Французская магия (гет)

Невилл».

«Привет, Невилл, дружище.

Спасибо, что не забываешь, и еще большее спасибо за новости. Я обсуждал этот вопрос со своими союзниками, там-где-я-нахожусь-сейчас... Пока что у нас не хватит ресурсов в Англии, чтобы выдержать давление и Министерства, уже частично купленного Малфоем с его командой, и аристократов-сторонников Лорда. Наш главный политик, который обеспечил, кстати, оправдание Сириуса в Международном Трибунале, говорит, что мы можем либо заявить единожды о моей позиции в «Пророке», после чего оттуда выкинут всех сочувствующих или купленных нами людей, либо же делать это через «Придиру», выведя его печатную базу за пределы страны. Но в этом случае Луна, остающаяся в Хогвартсе, постоянно будет под ударом как Министерства, так и Лорда. Остается вариант создавать свою собственную газету, но это долгий процесс. Если госпожа Лонгботтом придумает, как можно обезопасить Луну, как рычаг воздействия на ее отца, от нападок министерства, то все можно проделать быстрее. Хотя... Сириус обещал подбросить идею со статьей и деньги на ее реализацию, Дамблдору, его позиции в Англии сейчас пока что прочнее наших».

— Гарри не сможет помочь в этом вопросе. — Невилл оторвался от чтения письма своего друга, взглянув на сидевших возле камина Августу и Сириуса.

— Я заплачу Дамблдору и подскажу ему, что можно воспользоваться мнением Гарри Поттера, как национального героя, особенно если Гарри своей рукой напишет текст письма в «Придиру». В «Пророке», после недавней министерской чистки, из моих людей осталась только Скитер, но она еще пригодится.

— Я уже не знаю, за что хвататься. — Августа швырнула пустой бокал на пол. — Министерство роет такую яму, в которой может утонуть все Англия. Сначала эти заигрывания с аристократами-сторонниками Вольдеморта. «Ах, я был под воздействием Империуса, ах, моей семье угрожали», — передразнила она кого-то из сторонников Лорда. — А теперь эти чертовы законы о «полуразумных расах». Нам нужны новые союзники, три благородных дома не удержат полный состав Визенгамота от принятия этих самоубийственных законов.

— М-да, радует хоть, что Малфои не имеют права голоса в Визенгамоте... — Сириус покачал головой. — Впрочем, с их деньгами они могут попросту подкупить часть его членов. Взять бы эту холёную сволочь за жабры, но штурм Малфой-менора нам пока не по силам, вот когда Гарри вернется со своим учителем, когда натаскаем тебя, Невилл, мою племяшку, тогда еще можно попытаться.

— Ты не веришь в возможность мирного исхода, Сириус? — Августа мрачно взглянула на главу рода Блеков.

— Если бы это происходило вскоре после Первой войны, пока в Аврорате всем заправлял Аластор, а Министром был этот ублюдок Крауч, засадивший меня в Азкабан, эти брожения в обществе, этих «оправданных» Упивающихся просто утопили бы в крови, как и нас с тобой, Августа, кстати. Но кто-то вовремя подкинул прессе информацию, что сынок Министра сам продался Вольдеморту еще в разгар войны, и все рухнуло к чертям еще до начала судебных процессов. Крауч слетел с поста, а на его место пришла эта бледная немочь Бэгнолд.

Сириус отхлебнул вина.

— А сейчас... Сейчас Министр слушает своих верных советников, преданных Темному лорду, но реально в Англии самая сильная партия, благодаря деньгам старых семей — именно его. Так что законно сместить Фаджа у нас не получится. А значит, если не начнет войну Темный Лорд, то либо мы будем брать власть, либо же она сама упадет в руки Вольдеморту, когда Министерство окончательно запутается и растеряет всех союзников. Самое смешное, что Вольдеморту достаточно подождать еще лет десять — и в Англии вообще не будет никакой силы, способной ему противостоять, Аврорат разлагается на глазах, им запретили, понимаешь ли, убивать подозреваемых, если они не сдаются добровольно. У Боунс и в Визенгамоте все решают деньги. А Амелия Боунс не имеет столько сторонников, чтобы вычистить свой отдел от заразы раз и навсегда.

— Значит, пусть сейчас действует Дамблдор... — Августа встала. А я постараюсь продолжить работу с членами Визенгамота, может быть, кто-то еще поймет, что дальше такая ситуация продолжаться не может.

* * *

— Сириус, у меня есть важные новости. — Дамблдор, в тот же вечер вышедший из камина в особняке Блеков, был на удивление взволнован. — Я сумел напасть на след одного из крестражей Лорда!

Сириус Блек, отпивший в этот момент из бокала добрый глоток коньяка, поперхнулся, уставившись на довольного директора.

— Вы уверены, Альбус?

— Да, кольцо рода Гонтов спрятано в их бывшем доме. Но не спрашивай, как я это выяснил.

— Хорошо... Надеюсь, вы позволите мне присоединиться к вам, Альбус? Опасно отправляться на такое дело в одиночку.

— Разумеется, Сириус.

— Кстати, директор, у меня есть для вас отличные новости, — Сириус, будто вспомнив что-то, обернулся к Даблдору. — Аластор недавно рассказал мне, что во время одного из налетов на схроны Пожирателей его бойцы освободили Горация Слагхорна, когда-то преподававшего в Хогвартсе зелья, еще когда я там учился. Мне кажется, он будет достойной заменой вашему карманному Пожирателю, если комиссия Попечительского совета выставит его из Хогвартса.

— Сириус, профессор Снейп вполне успешно справляется со своими обязанностями. — Альбус укоризненно покачал головой. — Тобой все еще движет память о вашей школьной вражде.

— Если кем-то она и движет — то это Снейпом, четыре года издевавшимся над сыном Джеймса. — Сириус стиснул зубы. — Если Гарри вернется в Хогвартс, а Сопливус продолжит к нему цепляться, я лично вызову его на дуэль.

Дамблдор укоризненно посмотрел на своего когда-то вернейшего сторонника.

— Главное, чтобы Гарри вернулся... Магическое сообщество беспокоится о судьбе своего героя.

— Лучше бы магическое сообщество взяло в руки палочки, и вспомнило, что все эти зажравшиеся обыватели — такие же волшебники, — отпарировал Сириус, направляясь к дверям. — Но ваша и министерская политика, господин директор, постепенно приводит к отмиранию боевой магии вне пределов Аврората и старых семей.

Сириус довольно быстро вернулся, одетый вместо мантии в своеобразный доспех из кожи виверны, довольно неплохо защищавший от физических повреждений и несильных заклинаний. На пояс маг прицепил несколько разных колб, контейнеров, за спиной виднелся плотно набитый магловский рюкзак с крепившимися к лямке ножнами с разящим темной магией кинжалом.

— Я готов. — Коротко произнес маг, остановившись перед директором.

Дамблдор, с некоторым удивлением осмотрев Блека, взялся за его плечо, аппарируя в неизвестном направлении.

— Тьфу, дьявольщина! Insendio! FlamioIgnis! — Сириус, только появившись невдалеке от полуразвалившегося домишки, тут же ударил магией по ползущим в сторону нежданных визитеров десяткам змей. Спустя секунду к нему присоединились и заклинания Дамблдора, вдвоем волшебники быстро перебили колдовских рептилий, видимо — первый заслон на пути к крестражу.

— Везде маглоотталкивающие чары, а дальше — антиаппарационные. — Сириус, посмотрев на дом сквозь вытащенное из мешочка на поясе стеклышко, обернулся к директору. — Что бы нас ни ждало дальше, выбраться быстро мы не сумеем, если не взломаем защиту.

— Думаю, я займусь тем, чтобы о наших «раскопках» не узнал поставивший эту защиту, а ты — взломом антиаппарационных чар. — Протянул директор, погладив бороду.

Оба мага разошлись в стороны, принявшись вычерчивать на земле сложные рунические конструкции, облегчавшие работу. Вскоре, повинуясь жесту Дамблдора, по периметру домика будто вспыхнула тонкая серебряная сфера, вспыхнула и тут же погасла. Зато трава вокруг схемы директора рассыпалась пеплом — заклинание выпило жизненные силы из земли на несколько метров во все стороны.

Сириус Блек провозился чуть дольше, но наконец протяжный звон, раздавшийся непонятно откуда, сообщил о разрушении антиаппарационного заклинания. Покосившись с иронией на не слишком-то светлую руническую конструкцию директора, аристократ вытер пот со лба.

— Силён Темный лорд, ну, да и мы не проще. Пойдемте дальше...

Прикрываясь несколькими заклинаниями, маги осторожно двинулись вперед. Попытавшуюся было разойтись под их ногами землю директор успокоил одним мощным заклинанием, укрывшим почву изморосью.

Директор протянул было руку к ручке двери, но Сириус резко ударил ладонью ему под локоть.

— Директор... Вы величайший светлый маг Англии, но даже вас убьет яд, которым смазана ручка. — Нацепленные на нос еще на подходе к дому очки, видимо, давали Блеку больше информации, чем диагностические заклинания Дамблдора.

— Благодарю, — Альбус с некоторой опаской взглянул на чуть было не оказавшуюся последней на его пути ловушку.

Сириус, подняв с земли травинку, трансфигурировал её в длинный багор, которым и подцепил ручку, открывая двери, и в следующий миг только мгновенная реакция Дамблдора уберегла обоих от вырвавшегося из двери снопа ледяного ветра. Трава и земля вокруг превратились в ледяное стекло, тут же рассыпавшееся в пыль, но волшебники уцелели, скрывшись за щитом.

— Чертов параноик, — прошипел Блек, растирая замерзшие руки.

— М-да, вынужден признать, что в одиночку мне было бы сложновато здесь пройти, — покачал головой директор.

Едва зайдя в дом, маги подверглись атаке странных летучих мышей с громадными когтями, сочащимися ядом. Сириус, в последний момент ухватившись за руку Дамблдора, выкрикнул какую-то фразу на неизвестном директору языке, и темное облако, сгустившись вокруг замерших людей, оставило от мышей только опавшие на пол скелетики.

Отпустивший руку директора аристократ был бледен, как смерть, вытащив слегка дрожащими пальцами эликсир восстановления сил, он залпом осушил бутылочку.

— Что это было? — Дамблдор ковырнул носком сапога тут же рассыпавшийся в пыль мышиный скелет.

— Мыши или заклинание? — Непонимающе посмотрел на него еще не до конца пришедший в себя Блек.

— Заклинание... То, что нас чуть было не убили эти милые летучие мыши, я уже понял... — обычно непробиваемый директор нервно усмехнулся.

— Это было одно из фамильных заклинаний Блеков, завязанное на родовую магию... — Сириус, уже гораздо более бодрый, начал осмотр комнаты сквозь очки. — К сожалению, без надлежащей подготовки потребляет уйму сил. А времени на подготовку у меня не было.

— А что нужно для подготовки? — Дамблдор с нескрываемым любопытством посмотрел на волшебника.

— Честно, вам лучше не знать, Альбус. — Сириус усмехнулся. — Вам, даже с учетом, что вы владеете темной магией, это заклинание все равно не подвластно. Это магия Блеков.

— Я впечатлен.

— Артефакт там. — Сириус указал палочкой в сторону шкатулки на столе. — Но его защищает целая серия заклинаний... как темных, так и светлых, не знаю уж, кого ваш бывший ученик привлекал к этой работе.

Блек вытащил из рюкзака несколько мешочков и стал поочередно бросать в сторону стола разноцветные порошки, каждый из которых вспыхивал в воздухе, обозначая разрушение того или иного заклятия.

— Думаю, ему помогала моя незабвенная кузина Беллатрикс, вышедшая замуж за этого ублюдка Лестрейнджа. Часть заклинаний, только что снятых мной, явно принадлежит ей, дальше ваш ход, директор, остальные слои мне решительно незнакомы.

Дамблдор, позаимствовав очки у Блека, долго присматривался к оставшимся защитным заклинаниям, качая головой. Наконец, решившись, он вытянул руку с палочкой, и пораженный Сириус впервые увидел полную силу величайшего мага Англии. Ревущий поток неоформленной в заклинание магии, видимый невооруженным глазом, просто смел выставленные защитные слои, но Дамблдор по цвету лица стал похож на труп. Выпив пузырек с восстанавливающим, извлеченный из бездонного мешка Сириуса, директор отдышался, потирая виски.

— Не удивлюсь, если Том готовил этот дом несколько дней, иначе бы мы прошли гораздо легче.

На стоявшую на столе шкатулку оба мага посматривали с опаской, понимая, что дело еще далеко от завершения.

— Я не вижу, что у нее внутри, — Блек поморщился. — Материал не пропускает внутрь мой взгляд.

— Честно говоря, я тоже... — Директор задумался. — Даже если там есть сигнальный контур — наружу он сквозь сферу тайны не пробьется, но вот как эту шкатулку открыть...

— Думаю, так, — Сириус, знаком предложив Дамблдору следовать за ним, вышел из дома, остановившись напротив дверей так, чтобы видеть шкатулку. Созданная Блеком сосулька ударила в хрупкую деревянную коробочку, откидывая крышку. Оттуда мгновенно пополз наливающийся багровым дымок.

— Чччерт! Назад!

Пламя выплеснулось из всех щелей дома, сделав его похожим на печь. Маги с сомнением смотрели внутрь, где на обуглившемся столе осталась по-прежнему чистая открытая шкатулка.

— М-да... — Только и протянул Сириус, разглядывая лежавшее внутри кольцо-печатку. — Это, пожалуй, самое серьезное...

— Что там, мой мальчик? — забывшись, проговорил Дамблдор.

— Неснимаемое темное проклятье, я только читал про такие. Снять его, как и наложить без человеческих жертвоприношений невозможно, так что этот крестраж стоит нескольких жизней.

— Тварь, — даже Дамблдору изменила выдержка, впрочем, Сириус тоже не был в восторге от того, что кто-то применял настолько темные чары.

— .Альбус... Я вижу только два варианта. Либо мы находим какого-то смертника из Азкабана, который берет кольцо и умирает, и так несколько раз, пока защита не истощится... Либо мы оставляем все как есть, я это кольцо трогать не буду и вам не советую.

— Но должен же быть какой-то выход, Сириус? — Альбус казался сильно разочарованным. — Не бывает неснимаемых заклятий, а это кольцо очень важно даже без учета крестража!

— Хм, есть один способ... Отойдем подальше. FIENDFIRE!

— НЕТ! — Дамблдор, стиснув кулаки, смотрел как из палочки напрягшегося Сириуса вырывается Адское пламя, расплавившее даже темнейший из темных артефакт. — Это же было кольцо... — он осекся.

— Вот и все... — Сириус опустил руку. — Мне нужно восстановить запас порошков, Альбус, я возвращаюсь на Гриммо. Думаю, за следующим крестражем, если таковой имеется, нужно идти уже не вдвоем. Предложите поучаствовать Слагхорну, он гениальный зельевар, может, у него найдется в запасах что-то более полезное, нежели наша с вами магия.

Положив под дверной порог какой-то сверточек, аристократ вышел следом за директором из дома, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Не советую возвращаться сюда еще раз, Альбус. — Нехорошая усмешка бродила по лицу Блека. — Даже темному лорду не понравится то, что я там оставил...

— А что там?

— Помните комнату с номером 64 в отделе Тайн? — Сириус улыбнулся каким-то своим воспоминаниям.

Директор резко побледнел:

— Вы сошли с ума!

— Напротив, Альбус, это очень полезная вещь, вдвойне действующая на мага с разделенной созданием крестражей душой. Любовь — великая сила, сами сколько раз говорили. — Блек зло рассмеялся. — Но и нам с вами туда лучше не заходить, мало ли что.

— Кстати, — уже собравшийся аппарировать аристократ развернулся к директору. — Я списался с Гарри, он прислал мне открытое письмо в редакции «Пророка» и «Придиры». Деньгами, чтобы это письмо опубликовали, я ваших людей обеспечу. — Маг аппарировал с негромким хлопком, оставляя директора с печалью рассматривать дом с навеки потерянным уникальным артефактом.

08.11.2013

Глава 27. Нападение.

26 октября 1995

Аберфорт Дамблдор, содержатель мрачной и довольно запущенной таверны в Хогсмиде, с неприкрытым интересом, странно выглядевшим на его грубом небритом лице, читал статью «Придиры» с опубликованным письмом Гарри Поттера. Периодически разражаясь хохотом и отхлебывая эль, он читал про возмущение мужской части редакции попыткой ограничить в правах и приравнять к животным великолепных вейл. Дойдя до той части статьи, в которой Поттер говорил о служившем в Аврорате во время Первой войны оборотне, мужчина покачал головой. В целом статья производила неплохое впечатление, но без признания министерством возрождения темного лорда это был глас вопиющего в пустыне.

— Ксенофилиус Лавгуд сделал все возможное, Альбус. — Решивший несколько сблизиться с теряющим к нему доверие директором, Сириус пришел на утренний чай в его кабинет, размахивая свежей газетой. — Но пока министр не вынет голову из песка — это все пустые разговоры, которые, может, заставят задуматься пару-тройку человек.

— Сириус, что Гарри говорит о своих дальнейших планах? — посмотрел на него над очками Дамблдор. — Ты все же можешь с ним переписываться?

— Да, он оставил адрес, откуда его почту забирают и пересылают дальше. Собственно, благодаря этому мне удалось получить от него письмо в «Придиру».

— Он собирается возвращаться? — Дамблдор не дал уйти от вопроса.

— На шестой курс, разве что... — Протянул Сириус. — Вроде бы он там нанял учителей, так что сильно отставать не будет.

— Сириус, как ты думаешь, а откуда у него деньги на все эти детские выходки? — Вкрадчиво спросил Дамблдор.

— Если вы хотите спросить, не я ли обеспечил его деньгами для бегства, то нет, директор, — Сдержанно ответил Блек. — Просто Гарри зашел в Гриннготс и получил контроль над своим детским сейфом. А Поттеры были не бедным родом, даже более чем не бедным.

Украдкой посмотрев на Дамблдора, аристократ увидел, как тот забеспокоился.

— И гоблины предоставили ему возможность пользоваться счетами Поттеров? Он же несовершеннолетний!

— Он как-то сумел их убедить, что имеет право на использование детского сейфа, странно, да, директор? — Не удержался от насмешки Сириус. — А ведь он имел на это право с самого начала учебы в Хогвартсе, не так ли?

Директор, ушедший в себя, сделал вид, что не услышал вопроса. Глаза Блека опасно сверкнули, когда аристократ вышел из кабинета, жалея, что не увидит лицо Дамблдора в момент прочтения новой статьи в «Пророке».

* * *

Статья, хоть и располагавшаяся не на первой полосе, а всего лишь на следующем развороте, была весьма интересной. Громадная, в пол-листа, движущаяся колдография, судя по характерным радужным бликам, — сделанная с помощью Омута памяти, демонстрировала читателям несколько секунд боя Гарри Поттера с громадным василиском и осыпавшей его проклятиями нечеткой фигурой волшебника. Тонкая фигурка мальчика, окруженная ореолом магии, казалась еще меньше по контрасту с громадной змеёй.

«Где был Дамблдор?

Недавно в нашу редакцию пришло письмо от Гарри Поттера, который, похоже, станет нашим постоянным автором-по-переписке. Любезно предоставленные им воспоминания, одно из которых вы видите сейчас в газете, рассказали нам ужасную историю появления в Хогвартсе темного мага и выпущенного этим магом василиска Салазара Слизерина.

С самого начала учебного года в Хогвартсе неизвестный волшебник выпустил из Тайной комнаты василиска, от взгляда которого стали обращаться в каменные статуи ученики, но — ни руководство школы в лице Великого волшебника Дамблдора, ни нанятый им на работу оказавшийся в итоге мошенником Златопуст Локонс не смогли ничего сделать до самой весны, когда в лазарете было уже пять окаменевших фигур. Министр магии, к сожалению, тоже не слишком спешил с решением проблемы и позволил себя убедить заверениям Дамблдора, что тот держит ситуацию в Хогвартсе под своим контролем.

Прискорбный факт, но родители учеников, оказавшихся в лазарете, не были проинформированы должным образом об этом факте, и имеют полное право подавать судебные иски против школьной администрации, в чем наша редакция их всячески поддерживает.

А весной... Весной произошло то, объяснения чему мы не видим. Вы можете заметить, что на колдографии в одиночку сражается Гарри Поттер. Но где в это время был победитель Гриндевальда, величайший светлый волшебник? Почему второкурснику было позволено одному спуститься в тайную комнату великого Слизерина. Но в тяжелейшем бою, будучи еще ребенком, Гарри Поттер сумел вырвать победу из рук темного мага и подчиненного им василиска».

Следующая колдография показывала сразу два эпизода — когда рубящий удар Поттера все же достал голову громадной рептилии и гибель темного мага.

«Сумевший одолеть василиска и неизвестного темного волшебника Поттер, благодаря слезам прилетевшего в последний момент феникса директора, остался жив, хотя ядовитый клык василиска пробил ему руку насквозь».

Новая колдография, где на довольно мускулистой загорелой руке бледным пятном выделяется рваный шрам.

«А потом, взяв на руки похищенную темным магом юную Джиневру Уизли, Гарольд Поттер вынес её из Тайной комнаты, запечатав дверь, чтобы никакое возможное зло больше не могло вырваться наружу. Он принёс её в кабинет директора Дамблдора, где в этот момент решался вопрос о закрытии школы и эвакуации учеников, потому что могущественные волшебники не решались спуститься в комнату великого Салазара.

Может быть, Гарри Поттер уже на втором курсе мог бы претендовать на титул великого светлого волшебника, если осмелился поспорить с творением Слизерина? Редакция оставляет ответ на усмотрение читателей».

— Мне не нравится происходящее, Корнелиус. — Малфой оторвался от чтения статьи. — С одной стороны, все вроде бы мягко и аккуратно направлено только против Дамблдора, будто кто-то всерьез вознамерился свалить его.

— Но, Люциус, неужели вы думаете, что это Гарри Поттер, этот неуравновешенный мальчишка, сумел взяться за ум и теперь пытается испортить репутацию Дамблдору?

— Нет, не думаю, хотя кто бы это ни был — он явно действует в союзе с Поттером, если даже мы проверим воспоминания, они наверняка окажутся подлинными. Я был в кабинете Дамблдора, когда Поттер притащил эту рыжую Уизли, все выглядело именно так, как в статье и колдографиях.

— Нам это выгодно в любом случае, Люциус, — министр, уверенный в скорой победе над своим политическим противником, был доволен. — Дамблдор слишком заигрался в политику, пора указать ему, что его место в школе, а не в Визенгамоте...

— Где его, кстати, недавно лишили возможности управлять голосом Поттеров, ранее доступным для старика как для опекуна мальчишки. Блек на последнем заседании вытащил подписанный Поттером документ, отдающий голос под его руководство. Дамблдор был в ярости, но все было оформлено красиво — с подписью, отпечатком магии и каплей крови. Гоблинская работа, они знают толк в магических контрактах.

— И что нам ждать в ближайшее время, Люциус, — министр явственно ждал совета.

— Думаю, что Дамблдор, теряющий хватку, скоро полетит со своего поста... Тем более этому способствуем всеми силами и мы с вами, Корнелиус. — Аристократ засмеялся. — А вот пока... Пока нам нужно найти источник всех этих статей. Скитер, при всей её продажности и лживости, откуда-то получает подлинные воспоминания и колдографии очевидцев... И вам уже не будет противников в английской политике, Корнелиус.

Аристократ, мысленно ругая наивного бюрократишку последними словами, прикоснулся бокалом вина к бокалу министра, представив себе, как спустя год-два в этом же кресле будет сидеть он сам или же Лорд Вольдеморт собственной персоной.

* * *

Добравшись до границы антиаппарационного щита Хогвартса, пробить который не получалось ни у кого из живущих волшебников, исключая Дамблдора, пользовавшегося для этого телепортацией своего феникса, Сириус аппарировал в особняк Блеков.

— Блек, — приветствовал его сидевший в гостиной Хмури, разбиравший какие-то пергаменты. — У нас появился неплохой шанс тесно пообщаться с человеком, близко знакомым с Лордом.

— Это интересно, — Сириус оскалился. — Как ты на него вышел?

— С ним работала одна из моих агентов, я специально подобрал её в приюте для детей волшебников, потерявших родителей в Первую войну. Способная девочка, я никогда не жалел о том времени и силах, которые потратил на её обучение.

— Ты предлагаешь мне посетить твоего информатора в её компании? — усмехнулся Блек.

— Нет, — Хмури вытащил из кармана пузырек, в котором плескалась мутно-коричневая жижа Оборотного зелья. — Я предпочту, чтобы в любой заварушке Мелисса оставалась в относительной безопасности, а когда мы начнем колоть нашего... клиента, без драки, боюсь, не обойдется. Сегодня он должен быть дома.

Аврор хрипло расхохотался, залпом выпив зелье. Его тело и лицо тут же пошли волнами, превращая седого покалеченного волшебника в стройную девушку лет двадцати пяти, с длинными волосами и ярко зелеными глазами.

Блек присвистнул.

— Аластор, познакомишь?

— Иди к дементорам, — мягким грудным голосом ответил Аластор. — Она уже занята.

— М-да, мне так и не далась часть нашей подготовки, где нужно было научиться вживаться в образ, даже если выпить оборотное зелье с волосами девушки. — Сириус поморщился. — Помню, мы с Джеймсом так и не смогли сдать экзамен МакЛайону по этому разделу в Академии авроров.

— Потому что вы тогда были раздолбаями, думавшими, что работа аврора — это только дуэли с темными магами. — Буркнул Аластор, однако женский голос не производил такого эффекта, как хриплый рык старого аврора.

— Мало кто из авроров рискует перевоплощаться в женское тело, слишком уж разные центры тяжести, — Аластор ходил кругами по залу, привыкая к моторике незнакомого тела. — И вечно дерьмовые ощущения, м-да.

— Я помню, — заржал Сириус. — Джеймс на первой же минуте помчался в туалет и вылез оттуда только после конца действия оборотки весь зеленый и трясущийся

— А следом за ним вылез ты, такой же зеленый, — отрубил Аластор. — МакЛайон рассказывал мне.

Аластор, процедив несколько грубых ругательств, с третьей попытки трансфигурировал свой обычный костюм в женское платье, после чего развернулся к пытающемуся не рассмеяться Блеку.

— Будь я на месте МакЛайона, — пробурчал он, — я бы вас еще полгода гнобил в учебной части, раздолбаев. Пока не сдали бы мне зачет по оперативной работе под оборотным зельем.

— Ладно, ладно, Аластор, — захохотал Сириус, — я понял тебя.

— Нам надо в Темную аллею. — Аластор, остановившись перед зеркалом, мрачно рассматривал свое отражение. — Тьфу!

Сплюнув, аврор направился к выходу.

Аппарировав ко входу в малопосещаемую часть магического Лондона, где и находилась Темная аллея, Аластор поморщился, ощутив на себе заинтересованные взгляды нескольких проходивших мимо волшебников. Довольная рожа Сириуса, все еще посмеивавшегося, тоже вызывала у аврора легкое раздражение. Впрочем, от сбежавшего из Азкабана после четырнадцати лет заключения человека сложно ожидать абсолютной адекватности, так что уцелевшее в тюрьме чувство юмора последнего Блека было еще не самым худшим вариантом.

— Нам в дальнюю часть аллеи, лорд Блек.

Сириус кивнул, подстроившись под походку аврора.

Проходя мимо магазинов, встречавшимся практически в каждом доме на этом отрезке улицы, Аластор прислушивался к собственным ощущениям. Выработанная с годами паранойя буквально кричала о том, что вокруг становится всё опаснее, но никакие осторожные взгляды по сторонам и невербальное сканирование округи не показывали ни малейших признаков неприятностей. Интуиция, однако, не унималась, четко подсказывая, что впереди их ждет хорошая драка, а аврор старался доверять своим ощущениям.

— Сириус, — одними губами произнес аврор, прикрывая рот ладонью. — Я чувствую, что сейчас начнётся. Приготовься.

В мимике и походке Блека ничего не изменилось, но Аластор понял, что аристократ обратился к своим родовым способностям, накапливая силы для испепеляющего удара.

Типичная для Косого переулка парочка, состоящая из богато одетого волшебника и девушки в дорогом платье, дошла до поворота, уводящего в Темную аллею. Аластор сжал в кармане небольшой амулет, посылавший сигнал тревоги дежурной группе Аврората, находящейся в казармах. Сигнал предписывал перейти в состояние повышенной боевой готовности, чтобы в любую минуту аппарировать к начальнику спецотряда, кем после ухода с должности главы Аврората стал Хмури.

Темная аллея, как и всегда, была малолюдной. Немногочисленные волшебники, многие из которых скрывали лица под накинутыми капюшонами, неспешно шли по своим делам. Сириус Блек усилием воли заставил себя двигаться и говорить естественно, не показывая, что внутренне волшебник напряжен до предела и готов к бою с неизвестным пока противником. Сам Сириус не чувствовал никакой возможной угрозы, но паранойе и интуиции старого аврора, бывшего легендой Аврората еще во времена, пока там проходил стажировку сам Блек, он доверял.

Пройдя по аллее мимо лавки, которую содержал бывший аврор, некогда продавший палочку Поттеру, друзья оказались в малопосещаемой части магического Лондона, где находились либо крайне сомнительные увеселительные заведения, либо же дома тех, кто по ряду причин вынужден был покинуть более благополучные места. Наиболее респектабельные из оборотней, бывшие Упивающиеся, чья вина не была доказана на судах после Первой войны, алхимики, приторговывающие запрещенными компонентами, — здесь можно было найти всё, что заинтересует даже самого взыскательного покупателя.

— Вот он. — Тихий голос волшебника, замотанного с головы до ног в черную мантию, раздался на чердаке одного из зданий, стоявших дальше по улице, где шли Аластор и Сириус. Он и его напарник по сигналу информатора из Дырявого котла аппарировали наперерез аристократу, спрятавшись в том доме, мимо которого мог бы пройти Сириус Блек. До этого, не сумев правильно рассчитать маршрут непоседливого мага, они дважды зря прождали его в Хогсмиде и в Косом переулке, но в этот раз, кажется, удача улыбнулась им, и Сириус Блек шел именно в том направлении, в котором нужно.

— Он не один, — возразил второй волшебник. — С ним какая-то девка.

— Она не препятствие. Начали, — отрезал первый, сжимая сигнальный амулет.

Его напарник молча активировал артефакт, блокировавший на небольшом участке аппарацию.

— Fiendfire! — Из окон домов, находившихся перед волшебниками, рванулись струи Адского пламени.

— Bombarda! — Магия, собранная Сириусом, резко рванула их кверху, а в окно одного из домов полетело наполненное силой Взрывное.

Той неуловимой секунды, которая потребовалась напавшим, чтобы безопасно для себя затушить Адский огонь, хватило Сириусу и Аластору, чтобы в свою очередь перейти к атаке.

С палочки Аластора сорвался клок черного дыма, быстро превратившийся в облако, окутавшее одного из убийц. Разъедающий туман, одно из сильнейших заклинаний некромантов, как и Авада, не отбивался щитами.

— Кто вы такие? — Сириус Блек, удерживая в руках клубок бурлящего Адского огня, настороженно смотрел на нападавших.

Вместо ответа одна из фигур прикоснулась к груди, дезактивируя барьер, и уцелевшие убийцы исчезли.

— Сбежали, — Авада, запущенная Хмури, ударилась в стену спустя секунду после исчезновения противника.

— Командир. — С хлопков возле них появился аврор в багровой мантии, руководящий дежурной группой аврората. — Что произошло.

— Отслеживайте аппарационный след, Корвен, — отмахнулся мрачный Аластор, маскировка которого, похоже, не обманула подчиненного.

Развернувшись, оба волшебника направились дальше, в самый дальний конец Темной аллеи.

— Командир! — Возглас Корвена заставил их развернуться. — Познакомите?

В тираде, выданной ему в ответ Аластором, цензурными были только предлоги.

— Это здесь, — пробурчал Хмури, подходя к дому, расположенному через половину квартала. Ничем не примечательное здание даже не имело полноценной магической защиты, только несколько сигнальных заклинаний на окнах и дверях, не представлявших сложности для любого сильного волшебника.

Постучавшись, Аластор отступил на пару шагов от двери. Однако, даже спустя несколько минут, в доме не раздалось ни звука.

— Неужели ускользнула птичка, — развернувшись к Блеку, вполголоса сказал аврор. — Скоро закончится зелье.

— Ладно, — Сириус покачал головой, — не судьба. Видимо, звуки нашей потасовки заставили его сбежать.

28 октября 1995

— А-а-а, мистер Лонгботтом, проходите, проходите, — злорадно протянула Амбридж, не почувствовав, как следом за вошедшим в кабинет учителя Защиты Невиллом в дверь проскользнула скрытая дезиллюминационными чарами фигура Сириуса Блека.

— Добрый вечер, мадам Амбридж, — Невилл подчеркнул голосом обращение к частному лицу, но не к профессору.

— Мистер Лонгботтом, присаживаться вам не предлагаю, но нам с вами предстоит довольно долгий разговор. — Долорес встала, поправив бантик на голове и прошлась вдоль стены.

— И что же вы хотите со мной обсудить, мадам? — Невилл спокойно остановился в середине кабинета, разворачиваясь вслед за ходившей вокруг преподавательницей.

— Меня интересует, по какому праву и чем руководствуясь, вы каждый урок делаете свои возмутительные заявления? — Амбридж начала надуваться, становясь похожей на настоящую жабу.

— Прошу прощения, мадам, что вы называете возмутительными заявлениями? — Невилл вежливо улыбнулся, переходя на формальный язык и манеру общения.

— Ваши слова о Поттере и якобы возродившемся Том-Кого-Нельзя-Называть.

— А, вы имеете в виду возрождение Вольдеморта, мадам? — Невилл спокойно произнес страшное имя.

— Темный лорд давно мертв, мистер Лонгботтом, а вы своими необдуманными словами пытаетесь внести смуту в детские умы. — Амбридж остановилась перед юношей, потом, поняв, что ей придется смотреть на него снизу вверх, снова заходила вокруг.

— Прошу простить меня, мадам, но я верю своему другу Гарольду Поттеру, и также — в вопросе возрождения Вольдеморта — Альбусу Дамблдору.

— Вот как... — Амбридж усмехнулась. — Значит, неоперившемуся мальчишке и теряющему хватку старому магу вы верите больше, чем министерству магии?

— Учитывая, что этот «неоперившийся мальчишка», что я не рекомендую повторять при наследнике древнего рода, сумел на втором курсе убить василиска Слизерина... Да, ему я верю больше, чем кому-то еще, мадам Амбридж.

— А где сейчас этот ваш Поттер? — Пристальный взгляд Амбридж не отрывался от лица Невилла.

— Не имею ни малейшего понятия, мадам, — равнодушно ответил юноша. — Где-то на пляжах Южной Америки, там сейчас очень неплохо.

— А мне кажется, что все-таки знаете, мистер Лонгботтом... — Амбридж нехорошо усмехнулась. — Министерству очень нужны эти сведения, очень нужны. И любой, сообщивший их, может рассчитывать на поддержку Министра магии.

— БАХ! БА-БАХ! — Что-то громко взорвалось за дверью, раздались панические крики.

— Что за?! — Амбридж, даже не достав палочку, выбежала из кабинета, а в коридоре тут же раздалось какое-то бульканье, плеск и бешеная ругань нескольких голосов.

Невилл, на всякий случай сжимая палочку в рукаве, осторожно выглянул за дверь, готовый немедленно отпрянуть назад. Картина, представшая его глазам, могла бы называться воплощенный хаосом. Во весь коридор, от входа в кабинет Защиты до самого поворота, величаво плескалось полноценное болото, с кочками, камышом и даже несколькими квакающими в зарослях осоки лягушками. Пространственные чары, на которые кто-то из сотворивших это действо не поскупился, слегка расширили и углубили коридор, делали болото глубоким, хотя и проходимым.

Прямо возле кабинета, с издевательским намеком, была привязана к грубому деревянному столбику небольшая деревянная лодочка с украшающей нос жабьей мордой. В болоте слабо трепыхалась пара случайных учеников, постепенно выбиравшихся на сухое место и грузная фигура госпожи преподавательницы Защиты от темных искусств.

Вывернувший из-за угла Филиус Флитвик, явно спешивший на подозрительный шум, зажал руками рот и покраснел от натуги, чтобы не расхохотаться в голос. Палочка маленького мастера дуэлей описала несколько кругов, вытаскивая из болота застрявших учеников и очищая их от грязи и тины. Убедившись, что ученики в порядке, профессор ловко заскакал по кочкам, направляясь к пытавшейся выбраться из трясины Амбридж. Отточенное движение палочкой выдернуло женщину из болота с характерным чавкающим звуком. Следующий жест — Амбридж мгновенно высохла, грязь осыпалась с ее одежды.

— С вами все в порядке, колле-е-ега? — только самый внимательный наблюдатель смог бы уловить тщательно скрываемую издевку в обращении полугоблина.

— Да, профессор, благодарю вас. — Амбридж была в ярости, но сейчас помощь мастера заклинаний была ей необходима. — Вы бы не могли мне помочь убрать это... непотребство?

— Сожалею, мадам, — Флитвик поклонился. — Но эти чары нужно хорошенько изучить, чтобы их снять, здесь явно работало несколько волшебников.

Маленький человек взмахом палочки наморозил себе ледяную дорожку до самого конца коридора и был таков. Амбридж проводила его взглядом, полным бессильного бешенства, и вернулась в кабинет, откуда уже благополучно успел улизнуть как Невилл, так и остававшийся невидимым Сириус Блек, полностью красный от попыток не рассмеяться. Усевшись в свое кресло, женщина развернула не до конца прочитанный ей журнал «Придира» — хотя она и терпеть не могла бредовые идеи Ксенофилиуса, тот иногда сообщал в своей газете вещи, которые не стоило упускать из виду, чтобы вовремя проинформировать министра магии. Прочитав открытое письмо Гарри Поттера, возмущенного министерскими инициативами в адрес волшебных рас, женщина пулей понеслась к дверям кабинета, только в последний момент остановившись перед болотом. Убедившись, что ледяной «мост» Флитвика уже растаял, она со вздохом отвязала от столба лодку и поплыла к концу коридора. Жаба на носу лодки корчила гримасы, невидимые для сидящей в лодке женщины.

* * *

— Прекрасно! — Вышедший из невидимого состояния Сириус Блек не скрывал удовольствия. — Пока ты отвлекал эту женщину, я успел положить в цветочный горшок камень-ограничитель, чтобы болото не влезло к ней в кабинет, а остановилось аккуратно перед дверями....

— Лорд Блек, но зачем? — Невилл, смеясь, посмотрел на волшебника.

— Во-первых, затем, чтоб ей жизнь мёдом не казалась. Она натворила много дел после Первой войны, так что в министерстве её держит только преданность министру.

— А во-вторых? — Вошедшая в дверь Августа тоже улыбалась.

— А во-вторых, это самый надежный способ показать всем желающим её полную некомпетентность как преподавателя. Она даже не вытаскивала палочку, когда полезла в коридор выяснять, что случилось. И убрать это зловредное болото, где, кстати, ночью будет жабий концерт, она не сумеет, квалификации не хватит. А значит — при любой проверке этот инцидент всплывет.

— Дамблдор не будет выставлять школу на посмешище, и уберет твое болото очень быстро. — Августа покачала головой, глядя на страшно довольного мага.

— Не думаю. — Сириус усмехнулся. — Болото сейчас воспринимается замком как очередной коридор, уничтожить его грубой силой не получится даже у директора. Об этом я позаботился. А расшифровать чары — пусть работает, последний этап формирования болота проводил Флитвик, а он мастер заклинаний, Дамблдор же никогда не был силен в чисто аналитической части магии.

— Ты и Флитвика подбил на эту авантюру?

— Он сам предложил помощь, когда увидел, над чем я работаю. Ксенофобские заявления мадам Амбридж достали даже этого грозного полугоблина.

— Ну, значит, в ближайшее время Амбридж будет плавать на лодке. — Августа вздохнула. — Мальчишки...

— Ну и, кстати, мадам Амбридж, перед тем, как упасть в болото, проговорилась, что Министерство разыскивает Гарри Поттера. Так что... кто-то надоумил Фаджа, что Гарри нужен в Англии живым и здоровым.

— Хоть что-то.... Невилл, напиши сегодня Гарри, что министр что-то начал подозревать.

4 ноября 1995 года. Хогвартс.

— Декретом Министерства магии газета «Придира» запрещена к распространению в Хогвартсе. Министр магии заявил, что не потерпит провокационных материалов в месте, где собраны юные неокрепшие умы, надежда нашей нации, — Невилл с выражением зачитывал статью за завтраком. — Наша задача, как сказал министр, обеспечить детей всем необходимым для взрослой жизни, а не смущать их двусмысленными и откровенно ложными заявлениями погрязших во лжи людей. На вопрос о том, почему министр так отзывается о статье, написанной от имени Гарри Поттера, мистер Фадж сказал, что не понимает, почему мальчик идет против своей страны и ее правительства, но предполагает, что Гарри Поттер мог попасть под влияние людей, не заинтересованных во благе английских волшебников. В заключении министр призвал всех к единству и сплоченности и подтвердил, что курс министерства в сфере ограничения прав волшебных полуразумных существ остается прежним.

— Невилл, прекрати, уже тошнит от этой политики. — Рон, сквозь чавканье, сумел выдавить осмысленную фразу.

— Невилл, ты все больше становишься похожим на свою бабушку, — более наблюдательная Гермиона посмотрела на сильно похудевшего за два месяца парня. — Все больше интересуешься политикой, стал более спокойным и уверенным.

Она улыбнулась парню, вспомнив вечерние наставления Дамблдора, явно что-то задумавшего в отношении Лонгботтома. Рон, несмотря на прямой приказ директора, с некоторой долей ревности в глазах посмотрел на подругу.

— Просто я однажды понял, что после Хогвартса мне придется взять на себя ношу Главы рода Лонгботтомов. — Невилл помахал в воздухе рукой, с надетым на безымянный палец родовым перстнем. — А это требует многого, знаешь ли...

— Может, ты и прав, — Гермиона, ненавидевшая все эти родовые замашки и признающая только личные достижения, вынуждена была согласиться, чтобы не разрушать контакт.

— Гермиона, Рон, вы так и не объяснили мне, чего же хотите от меня насчет Защиты.

— Давай после завтрака, Невилл, не хочу, чтобы нас слушали все желающие. — Гермиона, взмахнув в кои-то веки расчесанными волосами, ушла в гостиную Гриффиндора.

Рон, поднявшись с места и с тоской посмотрев на оставшуюся на тарелке еду, пошел за ней.

— И что же вы хотели от меня? — Невилл дружелюбно улыбнулся.

— Как ты думаешь, Невилл, — начала издалека Грейнджер, — мы сдадим в этом году экзамен по защите?

— Лично я — да, — к их полному удивлению ответил Лонгботтом. — Я тренируюсь по вечерам и в выходные.

— Тренируешься? — Грейнджер буквально подскочила от возмущения. — А почему...

— Почему я об этом никому не сказал? — Невилл улыбнулся. — Да потому, что я занимаюсь с нанятым мне бабушкой репетитором, отставным аврором.

Гермиона, жадная до любого знания, с откровенной завистью посмотрела на юношу. Рон, удивленный такой необычной для друга скрытностью, тоже выглядел недовольным.

— Просто мой учитель готов заниматься только со мной одним, группу учеников он не возьмет. — Юноша посмотрел на недовольных приятелей. — Ну и к тому же он довольно дорого берет за свои услуги. Но я все еще не понял, что вы хотели мне предложить...

— Мы хотим организовать кружок... по изучению Защиты, — Грейнджер постаралась как можно более открыто улыбнуться Невиллу. — Но мы не знаем, где его собирать. Может быть, Сириус знает подходящее место в Хогвартсе?

— А почему ты его сама не спросила?

— После того, как его оправдали, Сириус почти все время проводит в доме Блеков, а туда нам не попасть.

— Ладно, — Невилл кивнул. — А почему вы не попытаетесь организовать все это легально?

— Папа сказал, — с трудом выдавил Рон, — что в министерстве эта Амбридж в большом авторитете у Фаджа. И все организуемые в Хогвартсе студенческие общества должны быть одобрены ей.

— А она никогда не одобрит ваш кружок, — Лонгботтом поднялся с места. — Я попрошу бабушку написать Сириусу. А кто будет входить в ваше общество?

— Весь пятый курс Гриффиндора, плюс братья Рона. — Гермиона сморщилась. — Будь здесь Гарри — можно было бы привлечь учеников с других факультетов, но меня там не послушают.

— Надеюсь, о какой-то секретности вы позаботитесь? — Невилл нахмурил брови. — Если Амбридж выяснит, что вы собираетесь делать — проблемы будут у всех, по крайней мере, вас точно лишат значков факультетских старост...

Гермиона вытащила пергамент, исписанный текстом присяги.

— Этот пергамент заколдован, так что подписавший его, тем самым подписывает магический контракт о неразглашении.

— Умно, — Невилл одобрительно кивнул. — А если нарушить присягу?

— Лицо покроется прыщами... — Рон во все глаза посмотрел на свою девушку.

— Ты и в самом деле можешь накладывать такие чары, Герми?

Гермиона подлетела на месте, возмущенно уставившись на рыжего парня.

— РООООН прекрати сокращать моё имя! — гневный вопль девушки разнесся по гостиной. Невилл, пользуясь тем, что внимание собравшихся в гостиной переключилось на начавших ссориться старост, пошел в свою комнату.

* * *

— Значит, Министр решил сделать ответный ход? — Я с некоторым беспокойством посмотрел на Жан-Клода и Джеймса, изучавших английскую прессу.

— Этого следовало ожидать... — Джеймс, отбросив последний листок, меланхолично потянулся. — Едва ты замахнулся на что-то более серьезное, чем информационная атака на Хогвартс — министерство резко среагировало, не удивлюсь, что с подачи Малфоя-старшего.

— В принципе, это ничего не меняет... — Жан-Клод поморщился. — Рано или поздно нам все равно придется создавать свою собственную газету, благо теперь наше маленькое дело финансируете не только вы с лордом Блеком, а и найденные им союзники в Англии.

— Одну ошибку министерство уже допустило... — Джеймс тихо, но очень злорадно засмеялся. — Им следовало сосредоточиться на атаке непосредственно на вас, мистер Поттер. А они взялись запрещать «Придиру», сделав тем самым этой не самой популярной газетке отличную рекламу. Думаю, спустя неделю продажи газеты Ксенофилиуса Лавгуда возрастут вдвое-втрое.

— А что насчет Луны? — Я задумался.

— М-да, вот это будет некоторой проблемой. — Жан-Клод потер виски руками. — Если честно, то она будет самым слабым звеном во всей этой затее с газетой Лавгудов. Если самого редактора прижать особо не на чем — газета у него частная, распространяется и делается на его собственные средства, то вот его дочь в Хогвартсе...

— Насколько я понял из писем Невилла Лонгботтома, они сдружились с Луной. Я могу попросить его присматривать за девушкой, тем более, что в школе все время присутствует одна из членов Попечительского совета и Визенгамота — Августа Лонгботтом.

— Да, Леди Августа может постоять и за себя, и за Луну, если вовремя появится на месте. А Сириус Блек при необходимости поддержит нас как достаточно влиятельный член Визенгамота. — Джеймс, уже познакомившийся с теми моими союзниками из Англии, кому можно было доверить тайну о моем французском убежище, покивал головой.

— Но если Министерство предъявит официальные обвинения Ксенофилиусу и попытается надавить на него через дочь, — тогда будет очень и очень плохо. — Жан-Клод задумался. — Насколько я успел составить представление о Фадже, он очень хитрый и не слишком чистоплотный человек, которого не остановит необходимость превысить собственные полномочия.

— И тогда?

— И тогда мисс Лавгуд получит очень большие неприятности, с которыми нам будет непросто справиться. Но газета Ксенофилиуса все равно нужна. Так что попросите Лорда Блека сделать девушке аварийный портал, как только она выйдет или ее выведут за пределы Хогвартса, она сможет переместиться, например, в особняк Блеков в гостевые комнаты.

— Хорошо... Я передам крестному предложение насчет портала.

08.11.2013

Глава 28. Тучи сгущаются.

— Мой лорд, — в подземный зал крепости Вольдеморта вошел Нотт-старший. — Прибыл волшебник, утверждающий, что вы приглашали его.

— Приглаша-а-л? — Протянул Вольдеморт. — Смелый человек. Что ж, зови.

Спустя пару минут в тронном зале появился новый человек — седой, морщинистый старик, одетый в простую серую мантию, опиравшийся на простой дорожный посох.

— Я получил ваше письмо, лорд Вольдеморт, — старик сдержанно поклонился. — И готов участвовать в вашей войне, за соответствующее вознаграждение.

— Вознаграждение? — уголки губ Вольдеморта приподнялись, что должно было обозначать усмешку. — И что же ты хочешь в награду?

— Голову Дамблдора, когда вы победите, Лорд Вольдеморт.

— Думаю, я понимаю, за что ты так ненавидишь старика, — произнес лорд, пристально рассматривая спокойного волшебника. — Он некогда убил твоего учителя, ведь так?

— Именно, — на костистом лице гостя не дрогнул ни один мускул. — Он предал и убил моего господина, бывшего союзником Дамблдора в Первой мировой войне. А потом разграбил его замок.

— Хорошо, — Вольдеморт, на удивление, не стал наказывать слишком много о себе думающего мага. — В память о твоем учителе я принимаю твою службу. Твоим первым заданием будут Аластор Грюм и Сириус Блек.

— Грюм... — Протянул старик. — Некогда мы встречались с ним... Говорят, он заматерел.

— Нотт! — Повысил голос Вольдеморт. — Покажи мистеру Бен-Гуру его покои.

5 ноября 1995 года. Особняк Блеков.

— Всё, готово. — Сириус Блек, сидевший с раннего утра перед засыпанным различными малопонятными инструментами столом, наконец закончил свою работу, сопровождавшуюся многочисленными вспышками и не слишком приятным запахом. — Портал не засечет даже Дамблдор, поскольку я использовал более долгий и неудобный способ изготовления портключа, почему он и не получил распространения. Запоминай, пригодится. Активируется либо сильным сжатием руки, либо фразой «Мозгошмыги вокруг нас».

— Да, пароль в полном соответствии с имиджем Луны, — Невилл засмеялся. — Это беспроигрышный вариант.

Аристократ кинул Невиллу готовый портал — серьгу в форме редиски. Потом аккуратно собрал инструменты в футляры и закрыл старую книгу, сверяясь с которой, работал последний час.

— Спасибо, Сириус. — Невилл спрятал в кошель на поясе превратившуюся в артефакт металлический овощ. — Ко мне в четверг подходили бывшие друзья Гарри.

— Что им надо? — Блек нахмурился.

— Ты будешь смеяться, Сириус. Они решили организовать группу для самостоятельного изучения Защиты от темных искусств... тайную группу. Гермиона просила узнать, есть ли в Хогвартсе подходящее помещение для совместных тренировок пяти-десяти человек.

— Если бы Гарри остался в Англии, можно было бы пошутить, что для занятий подойдет Тайная Комната, а потом посмотреть на их лица. — Сириус рассмеялся. — Но лучше уж пусть они устроятся в Комнате-по-желанию.

— Комната-по-желанию? Что это?

— Оооо... Мой юный друг, это одно из самых интересных мест в Хогвартсе! — Сириус мечтательно зажмурился. — Эта комната находится на третьем этаже возле портрета Варнавы Вздрюченного.

— Но в том коридоре нет дверей. — Невилл недоуменно посмотрел на погрузившегося в воспоминания мужчину.

— Потому она и называется комнатой-по-желанию. Если ты трижды пройдешь мимо этого портрета с мыслью, что тебе нужна комната для тренировки по защите от темных искусств — то появится дверь в комнату.

— Серьезный подход к маскировке.

— Ты еще не знаешь самого главного, о чем остальным говорить не стоит. Остальным скажешь, что настроил двери таким образом, что необходимо трижды пройти мимо этого портрета с мыслью о кабинете для тренировок, где вы собираетесь.

— А на самом деле?

— А на самом деле, комната может меняться по твоему желанию. Библиотека, связанная с Хогвартской, причем книги из запретной секции там не огорожены решеткой. Просто рабочий кабинет, если хочется уединения. — Сириус блаженно улыбнулся. — Можно провести там романтический вечер с любимой девушкой, имей в виду. Причем пока в комнате кто-то есть, в нее невозможно попасть, если не знать точно, во что она превратилась по желанию находящихся внутри.

— Спасибо, Сириус.

— Лучше даже знаешь как им скажи... — Блек потер подбородок. — Скажи им, что настроил заклинание только на себя, и другим там ходить бесполезно. Не то чтобы я был против использования комнаты, кстати, найденной нами во время учебы, но сейчас выдавать ее всем желающим было бы неосмотрительно, а надежный уголок тебе еще понадобится. Опять же эти люди предали моего крестника, а значит — не заслуживают такого подарка.

— Ты прав, так даже лучше.

— К тому же ты сделаешь себя незаменимым для этой группы, которую наверняка очень тесно опекает наш дорогой директор. И будешь держать руку на пульсе событий среди самых... активных сторонников Дамблдора в школе.

— Да, я уже понял, что директор готовит свои будущие кадры в Гриффиндоре. — Невилл огорченно покачал головой. — Бабушка рассказывала мне, как влияет воспитание в Хогвартсе на последующие взгляды окончивших его людей. Я был впечатлен.

— Теперь ты понимаешь, почему после победы над Гриндевальдом директор не стал министром магии. Он получил куда более удобную и не требующую столько времени должность председателя Визенгамота, и — вернулся обратно в школу, став её директором. Деньги он получает из разных источников, правда, надо отдать должное, для себя он оставляет не слишком многое, основную долю своих доходов он пускает на благотворительность.

— Бойтесь идеалистов, добра желающих, — Невилл процитировал магловского классика.

— Именно. Дамблдор — идеалист. И по этой причине опасен. Ради своего мифического общего блага, он на корню уничтожает все старые знания о магии и превращает магический мир в некое подобие магловского. И ради этого же блага превратил в ад жизнь Гарри.

— Гермиона, Рон, надо поговорить. — Невилл присел к занявшейся наконец уроками парочке, некоторое время понаблюдав, как девушка выговаривает своему рыжему другу за очередную ошибку в тексте эссе.

— Да, Невилл, — Гермиона с улыбкой посмотрела на юношу.

— Я разговаривал с Сириусом по поводу комнаты. — Невилл потянул паузу, заставляя собеседников понервничать. — Он подсказал мне нужное помещение.

— И?

— И я там побывал. Это дуэльный зал с помостом и мягкими матами в части помещения. Довольно просторный, места хватит на пятнадцать-двадцать человек, если ваша группа будет расти.

— А где это и как туда попасть? — Гермиона уже подпрыгивала от нетерпения.

— Это на третьем этаже возле портрета Варнавы Повешенного. — Собеседники Невилла нахмурились, вспоминая, где находится этот портрет. — Не напрягайтесь, я тоже не сразу вспомнил, где это. На дверь наложены специальные чары, которые позволяют открывать помещение только тому, кто впервые открыл комнату после долгого времени ее безвестности.

— То есть? — Даже Гермиона была в некотором недоумении.

— То есть теперь, поскольку комнатой не пользовались больше пятнадцати лет, её могу открыть только я, и так до тех пор, пока я не закончу Хогвартс. — Невилл внутренне улыбнулся, глядя на вытянувшиеся лица. — Сириус сказал, что такова магия этой комнаты.

— Хорошо. — Гермиона постаралась подобрать слова благодарности, хотя внутренне кипела от возмущения из-за необходимости зависеть в таком важном вопросе от Невилла. — Когда мы сможем посмотреть на неё?

— Хоть сегодня после обеда. И кстати, — Невилл жестом фокусника выложил старинный пергамент на стол. — Гарри прислал мне свою карту.

— Карту Мародеров?! — Рон с жадным блеском смотрел на пропитанный могущественными чарами пергамент. — Но почему? — Рыжий осекся от удара под ребра со стороны девушки.

— Почему он отдал карту мне, а не вам? — Невилл внутри скривился от отвращения. — Потому что я, в отличие от вас, ему писал.

— Но ему нельзя было написать письмо, — Гермиона даже повысила голос от возмущения.

— Но ведь вы знали, что Сириус поддерживает с ним отношения? — Невилл посмотрел на Рона. — Твоя мама ведь рассказывала новости от Дамблдора, разве не так?

— Она всегда говорит очень мало, — пробурчал парень.

— Но ведь она рассказывала, что это именно Сириус получил от Гарри письмо для «Придиры»? А ты не задумался, а как бы Сириус мог попросить у Поттера что-то, если не знает адреса?

— Нет.

— Ладно, после обеда пойдем смотреть помещение. И возможно, я найду еще кого-то, кто мог бы с нами тренироваться. — Невилл резко поднялся, оставив бывших друзей сидеть за столом и сверлить его недовольными взглядами в спину.

За обедом Невилл отсел от бывших друзей Поттера на другой край стола, и о чем-то беседовал с Колином Криви. Потом, предложив Рону и Гермионе встретиться через полчаса в коридоре с Варнавой, куда-то ушел.

— Луна! — Сидящая на подоконнике в каком-то пыльном коридоре девушка повернула голову, увидев вышедшего из-за угла Невилла.

— Смотри, над лесом парят фестралы. — Мечтательная улыбка Луны была, как и всегда, совершенно непостижимой для обычного человека. Проследив за её тонким пальчиком, Невилл увидел трех кружащих над лесом черных коней с кожистыми крыльями.

— У меня для тебя кое-что есть, Луна. — Юноша покосился на всё так же прилипшую к окну Луну.

— Новые очки для поиска мозгошмыгов или шерсть буки? — Луна рассмеялась, а потом, словно по мановению волшебной палочки, отбросила свою маску Полоумной Лавгуд, мягко улыбнувшись Невиллу.

— Не совсем, но я подумаю над этим... — Лонгботтом достал из кармана упакованный в небольшую изящную коробочку портал.

Луна, аккуратно раскрыв коробочку, вытащила и тут же примерила серьгу-редиску, сняв одну из висевших у нее до этого в ушах.

— Выглядит симпатично, — она присмотрелась к своему бледному отражению в оконном стекле. — А почему только одна?

— Это портал в дом Блеков. Если однажды тебя захотят использовать как средство давления на отца, и ты попадешь за пределы Хогвартса — то портал отправит тебя в особняк Сириуса, куда посторонним хода нет.

— Отец говорил мне, что вы задумали. — Луна кивнула. — Как его запустить?

— Сильно сжав рукой или сказав «Мозгошмыги вокруг нас».

Луна звонко расхохоталась, услышав пароль.

— Кто придумал?

— Сириус, кто же еще. Но, — Невилл пожал плечами, с улыбкой глядя на крутящую головой перед стеклом девушку, — до этого долго расспрашивал меня, какие слова ты часто говоришь и о твоих интересах. Видимо, подбирал удачную фразу.

— Спасибо, что беспокоитесь обо мне. Передай мою благодарность Сириусу. А это, — девушка не слезая с подоконника наклонилась, коротко целуя в щеку Лонгботтома, — это передавать не надо никому.

Смех хорошо понимающих друг друга людей наполнил коридор. Луна взяла ставшую лишней старую серьгу-редиску и с хитрой улыбкой прицепила ее к воротнику Невилла на манер кулона, а потом ушла куда-то дальше в малоиспользуемую часть замка, искать каких-то загадочных животных или старые тайны. Невилл, посмотрев, как тонкая фигурка девушки исчезла в конце коридора, осторожно снял редиску с воротника.

Вытащенная из рукава палочка описала в воздухе сложную цепь символов трансфигурации — и серьга-редиска превратилась в кулон-редиску, тут же повешенный им на цепочку, висевшую на шее, словно необычный амулет. Сжав редиску в кулаке, юноша пошел в направлении Комнаты-по-желанию, предстояло многое сделать сегодня, о чем они договорились в письмах с Гарри. Сириус Блек, тоже решивший поучаствовать в подготовке юных волшебников, обещал к следующему дню прислать через Августу список тех заклинаний, которые изучались на Защите от темных искусств в Хогвартсе двадцать лет назад.

— Министерская поделка, называемая защитой, — говорил утром Сириус, прокручивая между пальцами палочку, — это фантазия, чтобы успокоить детей и их родителей. Реально проходят там только самое простое и, в общем-то, не обязательно полезное в случае неприятностей. Хотя определенный смысл в этом есть — зато изучаются только посильные для всех учеников вещи, а в коридорах во время стычек не используются могущие нанести реальный вред боевые заклинания. Аврорские заклинания, которым тебя обучаю я, им знать... не обязательно. Или не все. У вас там есть Грейнджер, пусть у нее болит голова о внепрограммных вещах, тем более что она наверняка притащит вам что-нибудь «для дополнительного изучения».

Спустя еще пару минут Невилл, помахивая палочкой снимал защитное заклинание с возникшей из ниоткуда двери. Заклинание действительно существовало, но было наложено им самим для отвода глаз, не влияя никак на свойства Комнаты-по-желанию. Заклинание не было слишком сложным, просто очень и очень редким, его подсказал Сириус, сразу при Невилле открывший какую-то старую книгу.

— Снять его несложно, просто для этого нужно его сначала опознать. А заклинание — редкое, и вряд ли встречается в Хогвартской библиотеке. — Сириус усмехнулся. — Дамблдор сам убрал оттуда все более-менее опасные вещи, да и просто сильные заклинания. А для отвода глаз сойдет.

— Долго еще? — Рон, оглядываясь по сторонам, не скрывал недовольства. — Как бы нас тут не заметили.

— Подожди немного. — С последним словом Невилла замок, щелкнув, уступил, и перед зашедшими внутрь студентами открылась картина обширного зала с вымощенными серо-синими плитками полом и стенами. С потолка вдоль стен свисали старые, выцветшие знамена, десятки магических факелов освещали помещение, не оставляя ни единой тени. Половину зала занимали два дуэльных помоста, сбитых из толстенных дубовых досок, вторую половину — большие мягкие маты, в дальнем конце ярко горел камин.

— Добби. — Невилл развернулся к появившемуся рядом эльфу. — Принеси нам, пожалуйста, сок и пирожные.

— Невилл, как ты можешь эксплуатировать несчастного эльфа? — Гермиона заломила руки.

— Эльфы все равно не могут выжить самостоятельно, — Невилл, забавляясь, посмотрел на возмущенную девушку. — Или ты прикажешь мне тоже посыпать голову пеплом, что якобы я стал рабовладельцем? В отличие от Малфоев, в Лонгботтом-мэноре с эльфами всегда обращались уважительно и не наказывали.

Гермиона упрямо покачала головой.

— Но не будем об этом, — Невилл присел возле камина, подтащив ближе один из матов. — Как мы будем собираться?

— Хотя бы раз в неделю, иначе у нас вообще не будет никакой практики. —Оказавшись в привычной для нее стихии планирования, Гермиона воспрянула духом, не обращая внимания на то, как якобы слушавший её Рон украдкой начищает значок старосты рукавом мантии.

— Только перед тем, как приглашать кандидатов сюда, наверное, лучше, чтобы они сначала подписали контракт о неразглашении. Иначе о комнате станет известно всей школе.

— Кстати, Невилл, — Рон оторвался от созерцания своего значка старосты. — А кого еще ты хотел пригласить в группу?

— Колина и Луну.

— Лунатичку?! — Рон, чуть не уронив пирожное, уставился на Лонгботтома. — Да она же...

— Полегче, дружище, — в голосе Невилла проступил холодок. — Луна очень умная девушка, да и невежливо это — говорить об отсутствующих в таком ключе.

— Но она...

— Она такая же ученица, и по успеваемости у нее, кстати, — Невилл насмешливо посмотрел на обоих своих собеседников, — гораздо лучше, чем у тебя, хотя Гермиона и старается тебя подтянуть, чтобы как староста, ты подавал остальным пример. Её даже Снейп до визита министерской комиссии не трогал, а это о чем-то да говорит, притом, что она с Равенкло, а не слизеринка.

— Рон, Невилл прав, — Гермиона, до этого внимательно слушавшая спор юношей, наконец-то вмешалась. — Луна очень умная девушка и сильная волшебница.

— Ну что ж, давайте подумаем, что нам понадобится на занятиях. — Невилл взглянул на Гермиону, которая уже доставала из сумки свиток пергамента.

— Я тут набросала список заклинаний, которые наверняка будут на экзаменах, — девушка развернула свиток, оказавшийся довольно длинным.

— Гермиона, побойся Бога, — Невилл, оценивший размер списка, захохотал, пока Рон в ужасе рассматривал количество предлагаемых для изучения заклинаний. — Да столько с вас не спросят даже на выпускном экзамене по защите, мы не в Дурмстранге, если ты заметила.

— Причем тут Дурмстранг? — Чуть смешавшаяся Гермиона тряхнула свитком.

— Притом, что там упор делают именно на боевую магию, которая, в урезанном виде, здесь называется защитой от темных искусств. Разве твой Виктор не рассказывал тебе? — не удержался от маленькой шпильки Невилл.

— Он не мой, — девушка покраснела. — Да и не обсуждали мы с ним защиту в письмах.

— А о чем это вы с ним переписывались? — с подозрением в голосе протянул Рон, начиная раздражаться, как и всегда при упоминании болгарского волшебника.

Невилл, попрощавшись с даже не заметившими это старостами факультета, посмеиваясь, вышел из комнаты, аккуратно прикрыв снова исчезнувшую дверь.

18 ноября 1995 года. Шармбатон.

— Итак, друзья мои, сегодня состоится первый этап соревнования по боевой магии между командами факультетов Скалы и Моря. — Прогремел голос комментатора, усевшегося на небольшом возвышении на трибуне большого полигона. — Команда факультета Скалы: Джордж Мальфрок, Александр Коул, Френк Делайл, Олаф Рагнаррсон и Гарольд Бриттон.

Знакомая картина, только ведущий не тянет многозначительную паузу перед тем, как выкрикнуть моё имя. В этой стране я всего лишь равный среди равных, и никто особо не выделяет мою персону из числа не менее достойных игроков. А трибуны, несмотря на более жесткую дисциплину Шармбатона, точно так же кипят от накала эмоций —размахивающие флагами факультетов студенты в разноцветных одеждах кричат что-то в знак поддержки выходящим командам. Единственное отличие — злых и издевательских выкриков, которые раздавались с трибун Хогвартса во время квиддичиных соревнований, здесь нет. И это радовало больше, чем все остальное, жаль, что Дамблдор не смог, а я подозреваю, что и не захотел избыть вечную вражду Хогвартских факультетов между собой.

— И-и-и-и очаровательная команда соперниц, факультет Моря. Анна Кемпбелл, — в этот момент даже отменное воспитание комментатора, кого-то из старшекурсников факультета Грифонов, дало сбой, и он позволил себе слегка усмехнуться в микрофон. — Джейн Делакруа, Карина Майлз, Шарлотта де Бейль, Жозефина МакЛайон.

— Правила очень просты, — дождавшись, пока приветственный шум на трибунах стихнет, комментатор снова подал признаки жизни. — Никаких Непростительных, — смех на трибунах. — Никакой физической силы и плотного контакта. — Еще более громкий смех. — Ну и для моих собратьев с факультета Скалы — помните, что вы сражаетесь с прекрасными, нежными и изящными девушками... которые, тем не менее, выиграли прошлогоднее соревнование.

Шестеро судей в ярко-синих мантиях взлетели на метлах вверх, чтобы с разных точек обзора отслеживать соблюдение правил. Одновременно с ними, повинуясь взмаху палочек сразу пятерых волшебников, в небо над полигоном поднялся немалых размеров сверкающий шар-ретранслятор, который должен был выполнять роль магловской камеры и телевидения, передавая изображение и звук с арены по французской сети колдовского радио и даже еще развивающемуся телевидению, пока доступному только наиболее состоятельным волшебникам.

— Ну что ж, господа, поскольку наши соперники — дамы, то скажу просто: мы их сделаем. — Джордж, по случаю соревнований вынужденный снять с себя магловские налокотники и наколенники, был на душевном подъеме.

Наши команды, отличавшиеся только цветом мешковатой одежды, скрывающей фигуру, как шутил Олаф, чтобы не отвлекать парней лицезрением женских прелестей, выстроились в разных концах полигона.

Мадам Максим, переглянувшись с сидевшими в её ложе представителями Попечительского совета Шармбатона, подняла палочку, отдавая сигнал к началу соревнований.

Но немедленного взрыва магии на полигоне не произошло, команды быстрым шагом начали сближаться, причем девушки разделились, — одна осталась чуть позади, палочкой вычерчивая на камнях какую-то руническую конструкцию, а четверо вышли вперед, закрывая нам дорогу.

Я, по заготовленному плану, вышел в первый ряд, отвечая за защиту, мой значительно больший, чем у среднего волшебника, запас энергии обеспечивал нам надежные щиты, которые не каждый мог пробить с первого или даже второго удара.

— Но если поймаешь момент, когда можешь безнаказанно атаковать — бей со всей силы. — Как объяснял нам тактику Джордж, вырисовывая различные стратегии группового боя на листах бумаги.

Первый ход сделала команда Моря.

— Flamio Circle! — сразу две девушки направили палочки в нашу сторону, и вокруг нас полыхнуло кольцо огня, бессильно разбившееся о мой щит.

— Confundus! Bombarda! — одновременный крик Делайла и Мальфрока, заклинания раскрасили радужными разводами мгновенно выставленные девушками щиты.

Дальше заклинания полетели целыми сериями, воздух между постепенно сближающимися командами наполнился многоцветьем лучей.

— Insendio-Bombarda-Bombarda Ma-Xima! — последнее заклинание пробило мой щит, но стоявший рядом со мной Коул отразил взрывное проклятье, отправив его создательнице.

Обновив заклинание щита и получив буквально секунду на свой собственный удар, я махнул палочкой, бросая Ледяное поле, — довольно вычурные чары, превращающие пол в ледяной каток. Девушка, отвечавшая за защиту правого фланга, не удержавшись на ногах, упала, открывая нам возможность для атаки.

— Stupefy Ma-Xima-Flamio Circle-Explosio! — Сразу три удара отбросили назад невысокую блондинку, вокруг которой полыхнул в последний момент выставленный щит.

— Карина Майлз выбывает из состязания, получив три заклинания. — Комментатор объявил о первом успехе команды.

В этот момент, когда удача, казалось, нам улыбнулась, оставшаяся позади пятая участница команды завершила свою руническую конструкцию и, ударив палочкой о центр, вызвала совершенно непроницаемый, искажающий звуки туман, возникший сразу по всему полю.

— Команда факультета Моря использует свой коронный приём, Покрывало туманов. — Глухой голос комментатора донесся словно сквозь пуховую подушку.

— Гарри, еще раз лёд и выставляй щит, — шепнул Мальфрок, оглядываясь по сторонам.

Я тут же отправил в сторону, где должна была находиться команда девушек, еще два Ледяных поля, похоже, никого уже не заставших. В выставленные всей нашей пятеркой щиты тут же начали влетать ударные и взрывные заклинания, осыпая нас каменной крошкой.

— Итак, роли в поединке резко поменялись, команда Моря, потеряв одну из участниц, теперь расстреливает своих оппонентов, вынужденных уйти в глухую защиту. — Голос комментатора был совсем глухим и еле слышным из-за звука близких разрывов. — Интересно, что заставило команду девушек пойти со своего самого эффективного козыря?

— Видимо, ты их заставил, — в паузах между разрывами выдохнул Джордж, обновляя щит. — Бьют заклинаниями, не оставляющими лучей, чтобы мы не видели источник атаки.

— Джордж, я в атаку. — Я обновил щит над командой и широко размахнулся палочкой. — Flamio Ignis! — Вырвавшийся из палочки огненный кнут хлестнул на уровне пояса сквозь туманные клубы, в какой-то момент резко остановившись.

— Insendio-Bombarda-Leviosa Circle — Последнее из цепочки заклинаний Джорджа, тут же брошенной в направлении возможного противника, оказалось успешным, и мы вдвоем отправили Оглушающие туда, где на секунду зависла в воздухе одна из девушек, пойманная телекинезом нашего капитана.

На этом наши успехи закончились, упавший сверху немалых размеров камень, выломанный из покрытия полигона, пробил более тонкий сверху защитный экран, поразив Олафа и Делайла.

— Сразу три участника выбывают из игры. Жозефина МакЛайон, Олаф Рагнаррсон, Френк Делайл. — Голос комментатора звучал взволнованно. — Надеюсь, прекрасные леди не разломают весь стадион.

— Проклятье! — Джордж смахнул со щеки кровь. — Похоже, это будет по-настоящему интересный бой. Я не знаю, как они видят через этот чертов туман, но если мы что-то не придумаем — Protego! — то нас всё же забьют издалека.

Еще один упавший сверху камень мы втроем отправили куда-то в сторону, но это стоило нам Коула, получившего пробивший щит Insendio и пару оглушающих. Слегка дымящееся тело нашего товарища упало на землю, а мы с Джорджем встали спина к спине, схема защитник-нападающий уже была бесполезна. Джордж, сильно побледнев от перерасхода сил, сумел поднять вокруг нас барьер из камней, отражавший часть заклинаний, а я, пользуясь мгновением передышки, снова закрутил огненную плеть, где-то недалеко ударившуюся в водную стену, судя по жуткому шипению.

— Давай! — рывок заклинания левитации выбросил нас обоих из-за импровизированного бруствера в ту сторону, где сейчас кипела водная стена. Чуть замешкавшаяся Джейн Делакруа сцепилась в одиночном бою с Джорджем, а я, стоя чуть позади, крутился, словно волчок, отбивая множество лучей, летящих со всех сторон. Единственное, почему мы еще держались — мои щиты девушкам удавалось проломить только с второго, а то и третьего удара, теперь я окончательно понял, в чем заключалось одно из преимуществ более сильных волшебников в бою.

Джордж, наконец сумел оглушить свою соперницу, бросив Взрывное ей под ноги, и всадив в уже падающее тело усиленный Confundus, теперь колдовал над рассеченным левым плечом, спрятавшись за моим щитом.

— Aqua murus! — Вылетевшие с двух сторон огненные струи с шипением увязли в водяном столбе, лишившем нас даже малейшего обзора клубами пара, заполонившего все вокруг. Я зарычал от напряжения, чувствуя, что из носа тонкой струйкой потекла кровь — выдерживать двойной напор от этих заклинаний было очень тяжело.

— Джордж, думай, я пока держу защиту, — прорычал я сквозь стиснутые зубы.

— Мы видим сейчас противоборство двух несовместимых стихий. Гарольд Бриттон не зря занял нечасто получаемое пятикурсником место в команде факультета, если выдерживает сразу два Insendio и до сих пор не закоптился!

— Чтоб ему подавиться микрофоном, — Джордж, размахивая палочкой, пытался сплести что-то на редкость масштабное. Резанув себя по руке, он плеснул кровью вокруг нас и одновременно с этим мощнейший порыв ветра буквально выдул заполнивший чашу полигона туман. Правда, сам Джордж, поборов созданное рунической системой природное явление, ощутимо зашатался, видимо, заклинание оказалось для него слишком мощным.

Двое против двоих. Шатающийся Джордж с окровавленным лицом, с палочки которого срывались теперь только довольно простые заклинания вроде Обезоруживающего, и изрядно помятый я, отделавшийся десятком глубоких царапин, неизвестно от чего. Впрочем, наши соперницы тоже выглядели не слишком хорошо: вспотевшие лица, тяжелое дыхание, — ввязавшись в силовой поединок с использованием стихийной магии, они потратили немало сил.

— Ignea Hastam! — Четко выполненное Огненное копье, которым я уже пользовался в поединке с Джейкобом Кембеллом, отбросило к стене его сестру Анну, капитана команды Моря. Джеймс в это время каким-то чудом успел отвести в сторону не требующим много сил Косым щитом посыпавшиеся на меня Оглушающие от оставшейся на ногах Шарлотты де Бейль.

— Леди, сдавайтесь, — мы разошлись, обходя девушку с двух сторон.

Отрицательно помотавшая головой брюнетка с шикарной грудью, видимой даже сквозь мешковатую одежду, раскрутила в руках палочку, посылая в нас еще одно огненное кольцо. В этот раз, стихия огня погасла совсем близко к нам — сил у всех участников было совсем мало.

— Stupefy! Stupefy! — не сговариваясь, мы с Джорджем решили закончить бой наиболее мягкими заклинаниями. Щит девушки погас, но она мягко присела, уходя от моего удара.

— Stupefy! Stupefy! — новый пучок лучей, Шарлотта пошатнулась, но успела выставить Косой шит, сбивший в сторону удар Джорджа.

— Stupefy! Confundus! — Не сумев вовремя среагировать, девушка мягко осела на пол, подхваченная моим телекинезом над брусчаткой.

— Итак, благодаря примененной магии крови и согласованности действий команда факультета Скалы выходит в финал соревнований, сломив сопротивление очаровательной и искусной команды факультета Моря. — Ведущий поднялся со своего места, а мы с Джорджем, с трудом поддерживая друг друга, получили возможность осмотреться. Поле, кое-где перепаханное и залитое водой, напоминало развалины после магловской бомбежки, два здоровенных булыжника, вырванные из земли, валялись невдалеке, все еще дымясь от пришедшихся в них огненных струй.

Я палочкой подтянул к себе и передал немного ожившему Джорджу продолжавшее покачиваться в воздухе тело нашей последней соперницы, капитан, улыбаясь во все зубы, аккуратно поднял девушку на руки, направляясь в сторону выхода с арены — он явно решил завязать более близкое знакомство, донеся Шарлотту до лазарета вместе с медиками.

Слегка прихрамывая и морщась от покрывавших тело многочисленных ссадин, я пошел следом за ними, мне тоже не помешала бы пара флаконов зелий для восстановления.

— Джордж! — неожиданно заорал я. — Что за заклинание ты использовал против тумана?

— Потом расскажу, — обернувшийся капитан поудобнее перехватил стройное тело бывшей соперницы и осторожно опустил её на наколдованные медиками носилки.

08.11.2013

Глава 29. Избранный.

Тот же день. Хогвартс.

— Кстати, друзья мои, — Невилл оторвался от пергамента, исписанного четким почерком Гермионы и посмотрел на сидевших напротив него на диване старост. — А кто будет руководить нашим клубом?

— Ну... — Гермиона и Рон переглянулись.

Невилл наблюдал за возникающими у них на лицах эмоциями — уроки бабушки все же постепенно усваивались, и он имел возможность хотя бы немного читать своих собеседников без всякой магии.

У Рона в глазах буквально горела жажда власти, но при этом страх опозориться и показаться смешным — в боевой магии парень ничего особенного из себя не представлял, но ему очень хотелось показать себя.

Гермиона сомневалась — будь это какой-то теоретический предмет, она бы с пеной у рта отстаивала собственную кандидатуру, но необходимость авторитета у сокурсников и по-настоящему хороших способностей в Защите её явно беспокоила.

— Может быть, дуэль? — Невилл приподнял бровь. — Попросим, например Томаса с Финниганом судить, а потом проведем три боя, кто выиграет оба поединка — тот и будет вести занятия.

— Ну-у-у. — Гермиона прикусила губу. — Почему бы и нет. — Дин, Симус! Можно вас на пару слов?

Подошедшие однокурсники уселись на диван рядом с Лонгботтомом.

— Парни, можете побыть судьями на маленькой дуэли? — Невилл хлопнул обоих по плечам.

— Дуэли? — в один голос спросили гриффиндорцы.

— Да, мы хотим проверить несколько заклинаний прямо здесь. Отработать материал Защиты на практике.

— Не вопрос, — ответил за двоих Дин, бросив внимательный взгляд на присевшую рядом с Гермионой Джинни Уизли, призывно улыбавшуюся сразу всем троим парням.

— Рон, давай мы с тобой для начала, — Невилл встал с места. — Может, материал третьего-четвертого курса, там мы хоть что-то проходили на практике?

— Давай. — Рон, оглянувшись на Гермиону, начавшую сдвигать заклинанием столы, освобождая пустое пространство, вышел в центр зала.

— Господа и дамы, минутку внимания, — Дин Томас, слегка кривляясь, повысил голос на всю гостиную. — Перед вами пройдет проверка практических навыков Защиты от темных искусств в исполнении наших пятикурсников: Невилла Лонгботтома и Рональда Уизли.

— Господа, к барьеру, — Финниган помахивал палочкой, готовясь отдать сигнал. — Без чего-то убийственного, чтобы своих не зацепить! И! Начали!

— Expelliarmus! — Рон выпалил обезоруживающее на пределе доступной скорости, но Лонгботтом, просто отшагнул в сторону, позволяя лучу безвредно погаснуть в камине.

— Stupefy! Seco! — сразу два заклинания понеслись к Невиллу, который взмахом палочки создал сверкающее полотнище Protego, а потом резко присел, пропустив Режущее над головой. Фред Уизли махнул палочкой, отбивая пролетевшее мимо цели заклинание куда-то в потолок, защитив Лаванду Браун, не сумевшую вовремя среагировать.

— Diffindo! — Рон почти выкрикнул слово-ключ слабого взрывного заклинания.

— Невилл, давай, атакуй! — Парвати Патил смотрела на оказавшегося неожиданно ловким гриффиндорца.

— Stupefy! Accio коврик! — Ковер, на котором стоял Рон, вырвался из-под его ног, бросая рыжего парня затылком об пол. Неловко взмахнув рукам, Рон упал, а Оглушающее скользнуло по волосам, не задев цели.

— Expelliarmus! — Палочка рыжего оказалась в руках Невилла. — Рон, спасибо. Гермиона, что скажешь?

— Думаю, ты меня убедил, — девушка, не вставая с дивана, мотнула головой. — Считай, что ты выиграл.

— Ну, вот и хорошо, — удовлетворенно улыбнулся Невилл, помогая девушке вернуть на место стол.

Томас и Финниган подняли с пола держащегося за голову Рона, Невилл подойдя ближе, протянул ему палочку рукоятью вперед.

— Держи, неплохо вышло. — Лонгботтом говорил вполне дружелюбно, но рыжий, не оценив, буркнул что-то и взял палочку, усевшись к камину. Джинни, забыв про кокетство, подбежала к брату с холодным графином воды и тут же приложила компресс на небольшую шишку, набухающую на затылке.

— Рон, может, к мадам Помфри? — Гермиона с тревогой посмотрела на друга.

— Не надо, я в порядке. — Рон расслабился в кресле, позволяя девушке заклинанием снять боль.

В следующий момент вся гриффиндорская гостиная наслаждалась зрелищем удивленного Фреда, которого Лаванда расцеловала в щеки.

— За спасение! — прокомментировала она свои действия.

— Дред, а тебе не кажется, что это что-то означает, братец? — Джордж не упустил возможности подколоть близнеца.

— Отвали, Фордж, — отмахнулся Фред. — Съешь конфетку и расслабься, тебя же не поцеловала красивая девушка, вот ты и завидуешь мне. — Лаванда захихикала, услышав эту отповедь.

«Привет, дружище.

Ты удивишься, но главным и великим мастером этого клуба по изучению Защиты стал я. Рон и Гермиона тоже задумывались об этой роли, но мы устроили маленькую дуэль в гостиной, которая расставила всё на свои места. Так что теперь если Дамблдор что-то захочет от нашей группы — ему придется говорить со мной, а это открывает некие перспективы.

Спасибо за книги по защите. Правда, не думаю, что твои стихийные заклинания поддадутся большей части наших пятикурсников, все же уровень не тот, мне кажется. Впрочем, время покажет, возможно, я просто пессимист. Меня беспокоит только одно: лояльность. Кто и кому будет верен, если после возвращения в Хогвартс ты сцепишься с Дамблдором. Если все мои коллеги по «дуэльному клубу» встанут на его сторону, то стоит ли вообще учить твоих будущих противников? Пока что я уверен только в Луне Лавгуд и Колине Криви, для которого ты вообще — сам Мерлин во плоти. Хе-хе-хе. Он стенает, что заказал какие-то новые пленки для своего ужасного фотоаппарата, непонятно почему работающего в Хогвартсе, а ты имел наглость не приехать на пятый курс, так что теперь он фотографирует парочки на всех факультетах... кроме Слизерина, конечно же... и неплохо для своего возраста зарабатывает. Кстати, он начал ходить с девушками в Хогсмит. Растёт.

Джинни перед дуэлью начала кокетничать сразу с тремя пятикурсниками, считая со мной... Интересно, неужели она думает, что я могу польститься на человека, предавшего моего друга? Но вот Дин Томас явно ей заинтересовался.

Насколько я помню Кодекс, если дела у них зайдут далеко — на этом можно будет сыграть. Род Уизли, хоть и предатели крови, но был когда-то благородным, и потому старается сохранить остатки репутации. А на... вольном поведении их дочери можно будет построить что-то интересное... Мерлин, я заговорил совсем как этот Малфой, который, кстати, не слишком активно вмешивается в наши дела, хоть и тоже стал старостой. Пока что он просто пакостит, по мелочам снимая баллы и вылавливая гриффиндорцев после отбоя, а особое счастье для него — застать парочку в чулане для мётел, сам понимаешь... Самому ему ничего в этом вопросе не светит, ибо его уже связали узами помолвки с Панси Паркинсон. Интересно, как в этом вопросе обстоят дела у тебя, друг мой? Наверняка купаешься во внимании девушек на пляжах благодаря своей харизме?

Невилл.»

«Привет, Невилл.

Да, Колин Криви с фотоаппаратом — это то, от чего я в действительности сбежал из Англии, куда глаза глядят, чтобы сохранить хоть жалкие остатки моей частной жизни. Поздравляю тебя с новой должностью и новой головной болью. Насколько я узнал с твоих слов госпожу Амбридж — ты теперь будешь для неё врагом номер один после Дамблдора и Трелони, если она узнает, кто руководит вашим тайным обществом.

Джинни пусть хоть удавится, дружище, мне нет до неё никакого дела. Видимо, чертовы зелья, которыми меня поили у Уизлей, все же окончательно выветрились из моей крови. Теперь я могу думать спокойно и о предателе-Роне, и об этой мелкой рыжей корыстной девочке.

Желаю тебе успеха в скорой встрече с нашим дражайшим любителей лимонных долек, запасись противоядиями или детектором ядов... Мне тут недавно вообще подлили приворотного зелья.

Кстати о Уизли. Хотя это слово для меня теперь сродни ругательству, близнецы вроде бы собирались открывать свой магазин, на мои же деньги, замечу, я отдал им в прошлом году весь свой выигрыш за Турнир, сразу, как вышел из лазарета, но до того, как узнал о предательстве их семьи. Так вот купи мне, пожалуйста, чего-нибудь на редкость поганого из их нового арсенала. Там, где я нахожусь сейчас, подлитое в бокал приворотное зелье — обычное дело, а единственную имевшуюся у меня навозную бомбу я уже недавно отправил доброжелателям, получив за это вызов на дуэль, кстати. Видимо, им не понравилось мое возмущение за подсунутое мне зелье.

Чертов любопытствующий гриффиндорец, избавь меня Мерлин от внимания многих женщин! Мне хватает общества всего одной, но я тебе об этом не говорил, и так Сириус достаёт меня своими шуточками каждый день.

Гарри.

P.S. Мне кажется, или Малфой заслуживает какой-нибудь небольшой гадости? Например, блевательного зелья в тыквенном соке на обеде в Большом зале. Добби вполне поможет тебе, если ты скажешь, что это моя просьба.

Гарри.

P.P.S. Прочитай книгу — пригодится, Сириус подарил мне на день рождения такую же.

Гарри Поттер.»

«Гарри, сотню демонов тебе под одеяло, что за ужасные шутки? Присылаю тебе Блевательные батончики, такой же блевательный порошок, навозные бомбы, и конфетки, превращающие тебя на пять минут в зеленого, вонючего зомби. Видел бы ты глаза близнецов, когда я всё это у них покупал. Я до последнего момента боялся, что у меня в сумке взорвется что-то из их поделок, и я испытаю на себе все эти вещи одновременно. Кстати, Снейп, заметив, как они подсыпают в камин в большом зале Веселящий порошок, долго на них орал, но, не сняв ни одного балла, отобрал остатки порошка и ушел в лабораторию. Правда потом, когда застал в одном из коридоров Рона и Парвати после отбоя — снял с них полсотни баллов с каждого и отправил на две недели на отработку к Филчу, так что Снейп остается Снейпом. Они ведь даже не целовались, насколько я услышал от болтающей на всю гостиную Лаванды. Гермиона была злая, как демон, что Гриффиндор опять вылетел с первого места соревнований сразу на четвертое за один вечер.

Невилл.»

«Привет, Гарри.

Открой тайну, что за книгу ты прислал Невиллу, если он, едва я про это заговариваю, тут же начинает мямлить и краснеть, будто он опять вернулся на четвертый курс и стал прежним стеснительным Невиллом?

Госпожа Амбридж сегодня вызывала меня к себе в кабинет. Предложила мне чаю, от которого я отказалась, сообщив, что пьющие по вечерам чай люди привлекают в голову мозгодуев. Её лицо стало похожим на раскаленную картофелину. Она была довольно вежлива, и невзначай сообщила, что от моего отца ждут покорности общей политике министерства, а не статей, очерняющих не только директора, но и Корнелиуса Фаджа.

Когда мы сегодня гуляли с Невиллом в Хогсмиде, он был на удивление задумчив и уделял больше внимания своей сумке, чем мне: постоянно её поправлял, разглаживал, а придя в Хогвартс — умчался в совятню. Что вы с ним затеяли?

Луна Лавгуд.»

«Луна, я прислал Невиллу книгу о магических свойствах Волшебной злопыхающей кусачки, которую он собирается подложить Малфою во время Новогоднего бала. Носи портал, который дал тебе Невилл, не снимая, Сириус и Леди Августа наблюдают за ситуацией с газетой твоего отца.

Невилл обещал прислать мне несколько довольно интересных поделок близнецов Уизли — вряд ли ты обрадовалась бы взорвавшейся у него в сумке навозной бомбе.

Гарри.»

25 декабря 1995 года. Хогвартс.

— Итак, дамы и господа, мы все же сегодня собрались. — Невилл, крутя между пальцами палочку, что он довольно долго репетировал, ходил между сидящими на матах учениками. Завороженные ловкими раскрутами палочки, однокурсники несколько спокойнее воспринимали его слова и не отвлекались на посторонние разговоры.

— Гермиона предложила создать небольшое общество, нет, не ГАВНЭ, — Невилл замолчал, пережидая волну смешков. — И вы все, подписав пергамент, решили изучать Защиту, не выдавая тайну нашего кружка и этой комнаты никому из посторонних.

— Если вы согласны, — палочка, крутясь, взлетела над ладонью парня и опустилась обратно, сопровождаемая взглядами собравшихся, — если вы согласны, то желающие привести в клуб новых членов должны получить одобрение всех нас?

— Да.

— Это неплохо.

— Можно, — донеслось со всех сторон.

— Но сначала я бы хотел выяснить два вопроса, — Невилл остановился напротив камина, так, чтобы его фигуру окружило горящее там пламя, а тень упала на собравшихся учеников. — Кто будет стоять во главе клуба, мы уже узнали. А вот кто будет инструкторами вместе со мной? Одного меня слишком мало, даже если нас так и останется всего лишь четырнадцать.

— Гермиона, — несколько человек обернулись в сторону девушки с каштановыми волосами.

Рон покраснел, поняв, что после провального выступления в гостиной Гриффиндора никто не станет выдвигать его кандидатуру.

— Гермиона, договорились? — Покрасневшая от удовольствия девушка вышла к камину. — Пока, думаю, достаточно... А теперь, господа и дамы, посмотрим, с чем нам предстоит работать. Невилл указал на помост. Давайте попарно выходить и работать против партнера.

Гермиона, взяв со стола пергамент, разорвала его на несколько частей, написав на каждом имя присутствующего человека.

— Лаванда Браун — Рон Уизли

— Фред Уизли — Алисия Спиннет.

— Луна Лавгуд, — Невилл посмотрел на улыбающуюся блондинку. — Дин Томас.

— Симус Финниган — Парвати Патил.

— Падма Патил — Колин Криви.

— Джинни Уизли — Майкл Корнер.

На следующие полчаса комната превратилась в поле боя, когда выходившие парами участники пытались победить соперника. В итоге всем присутствующим стал ясен результат отсутствия нормального преподавателя Защиты в течение последних пяти лет.

— Insendio! — Язык пламени из палочки Невилла облизнул потолок, заставив Парвати взвизгнуть от страха, а близнецов — посмотреть на бывшего когда-то тюфяком гриффиндорца с молчаливым уважением. — Давайте думать, господа и дамы.

— Кстати.

— Невилл.

— А почему.

— Именно.

— Ты.

— Руководишь.

— Этим.

-Обществом, — близнецы, без угрозы или недовольства, но с некоторым любопытством посмотрели на гриффиндорца.

— Думаю потому, что сейчас я на дуэли разделаю любого из вас, уж простите. — Невилл сдержанно улыбнулся. — В отличие от вас, я регулярно тренировался последние пять месяцев. Правда, будь здесь Гарри Поттер — он бы заткнул меня за пояс с легкостью.

— Кстати, Невилл, — Парвати кокетливо встряхнула волосами. — А где ты всему этому научился?

— Летом бабушка решила, что раз появилась угроза от Вольдеморта, — Невилл спокойно произнес страшное имя. — То мне, как наследнику рода Лонгботтомов и будущему его главе, следует взяться за ум. Так что меня все лето и нередко — по выходным терзает один бывший аврор, старающийся сделать из меня бойца. Получается у него или нет — пока что не мне судить.

— Думаю, получается, — одарив юношу долгим томным взглядом, ответила пятикурсница.

* * *

— Зря ты подчеркнул, что ты будущий глава древнейшего и благороднейшего дома, Невилл, — Луна отстраненно улыбнулась, когда они остались вдвоем после тренировки.

— Я тоже пожалел, когда увидел, как у неё загорелись глаза, — Невилл, собирая исписанные векторами приложения силы листы, пожал плечами.

— Теперь она может объявить на тебя охоту, — Луна откровенно забавлялась зрелищем слегка смутившегося Невилла.

— Это её дело, у неё нет ни малейшего шанса, — твердо встретил ее смеющийся взгляд парень.

— Правда? А почему? — Светлые брови в недоумении приподнялись.

— Да так... — Невилл сгреб в кучу все свои свитки, запихнул в сумку и вылетел за дверь.

Луна в недоумении покачала головой и открыла большой альбом для рисования, возникший перед ней на столе прямо из пустоты.

— Спасибо, — хрупкие пальцы погладили буквально заурчавшую столешницу. — Спасибо, моя хорошая.

Если бы это видел Сириус Блек — он был бы впечатлен проделанным молодой волшебницей, но одного из самых опасных магов Англии не было в комнате, чтобы оценить тот уровень единения, которого добилась Луна с творением четырех Основателей Хогвартса.

Карандаш в руках девушки заскользил по белоснежному листу, оставляя пока что смутные очертания дуэльного помоста и замерших на нем неясных фигур с палочками в руках. Рисуя, девушка напевала какую-то песенку, не замечая, как в такт её словам меняется рисунок на потолке и как языки огня в камине танцуют под её песню. Волшебство одного из самых странных, наравне с Олливандерами, семейств, было непонятно и неподвластно никому из живущих магов.

Альбус Дамблдор, пьющий у себя в кабинете чай, гневно выругался, когда его кресло неожиданно пустилось в пляс. На глазах изумленного директора по стенам прошла рябь волшебства, словно замок потягивался, как большая кошка.

— Проклятье! — Седая борода встала дыбом. Со второй попытки директору удалось оглушить собственное кресло. — Что за мордредовы шутки?

Но Хогвартс не ответил старому магу, давно направившему свои способности не на детские судьбы, а на личную власть и влияние в обществе. Портреты в недоумении переговаривались вокруг, и только Алекс Хеллфайр, одноглазый, могучий телом старик, первый директор Хогвартса после смерти Хельги Хаффлпафф, до последнего посвятившей себя школе, загадочно улыбался каким-то своим мыслям. Хотя какие мысли могут быть у волшебного портрета?

— Альбус, что это было? — Пропахший чем-то на редкость вонючим Снейп вылетел из камина, оставив за собой дымный след. В промелькнувшем сквозь пламя кабинете профессора зельеварения был виден один сплошной дым. Феникс директора, сидевший на жердочке возле камина, демонстративно сунул голову под крыло, спасаясь от запаха.

— Не знаю, мой мальчик, не знаю, Хогвартс молчит. — Директор, сжимая в пальцах палочку, рассматривал свое кресло.

— У меня взорвалось два котла, когда стол под ними начал плясать! — Снейп буквально шипел от злости.

— А мне пришлось оглушить собственное кресло, — задумчиво промолвил Дамблдор, погружаясь в свои мысли. — Видимо, Хогвартс просто так пошутил над нами, мальчик мой.

Снейп, не ответив, вошел в пламя камина, выкрикивая на ходу защитное заклинание. Дамблдор, морщась, распахнул окно, запуская в слегка задымленную комнату свежий воздух.

«Привет, Гарри.

Радуйся, о мой далекий друг, ты больше не Избранный с точки зрения Великого светлого волшебника. Сегодня вечером меня пригласил на чашечку чая директор. Он долго ходил вокруг да около, подливал мне чай, но в итоге заявил дословно следующее:

— Невилл, мальчик мой, за несколько месяцев до конца Первой войны было сделано пророчество о рождении ребенка, способного убить Темного лорда раз и навсегда. Все, в том числе и я, решили, что ребенком, подходящим под это пророчество является Гарри Поттер, который действительно как-то сумел лишить Лорда тела и отправить его в небытие на долгие четырнадцать лет. Но вот сейчас, когда я вижу, что названный в ту роковую ночь национальным героем юноша покинул страну, спасаясь от груза ответственности, я думаю, а не ошиблись ли все мы тогда, ведь сразу две семьи подходили под описание пророчества. Семья Джеймса и Лили Поттеров и... семья Френка и Алисы Лонгботтом.

Честно говоря, я от такой новости опешил, Гарри. А Дамблдор, видя мое удивление, продолжил:

— Подумай сам, кого больше стоит называть избранным — сбежавшего от ответственности на другой континент человека, или же входящего в силу наследника древнего и благородного рода, который уже сейчас начал обучать своих однокурсников боевой магии и учится у отставного аврора почти полгода.

Я сделал вид, что глубоко задумался, а сам не мог понять, что ему нужно, неужели он решил сменить тебя на меня. Больше всего меня порадовал довод про обучение — ведь тебя никто не обучал до тех пор, пока ты не сбежал и не нашел учителей самостоятельно. Директор подождал, пока я подумаю, а потом снова стал меня обрабатывать.

— Мне кажется, что поступки каждого человека говорят за себя гораздо лучше, чем его репутация. Ты вырос никому не известным человеком, а Гарри — наслаждался всеобщим вниманием и славой. Но ты — здесь, помогаешь своим друзьям справиться с угрозой Темного лорда, а он, испугавшись — где-то в другой далекой стране, и не собирается возвращаться назад. Он бросил своих верных и преданных друзей, бросил влюбленную в него девушку, бросил надеющихся на него мирных жителей. А ты — нет. Так кого из вас стоит называть ребенком Пророчества, Избранным для великой цели и обладающим для этого необходимой твердостью характера?

Тут у меня не осталось другого выбора, как заявить, что, получается, на роль Избранного я подхожу явно больше, хотя мне очень хотелось разбить об его голову ближайший стул — ты ведь рассказывал, в какой «славе и известности» прожил большую часть своей жизни у маглов.

Директор покивал, радуясь, что я наконец-то понял его мысль и сказал, что собирается завтра дать разгромное интервью о собственной ошибке и о вставшем на дурной путь Гарри Поттере в «Пророке». Я подумал, что это может помешать твоим планам и предложил ему хитрую вещь: пусть все, в том числе и Вольдеморт — видел бы ты, как он засверкал глазами, когда я назвал Лорда по имени — будут думать, что Избранный это ты. А потом в финале Лорда должен буду победить я, и тогда-то директор всем расскажет о моей реальной роли в пророчестве, а твое имя будет смешано с грязью и забыто, как обманщика.

Дамблдор подумал, а потом согласился, что это, действительно, лучше всего.

Так что теперь я — герой пророчества, дружище.

Невилл.

P.S. Я заказал себе детектор ядов. Не хочу влюбиться в рыжую Уизли, такой судьбы я не пожелаю даже Малфою.

Невилл из древнейшего и благороднейшего рода Лонгботтомов. Избранный.

P.P.S. Ищите пророчество, Дамблдор отказался выдать мне полный текст. Сириус тоже не знает».

— Сириус, у меня к тебе будет большая просьба. — Директор, зашедший на бокал вина в дом Блеков, казался очень утомленным.

— Что вы хотели, Альбус? — Аристократ приподнял бокал, салютуя гостю.

— Внук Леди Лонгботтом собрал в Хогвартсе группу людей, изучающих Защиту от темных искусств, — директор благостно улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Это достойное наследника древнего рода дело.

— Ты не знаешь, кто его обучает?

— Нет, Альбус, но если ты хочешь его поднатаскать, — пошел ему на встречу Сириус, — то у тебя есть еще две замечательных кандидатуры, это я, ведь Алиса и Френк были моими старыми друзьями, и Аластор, который наверняка уже заскучал на должности главы специального отряда Аврората.

— Да, ты прав, — директор с размаху влетел в поставленную ловушку, ведь он хотел попросить то же самое. — Я бы попросил только Аластора, но он не слишком владеет вашими аристократическими приёмами в магии.

— Вы главное ему самому об этом не скажите, директор, — Сириус засмеялся. — Аластор наследник старого, пусть и почти угасшего, рода. Хорошо, я пообщаюсь с Невиллом поплотнее. А кто будет обучать его высшей светлой магии? Я точно этим не владею.

— Я. — Дамблдор загадочно усмехнулся. — А там будет видно, что усвоит мальчик, и что сумеет передать подрастающему поколению.

«Подрастающему поколению твоих марионеток, старая сволочь, — Сириус внутри кипел от злости. — Радуешься, что у тебя под носом готовится будущее пополнение для лагеря твоих сторонников... Посмотрим, удастся ли Невиллу, а потом и Гарри увести их из-под твоей опеки...»

30 декабря 1995 года. Шармбатон.

По старинной Шармбатонской традиции Новогодний бал проводился за один день до наступления нового года, чтобы собственно праздник ученики смогли отметить в своих семьях. Так что спустя несколько часов в Большом Зале, дополнительно до предела расширенном магией, так что для этого потребовались совместные усилия нескольких десятков волшебников, должен был начаться один из самых красочных балов во Франции.

Нейтральная территория школы позволяла встретиться на балу даже представителям враждующих семейств, так что бал одновременно был и самым масштабным, уступая разве что по количеству драгоценностей балу в Министерстве магии, который состоится в первый день нового года.

Но были, естественно, и сложности, в чем-то напомнившие мне предпразничное время в Хогвартсе — как и там, нашлось немало людей, кому было сложно пригласить понравившуюся девушку или юношу. Опять же, среди представителей сильных семей новогоднее действо давало возможность заключить или расторгнуть союз, и все это естественным образом отражалось на их детях, обучающихся в Шармбатоне.

— И все же, Гарольд, сознайся, с кем ты идешь на бал? — Что мне нравилось в братьях Рагнаррсонах, да и вообще во всей школе, так это умение задавать интересующие вопросы так, чтобы не казаться навязчивым. В Хогвартсе меня бы облепили «друзья», не оставив в покое, пока не выпытали все интересующее. А здесь — однокурсники, несколько раз невзначай осведомившись о моей избраннице и получив уклончивый ответ, быстро отстали. Девушки проявляли несколько больше интереса, к сожалению, моя шутка над семейством Кемпбеллов не слишком помогла. Так что единственным, кто меня до сих пор пытался расколоть, чисто из спортивного интереса, был Олаф.

— Да оставь ты его, приятель, — Джордж Мальфрок, сидевший в гостиной факультета, лениво перелистывал сборник стихов какого-то испанского благородного дона. — Если Гарольд обещал прийти не один, значит придет.

— Ну, должна же быть тайна, интрига, — включился в шутку я. — Так ты, друг мой, получаешь удовольствие, пытаясь меня расколоть, а я отбиваюсь.

— Ну, с Джорджем и так все ясно, — Олаф оскалился в усмешке. — Он собирается идти на бал с Шарлоттой де Бейль, и даже специально для этого разучивает какие-то старинные стихи.

— Если прекрасная леди ценит старинную поэзию, то ее кавалер не должен ударить в грязь лицом. — Высказал я свое мнение, и мы с Джорджем рассмеялись. — К тому же вы с Йоргом получили море удовольствия, когда за последний месяц трижды в моем бокале оказывалось приворотное зелье.

— Да, это было забавно... Особенно, если вспомнить, что за письма ты отсылал несчастным девушкам, вся вина которых заключается лишь в желании получить сильные гены для потомков.

— Видимо, мои слова о том, что мое сердце занято единственной девушкой, не произвели на них никакого впечатления.

— И ты надеешься, что на них произведут впечатление твои шутки?

— Я надеюсь, что на них произведет впечатление моя любимая, Олаф... — Я покрутил в руке цепочку детектора ядов. — Она действительно может быть неподражаемой, если захочет.

— Ладно, пора. — Олаф, зацепив по дороге Йорга, вышел из гостиной, направляясь в сторону факультета Солнца, где учились девушки-двойняшки, виденные мной ранее.

Я тоже выбрался из кресла, в котором просидел уже больше часа, полностью собравшись и подготовив, благодаря стилисту и кутюрье Делакура, все необходимое для бала еще вчера. Одежда, — серо-стального цвета фрачная пара, белая рубашка, лакированные туфли, чехол с палочкой, детектор ядов, перстень, — вот и все, что мне нужно было.

Флер появилась на портальной площадке вместе с матерью. Жан-Клод в последний момент получил какое-то срочное известие из Германии и отправился по своим делам. Моя любимая в этот раз оделась в чисто-белое, словно невеста, хотя, возможно, в этом тоже был какой-то намек, непонятный мне несмотря на все усилия учителей этикета. Белое, струящееся до самого пола платье с небольшим вырезом, волна светлых волос, удерживаемых серебряным обручем, обнаженные руки в тонких перчатках. Но аура вейлы, выпущенная, к счастью для окружающих, не в полную мощность, делала очаровательную девушку едва ли не самой заметной из всего потока людей, медленно идущих от портальной площадки к замку. Мари Делакур по случаю праздника одела какой-то довольно редкий и дорогой фамильный амулет, частично заглушающий притягательность чистокровной вейлы, но и к ней было обращено немало восхищенных взглядов.

— Ты как всегда прекрасна, — я с поклоном поцеловал тонкое запястье, вынужденный из-за большого количества чужих глаз перейти на формальное общение. — Мадам Делакур, моё почтение. — Следующий поцелуй предназначался матери Флер.

— Мсье Бриттон, — Мари точно так же вежливо, но отстраненно кивнула мне, однако едва заметная улыбка показывала, что женщина довольна моим внешним видом.

В большом зале уже звучала легкая, ненавязчивая музыка, небольшая группа музыкантов наигрывала тихую мелодию, под которую можно было просто беседовать. И вливавшиеся в зал ученики, родители и некоторые чиновники постепенно рассеивались по всему помещению, присоединяясь к той или иной кучке людей.

Короткий тычок в бок и уважительный взгляд от прошедших рядом близнецов показал, что они удивлены моей компанией, а в особенности девушкой, которую я держал за руку. Пока не началась торжественная часть вечера, мы втроем просто стояли, непринужденно беседуя, но периодически я ловил достаточно внимательные взгляды, устремленные на нашу троицу. Мари Делакур, убедившись, что необходимое впечатление достигнуто, мягко улыбнулась нам и исчезла в круговороте приглашенных на бал, пообщаться с замеченными подругами.

— Ну вот теперь все видят, какая девушка заняла всё место в моем сердце, — я мягко усмехнулся заулыбавшейся Флёр.

— До меня уже дошли слухи от Габриель и оставшихся на седьмом курсе подружек, что тебе не раз подливали зелья разные предприимчивые девушки, — Флер притворно нахмурилась.

Вместо ответа я молча вытащил из-под воротника цепочку с висевшим на ней медальоном — подарком Флёр — и нежно-лазурным кристаллом детектора ядов.

— Паранойя Киарана в сочетании с жизнью в Шармбатоне дают отличный результат — я не снимаю чехол с палочкой и кулон даже во сне.

— А в ванне? — Тихо-тихо произнесла Флер, насмешливо покосившись на меня.

Услышь я такой вопрос на четвертом курсе — я бы ужасно смутился и смог бы только пробурчать что-то невнятное, но больше полугода жизни в человеческих условиях и общество любимой девушки помогли мне просто с коварной гримасой ответить, что это лучше проверить на практике. Звонкий смех Флер созвучием хрустальных колокольчиков пронзил монотонный шум голосов собравшихся в зале гостей .

— Месье Бриттон, вы меня определенно смущаете своими двусмысленными шутками. — Но в глазах у девушки горели такие чувства, что мне становилось не по себе.

Я осторожно поднес к губам и поцеловал тонкие пальцы, вдохнув неповторимый аромат — находящееся почти на грани допустимого даже на таком полуофициальном мероприятии действие. Хотя... Если вспомнить, как целовались в конце Зимнего бала учащиеся Хогвартса... То этот поцелуй совершенно потерялся бы на их фоне. Флёр, уловившая по нашей мысленной связи отголоски моих эмоций и мыслей, еще раз засмеялась.

— Ты тоже вспомнил свой четвертый курс и бал? — Она не стала называть Турнир волшебников, чтобы не давать возможным случайным слушателям лишней информации.

— Да, я тогда был просто ужасен. — Я деланно потупился. — Хотя прошел всего год, но я смотрю на себя, тогдашнего, и думаю о том, каким же глупцом я был.

— Просто ты вырос за это время и из подростка превращаешься в юношу, — мимо нас скользнула Мари Делакур, до этого оживленно что-то обсуждавшая неподалеку с несколькими увешанными драгоценностями женщинами.

— И мне нравятся происходящие изменения, — лукавая и такая теплая улыбка девушки наполнила мое сердце радостью.

От ответа меня избавило появление мадам Максим, громогласным голосом объявившей начало бала. Полувеликанша обошлась без длинных речей, свойственных Дамблдору, а просто коротко поздравила всех учеников с предстоящим началом нового года. Повинуясь взмаху руки директрисы, музыканты заиграли первую мелодию.

Поскольку собравшихся в зале людей было довольно много, часть из них отступила к стенам, где стояли столики и кресла, но большинство закружилось в вихре красок и музыки. Я вёл улыбающуюся Флёр, ощущая прилив магии, пока еще скрывающейся в глубине ауры, тонкая кисть девушки в моих руках была горячей, как огонь, а блестящие глаза говорили о том, что ей нравится происходящее.

Первые полчаса мы танцевали без перерыва, мелодия сменялась мелодией, часть студентов, не знакомых со старинными танцами, постепенно отсеялась, отходя к стенам, разбиваясь на парочки и оживленные компании. Спустя небольшое время, когда внимание собравшихся в зале людей будет направлено на танцующих, часть парочек наверняка выскользнет наружу из-под бдительного присмотра деканов, родителей и преподавателей. Впрочем, надо отдать ученикам должное, так поступали в основном маглорожденные, выросшие в совершенно иных условиях, чем дети волшебников, гораздо более консервативных, чем маглы.

— Интересно, варят ли здешние алхимики противозачаточные зелья, — я вслух произнес эту мысль, заставив Флер расхохотаться.