Фундамент оптимизма

Социальная арифметика и политэкономическая алгебра

В 1798 году в Англии увидела свет брошюра «Опыт о законе народонаселения». Ее автор вскоре стал известен всему миру — им оказался приходский священник, а заодно профессор политэкономии Т. Мальтус.

Род человеческий, писал он, умножается в геометрической прогрессии: 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256 и так далее (этот ряд изображается, как видно, экспонентой). Производство же пищевых продуктов следует другой прогрессии — арифметической: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9… (Здесь уже получится на графике не кривая, а прямая линия.) Если нынешнее соотношение между численностью едоков и количеством продовольствия принять 1:1, то через два столетия оно должно измениться на гораздо худшее (256:9), а через три — на совсем скверное (4096:13).

Мальтус уверял, что Англия уже перенаселена. А к 1950 году на Британских островах будет жить миллиард человек. На деле же число англичан к этому времени выросло лишь до 51 миллиона, причем питались и вообще жили они в среднем лучше, чем 11 миллионов их предков 150 лет назад.

Но, может быть, Англия — исключение? «С 1850 по 1950 год развитие общества прямо противоречило пессимистическому прогнозу Мальтуса, — пишет известный западногерманский экономист — профессор Ф. Бааде. — Народонаселение за этот период удвоилось, а производство продуктов питания возросло в 2,5 раза… Теория Мальтуса оказалась ошибочной».

После всего сказанного ясно, сколь опрометчиво возводить подобные калькуляции в ранг некоего всеобщего закона, якобы с фатальной неизбежностью предопределяющего судьбы человеческого общества. Что ж, история преподнесла наглядный урок неомальтузианцам. Разумеется, было бы смешно игнорировать демографические проблемы. Но разве они неразрешимы?

«Абстрактная возможность такого численного роста человечества, которая вызовет необходимость положить этому росту предел, конечно, существует, — писал Ф. Энгельс. — Но, если когда-нибудь коммунистическое общество вынуждено будет регулировать производство людей, так же как оно к тому времени уже урегулирует производство вещей, то именно оно и только оно сможет выполнить это без затруднений».

Что же касается конкретных прогнозов, то здесь наивно уповать на всесилие некоего «универсального» математического закона — экспоненциального или какого-то иного. Здесь нужен конкретно-исторический подход, анализ конкретных социально-экономических условий.

Оперируя сегодняшней «статистикой пустых желудков» (а она и в самом деле мрачна: сейчас свыше двух миллиардов человек систематически недоедают), нас пугают «растущим избытком голодных ртов» (вспомните пророчества П. Эрлиха!). Но каждое новое поколение — разве это не новые рабочие руки?

Понятно, что работником человек становится не с пеленок, а лишь повзрослев и обучившись делу. Кроме того, рано или поздно он уходит на отдых, тогда как едоком остается всю свою жизнь. Тем не менее «каждый взрослый человек может произвести больше, чем сам потребляет, — писал Ф. Энгельс, — факт, без которого человечество не могло бы размножаться, более того, не могло бы даже существовать; иначе чем жило бы подрастающее поколение?».

Спору нет, проблемы, выдвинутые ростом народонаселения, не сняты еще с повестки дня. Но пути их решения подсказаны всем опытом социалистического строительства. Если взять СССР, то рост населения для нас «рентабелен»: вклад каждого поколения в национальный доход у нас таков, что стоимость производимых благ значительно больше, чем потребляемых. И это невзирая на то, что рабочий период у нас начинается не раньше чем с 16 лет, а возраст выхода на пенсию ниже, чем во многих других странах, причем послерабочий период в СССР отнюдь не маленький: 25 лет в среднем для женщин (55-летних) и 17 лет для мужчин (60-летних). Вот что значит создать благоприятные условия, способствующие быстрому увеличению производительности труда и продолжительности жизни!

А если оглянуться назад? В царской России конца XIX века средняя продолжительность жизни составляла — 32 года, меньше половины теперешней. Естественно, что рабочий период никак не мог быть таким, как сегодня: 41 год для мужчин и 36 лет для женщин. Если же учесть еще и тогдашнюю производительность труда, куда более низкую, чем теперь, то превышение стоимости создаваемых материальных благ над стоимостью потребляемых достигалось ценой жестокой эксплуатации. И все равно было мизерным в сравнении с теперешним, не говоря уж о том, что распределялось несправедливо.

Для нас это далекое прошлое. А для многих развивающихся стран — самое настоящее настоящее.

Да, чисто количественный подход, абстрагирующийся от качественных изменений в нашем мире, — весьма проблематичная опора для далеко идущих прогнозов.

Сложный мир живых людей и общественных отношений не так-то просто описать математическими формулами и кривыми, столь соблазнительными в своей строгости.

Так что же, неужели трудности «определения посредством числа» сводят на нет значение экспоненциального закона при характеристике темпов научно-технического прогресса? Отнюдь нет.

Не стоит, понятно, переоценивать чисто количественный подход. Однако именно он позволил увидеть многие отличительные особенности научно-технического прогресса на его сегодняшнем этапе, когда количественные изменения начали перерастать в качественные.

Возьмем энергетику. Если нынешние темпы ее прогресса (удвоение производства за 20 лет) сохранятся и в будущем, последствия столь бурного развития через каких-нибудь два-три столетия могут очень остро поставить самые серьезные проблемы (нарушение теплового баланса Земли и тому подобное). Не исключено, что мощные энергетические системы придется выносить за пределы Земли. Но подготовка к такой «экспансии в небо» предполагает заблаговременное и интенсивное развитие исследований в области космонавтики — и очень хорошо, что оно началось уже в наши дни.

Юпитер и другие большие планеты, состоящие преимущественно из водорода, способны стать практически неисчерпаемым источником ядерного горючего. Однако, чтобы овладеть этими ресурсами энергии, прогресс космонавтики необходим, но недостаточен, нужны новые успехи в овладении управляемыми термоядерными реакциями.

Короче говоря, количественный анализ ожидаемых потребностей и возможностей не просто полезен — он необходим, ибо без него немыслимо определить заблаговременно наиболее важные, наиболее перспективные направления научно-технического прогресса.

Могут возразить: уж слишком гипотетичен, если не спекулятивен прогноз, заглядывающий далеко в будущее. Он не учитывает новых революционных открытий и изобретений, которые никто не в силах предугадать и которые способны качественно изменить возможности человечества, сделав их куда более грандиозными, чем кажется теперешним прорицателям. Так стоит ли беспокоиться, если у землян в запасе целые века?

«Вне зависимости от того, когда истощатся наши ресурсы — через сто или даже через тысячу лет, не несем ли мы известную ответственность перед нашими потомками, которые будут жить в то время? — задается отнюдь не праздным вопросом доктор Д. Мензел, известный американский астрофизик, в книге „Наше Солнце“. — Если не принять своевременных мер, истощение горючих ископаемых станет мировой катастрофой. Проблема очень обширна. Возможно, понадобятся сотни лет для полного ее решения. И сейчас самое время приступить к нему».

А как думаете вы, дорогой читатель? Вероятно, вам помогут ответить на вопрос еще и такие соображения.

Открытия и изобретения, на которые мы всегда уповаем при столкновении с теми или иными трудностями, — не манна небесная. Чтобы древо познания приносило плоды, нужно непрестанно и заботливо ухаживать за ним, выделяя все новые и немалые средства, привлекая все новых садовников, без которых немыслимо его процветание. Между тем, судя по кривым роста, и здесь, в сфере интеллектуальных ресурсов, в развитии производительных сил науки и техники, в их финансировании общество может столкнуться с рядом проблем. И не в каком-то далеком-далеком будущем, а уже в ближайшие десятилетия.

Различные показатели научно-технического прогресса изображаются разными экспонентами. Один кривые круче других, и расхождение стремительно увеличивается с годами. Вот несколько примеров.

Наука и ее «сфера обслуживания» пополняются новыми кадрами быстрее, чем промышленность, сельское хозяйство или здравоохранение. Темпы роста населения тоже значительно ниже. Если продолжить эту тенденцию в недалекое будущее, получится, что всем без исключения нашим внукам и правнукам — от младенцев до старцев — придется стать учеными! Значит, уже сейчас пора поразмыслить над проблемой кадров для науки, подумать об улучшении системы общего и специального образования, о целенаправленных поисках талантов, о вскрытии еще не использованных интеллектуальных резервов человеческого мозга, не говоря уже о теперешних возможностях поднять на более высокий уровень организацию науки и производительность труда ученых, чтобы количественным ограничениям противопоставить качественные усовершенствования.

Затраты на науку и технику тоже не могут бесконечно опережать расходы на все прочие сферы человеческой деятельности — иначе не останется средств на другие цели. Но ограничение ассигнований поставит с еще большей остротой проблему выбора. Области исследований многочисленны, и каждая по-своему перспективна, однако на все капиталовложений не хватит. Как лучше распределить деньги? Что предпочесть? Чем пожертвовать?

Понятно, почему уже сейчас актуален вопрос: что важно и что второстепенно в столь сложном явлении, как научно-технический прогресс? Какие его тенденции заслуживают большего внимания, какие меньшего?

Количественный анализ сегодняшней ситуации помогает понять ее особенности, отличающие век нынешний от века минувшего. Человечество вступило в переломную эпоху: оно стоит накануне такого периода, когда кривые роста, ведущие к абсурду, уже более не смогут следовать прежнему математическому закону — экспоненциальному или какому-то иному. Они должны смениться так называемыми логистическими кривыми, которыми описывается логически допустимая ситуация, не сопряженная с нелепыми последствиями. И от того, насколько правильно удастся предопределить наиболее разумные линии развития, чтобы потом неукоснительно выдерживать намеченный курс, зависят судьбы общества — ведь будущее закладывается сегодня!

Ясно, сколь огромное значение приобретает в создавшихся условиях дальновидное управление всеми процессами научно-технического прогресса, позволяющее заблаговременно избежать диспропорций между отдельными его слагаемыми, свести на нет возможные издержки.

Мы живем в обществе, которое впервые в истории начало осуществлять общегосударственное планирование — как социально-экономическое, так и научно-техническое. И нас не пугает «мистика экспоненты», «демония науки и техники», вселяющая фаталистический ужас в души иных пророков, которые не верят в возможность обратить разум против стихии.

Нет, безысходный пессимизм, внушенный неуправляемостью общественных процессов при капитализме с его свободным, «кто во что горазд», предпринимательством, с его стихией рынка, не для нас. Но не для нас и другая, противоположная крайность — беззаботный оптимизм, мешающий видеть проблемы настоящего и будущего, настраивающий на благодушный лад, притупляющий чувство ответственности за принятые решения.

В своих воспоминаниях П. Лафарг приводит мысль К. Маркса: наука только тогда достигает совершенства, когда ей удается пользоваться математикой. Сейчас, когда управление обществом становится на строгую научную базу, умение считать приобретает особое значение. Видеть проблемы, анализировать и решать их нам поможет количественный подход, разумеется, в сочетании с качественным, когда общие формулы политэкономической алгебры соотносятся с конкретными данными социальной арифметики.

В наши дни, когда преобразовательная деятельность человека приняла поистине исполинские масштабы, просчеты в предначертании ее направлений чреваты серьезными последствиями. Так камешки, неосторожно задетые идущим в гору путником, способны вызвать настоящую лавину, которую потом несравненно труднее удержать, чем предотвратить.

Каковы же пути и ориентиры научно-технического прогресса? Можно ли выделить среди них главные и второстепенные направления? И нельзя ли наметить какую-то одну генеральную линию — столбовую дорогу в будущее?