlei была крупнейшим продавцом лошадей, а Mayfair Speculators, которой Йоосте управлял вместе со своим зятем Стефаном Потгитером, была крупнейшим покупателем. Таким образом, за всеми тремя структурами, по сути, стояли одни и те же люди.

Чувствуя себя неловко, Гейнор Руперт попросила мужа высказать независимое мнение. Йоханн просмотрел заявления и подумал: "Так нельзя!". Он обратился в PwC с просьбой провести экспертизу заявлений. Когда Йост узнал об этом, он "выбросил свои игрушки из кроватки". Затем Йоханн посоветовал жене уйти с поста директора.

Она также рассказала ему, что взрывной Йоост задирал людей, когда не получал своего, и что многие в конном спорте боялись его. Иоганн недоумевал, откуда у Юста столько денег на лошадей. Миллионные траты казались просто невозможными, если посмотреть на его отчеты и доходы в качестве генерального директора Steinhoff.

Последней каплей для Руперта стало то, что после игры в гольф в гольф-клубе Seminole во Флориде один известный инвестор спросил его, кто эти "проклятые идиоты", купившие Mattress Firm. Проанализировав Mattress Firm, инвестор пришел к выводу, что компания стоит от 20 до 25 процентов от той суммы, которую заплатил Steinhoff. Когда инвестор поставил на Steinhoff короткую позицию, Руперт понял, что для Steinhoff наступил конец.

В конце 2017 года, вскоре после того, как разразился скандал со Steinhoff, Руперт позвонил некоторым из своих друзей из Стелленбоша и напомнил им, что он их предупреждал. Он написал в Твиттере под ником Cutmaker, что его очень раздражает, "что ни один из так называемой "мафии Стелленбоша", которая наносит такой большой ущерб репутации города, не родился и не вырос в Стелленбоше. Все они - "приезжие"". Ему не нравится то, что произошло с его бывшим родным городом: "Люди рубят деревья и строят дворцы. Я чувствую, что культура изменилась".

Иногда Руперт также использовал тот факт, что его дом находится в Сомерсет-Уэст, чтобы высмеять рассказы, изображающие его как часть "мафии Стелленбоша". Например, получая премию Sunday Times за жизненные достижения в 2017 году, он указал на "главнокомандующего" Борцов за экономическую свободу (EFF) Джулиуса Малему в своей речи: "Я не знаю, как я могу быть частью мафии Стелленбоша. Мы живем в Сомерсет-Уэст".

Он также "поблагодарил" Малему за то, что тот снова сделал его актуальным своими заявлениями о том, что Руперт контролирует АНК, Демократический альянс (DA), Налоговую службу ЮАР (SARS) и Резервный банк. Тем временем люди отдалились от Малемы, и теперь говорят, что он контролирует Джулиуса, - пошутил Руперт, хотя он никогда с ним не встречался. Но я послал ему через друга сообщение, что если он не перестанет врать обо мне, я расскажу всему миру, что на самом деле даю ему деньги!

Руперт на линии огня

В декабре 2018 года критика Руперта в адрес политических оппонентов вызвала бурю споров, когда он сделал редкое публичное появление в интервью с Гивеном Мхари, владельцем радиостанции PowerFM и председателем группы MSG Afrika. Он был гостем на ежегодном мероприятии Chairman's Conversation.

Отвечая на вопрос Мхари о том, как угнетение африканеров англичанами способствовало созданию и росту Rembrandt Group, Руперт сказал: "Именно поэтому". Он объяснил, насколько целеустремленным было поколение африканеров после англо-бурской войны и депрессии, как они учились и экономили "как сумасшедшие". Они не покупали BMW и не тусовались постоянно в Taboo и The Sands (элитные клубы)".

Один из зрителей сказал, что белая привилегия Руперта помогла ему достичь нынешнего уровня богатства, и предложил Руперту использовать часть этих денег для поддержки молодых чернокожих предпринимателей в Мамелоди. 'Я старался изо всех сил', - ответил он. Мои люди, которые работают со мной, счастливы. У них у всех есть дома. Я забочусь об их детях. Я даю им стипендии. Но я не Дед Мороз. Я не могу заботиться обо всей стране".

Выступая против Руперта, ведущая Power 98.7 Иман Раппетти сказала, что, по ее мнению, он страдает от "когнитивного диссонанса": люди, слушающие интервью по радио и реагирующие на него в Twitter, считают, что он "не в курсе" того, как южноафриканцы восприняли его сообщение; что оно было воспринято как расистское.

Руперт ответил, что люди его возраста знают, что он не расист. 'Это старая вещь, когда у вас заканчиваются аргументы. В старые времена, когда вы выступали против апартеида, вас называли коммунистом". Теперь, когда он выступал против коррупции, его обвинили в расизме. Как вы защищаетесь от того, что вас называют расистом? Вы можете назвать расистом кого угодно". Он сказал, что не согласен с этим.

Отвечая на замечание Раппетти о дорогих машинах и клубах, он отрицал, что сказал "черные люди". Я сказал "люди". Неужели вы думаете, что белые дети не делают то же самое? Думаете, целое поколение детей не делает того же? Предыдущие поколения не тратили так щедро, как молодые южноафриканцы, отметил он. Глобально существует чувство "потребляй сейчас", и если люди хотят принять это на свой счет, им следует задуматься о том, от чего отказались родители, от чего отказались бабушки и дедушки. Я говорю в целом, я не говорю о цветовых, расовых, половых предрассудках. Извините, если это прозвучало как расизм. Это не расизм. Это философия, согласно которой нельзя потреблять сейчас, а платить потом".

Андиле Номлала, президент Форума чернокожих менеджеров (BMF), заявил с места, что его "оскорбили" заявления Руперта. У нас была возможность понять, что думают о нас наши белые коллеги". По его словам, молодые чернокожие профессионалы должны сделать вывод из интервью, что теперь они "сами по себе".

Руперт сказал, что годами терпел нападки со стороны BMF, не отвечая на них. Он пришел на интервью, чтобы сказать людям, что они должны разговаривать друг с другом непредвзято.

У нашей страны очень серьезные проблемы, которые лучше всего иллюстрирует явное разделение сегодня вечером. Здесь явная ненависть, явная вражда, оскорбления.

Честно говоря, если отношение будет таким, у нас возникнут серьезные проблемы. Я предлагал со своей стороны... [но] честно говоря, я очень рад не участвовать в этом, проводить время с друзьями и детьми и не помогать. Когда тебя так оскорбляют... вместо того чтобы обсуждать факты, люди переходят на личности. Они нападают на отдельных людей и их детей. Если мы будем продолжать в том же духе, другая сторона потеряет интерес... очень быстро".

Из вопросов из зала и последующих комментариев, а также обратной реакции в социальных сетях стало ясно, что Руперт, вероятно, недооценил сверхчувствительность некоторых чернокожих южноафриканцев. Среди прочего, его обвинили в "высокомерии" и "снисходительности", а также разыграли расовую карту: его назвали "расистом".

Вскоре после этого журналистка Фериал Хаффаджи написала колонку под заголовком: "Значит, очень богатый белый парень сказал очень глупые вещи, а вы удивлены?". По ее мнению, тот факт, что интервью Руперта "так взволновало людей", свидетельствует о том, что выявленная ею закономерность, "когда страна с черным большинством возлагает ответственность за свое психологическое благополучие и самопонимание на белый капитал", все еще существует. Черная Южная Африка слишком часто определяла себя через белых.

Однако некоторые другие комментаторы, например обозреватель News24 Мпумулело Мхабела, бывший руководитель станции Power 98.7, написали, что чернокожим людям лучше прислушаться к "суровым урокам", которые преподал Руперт.

Впоследствии Руперт рассказал, что заместитель президента EFF Флойд Шивамбу посоветовал ему дать интервью, когда тот находился с визитом в Стелленбоше. Это произошло после того, как Руперт рассказал Шивамбу о своей оппозиции апартеиду и о том, как он познакомился со Стивом Бико. По возвращении из Нью-Йорка Руперт открыл парикмахерскую Black Wave в Carlton Centre в Йоханнесбурге как совместное предприятие с чернокожим партнером Брайаном Гуле. Находясь в Йоханнесбурге, он часто посещал Соуэто и регулярно слушал джаз в джаз-клубе "Пеликан". Его расстраивало, что начинающие чернокожие бизнесмены сталкиваются с таким количеством препятствий, поэтому он убедил своего отца выделить средства для SBDC, чтобы чернокожие предприниматели могли создавать бизнес-предприятия.

Шивамбу отрицал, что подтолкнул Руперта к интервью, но он также поговорил с Янни Дюранд из Remgro и ГТ Феррейрой. Он не стал отрицать, что отправился на поиски денег в сердце так называемого "белого монопольного капитала" Стелленбоша, хотя целью не обязательно было поддержание образа жизни лидеров EFF в стиле Гуччи.

Позже Руперт более подробно рассказал о своем разочаровании и впервые открыто заявил, что подумывает об отъезде из страны. Он потерял веру в АНК; страна "уже достигла точки невозврата", а близость заместителя президента Дэвида (ДД) Мабузы к высшей должности была "слишком близка для комфорта". Его телефон прослушивался; SARS "саботировала" его, несмотря на то, что он был самым высоким индивидуальным налогоплательщиком в стране в течение последних двадцати лет.

Его дети жили в Англии, и он подумал: "Так будет лучше. Когда они здесь [в ЮАР], мы не спим. Когда они были здесь, они не могли выйти на публику, чтобы не подвергнуться оскорблениям. Это повлияло на мою семью".

Предупреждение Руперта имеет отношение к тревожному исходу создателей богатства из Южной Африки - явлению, которое любое правительство может игнорировать только к большому ущербу для страны. Отчет Knight Frank Wealth Report за 2018 год показал, что с 2012 по 2017 год Южная Африка потеряла почти четверть своих супербогачей (людей с чистым состоянием более 5 миллионов долларов) - с 13 380 в 2012 году до всего лишь 10 350 в 2017 году.

А в декабре 2018 года специалисты по подбору персонала для руководителей Jack Hammer опубликовали результаты исследования, согласно которым 86 процентов опрошенных топ-менеджеров из ЮАР заявили, что готовы эмигрировать, - по сравнению с 47 процентами в 2016 году. Из этой группы, представляющей 80 крупнейших компаний страны, половину (49 %) составили чернокожие профессионалы, которые заявили о своей заинтересованности в переезде на "более зеленые пастбища".

Приверженность Рупертов стране была подтверждена, когда в марте 2020 года президент Сирил Рамафоса объявил в Южной Африке чрезвычайное положение во время кризиса Covid-19. Тогда Рамафоза объявил, что семьи Руперт и Оппенгеймер пожертвовали по 1 миллиарду рандов на помощь малым предприятиям, находящимся в тяжелом финансовом положении, чтобы удержать их на плаву.

Руперт объяснил, что щедрой суммой будет распоряжаться компания Business Partners, преемница SBDC, основанного его отцом 3 марта 1979 года по настоянию Йоханна. По словам Йоханна, главная цель пожертвования - выплатить зарплату сотрудникам малых и средних предприятий и "положить деньги в их карманы" в условиях тяжелой экономической ситуации.

Ранее он отмечал, что SBDC был основан для того, чтобы помочь чернокожим предпринимателям. Благодаря этой помощи они смогли получить кредиты, в том числе в банках. Полное право собственности является одной из основ создания богатства и обеспечивает права собственности, подчеркнул он. Он добавил, что до этого момента он оказал помощь более чем 10 000 цветных и чернокожих домохозяйств в получении документов на право собственности на их имущество.

Слухи о том, что Руперт намерен покинуть Южную Африку, вновь появились, когда Remgro объявила о разделении 40-процентной доли компании в FirstRand в конце 2019 года. Сам Руперт опроверг эти слухи. Он сказал Алеку Хоггу из Moneyweb, что Янни Дюран лучше всего описал разделение, сравнив его с уходом взрослого ребенка из дома. Он добавил: "Хорошо известно, что я являюсь крупнейшим налогоплательщиком в Южной Африке. И что наши компании не вывезли из страны ни цента. Мои собаки живут в Сомерсет-Уэст. И я тоже".

4.Король розничной торговли

Кристо Визе

Долго бытовавшее мнение о том, что африканеры не способны преуспеть в качестве торговцев и промышленников, в конце концов было развеяно многими предпринимателями. Настолько, что в 2016 году один из них, Кристо Визе, был назван самым богатым бизнесменом Южной Африки, его чистая стоимость оценивается в 81 миллиард рандов. Это было до того, как скандал со Steinhoff уничтожил большую часть его состояния после того, как он возглавил эту компанию.

Близкий друг Визе, Уайти Бэссон, прославившийся в Shoprite, также развивался настолько впечатляюще, что этот дуэт стали называть королями розничной торговли. Бассон развивал бренд группы Shoprite/Checkers в беспрецедентных масштабах, открывая продуктовые магазины за пределами национальных границ и по всей Африке, а магазины Визе Pep продавали одежду по доступным ценам желающим покупателям по всему континенту.

Визе возглавлял компании Pepkor Holdings и Shoprite Holdings, крупнейшие в Африке розничные сети по продаже одежды и продуктов питания, соответственно, с 6 000 магазинов, в которых работают более 150 000 человек в 24 странах.

Кристоффель Хендрик Визе вырос в Апингтоне, где его родители, Стоффель и Коти Визе, занимались овцеводством. Его отец также владел гаражом в этом городе. Еще будучи школьником, Визе, родившийся 10 сентября 1941 года, проявил решительность, которая стала характерной чертой его дальнейшей карьеры. Он ходил в школу в Апингтоне, но некоторые его друзья посещали школы Боланда и рассказывали ему обо всем, что там происходит. Ему было 15 лет, и он учился в 9-м (11-м) классе, когда у него "появилось сильное желание учиться в Бойшааи" - параллельной средней школе для мальчиков в Паарле, которая считается одной из лучших школ для мальчиков в стране.

После зимних каникул в середине года он сообщил учителям, что уезжает в Паарл, и они уведомили об этом его отца. Стоффель Визе, который до этого момента дал Кристо всего около шести укрытий - "но это были укрытия, которые я запомнил", - срезал трость с персикового дерева, и ему пришлось нагнуться. После слез Визе-старший спросил, готов ли Кристо извиниться и вернуться в школу. Но Визе-младший был непреклонен: он собирался в Паарл. В конце концов вмешалась его мать и позвонила директору школы Paarl Boys' High Гави Преториусу. Директор смог предложить отдельную комнату за пределами школы, но при условии, что Кристо подчинится правилам общежития и будет ежедневно питаться в школьном общежитии Имхоффа.

Получив аттестат зрелости через восемнадцать месяцев, Кристо сначала поступил учиться в Кейптаунский университет (UCT). Его семья была Бладсаппе, убежденными сторонниками Объединенной партии генерала Яна Смэтса (UP). Стоффель Визе, твердо убежденный в том, что дети из UP, учившиеся в Стелленбоше, "превращаются в натовцев", был не согласен с тем, чтобы его сын учился в этом университете. Однако в UCT Кристо был посредственным студентом и ушел, не закончив курс. Моя не самая блестящая успеваемость заставила меня вернуться в Апингтон с твердым убеждением, что я не создан для академических занятий. Я хотел стать бизнесменом".

На этот раз Стоффель Визе согласился и купил в городе предприятие по ремонту радиаторов. Вскоре жара в маленьком здании в и без того палящем Апингтоне заставила Визе задуматься о том, что неплохо бы возобновить учебу.

Ренье ван Руйен, который состоял в брачном родстве с Визе, посоветовал ему продолжить обучение в Стелленбоше. Ван Руйен был женат на двоюродной сестре Кристо Алисе ван Руйен, дочери сестры Стоффеля Визе. При финансовой поддержке ван Руйена Кристо поступил на юридический факультет Стелленбосского университета.

Одним из сожителей Кристо в мужском общежитии Вилгенхоф был Уайти Бассон, который впоследствии возглавил сеть продовольственных магазинов Shoprite. Уайти также происходил из семьи Бладсап; его отец, капитан Джек Бассон, был членом парламента. Кристо был старше Уайти в Вилгенхофе - он приехал в Стелленбош за год до Уайти, и в 21 год был старше большинства других студентов. Этим двоим суждено было стать друзьями на всю жизнь.

На третьем курсе университета Кристо во время каникул гостил у родителей. В гараже отца, где он время от времени подрабатывал заправщиком, он разговорился с Вилли Грессом, хорошим приятелем Ренье ван Руена. К тому времени Ренье уже доказал, что он успешный бизнесмен. У него уже было четыре или пять магазинов - в Апингтоне, Де-Ааре и Постмасбурге в Кару.

Вилли Гресс рассказал Кристо о планах Ренье. Он хочет расширить свой бизнес по всей стране, но ищет партнеров. И у него интересная философия: ты можешь работать в бизнесе в качестве управляющего филиалом. Получить работу можно, только если ты акционер, а стать акционером можно, только если у тебя есть работа в компании. Такова была модель - в основном только управляющие филиалами и Ренье. Он был и покупателем, и бухгалтером, и всем остальным".

Вечером Кристо рассказал отцу об этом разговоре и сказал, что, по его мнению, Ван Руйен что-то задумал. В семье часто обсуждались вопросы бизнеса: у его матери был магазин в городе, и другие родственники с апингтонскими корнями тоже имели свое дело. Из их бесед за обеденным столом он узнал, как работает бизнес, - самые основные принципы: "Знать, что клиент - король, и всегда быть готовым предоставить наилучший сервис".

Стоффель Визе позвонил ван Руену, и тот приехал поговорить с ними. Кристо хорошо помнит этот разговор: "Было решено, что мой отец продаст свой бизнес - к тому времени он уже продал ферму, - вложит деньги в новое дело и станет директором". Его отец и два брата отца, добавляет он, выросли мальчиками на ферме, но все трое были предпринимателями: "магазины, гараж и фермерское хозяйство в придачу". Кристо вспоминает, что два брата пришли к его отцу, чтобы выразить свое беспокойство по поводу его нового предприятия. Они сказали, что это их беспокоит, "потому что ты никогда в жизни не работал на кого-то другого. А теперь ты идешь в компанию, в которой ты не хозяин, а Ренье еще совсем юный, не так ли?

Кристо говорит: "Я до сих пор помню, как хорошо мой отец справился с этим. Ведь ему было уже 60 лет, сколько ему оставалось работать? Мы тогда договорились, что как только я закончу университет, я присоединюсь к бизнесу".

Возникновение магазинов Pep

После получения степени бакалавра права в 1967 году Визе был принят в адвокаты, но не стал заниматься юридической практикой. Свою первую работу он получил вместе с отцом в компании Pep Stores в Апингтоне - как он всегда говорил, в качестве "номера два". Он также был секретарем компании, но его главной задачей был поиск помещений для новых магазинов и набор персонала по всей стране. Сейчас главный офис и склад Pep Stores находятся в Кейптауне, поэтому большую часть времени он проводил в родном городе.

К 1969 году Pep Stores принадлежало 27 магазинов. Внезапно Сидней Пресс, босс крупной котирующейся на бирже компании Edgars - на сегодняшний день крупнейшего розничного продавца одежды в Южной Африке - обратился к Ренье ван Руйену с предложением о поглощении. Он сказал, что наблюдал за Ренье, что у него интересная бизнес-модель, и он хотел бы купить у него бизнес.

сказал Ренье: Мы вообще-то только начали, но о каких деньгах идет речь? И он сказал: ну, дайте мне ваши цифры. Ренье назвал ему цифры, и он сказал, что, по его мнению, речь идет о сумме от трех до четырех миллионов рандов", - вспоминает Визе. В те дни самым богатым человеком в Апингтоне был Оом Абрахам Либенберг, и, по словам моего отца, он стоил 200 000 рандов. А тут человек говорил о миллионах. Ренье навострил уши. Он сказал: "Ну что ж, посмотрим".

Пресс сначала хотел, чтобы было проведено due diligence, а потом уже вступал в переговоры. В Йоханнесбурге Ван Руйен, Визе и аудитор встретились со старшим директором Sydney Press, неким Моффатом, который часто сначала хотел обсудить спорные моменты со своим председателем. В конце концов Ван Руйен вернулся в Кейптаун и оставил переговоры на усмотрение Визе, который, в свою очередь, то и дело настаивал на обсуждении проблем с председателем совета директоров. В конце концов, после всех этих "придирок", они пришли к цене покупки в 4,5 миллиона рандов, которая почти устраивала Ван Руйена и компанию, за исключением 160 000 рандов. Они хотели получить 4,66 миллиона рандов.

Моффат сказал, что это все, что он мог сделать. Теперь им придется поговорить с председателем. Визе никогда не встречался с Сиднеем Прессом, который был для него "чем-то вроде магической фигуры". По прибытии в главный офис Edgars, расположенный в конце Комиссар-стрит в Йоханнесбурге, Моффат первым делом показал им синий "Роллс-Ройс" Пресса, стоявший в подвале.

Придя к нему в офис, мы изложили наше дело об этих 160 000 рандов. Он внимательно выслушал нас, был ужасно вежлив и сказал: "Нет, боюсь, я не могу на это согласиться. Четыре с половиной миллиона - это наш абсолютный максимум, и я должен заметить вам, что я уже определился с 25 арендами, помещениями, и если мы не заключим сделку, я открою такой же бизнес, как ваш, в условиях прямой конкуренции. В течение шести месяцев у меня будет 25 против ваших 27 магазинов". Другими словами, война...

Затем им пришлось взвесить свои возможности. С одной стороны, они столкнулись с серьезной угрозой. С другой стороны, если они примут его предложение, "все мы станем в два-три раза богаче, чем Оом Абрахам Либенберг". Так что же терять? Моему отцу в то время было 63 года, а я был молодым, признанным адвокатом, у которого теперь был богатый папа. И мы решили: ладно, вернемся в Кейптаун, а потом свяжемся с ним. Короче говоря, он сказал, что мы должны заключить контракты в субботу, потому что он хочет объявить об этом в понедельник.

Моффат позвонил и сказал, что адвокаты Эдгарса в субботу не работают, потому что будут играть в гольф в Джордже, но он найдет адвоката в Йоханнесбурге, который готов поработать в субботу. Очевидно, он решил, что нужно бить, пока горячо".

В субботу вечером они устроили брай в доме Ван Руена, где присутствовал и Стоффель Визе. Они обсудили развитие событий и 4,5 миллиона рандов, и молодые мужчины выразили свои сомнения по поводу сделки. Несмотря на заманчивые финансовые выгоды, они считали, что строят значительный и успешный бизнес и должны продолжать его.

Мой отец согласился с нами. В воскресенье Ренье позвонил в Сидней Пресс и сказал: "Извините, мы не принимаем предложение". И Пресс был в курсе. Что он тогда сделал? Он открыл бизнес Jet Stores. Это было начало Jet Stores.

Я рассказываю эту историю, чтобы люди могли понять, как все это происходило и с чем столкнулся начинающий африканерский бизнесмен".

К 1970 году компания Pep Stores имела 58 магазинов по всей стране, и был получен кредит в размере 500 000 рандов на приобретение новых кассовых аппаратов. К концу этого финансового года продажи выросли на 130 процентов до 6,6 миллиона рандов, а прибыль увеличилась на 268 процентов.

В связи с быстрым расширением компании, которое потребовало увеличения капитала, Ван Руйен и его команда решили подать заявку на листинг на JSE в 1972 году. Это произошло вскоре после краха 1969 года, который заставил людей с большой опаской относиться к бирже. Pep стала первым значительным листингом на тот момент.

Визе описывает ситуацию следующим образом: "В те дни около 80-90 процентов членов биржи и биржевого комитета составляли евреи и англоговорящие. Лафрас ван Ренсбург и Джордж Гюйсамер были единственными африканерами. Джордж был нашим брокером. О наших намерениях писали в газетах, потому что до этого момента не было ни одной крупной розничной компании, принадлежащей и управляемой африканерами, которая бы добилась успеха. Ни одной. Была Uniewinkels, но все они были слабы в коленках.

'Существовало убеждение, что Боер не может управлять розничным бизнесом. Поэтому, естественно, существовал скептицизм. Кроме того, было отмечено чрезвычайно быстрое развитие этого бизнеса, который за пять лет превратился из небольшого сельского магазинчика с тремя или четырьмя магазинами в компанию с широкой известностью. Все это было сопутствующими факторами".

День листинга на JSE всегда приходился на среду. Комитет биржи собирался в понедельник перед средой. К тому времени Стоффель Визе умер, и Кристо с матерью готовились в Кейптауне к поездке в Йоханнесбург. Затем ему позвонил Ренье ван Руйен: он должен был срочно вылететь в Йоханнесбург, поскольку комитет биржи только что сообщил Ренье, что не одобрит листинг.

Визе был потрясен тем, что сказал ему Ван Руйен. По их мнению, наш баланс был недостаточно сильным - количество капитала, продажи и денежные потоки, - и они сравнили Pep с такими компаниями, как Edgars и Truworths. Это были предприятия другого типа, и они, похоже, этого не понимали. Если бы появился отчет о том, что они отказали в листинге из-за недостаточно сильного баланса, это было бы фатально! Я имею в виду, поцелуй смерти".

По прибытии в Йоханнесбург команда Pep встретилась с Гарри Лори, управляющим директором Senbank, их торговым банкиром. Он позвонил председателю JSE Ричарду Лури и попросил созвать срочное заседание комитета биржи, чтобы они могли изложить свою позицию. Ван Руйен и его команда объяснили комитету, как работает их бизнес-модель: что их баланс абсолютно достаточен для финансирования бизнеса, что они расширяются и что они генерируют наличность из рук в руки.

Они слушали, но было видно, что они на это не купились", - продолжил Визе. Через час Гарри Лори встал и сказал: Ясно, что мы не можем вас убедить. Поэтому я даю вам обязательство от имени Senbank, что - если листинг состоится и если в течение шести месяцев выяснится, что компания находится в тяжелом положении, что она не может выполнять свои обязательства, - Senbank выступит гарантом выпуска прав на 3 миллиона рандов".

'Ну что ж, это было прекращение спора. Лури и остальные просто побледнели и сказали: "Ну, если это так, то есть у нас нет..." Тогда Гарри Лори спросил Ричарда Лури: "Вы готовы подтвердить это в письменном виде?" Он ответил: "Вы получите письмо сегодня вечером". После этого листинг состоялся. Это был огромный успех".

В 1974 году Кристо начал заниматься юридической практикой в качестве адвоката в коллегии адвокатов Кейпа. Его не устраивало оставаться в Pep Stores на должности второго номера, к тому же у него были свадебные планы. Но он сохранил свою долю в Pep и остался членом совета директоров.

К тому времени он уже несколько лет состоял в отношениях с Каро Бассон, дочерью политика Япи Бассона, одного из основателей Прогрессивной федеральной партии (ПФП), и его жены Кларенс. В 1975 году Каро и Кристо обвенчались в голландской реформатской церкви Три Анкор Бэй. Они приобрели бунгало на Четвертом пляже Клифтона, где прожили следующие полвека.

Адвокат и торговец бриллиантами

Деловая карьера Визе была ускорена неожиданным выигрышем в 1976 году. Он за бесценок приобрел алмазный рудник Охта.

Охта, аллювиальное месторождение алмазов, расположено на берегу реки Гариеп в Калахари, ниже по течению от знаменитой фермы Ауссенкер и примерно в 80 километрах от места впадения реки в Атлантический океан. Изначально это предприятие было разработано европейским авантюристом в 1930-х годах, но после его смерти его сын, доктор Отто Танинг, не был заинтересован в столь значительных инвестициях в Южную Африку. Танинг подружился с молодым клерком, который вел бухгалтерию шахты, Йоханом де Вильерсом, которому он однажды сказал, что хочет избавиться от шахты.

Визе позвонил друг и рассказал ему о двух молодых людях с фантастическим предложением: опционом на покупку алмазного рудника. Одним из них был 22-летний Йохан де Вильерс, у которого было всего 400 рандов. Он полагал, что цена покупки может составить около 2,5 миллиона рандов, но они не смогли получить банковский кредит. Однако активы компании, по самым скромным подсчетам, стоили около 10 миллионов рандов. Для Визе это звучало как сказка, но молодые люди хотели немедленно лететь на рудник, поскольку у них оставалось всего три дня, чтобы заключить опцион.

На том этапе я ничего не знал об алмазах и еще меньше о горном деле", - вспоминает Визе. Мы прилетели на рудник, и когда самолет приземлился, я увидел, как из шахтного поселка выезжает группа машин, а впереди едет белый Jeep Cherokee. Когда человек за рулем вылез наружу, он оказался человеком, которого я давно знал. Он был легендой россыпной алмазодобычи, но я не видел его уже много лет.

Тогда я сказал: "Блиц, давай прогуляемся по ангару". Мы обошли его, и я сказал: "Блиц, почему этот парень хочет продать шахту? Посмотри, сколько здесь активов. Миллионы! В сейфе было 15 000 каратов алмазов. Почему он продает - неужели алмазы закончились?" И этот человек сказал мне - эти слова до сих пор звучат у меня в ушах - Кристо, здесь достаточно алмазов для тебя и твоих детей".

По словам Визе, этот разговор и был всей его должной осмотрительностью.

Йохан де Вильерс стал партнером в шахте. В рамках выгодной покупки они приобрели сейф с алмазами, ферму площадью 100 000 гектаров и совершенно новый самолет Learjet - в то время, когда в Южной Африке было всего четыре частных самолета. Дополнительные активы включали здания в Спрингбоке и Кейптауне, а также иск к тогдашнему президенту штата доктору Нику Дидерихсу за сумму в 250 000 рандов, которую он занял у компании.

Будучи младшим адвокатом, мне пришлось добираться до Туинхейса из своего кабинета, чтобы сказать Нику Дидерихсу, что он должен нам заплатить. Я должен был сказать: Послушайте, мне очень жаль, что приходится это делать, но мы написали вам письма и все такое, нам нужны деньги - потому что мне нужен был каждый пенни. Я занял деньги на покупку шахты под те немногие активы, которые у меня были на тот момент, и мне пришлось пойти и попросить у него деньги".

Визе получил и сдал в банк президентский чек.

Он проделал большую работу по изучению бриллиантов и отправился учиться у экспертов в Антверпене, европейском центре алмазной промышленности, где камнями торговали, гранили и полировали на протяжении веков. Они с де Вильерсом также открыли офисы в Антверпене и Цюрихе.

Но сотрудничество было недолгим. Суть дела в том, что однажды я сказал ему: Йохан, один из нас должен выкупить другого, потому что мы находимся на двух разных планетах. Мы хорошие друзья, но я не могу сейчас участвовать в этой гонке. Я женат и хочу завести семью, и именно здесь я должен провести черту. В общем, в феврале 1980 года я продался ему".

В то время годовой объем добычи на шахте составлял 30 миллионов рандов, что равнялось 45 миллионам долларов. Де Вильерс боролся за то, чтобы собрать деньги и заплатить Визе за его долю. Затем бульдозер рудника провалился в яму; по счастливой случайности яма оказалась одной из выбоин в палеоканале, в котором вместе с гравием застряли россыпные алмазы. Де Вильерс смог извлечь из ямы алмазы стоимостью 30 миллионов рандов за неделю.

Он единственный человек, которого я когда-либо встречал, который лег спать банкротом и буквально проснулся мультимиллионером", - говорит Визе. Я всегда рассказываю своим детям эту историю в свою пользу, потому что считаю, что они должны извлечь из нее урок. Я мог бы рассказать ему об этом в то время: Но Йохан, ты еще не выполнил наш контракт, поэтому я все еще наполовину владелец. Половина этих бриллиантов принадлежит мне, потому что наша сделка еще не завершена. Но я этого не сделал. Я сказал себе, что для меня удача заключается в том, что я получил от него деньги и, поскольку у меня были эти деньги, я смог выкупить Ренье ван Руйена".

Два года спустя Йохан де Вильерс стоял на коленях, потому что алмазный рынок изменился. Он вложил деньги в другие рудники и гранильные заводы, и его денежный поток иссяк. Компания Trans Hex выкупила Охту, и де Вильерс поселился в Соединенных Штатах.

В 1976 году Визе начал работать в алмазной промышленности, а вскоре после этого отправился на поиски другого рода, на этот раз в политику. Хотя его жена Каро происходила из политической семьи, она была не в восторге от политической карьеры. Она даже поставила условия: "Есть две вещи, которые ты никогда не должен делать. Тебе нельзя заниматься политикой и нельзя снимать кино".

Тем не менее, в 1977 году Визе решил выставить свою кандидатуру на выборах от недавно основанной НФП. Ван Зил Слабберт позвонил ему в Лондон и попросил выставить свою кандидатуру в Стелленбоше. Каро сразу же дала ему свое благословение, так как знала, что у прога нет шансов победить в этом избирательном округе. В итоге он выставил свою кандидатуру в Саймонс-Тауне, где его соперником был Джон Уайли - лидер маленькой Южноафриканской партии, ставший впоследствии министром в кабинете Национальной партии.

Его попытка заняться политикой не увенчалась успехом. Уайли слишком прочно закрепился в округе, который он представлял от трех разных партий на протяжении 21 года. В следующем году отец Каро Жапи Бассон был избран лидером парламентской фракции НФП, но Визе начал отходить от политики партии.

Он продолжал работать в федеральном совете НФП, но вышел из партии и присоединился к НП, когда П. В. Бота, сменивший Джона Ворстера на посту премьер-министра, создал Президентский совет. По мнению Визе, этот орган положил начало политике переговоров, но НФП отказалась участвовать в нем, поскольку чернокожие были исключены. Он считал позицию НФП "нелогичной и непродуманной", потому что совет "был шагом в правильном направлении", - сказал Визе после своей отставки.

"Низкие цены, которым можно доверять

Ренье ван Руйен, работавший день и ночь над развитием Pep Stores, всегда намеревался уйти на пенсию рано, предпочтительно в 50 лет. После того как Визе выкупил его доли в 1980 году, молодой преемник вернулся в 1981 году и стал уделять все больше внимания Pep, которая теперь насчитывала около 500 магазинов. В их число входила и компания Shoprite, контроль над которой перешел к Уайти Бассону, а Визе стал председателем совета директоров (см. следующую главу).

Теперь Визе был номером один, а не номером два в Pep, скромных магазинах, ориентированных на массовый рынок и продающих качественную одежду по дешевке. Базовая одежда - школьная форма, рубашки и брюки, обувь и носки - привлекала бедных белых и гораздо более многочисленный рынок чернокожих и цветных. Визе считал, что его бизнес в основном строился на одном лозунге: "Низкие цены, которым можно доверять". Цена - вот что действительно имело значение для клиентов Pep.

Визе увидел возможность быстрее, чем кто-либо другой". Так считает Сид Вианелло, аналитик розничной торговли из Йоханнесбурга, который наблюдал за деятельностью Визе на протяжении многих десятилетий. Он ориентировался на нижний сегмент рынка, и никто не мог утверждать, что в его бизнесе есть элемент расточительства. Он отбросил все излишества и давал людям то, что они хотели, по минимально возможной цене", - сказал он в интервью журналу Forbes.

Визе фанатично следил за сокращением расходов, что крайне важно в низкомаржинальной розничной торговле. Чтобы держать под контролем корпоративные расходы, Pep производила большую часть своей одежды на нескольких фабриках, одна из которых располагалась рядом со скромным головным офисом компании в промышленной зоне Parow Industria. С самого начала компания Pep отошла от схемы, которой придерживается большинство южноафриканских розничных компаний: множество поставок от множества поставщиков в каждый магазин. Вместо этого компания сделала ставку на централизованную систему дистрибуции со складами для хранения товаров. Как объяснил Бассон: "Доставить один грузовик в магазин значительно дешевле, чем заставлять 30 грузовиков ждать у магазина, чтобы разгрузить 30 партий".

Концепция Pep оказалась настолько популярной, что Визе начал активно расширяться, открывая иногда до сотни новых магазинов в год. Он сосредоточился на сельских и бедных районах, в то время как его конкуренты концентрировались на больших городах и поселках. Его подход заключался в том, что покупатели должны тратить свои деньги в его магазинах, а не преодолевать большие расстояния, чтобы добраться до них.

В 1986 году Визе выделил Shoprite и Pep в отдельные компании. Время было выбрано удачно, потому что четыре года спустя освободительные движения в Южной Африке были запрещены, Нельсон Мандела был освобожден, и апартеиду пришел конец. Южноафриканские компании больше не были нежелательны в Африке. Простая модель Pep и Shoprite была "легко экспортируема", и они начали открывать магазины в соседних странах и дальше на север. Вианелло подвел краткий итог: "Визе и Бассон сели и решили, что они могут завоевать Африку, и они пошли и завоевали ее".

Размер Shoprite, масштаб бизнеса, позволял ей двигаться быстрее, чем местным конкурентам. Вианелло рассказал о проблемах: "Сколько времени требуется, чтобы растаможить контейнер в Анголе или Нигерии? Какие взятки приходится давать, чтобы доставить груз? Кто будет финансировать их строительство магазинов? Им пришлось самим строить свои склады. Никто другой этого не сделает". Визе настаивал, что не потратил ни одного ранда на взятки.

В других местах рост за счет приобретений усилился. К 1990-м годам Pep расширилась до Великобритании, а в 1990 году Бэссону удалось сделать Checkers, которая входила в состав Sanlam, частью Shoprite.

В 1997 году последовало еще одно широко обсуждаемое поглощение: OK Bazaars. Цена покупки стала легендарной: R1. Впоследствии Бассон с насмешкой говорил, что переплатил компании South African Breweries (SAB), которая хотела заполучить сеть, испытывающую трудности, в свои руки. Лучше бы они заплатили ему за то, что он взял ее на себя.

Визе и Бассон долго обсуждали поглощение OK Bazaars с ее почти 300 продуктовыми и мебельными магазинами, прежде чем решились на это. Мы поставили на кон ферму, - говорит Визе. Мы заплатили ранды, но о чем люди умалчивают: мы получили активы на 1 миллиард рандов". На тот момент весь бизнес Уайти приносил 200 миллионов рандов прибыли в год, а OK Bazaars теряла 200 миллионов рандов в год. Уайти пришел ко мне и сказал, что он согласен на "ОК", но что это чертовски рискованно.

И я сказал ему: Уайти, я тебя понимаю, но номер один - я уверен, что ты сможешь все исправить, ты сможешь повернуть "ОК Базар" в нужное русло, и тогда я выплачу тебе компенсацию". Вот откуда взялись акции Уайти, из-за которых поднялась такая шумиха. [В 2005 году Бассон получил бонус в размере 59 миллионов рандов по программе поощрения акционеров, призванной мотивировать его и других сотрудников Shoprite вернуть убыточную компанию OK к прибыльности].

Я сказал ему, что хочу, чтобы он хорошенько подумал над этим. Между ним и Pick n Pay он владеет нижней частью рынка. Там он король, потому что Рэймонд Акерман не может с ним справиться. Но Акерман владеет верхней частью рынка; там ему не обойти его.

"Вот здесь-то и кроется опасность, - сказал я: Иногда вам приходится делать оборонительные ходы, потому что в конце концов вы захотите сразиться с Раймондом Акерманом с помощью своих магазинов Checkers, и вы сможете это сделать, потому что ваши Shoprites выкачивают прибыль. Если бы я был Раймондом Акерманом, я бы сказал: У меня уже есть верхняя точка; Уайти собирается прийти за мной туда, но я намного опережаю его. Что я собираюсь сделать, так это перекрыть ему газ в нижней части. Я куплю "ОК-Базар", а потом прижму его в самом низу, подставлю под удар его прибыль, и тогда он не сможет приблизиться ко мне.

Вечером мы долго сидели в офисе, и я все ему растолковал. На следующее утро он позвонил и сказал, что собирается это сделать...

Что ж, остальное - история. Но, по крайней мере, Уайти всегда говорил, что отдаст должное мне, поскольку я говорил ему, что нужно делать в защите. Потому что все нас критиковали, все говорили, что мы сошли с ума: Вы покупаете бизнес, который теряет 200 миллионов рандов в год - даже если вы платите всего один ранд".

Бассон высоко оценил стратегию Визе: "Кристо - фантастический специалист по корпоративным сделкам. Он всегда заставляет меня думать: что будет, если я не заключу сделку? Что будет, если оппозиция купит компанию?

На протяжении всей своей карьеры Визе был известен как бизнесмен, готовый идти на огромный риск. По мнению Сида Вианелло, это одно из его ключевых качеств. Африка - не место для слабаков, - говорит Вианелло. Нужно иметь стальные нервы". В Африке его считают гением".

Сам Визе говорит, что его склонность к риску - это "индивидуальная особенность". Я никогда не чувствовал, что риски, связанные с деловыми решениями, вызывают у меня излишний стресс. У людей всегда возникает вопрос: Вы рождаетесь с этим или это происходит от вашего окружения? Если бы вы задали этот вопрос мне, я бы сказал, что это ваше окружение - то, как вас воспитывали, то, что вы узнали за обеденным столом ваших родителей".

Дальновидный подход Визе оказал влияние и на государственный сектор. В 1993 году он стал председателем Корпорации промышленного развития (IDC) после того, как в 1985 году президент П. В. Бота назначил его директором.

Будучи первым председателем, занимавшим неисполнительные должности в МЦР, он мог помочь правительству АНК после 1994 года разработать промышленную политику, ориентированную на экспорт. В те времена в стране было недорогое и обильное электричество, которое поставляла компания Eskom, являющаяся энергетической компанией мирового класса. Под председательством Визе были запущены энергоемкие предприятия тяжелой промышленности, такие как алюминиевый завод Hillside в Ричардс-Бей и завод по производству нержавеющей стали Columbus в Мидделбурге.

В Западной Капской провинции появилась возможность обогатить сырьевые ресурсы страны. Железная руда, которую перевозили по длинной железнодорожной ветке от Сишена до Салданьи, грузилась на корабли, хотя часть ее можно было превратить в сталь для экспортного рынка. Под руководством Визе IDC приступила к реализации крупнейшего в стране промышленного проекта после строительства завода Sasol в Секунде: Saldanha Steel, который мог бы перерабатывать руду.

Потребовалось немало усилий, в том числе из-за возражений по поводу экологии, прежде чем были найдены подходящие партнеры и подходящие помещения. Во время своего пребывания на посту председателя Визе был свидетелем начала производства компанией Saldanha Steel горячекатаной рулонной углеродистой стали в 1998 году. Он покинул пост председателя IDC в 2000 году.

Спустя два десятилетия Saldanha Steel вместе с Iscor перешла в собственность индийской сталелитейной группы Mittal (позднее ArcelorMittal). В конце 2019 года было объявлено о закрытии завода в Салданье, что повлекло за собой серьезную потерю рабочих мест в регионе Западного побережья. Визе прокомментировал предполагаемое закрытие Saldanha Steel тем, что сталелитейные заводы по всему миру столкнулись с трудностями после того, как Китай начал экспортировать дешевую сталь. Тем не менее, Saldanha Steel, как и Highveld Steel в Мидделбурге, стала жертвой деиндустриализации и экономического регресса при правительстве АНК. Высокие цены на электроэнергию и транспортные расходы также наложили свой отпечаток.

Столкновение двух титанов бизнеса

Один из случаев, когда Визе пошел на большой риск, привел к серьезному столкновению с Йоханном Рупертом. Это случилось в 1999 году, когда Trans Hex, алмазная компания, в которой Remgro имела контрольный пакет акций, сделала предложение о покупке намибийской компании Ocean Diamond Mining (ODM).

Некоторое время назад Визе получил наводку, что компания ODM, поставляющая большую часть морских алмазов De Beers, безнадежно недооценена. В качестве директора консорциума под названием Invicta, содиректорами которого были Дэйв Маккей (Dave McKay) и Майк Роуз-Иннес (Mike Rose-Innes), а дополнительным членом - деловой журналист Джереми Вудс (Jeremy Woods), он начал скупать акции ODM, пока они еще торговались по цене R1,70. Когда Визе узнал о предложении Trans Hex о поглощении, он решил, что оценка ODM в 3 09 рандов для Trans Hex была слишком низкой. Тогда он обратился к Тису Виссеру из Remgro с предложением продать ему свои акции, но Виссер не поддержал эту идею.

Некоторое время спустя к Визе обратился Аластер Холбертон, председатель совета директоров другой алмазной компании, Namco, с предложением купить у него акции ODM по цене 8 рандов за штуку, поскольку Холбертон считал, что слияние может привести к "критической массе" (следовательно, к контролю) в отрасли. Визе, который признавал, что как миноритарный акционер он находится в невыгодном положении, не был уверен, что Холбертон располагает достаточным капиталом. Поэтому он обратился к биржевому маклеру Remgro и предложил свои акции по цене R8 - цене, которую хотел заплатить Holberton. Remgro снова отклонила предложение.

У Холбертона не было достаточно денег для сделки, но он мог получить кредит, если получит опцион от Визе. Визе был готов предоставить такую опционную премию при условии, что финансирующая компания, Investec, получит от JSE разрешение на то, что он не находится в сговоре с Холбертоном. Акции были проданы Холбертону по цене 9,75 рандов - цена акции плюс опционная премия. Акции ODM тем временем выросли до R10.

Затем Namco приступила к реализации собственного предложения о поглощении акций Trans Hex, поскольку Ремгро не был готов принять предложение Холбертона в размере 8 рандов за акцию. Ремгро настаивал на той же цене, которую он заплатил Визе, и, кроме того, утверждал, что Визе вступил в сговор с Холбертоном. Иоганн Руперт обвинил Визе в "гринмейлинге". В основном это означает практику покупки достаточного количества акций компании для угрозы враждебного поглощения, чтобы затем перепродать их компании по более высокой цене.

По словам Визе, он спросил Иоганна Руперта, о чем тот говорит. Да, но вы же знали, что мы собираемся сделать предложение, - сказал он. Тогда я сказал: Откуда мне было это знать? Я начал покупать свои акции год назад".

Namco и Remgro продолжали скупать акции, и в итоге у них осталось по 34 процента. Это тот уровень, на котором покупатели обычно прекращают покупку. Если их интерес превышает этот уровень, они должны сделать обязательное предложение всем акционерам. Тем временем Визе тоже начал скупать акции и создал значительный пакет в 17 процентов, с помощью которого он мог бы разыграть две группы между собой и получить контроль над компанией. Его комментарий по этому поводу был прямолинеен: "Что делает любой человек с половиной мозга? Он покупает 17 процентов и говорит: "Вот мой номер телефона".

Спор обострился и вылился в серию слушаний в Комиссии по регулированию ценных бумаг. Хотя слушания проходили в закрытом режиме, газеты Financial Mail и Noseweek опубликовали протоколы. На первом слушании директор комиссии Ричард Коннеллан попросил Руперта изложить свою версию предполагаемого сговора между Визе и Холбертоном. Руперт сказал, что ему позвонил очень хороший друг и его, и Визе, который сказал ему, что Кристо и Холбертон действуют "сообща". Он не был готов раскрыть имя общего друга.

Он сослался на высказывание, приписываемое британскому судье лорду Деннингу: если что-то выглядит как собака, имеет шерсть как у собаки и лает как собака, это должно быть собакой.

Когда Визе начал говорить, его прервал Руперт, после чего Визе заявил, что теперь его очередь говорить, а Руперт должен молчать. Он продолжил, сказав, что те из них, кто изучал и практиковал право, больше знакомы с решениями лорда Деннинга, потому что эта собака в итоге укусила Руперта.

Коннеллан пришел к выводу, что не было представлено никаких фактов, на основании которых можно было бы принять какое-либо решение. Если личность человека, поднявшего вопрос о сговоре, не будет раскрыта, у него не останется другого выхода, кроме как отклонить обвинение.

Руперт подал апелляцию и выиграл дело. Затем Визе подал апелляцию в высшую инстанцию - трибунал из пяти человек. Когда Визе, представлявший интересы компании, прибыл в зал суда в Йоханнесбурге, он был переполнен адвокатами и юристами, включая старшего юриста Remgro. Руперт и Виссер не присутствовали.

Во время перекрестного допроса адвокат Руперта задал Визе вопрос о цене акций и опционе. По словам Визе, обмен мнениями между ними происходил следующим образом: "Мистер Коэн, вы когда-нибудь были в Апингтоне? Он сказал: Да, был один раз. Я сказал: Что ж, вы можете приехать в Апингтон в качестве моего гостя. Люди там простые, но если вы не понимаете, они смогут объяснить вам, в чем разница между опционом и продажей".

Он думал, что адвокат будет в ярости. Но он знал, какое слабое у него дело. Поэтому он просто рассмеялся. Потому что это действительно было просто смешно".

Решение трибунала было принято четыре к одному в пользу Визе. Он выиграл последний раунд перепалки, но его высказывания о "классическом случае Гамлета без принца" не понравились Иоганну Руперту и Тису Виссеру. Они затаили на него обиду, поскольку считали, что он предположил, что они лжецы. Визе признает, что между ними долгие годы существовала напряженность.

После неудачного поглощения Trans Hex произошел еще один ироничный поворот. Namco переплатила и в 2003 году бросила дело на самотек. Позже компания Remgro стала владельцем Trans Hex, но когда в 2016 году она разделила свои акции, Визе стал мажоритарным акционером компании. Визе сказал, что, будучи уроженцем Северной Капской провинции, он всегда был "очарован" алмазами. Бриллианты - это удивительные вещи, вещи прекрасные и вечно ценные. Это просто очень увлекательный бизнес".

Но Trans Hex не оправдала возложенных на нее надежд. Цена на алмазы упала, и к октябрю 2019 года одна из дочерних компаний Trans Hex, West Coast Resources, была ликвидирована.

Долгое время после стычки между Визе и Рупертом ходили слухи, что он сказал Руперту: "Просто помни, я сам заработал свои деньги".

Визе категорически отрицает это. Люди говорили ему это в разных выражениях, когда он их не так понял. Я бы никогда не сказал этого человеку. Ведь что есть правда? Могу ли я честно сказать, что из босоногого мальчишки превратился в нечто большее? В Апингтоне у моего отца каждый год была новая машина, потому что он владел гаражом, а еще у него была ферма. Для детей, чьи родители работали на железной дороге, мы были богатыми людьми.

Если бы не мои отец и мать, то есть вся эта история с Pep... Я думаю, что мой отец вложил 15 000 рандов, что составляло примерно все его состояние. Это сделало его вторым по величине акционером Pep. Впоследствии я увеличил долю и, благодаря деньгам, которые я заработал на алмазном руднике, смог выкупить Ренье ван Руена и таким образом получить контроль над компанией. Так что я никогда не смогу сказать человеку: "Разница между тобой и мной в том, что я сам заработал свои деньги", - сказал Визе.

Бизнесмены, близкие к Руперту, утверждают, что разрыв между ними произошел из-за того, что Руперт, который подверг аналогичной критике Янни Мутона, почувствовал, что "Кристо всегда наступал на маленьких, чтобы добиться своего". На что Визе пренебрежительно отвечает: "Мой бизнес не был построен за счет наступления на кого-то. Скорее, мы стараемся пристроить людей и обеспечить их работой".

Напряженные отношения между Рупертами и Визе не улучшились после приезда в Стелленбош Маркуса Йооста. Визе ясно дал понять, что он на своем месте, и объединил усилия с Йоосте и Штайнхоффом - теми самыми "пришлыми", которых Руперт недолюбливал за то, что они привнесли в Стелленбош "новую культуру".

Чемодан, набитый фунтами, и другие головные боли

В 2009 году Визе попал в полемику в связи с инцидентом, получившим название "Чемодан с 600 000 фунтов стерлингов". Речь шла о тайнике с банкнотами, который он хотел перевезти из Лондона в Люксембург и который был конфискован британскими таможенниками, заподозрившими его в незаконном происхождении. Потребовалась трехлетняя судебная тяжба, прежде чем он наконец получил свои деньги обратно.

27 апреля 2009 года Визе был задержан в аэропорту Лондон-Сити, когда он собирался сесть на рейс в Люксембург. В его ручной клади было обнаружено 120 000 фунтов стерлингов наличными, а также 554 920 фунтов стерлингов в двух чемоданах, которые он сдал в багаж, - в пересчете на ранды сумма составила более 12 миллионов рандов.

Он объяснил, что деньги были получены в результате различных сделок с алмазами, которые он заключал на протяжении десятилетий в 1980-х и 1990-х годах. Он хранил банкноты в сейфе в лондонском отеле Ritz, как и многие другие южноафриканцы, имевшие в то время активы в офшорах. Хранение средств за границей приобрело такие масштабы, что правительство ЮАР в конце концов объявило амнистию для тех, кто задекларировал свои зарубежные активы. Только в ходе программы налоговой амнистии 2003 года выяснилось, что более 43 000 южноафриканцев незаконно держали за границей 48 миллиардов рандов.

Визе намеревался перевести деньги в банк в Люксембурге. Он начал переводить свои личные дела в Люксембург, в частности, потому, что основной листинг Brait (холдинговой компании, контрольный пакет акций которой принадлежит инвестиционной компании Визе Titan) находился в Люксембурге, как и офисы другой его компании, Tradehold. Там же проходили заседания совета директоров. Я спросил у своих консультантов, нет ли проблем с этим? Никаких проблем. Когда вы путешествуете между странами ЕС, вы можете взять с собой столько денег, сколько захотите. Это явно не противозаконно", - вспоминает он.

Но британские таможенники не приняли его объяснений и отказались вернуть изъятые средства. Пришлось отменить рейс и встречи, и Визе немедленно решил бороться с конфискацией. Его адвокат Клэр Монтгомери (Clare Montgomery QC) сказала ему: "Кристо, они не ошибаются, они абсолютно неправы".

Когда дело попало в суд, газеты устроили настоящий праздник. Газета Rapport опубликовала рисунок Визе, стоящего рядом с кучей банкнот. Репортаж в лондонской Daily Mail вышел под ликующим заголовком "Для меня это просто арахис", со ссылкой на замечание Монтгомери о том, что эта сумма составляет менее двухнедельного дохода Визе и "незначительную часть его активов".

Однако судья в магистратском суде постановил конфисковать деньги, посчитав, что с большой долей вероятности они были получены в результате отмывания преступных доходов. Естественно, мы подали апелляцию", - говорит Визе. У меня ушло три года на то, чтобы довести дело до суда. Они уворачивались и уворачивались, пока мне наконец не пришлось получить судебный приказ, чтобы заставить их явиться в суд".

Рассмотрение апелляции было закончено в течение получаса. Господин судья Андерхилл сказал в своем решении: "Общеизвестно и общепринято, что в странах со строгими правилами валютного контроля граждане, которым необходимо или хочется выехать за границу, часто пытаются обойти этот контроль; и валютный контроль, вероятно, будет особенно неприятен для очень богатых людей, которые не хотят тратить все свои деньги дома или в любом случае подвергаться ограничениям в отношении того, какую часть своих денег и на какие цели они могут потратить за границей".

Если такие люди поддадутся искушению уклониться от валютного контроля, им будет важно не оставлять аудиторских следов, особенно если суммы, как в данном случае, очень значительны. В отличие от этого, маловероятно, чтобы бизнесмен с хорошей репутацией, уже разбогатевший за счет законного бизнеса, стал заниматься отмыванием денег".

Судья, который не присудил Визе издержек, постановил вернуть ему деньги с процентами. Решение было вынесено в пятницу днем, и Визе попросил своего представителя в СМИ Бена де Кока уведомить об этом газеты. Но в газетах выходного дня не появилось ни слова об этом положительном исходе. Разгневанный Визе позвонил старому знакомому, журналисту Джереми Вудсу. Он сказал: "Но это невозможно, ни в одной из газет!". Затем он позвонил редактору Business Day, и во вторник они опубликовали репортаж на первой полосе. Единственная реклама!

Визе считает все это дело "смертельно опасной ситуацией, в которой можно оказаться". Долгое время он не хотел говорить об этом публично, поскольку все, что он скажет, будет истолковано неправильно. Однако в деловых кругах ходили слухи, что временами он плыл довольно близко к ветру.

Почти тремя десятилетиями ранее Визе так же болезненно воспринял газетный репортаж, который стал для него позором. В тот раз это был репортаж о вечеринке по случаю его сорокалетия в 1981 году, на которой мероприятие было представлено как чересчур шикарная вечеринка, где гости могли охотиться за бриллиантами в десерте.

Ренье ван Руен только что ушел на пенсию из Pep Stores, и Визе возглавил самую динамичную розничную компанию страны. Его жена Каро хотела устроить сюрприз для празднования его дня рождения. Она получила от партнера Визе по Охте Йохана де Вильерса четыре крошечных бриллианта, которые должны были быть спрятаны внутри пончиков, подаваемых в качестве десерта. По словам де Вильерса, камни стоили всего около 500 рандов, и он преподнес их ей в качестве подарка. На вечеринке после основного блюда церемониймейстер объявил, что теперь все гости должны съесть свои пончики и поискать что-то внутри них. Под громкий смех только один гость, судья, достал минутный бриллиант.

Однажды в субботу, примерно три месяца спустя, Визе увидел в газете Die Burger репортаж под заголовком "Miljoenêr laat gaste kou vir blinkes" ("Миллионер заставляет гостей жевать за искры"). Сначала он подумал, что этот миллионер украл трюк своей жены, но потом, к своему ужасу, увидел, что речь идет о нем. Когда он показал репортаж Каро, она сразу же сказала, что он должен подать на газету в суд. "Я сказал: Как я могу подать в суд на Die Burger? Это же правда! В пирожных были бриллианты! Был найден только один, но это уже не имеет значения". Но тон статьи был таким: французское шампанское, самые дорогие лобстеры и кто знает что еще, плюс бриллианты. Какой имидж это создало!

Визе решил, что все, что он может сделать, - это позвонить заместителю редактора Die Burger Луису Луву. Я сказал: Луи, ты знаешь меня много лет, я не такой! Я имею в виду, что я так не живу. Так живет кучка йоханнесбургских выпендрежников... Я не делаю ничего подобного".

Отчет имел дальнейшие последствия. Когда Визе купил долю Ренье ван Руена в Pep, ему потребовалось занять 7 миллионов рандов. Он смог получить кредит в банке Nedbank. Но через неделю к нему обратился управляющий директор Senbank Эдуан Преториус - сын Гави Преториуса, директора Paarl Boys' High, который предоставил Визе место в школе, - и сказал, что Senbank может организовать финансирование. Не желая обижать Преториуса, он объяснил обстоятельства сотрудникам Nedbank, которые поняли ситуацию и отменили свое соглашение.

Однако незадолго до Рождества из Senbank пришло сообщение: его заявка на кредит была отклонена. Визе пришлось начинать переговоры с нуля, чтобы восстановить сделку с Nedbank. Тем временем банковская ставка выросла на 1 процент, в результате чего стоимость 10-летнего кредита увеличилась на 1,4 миллиона рандов.

В следующий раз, когда он был в Senbank, он столкнулся с Преториусом, который поздравил его с днем рождения. Визе ответил, что его день рождения был три месяца назад, в сентябре, а затем решил взять быка за рога. Он попросил Преториуса рассказать ему как другу, была ли заявка на кредит отклонена советом директоров из-за газетной статьи. Преториус ответил, что да, и что совет директоров не захотел "одолжить 40-летнему парню, который живет в Кейпе, 7 миллионов рандов на покупку акций, но на своей вечеринке он кладет бриллианты в торты".

Визе сказал: "Теперь вы поймете, как я чувствителен ко всему, что может дать людям возможность воткнуть нож в мои ребра. Я заседал в советах директоров банков. Я знаю, как они разговаривают. Нет, тогда это стоило мне 1,4 миллиона рандов!

Противоречия Визе не ограничивались банкнотами и бриллиантами. Они также распространялись на банковский сектор и, в частности, на Boland Bank. Он стал членом правления, но ушел с поста директора Boland Bank в начале 1990-х годов, когда вошел в состав правления Резервного банка, где сменил на посту директора Антона Руперта.

Он ушел с поста директора Резервного банка, однако после того, как новое законодательство потребовало от банков иметь больший капитал, он снова занялся Боланд-банком. Постепенно он приобрел крупные пакеты акций Boland Bank, в то время как шли разговоры о слиянии банка с Советом исполнителей (BoE), что в итоге и произошло.

В конце концов Визе стал председателем правления Boland Bank, и у него были большие планы по расширению банка. Он привлек иностранного партнера, малазийского магната Самсудина Абу Хассана, более известного как Дато Самсудин, для рекапитализации банка и изменения структуры контроля. Новая контролирующая структура, Samgro, была зарегистрирована на JSE.

Визе также назначил молодого Мишеля ле Ру из Distillers руководить банком. Они расстались с большим трудом, когда в 1998 году Ле Ру, который впоследствии основал очень успешный банк Capitec, ушел в отставку. Между ним и Визе произошла серьезная ссора из-за окончательной выплаты по программе поощрения акциями, которая была введена после назначения Ле Ру.

Вскоре Визе выкупил доли Самсудина в Samgro. Затем он обратился к другому банку, Natal Building Society (NBS). Благодаря сложным структурам Samgro - компании-пирамиде, через которую он контролировал Boland Bank, - удалось установить контроль над банком из Квазулу-Натал. В то время банк NBS Boland Bank был пятым по величине банком в стране.

Визе создал значительное долговое бремя в ходе многочисленных сделок, которые он заключал в банковском секторе, - по словам делового журналиста Деона Бассона, "цепь долгов... которая заставила бы содрогнуться любого консервативного банкира", и он оценил ее в 1 миллиард рандов. В марте 2000 года Бассон написал в статье в журнале Finansies & Tegniek, что председатель правления BoE Билл МакАдам, исполнительный директор Фил Байден и Визе должны выйти из состава правления BoE.

Визе заявил, что считает статьи Бассона "довольно некомпетентными". В разговоре с Бассоном, во время которого они резко разошлись во мнениях, он назвал мнение Бассона "идиотским".

Через месяц после разговора с Бассоном Визе вышел из состава всех советов директоров Банка Англии, в которых он состоял. Он объявил, что продает все свои акции в банковской группе, которые составляли 150 миллионов акций BoE стоимостью около 750 миллионов рандов. В то же время он выкупил долю BoE в компании Pepgro за 450 миллионов рандов.

Бомба Steinhoff взорвалась

В начале 2000-х годов при правлении Табо Мбеки экономика страны продолжала активно развиваться. Видение Мбеки о возрождении Африки послужило для Pep и Shoprite стимулом для открытия многочисленных магазинов в других странах Африки. Визе также продолжил международную экспансию, используя для этого три компании: Invicta, холдинговую компанию Brait и Tradehold.

Invicta инвестировала капитал в промышленные компании за рубежом, особенно в компании с предсказуемыми, повторяющимися потоками доходов. Brait была более амбициозной: были приобретены контрольные пакеты акций британской дисконтной розничной сети New Look и сети тренажерных залов Virgin Active Ричарда Брэнсона, а также другие компании. Tradehold вышла на британский рынок недвижимости с инвестициями в жилую недвижимость, промышленные объекты и офисные здания.

Самая крупная сделка Pepkor была заключена со Steinhoff, мебельной компанией, основанной Бруно Стейнхоффом в Европе и расширившей свою деятельность на мировом рынке под руководством Маркуса Йоосте. В 2015 году Steinhoff приобрела Pepkor в результате сделки стоимостью 5,7 миллиарда долларов (около 85 миллиардов рандов), которая была оплачена наличными и обменом акций. Новая компания, Steinhoff International, головной офис которой остался в Стелленбоше, была зарегистрирована в Нидерландах и будет котироваться на Франкфуртской фондовой бирже.

В мае 2016 года журнал Forbes воспел дифирамбы Визе в глянцевой статье под заголовком "Африканский Сэм Уолтон" (Уолтон - основатель крупнейшей американской розничной сети WalMart). В интернете его описывали как "африканского миллиардера, стоящего за величайшей розничной империей континента". В то же время его называли "маленьким Уорреном Баффетом", что подразумевало, что он не уступает американскому инвестиционному гуру, когда дело доходит до объединения портфеля акций.

Но в своей хвалебной статье Forbes также упомянул о рейде, проведенном немецкими налоговыми органами в офисах Steinhoff в Вестерстеде 30 ноября 2015 года. Это произошло за несколько дней до того, как 7 декабря 2015 года Steinhoff International вышла на биржу во Франкфурте. Steinhoff назвал немецкое расследование возможного бухгалтерского мошенничества "необоснованным", но оно "напугало" инвесторов компании. За месяц цена акций упала примерно на 15 %, уничтожив почти 600 миллионов долларов из личного состояния Визе.

Роб Роуз в своей книге Steinheist пишет, что Визе получил раннее предупреждение о Steinhoff. В 2009 году портфельный менеджер Крейг Баттерс представил Визе 40-страничную презентацию. Это был язвительный анализ Steinhoff, к которой Баттерс относился с презрением - по его мнению, это был мусорный бизнес, который подделывал бухгалтерскую отчетность.

К тому времени Визе уже познакомился с людьми из Steinhoff: в 2006 году он был приглашен на объявление результатов их деятельности в отеле Mount Nelson в Кейптауне. Он хорошо ладил с ними и был приглашен на охоту в Англию и Испанию. Как и Визе, Бруно Штайнхофф и Маркус Йоосте любили охоту, розничная торговля была у них в крови, и им нравилось объединять бизнесы.

Три года спустя Визе рассматривал возможность слияния Shoprite и Steinhoff. В 2009 году Steinhoff была гораздо меньшей компанией, чем во время сделки Pepkor с Jooste в 2014-15 годах.

Визе говорит, что внимательно выслушал Баттерса, который показался ему "чрезвычайно умным человеком". Затем он решил отступить, но не из-за анализа Баттерса, а потому что, взглянув на баланс Steinhoff, решил, что у компании слишком много долгов. У его компаний были сильные балансы. И у Pep, и у Shoprite практически не было долгов. В любом случае, говорит он, в то время он мог бы предоставить Баттерсу 300 аналитических отчетов, которые на 100 процентов отличались бы от его анализа, потому что все они были согласны с тем, что Steinhoff - хорошая покупка.

Йоосте снова обратился к Визе в 2012 году, когда тот хотел продать Lanzerac. Йоосте сказал, что у него есть консорциум, который купит у Визе ферму в Стелленбоше, но не хочет ли он в то же время вложить свои акции PSG в Steinhoff? По словам Визе, его план состоял в том, чтобы сделать Steinhoff единственным крупнейшим акционером PSG, "и у него была очень хитрая схема, как он хотел это сделать, эффективная с точки зрения налогообложения".

К тому времени Визе уже несколько лет входил в совет директоров ПСЖ и был третьим или четвертым по величине акционером. Йоосте владел 20 миллионами акций ПСЖ, чуть меньше, чем Мутоны, в отличие от 15,5 миллиона акций Визе. 20 миллионов акций Жооста, вместе с 15,5 миллионами акций Визе и акциями других людей, таких как ГТ Феррейра, к которому Жоост также намеревался обратиться, должны были привести его к цели - стать единственным крупнейшим акционером "ПСЖ".

Это предложение заставило Визе задуматься. Я вернулся к Баттерсу и Ко и сказал себе: "Какой человек, который знает, что это полная афера, если окажется, что это что-то вроде схемы Понци, возьмет миллиард своих денег и положит их в банк? В сегодняшних терминах: пять миллиардов. Я вложил свои акции, потому что проанализировал ситуацию и обсудил ее с моим сыном Джейкобом. Это была более ликвидная акция, и так далее.

Через год они пригласили меня войти в совет директоров, и я сказал Джейкобу, что теперь буду сидеть там и все проверять, потому что я получил предупреждение: посмотрите на баланс, на отчеты, на реакцию рынка, посмотрите, как управляется компания, каковы ее структуры, как они работают, кто эти люди".

Несмотря на тревожные сигналы, поднятые Баттерсом, "все банки бросили деньги на Steinhoff", - вспоминает Визе. И кому теперь верить? Одинокому голосу в пустыне или хору, в который входят все регулирующие органы, Резервный банк, PIC, ведущие управляющие фондами в Южной Африке и за рубежом? Steinhoff - единственная известная мне компания в мире, чей комитет по аудиту состоял из трех человек, каждый из которых имел докторскую степень в области бухгалтерского учета".

Визе возглавил Steinhoff International в мае 2016 года. Тем временем немецкое расследование возможного мошенничества в Steinhoff, по всей видимости, не продвинулось далеко вперед. Расследование оставалось совершенно незамеченным до тех пор, пока 27 августа 2017 года немецкий деловой журнал Manager Magazin не сообщил, что Йоосте и другие сотрудники Steinhoff находятся под следствием немецких прокуроров по делу 2015 года, связанному с возможными бухгалтерскими махинациями. В тот вечер Визе возмущенно ответил в интервью Брюсу Уитфилду на радиостанции 702: "Нужно быть ангелом, чтобы не возмутиться подобным бредом, появившимся в журнале, с которым я не знаком". Утверждения были "лишены правды".

Слухи не утихали. Одним из директоров Steinhoff, который первым заподозрил неладное, был д-р Стив Буазен, глава комитета по аудиту. 25 сентября он получил письмо от Deloitte, в котором аудиторы высказывали свои опасения по поводу некоторых записей в отчетности Steinhoff. Deloitte не смогла получить ответы на свои вопросы от руководства компании. В течение следующих двух месяцев аудиторский комитет, в состав которого вошли Буазен, Лен Конар и Теуни Латеган, занимался этим процессом.

29 ноября Визе, как председатель совета директоров, был проинформирован о проблемах с бухгалтерскими книгами компании, из-за которых аудиторы отказались подписывать окончательную годовую финансовую отчетность. В тот же день внешние аудиторы встретились с Визе и Буйсеном, чтобы обсудить составленный ими отчет по этому вопросу.

С отчетом в руках один из голландских аудиторов, Ян Далхуйзен, спросил Визе, знает ли он, что руководство Steinhoff обманывало компанию на протяжении многих лет. Он назвал сумму в 6,1 млрд евро и настоял на проведении судебной экспертизы. Тогда Визе указал ему на то, что все эти статьи фигурируют в финансовой отчетности за 2016 год, которую они подписали.

Далхуисен признал, что у них, как у аудиторов, возникла проблема, поскольку они подписывали отчеты. Но он указал на подозрительные записи, касающиеся, в частности, операций с недвижимостью, денежных средств и их эквивалентов. На движение денежных средств повлияли Wechsels, то есть немецкие векселя, которые должны были быть отражены как наличные в течение 90 дней после закрытия бухгалтерских книг. Еще одной проблемой были эквиваленты денежных средств, поскольку обеспеченные дебиторы могли быть учтены как эквиваленты денежных средств в Германии, но не в Южной Африке.

В качестве исполнительного директора Юст был призван ответить на вопросы аудиторов. После его объяснений аудиторы решили пока не проводить судебную экспертизу. На следующий день они сделали разворот и настояли на проведении независимой судебной экспертизы. Когда его снова вызвали, Йоосте сначала потребовал уволить аудиторов Deloitte, заявив, что они не являются независимыми, поскольку действуют в интересах его партнера Андреаса Зайферта, с которым он расстался. В конце концов Йоосте заявил, что в те выходные улетает в Германию, и обязался привезти документальные доказательства, которые развеют опасения. Визе позвонил ему в выходные и попросил, чтобы он, как исполнительный директор, одобрил назначение PricewaterhouseCoopers (PwC) для проведения судебной экспертизы, чтобы о ней можно было объявить в новостной службе JSE Sens.

По словам Визе на парламентском расследовании, состоявшемся в январе 2018 года, новость о нарушениях в бухгалтерском учете пришла "как гром среди ясного неба". Как председатель, я впервые узнал о существовании серьезной проблемы буквально за три рабочих дня до того, как нужно было завершить подготовку отчетности к заседанию совета директоров в декабре".

Утром 4 декабря 2017 года, в понедельник после напряженных выходных, Визе получил на свой мобильный телефон голосовое сообщение от Йооста. По его словам, его рейс из Германии только что приземлился. С ним был Дирк Шрайбер, глава финансового отдела Steinhoff в Европе, и у них были все документы, которые требовали аудиторы. Он попросил Визе выстроить две команды аудиторов. Он будет в офисе Steinhoff в 11 утра для встречи.

Для Визе, которому, по словам других режиссеров, до последней минуты было труднее всего поверить в то, что весть о конце света была правдой, в тот момент все еще оставался проблеск надежды. Я сидел и ждал... одиннадцать часов, двенадцать часов, час ночи. Я не слышал ни слова. Вот тут-то и возникло то холодное чувство... тогда я понял, что 50 лет моей жизни прошли в славе, потому что этот человек определенно был мошенником".

К позднему вечеру к Визе пришел немецкий адвокат Кристиан Друп, который только что был с Юсте. Юст сломался, - сказал он мне. "Он говорит, что совершил ужасные поступки. Он угрожал самоубийством. Он плакал, как ребенок, и сказал, что не может смотреть вам в глаза, но что я должен сказать вам, что он подает заявление об отставке, и вы должны решить, хотите ли вы его принять". То есть именно сейчас опустился последний занавес".

На заседании совета директоров, состоявшемся во вторник 5 декабря, Визе ввел директоров в курс дела. Можете себе представить, какое было замешательство! Все спрашивают: да, но что, как? Что я предлагаю? Я сказал: Послушайте, я предлагаю не принимать его отставку. Он должен вернуться. Он единственный человек, который знает, что происходило, и он должен прийти, чтобы помочь разобраться с этим бардаком, потому что сейчас речь идет о спасении компании".

С одобрения совета директоров Визе в то же утро позвонил Йосте и попросил его приехать и помочь сотрудникам Steinhoff разобраться со всем этим безобразием. В апреле 2018 года в радиоинтервью Брюсу Уитфилду на шоу The Money Show он сказал: "Он [Джуст] взялся это сделать. Но я, возможно, был наивен. Очевидно, что он получил другую юридическую консультацию. Он не явился".

Этот звонок был последним, когда он разговаривал с Юстом. С тех пор он его не видел и ничего о нем не слышал. Однажды зять Визе, Марко Вентцель, обедал в ресторане La Perla в Си-Пойнте, когда туда вошел Юст. Как только он заметил Марко, он развернулся и ушел.

В понедельник 4 декабря, за два дня до публикации результатов за год, закончившийся в сентябре 2017 года, Steinhoff объявила, что консолидированная отчетность группы будет опубликована 6 декабря, как и было обещано, но в виде неаудированной отчетности. Наблюдательный совет и аудиторы еще не завершили проверку "некоторых вопросов и обстоятельств, возникших в связи с уголовным и налоговым расследованием в Германии".

В дополнительном заявлении Sens, опубликованном в среду 6 декабря, компания Steinhoff сообщила, что не может опубликовать свою отчетность, поскольку появилась новая информация, "которая касается нарушений в бухгалтерском учете, требующих дальнейшего расследования". Также было объявлено, что Йоосте подал в отставку и что будет проведено судебно-бухгалтерское расследование. В качестве внешних аудиторов для проведения судебной экспертизы была назначена компания PwC.

К тому времени цена акций Steinhoff упала более чем на 96 процентов. С пика в 95 рандов в марте 2016 года она в итоге упала до уровня ниже 1 ранда.

Больше всего Визе раздражал вопрос о том, знал ли он, председатель наблюдательного совета Steinhoff, о правонарушениях. Либо люди, выдвигающие эти обвинения, безумны, либо я безумен", - говорил он в интервью. Тот, кто задает вопрос, знает, что это ложные заявления, но какой здравомыслящий человек будет вкладывать работу всей своей жизни в компанию, которая погрязла в мошенничестве? Если человек, задающий вопрос, прав, то я должен быть сумасшедшим!

Меня поражает, что люди задают этот вопрос. Я сидел с бизнесом, который создавал в течение 50 лет. У меня было много других вариантов, но я решил инвестировать доходы от этого бизнеса в место, где отчетность не соответствует действительности? Вдобавок ко всему, через год я вложил еще 25 миллионов рандов. Мы должны быть сумасшедшими!

Почему Визе, который подчеркивал, что занимает пост председателя всего 18 месяцев, тем не менее так долго верил в то, что Юст честен, даже вопреки предупреждениям таких друзей, как Уайти Бассон? Некоторые считают, что это была гордыня, что он начал верить в то, что он не подвержен риску, который он принимал на протяжении всей своей долгой карьеры. Другие считают, что он был заворожен ловкими объяснениями болтливого Джуста. В конце концов, он был не единственным, кому навязали шерсть на глаза; многие другие опытные люди также были обмануты.

Через девять дней после отставки Йооста Визе также покинул пост председателя наблюдательного совета Steinhoff International. Буазен указал ему на то, что, поскольку он является крупнейшим акционером компании, а также имеет к ней самые крупные претензии, ему следует уйти в отставку, чтобы избежать конфликта интересов.

Хизер Сонн заняла пост председателя. Кто-то должен был собрать осколки, и она, Буйсен и Йохан ван Зил взялись за эту задачу. Она сравнила их с людьми, которые остались в горящем здании, чтобы помочь. PwC направила шестьдесят судебных аудиторов, разделенных на четырнадцать рабочих групп, чтобы прочесать все: все книги, документы, отчеты и жесткие диски компьютеров.

Неудача с Steinhoff стала тяжелым ударом для Визе, который в 2015 году был включен в Зал славы мировой розничной торговли. После того как в следующем году Sunday Times назвала его самым богатым бизнесменом страны, он сказал: "Они измеряют ваши активы, но не ваши обязательства!".

В то время он подробно рассказал о своем богатстве в одном из интервью: "Мне не нравится быть ярким. В Апингтоне, если ты выпендривался, то становился объектом шуток. Например, я редко пользуюсь услугами шофера - я вожу машину сам".

Его офис все еще находился в главном офисе Pepkor в мрачном районе Parow Industria, и он никогда не боялся, когда ехал оттуда ночью один домой. Моя мама всегда говорила красивую голландскую поговорку: "Een mens lijdt dikwijls 't meest door 't lijden dat hij vreest, doch dat nooit op komt dagen. Zo heeft hij meer te dragen dan God te dragen geeft." (Человек часто страдает больше всего из-за страданий, которых он боится, но которые никогда не наступают. Таким образом, ему приходится переносить больше того, что Бог дает нам вынести).

Он объяснил голландцев следующим образом: "Это сводится к тому, что не надо беспокоиться, но и не надо быть безрассудным".

На тот момент Визе, обладатель трех почетных докторских степеней, владел крупнейшим пакетом акций Steinhoff International Holdings, а также контрольным пакетом в Brait, Tradehold и Invicta Holdings и значительной долей в Pallinghurst. Ему принадлежало 18 процентов акций Shoprite Holdings.

В 2018 году он по-прежнему занимал второе место (после Ивана Глазенберга) в индексе богатства City Press с состоянием в 32 782 миллиарда рандов. Это почти на 60 % меньше, чем 81 млрд рандов двумя годами ранее. Его компания Titan Group подала иск против Steinhoff на 59 миллиардов рандов, но из этой огромной суммы ему, вероятно, в лучшем случае удастся вернуть лишь несколько центов за каждый потерянный ранд.

Несмотря на обрушившиеся на него невзгоды, Визе по-прежнему не отказывал себе в остром юморе. В марте 2018 года на гала-ужине, устроенном в честь 150-летия его старой школы Paarl Boys' High, где он выступал в качестве приглашенного докладчика, Визе рассказал анекдот, который, как думали люди, относился к нему самому.

Речь идет о фермере из Кару, который купил несколько ферм в Лоэрисфонтейне. Но поскольку у оома не было банковского счета, к нему пришел управляющий банком. Да, сказал оом, у них есть деньги, но они не хранят их в банке. Наши дети знают о небольшой сумме, о другой небольшой сумме знаем только я и моя жена, о другой небольшой сумме знаю только я.

И еще немного.

С Визе сняли вину за скандал со Steinhoff, когда 16 марта 2019 года был наконец опубликован краткий обзор долгожданного отчета PwC о судебной экспертизе. В обзоре говорилось, что, в общем и целом, отчет показал, "что фиктивные и/или нерегулярные сделки привели к завышению прибыли и/или стоимости активов группы Steinhoff". Компания Pepkor и ее сегменты не были обвинены в каких-либо правонарушениях.

Однако в пересмотренном годовом отчете Steinhoff за 2017 год, который был опубликован в мае 2019 года, был упомянут ряд компаний, контролируемых Визе и имеющих контракты со Steinhoff. Визе заявил, что все его деловые интересы были раскрыты и что годовой отчет соответствует требованиям голландского законодательства, поскольку штаб-квартира Steinhoff находится в Амстердаме.

Он сказал, что по голландскому законодательству "нет ничего похожего на связанную сторону. Ее не существует". Он вложил в Steinhoff 60 миллиардов рандов, в то время как контракты его компаний со Steinhoff составили всего 1,7 миллиона евро (около 25 миллионов рандов). 'Посмотрите на это в таком контексте. Как это могло помешать мне увидеть бухгалтерские махинации? Теперь выясняется, что мошенничество возникло более 10 лет назад, еще до того, как я стал иметь отношение к компании".

Он повторил, что PwC, в состав которой входило 100 аудиторов, потребовалось 18 месяцев, чтобы разобраться в делах Steinhoff. Даже немецкая компания FGS, которую совет директоров Steinhoff нанял для расследования обвинений, не смогла найти никаких следов нарушений, сказал он.

После фиаско Steinhoff Визе постигли новые удары. За год, закончившийся в марте 2018 года, стоимость чистых активов Brait снизилась примерно на треть, в частности, в результате списания инвестиций в британскую розничную сеть модной одежды New Look. Годовой убыток группы составил 9,7 млрд рандов. За тот же финансовый год Invicta сообщила о снижении на 81 процент основной прибыли на акцию после налоговых отчислений в размере 400 миллионов рандов. В течение года стоимость долей Визе в Brait и Invicta упала на 28 процентов каждая, а стоимость его доли в Tradehold - на 30 процентов.

В компании Shoprite настроения обернулись против Визе. Ведущий независимый директор, профессор Ширли Зинн, неожиданно ушла в отставку после переизбрания Визе на пост председателя совета директоров Shoprite на годовом общем собрании акционеров в ноябре 2019 года. Не менее 72 % инвесторов проголосовали против его переизбрания, но благодаря голосующей силе его спорных отложенных акций с высоким правом голоса ему удалось сохранить пост председателя.

Жена Визе Каро и его дети Якоб, Кристина и Клэр надежно поддерживали его на протяжении всего кризиса Steinhoff. По его словам, его семья постоянно беспокоилась о том, "чтобы я не испортил свое здоровье этим делом".

Семья не внесла никаких кардинальных изменений в свой образ жизни. Мы никогда не жили как джетсеттеры. Я использую свои самолеты, в том числе и для бизнеса", - сказал он, ссылаясь на сообщения о том, что продает два своих роскошных частных самолета. У меня есть заповедник в Калахари, который я должен регулярно посещать, и мне приходится часто летать, чтобы успеть все сделать".

Бизнес-магнат, которому в 2021 году исполнится 80 лет, не стесняясь, говорит, что это были, без сомнения, самые мрачные времена в его жизни. Впервые в жизни я впал в депрессию. Это было, безусловно, самое публичное и самое тяжелое в финансовом плане разочарование".

Но жизнь продолжается. Что касается его наследия, то он надеется, что люди отнесутся к нему взвешенно: "Послушайте, этот парень начал с пяти магазинов, проработал 53 года, обеспечил работой 200 000 человек, помог создать процветание и внес свой вклад то тут, то там. Вот и вся картина; Steinhoff - это не вся картина".

Кредиторы, как стервятники, нависают над тем, что Визе называет тушей Steinhoff. По его словам, более 70 процентов стоимости Steinhoff приходится на те предприятия, которые он вложил в компанию, включая Pepco, которая теперь является частью европейского бизнеса Steinhoff, и Pepkor. Теперь все это принадлежит хедж-фондам и банкам за тысячи километров. Люди, которые ничего не понимают в бизнесе и не придают ему сентиментальной ценности".

Он с ностальгией рассказывает о своем визите в начале 2020 года в помещение оригинального магазина Pep в Апингтоне, где сотрудники один за другим приходили поприветствовать его. Для банков и хедж-фондов "это просто бумажки. Это очень печально. Деньги - это одно и то же: ты их зарабатываешь, теряешь, снова зарабатываешь". Но теперь бизнес принадлежит группе безликих финансистов. А тем, кто совершал мошенничество в Steinhoff на протяжении 20 лет, нечего предъявить".

В одном из предыдущих интервью он сказал: "Если вы охарактеризуете наследие одним словом, я бы хотел, чтобы они сказали: "Он был честным парнем"".

Если ему доведется снова встретиться с Юстом, он хотел бы задать ему только один вопрос: "Почему? Почему? Вот и все. Почему?

Он понимал, что люди злятся. Конечно, и они имеют на это полное право. Я понимаю. Я тоже злюсь! Но почему я должен отличаться от других людей?

Когда его спросили, как он справился с неудачами Steinhoff на личном уровне, стареющий, менее напористый, но всегда вежливый и хладнокровный бизнесмен дал взвешенный ответ: "Я посмотрел в зеркало на той неделе, когда все это обрушилось на меня, и спросил: как я собираюсь пройти через это? И тогда я решил, что должен попытаться прояснить для себя три вещи.

Во-первых, я не оплакиваю потерю денег. Знаете, это была бы еще одна трата.

Во-вторых, я считаю свои благословения. Если бы Юст продолжал свои махинации еще год, я бы потерял все. Тогда у меня в буквальном смысле не осталось бы ничего, ведь это был мой объявленный план - перевести все свои активы в Steinhoff Group, и я набирал людей, которые были на грани присоединения, - лучших людей. И третье - я решил не озлобляться. Потому что, знаете ли, ни у кого нет времени на озлобленного старика".

Кристо Визе на мгновение задумался. Затем он слабо улыбнулся: "С первыми двумя я справляюсь. С третьим мне сложнее".

Он ссылался на буддийскую веру в то, что жизнь проходит через циклы удачи и несчастья. Так оно и есть: нужно принимать и сладкое, и кислое.

5.Курица в каждой кастрюле

Уайти Бассон

Самая большая революция в розничной торговле продуктами питания в Южной Африке со времен расцвета "ОК-базаров" Сэма Коэна и "Pick n Pay" Раймонда Акермана произошла благодаря фермеру из Портервилля.

Уайти Бассон был движущей силой расширения компании Shoprite/Checkers до крупнейшего в Африке розничного продавца продуктов питания. Он из тех бизнесменов, которые специализируются на нижнем сегменте массового рынка, стремясь сохранить цены на продукты питания как можно более доступными и конкурентоспособными, чтобы в каждой кастрюле была курица.

Бассон живет на ферме Кляйн Дасбош за пределами Стелленбоша. Близкое соседство его дома с университетским городом не раз становилось поводом для публикаций в СМИ и политических слухов о предполагаемых членах так называемой стелленбошской мафии. Но он также является одним из высокопоставленных жителей Стелленбоша, которые избежали кровавой бойни, когда акции Steinhoff рухнули с обрыва.

Уайти, родившийся 8 января 1946 года под именем Джеймс Веллвуд Бассон, вырос на Дасбоше - ферме в округе Портервиль, принадлежавшей его отцу, капитану Джеку Бассону, который, помимо прочего, был членом парламента от Объединенной партии. Он носит фамилию торговца Дж. У. Мушета, шотландского иммигранта, который был министром в кабинете Смэтса. У Мушета и его жены, которые были друзьями Бассонов, не было детей, и родители Уайти назвали его в честь своего шотландского друга. Поскольку слово "Уэллвуд" вызывало недоумение у школьников Портервилля, льняного мальчика прозвали "Уайти".

Он поступил в среднюю школу для мальчиков Рондебош в Кейптауне и планировал изучать медицину в Кейптаунском университете. Но поскольку курс в UCT должен был начаться на две недели раньше, чем годичная программа в университете Стелленбоша, а каникулярный роман был еще в самом разгаре, он быстро передумал о выборе университета, специальности и будущей карьере.

В Стелленбоше, где он поступил на курс BCom, он познакомился с Кристо Визе в мужском общежитии Вилгенхоф. Они оба были Саппе, сторонниками Объединенной партии, и образовали довольно сплоченную маленькую группу в университетском городе, где царили националистические настроения. Их дружбе суждено было продлиться всю жизнь.

Получив квалификацию дипломированного бухгалтера в 1970 году, Бассон работал в бухгалтерской фирме Brink, Roos & Du Toit (позднее PwC) в Кейптауне. Он жил в Тамбоерсклуфе в то время, когда Кристо тоже начал работать в Pep Stores в Кейптауне. В пятницу днем они вдвоем с друзьями собирались вместе и играли в покер.

Одним из клиентов Бассона была компания Pep Stores, где в 1972 году он был назначен финансовым директором. Он начал тесно сотрудничать с основателем Pep Ренье ван Руйеном, который, по его собственному признанию, оказал "огромное влияние" на его жизнь. Он научил меня рисовать, если можно так выразиться. Он научил меня искусству розничной торговли, тому, как она работает, и это, наверное, помогло мне больше всего".

У кого он только не учился, так это у своего отца, который тоже был опытным бизнесменом. По его мнению, он, по крайней мере, смог получить лучшее образование в сфере бизнеса, чем большинство детей. Джек Бассон управлял фермой и владел магазинами спиртных напитков, и в детстве Уайти "рос на покупке и продаже". Его отец считал, что парламент не должен платить членам больше, чем стоимость их проживания. Другим наставником был профессор Стелленбосского университета Гиель Лубсер, доверенное лицо Бассона, который впоследствии возглавил компанию PwC.

В 1974 году Ренье ван Руен досрочно вышел на пенсию и уехал за границу. Бассон объясняет это тем, что старшие друзья ван Руена умирали - "а он всю жизнь невероятно много работал, от нищеты до того, чего достиг, и я думаю, что он был просто истощен".

Однако, к разочарованию Бассона, в 1978 году Ван Руйен вернулся в полном составе. Мы не ссорились, но я сказал ему: Знаешь, мне неприятно вести бизнес, когда ты теперь хочешь разрушить все, что я создал. Это не работает на меня. Мне это не нравится, поэтому я уйду в отставку, и мы останемся друзьями, но если мы будем продолжать в том же духе, у нас будет плохая кровь. Потому что я был для него как ребенок. Потом он спросил, что ты хочешь делать? Я ответил, что хотел бы заняться едой".

Они вдвоем посетили Италию, чтобы изучить предприятия, специализирующиеся на продаже товаров повседневного спроса. Бассон был на грани того, чтобы начать совместное предприятие с компанией Pam Supermercati, чтобы вывести в Южную Африку недорогой бизнес с ограниченным ассортиментом, подобный Aldi или Lidl. Но тут ему позвонил друг и рассказал о золотой возможности: о приобретении небольшого восьмимагазинного бакалейного магазина Shoprite в Западной Капской провинции. Компания принадлежала семье Рогут, но партнеры рассорились.

При поддержке Ван Руена компания Shoprite была приобретена в 1979 году. Это стало началом карьеры Бассона в группе, которая со временем стала доминировать в южноафриканской розничной пищевой промышленности. Он покинул свой офис в Pepkor на машине и с портфелем и нашел квартиру в Лэнсдауне. Там он сидел на стуле, который все время наклонялся, потому что его предыдущий владелец страдал ожирением, "но я многому научился и много работал".

Он пришел к выводу, что если его компания хочет расти, то ей необходимо сместить акцент на самый большой сегмент экономически активного населения Южной Африки - рынок LSM среднего и низкого уровня. Компания Shoprite была реструктурирована. Некоторые старые магазины были закрыты, а новые открыты. Он выявил потенциал, заложенный в поглощениях и преобразованиях больных компаний, как способ расширения группы.

Кристо Визе, который в это время занимался адвокатской практикой в Кейптауне, вернулся в Pep в 1981 году, после того как Ван Руйен продал свой контрольный пакет акций и ушел на пенсию. Кристо занимался одеждой, а я - Shoprite, и у него было больше свободного времени, чтобы купить для себя гораздо больше акций, чем принадлежало мне. Я должен был делать всю работу, а он зарабатывал все деньги! шутливо вспоминает Бассон.

Его первое приобретение - шесть старых продовольственных магазинов Ackermans - стало началом процесса, в ходе которого компания Shoprite постепенно расширялась на север. В 1986 году компания Shoprite вышла на биржу JSE и, хотя по-прежнему принадлежала компании Pepkor, действовала как независимый концерн. Он с самого начала знал, что Shoprite не может оставаться маленьким бизнесом: "Наши модели всегда были основаны на том, чтобы расти очень быстро и очень большими".

В телевизионном интервью Тео Ворстеру на канале Sakegesprek Бассон рассказал, как он и его молодые коллеги подошли к задаче превращения сети из восьми магазинов в "серьезного игрока". Он сказал, что "игра" - это именно то, чем она была. Мы действительно играли в кошки-мышки и в войну в кустах с нашим главным противником на том этапе в Западном Кейпе". Он описывает это время как захватывающее: самое главное - начать с чего-то маленького и сразиться с могучим Голиафом. Каждый раз, когда вы что-то выигрывали, вы получали "тот невероятный выброс адреналина, который говорил вам: "Давайте сделаем следующий шаг"".

Первоначальное предложение о покупке 27 магазинов сети Grand Bazaars в Западной Капской провинции не увенчалось успехом, но в 1990 году Бассон приобрел этот бизнес по еще более выгодной цене, чем первоначальная сделка.

С Checkers ситуация повторилась. Первая попытка Бэссона приобрести испытывающую трудности группу, контролируемую Sanlam, провалилась. Но благодаря его личным отношениям с Маринусом Далингом, исполнительным председателем Sanlam, со второй попытки удалось заключить сделку, в результате которой Shoprite превратилась в холдинговую компанию Checkers. Был получен контрольный пакет акций новой Shoprite Checkers Group.

Checkers находилась в затруднительном финансовом положении: убытки в 169 магазинах почти сравнялись с оборотом Shoprite. Сеть остро нуждалась в преобразованиях. Не теряя времени, Бассон приступил к преобразованиям во время первого обеда, который он отведал в шикарной столовой Checkers, где официанты в белых перчатках подавали им блюда из трех блюд. 'Это было очень мило. Я почувствовал себя одним из тех библейских аристократов, которых кормили апельсинами и виноградом", - вспоминает Бэссон.

Затем он посмотрел на своих сотрапезников и напомнил им, что Checkers теряет 45 миллионов рандов в год. Может, это и не последний ужин, сказал он, но это точно был их последний роскошный обед. На следующий день столовая была заперта. С тех пор обед в Checkers означал, что "в пять часов вы обнаруживаете, что пропустили обед".

В течение девяти месяцев сеть Checkers была преобразована, при этом было сохранено 16 500 рабочих мест, а Shoprite Checkers стала прибыльной компанией, торгующей во всех LSM. Компания работала под двумя торговыми марками, на разные рынки были ориентированы магазины под брендами Shoprite и Checkers соответственно. Впервые компания Shoprite стала достаточно крупной, чтобы получить возможность конкурировать в развивающихся современных торговых центрах.

Главным переворотом Бассона стало приобретение широко известного магазина OK Bazaars в 1997 году за мизерную сумму в 1 доллар. OK Bazaars, где Сэм Коэн много лет возглавлял компанию, погрязла в финансовых трудностях. Убытки сети превышали прибыль Shoprite Checkers Group. В этих условиях единственный акционер, компания SA Breweries, была готова согласиться на номинальную цену, чтобы избавиться от убыточной компании.

Превращение "ОК" в нечто большее было грандиозной задачей. Необходимо было переоборудовать и модернизировать более 150 магазинов по всей стране. Как и в случае с Shoprite Checkers, бренды сети были разделены в соответствии с конкретными районами и рынками, где располагались магазины. Привычное название OK было сохранено. Мебельные филиалы и House & Home были объединены в компанию OK Furniture, а остальные филиалы вошли в состав подразделения OK Franchise Division. Было сохранено около 33 252 рабочих мест.

Новая сетевая группа неуклонно увеличивала свою долю на рынке, так что ее доля на рынке розничной торговли продуктами питания в Южной Африке превысила 30 процентов.

Экспансия в Африке

В 1994 году перед Бассоном открылись новые возможности для реализации одной из самых амбициозных его мечтаний - выхода за пределы страны из относительно скромной штаб-квартиры в Брекенфелле в Кейптауне.

Компания Shoprite начала открывать магазины в Африке. Первый супермаркет был открыт в Лусаке в Замбии, откуда они двинулись на север, в Гану и Нигерию. Shoprite стала первым южноафриканским ритейлером в Демократической Республике Конго, когда в 2012 году был открыт супермаркет в Киншасе. Группа стала крупнейшей розничной продовольственной сетью Африки, и это при том, что континент усеян трупами многих других предприятий, потерпевших неудачу. Бассон объясняет свой успех кратко: "Наша культура. Как мы все делаем".

Он рассказывает историю о своем первом магазине за пределами Южной Африки, где пожилой джентльмен с продуктовой сумкой, набитой яблоками, подошел пожать ему руку: "В этой стране, - сказал он, - только политики могли позволить себе яблоки". Теперь он мог купить каждому из своих внуков их самое первое яблоко. Именно такие вещи приводят Бассона в восторг.

В Замбии, где все еще действовало старое социалистическое законодательство, людям не разрешалось красить дома снаружи. В Китве команда Shoprite благоустроила тротуары. В течение года дома вокруг нас тоже стали выглядеть так же. Мы не тратим деньги на мрамор и прочее, мы разбиваем сады в каждом торговом центре. Главное - видеть, как что-то воплощается в жизнь. Вы не только получаете бизнес, который приносит прибыль, но и влияете на всю окружающую среду".

К 2019 году Shoprite управляла примерно 2 900 магазинами в 15 африканских государствах. Несмотря на успех в этих странах, была и одна неудачная попытка. Ограничительное законодательство и бюрократические проволочки вынудили Бассона закрыть свой супермаркет в Египте. В Египте мы потеряли 40 миллионов рандов за шесть лет", - говорит он с язвительной улыбкой. До нас аналогичный британский бизнес потерял за год около 300 миллионов рандов. Так мы лучше их или хуже?

Бассон считает, что инфраструктура африканских государств, особенно дороги и порты, значительно улучшилась за последние годы, в частности благодаря участию Китая. Некоторые страны значительно опережают Южную Африку в области информационно-коммуникационных технологий, скорость интернета в них в двадцать раз выше. Однако подход африканских бюрократов к торговле не слишком улучшился. Это связано с обилием законов, которые запутывают бизнес в долгих и сложных процессах.

Однако у Южной Африки проблемы еще хуже. Он отмечает, что в 2016 году тогдашний министр, занимавший пост президента, заявил, что хочет, чтобы южноафриканские компании вели больше трансграничной торговли со странами южной Африки. Тогда Бассон попросил своего начальника отдела логистики составить отчет о том, что это повлечет за собой.

Результаты оказались шокирующими: "Мы осуществляем 15 000 поставок в 14 африканских стран. Для этого нам необходимо 758 462 страницы документации. Это 64 000 страниц на один груз - для отправки одного контейнера из Южной Африки необходимо заполнить 634 страницы документации. Если мы не заполним 758 462 формы, мы ничего не получим через границу. Это экспорт из Южной Африки. Это деньги, которые должны поддерживать темпы роста на уровне выше 1 процента".

По мнению Бассона, подобное "бюрократическое безумие" также препятствует развитию сектора малого бизнеса в Южной Африке. Со стороны правительства "только и разговоров, что о поддержке малого предпринимательского бизнеса. Но это только разговоры".

Местные нормативные требования приводят его в ярость. Его расстраивает, что волокита и ненужные правила перерезают горло мелким предпринимателям - рыбаку в Лангебаане, который пытался поставлять хардеры в Shoprite, тетушкам, которые должны были производить молочные пирожки и кексистеры на бесплатных печах, предоставляемых Shoprite. Из-за бюрократических формальностей они в конце концов бросали дело. У меня есть тысяча подобных историй".

Раньше, вспоминает он, молодые люди могли работать кассирами по выходным. Многие молодые люди могли оплачивать учебу благодаря таким случайным подработкам. Сегодня трудовое законодательство уничтожило эту возможность.

Кроме того, ограничения по продолжительности рабочего дня не позволяют людям зарабатывать больше денег. В прошлом я спрашивал у профсоюзов, нельзя ли сделать исключение для моих сотрудников. Когда работники хотят работать больше часов, у них должен быть выбор".

При всем этом у него хорошие отношения с профсоюзами. После его отставки многие профсоюзные лидеры лично звонили "самому богатому боссу в Африке", как они его называют. Я за профсоюзы. Я считаю, что должен быть центральный орган, представляющий интересы масс".

В бизнесе, по его мнению, есть только один рецепт успеха, и это "постоянная, постоянная энергия, которую вы вкладываете в то, чтобы завершить дело, которым вы заняты, самым совершенным образом и сохранить его в таком виде". Возможно, он смог быстрее заметить ошибку благодаря многолетнему опыту, полученному под хорошим руководством.

Он прославился своими строгими требованиями: магазины должны быть чистыми и аккуратными, все на своих местах, а обслуживание должно быть быстрым и безупречным. Он заставлял своих сотрудников быть начеку, уделяя внимание деталям: "Когда я входил в магазин через заднюю дверь, я знал, что если пол не чист, значит, внутри магазина что-то не так и так далее. И когда я получаю документ, я стараюсь завершить дело в течение 24 часов, а не говорить через полгода: "Принесите мне этот файл, оставьте его на следующий месяц"". Он считает себя "ужасным парнем", который сегодня принимает решение, которое должно быть выполнено завтра, "а послезавтра должны быть действия".

Бассон - "большой поклонник" технологий, хотя сам не очень хорошо в них разбирается. Он считает, что сейчас развивается другой стиль бизнеса: другое измерение, где машины учат друг друга, они умнее людей и быстрее учатся. Несмотря на это, я думаю, что с технологиями произойдет много метаморфоз. В технологии должно быть больше человеческого фактора, потому что я считаю, что нельзя решить проблему таким образом". Но сегодня без технологий невозможно решать бизнес-проблемы, проводить расследования и создавать структуры, считает он.

Shoprite известна своей масштабной системой дистрибуции с огромными складами, одними из самых больших в южной Африке. Бассон считает Amazon одной из своих любимых компаний. А Amazon, вопреки распространенному мнению, по сути, просто хорошая дистрибьюторская компания. Они так быстро доставляют информацию в свои распределительные центры и так легко ее отслеживают, что их метод дистрибуции просто-напросто выигрывает у всех остальных".

Он рассказывает о том, как Shoprite ведет трансграничную торговлю: "Мы покупаем в Китае в американских долларах, платим импортную пошлину в Южной Африке в рандах, рассчитываем курсы валют, затем экспортируем товары в Замбию в квачах, и в ходе расчетов нам еще нужно посмотреть, какова наша норма прибыли и какую цену мы сможем установить, прежде чем заключать очередную сделку по покупке. А теперь представьте: у покупателя 5 000 наименований товаров, сколько времени ему придется потратить, чтобы все это просчитать на суммирующей машине? Сегодня все проще, и вы можете все отследить. Мы знаем с момента загрузки корабля, что находится в контейнере, как продвигается корабль, когда он проходит таможенную очистку, какова импортная пошлина. В большинстве стран мы сами печатаем документы, которые передаем таможенникам".

Когда в распоряжении есть такая технология, распространение становится очень простым. Если вы не сможете этого сделать, вы никогда не построите большой бизнес. Вы можете создать малый бизнес, но не сможете стать крупным игроком", - говорит он.

Культура и бизнес

Бассон открыто заявляет, что никогда не будет вести дела с африканерами только потому, что они африканеры. Мы вместе обедаем и мило беседуем. Если я хочу что-то узнать, я могу поднять трубку и сказать: Вы можете дать мне совет по этому поводу, я ничего об этом не знаю, или я хотел бы сделать то-то и то-то, можете ли вы предложить план?

Но я не думаю, что имеет смысл... здесь, в Стелленбоше, во всяком случае... сесть за стол, закрыть дверь и сказать: Хорошо, сейчас мы займемся этим делом. Я никогда не был на таком собрании".

Рассказывая о людях, с которыми он познакомился, он говорит: "Я подружился с еврейскими людьми, которые могли меня научить. И дело было не только в том, чтобы получить от них деньги или что-то в этом роде. Мой отец говорил мне, что еврейские бизнесмены были намного лучше нас, африканеров. Если хочешь научиться лучшему, иди и учись у них. Поэтому я сблизился с ними, и многие из них стали моими друзьями. И многие из них были стариками". Его жена до сих пор обвиняет его в том, что он был "самым скупым в мире": когда все ее подруги уходили на пляж со своими парнями, он пил послеобеденный чай с пожилым джентльменом на набережной Си-Пойнт, болтая с ним о делах или о чем-то еще.

Так, я против белой и черной бизнес-палаты и так далее. Если бы я был чернокожим, я бы присоединился к палате белых бизнесменов, если бы они были доминирующей партией, или наоборот. Но мне кажется неправильным примыкать к какой-то группе только потому, что ты чувствуешь себя в ней как дома".

Для Бассона очень важно, чтобы его предприятия участвовали в жизни общества. В Shoprite пожилых клиентов угощают бесплатной чашкой супа в магазинах в конце месяца, "чтобы они приняли нас как своих. Вы должны добиться признания, показать, что являетесь частью общества".

Уровень бедности в Южной Африке расстраивает его. Я впадаю в депрессию, когда вижу бедных людей. Мне неприятно видеть, как люди без еды попрошайничают на улице".

Голос против Steinhoff

Бассон не согласен с критикой, что крупные конгломераты убивают малый бизнес: "Как вы знаете, я работал и в тех, и в других. Я был бизнес-менеджером в Pep Stores, где Ренье ван Руйен поставил меня во главе бизнеса в возрасте 28 лет. И я видел, где мы были лучше, а где слабее, а большой бизнес не может превзойти эффективный малый бизнес".

Нет, крупные предприятия убивают неуклюжие предприятия, предприятия, которые на самом деле не должны существовать. Послушайте, вы сами хозяин своей судьбы, не так ли? Я имею в виду, что если вы хотите продать бриллиант с прибылью в рандах, то нет необходимости в том, чтобы корпоративный совет говорил вам: "Нет, вы должны заработать 25 процентов, чтобы выйти на безубыточность, потому что ваши расходы очень велики, и у вас есть внешние комитеты по аудиту, и все такое. Помните, это корпоративное управление возникло после компании Enron. Я бы очень хотел узнать, во сколько нам обходятся эти вещи - якобы защита наших акционеров между комитетами по аудиту, корпоративным управлением и так далее, и так далее - и не было ли бы значительно дешевле застраховаться и сказать: "Хорошо, вы защищены от инцидента с Enron в будущем".

Он довольно скептически относится к всеобъемлющему руководству Мервина Кинга по корпоративному управлению - докладам до Кинга IV, которые с 2002 года пересматривались три раза. Мне кажется, судья Кинг каждый день думает, что бы еще такого добавить, чтобы сделать книгу толще. Я не могу понять нашу годовую отчетность, а я ведь специалист по бухгалтерскому учету. Сейчас так много формул, которые нужно вывести...