Французская магия (гет)

За моей спиной Сириус зашипел от боли, а потом, судя по звукам, опустился на мостовую, заклятье Вольдеморта оказалось с каким-то подвохом, как и фамильная магия Блеков, зачастую начинавшая заживо переваривать пораженного ей человека. И сейчас крестный, боровшийся с заклинанием Темного лорда, временно выпал из боя.

— Прости, Гарри, — с тихим хлопком сработал аварийный портал крёстного, однако его всего лишь отбросило на груду каменных обломков на краю площади, антиаппарационный купол не пропустил тело Блека. Вспышки магии с той стороны показывали, что Сириус все еще борется за свою жизнь, но теперь я остался один на один с великим черным магом.

Вольдеморт, на секунду сбросив свою тускло мерцавшую защиту, кровожадно ухмыльнулся, глядя на мое почерневшее от копоти лицо. Впрочем, его мантия тоже зияла многочисленными прорехами, а кое-где была видна и запекшаяся кровь. Далеко не все наши атаки пропали втуне.

В следующее мгновение меня погребла под собой волна черноты, и только уроки крестного позволили мне встретить ее нужным щитом. Даже туман некромантов можно было отразить, пусть это и требовало очень специфических чар, мало известных в последнее столетие.

Я вертелся волчком, отбивая направленные в меня атаки, и даже помыслить не мог о том, чтобы ударить в ответ. Щит следовал за щитом, каждое мгновение могло стать последним, задержись я с защитными чарами, постоянно разлетавшимися в клочья под ударами Вольдеморта. Вместе с тем я ощущал, что, выгадай я хоть мгновение для ответного удара — и щиты змеемордого рухнут под моей атакой точно так же, как трещала сейчас моя собственная защита. И ради призрачного шанса на победу в будущем, ради стонущего невдалеке Сириуса, — я держался.

Ветер превратился из легкого бриза в ревущий шторм, от которого зашатались даже бьющиеся волшебники, несмотря на пелену защиты, окружавшей оба строя. Сразу же за ним, едва моя магия окружила меня коконом, разрывающим поток ветра, на меня дыхнуло холодом, пронизывающим до самых костей, буран, словно из самых глубин ледяного ада, слетел с рук Вольдеморта, и только встречный поток огня, созданный в последний миг, не позволил мне превратиться в ледяную глыбу.

И Лорд ошибся. Он не мог снять заклинание, иначе огонь, рвущийся с моих рук, мгновенно достиг бы его, не мог и аппарировать, избегая удара. Как не мог отменить чары и я сам. Невзирая на бьющие во все стороны искры и капли раскаленной влаги, мгновенно испарявшейся на горячих булыжниках мостовой, я держал стихийные чары, давя изо всех оставшихся сил.

— Держись, — прохрипел за спиной Сириус, шипя от боли. Я не знал, сумел ли крестный остановить хитрое проклятье Лорда, или то еще пожирает его тело, но поддержка крестного придавала сил.

С ужасающим грохотом, от которого я на несколько мгновений оглох и едва не упустил нити заклинания, антиаппарационный купол над нашими головами распался пеплом. С хлопками аппарации вокруг начали возникать фигуры авроров — Браун сумел привести на поле почти половину состава Аврората, рядом с возникшим неподалеку Брауном виднелась недовольная физиономия Скримджера, тут же сменившаяся на кровожадный оскал при виде Вольдеморта.

Лорд беззвучно растворился в воздухе, как и его уцелевшие волшебники, которых должно было бы хватить на то, чтобы добить всех нас, если бы не разыгравшаяся паранойя Блека.

— Чертова тварь, — за мое плечо ухватился бледный, как смерть, крёстный, которого все еще ощутимо пошатывало. — Его заклятье едва не сожрало мне все потроха.

— Он ушел, — меня затрясло от пережитого напряжения всех сил.

— Сириус, Гарри, вы в порядке? — К нам подошел Браун в сопровождении авроров своего отряда.

— Какого дьявола вы разнесли эту деревню?! — С другой стороны подошел Скримджер, за которым также следовали авроры, лояльные политике Министерства.

— Выбирайте выражения, Руфус, — процедил Блек, заставив себя расправить плечи и выпрямиться. Правда его рука, стиснувшая мое плечо, показывала, чего гордому магу стоило его упрямство. — Ваши люди приползли сюда со скоростью беременных черепах, когда в деревне уже полчаса шел бой с применением запрещенной магии.

— Лорд Блек, я поставлю перед министром вопрос о расследовании ваших действий в Англии, — Скримджер с хлопком исчез, за ним последовала большая часть авроров.

— Гнида! — Сириус сплюнул на горячую мостовую, — Поганая министерская крыса.

— М-да, — Браун почесал затылок. — Я даже не думал, что все настолько плохо...

— Я вырву ублюдку сердце, как только представится такая возможность...

Прибывшие последними авроры Брауна теперь оказывали помощь немногочисленным раненым и пытались отскрести от мостовой поддающиеся идентификации останки.

— Merde, — простонал Сириус, оглядываясь по сторонам. — Как тут будут работать сотрудники отдела стирателей...

— Придется инсценировать утечку сведений о террористах, — показал свою осведомленность о методах работы этого отдела Браун. — Шума будет много.

— Бродяга, Гарри, как вы? — Явственно хромающий Ремус, лишившийся половины волос и щеголявший пропитавшейся кровью повязкой на груди, медленно шел к нам со стороны, где сражался его отряд.

— Жить будем, — прохрипел Сириус, все сильнее шатаясь. — Лорд пробил мою защиту одним из заклинаний, которым его явно научила моя дражайшая покойница-сестра. Так что в ближайшее время я вам всем не помощник.

Два волшебника, пришедшие с Брауном, подхватили Ремуса и Сириуса и аппарировали прочь. Разгромленная площадь постепенно пустела, оставались только те, кому были отданы приказы искать уцелевших и хоть немного замаскировать разрушения под результат действия магловского оружия. Обычно в аврорате этим занимались маглорожденные, представлявшие себе, как это должно выглядеть, в отличии от чистокровных.

Подождав, пока хоть немного пройдет мерзкая дрожь, сотрясавшая все тело, я пошел искать хоть кого-то уцелевшего. Однако же, уже пройдя несколько шагов, я ощутил нахлынувшую чудовищную слабость.

— Сюзерен, — рядом с хлопком аппарировал Браун. — Вы заработали истощение, вам нужно отдохнуть.

Не дождавшись от меня внятного ответа, аврор быстро закинул мою руку к себе на плечо и аппарировал в гостиную Поттер-менора.

* * *

— Жив, — горячие губы прижались к моей щеке, Флер не смутило даже то, что я был испачкан в саже и крови, словно какой-то погорелец.

Осторожно я обнял жену, наслаждаясь теплом, окутавшим меня от ее прикосновения.

— Спасибо, мистер Браун, — Флер улыбнулась отсалютовавшему аврору. — Приходите как-нибудь к нам на чай.

— Сочту за честь, миссис Поттер, — ухмыльнулся Браун, который, как я точно знал, обладал почти полным иммунитетом к вейловским чарам. — Позвольте откланяться.

Аврор исчез, а я, с помощью Флер, направился наверх, в нашим комнатам.

— Сильно досталось? — в голосе девушки звучала боль.

— Жить буду, — поморщился я. — А вот Сириус ранен серьезно. Он поймал какое-то неприятное проклятье от Вольдеморта.

Рука Флер сжалась сильнее.

Доведя меня наконец до спальни и свалив мое безвольное тело на кровать, Флер легкими взмахами палочки уничтожила мою куртку и рубашку, пощадив только перевязь с зельями.

— Я ожидала худшего, — успокаиваясь, протянула девушка. — В основном ожоги и сильнейшее истощение.

Спустя некоторое время, посвященное восстановлению моих сил, в комнате возник домовик, принесший письмо.

Конверт, изготовленный из состаренного пергамента, причудливые завитушки на буквах, горящий живым огнем герб на сургучной печати. Герб Аврелия Цимуса.

Для гарантии вытащив из сундука толстенный том заклинаний, я начал последовательно проверять письмо на чары. Впрочем, спустя полчаса никаких наложенных чар не обнаружилось, исключая заклятье, не позволяющее вскрыть письмо никому, кроме адресата. А учитывая, что к заклинанию изящно и совершенно непредставимо для моего разума прикреплялось нечто, очень похожее на чары адского огня... я бы не позавидовал постороннему, рискнувшему вскрыть почту лорда Аврелия.

«Лорд Поттер, мои поздравления вам и вашей молодой жене, - изящный почерк Аврелия Цимуса нельзя было спутать ни с чем, — а также поздравления лично вам в связи с восстановлением в правах главы рода. В последние месяцы в моем замке гостит интересный человек, о котором мы с вами беседовали во время прошлой встречи, Он близко знаком с вашими достойными родителями и в особенности с вашим достойным дедом, Чарльзом Поттером. Если у вас выдастся время, и он, и я будем рады побеседовать с вами о делах, связанных с временем смерти вашего деда и бабки. Мой гость планирует провести у меня в замке ближайшие десятилетия, так что я не стану настаивать на вашем скорейшем визите.

Аврелий Цимус, великий магистр Темной магии и некромантии».

— Гость лорда Цимуса, это Николас Фламель, — пояснил я Флёр, которая читала письмо, устроившись сзади и прижавшись грудью к моей спине. — Они вместе занимаются каким-то масштабным исследованием.

— Интересно, что могло потребоваться великому алхимику от английского лорда, — протянула Флер, прижимаясь ко мне все крепче.

— Я не знаю, — резко развернувшись, я подхватил на руки свое сокровище, усадив девушку к себе на колени. Взгляд широко распахнутых глаз Флер, всегда такой доверчивый и нежный, не вязавшийся с образом гордой и сильной девушки, вызывал у меня нежность.

— Я говорил, что люблю тебя? — Моя ладонь скользнула по гладкой щеке девушки.

— Говорил, — довольная улыбка была мне ответом, — но я не против услышать это еще раз.

— Хитрая моя, — я слегка потянул за светлую прядь волос. — Я люблю тебя.

* * *

— Сегодня наступил перелом в войне, — в хриплом и все еще слабом голосе Сириуса смешивались боль и удовлетворение.

Обвешанный целительными артефактами и лежащий в постели, волшебник был бледен, но выглядел невероятно довольным.

— Что ты имеешь в виду? — Ремус с беспокойством смотрел на друга, которому в бою досталось так, что Слагхорн и Алика Гринграсс провели возле него несколько часов, восстанавливая полученные магом обширные внутренние повреждения.

— Гарри почти на равных бился с Вольдемортом, — ухмыльнулся маг и, неловко двинувшись, зашипел от боли. — Правда, я слегка ослабил змеемордого, но в целом Гарри готов, по крайней мере по силе, чтобы решить вопрос раз и навсегда.

— А по умению? — Нахмурившийся оборотень внимательно слушал друга.

— Если бы он сейчас один на один дрался с Вольдемортом, тот растер бы его в мелкую пыль минут через пять, — слишком уж опытен этот подонок, — поморщился Блек. — И сегодня, если бы не пришедшие авроры, нас бы уничтожили.

— Ну, в красивую дуэль между Мальчиком-который-выжил и «Тем-кого-нельзя-называть», — передразнил Ремус манеру газетчиков, — верят только обыватели. Я не представляю себе, как убить это существо, ведь осталось еще два крестража.

— Вопрос в том, что стало последним крестражем, кроме его дьявольской змеи, — Сириус со стоном сел на кровати, опираясь на подушки. — С Лорда станется превратить в крестраж какой-нибудь булыжник и спрятать его где-нибудь в дальнем гроте на севере. Такой крестраж мы не найдем, даже если все маги Британии будут искать этот чертов булыжник в течение пары лет по всей стране. Нас слишком мало.

— Лорд слишком силен, и у него еще достаточно сторонников, чтобы силовой вариант был бессмысленным, — Люпин долил в свой бокал сока.

— Есть интересный вариант... — Вступил в разговор Марк Гринграсс, все это время молча сидевший возле стены в удобном кресле и поглощенный пачкой пергаментов у себя на коленях. — Как я уже говорил, Лорд лишь следствие тех проблем, которые накопились в Англии. И если он умрет — недовольная часть аристократии затаится, но спустя несколько лет или десятилетие война возобновится с новой силой.

— Ты предлагаешь не убивать лорда? — ухмыльнулся Сириус.

— Я предлагаю выбить у него почву из-под ног политическими реформами... — Протянул Гринграсс. — Если те изменения, которые готовит контора Фельштейна, удастся воплотить в Англии — то у Лорда, даже если он воскреснет в очередной раз, появятся большие трудности с поиском богатых и сильных союзников. А набранные им наемники и нечисть вроде вампиров вряд ли окажутся большой силой в отрыве от золота старых семей и их наследуемой магии.

— Для этого нам нужна власть в Министерстве, — явно перешел к давно приевшемуся спору оборотень.

— А для этого на нашей стороне должна быть большая часть аврората, — парировал Блек. — Пока что Скримджер с его замашками выходца из низов надежно держит половину людей в подчинении министру. Визенгамот и оставшихся там прихвостней лорда и Дамблдора можно не считать. Они хороши только в кулуарной борьбе и интригах, а при силовом варианте смены министра — окажутся бесполезными стариками. Реальная сила там только у Амелии Боунс, а она с нами.

Сириус откинулся на подушки, пережидая приступ боли. Потом, более хриплым голосом, продолжил.

— Я бы хотел предложить вашу кандидатуру, Марк, на место министра магии, если мы одержим верх в Министерстве. Эта должность однозначно вам по силам, в отличие от, скажем, меня.

— Я ценю такое доверие, Сириус, — усмехнулся довольный волшебник. — Однако для этого потребуется взять власть в свои руки.

— Когда будет готово то, на что мы потратили почти полмиллиона галлеонов, — Сириус поморщился, — то мы сможем обсудить этот вопрос более подробно. Если ничего не изменится в политике Министерства, переворот может быть успешным.

— Думаю, — усмехнулся Марк Гринграсс, — об этих наших разговорах лучше всего пока что знать только нам троим... И двоим людям в Германии. Главное, чтобы не было утечки из конторы Фельштейна.

— Естественно, — хмыкнул Сириус, щелкнув пальцами, — Старый сквиб сколотил такую команду еще и потому, что некоторые любители болтать языком из числа его подчиненных, через какое-то время бесследно исчезали. И именно по этой причине его команда — самая популярная для тех, кто ищет конфиденциального решения своих проблем. Главное, чтобы Вольдеморт не попытался захватить власть силой....

— Ну, сам он в любом случае не полезет в бой, — покачал головой Гринграсс. — Если он даже и занял бы каким-то чудом место Министра магии, сломив сопротивление Аврората, — остаемся еще и мы, вдобавок Вольдеморт на троне... Это повод либо для общенародного бунта, во что я мало верю, либо для всеобщей паники и бегства за границу. Он не пойдет на такое, скорее всего, Малфой и лояльные Лорду люди попытаются посадить в кресло Министра своего ставленника, какого-нибудь мелкого чиновника.

— А ставленник Лорда — это далеко не то же самое, что сам Лорд, — ухмыльнулся оборотень.

— Нужно продумать, что делать с директором, если мы возьмем власть. — Сириус прикрыл глаза. — Если удастся взять его живым — он должен слишком многое рассказать, прежде чем отправиться на адскую сковородку.

— А если нет? — заметил Гринграсс. — Он великий волшебник, и вряд ли сдастся без боя... или вообще постарается умереть в бою.

— На крайний случай, в Европе еще остались достаточно сильные некроманты, — зловеще произнес Сириус. — На то, чтобы создать хотя бы говорящую голову на блюде, хоть кого-то из них должно хватить. А за время действия этого ритуала можно будет вытащить хотя бы самое основное.

— Возможно... — протянул Люпин. — Мне не нравятся возрастающие жертвы среди мирного населения. Если это всплывет в газетах, будет шум.

— А что мы можем сделать?! — рявкнул Блек, приподнимаясь и тут же падая обратно на постель, пережидая приступ боли. — Если бы в той деревне были только новички Пожиратели, мы бы перебили их очень быстро. Но если мы каждый раз будем попадать в такие засады... То очень быстро столкнемся с невосполнимыми потерями.

— Лорд наконец-то продумал вариант, как можно выбивать наших бойцов, заманивая их в подготовленные ловушки... — Люпин потер лоб, исчерченный постепенно затягивающимися следами ожогов. — Жаль, нет Аластора, он бы нашел самый удачный способ противостоять новой тактике...

— Я пока что вижу всего один способ, — прорычал Сириус. — На каждый проходящий через отдел контроля сигнал должны выдвигаться, помимо авроров и наемников, еще и как минимум мы втроем. Если бы сегодня не было кого-то из нас — мы проиграли бы еще до подхода подкрепления. Ты, Лунатик, поддерживал защиту строя от атак превосходящих сил Пожирателей, а мы с Гарри связали боем Вольдеморта. Один на один я, как выяснилось... — Блек коротко и зло хохотнул, — еще не могу противостоять змеемордому.

— Ты думаешь, когда-нибудь это время настанет? — Ремус с беспокойством взглянул на друга.

— Не знаю, — в голосе Сириуса прозвучала нотка неуверенности. — Вольдеморт и до крестражей был великим магом, а уж, рискнув создавать крестражи, он наверняка провел над собой самые гнусные ритуалы по увеличению колдовской силы... Не думаю, что моей будущей жене понравится, если я приобрету роскошную чешую на лице и красные глаза.

Сириус, посмотрев на вежливо приподнявшего бровь Гринграсса, ощутимо замялся. Потом, решившись, продолжил.

— Лорд Гринграсс, для меня будет счастьем, если вы позволите просить руки вашей дочери.

Тонкая улыбка буквально на мгновение изогнула губы аристократа, когда он медленно кивнул.

— Невзирая на последствия моего предложения брачного контракта с вами, лорд Блек, — тут волшебник усмехнулся, а Люпин, расслабившись, откровенно засмеялся, — я даю согласие на вашу свадьбу. Надеюсь, что в этот раз мой особняк хотя бы устоит на месте.

Хохот троих мужчин прервал только стон боли, вырвавшийся у Блека. Вбежавшая на сигнал сработавшего заклинания Алика Гринграсс, похожая на разьяренную фурию, нависла над напряженным от боли волшебником, не замечая продолжавших хохотать отца и Ремуса.

— Мистер Блек! — маленький острый кулачок ударил в плечо засмеявшемуся от нелепости ситуации волшебнику. — Вам нужно лежать и поменьше говорить!

Продолжая смеяться, несмотря на явно мучавшую мага боль, Сириус бросил взгляд на хохочущего Гринграсса, протянул правую руку и взял ладонь девушки в свою.

— Мисс Гринграсс, — в черных глазах мага плясали смешинки, невзирая на серьезность его слов, — только что я имел честь получить согласие вашего отца на мое брачное предложение.

Девушка вздрогнула от неожиданности, а Блек продолжил с неожиданным жаром.

— Мисс Гринграсс... Алика, я прошу вас стать моей женой.

Люпин, махнув рукой Гринграссу, выскользнул из комнаты, спустя секунду за ним последовал и сам отец Алики, на чьем лице отражалось глубокое удовлетворение.

— Почему... почему вы спрашиваете об этом... сейчас? — голос девушки срывался от волнения.

— Почему? — хрипло спросил Блек, — потому что до этого я не хотел оставлять после себя вдовой даже такую прелестную девушку, как вы, Алика.

Ладонь мага погладила тонкую кисть, вызвав легкую дрожь в теле девушки.

— А потом я понял, что, возможно, война затянется надолго, и я не смогу на том свете сказать своим друзьям, что был женат на самой красивой девушке в целом мире, — Блек криво усмехнулся. — Ну и потому, что я не вижу для себя другой жены, кроме вас.

Руки мага удерживали уже обе ладони Алики, мысленным приказом, отдавшимся жестокой головной болью, Блек заставил потоки воздуха поднять собственное тело в вертикальное положение и удерживать его на ногах.

— Вам нельзя вставать! — Алика попыталась было уложить мага обратно на постель, но потерпела неудачу.

Напрягая волю, Блек опустился на колени перед девушкой, в комнате поднялся ветер, стягиваемый волей волшебника к своему телу и не позволявший Сириусу завалиться набок.

— Так что вы ответите на мое предложение... Алика? — Голос Сириуса был по-прежнему хриплым. Блек осторожно поцеловал ладони замершей девушки.

— Я... согласна, — слабым голосом ответила волшебница. Тонкие пальцы зарылись в черные с проседью волосы Блека, все еще стоявшего перед ней на коленях.

Сириус, с трудом поднявшись, осторожно притянул девушку к себе, гладя ладонью пушистые волосы. В комнате вовсю гулял ветер, переворачивая свитки пергамента и раскачивая шнуры, украшавшие балдахин над кроватью. Алика приподняла голову, заглядывая в лицо мага, и Блек медленно поцеловал приоткрытые губы.

Поцелуй длился долго, пока девушка не почувствовала, что ей не хватает воздуха. Открыв глаза, она обнаружила, что вокруг них полыхает магия, вырывающаяся из тела Блека, как никогда, в этот момент не похожего на потомственного темного мага.

— Совет вам да любовь, — раздался от дверей насмешливый голос Ремуса, вернувшего подначку друга. — Я тоже люблю вас, дети мои.

Сириус, не отрываясь от губ Алики, взмахнул рукой, и Ремуса вынесло потоком воздуха обратно в коридор, где перед ним захлопнулась дверь. Из коридора донесся громкий хохот оборотня, а потом постепенно удалявшиеся шаги.

Спустя несколько секунд Сириус опустился обратно на кровать, даже его выносливость не позволяла дальше сопротивляться слабости после ранения. Магия Блеков была коварной, и могла отправить человека в могилу даже если не убивала сразу.

— Тебе надо лежать! — теплые ладони легли на грудь волшебнику, а буквально сияющие глаза девушки с беспокойством смотрели на Блека.

— Если ты будешь смотреть на меня такими глазами, — медленно произнес волшебник, — то я сегодня полежу.

Звонкий смех Алики наполнил комнату.

27.12.2013

Глава 55. Планы.

«Бойня в магловской деревне!

Сегодня наш корреспондент побывал на месте сражения между Пожирателями смерти и людьми Альянса старых семей, прибывшими, по необъяснимому стечению обстоятельств, ранее сотрудников Аврората.

Разрушенные дома, обгоревшая, перепаханная земля, запах горелой плоти, — вот что открылось мне, когда я одним из первых попал на место ужасающего сражения. Такое чувство, будто в деревню ворвался обезумевший дракон. И кто разрушил эту деревню? Пожиратели смерти?

— Как ни горько это признавать, — Руфус Скримджер, начальник Аврората, с печалью смотрит на меня, — Но многие мирные маглы погибли от рук не Пожирателей смерти, а от рук бойцов самопровозглашенного Альянса старинных семейств. И те, и другие давно позабыли об эдиктах Министерства магии, налагающих ограничения на боевую магию. И вы могли собственными глазами убедиться в том, что эти эдикты были приняты не зря — сколько мирных людей погибло пораженными случайными или прошедшими мимо цели ударами магии. За многие из самых простых заклятий, примененных в том бою с обеих сторон, полагается, самое меньшее, полсотни лет Азкабана. Это черная магия, и мне странно видеть, как её применяют те, кто провозгласил себя защитниками старой доброй Англии от Темного лорда.

— Это неслыханно, — взмахивает руками начальник Отдела по связям с маглами. — На месте несчастной деревни — дымящиеся руины! Как отдел будет объяснять магловским властям, чем были уничтожены эти дома, и как были убиты все эти люди?! Это грубейшее нарушение Статута секретности и всех эдиктов Министерства, принимаемых именно в расчете на такие случаи!

— На месте сражения остались следы от использованных заклятий давно забытой черной магии — школы магии некромантов, — голос начальника аврората приобретает стальные нотки. — Мы еще не готовы утверждать, кто именно применил Разъедающий туман в магловском поселении, но виновные ответят по всей строгости закона. Равно как и те, кто, по мере расследования, предстанут перед судом за то, что использовали запрещенные заклинания в бою. В особенности это касается авроров, явно нарушающих таким образом свою присягу и должностные инструкции.

Наверное, многие читатели задались вопросом, а чем же отличаются эти стороны, сцепившиеся за власть в стране, если даже методы, которыми они пользуются для достижения своей цели — одинаковы? С обеих сторон сражаются одинаково темные маги, принадлежащие к старинным темным семьям, а Министерство, пытаясь сохранить мир и спокойствие для мирных волшебников, вынуждено принимать чрезвычайные меры.

Специальный корреспондент Алекс Брюлоф».

— Уже неплохо, мистер Дамблдор, — с довольной улыбкой министр Фадж оторвался от чтения газеты. — Думаю, люди клюнут на ваше предложение, и этот самозваный Альянс лишится народной поддержки.

— Не думаю, что все будет так легко, — поморщился директор, с удовольствием отпив редкий в Англии сорт китайского чая, стоимость которого на черном рынке просто зашкаливала, но министр, ясное дело, имел все приятные для него лакомства в избытке. — У Блека и его единомышленников слишком большой запас... народного доверия, они успели зарекомендовать себя как борцы с Темным лордом... В отличие от авроров...

— Авроры выполняют свою работу, — отрезал министр, — они не могут успеть везде, а кого волнуют смерти... маглов?

— Маглы могут катиться в свой ад, — согласно заявил Дамблдор, — что они успешно проделывают последнее столетие, но их слишком много, а террор Пожирателей может открыть им тайну существования магического мира.

— И что вы предлагаете? — Фадж пристально взглянул на директора, открывавшегося совсем с другой стороны.

— Я предлагаю для начала расширить штат сотрудников отдела Стирателей, — усмехнулся Дамблдор. — Они смогут быстрее и надежнее зачищать следы... А если мы сумеем разрушить Альянс, большую часть времени отлавливающий Пожирателей на магловской территории — то Пожиратели будут продолжать забавляться с маглами с небольшими... последствиями.

— Это может вызвать недовольство... маглорожденных волшебников...

— ... которые являются немалой частью поддерживающих вас людей, министр? — понимающе покивал директор.

— Впрочем... — Фадж задумался. — Пожалуй, это оптимальный выход. Мы не будем разменивать аврорские жизни ради защиты никому не нужных маглов, а в случае, если Пожиратели нападут на дома волшебников...

— Я рад, что мы поняли друг друга, министр, — кивнул Дамблдор, внутренне радуясь, что трусоватый мужчина наконец-то созрел для подписания нужного эдикта.

— Я тоже доволен, что вы наконец-то смогли найти точки соприкосновения с позицией министерства, — парировал Фадж.

«— Впрочем, это неудивительно, — злорадно подумал министр. — Едва под твоими ногами окончательно закачалась земля, а твой Орден стал медленно распадаться, — ты тут же побежал за помощью к тому, у кого есть реальная сила».

«— Когда аврорат и Орден Феникса наконец-то задавят моего бывшего ученика, ты первым полетишь с должности за все преступления, которые совершил на посту, и за все помилования, под которыми стоит только твоя подпись, — в голове Дамблдора царило злорадство и жадное ожидание».

Таким образом, союз, необходимость которого долго не осознавал ни один из его участников, был заключен. Каждый был искренне уверен, что обманул другого в отношении собственных искренних намерений поделиться славой после победы. Об Избранном и главах Альянса никто даже не вспоминал.

То же время, резиденция Лорда в горном районе Уэльса.

— Начали, — ровный голос Вольдеморта, уже сменившего обожженную мантию на чистую, разнесся в пустом зале. Полтора десятка магов Ближнего круга, стоявшие по периметру большой пентаграммы, влили в неизвестное им заклинание лорда свою магию.

Клубящееся свечение, сгустившееся под потолком зала, переливалось оттенками черного и багрового, но Вольдеморт держал заклинание, дождавшись, пока оно не подействует. В облаке вспыхнули две черных звезды...

— ДВЕ?! — неожиданно взревел Вольдеморт. — ДВЕ?!!

Взмах палочки, — и облако взорвалось, отбросив почти всех, не успевших среагировать волшебников в сторону от застывшего с вскинутой к потолку палочкой Вольдеморта. На ногах, кроме Лорда, остались только Руквуд и Долохов, вовремя создавшие щиты.

— Мой лорд? — осторожно произнес Руквуд, внутренне напрягшись: сразу после возрождения Вольдеморт мог угостить Круциатусом любого, кто попадется ему под руку, так что стоило быть осторожным.

— Ладно, — неожиданно успокоился Лорд, хотя его глаза еще иногда вспыхивали яростью. — Это терпит.

Остальные члены Ближнего круга медленно поднимались с пола, кое-кто мотал головой, оглушенный взрывом.

— Долохов, доклад по последним столкновениям, — скомандовал Лорд, садясь на в кресло-трон во главе стола, стоящего вдоль одной из стен в зале.

— Мой лорд, — Пожиратель поклонился, занимая свое место по правую руку от великого темного мага. — За последнее время мы немного сравняли счет с авроратом и Альянсом по числу погибших магов. Они по-прежнему отдают одного волшебника за двух-трех наших, но мы размениваем опытных авроров на наших новичков, прибывших с континента.

— Потери? — бросил Лорд.

— В аврорате и у Блека погибло порядка двадцати человек, у нас — тридцать восемь волшебников, не считая погибших в бою в Хогвартсе... — Спокойно произнес Долохов.

Тема Хогвартской бойни была болезненной для самолюбия всех её участников и прежде всего — для отдавшего приказ на атаку Лорда, но и замалчивать ее русский волшебник не собирался.

— Альянс потерял только Аластора Грюма, который один стоил десятка, как сильный боец и гениальный тактик, — продолжил Долохов. — У нас потери в нерядовом составе серьезнее. Уже четверо сильных магов погибло за последние полтора года.

— Выводы?

— Все четверо погибли в результате прямого столкновения с магами Альянса. Эйвери погиб от руки Сириуса Блека в дуэли один на один. Беллатриссу Лестрендж убил Гарри Поттер.

На этих словах у темного лорда дернулось веко — даже у темного мага были свои наиболее ценимые люди среди соратников.

— Бен Гура убит Аластором Грюмом и МакАртур — Дамблдором. Уровень их подготовки оказался выше, мой лорд. — Долохов сделал короткую паузу, подсознательно ожидая пыточного проклятья за то, что впервые высказал прямо в лицо своему Лорду.

— И твои предложения? — огонь в глазах Вольдеморта разгорался всё ярче, но ожидаемого Долоховым и остальными Пожирателями наказания не последовало.

— Бой с Альянсом сейчас невыгоден, — поморщился волшебник. — Мы можем одержать победу, но она окажется Пирровой, — погибнет почти весь Ближний и большая часть Внешнего круга ваших последователей, повелитель. Выгоднее сосредоточиться на внезапных нападениях на маглов, чтобы натаскать молодых бойцов и сплотить их. И, мой Лорд, вы планировали использовать дементоров и вампиров...

То же время. Особняк Блеков.

— Дьявольщина! — От удара Сириуса Блека, подкрепленного неосознанным магическим посылом, дубовый стол лишился солидного куска. — Скримджер не соврал. Эти крысы решили обвинить во всем нас.

— В некотором роде он даже не особо погрешил против истины, — безразлично протянул Марк Гринграсс. — Другой вопрос, что, приди первыми вместо вас авроры — и ту несчастную деревню разнесли бы уже они... правда, и сами бы погибли поголовно.

— Потому что у них нет волшебников по силе сравнимых хотя бы с людьми Брауна, — Сириус мотнул головой в сторону хмурого аврора, в одночасье оказавшегося под подозрением в использовании запретной магии.

— Да... — Браун залпом осушил бокал. — Когда я приехал из Америки, я не думал, что однажды попаду под Эдикт о запрещенной магии...

Я внимательно слушал старших товарищей, — даже не взирая на то, что в Хогвартсе мне приходилось «держать марку», чтобы выбить как можно больше учеников из числа потенциальных сторонников директора, здесь мне не нужно было казаться старше и умнее, чем я есть. И поэтому я слушал и старался понять логику лидеров Альянса, к которым, в некотором роде, относился и сам.

— Хм, Гринграсс, листавший толстенный том, содержавший в себе эдикты Министерства за последнее столетие, наконец оторвался от увлекательного чтения. — Не то чтобы я был специалистом по юриспруденции... Но на том, что наш уважаемый коллега по заговору — аврор, вполне можно сыграть...

— Что ты имеешь в виду, — обернулся к другу Сириус.

— Насколько я знаю, у Аврората во время внутренней войны очень серьезные полномочия, — Марк неопределенно покрутил в воздухе пальцами.

— Вы предлагаете выбить из Визенгамота признание ситуации в стране чрезвычайной? — Августа Лонгботтом вежливо приподняла бровь.

— Именно, леди Лонгботтом, — Гринграсс был серьезен. — И это единственный несиловой способ, который я вижу, чтобы отвести обвинения от наших коллег из Аврората. Все остальные упираются в то, что еще рано смещать господина Фаджа.

— Аврорат, по большей части, встанет на нашу сторону, — буркнул Браун. — Авроры этой крысы-Скримджера завидуют моим ребятам, который могут спокойно лить кровь Пожирателей, в то время как Скримджер требует только задержания и доставки «потенциальных преступников» для суда.

— Если Аврорат готов присоединиться к нам... — Ремус спокойно произнес те слова, которых от него никто не ожидал. — То может быть, мы ограничимся малой кровью...

— О чем ты, Лунатик? — Блек выглядел заинтригованным.

— Скримджер это один из столпов, на которых держится власть Фаджа. Второй столп — это присоединившийся к Министру директор Хогвартса. Третий — все еще сильная поддержка обывателей и золото лояльных Вольдеморту семей. Если Скримджер... исчезнет...

Сириус хрипло расхохотался.

— Ты становишься всё кровожаднее, дружище!

— Я слишком много увидел за последние полгода трупов людей, которые вообще никак не относились к этой «войне», — рыкнул оборотень. — Пусть даже Вольдеморт переключил своих людей на новую цель, — маглов, — но проблема остается прежней: с каждым днем все больше людей в старой доброй Англии отправляется в ад. И происходит это не потому, что мы бездействуем, а потому, что бездействует Министерство! Нас слишком мало, а тот же Фадж вполне мог хотя бы объявить чрезвычайное положение. И авроры получили бы индульгенцию на убийство тех, кто давно потерял человеческий облик.

— Давайте для начала прикинем расклад в Визенгамоте, — мягко одернула оборотня Августа. — На нашей стороне в малом составе... Хм. Блеки, Лонгботтомы, Поттеры. Против однозначно будут Нотт, Малфой, Крэбб и Гойл. Даже если Сайлас проголосует с нами — голоса разделятся поровну, место Эйвери до сих пор вакантно, председателя в малом составе так и нет, — на последних заседаниях Полного состава Визенгамота до сих пор не смогли остановиться на устраивающей все заинтересованные стороны кандидатуре... Так что в Визенгамоте нас легко могут блокировать.

— Значит... Визенгамот отпадает. — Блек помрачнел. — Выходит, пока что предложение Ремуса — единственное реально осуществимое?

— Выходит, так и есть, — Гринграсс напряженно обдумывал проблему, вставшую перед нами в полный рост. — У нас не хватит средств, чтобы справиться одновременно с Министерством Англии и лояльными Вольдеморту семьями. Исчезновение главы Аврората позволит сгладить остроту кризиса и переключит внимание заинтересованных семей на выборы нового главы.

— В теории, — Браун потер лоб. — Учитывая, что наиболее хорошие шансы и поддержка рядовых авроров была сначала у учителя, а после его смерти... перешла ко мне... То есть неплохой шанс, что новым главой Аврората стану я.

— Но нужно будет очень постараться, чтобы Министр утвердил именно твою кандидатуру, — леди Августа отбросила с лица упавшую седую прядь. — Это... несколько более реально, чем чрезвычайное положение в стране.

— При этом можно будет... свалить исчезновение Скримджера на... Вольдеморта, — неожиданно ухмыльнулся Сириус.

Взгляды собравшихся скрестились на довольном маге.

— Дражайший Эйвери, прежде чем отправиться на адскую сковородку, где этому убийце самое место, рассказал мне в том числе и секрет установки Знака смерти.

— Ты сумасшедший, — выдохнул Ремус.

— Я не знаю, — Блек опустил голову. — Мне хочется сказать, что жестокие времена требуют жестоких решений, но.. я хочу остаться человеком к концу этой войны. А если не получится, — я делаю это не ради власти, демоны её побери, а ради спокойствия в стране. И именно по этой причине я предложил на место Фаджа не свою кандидатуру, а кандидатуру лорда Гринграсса, которую все вы одобрили. Руки министра должны быть несколько... чище, чем у тех, кто перемажется в крови по самые плечи.

— Давайте прикинем, где можно достать Скримджера, — вернул беседу в нужное русло оборотень.

— Если не убивать его, — протянул Браун, — то брать его нужно в его собственном доме. Руфус живет без семьи, на окраине Лондона, в свернутом пространстве, но Фиделиуса на его доме, говорят, нет.

— Охрана? — в глазах Сириуса появилось ожидание доброй драки.

— Максимум пара молодых авроров, у них пост внутри дома. — Браун задумался. — Иногда я лично назначаю людей в наряды по охране важных лиц Министерства, и одним из них и является начальник Аврората.

— Как у него с магией? — напрямик спросил Блек. — Я никогда особо не знал Руфуса.

— Хм, — аврор задумался. — Я бы сказал, сейчас по силам он несколько уступает мне. Но если вы хотите брать его без особого шума, да еще и живым...

— То нас должно быть много, — удовлетворенно кивнул Блек. — Мистер Браун, вы отпадаете: в случае проверки под веритасерумом вы должны совершенно честно ответить, что не убивали, не нападали на него и не приходили в дом, откуда исчезнет Руфус.

— В принципе, это разумно, — кивнул Браун. — С вашего позволения, я удаляюсь: чем меньше я знаю о подготовке захвата Скримджера, — тем больше у меня шансов пройти проверку с веритасерумом, когда исчезновение главы Аврората обнаружится.

— Крестник, — Сириус кивнул в мою сторону, когда аврор исчез в пламени камина, — я и, пожалуй, Ремус. Думаю, нас троих хватит, чтобы снять защиту с его дома, оглушить охранников, а потом взять живым самого Скримджера.

Я невольно поежился. Одно дело — убивать тех, кто служит Вольдеморту, и даже это до сих пор наполняло кошмарами мои сны, совсем другое — планировать нападение на дом человека, вся вина которого состояла в том, что он находится в плену собственных заблуждений, из которых не выйдет ни при каких обстоятельствах.

— Лорд Поттер, — мягко заметил Марк Гринграсс, как то увидевший мои колебания. — К сожалению, Скримджер в качестве главы авроров в данных обстоятельствах — один из худших вариантов для эффективной работы аврората. Он не настолько жесткий человек, чтобы остановить Пожирателей резким изменением работы авроров, выдачей им лицензий на Непростительные, но не настолько умный, чтобы понять это.

— Я понимаю, — покачал головой я.

— Ничего, Гарри, — усмехнулся крестный. — Скримджер просидит в подвале до конца войны, а дальше — можно будет выпустить этого паршивца. Хотя я бы с удовольствием размазал его по стене за то, что он сейчас творит с подачи Фаджа и Дамблдора.

01.01.2014

Глава 56. Ничто не дается даром.

Вечерние отблески прячущегося за горизонтом светила постепенно слабели. Окраина города, где жил Скримджер, казалась безлюдной, и если бы по улице шел магл, не способный увидеть магически свернутое пространство, — он бы прошел мимо стоявшего в самом конце ряда домов небольшому особняку пепельного цвета, окруженному невысокой кованой решеткой с острыми навершиями. В одном из окон горел свет — Скримджер был дома.

— Приготовились. — Сириус, на этот раз непроницаемо-спокойный, внимательно рассматривал особняк сквозь артефактное стеклышко, позволявшее видеть ауры живых существ. — В доме только сам Скримджер и двое охранников. Скримджер наверху, в угловой комнате, а охрана — на первом этаже возле входа.

Короткий пасс палочки Сириуса, — и на наших лицах появились серебряные маски, известные в Англии как визитная карточка Упивающихся ближнего круга Вольдеморта. Ремус остался без маски.

— Да, — поймав мой взгляд, пояснил крёстный, — этим заклинанием Эйвери тоже со мной поделился.

— Я возьму на себя охранников особняка, — Люпин, скривившись от отвращения, выпил пузырек Оборотного зелья. Его лицо и тело тут же пошли волнами, и спустя минуту на месте седого оборотня стояла светловолосая молодая девушка, на удивление похожая на Флёр.

— Я снял волосок с одной симпатичной блондиночки недалеко от входа в Косой переулок, — подмигнул мне Сириус. — Такая крошка заставит молодняк, охраняющий дом Руфуса, сначала разговаривать, а потом хвататься за палочки.

— Бродяга, чтоб тебе сдохнуть, — попыталась рыкнуть девушка, но вместо этого из её груди вырвался на удивление мелодичный голос.

— Молчи, волчара, — тихо заржал Блек. — Иди к центральному входу, а мы с Гарри пойдем напрямую.

Девушка, в которую под действием зелья превратился Ремус, изящно покачивая бедрами, пошла в сторону дверей в дом, а мы, выждав несколько секунд, направились к той части здания, где горела лампа на втором этаже.

— Как только в холле зашумят, — шепнул Сириус, — взлетай, я выбью окно. На всё про всё у нас будет максимум две минуты, потом здесь будет группа авроров, а учитывая, какие милые маски у нас на лице — нас вряд ли встретят с распростертыми объятьями.

Ремус, ругая про себя на все корки шутника-Сириуса с его бредовой идеей с оборотным зельем, неспешно приближался ко входу в дом, постепенно привыкая к новому телу. Мало-помалу его походка становилась увереннее, хотя он бы не рискнул вступать в бой с серьезным противником при таком изменившемся центре тяжести тела — грудь у встреченной Сириусом на Косой аллее девушки оказалась весьма и весьма... солидной. Впрочем, это должно было дополнительно отвлечь внимание авроров — в охранение заступили двое молодых выпускников академии.

Добравшись наконец до крыльца, украшенного коваными решетками и причудливо изогнутыми каменными скульптурами по бокам от него, Ремус осторожно постучал в двери бронзовым молоточком. Вспомнив поведение иногда провоцировавшей его жены, он встал таким образом, чтобы грудь девушки наиболее выгодно подсвечивалась в лунном сиянии и в свете фонарей в саду, тем более что острые глаза оборотня уже разглядели, где в дубовых досках спрятано смотровое окошко.

С тихим шуршанием раскрылось округлое смотровое окошко, защищенное тускло мерцающей пленкой магической защиты. Ремус чувствовал, что один волшебник подошел к дверям, а другой в этот момент сосредоточился на прикрытии товарища.

— Кто здесь? — раздался довольно высокий голос одного из авроров.

— Я к мистеру Скримджеру, — Хотя больше всего на свете Ремусу хотелось выбить дверь ногой, а потом — дать в зубы шутнику-Блеку, он заставил себя улыбнуться незнакомому аврору.

После легкого прикосновения сканирующих заклинаний, не показавших ничего, кроме того, что у «девушки» при себе была волшебная палочка, дверь открылась, заставив Люпина мысленно поморщиться от такой безалаберности: матёрый аврор, не говоря уже о том же Аласторе Грюме, сначала потребовал бы оставить на пороге палочку, да еще и не ограничился бы одним проверочным заклятьем.

— Поднимите руки вверх, леди, и не двигайтесь, — молодой черноволосый аврор, в противовес более беспечному напарнику, помнил Устав и поэтому предпочел проверить еще раз, однако же, помимо палочки, не обнаружил ничего подозрительного... Может быть, потому, что у Ремуса при себе и не было ни одного артефакта или зелья.

— Марк, позови господина Скримджера, — отрывисто скомандовал юноша, отчаянно пытаясь казаться солиднее и взрослее под взглядом девушки, явившейся, к его большому сожалению, к начальнику Аврората, а не к нему.

Едва такой же молодой охранник развернулся к выходу, оборотень начал действовать.

Короткий, мощный удар раскрытой ладонью, сопровождаемый импульсом магии без всякой палочки, — и первый охранник отлетел к стене. Звериной силы оборотня, сохранившейся даже под действием оборотного зелья, вполне хватило, чтобы надежно оглушить юношу.

— Что?! — второй охранник почти вытащил палочку из ножен, и даже успел увернуться от первого удара оборотня, но второй достиг цели, — получив удар в челюсть, он упал рядом с напарником. Ремус, собрав палочки, сноровисто опутал их веревками, использовав для магии палочку старшего в «смене» авроров, чтобы не оставлять даже такого примитивного следа. Заперев дверь покрепче, оборотень пошел наверх, чтобы присоединиться к друзьям.

— Пошли, — Сириус без всякой палочки создал мощный воздушный импульс, выдавивший окно и осыпавший всех, кто мог находиться в комнате, волной осколков.

Я коротко взмахнул руками, взлетая вверх в направлении окна и, извернувшись, оказался внутри.

— Avada Kedavra! — Даже слегка посеченный осколками, Скримджер был уже на ногах, и не стал церемониться с вторгшимися к нему в дом людьми, тем более на наших лицах были серебряные маски Пожирателей.

Зеленый луч Смертельного проклятья разбил в клочья оконный переплет, и Сириус, который влетел в окно следом за мной, коротко ругнулся: видимо, каменная крошка попала ему в глаза.

— Expelliarmus! — Мощный красный луч Руфус не смог бы заблокировать грубой силой, но он как-то сумел извернуться, сбивая заклинание в сторону чем-то вроде Косого щита.

Проморгавшийся Блек тут же замкнул Руфуса в кольцо неизвестного мне заклинания, выглядевшего как мутно-серое облако, почти сразу же загустевшее. Глава Аврората застыл, словно насекомое в янтаре, — свободной от тумана оказалась только голова, рука с палочкой была надежно заблокирована.

Тех неуловимых секунд, которые потребовались бы аврору, чтобы сломать сковавшие его чары, крёстный не дал, — тут же оглушив оппонента. Сняв с него заклинание и сковав настоящими стальными наручниками, Блек, крякнув, взвалил упитанного волшебника на плечо.

— Это была разновидность Туманной сети, — коротко пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Пошли вниз.

Вывернувший нам навстречу Ремус молча перехватил у Сириуса его бессознательную ношу. Теперь он выглядел донельзя нелепо — хрупкая светловолосая «девушка» без особых усилий тащила на плече массивного Скримджера, при этом изрыгая ужасные проклятья нежным голоском.

Крестный, поглядев на эту картину, расхохотался, а спустя пару секунд к нему присоединился и я.

— Пошли вы к дьяволу, — нежный голосок «девушки» был наполнен возмущением, но это только подлило масла в огонь.

Быстро спустившись по лестнице, мы оказались в холле, где лежали два связанных аврора. Однако представшая нашим глазам картина оказалась неожиданно неприятной: один из двух охранников как-то сумел освободиться от веревок и уже положил руку на небольшой артефакт, подающий сигнал в Аврорат.

Сириус вскинул трофейную палочку, отданную ему Ремусом, однако своенравная деревяшка в первый момент сопротивлялась удару Блека, и аристократ вложил в заклинание слишком много сил: воздушный кулак, который должен был просто отбросить волшебника от стола, вместо этого пробил грудь аврора насквозь.

— Дьявол, — голос крестного дрогнул, когда тело, окруженное расширяющейся лужей крови, упало на пол.

— Быстрее! — заорал, точнее, завизжал Люпин, с которого все еще не спадал наведенный облик. Оборотень стремительно побежал к дверям. — Сейчас тут будет толпа авроров!

Взмах палочки Блека создал маску и на лице Ремуса.

Выбежав из дома, мы остановились. Крестный и оборотень все еще сжимали трофейные палочки.

— Morsmordre! — выпускающий Смертный знак Сириус, лицо которого скрывалось под угрюмой серебряной маской, как никогда был похож на черного мага. Яростно сверкавшие в прорезях маски глаза не добавляли крестному очарования.

— Insendio! — одновременно с Сириусом выкрикнул Ремус, отправляя огненную струю в разбитое окно особняка.

Сириус бросил на землю несколько крошечных шариков, памятных мне по нашему первому визиту в Годрикову лощину, — стирающие след аппарации артефакты.

С тихим хлопком мы растворились в воздухе, на пару минут опередив, как позднее выяснилось, группу авроров, прибывшую на сигнал тревоги.

Сириус, направлявший нашу аппарацию, вцепившись в плечи мне и Ремусу, выкрикнул слово-пароль, состоявшее, к моему удивлению, из черных ругательств. Дымка аппарации сменилась очертаниями самого глубокого подвала в доме Блеков.

— Ладно, — крёстный сноровисто закрепил запястья Скримджера в стальных кольцах, вмурованных в стену. — Раз уж дражайший Руфус навестил нас, было бы непростительной глупостью не расспросить его о некоторых небезынтересных вещах.

Крестный быстро смешивал какие-то эликсиры из стоявших на столе небольших бутылочек, однако первым заметил неладное Ремус, положив руку на плечо другу.

— Не вини себя, друг, — произнес он сочувствующе. — Это был несчастный случай.

— Дьявол, я надеялся закончить эту войну, не имея на руках крови непричастного к ней человека, — стукнул кулаком по столу Блек, — а этот мальчишка не имел к ней никакого отношения!

— Как бы мне ни было грустно это признавать, — пробурчал, точнее, — попытался пробурчать Ремус, поскольку с него еще не спал образ девушки, — Но у маглов есть хорошая поговорка: лес рубят, — щепки летят...

— Всё я понимаю, — буркнул Сириус. — Надо выяснить, была ли у этого мальчишки семья.

— Истинно так, — подытожил Ремус. Его тело пошло волнами, и спустя минуту на его месте стоял уже сам оборотень. — В следующий раз будешь сам пить Оборотное, чтоб тебя василиск покусал.

— Ладно, — Сириус ловко влил сложную смесь зелий в рот теперь уже бывшему начальнику Аврората. — Начнем допрос нашего дорогого гостя.

Я вышел из комнаты, — у меня были иные планы на оставшуюся часть вечера и ночь, и не хотелось тратить их на долгий и методичный допрос главы авроров, а Сириус явно планировал выжать из него все, что возможно: как он мне рассказывал ранее, приготовленная им смесь была в чем-то похожа на Сыворотку правды, но обладала меньшим количеством побочных эффектов. Еще один рецепт маэстро Фламеля, который оказался в найденной Блеком тетради, ставшей в итоге одним из самых нежно лелеемых сокровищ Слагхорна, по сути, поселившегося в своей лаборатории с этой тетрадью.

Я в последний раз взглянул на себя в зеркало — являться на прием к великому магистру Цимусу лучше всего было при полном параде, тем более за прошедшее с нашей последней встречи время я кардинально изменил свой статус, и теперь нам предстояла встреча в качестве глав двух благородных домов.

— Красавчик, — тонкие руки обвились вокруг моей шеи, неповторимый аромат тела любимой окутал меня мягким облаком.

— Спасибо, — я с удовольствием прижал к себе хрупкое тело Флер, наслаждаясь все теплом ее любви. — Надеюсь, я вернусь к утру, если разговор с Аврелием и его гостем затянется надолго.

— Не пейте слишком много, мой лорд, — засмеявшаяся Флер вывернулась из моих объятий и отскочила подальше, уворачиваясь от попытки ее поймать.

Я взял в руки небольшой амулет с тигром, кусающим собственный хвост, — похоже, у Цимуса была страсть к этим существам, на каждом из его писем и амулетов были тигры в различных позах. Амулет пришел вместе с ответным письмом черного мага, когда я оповестил его о своем желании посетить замок Цимусов как можно быстрее.

— Portus, — на этот раз мне не понадобилась палочка, чтобы активировать портал, — благодаря работе Киарана я уже многому успел научиться в деле контроля чистой энергии.

Мигнуло. В следующее мгновение я оказался в уже знакомой мне комнате. Снова пустая комната, освещенная двумя слабыми магическими светильниками. Однако мертвой тишины, встретившей меня в прошлый раз, не было — издалека доносились звуки сражения: взрывы, треск, яростный визг неизвестного мне существа или существ. Выхватив палочку и на всякий случай нашарив второй рукой кинжал, висевший на поясе, я осторожно пошел в сторону звуков.

Громадный бальный зал встретил меня полнейшим разгромом. Однако не поваленные статуи и разбитые окна заставили меня в удивлении, граничащем с ужасом, остановиться. Демон. Туша, размером с небольшой дом, валявшаяся на полу, поражала воображение. Ветвистые рога, черная морщинистая шкура, длинные когти. Лужа крови, расползавшаяся из-под разрубленной чем-то шеи, множество глубоких ран на всем теле говорили о том, что сражение было жарким. Я невольно поежился, оценивая свои шансы в таком сражении — выходило не слишком радужно.

— Лорд Поттер, мое почтение. — Тихий голос Цимуса прервал мое созерцание. — Простите за маленький беспорядок в моем замке, мой драгоценный гость... перепутал одну руну в круге вызова.

На последней фразе в голосе мага прорезалась язвительная ирония. Посох в руке Аврелия слабо дымился, показывая масштаб вовлеченных в схватку энергий.

Тяжело дышавшая Арратайа Цимус, вытирая длинный изогнутый клинок какой-то тряпкой, подошла ко мне ближе. Спрятав клинок в ножны, она протянула изящную руку для поцелуя.

— Мое почтение, лорд Аврелий, леди Арратайа. — Я поклонился и поцеловал протянутую руку. — Позвольте узнать, а зачем вашему гостю потребовался демон?

— Мне потребовался не сам демон, а его кровь. — Резко развернувшись, я заметил еще одного человека в комнате, до этого скрытого от моих глаз тушей демона.

Высокий, очень худой мужчина, одетый в старинный камзол, щедро украшенный вышивкой и кружевами. При взгляде на него невольно вспоминались времена Короля Солнца и его блиставшего на всю Европу двора. Совершенно седые волосы, стянутые в тугую, перевитую белыми же лентами косу за спиной и несколько тонких косичек на висках. Высохшее от возраста лицо с ястребиным хищным профилем, на котором ярко сверкали совсем молодые голубые глаза. Лицо, хорошо знакомое любому прилежному ученику Хогвартса.

— Мастер Фламель, — я глубоко поклонился самому старому человеку Европы.

Уважаемые читатели. В данной главе у меня некая дилемма. С одной стороны, я считаю, что описанная в ней проблема имеет место быть в реальности как канона, так и фика. С другой стороны — стилистика этого куска и смысл, который в ней содержится, может сильно отличаться от остального текста. Поэтому мне важны ваши отзывы.

— Лорд Поттер, — в голосе великого алхимика проскальзывал неуловимый акцент, будто он так и не избавился окончательно от давно устаревшего произношения слов, — когда-то я был дружен с вашим дедом, Чарльзом Поттером, и с прадедом вашего крестного отца.

— Сириус рассказывал мне об этом, мастер Фламель, — я с некоторым трепетом смотрел на человека, еще при жизни ставшего легендой.

— Славное было время, — спокойно произнес волшебник, небрежным взмахом руки подзывая к себе кресло. — К сожалению сейчас мало людей, подобных жившим хотя бы пару столетий назад. Маги мельчают.

Я промолчал. Спорить в этой ситуации было бессмысленным.

— Николас, — вмешался в наш разговор Аврелий. — Не суди слишком строго. Ты прекрасно знаешь, сколько людей погибло в последние войны. И каких людей.

Аврелий щелкнул пальцами, и несколько выскочивших из скрытых в темноте коридоров существ принесли к камину новый столик взамен разбитого в щепки, накрыли его белоснежной скатертью.

Перед тем, как сесть за стол, маг предупредительно подвинул кресло своей жене.

Усевшись за стол, я оказался между Фламелем и Арратайей, ласково улыбнувшейся мне.

— Поздравляю, лорд Поттер, — мягко улыбнулась женщина. — С вашим вступлением в права и особенно с вашей свадьбой.

— Благодарю вас, леди Арратайа, — я склонил голову перед загадочной женщиной, попробовавшей когда-то мою кровь и избавившей, наверное, от самой большой опасности в моей жизни.

— Маги мельчают, — Фламель, как мне показалось, вцепился в сильно беспокоящую его тему, и не собирался сворачивать с нее. — За последнее столетие не было изобретено ничего по-настоящему стоящего вне сферы алхимии.

— Мне кажется, ситуация не настолько печальна, мастер Фламель, — я отпил глоток терпкого багрово-красного вина. — Ведь еженедельники по зельеварению и трансфигурации пестрят статьями о новых открытиях.

— Открытиях... — с какой-то тоской протянул великий алхимик, — за все время, сколько я живу, только в последнее столетие все «великие открытия» были всего лишь модификациями древних систем заклинаний или же расшифровками очередного старинного трактата.

— Или рецептами новых косметических средств, — улыбаясь, произнесла леди Цимус.

Фламель скривился.

— Эти люди позорят звание алхимиков, — отрезал он. — Я не могу себе представить, кем нужно быть, чтобы тратить свои силы на подобный бред.

— А способы использования драконьей крови? Аконитовое зелье? — Напрягшись, я вспомнил все, что знал про последние изобретения в области зельеварения.

— Это все частности, а в общем — деградация. Сколько за последние двести лет было попыток вывести волшебное сообщество из стагнации...

Я вежливо приподнял бровь, внимательно слушая разошедшегося алхимика.

— Даже последняя известная большинству людей попытка вывести волшебников из унылого прозябания окончилась пшиком. Гриндевальд решил, что лучше всего для начала истребить маглов, а потом на руинах погибшей цивилизации возводить цивилизацию волшебников.

— Но он развязал мировую войну... — начал было я.

— Он развязал ее именно для того, чтобы радикально уменьшить количество маглов на планете. Однако не учел тот факт, что магловская наука и техника, в отличие от нашего волшебства, ушли далеко вперед. И новая война едва не стала последней для волшебников. Магловской авиационной бомбе, — странно было слышать такое нехарактерное для магов слово в старинном замке потомственных волшебников, но Фламель оперировал терминами простого мира совершенно свободно, — магловской авиационной бомбе наплевать на Фиделиус и защитные чары. Только чары дублирования пространства устояли против взрывчатки, но даже они не выдержали в Японии, когда американцы сбросили свои атомные бомбы.

— В этой войне были уничтожены многие семьи волшебников, особенно в первые дни, когда еще не было известно об уязвимости наших чар против грубой силы пороха и тротила. — Фламель поморщился и осушил свой кубок. — Потом началось повальное бегство из крупных городов как в Германии, Англии, Франции, Италии, так и в России.

— А сейчас, — резко успокоился Фламель, внимательно рассматривая мое лицо, — сейчас ситуация еще более печальна. Маглы развили свою науку настолько, что вплотную подошли к раскрытию тайны волшебного мира. И вот тогда... Тогда наш мир спасет только чудо.

— Мастер Фламель, — я с искренним интересом задал свой вопрос, потому что никогда не задумывался о подобной проблеме, — а что вы предлагаете сделать в подобной ситуации?

— Что предлагаю... — Фламель переглянулся с Аврелием и Арратайей. — Несколько десятков талантливых волшебников с разных стран работают над этой проблемой. Наиболее перспективным решением является создание еще более глубокого пласта дублированной реальности... Но это требует невероятного объема энергии и невероятно сложных заклинаний. Эти люди получают плату от меня, от Аврелия и нескольких старых магов, обеспокоенных текущим положением дел. Но главная плата...

Волшебник неопределенно помахал в воздухе рукой.

— Главная плата — это возможность продления своей жизни. Каждый из работающих на нас магов ежегодно получает толику эликсира жизни. Моя лаборатория работает на полную мощность уже почти пятьдесят лет, мне даже пришлось недавно инсценировать свою смерть в Англии, чтобы избавиться от ненужных теперь обязанностей в Гильдии Зельеваров. Впрочем, мне удалось одурачить даже молодого Дамблдора.

Странно было слышать такие слова о седом старике, бывшем директором Хогвартса многие годы, но из уст разменявшего шестую сотню лет человека это звучало... соответствующе.

— Именно поэтому не все сильнейшие волшебники из числа долгожителей вмешались в последнюю войну и не вмешиваются сейчас. — Фламель пристально разглядывал мое лицо. — Если Вольдеморт победит в войне, это будет катастрофой для Англии. Но если мы опоздаем, и маглы обнаружат наш мир, — это будет концом всего волшебного сообщества. А мы отчаянно опаздываем. С каждым годом на орбиту выводят все более совершенные спутники, все более совершенные приборы рассматривают каждый метр земной поверхности.

— Значит вы... — я не договорил, но алхимик понял меня без слов.

— Я не хочу вмешиваться в эту войну... Системы заклятий, которые разрабатывают под моим руководством, требуют все мое внимание, как и моя лаборатория. А времени для их создания все меньше и меньше.

Алхимик поморщился.

— Если честно, лорд Поттер, я бы хотел предложить вам, после окончания войны, присоединиться ко мне, — Фламель был предельно серьезен. — Ваш достопочтенный дед, до самого дня своей смерти работал вместе со мной.

— Благодарю за такое предложение, мастер, — я осторожно подбирал слова, — но мне не совсем понятно, чем может вам помочь вчерашний ученик Хогвартса.

— Чем помочь... — протянул Фламель. — Благодаря тому, что вы в ближайшие годы прочно войдете в тройку самых сильных магов в стране... может быть, простите, пока еще не по искусству, но по подвластным вам энергозатратным заклинаниям, вы сможете применять многие из наших разработок, которые попросту не по силам рядовым волшебникам. Есть предел, за который невозможно шагнуть, как бы упорно ни тренировался маг.

— Например? — Мне стало интересно.

— Например, когда я беседовал последний раз с Дамблдором, он упоминал об одной из лучших студенток Хогвартса по академической успеваемости — Гермионе Грейнджер. О ней же говорил мне в своих письмах Фискалоччи. — Фламель потер лоб. — Фискалоччи, в отличие от моего ученичка, иногда делится со мной интересными сведениями. Так вот, он позволил себе незаметно от остальных во время проверки просканировать ауру девушки, старый хитрец подыскивает себе ценные кадры во время таких комиссий. И оценил ее магический потенциал.

— Хм, — я подождал, пока алхимик оторвет крепкими белыми зубами кусок мяса от свиной ножки и допьет первый бокал вина.

— Фискалоччи оценил потенциал девочки, — наконец продолжил рассказ Фламель. — Он сказал, что мисс Грейнджер обладает достаточно слабым уровнем развития ауры. Это не будет мешать ей, к примеру, заниматься алхимией, но та же самая высшая трансфигурация, которой любил пускать пыль в глаза Дамблдор, ей уже недоступна. В теории, она в состоянии сплести такое заклинание, но у нее не будет сил, чтобы его поддерживать. То же самое касается боевых заклинаний выше уровня Бомбарды. Адский огонь, Дыхание хаоса, Огненный шторм, Разъедающий туман некромантов — эти чары возможно научиться сплетать, но без достаточно сильных энергоканалов сил на их поддержание не будет, маг попросту перегорит.

— То есть получается, что невозможно бесконечно развиваться только за счет тренировок? — Киаран и Сириус не рассказывали об этом, и мне стало по-настоящему интересно.

— Раньше существовала система градаций способностей волшебника, по октанам и рангам, — Фламель усмехнулся. — Однако была упразднена в девятнадцатом веке за ненужностью. Магов стали интересовать гораздо более приземленные дела, чем исследование пределов собственных возможностей. Так вот, еще тогда выяснили, что человек не может развиться до максимального уровня, известного в истории, если его способности, изначально, скажем, условно средние. Для этого уже нужны определенные стартовые условия. Наследственность, например, рождение в старинном роду, где издавна рождались сильные волшебники. Хотя, естественно, возможны и исключения. Если мне не изменяет память, в восемнадцатом веке в Англии родился известный в то время волшебник, по силе немногим уступавший Дамблдору. Родился в обычной магловской семье, но потом его узнала вся Англия, как Безымянного, некроманта, который сумел подмять под себя большую часть страны, пока его не остановили.

На лице Фламеля проступила скорбь.

— Последнее сражение с ним стоило жизни двум моим хорошим друзьям. А другой мой друг — Джеймс Грюм — лишился руки. Так что есть шанс, что даже в магловской семье может родиться действительно сильный волшебник. Просто шанс этот существенно меньше, чем в результате целенаправленной, как говорят маглы, селекции. Как бы мы ни относились к их культуре, наука, созданная ими под названием генетики, отвечает и на многие наши вопросы.

— Таким образом, — Фламель отпил вина, — нам нужны не только волшебники, способные изобрести масштабные и сложные заклинания, но и те, у кого достанет сил потом использовать подобные чары.

— К сожалению, — вмешался молчавший все это время Цимус, — волшебников, которые обладают такими способностями, но при этом не погружены с головой в политические игрища, с каждым годом все меньше. Да и сами старинные семейства постепенно хиреют. Во многих родах, как и в моем, осталось всего по несколько человек, а еще пару столетий назад они насчитывали десятки волшебников разной силы.

— Однако пока что это разговор о том, лорд Поттер, — Фламель потер лоб, глубоко задумываясь, — что возможно произойдет после вашей победы. Мне бы очень хотелось видеть вас среди тех людей, которым не безразлична дальнейшая судьба нашего мира. Не стану оскорблять вас предложением какой-либо награды, вы бы на моем месте так не сделали, но вы в состоянии внести существенный вклад в наше дело.

— Я понимаю, мастер Фламель. — Я приподнял бокал. — И я рад, что в этом мире остались волшебники, заботящиеся об общей судьбе нашего мира, а не о сиюминутной политической конъюнктуре. Говорить же о моем согласии или несогласии на бесспорно интересное предложение я буду готов только после победы в войне, когда в Англии наконец-то воцарится хоть отдаленное подобие порядка.

— Достойные слова, — Цимус отсалютовал мне бокалом. — Со своей стороны, я могу предложить вам мою помощь... не бесплатно, разумеется.

Арратайа звонко рассмеялась.

— Скорее, лорд Поттер, в случае вашего согласия вам придется заплатить не Аврелию, а мне, моему мужу уже не нужны мирские ценности.

Я невольно потер запястье.

— Я догадываюсь, чем мне предстоит откупиться, леди, и я готов прислать вам кровь единорога, как и собственную, но если мне простится мое любопытство...

— Я не могу взять кровь сама, — Арратайа грустно улыбнулась. — Ни один светлый единорог не приблизится ко мне. А кровь, продающаяся в алхимических лавках, слишком старая, и не имеет того вкуса, как отданная добровольно, да еще и отданная сильному волшебнику. К моему мужу единороги тоже относятся не слишком дружелюбно.

— А вот ко мне единороги всегда относились хорошо, — Фламель усмехнулся. — Несмотря на то, что я частенько наведываюсь в заповедники за их кровью... Правда я всегда приношу с собой целый мешок свежих фруктов и сахара.

Алхимик захохотал.

— Вот он, рецепт популярности у единорогов, — несколько привыкнув к обществу одного из самых опасных чародеев современности, я позволил себе улыбнуться.

— Шутки шутками, — Фламель обвел насмешливым взглядом сидящих за столом, — а доброе слово приятно даже единорогу. И кровь получается гораздо более эффективной в зельях.

Некоторое время мы молчали — домовые эльфы или неизвестные мне существа, работавшие в кухне черного мага, готовили выше всяких похвал. Наконец, Фламель, не чуравшийся, несмотря на свой возраст, выпить хорошего вина, допил очередной бокал и снова заговорил.

— Есть еще одна проблема, которая возникла только в последние сто лет, лорд Поттер, — интонации алхимика были скорее печальными, чем недовольными. — И в этом мне потребуется ваша помощь и помощь любого старого рода, до которых я смогу дотянуться...

— Что вы имеете в виду, мастер Фламель?

— До введения Статута секретности и почти столетие после него существовала узаконенная традиция для старинных родов пополнять свою численность за счет маглорожденных волшебников. Собственно, с шестнадцатого по конец девятнадцатого века проблемы маглорожденных и полукровок в мире волшебников не существовало, — Фламель налил себе еще вина.

— Вы имеете в виду, что маглорожденных не обучали в Хогвартсе, — я не был уверен, правильно ли понял алхимика.

— Не совсем так, — Николас неопределенно покрутил пальцами в воздухе. — Когда артефакты наподобие Хогвартской книги молодых волшебников определяли, что в семье маглов рождался ребенок с магическими способностями, специально подготовленные маги изымали его из семьи. На его место приносили ребенка, с помощью магии получившего облик похищенного, а юного волшебника отдавали по жребию в одну из семей, чаще всего в младшие ветви сильных родов.

— Не могу сказать, что мне кажется это этичным, — я покачал головой, — но это, действительно, было идеальным решением для сохранения секретности.

— Да не в секретности даже дело! — неожиданно прорвало алхимика, хватившего кулаком по столу. — А в том, что таким образом передавалось культурное наследие старых семей, и мы могли избежать мордредова вырождения!

Арратайа мягко прикоснулась к плечу волшебника, успокаивая его.

— Проблема в том, что сейчас мы имеем не только всё возрастающий риск обнаружения нашего мира маглами, — успокоившись, Фламель продолжил рассказ, — но и громадное количество маглорожденных волшебников и полукровок, для которых магия это всего лишь бесплатное приложение к обычной жизни. Им нет нужды зарываться в старинные книги, постигать обычаи и традиции нашего мира. Они не понимают, что такое родовая магия. И, как метко подметил один мой коллега, в магловском мире прекрасно можно устроиться, зная всего лишь два заклинания: Confundusи Obliviate. В результате мы имеем застой в магической науке последнее столетие. Потому что никому не нужно её дальнейшее развитие, кроме немногочисленных фанатиков науки вроде меня и осторожных стариков, вроде вашего погибшего деда и ныне покойного Кигнуса Блека.

— Я понимаю ваши опасения, мастер Фламель, — дипломатично ответил я. — Но пока что не совсем понимаю...

— Как в этом можете помочь вы? — усмехнулся алхимик. — Очень просто. Когда вы победите, вы многое измените в законах старой доброй Англии. И тогда вы, быть может, вспомните мои слова... Хотя крови может пролиться немало — вряд ли маглорожденным понравится тот факт, что им придется подстраиваться под изменившиеся условия.

02.01.2014

Глава 57. Темные существа.

Багровые лучи закатного солнца бросали мрачные отблески на отполированные всеми ветрами камни безымянного острова, на котором стоял Азкабан. Пронизывающий буквально до костей ледяной морской ветер, пахнущий солью и свежестью трепал длинные волосы, падающие на глаза стоявшего на самом краю северной оконечности острова мужчины. Антонин Долохов, коротко ругнувшись, в очередной раз убрал с лица упавшие спутанные пряди волос и повторил выданное ему Лордом заклинание, — иногда познания черного мага удивляли даже такого образованного и искусного волшебника, как сам Антонин.

Устроившись за большой скалой, прикрывавшей его от взгляда стражников Азкабана, Долохов попытался укрыться от пронизывающего ветра и немного согреться, потому что, едва появятся истинные хозяева острова — ему станет не до тепла. Вызванные волей волшебника согревающие чары в дополнение к хорошему глотку из прикрепленной на поясе фляги наполнили его тело приятным теплом, и Антонин снова повторил слова заклинания.

Наконец сквозь шум ветра пробился новый звук, — тихое, еле уловимое шипение, вызывавшее озноб. Неподвластный бушевавшей вокруг воздушной стихии, к Долохову медленно плыл над землей дементор, полы балахона которого повисли, словно вокруг был штиль, а не ярился настоящий шторм.

Антонин поспешно повесил на шею небольшой амулет, сделанный в форме черепа с багровыми камнями в глазницах, — редкий, очень редкий артефакт, позволявший понимать язык дементоров и говорить в доступном им диапазоне магических полей. Редкий, хотя и не настолько, как тот, что хранился в глубоком подземелье Азкабана и позволял контролировать дементоров, в том числе и против их воли, — гениальное, хоть и не уникальное творение Отдела тайн. Повторить артефакт в Отделе могли, но это заняло бы слишком большое время, которого лорд им давать не планировал.

— Что ты хочешь, обладающий душой? — артефакт исправно преобразовал сипение дементора в хриплый шепот.

— Мой господин предлагает вам много человеческих душ, — Долохов постарался говорить как можно проще, не зная, насколько разумны дементоры. Впрочем, вряд ли хоть кто-то знал это наверняка.

— Что он хочет за это? — Дементор подплыл ближе, и только сильная воля и многолетняя привычка к обществу этих мерзких тварей не позволяли волшебнику скатываться в водоворот бредовых видений, хотя дементор и приглушил свою магию, чтобы не мешать разговору.

— Он хочет, чтобы вы покинули Азкабан и перешли в замок одного из его верных сторонников. — Долохов напряг волю, чтобы удержать согревающие чары, которые в присутствии дементора начали распадаться. — Он хочет, чтобы вы приходили в магловские дома и дома волшебников по его приказу. За это вы получите больше свободы и все души, на которые он вам укажет.

— Тогда вам нужно захватить Обжигающее пламя, — просипел дементор. — Пока оно горит в подземельях замка — нам не покинуть Азкабан без разрешения волшебников.

— Мой господин скоро приведет сюда людей, которые перенесут Обжигающее пламя в другое место и сделают его неактивным, — Долохов наконец привык к обществу одиночной твари.

— Хорошо, тогда мы придем к твоему повелителю, чтобы забрать обещанные души, и будем служить ему, — дементор развернулся и медленно полетел в сторону Азкабана. — Здесь все меньше пищи.

— Тьфу, дьявольщина, — дождавшись, пока дементор улетил, Долохов содрал с шеи амулет и сплюнул на землю. Вытащив пробку из фляги, волшебник отхлебнул обжигающий горло напиток, оставивший после себя приятное тепло. — Ненавижу этих паразитов.

Отрешившись от бросающего в лицо холодные капли ветра, волшебник аппарировал. Его ждала еще одна встреча с существами, которых он на дух не переваривал.

«Исчезновение главы Аврората!

Сегодня ночью на дом Руфуса Скримджера напали Пожиратели смерти! Как сообщил источник из Министерства магии, пожелавший остаться неизвестным, погиб один из охранников, а сам Руфус Скримджер исчез без следов. Дом главы Аврората сгорел почти дотла, — напавшие подожгли его перед уходом.

— Ситуация под контролем, — на лице временного руководителя авроров, Майкла Брауна, отражается только спокойствие. — Мы найдем того, кто нанес подобное оскорбление Аврорату и передадим в руки правосудия.

Кто станет новым главой Аврората взамен исчезнувшего Скримджера, — будет известно на следующем собрании Визенгамота, которое будет собрано спустя уже несколько часов.

Корреспондент Рита Скитер»

— Это становится уже чертовски интересным, — хрипло рассмеялся хмурый с самого утра Долохов, отбрасывая газету на стол. — Сначала кто-то попытался убить ту девчонку, Лавгуд, прикрываясь эмблемой Лорда, теперь — неизвестный похищает Скримджера и, что уже интереснее, оставляет Смертный знак над его домом.

— Вопрос в том, — протянул Люциус Малфой, тоже пробежав глазами статью, — кому выгодно исчезновение этого человека.

— Мне тоже это интересно, — холодный голос вошедшего в комнату Вольдеморта заставил волшебников прервать разговор и вскочить.

— Садитесь, — мрачно сказал Лорд, делая нетерпеливый жест. — Люциус, твои выводы?

— Скримджера убрал кто-то из темных магов, может быть — из числа... ваших сторонников, Повелитель, — осторожно ответил Люциус. — Ничем иным я не могу объяснить появление над особняком Скримджера Смертного знака.

— Это интересно, — кивнул Лорд, — но если такой человек существует, — он будет найден и наказан за самоуправство. Выводы без учета моего знака над домом?

— Скримджер мешал как нам, так и Альянсу, — усмехнулся Долохов. — И незадолго до своего исчезновения он сильно поссорился с лордом Блеком, обвинив того в гибели десятков маглов во время последнего сражения на севере страны.

Помещение наполнил смех Темного лорда.

— Антонин, начинай искать возможного предателя. Либо того, кто вынес секрет Смертного знака за пределы Ближнего круга, либо тех, кто самовольно напал на дом Скримджера. Люциус, ищи возможные зацепки в Министерстве. Невозможно просто так провернуть подобное дело и не оставить вообще никаких следов.

— Сходу наиболее вероятными источниками такой утечки могут быть Эйвери и Снейп, — пробормотал Долохов. — Эйвери, похоже, погиб в подземельях Блек-манора, а Снейп...

— Ищите, — Вольдеморт поднялся с места, оставив задумчивых волшебников сидеть за столом.

— Если это не кто-то из нас, то я ставлю на Блека, — поморщился Долохов, когда Лорд покинул комнату. — В нем достаточно тьмы, чтобы использовать это заклинание, и более чем достаточно наглости.

Малфой поймал небольшой конверт, брошенный ему влетевшей в окно совой и пробежал глазами письмо.

— Донесение от очередного человечка, который слишком любит деньги, — усмехнулся волшебник под вопросительным взглядом Долохова. — Он пишет, что один из охранников выжил, и его даже не пытали. А второй убит очень легко, одним заклинанием. Это тоже говорит в пользу кого-то, не принадлежащего Ближнему кругу.

— Возможно, — усмехнулся Долохов. — Но если так, то наш пока неизвестный противник стал играть с огнем.

— Если доказать, что это сделал именно Блек... — почти мечтательно протянул Малфой. — То Альянс развалится на части. Никто не пойдет за новым Темным лордом, прикрывающимся идеями блага для страны.

— Значит, мы должны доказать, что именно Блек устроил это нападение, — хмыкнул Долохов. — Причем доказательства должны быть реальными, а не сфабрикованными.

— Ладно, нет ничего, что нельзя было бы сделать за звонкую монету, — Малфой потер нос. — Может быть, в Министерстве кто-то что-то уже знает. Как прошли твои визиты к нежити?

— Дьявольщина, — Долохова передернуло. — Дементоры, будь они прокляты!

— Все не можешь забыть их милое общество? — совсем не аристократично ухмыльнулся Малфой.

— Значешь, Люциус, — серьезно сказал Долохов. — Не будь ты моим другом, я бы выбил тебе за такой вопрос все зубы.

— Ладно, — хмыкнул волшебник. — Как тебя встретили вампиры?

Долохов неожиданно помрачнел.

— Сначала я думал, что меня постараются использовать как закуску! Потом, когда я сумел выловить в их чертовом лесу кого-то из главарей стаи и приставил ему к горлу палочку, уже начался нормальный разговор.

— И? — Малфой плеснул себе из запыленной бутылки немного рубиновой жидкости и с наслаждением отпил.

— Они потребовали гарантий, что после победы получат равные с волшебниками права.

— Хм, а что они сочтут «соответствующими гарантиями»? — приподнял бровь Люциус, которому действительно стало интересно, чем закончилось приключение старого соратника.

Долохов выдал длинную и эмоциональную тираду на неизвестном Малфою языке.

— Дай вина, — разьярившийся по непонятной причине волшебник отобрал у Малфоя бутылку и присосался к горлышку, жадно глотая темную жидкость. Люциус внимательно наблюдал за покрасневшим от злости товарищем.

— Лорд приказал заключить союз с вампирами любой ценой, — начал издалека Долохов. — Он выделил достаточно золота и артефактов, но недвусмысленно провел черту, заходить за которую я в своих обещаниях не имел права.

Люциус молчал, глядя, как волшебник пальцами без всякого ножа или магии срывает толстенную сургучную пробку со второй бутылки.

— Однако, едва зашел вопрос о гарантиях, патриарх потребовал более... ощутимых вещей, нежели слова или артефакты. — Долохов уселся с бутылкой в кресло возле камина, развернув его так, что Малфой видел только профиль товарища. — Моего слова и слова Лорда ему показалось... недостаточно.

— В принципе, уже это можно трактовать как оскорбление, — поморщился Малфой. — Если бы ты пришел туда не один...

— Но я пришел туда один! — рыкнул допивавший вторую бутылку Долохов. — Потому что Кэрроу, взявший с собой соответствующий статусу посла отряд сопровождения, не нашел вообще никого, хотя они перетряхнули весь Черный лес. Поэтому я не стал бросать Аваду в патриарха, хотя желание размазать его по ближайшему дереву было невероятным.

— Когда я справился со своей яростью и убрал палочку от лба патриарха Ромеро, а сопровождавшие старика вампиры, — свои железки от моего горла, — продолжил Долохов, допивая вторую бутылку, но не пьянея, — мы вернулись к разговору о гарантиях. Старик приказал своим людям накрыть прямо в лесу стол, и они как-то исхитрились все это доставить, причем я так и не понял, где же находится вход в их пещеры.

— После того, как я сделал вид, что насытился, Патриарх заявил, что единственное, чему поверит «угнетаемый волшебниками род вампиров» — это кровным узам.

Малфой, в этот момент отпивший глоток вина, подавился.

— Он предложил тебе кровное братство?

— Хуже, поскольку ублюдочный старикашка понял, что, раз я стерпел недоверие к слову Лорда, то и другое стерплю, — Долохов небрежным взмахом руки подтянул к себе третью бутылку, впрочем, как знал Малфой, волшебник из далекой славянской страны не опьянел бы и после пятой. — Он предложил мне немедленно сочетаться браком с его младшей дочерью.

Комнату наполнил истерический хохот Люциуса, самоконтроль которого дал слабину. Блондин смеялся до тех пор, пока Долохов не рванул пуговицы на мантии, обнажая мускулистую грудь, которую полностью покрывала какая-то сложная татуировка.

Смех Малфоя оборвался, как обрезанный.

— Это то, что я думаю? — Недоверчиво спросил волшебник товарища.

Мрачный взгляд Долохова был ответом на вопрос.

— Меня радует только одно, — отрывисто бросил он, снова отпив прямо из бутылки. — Фигурка у этой «младшей дочери»... Я успел всё в подробностях рассмотреть, пока ей делали такую же татуировку.

Малфой благоразумно промолчал, — в таком состоянии Долохов шуток уже не понимал.

— Так что теперь в моем старом особняке меня ждут, — Антонин швырнул пустую бутылку в камин и с проклятьем отдернул ногу от посыпавшихся на пол углей. Люциус взмахом палочки затушил начавший заниматься пламенем ковер.

— Да, — протянул Малфой. — Иногда я думаю, кто из вас двоих больший сумасшедший: ты или Белла.

— Думаю, это был Крауч-младший, — поморщился Антонин. — Он, говорят, свихнулся еще в Азкабане, а просидев еще несколько лет под Империусом собственного папочки, — окончательно потерял представление о реальности. Как он продержался в Хогвартсе целый год... Разве что на одной преданности Лорду и желании отомстить за его смерть.

— Ладно, — Люциус поднялся с места. — Нужно проверить, не узнал ли драгоценный Корнелиус чего-то нового, чем готов поделиться с «уважаемым мистером Малфоем».

Волшебник передразнил лепетание жалкого человечка, ставшего Министром только потому, что старым семьям после Первой войны не нужен был сильный человек у власти.

— А тебя, ха, — Лощеный аристократ ухмыльнулся, разбивая маску надменного достоинства, — тебя ждет прекрасная невеста... Надеюсь, она ничего тебе... не откусит.

Зеленый луч Авады ударился в дверной косяк, раздробив его на части, но Малфой исчез за дверью.

* * *

— Блек?! — Волшебник, сидевший в чистой комнате, отделенной от коридора поистине монументальной дверью, вскочил на ноги, когда увидел вошедшего внутрь человека.

— А ты ожидал Вольдеморта? — Сириус пристально посмотрел на бывшего начальника Аврората, который только сейчас осознал, к кому в действительности попал в плен.

— Какого дементора ты творишь, Блек? — рыкнул Скримджер. — Тебя смешают с землей за такую наглость!

— Ты лучше ответь, что с тобой делать, идиот, — поморщился Сириус, даже не доставая палочку. — Отпустить тебя, чтобы ты снова поддерживал этого труса, Фаджа, я не могу. А Браун на твоем месте приносит стране гораздо больше, чем твоя политика «захватить и доставить в суд», уж прости.

— Ты можешь меня убить, — побледнел Скримджер, — но я не буду работать на тебя!

— Убивать? — Поднял бровь темный маг. — Ты пока что не сделал ничего, что заслуживало бы смерти... разве что был потрясающе некомпетентным главой Аврората. Грюм на моем месте не колебался бы ни секунды, отправив в тебя Аваду.

— Что ты имеешь в виду? — Мрачно спросил Руфус.

— Хотя бы то, кретин! — Взревел Блек. — Что Пожиратели не гнушаются использовать непростительные заклятья в бою. А твои авроры — пытаются их ОБЕЗВРЕДИТЬ! Да ты, мордредов дурак, несешь ответственность за половину погибших за последний год. Ты готов объяснить семьям погибших, почему их кормильцы лежат в сырой земле, а их убийцы — ходят на свободе, сытые, довольные и наглые? Или снова сошлешься на Фаджа, который до последнего момента даже не верил в возвращение Вольдеморта?

Скримджер промолчал.

— Вспомни, какой из аврорских отрядов оказывался самым эффективным в последние полтора года, — уже спокойнее произнес Блек. — И ты увидишь, что меньше всего потерь было у Аластора в команде, и они же отправили в ад больше всего последователей змеемордого. А твои «миротворцы»? Сколько гробов с их телами легло в землю за последний год? Десять? Двадцать? А может быть — пятьдесят три? Руфус, я даже руки об тебя марать не буду. После конца войны ты выйдешь на свободу, дав клятву магией и жизнью, что никогда не расскажешь, где был всё это время, и не будешь использовать эту информацию ни при каких обстоятельствах. Фадж, который натворил дел больше тебя, — умрет, а ты — будешь жить и думать.

За резко развернувшимся темным магом с грохотом захлопнулась тяжелая дверь. Лязгнули замки.

— Мистер Руфус, — появившийся в углу, отгороженном упавшей сверху решеткой, домовой эльф поставил на пол поднос, уставленный едой. Рядом лег свежий выпуск «Пророка». — С этого дня я обслуживаю ваши запросы. Меня зовут Тиби. В разумных пределах, установленных Хозяином, я могу выполнять ваши просьбы.

Эльф с хлопком исчез, оставив Скримджера наедине с газетой и подносом, полным еды.

— Ну что со Скримджером? — вместо приветствия спросил Ремус.

— Упорствует, что был во всем прав, — поморщился Блек. — Нам осталось продержаться еще полгода... И тогда можно будет действовать.

— Браун докладывает, что нападения прекратились, — Ремус прошелся по комнате. — Лорд либо решил накопить силы, либо что-то замыслил.

— Нам придется быть наготове, — хмыкнул Сириус. — Из крупных целей у него есть Министерство, Гриннготс и, пожалуй, всё.

— Азкабан?

— Там не осталось ни одного сторонника Вольдеморта, — покачал головой Сириус. — Что ему может быть нужно в этой дыре?

— А сами дементоры? — Люпин внимательно посмотрел на товарища. — Он не может как-то переманить на свою сторону этих тварей?

— Честно говоря, не знаю, — поморщился Сириус. — Я не знаю заклинаний, которыми тюремщики держат дементоров под контролем... Кажется, это какой-то артефакт в отделе Тайн...

— Это стоит выяснить наверняка, — Люпин поднялся с места. — Если лорд захватит контроль над дементорами, равновесие снова будет нарушено.

— Ладно, — Сириус взял с рук домового эльфа принесенную мантию. — Я попробую побеседовать с кем-нибудь разумным из отдела Тайн, а ты жди вестей.

Волшебник шагнул в камин, четко произнеся: «Министерство магии. Атриум», и пламя поглотило его.

— Дядя Сири опять ушел, — тихо скрипнула дверь, пропуская Нимфадору Блек. — Интересно, когда он возьмет нас в дело?

— Не сердись, радуга моя, — оборотень прижал к себе жену. — От вас очень много пользы в лаборатории и лазарете. Кто бы стал латать дырки в моей старой шкуре?

— Старой, говоришь? — усмехнулась девушка, проводя коготками по груди волшебника.

Ремус поцеловал тонкие пальцы.

* * *

Осенний ветер с каждым днем становящийся все более холодным и пронизывающим, завывал в узких бойницах крепостной стены, трепал волосы и одежду охранявших замок магов. Однако даже на стенах, открытых всем ветрам, холод не шел ни в какое сравнение с обжигающим прикосновением ауры дементоров, охранявших подземные уровни. Ледяное прикосновение гасящей магию ауры сотен существ было болезненным даже в башнях и каменных наземных постройках, где были заключены люди, совершавшие не самые серьезные проступки, согласно магическому законодательству. Что же происходило на глубоких подземных уровнях — про то знали только сами заключенные и их тюремщики, спускавшиеся туда только во всеоружии защитных амулетов и активированных щитов. Там дыхание жадных аур дементоров было поистине необоримым, из-за чего самый нижний ярус, место, где обычно находились только сами дементоры, представлявший из себя глубокую, уходящую в недра земли пещеру, обычно не занимали заключенные. Пособники Вольдеморта, пойманные и осужденные в Первую войну, были размещены на предпоследнем уровне, как и Сириус Блек. Нижний же ярус оставался пустым, да и находилась там всего одна камера для самых опасных магов.

— Паршивая погода, — стоявший в относительно защищенной от ветра будке на стене Майлз Фаулер повернулся к товарищу. — Скоро на стене будет совсем холодно.

— Что поделать, — его товарищ, Альберт Дюлак, дернул длинный ус, продолжая пристально осматривать окрестности. После того, как в прошлом году Азкабан сумели взять штурмом, были резко усилены меры безопасности, результатом чего и стали небольшие будки на каждой из стен, где находились теперь наблюдатели, готовые подать предупреждение о нежданных гостях.

Мерное свечение кристаллов, опоясывавших по периметру всю будку, сменилось резким миганием, — кто-то аппарировал к границе блокирующего перемещения стационарного щита Азкабана. Спустя секунду замигали и другие кристаллы — аппарации где-то с северной стороны следовали одна за другой.

— Внимание! — рука Альберта метнулась к тускло светящемуся багровым камню, подающему сигнал тревоги по всему замку. — Майлз, оставайся здесь, я проверю, кто к нам пожаловал.

Выбравшись из уютной будки, аврор тут же ощутил на себе всю ярость разбушевавшейся стихии, попытавшейся сбить его с ног. Несмотря на помехи, Альберт ухватился за конец свисавшей с одного из зубцов веревки, тоже бывшей хитроумным артефактом, поднес к ней свой аврорский жетон и перемахнул через край стены. Подхваченный сложными чарами одного из изобретений отдела тайн, аврор плавно спустился со стены, удерживаясь одной рукой за канат, а второй — крепко сжимая палочку. Наложив на себя дезиллюминационные чары, Дюлак медленно пошел навстречу неизвестным гостям, опытный аврор не считал свою подозрительность паранойей.

Добравшись до торчавших из земли остроконечных скал, похожих на окаменевшие зубы, аврор мягко полез вверх, чтобы осмотреть территорию с большей высоты. Открывшаяся ему картина, мягко говоря, не радовала. Больше тридцати фигур в черных мантиях быстро приближались к единственному проходу в скалах, ведущему к Азкабану. Подняв палочку к небу, он отправил в полет шипящий огненный шар, с грохотом взорвавшийся, предупреждая немногочисленный гарнизон крепости о нападении. Сейчас аврор мысленно проклинал бережливость Фаджа, под шумок опять уменьшившего число охранников Азкабана, чтобы не тратиться на тройное жалованье, выдававшееся каждому тюремщику из-за близости дементоров.

Дюлак начал было спускаться вниз, чтобы попытаться обрушить скалу в единственном узком проходе, однако ему не позволили это сделать. Первую темную фигуру, метнувшуюся из-за камней, где не мог спрятаться даже ребенок, встретил удар кулака и заклинание, отбросившее неизвестного в сторону. С шипением незнакомец припал к земле, однако аврор был слишком занят, отбивая удары второго противника, в конце концов пробившегося сквозь вспышки магии и от души полоснувшего Альберта длинным кинжалом. Палочка выпала из дрогнувшей руки волшебника, а его противник сорвал с лица маску, оказавшись... молодой девушкой, все очарование которой портили только два длинных клыка, слегка высовывавшихся из-под верхней губы. Она медленно, не отрывая взгляда от обезоруженного аврора, слизнула кровь с кинжала.

— Не дождешься, — рука Дюлака скользнула к груди, активируя амулет последнего шанса. Метнувшихся к нему вампиров, попытавшихся выбить амулет, встретил мощный огненный шквал, испепеливший и охранника Азкабана, до конца исполнившего свой долг, и двух вампиров-неудачников.

Капитан смены авроров, получив доклад о сигнале тревоги, с хрустом раздавил сигнальный артефакт и метнулся во внутренний двор. По его приказу уже закрывали массивные ворота, прикрывавшие подземные ярусы, а волшебники готовились встретить неизвестного пока врага как во внутреннем дворе, так и масштабными атакующими заклинаниями с башен, благо источник магии под крепостью это позволял. Сейчас, как думал капитан, в аврорате уже сбегаются в аппарационный зал все бойцы дежурного отряда и срочно по тревоге вызывают отдыхающих, — нападение на Азкабан слишком серьезное событие, чтобы ограничиться только одной сменой. Поэтому он был более чем уверен в том, что Азкабан удастся отстоять.

С одной из башен вниз рванулся огненный росчерк, — кто-то из авроров увидел приближающегося противника. Одновременно с этим через стену перемахнули люди в черных обтягивающих балахонах, тут же рванувшиеся внутрь башен.

— Дьявол! Майк, Самуэль! В западную башню! Джоффри, Артур! В северную! — Четверо авроров метнулись в сторону башен, прикрывавших ворота. Оставшийся гарнизон — пять человек и капитан смены — ждали в центре двора.

Практически одновременно со стороны ворот раздался тяжкий гул. Стальные створки задрожали от пришедшегося в них удара, но магия крепости смягчила удар.

— Все в стороны, — скомандовал Ричард, судорожно сжимая палочку. — Не стойте на месте, бейте и сразу смещайтесь. Иначе нас сомнут грубой силой.

Новый удар, — и ворота с грохотом и звоном упали на брусчатку внутреннего двора, одна из створок повисла на нижней петле, выдернув её из стены.

— Avada Kedavra! Bombarda Ma-Xima! Flamio Sphaeros! — серия заклинаний вылетела из палочки начальника смены, поглощенная плещущейся в проходе темнотой.

Одна из башенок, защищавших периметр крепости, с треском надломилась, осыпая окрестности кусками битого камня. Среди авроров, охранявших Азкабан, особой популярностью пользовались многократно запрещаемые Министерством амулеты, превращавшие в огненный ад небольшую площадь вокруг самого аврора при активации. Так существовала гарантия, в случае нападения дементора, что душа волшебника не будет выпита кровожадными тварями. Нападения дементоров не случалось, но амулеты использовали уже многие годы. И сейчас кто-то из авроров решил захватить неизвестных нападавших с собой в могилу.

Брошенная откуда-то изнутри стремительно захватывавшего внутренний двор черного облака ветвящаяся молния оплела своими отростками коротко вскрикнувшего аврора, откидывая его к внутренним воротам. Мерзко запахло паленой плотью. Мечущиеся по двору волшебники забрасывали невидимых противников заклинаниями, но не знали даже, находят ли их атаки цель. Облако неожиданно налилось внутри багровым и выплюнуло из себя сгустки огня, поразившие две уцелевших башни из трех, откуда начали было лететь заклинания во внутренний двор.

— Fiendfire, — рявкнул Ричард. Последнее, что он увидел в своей жизни, — шагнувшую ему навстречу из темного облака фигуру с горящими красными глазами, в которой он узнал Вольдеморта. Потом весь мир затопило зеленым огнем.

— Обыщите всё, — спокойно произнес Темный лорд, опуская палочку и развеивая скрывавшее нападающих облако темноты. — Выживших быть не должно.

— Что делать с заключенными, повелитель? — Мальсибер преданно заглянул в глаза великому темному магу.

— Сначала достаньте из подземелья артефакт, контролирующий дементоров. — Вольдеморт прошелся по двору, мимоходом добив кого-то из стонущих авроров. — Вампиры выжили?

— Только двое, повелитель, — затянутая в черное тощая фигура вампира появилась в центре двора.

— Что же вы так... — Хмыкнул темный маг. — Вас отправилось со мной двенадцать, а осталось только двое?

— Лучшие бойцы еще не прибыли в ваше распоряжение, Темный лорд, — склонился вампир, так и не снявший с лица маску. — Все мои товарищи погибли не от магии авроров, а из-за их огненных амулетов.

— Хм, тогда посмотрим, как вы покажете себя дальше, — отрезал Вольдеморт. — Пока что я недоволен потерями.

Люциус Малфой, Долохов и Руквуд в сопровождении полутора десятков волшебников медленно спускались к самому сердцу тюрьмы. Вслед им неслись невнятные завывания сошедших с ума в Азкабане людей, крики о помощи от тех, кому удалось сохранить свою личность в относительной целости, проклятия и ругательства. Помогать Пожиратели никому не собирались, — с момента начала войны в тюрьму не попал никто из их соратников, которых убивали на месте, либо отправляли к предкам после короткого допроса.

— Это здесь, — Руквуд поднял палочку, выписывая сложную схему из рун, активировавших скрытый замок.

Часть стены в глухом, казалось, тупике, покрытом мхом и залитом капающей с потолка водой, ушла в сторону, открывая пахнувший затхлым проход.

— Щиты поставьте, — буркнул бывший работник Отдела Тайн. — Там будет... холодно.

В пещере и впрямь было холодно. Настолько холодно, что с потолка, находящегося в полумраке, созданном огнями, созданными волей волшебников, свисали многочисленные сосульки, помимо собственно сталактитов. Пробираясь понемногу среди торчавших из пола сталагмитов, Пожиратели растянулись цепочкой.

— Дементоры, — выдохнул кто-то, поднимая палочку, но Долохов ударил волшебника под руку.

— Рехнулся?! — прохрипел он словно сорванным голосом: даже его подавляла атмосфера места, где Долохов провел больше пятнадцати лет. — Если ты даже сожжешь одного, на нас навалятся остальные, а тут их слишком много.

Пожиратель, взятый троицей из Ближнего круга, прямо скажем, как пушечное мясо на случай, если что-то пойдет не так, опустил палочку.

— Смотрите по сторонам внимательнее, — донеслось от шедшего первым Руквуда. — И глядите под ноги, тут скользко, и хватает трещин.

— Слушаемся, о проводник, — съязвил раздраженный близостью дементоров Антонин, встряхивая флягу и с сомнением её рассматривая.

— Прекрати, — к удивлению остальных, Малфой хлопнул товарища по плечу. — Ты уже третий день заливаешь...

— Не стоит, — буркнул Долохов, сбрасывая руку волшебника. — Кажется, мы пришли.

Посреди небольшого, тщательно расчищенного от камней участка скалы находилось возвышение, увенчанное, словно замком, сложной конструкцией из серебряных прутьев, каких-то кристаллов. Воздух вокруг него словно искрился от магии, бледно-синие и алые снежинки танцевали свой загадочный танец и казалось, что от артефакта доносится тихое пение.

— Вот это да! — один из трех молодых Пожирателей, взятых в качестве носильщиков, упал на колени возле артефакта и коснулся рукой одной из «башенок».

— Идиот... — Простонал Руквуд, заслоняясь от облака пыли, в которое рассыпался незадачливый волшебник. — Ну что за мордредов идиот?!

— Ничего не трогать! — заорал Долохов, взглянув на потолок, с которого посыпалась ледяная крошка.

Руквуд опустился рядом с возвышением на колени, поспешно доставая из сумки какие-то загадочные, ничего не говорящие даже искушенным волшебникам вроде Малфоя и Долохова, предметы. Золотой кубик, украшенный драгоценными камнями, кроваво-красный шар из стекла, в центре которого застыл человеческий глаз, золотое же кольцо, покрытое рунами, — все они легли в пыль вокруг артефакта Отдела Тайн.

— Отойдите назад, — прошипел Августус, не отрываясь от пыли, в которой он чертил руны кончиком палочки. — Когда я закончу, забирайте артефакт и тащите наверх. Антонин, дай кинжал.

Поймав брошенный волшебником длинный старинный кинжал, Руквуд хладнокровно полоснул по собственному запястью, смывая получившийся рунный круг кровью.

С тихим, еле слышным звоном, погасло сияние вокруг артефакта, заставлявшего дементоров выполнять приказы министерства и удерживавшего их в Азкабане.

— Тащите его, — Руквуд вернул кинжал Долохову, собрал свои загадочные артефакты и ловко сорвал с пояса товарища флягу с выпивкой, тут же ополовинив ее содержимое.

Волшебники, окружив двух носильщиков с артефактом, пошли к выходу, сопровождаемые смехом Долохова, отобравшего у Руквуда свою флягу.

— Прекрасно, — удовлетворенно произнес Вольдеморт, едва группа, возглавляемая Августусом, появилась во внутреннем дворе Азкабана. — Доставьте его в мою резиденцию.

Волшебники, к которым присоединились и все Пожиратели, бывшие во дворе, быстро покинули крепость, направляясь к границе антиаппарационной зоны. Возле ворот остался только сам Вольдеморт, явно не собиравшийся уходить. Зазвучало то же заклинание, которое темный маг выдал Долохову, но к Темному лорду дементор явился сразу.

— Артефакта, который вы называете Обжигающим пламенем, больше нет в Азкабане, — чтобы говорить с дементором, Вольдеморту не требовался специальный амулет, слишком уж глубоко сам волшебник погрузился в темную магию. — Вы можете покинуть остров.

— Хорошо, — тихо прошипел дементор. — Куда нам направиться... Повелитель?

— В мою резиденцию, — в руках Вольдеморта возник небольшой амулет, выточенный из человеческого черепа. — Он проведет вас через защиту.

— Что делать с местными? — в «голосе» дементора прорезалась голодная жадность.

— Осушите всех! — расхохотался Вольдеморт, разворачиваясь к выходу из обреченной стать братской могилой крепости.

06.01.2014

Глава 58. Гости и ночные коридоры.

— Лорд Блек, ваш визит делает честь нашему отделу, — шелестящий голос сотрудника отдела тайн раздавался из-за глухой туманной маски, скрывавшей лицо. — Чем я могу помочь лидеру Альянса старых семей?

— Вы делаете разумные выводы, господин... — Сириус сделал многозначительную паузу.

— Вы можете называть меня Френсисом, лорд Блек, — тихо произнес волшебник, взмахом руки создавая в полностью пустой комнате стол и пару кресел.

Сириус, приподняв бровь при виде непринужденно продемонстрированной невербальной магии, уселся напротив своего собеседника.

— Мои советники проанализировали ситуацию в стране, — начал он. — Одна из основных целей Темного лорда вполне может оказаться Азкабаном.

— И вы хотите узнать, чем и как удерживаются дементоры на острове, — понимающе откликнулся Френсис. — Я могу это рассказать, однако... вам придется дать Непреложный обет, что эти сведения не уйдут дальше вас. Выводы, сделанные на основании моего рассказа, вы можете сообщать кому угодно по вашему усмотрению. Если вас это устраивает, — то...

— Вполне, — Блек и не ожидал иного варианта развития событий.

Вытащив палочку, темный волшебник произнес положенные слова, а его собеседник, дождавшись вспышки света, знаменовавшей скрепление обета, заговорил.

— В подземелье Азкабана находится артефакт, созданный около двухсот лет назад в нашем отделе. Он позволяет удерживать дементоров в пределах крепости, выпуская их только в сопровождении аврора, получившего специальное заклятье-ключ. Причем одновременно артефакт выпускает не больше пяти этих существ. Внутри крепости артефакт способен причинить дементору немыслимую боль при неисполнении приказов охраны.

— Возможно ли вынести артефакт оттуда? — Спросил Сириус. — Или даже так... Что нужно для того, чтобы вытащить всех дементоров с острова?

— Вы совершенно верно задали вопрос, лорд Блек. — Усмехнулся собеседник. — Необходимо снять сложные защитные чары отдела, прикрывающие артефакт от чужих рук, а потом его возможно перенести в другое место, как обычный тяжелый предмет. Сам по себе он не представляет опасности, если его не ронять.

— Пожиратели могут снять заклинание? — напрямик спросил Блек.

— Среди сторонников Темного лорда находится Августус Руквуд... — Помедлив, ответил назвавшийся Френсисом. — Он — способен снять заклятье... Когда-то этот... сын шакала работал в отделе тайн. Он провел в отделе почти тридцать лет, был посвящен в большинство наших разработок, а потом — предал, сдав многое из известного ему Вольдеморту. В частности, именно благодаря Августусу система контроля магии долгое время работала вхолостую, не сообщая о применяемых Непростительных заклинаниях в Первую войну.

— Понятно... — Блек потер виски. — И что сумел умыкнуть Руквуд, помимо секрета системы Надзора и способа управления дементорами?

— Довольно многое, — стиснул кулаки волшебник. — Начиная от способов существенного продления жизни... посредством не самых светлых ритуалов... и заканчивая способами увеличения магической силы.

— Это... интересно, — поморщился Блек.

— К сожалению, Руквуда удалось вычислить только после Первой войны, по показаниям других Пожирателей во время их допросов. Если бы не это — Руквуд до сих пор работал бы здесь: никто и не мог подумать, что он сумел спутаться с Темным лордом.

Сириус Блек уже собирался задать следующий вопрос, но волшебник остановил его нетерпеливым жестом, прислушиваясь к тихому гудению серебристой ласточки-патронуса, влетевшей в комнату.

— Кажется, наш с вами разговор запоздал, лорд Блек. — Френсис потер скрытые под туманом глаза. — Азкабан разграблен, все заключенные отправились на корм дементорам, а сами твари покинули остров.

— Что-то еще? — приподнял бровь Сириус, хотя больше всего ему хотелось разразиться черной бранью.

— На развалинах обнаружили останки вампиров, — значит в атаке принимали участие не только Пожиратели.

— Вы можете вернуть этих тварей на место, Френсис?

— Нет, — жестко ответил сотрудник отдела тайн. — Мы можем за несколько месяцев создать новый артефакт, но это не поможет, необходимо будет загнать этих тварей в то место, куда мы его установим. А это...

— Это невыгодно по количеству жертв, — кивнул Сириус.

— Даже если эта война закончится, — Азкабану уже не бывать прежним, — Френсис казался взволнованным. — Обратно дементоров загнать будет слишком сложно и потребует слишком многих человеческих жертвоприношений.

— Их загнали в Азкабан с помощью магии Крови? — Усмехнулся Блек.

— Именно. Обычно этим занимались представители семейства Медоуз, — буркнул волшебник. — Но последний человек из их семьи — Доркас — была убита лично Вольдемортом в Первую войну.

— Значит... Дементоров придется убивать.. — Вздохнул Блек.

— Адскому пламени они поддаются, — кивнул Френсис. — К сожалению, сил отдела тайн недостаточно, чтобы мы чем-то могли вам помочь. Нас слишком мало.

— Жаль, — Сириус поднялся с места, однако его остановил голос Френсиса.

— Возьмите это зеркало, — на стол легло Сквозное зеркало. — Как только мы восстановим артефакт, я сообщу вам. Это поможет хотя бы поймать дементоров в ловушку там, где они будут находиться.

— Спасибо. — Блек спрятал зеркало в карман. — А почему вы отдаете его именно мне?

— Потому что вы, в отличие от аврората, уже показали, что Пожиратели смертны, — вздохнул Френсис. — Во время Первой войны от нашего отдела осталась хорошо если треть: многие мои товарищи были убиты в собственных домах.

* * *

— Завтра наконец-то свободный день, — Я оторвал взгляд от учебника по трансфигурации, который пытался дочитать до последней главы, чтобы быстрее отвязаться от этого предмета, и посмотрел на вошедшую в комнату Флер, только что освободившуюся от занятий у третьего курса Хафлпаффа.

— Как проходят твои занятия с Флитвиком? — Книга полетела в сундук, потому что буквы уже стали расплываться перед глазами.

— Он настоящий мастер! — Флер с восторгом закружилась по комнате. — Многие вещи, которые мне не давались, профессор объясняет гораздо проще и доступнее!

Повинуясь короткому жесту нежной ладони в воздух взлетели все до одной книги с моего стола и закружились в хороводе вокруг тонкой фигурки в белом платье. Я откровенно залюбовался своей женой, окруженной сейчас явственно видимыми всполохами магии.

— Почему ты так на меня смотришь? — с откровенно лукавой улыбкой спросила Флёр.

— Ты не догадываешься? — Я пробормотал короткую формулу и вокруг любимой закружились цветки орхидеи, иногда сталкиваясь с книгами: мой мысленный контроль над телекинезом оказался гораздо менее четким, чем у неё.

— Может, я хочу услышать это еще раз? — довольная улыбка сытой кошки была мне ответом. Книги, повинуясь отточенному жесту руки, вернулись на свои места на столе.

— Я смотрю на тебя так, потому что любуюсь, — цветки орхидей разом разлетелись на отдельные лепестки, осыпая завизжавшую девушку ярким водопадом.

Когда мои ладони уже легли на тонкую талию, в дверь тихо постучали. Резким движением я отправил Флёр к себе за спину, вытащив палочку.

— Кто? — на кончике палочки соткался искрящий шарик, способный прожечь стену. Огонь Эдема, причудливое творение средневекового мага, чье имя потерялось в реке времени.

— Это я, — тонкий детский голос из коридора был смутно знаком. — Меган.

Взмах моей руки открыл дверь, в то время, как сам я и не подумал опускать палочку. К сожалению, периодически в нашей еде появлялись разные интересные зелья, а в коридорах Хогвартса, бывало, приходилось блуждать в поисках ушедшей в последний момент лестницы, так что девиз Аластора Грюма постепенно становился реальностью. Ситуацию ухудшало и то, что я не мог бы в случае опасности обороняться в полную силу — директору нужен был только формальный повод, чтобы обвинить меня на всю страну в злоупотреблении темной магией и сравнить с Вольдемортом.

Любопытства в глазах девочки только прибавилось, когда она увидела сияющий бледно-голубым огонёк на кончике моей палочки.