Фрейд и его госпожа

Глава 7

Он решил не уходить, пока не выяснит все подробности о первой жене Кирилла Андреевича, и терпеливо ждал, когда Марианна уведет весь «детский сад» на прогулку. Но ой, сколько с детьми возни, сколько от них шума, сколько на них бездарно тратится времени! В конце концов, нос Настеньке можно вытереть и по дороге, это же пустяк. Необязательно проверять, что взял с собой Степа, он все равно много не унесет. И уж вовсе не нужно заново причесывать Злату, тем более модно, она ребенок, а не модель. Как в такой бешеной суете возможно собраться с мыслями? А Шурик смог, потому что перед дальнейшим разговором с Полиной он хотел упорядочить некую новую точку зрения.

На роль убийцы бывшая жена вполне подходит, если рассуждать логически. Допустим, она жива и здравствует. Как же случилось, что Злата осталась с отцом? Нечто неординарное произошло, так ведь? Может, все упирается в месть? Озлобленная мать, у которой отняли дочь, хочет вернуть ее, она решительно взялась за уничтожение семьи бывшего мужа. Значит, она высматривает Кирилла Андреевича, ждет, когда он выйдет ночью один, а там бывший муж «случайно» споткнется, ушибет голову об острый угол камня, и его унесут вперед ногами вслед за Нонной. Правда, Зойка из Никищихи, пожалуй, слишком молода, чтобы иметь десятилетнюю дочь. Но если это не она была женой Кирилла Андреевича, то что же ей здесь нужно? План вопросов, предназначенных Полине, Шурик держал в голове, отсортировав их строго по пунктам. Он готов был рассказать ей о Зойке из Никищихи, попросить фотографию первой жены Кирилла для сравнения – это было очень важно.

Ушли! Дивная тишина наступила, он будто оглох. Полина, провожавшая детвору с гувернанткой, вернулась на террасу. Настал момент истины и… прервался голосом Кирилла:

– Есть кто дома? Нас будут встречать?

Шурик состроил прекислую мину: ну, что за невезение, почему Кирилл Андреевич пришел не часом позже? И он поплелся за Полиной, вбежавшей в гостиную поприветствовать брата. Но брат был не один, и она не сумела скрыть разочарования. Светящаяся, как галогенная лампочка, Тамара, стоя чуть позади Кирилла, улыбалась во все тридцать два своих ровненьких зуба. Шурик на нее смотрел и отказывался верить, что эта душечка способна превратиться в хабалку, наговорившую кучу гадостей не кому-нибудь, а родной сестре жениха. Может, Полина просто меркантильна, а к этому имеются все основания, поэтому она и преувеличила?

– Мы проголодались. – Кирилл адресовал эти слова конкретно своей сестре.

Все бы ничего, но тон у него был явно провокационный! Даже Шурик прочувствовал в его интонациях и вызов: дескать, я здесь монарх, и приказ немедленно исполняй.

– Ты обещал вернуться раньше, – заметила Полина. Как человек чуткий, она не хуже Шурика уловила в тоне брата агрессивные нотки. – Дети скучают.

– Не получилось, – плюхнувшись в кресло, сказал Кирилл. – Кто-то же в этом доме должен работать? Полина, я устал и хочу есть.

– Сейчас разогрею, – стушевалась она, не узнавая брата.

Он никогда не представлялся баричем, не попрекал ее куском ни прямо, ни косвенно, не указывал «место», как служебной собаке. А какие могут быть «места» между братом и сестрой, между равной кровью? Но сейчас он дал понять Полине, кто она есть в этом доме – в его доме. Подобное отношение оскорбляет человека и рождает в нем протест, который легко перерастает во вражду. В общем-то, это старый принцип бумеранга, правда, люди его не учитывают, они, как им кажется, находят свой и более верный путь, а на самом деле наступают на грабли. Полина ощутила пробный удар, поняла, откуда ветер дует, и у нее возникло спонтанное решение – уйти отсюда. Конечно, не сегодня, она должна подготовиться, а пока что она ушла к плите.

Шурик наблюдал. Что показательно – Тамара не последовала за сестрой будущего мужа, чтобы помочь ей накрыть на стол и заодно разрядить натянутую атмосферу. Она прошлась по гостиной, вытанцовывая нечто непонятное и словно выбирая, где ей будет удобнее. А присела на подлокотник кресла, в котором сидел ее далеко не юный жених, кокетливо заглянула ему в лицо. Он похлопал ее по кругленькой коленке, и если бы не посторонний человек в гостиной, то, вероятно, страстный поцелуй был бы логическим завершением неуютной паузы. Шурик подметил и некоторые перемены в Кирилле Андреевиче: кажется, тот впервые чувствовал себя хозяином положения, хотя никто не оспаривал его преимуществ. Но, может быть, ему казалось, что его подминают, оттого он – создавалось такое впечатление – на всякий случай выпустил иголки, как ежик.

Минуту спустя Шурик кардинально изменил свое мнение о Тамаре: не-ет, она вовсе не ягненок, а скорее злющий волчонок в шкурке золотого руна. Произошло это в момент, когда Полина носила тарелки и закуски на стол, а без пяти минут жена ее брата бросала на нее хищнические косые взгляды. О… как же трудно придется Полине, догадался Шурик: Тамара положит золовку на обе лопатки и растопчет! Это было видно по тому торжеству, что струилось из лучистых Тамариных глаз.

Ему так и не удалось поговорить с Полиной. Шурик вновь притаился на территории соседей за раскидистым кустом и поджидал Зойку, похожую на подростка. Впрочем, он не видел ее вблизи. Шел первый час ночи, было тихо, но вскоре раздались чьи-то голоса. Конечно, это Полина и Марианна вышли проветриться перед сном.

– Это выше моих сил. – Полина гневалась, судя по накалу в ее голосе. – Что за демонстрация? Зачем?

– М-да, – захихикала Марианна. – Я, конечно, не имею права судить, но это глупо и… и выглядит…

– Скотством! – закончила Полина. – Другого названия этому нет.

Шурик ловил каждое слово, недоумевая, что так взбесило Полину. Разумеется, речь шла о Кирилле Андреевиче и его второй половине, еще не узаконенной, но, кажется, уже вступившей в свои права раньше срока.

– Нет, это вообще за гранью… – продолжила возмущаться Полина. – Стонать на весь дом, чтобы все слышали, чем они занимаются в спальне!

– По-моему, она нарочно тебя эпатирует, на меня-то ей плевать, – сказала Марианна.

– Знаешь, всему должна быть мера, а эта псевдосвобода лишь доказывает ее низкий интеллектуальный уровень. Она – чудовище, как только Кирилл этого не видит? Пожалуй, Тамара будет похуже Нонны!

– Успокойся, она любит Кирилла Андреевича, авось твои опасения напрасны, – возразила Марианна.

– Не напрасны, не напрасны, я чувствую! – заспорила Полина. – Она хочет пристроиться, а кандидатов в мужья нет, о какой же любви может идти речь? И потом, Марианна, в его положении надо прежде всего думать о детях, следовательно, женщину себе подбирать нормальную, а не самку. Их же трое! К тому же они маленькие. Ну, какая из нее мать? Не знаю, к чему все это приведет…

– О детях мы с тобой позаботимся.

– Мы? – усмехнулась Полина. – Боюсь, мне придется уйти отсюда. Она уже настроила брата против меня.

– Куда? – обеспокоенно спросила Марианна. – Куда ты пойдешь?

– Сниму квартиру, угол… не знаю! Как-нибудь устроюсь. Но сначала найду работу, кое-что я умею…

– Нет-нет, даже не думай, – перебила ее Марианна. – Кирилл Андреевич не настолько черствый человек, чтобы родную сестру выставить на улицу из-за новой ведьмы.

– Ты разве не заметила, как он изменился после этой поездки? Совсем другой, будто его подменили. Я даже не рискну сделать ему замечание по поводу их забав в спальне. А сказать надо, в доме, между прочим, дети.

– Хочешь, я скажу ему?

– С ума сошла? Выгонит он тебя в два счета.

– Ха! И кто будет заниматься детьми? Тамара? В таком случае Кирилл Андреевич сильно заблуждается.

– Вот видишь, ты тоже понимаешь, как он вляпался.

Наступила длинная пауза. Шурик высунул голову посмотреть, не ушли ли они, но нет, сидели и молчали, пока Полина не сказала:

– Знаешь, в последнее время я прихожу к выводу, что лучшим вариантом было бы, если бы Кирилл женился на тебе.

– Ха-ха-ха!.. – залилась Марианна веселым смехом.

– Почему ты смеешься? А я серьезно. Детей ты любишь, как родная мать не любила.

– Твое желание не совпало с желанием твоего брата, к тому же, извини, Кирилл Андреевич отнюдь не герой моего романа.

– А чем он тебе не нравится? – обиделась Полина за брата. – Кирилл симпатичный, в сущности, человек с неплохим характером, только он подвержен влиянию. Но временному! Как только он во всем разберется… ох и начнутся же проблемы, ссоры, обоюдная злоба! К сожалению, он любит ярких женщин, а ты… Почему ты не пользуешься косметикой, одеваешься как…

– Ну, говори, говори, как кто? – вовсю развеселилась Марианна.

– Не буду, не хочу тебя обидеть. Ты же привлекательная женщина, с первоклассной фигурой, но свои достоинства необходимо подчеркивать.

Шурик в недоумении поднял плечи: где Полина нашла фигуру у Марианны, в каком месте? Льстит ей, без сомнения, из женской солидарности. Марианна в представлении Шурика была палкой, на которую эти жуткие шмотки навешали без малейшего вкуса, не говоря уж о стиле.

– Хм, я подчеркивала, – сказала Марианна. – Когда-то. А потом так сложились обстоятельства… Короче, мне понадобилась работа как воздух, но опыта не было, никуда меня не брали, несмотря на образование. Остался один вариант – в няньки пойти, и я обратилась в агентство…

От Марианны не ускользнули изменения в выражении лица миловидной брюнетки примерно ее же возраста. Правда, на нем мало что удавалось прочесть. Но и минимума оказалось достаточно, чтобы сделать вывод на основе этой едва уловимой мимики: опять – нет. Поэтому она не удивилась, но огорчилась, услышав:

– Ничего подходящего для вас нет.

– А неподходящее есть? – подхватила Марианна.

Агент взглянула на нее совершенно пустыми глазами, за которыми не читалось заинтересованности в клиентке, внимания к ее проблемам, даже мало-мальского человеческого отношения не промелькнуло. Зачем она вообще посмотрела на Марианну, если тут же уставилась в компьютер, что она хотела в ней увидеть? Отчаяние? Страх перед будущим? Или агент пожелала удостовериться, насколько та нуждается в работе? Собственно, на личике Марианны все было нарисовано ярчайшими красками, в подобных случаях просто нет нужды задавать дежурный вопрос: у вас что-то случилось? Вообще-то неважно, какие нюансы заметила агент, важно то, что именно она в Марианне искала и что нашла.

– Ну вот… – наконец сказала агент. Марианна встрепенулась, ожидая положительного результата, и он не заставил себя ждать. – Опыт работы… Опыт работы… У вас ведь нет опыта?

– Но я справлюсь, – заверила Марианна.

– Вижу, – согласилась агент. – А как мне объяснить работодателям, что вы справитесь, что у вас есть желание и так далее? Простите за любопытство: почему вы только сейчас начинаете работать?

– Я ушла от мужа…

– М-м, – понимающе протянула агент, просматривая страницы на мониторе компьютера. – У вас дети есть?

– Нет.

– Так, детей нет, – повторила агент. – Это хорошо. Образование высшее, знание двух языков…

– Трех, – уточнила Марианна. – Английский, французский и немного испанский…

– Владение инструментом, знание этикета… – не слушала ее агент. Вдруг женщина вздохнула: – У меня язык не поворачивается предложить вам это место.

– А вы все же поверните его, – попросила Марианна.

– Ну, есть один запрос – без требования опыта работы по данной специальности. Сразу оговорюсь: ни одна из наших соискательниц не продержалась и месяца, там адские условия, все девушки сбегали.

– Все же какие условия? – настаивала Марианна.

– Во-первых, трое детей…

– Это меня не пугает, наоборот… – разволновалась Марианна. – Трое… это же великолепно!

– Кроме избалованных детей девяти, шести и трех лет, а это, скажу вам как мать, тяжелые возрастá, есть требование, чтобы гувернантка проживала в доме. У вас времени ни на что не будет, о личной жизни придется забыть.

– Обойдусь без нее, – сказала Марианна. – Личной жизнью я наелась.

– Понимаю ваше рвение получить самостоятельность, но вы молодая женщина, вам надоест сидеть с чужими детьми, захочется хоть мизерного праздника, возможности посвятить час-другой себе. К тому же вы не представляете, каковы ваши хозяева. Кстати, жить у людей по их правилам – это далеко не идеальный вариант.

– Но идеальный вариант может появиться через год, а мне уже сейчас нужно на что-то жить. Да я рада, что там трое детей и предоставляется жилье, я ведь снимаю квартиру. Эта работа мне подойдет, я не убегу через месяц.

– Ну, раз вас не пугают трудности… – пожала плечами агент, взяла готовый бланк и принялась что-то на нем строчить. – Еще один совет с моей стороны: если не хотите, чтобы хозяйка вас выставила сразу же, постарайтесь выглядеть поскромнее. Я имею в виду – минимум косметики, лучше вообще обойтись без макияжа, поменьше модных аксессуаров в одежде. Не помешает одеться по-деревенски просто…

– Как это? Сейчас в деревнях тоже одеваются модно, красиво.

– А вам надо одеться как старая бабка, которая с печки слезла – ну, там юбка почти до пят, кофта на пять размеров больше, чтобы скрыть фигуру… короче, синий чулок надо изобразить. И ротик желательно держать на замке, не открывать его ни при каких обстоятельствах.

– Спасибо, я учту.

– Тогда – желаю удачи. Вот адрес.

– Так я и пришла в дом твоего брата, и я очень благодарна агенту за это предупреждение, иначе Нонна меня, всю такую расфуфыренную, и слушать бы не стала, – закончила Марианна. – Знаешь, мне твои племянники были необходимы так же, как я им, потому что чужие заботы хорошо отвлекают от личных неурядиц. И мне понравилось общаться с детьми, жить их интересами, а к образу синего чулка я привыкла, меня он не смущает.

– Зря, – вздохнула Полина. – Почему ты ушла от мужа?

– Я немножко солгала агенту, неловко было признаваться. Не я ушла, а он меня бросил.

– Бросил? Почему?

– Да таких историй – тысячи, и моя ничем от них не отличается: ему захотелось чего-то новенького, и он нашел себе другую. Мне оставалось собрать чемоданы и уйти в никуда. Ничего я с ним не делила, ушла, как раньше уходили настоящие мужики.

– Сколько вы прожили вместе?

– Десять лет. Мне, Полина, выпала такая доля – начинать все с нуля, следовательно, надо было перестраиваться и подстраиваться. А ты говоришь – подчеркивать свои достоинства.

– Но тогда была Нонка, а сейчас что тебе мешает?

– А сейчас будет Томка, – шепотом сказала Марианна, и обе рассмеялись. – Наконец-то у тебя поднялось настроение!

– В общем, так: пока что я считаюсь твоей хозяйкой, и я требую, чтобы ты привела себя в надлежащий вид.

– Поли-ина, – протянула Марианна, – ты, никак, надумала с моей помощью отбить у Тамары Кирилла? Не получится.

– Ты поняла меня превратно, – стушевалась Полина, что подтвердило наличие у нее этого тайного умысла. – Я думаю, что нельзя махнуть на себя рукой и пустить все на самотек, ты же не собираешься всю жизнь прожить в няньках?

– Не собираюсь. Я накопила приличную сумму, мне ведь хорошо платят, и в случае увольнения, которое уже меня не пугает, попробую устроиться на более престижную работу. Например, открою курсы гувернанток, а? Как тебе моя идея?

– Глупая, – категорично отвергла идею Полина. – Можно подумать, толпы людей мечтают пойти в гувернантки! Знаешь, меня беспокоит Шурик.

Шурик насторожился: интересно послушать и о себе чье-то мнение.

– Чем? – спросила Марианна.

– Он интересовался Зойкой, это первая жена Кирилла, мать Златы. Откуда наш Шурик знает Зойку? Странный интерес у него…

– Не понимаю, что тебя так разбередило? Ну, интересовался, и что? Шурик – любознательный мальчик.

– Но почему Зойкой? Столько лет я не слышала это имя, и вдруг…

– Спросила бы у него, откуда он ее знает.

– Сначала вы собирались на прогулку и помешали нам, я не хотела при Злате расспрашивать, потом Кирилл приехал с этой… своей…

– Ты так и не сказала, почему тебя разволновало упоминание о Зойке?

– Да была одна неприятная история… жуткая история! Нет, не сегодня, как-нибудь в другой раз расскажу. А давай завтра вечерком куда-нибудь сходим? Выпьем кофе, съедим по пирожному, поболтаем. Сколько можно сидеть здесь безвылазно? Ты даже в выходные занимаешься детьми.

– Опять же вопрос: куда мы их денем?

А у Полины уже был готов план, который она и озвучила, хитро улыбнувшись:

– С ребятами посидит… Тамарочка!

Марианна мгновенно представила себе, сколько будет проблем у невесты, рассмеялась:

– Какая же ты коварная! Хочешь, чтобы она сама сбежала от Кирилла, пообщавшись вечерок с ребятишками?

– Всего лишь хочу устроить ей маленький экзамен. Думаю, Тамаре будет полезно узнать, что за ношу она взваливает на себя. Ни я, ни ты вечно здесь жить не будем, ей придется возиться с детьми, лучше пусть заранее попробует хотя бы один раз.

Еще минут десять они болтали о пустяках, вовсе не интересовавших Шурика, и он периодически зевал, а потом все стихло. Зойка из Никищихи не подкралась к ограде, как в прошлые разы, может, это было и к лучшему, ведь Шурик собирался схватить ее и допросить. Разумнее было бы для начала выяснить, что случилось с Зойкой-женой, почему упоминание о ней так взволновало Полину. Ну а если она явится… придется ее схватить.

Каких-нибудь пяти минут не высидел в засаде Шурик, так ему спать захотелось, и он ушел домой. А к ограде подкралась Зойка из Никищихи. Некоторое время изучала обстановку, затем с ловкостью рыси взобралась на ограду и спрыгнула во двор. Она шла к дому, озираясь по сторонам.

За завтраком папа – солидный, уравновешенный и строгий (по долгу службы, а значит, и дома) – взялся за воспитание сына, что случалось редко, ибо повода к этому идеальный ребенок как такового не давал. Но уж если давал, то папа бушевал неделю.

– Шурик, где ты пропадаешь целыми днями?

– Везде, – кратко ответил сын, поедая плотный завтрак из мяса и гарнира с салатом.

– А конкретнее?

– Папа, у меня сессия: то туда надо, то сюда…

Не получив вразумительного ответа, отец нахмурился:

– Тебя не бывает дома, когда ты готовишься к экзаменам?

– У меня в основном идут автоматы, а экзаменов я не боюсь. Кстати, остался один, сдам, не сомневайся.

– Но ты не ночуешь дома или являешься за полночь, – заметил папа, как раз этот факт и вызывал его беспокойство. – Где, позволь тебя спросить, ты ночуешь?

Шурик распахнул свои наичестнейшие глаза и без запинки солгал:

– Один раз не ночевал. На даче у приятеля засиделись, электрички уже не ходили, я заночевал там.

– Электрички? – Папа откинулся на спинку стула, упершись руками в край стола, и посмотрел на сына, будто впервые его увидел. – А почему ты туда поехал на электричке? У тебя есть машина. Почему не позвонил?

– Забыл. Извини, больше не буду забывать, – повинился Шурик. – Я поехал, у меня последний зачет.

Но у него уже вошло в привычку подслушивать, едва закрыв за собой дверь, и он замер, прижав ухо к щели. Мама сказала:

– Ты разве не понял? У него есть девушка, Шурик ее провожает.

– Какие девушки во время сессии? – рассердился папа. – Он случайно не надумал жениться?

– Рано или поздно это со всеми происходит, но… женитьба… упаси бог! Скажешь тоже.

– Распустился! Ты его распустила, все потакаешь, все облизываешь! Вот вернется, я ему покажу: девушки, ночевки на дачах…

Шурик поспешил к гаражу – папа мог и не дожидаться до вечера. Хотя ему стало страшно любопытно: что отец покажет ему? Не выпорет же в самом-то деле, да и в угол не поставит, где в свое время в детстве Шурик провел много часов.

С лица Тамары не слетала счастливая улыбка, в которой Полина усмотрела очередную демонстрацию. Ну, не верила она ей, не верила, ничего с этим не могла поделать, однако старалась держать себя в рамках, дабы не злить брата. Между женщинами закрепились прохладные отношения, выстроенные, конечно, Полиной. Тамара старательно вовлекала ее в разговоры с намерением примирить строптивую сестричку Кирилла с собой. Безусловно, без Кирилла, который сразу после завтрака уехал на работу, ей было трудно находиться в доме, где ее не воспринимали, она ощущала себя чужой.

В обед стол накрывала Полина, Тамара вызвалась ей помочь и допустила очередную оплошность.

– А почему Марианна не накрывает? Она же у вас в услужении.

Полина не сдержалась и окатила ее волной презрения:

– Запомни, Марианна не в услужении, она гувернантка, в ее обязанности не входит следить за домом, только за детьми. Должна заметить, справляется она на высший балл. Если начнешь устанавливать свои порядки, как ты их понимаешь, лишишься Марианны, а такие хорошие гувернантки – большая редкость. Кстати, у нее давно не было выходного, посиди сегодня вечер с детьми, пожалуйста.

– Да я с радостью! – Полина снисходительно усмехнулась. – Вот ты злишься, а я люблю Кирилла. Очень люблю!

– Слышала. Ты очень громко его любишь.

– Ты про вчерашнее… – смутилась Тамара. Правда, придраться к Полине, мол, что за бестактность, она не могла: сестра Кирилла сделала ей замечание абсолютно бесстрастным тоном. – Ой, прости, я забыла, где нахожусь. С Кириллом я выключаюсь и улетаю.

– А ты постарайся хотя бы одной ногой задерживаться на земле: в этом доме, помимо тебя и Кирилла, есть еще трое детей, я и Марианна.

– Учту. Полина, я сделаю все, чтобы здесь стало лучше, чем было при Нонне, поверь мне.

Когда даются такие самонадеянные обещания, остается лишь развести руками, но Полина только покивала ей в ответ, что можно было интерпретировать как угодно: и «не верю», и «посмотрим», и «надеюсь, что будет так, как ты поешь, соловушка».