Галерея Миров

100

Дверь изнутри была завалена камнями, которые не лень людям было тащить из подземелья. И эта заваленная дверь наводила на самые тяжелые мысли — о могиле, которую уже закопали, причем с тобой, похороненным заживо. Выйти из Храма уже не мог никто. Но именно крыса, загнанная в угол, сражается насмерть. Потому что некуда бежать и нечего терять…

Солдаты атаки облепили окна первого этажа(на самом деле пол Храма был гораздо и гораздо ниже, но время, оставившее свои пласты подняло его на такую высоту). Здесь были все, кто мог держать в руках оружие. Сейчас они вовсю выбивали остатки витражей, которые, звеня, сыпались на пол цветными брызгами. Снаружи в мерзлой земле ковырялись еще несколько минеров, которые набивали взрывчаткой каждый метр на подходе к Храму, но, один за другим, они возвращались, по спущенным веревкам забираясь в окна, бросая свои солдатские(или, как еще говорят, саперные лопатки) и хватая оружие…

Вскоре за Храмом не осталось никого. Брошенный, мертвый город. Ветер трепал остатки агитационных плакатов, кружил клочья бумаги и мусор. Свистел в покинутых ларьках Базара, стучался в окна опустевших домов… Гулял по Храму, больше не зная таких преград, как снятые с окон тряпки и выбитые стекла.

…Сколько бы дал Ив, чтобы бой начался скорее!.. От тишины и ожидания свихнуться можно, честное слово!..

Он сидел у ближайшего к двери окна, рядом Влад нервно барабанил пальцем по корпусу древнего пулемета; Вик, сидевший возле своего приемного отца, в окно не смотрел, а монотонно напевал что-то и давил сапогом рассыпанные по полу стекла; вооруженная Марка тихонько плакала и утирала слезы рваным рукавом… вскарабкавшийся в окно минер с бешеной скоростью сматывал веревку, дико озираясь по сторонам, будто ожидая, что на него неожиданно нападут со спины…

…Где-то наверху по длинным снайперским мосткам вышагивали Сергей и Дилан, а за ними понуро плелся единственный выживший «Лис» — тот, которого выслали вперед на снегоходе. Он принес добрую весть: на подходе «Чайки» и передовой отряд «Невидимок»… а до того, что его клана больше не существует, двоим командирам сейчас дела особого не было…

…Сандра, прильнув к окну, жадно вдыхала свежий воздух, которого все равно, казалось, не хватало. В легких что-то булькало и свистело при каждом вдохе или выдохе. Сергей предлагал ей остаться в подземелье (кто-то же должен был следить за народом там), на что она спокойно ответила: «Нет. Я там задохнусь»… В конце концов, неразумно было это ей предлагать. Она солдат. Пусть когда-то выбитый из строя этой чертовой болезнью, но солдат, по духу и крови…

…Светозар обнял Селин. Она дрожала, а он ничего не мог сделать, чтобы защитить ее — разве что во время битвы закрыть от пуль своим телом…

…Рон сидела в длинном ряду снайперов на мостках, глядя вниз через узкое длинное окно, напоминающее бойницу. Ее лицо скрывал капюшон, впрочем, накинутый лишь для тепла… Во внутреннем кармане куртки лежала книга, нашедшая ее после стольких лет… сейчас она по праву носила звание шаманского амулета от всех напастей…

…Оглянувшись, Рон увидела у соседнего окошка Дину. Таш был внизу с солдатами атаки… Странные существа радиксы. Они решили сражаться. Зачем? Им так и так погибать: в этом бою или же потом, когда старый вид человека возьмет верх. Видимо, они полагались на судьбу… хотя, не поймешь их — у радиксов свое понятие судьбы, справедливости и порядка вещей…

Ожидание растянулось на вечность… но, когда показались северяне, по Храму понесся испуганный ропот…

Колышущаяся черная масса спускалась с гор, в марше выстраиваясь на равнине полумесяцем, правый рог которого вытягивался, намереваясь захватить Храм подобно крючку. Их было столько, что становилось ясно: Храм будет окружен еще до того, как они подойдут на расстояние выстрела.

Они походили на человекоподобные машины, эти северяне, — так спокоен и четок был их шаг, так идеально построение. Казалось, что это бесхребетное и бесформенное многоногое существо, движимое единым разумом. В некоторой степени так оно и было…

Они шагали ровным строем, неся высоко над головами выцветшие, драные знамена со свастикой, посеревшие советские флаги, флаги ООН, российские триколоры с орлом… им было все равно, что нести…

Тишина давила. Северяне шли молча, без музыки, без криков, без маскировки…

Огромное войско медленно, шаг за шагом приближалось, ширясь, окружая. Знамена, которые треплет ветер, мерный шаг, тишина… страх, обреченность.

«Боже, не дай ей умереть!» — мысль мелькнула одновременно в сознании четверых: Влада, Ива, Таша и Светозара… мысль одна, но у каждого своя: о Рон, Марке, Дине, Селин… Такое неожиданное единство четырех сердец, созданных различно… И Бог взирал на все с высот купола… и его взгляд был безмятежен…

Еще несколько секунд тишины, и, отраженная многократным эхом стен храма, грянула команда «Огонь!!!», отданная синхронно двумя голосами — Сергея и Дилана, хрипом и громовым басом. Тогда вокруг закипел ад. Стрекот автоматов и пулеметов разорвал тишину, выдрал клок земли выстрел из базуки… падали знамена и флаги… разлетались вдребезги стекла… слышались кличи, крики, вопли… на секунду через общий шум и грохот пробился чей-то нечеловеческий вой на одной ноте…

Уже с первых секунд защитники стали нести потери. Окно, которое защищал Ив, — тоже. Отброшенный выстрелом, упал Вик, он был первый погибший в этом бою. На детском лице навеки застыло удивление. Он даже не успел понять, что умирает.

Эту смерть в огне боя никто не заметил, а если и заметил, то не придал ей значения — не до того было. Маленький солдат лежал на холодном полу, раскинув руки, и в мертвых глазах отражались лики святых, нарисованные на стенах храма. Святые… что им там, наверху, до того, что творится здесь? У них свои светлые думы, вне земной суеты. И всей их силы недостаточно, чтобы вернуть к жизни этого мальчишку — человека, который только начинал жить…