Гарем-академия 4. Старшая госпожа (СИ)

Глава 18. Новый этап (без правок)

Происходило невозможное. Сухожилие срасталось. Пальцы понемногу шевелились — каждый день чуть лучше. Больше всего Даари боялась спугнуть чудо по собственному незнанию: она даже в Сети не могла посмотреть, что надо делать, чтобы зажило быстрее — регулярно упражнять пальцы или, наоборот, как можно меньше шевелить рукой до полного выздоровления?

Но если совсем не шевелить, как поймешь, что уже можно?..

До некоторой степени от мотающей нервы дилеммы Даари избавляла прямая слежка. Она быстро обнаружила, что окошко наблюдателя находится в потолке ее камеры и что слепых зон в комнате нет. Разумеется, наблюдатели следили за ней не всегда, но Даари не знала, когда они на месте, а когда нет — значит, была вынуждена беречься постоянно. Отваживалась только на то, чтобы тихонько поупражнять руку, прижав ее к груди.

Все остальное время делать было нечего — только обдумывать и оттачивать план побега.

Третьей попытки не будет, а значит, нужно все сделать правильно с первого раза.

Очень помогали медитации.

Правда, Даари не была уверена, что на самом деле медитирует, а не придумывает что-то себе, впав в пограничное состояние психики (то есть, называя вещи своими именами, постепенно съезжает с катушек) — но тут уж делать было нечего. Иного способа проверить информацию о том, куда ведут видимые ею нити магических каналов, она придумать не могла. А выглядело это так. Даари прикладывала неподвижную левую руку к какой-нибудь нити, ведущей вдоль стены, и замирала так, пытаясь поймать неуловимое состояние, в котором ее разум словно отделялся от тела, и все делалось четче и яснее.

Если ей удавалось (иной раз приходилось концентрироваться часами, а иной раз не выходило вовсе), она получала более-менее четкие картины того, откуда этот канал брался и через какие помещения и амулеты проходил. Так Даари в течение долгих, утомительных часов (которые делала еще дольше и утомительнее постоянные пинки в животе, изжога и съежившийся до размера горошины мочевой пузырь) составляла себе карту места, где ее держали.

Даари выяснила, что догадалась верно с самого начала: ее держали под землей, в коридорах, очевидно, оставшихся после какой-то шахтовой разработки. Полной уверенности, что это Таала или ее окрестности, у Даари не было: она слишком плохо знала те края. Весьма смутно она представляла себе и то, как выглядит шахта изнутри — как-то никогда не было случая поинтересоваться. Если не считать каких-нибудь остросюжетных боевиков, когда из такой шахты выпрыгивают под взрыв на заднем плане...

(Даари про себя взмолилась всем богам, чтобы ничего такого ей делать не пришлось.)

Самое трудное с побегом оказалось выбрать время. Лекарь во время осмотров отбросил всякое притворство и перестал сообщать ей, как идут дела; даже срок не сообщал — а сама Даари счет времени почти потеряла. Окон ведь в комнате не было. Даари прикидывала, что приближается (а может быть, уже и настала!) тридцатая неделя. Это значит, что, теоретически, девочки уже смогут выжить, если их достать из живота; рискованно, конечно, но Даари теперь не так уж и нужна похитителям — если они охотились именно за семенем Дракона (а по всему выходило, что так). Действовать нужно было быстро. Но наверняка.

Это был самый страшный вопрос, который Даари задавала себе на протяжении тех бесконечно долгих дней: сегодня? Сейчас? Пожалуй, еще рано, она еще не достроила до конца свою трехмерную карту, и пальцы еще не совсем ловко двигаются — но не войдут ли прямо сегодня к ней лекари в защитных костюмах, не усыпят ли с тем, чтобы ей никогда не проснуться, а ее малышкам завершить их короткую жизнь на лабораторном столе?!

В конце концов Даари удалось, наконец, нащупать то, что она искала: явный и несомненный путь наверх. Не очень удобный; более того, она не могла сказать наверняка, сумеет ли воспользоваться им в своем нынешнем состоянии. Но ждать дальше она не смела. Живот стал таким громадным, что Даари искренне удивлялась, как ей вообще удается ходить; изжога не прекращалась, сердце все время колотилось как бешеное. Еще немного, и она просто не сможет двигаться.

А идти придется быстро, потому что за ней будут охотиться. Оценить расстояние во время медитации было трудно, однако ей казалось, что маршрутом, который она себе наметила, можно пройти примерно за сутки... Если, конечно, там на пути нигде не встретится пропасть или завал (разрешающая способность видений Даари не позволяла визализировать все препятствия). Да и свою пешую скорость Даари измерить не могла. Правда, в любую свободную от медитации минуту она наматывала бесконечные круги по коридору, чтобы хоть немного потренироваться — но это, понятное дело, совсем не то... Не говоря уже о том, что этих «свободных минут» выпадало ей не слишком много.

...Когда Даари поняла, что дальше ждать бессмысленно, она медитировала прямо на кровати (ей повезло нашарить полумертвый магический канал, который проходил через всю ее комнату, коридор и убегал в хитросплетения коридоров за фальшивой стенной панелью).

По ее личному счету был вечер, то есть проснулась она часов за восемь до этого. Она спросила себя, не стоит ли, по крайней мере, перед опасным предприятием еще раз выспаться в кровати. Решила, что нет, не стоит: осмотра лекаря давно не было, кто знает, может, его нелегкая принесет прямо «с утра» — а Даари теперь боялась этих осмотров. Ведь на любом из них лекарь мог принять решение о том, что свою функцию инкубатора она уже отработала. Кроме того, с каждым днем спалось ей все хуже, и сон приносил все меньше отдыха.

Закусив губу, Даари поднялась и отправилась в туалет: облегчиться (хотя это приходилось все равно делать слишком часто; Даари не строила иллюзий, что ей удастся выбраться из подземелья, ни разу не присев в темном коридоре со спущенными штанами) и как следует напиться воды. Это, кстати, тоже удавалось с трудом: зажатый маткой желудок не пропускал ни достаточно пищи, ни достаточно воды. Даари давно перешла на то, что казалось ей десятиразовым питанием; какая-то еда стояла у нее рядом с кроватью постоянно.

Вернувшись к кровати, она взяла пачку печенья со столика, и вышла в коридор, на ходу жуя печенье. Вкуса она не чувствовала, напротив: от волнения ком стоял в горле, ей показалось, что ее вырвет этим бесовым лакомством. Но она приучила своих наблюдателей, что иногда делает так — гуляет, одновременно перекусывая. Пусть ничего не подозревают до последнего момента.

Однако продолжать шараду дальше и ковылять к шлюзовой двери в конце коридора, через которую входили лекарь с его подельниками, Даари не стала. Она сразу пошла к дальней панели, той, за которой ее ждала пустота и неизвестность.

Положила на нее руку. Самая опасная часть плана... По крайней мере, единственная, сулящая мгновенную смерть, если Даари сделает что-нибудь не так.

«Может быть, надо что-то сказать, — подумала она. — Что-нибудь устрашающее и остроумное, вроде афоризмов знаменитых военачальников...»

Но в голову ничего не шло, а рисковать промедлением она не хотела. Поэтому Даари просто подняла глаза к потолку, к тому месту, где, как она знала, располагается один из наблюдательных амулетов, и позволила ненависти, которую она испытывала к этим мразям, проявиться у себя на лице.

— Стынь в аду, Ранаарт!

Даари ведь давно догадалась, кто предал ее — и кто скрывался под маской лекаря во время

А затем взмахнула левой рукой, чьи пальцы давно были опутаны нужными магическими каналами.

Потолок обрушился, погребая под собой коридор и палату, где Даари так долго была пленницей — а заодно и комнату наблюделей дальше по коридору, ту, которая сообщалась с ее палатой неприметным, прозрачным в одну сторону окошком.

Сама же Даари, прикрытая мощным, но короткоживущим щитом из магических каналов, успела нырнуть вперед, под обвалом преодолевая несколько метров, отделяющие ее от пустовавшего тоннеля.

Грохот стоял такой, что Даари ничего не соображала несколько минут, не понимала даже, жива или мертва — однако продолжала идти вперед, так быстро, как только могла. Нельзя было терять ни секунды.

Постепенно звон в ушах утих, и она поняла, что завал остался позади, а вокруг сомкнулась непроницаемая темнота подземелья. Даари выбралась из ловушки.

Возможно, только для того, чтобы угодить в другую.

***

Спустя месяц после церемонии Сплетения Уз Дракон по-прежнему навещал ее довольно часто, чаще, чем раз в неделю, хотя и не так часто, как в самом начале — как он ей говорил, был очень занят, и не всегда мог по своему желанию наведываться в Таалу. При этом много раз Владыка миллиардов добирался своим ходом — несколько раз Даари даже видела его с балкона на подлете. Первый раз она не поняла, что там за золотистый отблеск в небе, и задохнулась от ужаса, удивления и восторга, когда он, рисуясь, огромный и великолепный, пронесся напротив дворца. Потом привыкла и, наоборот, нет-нет да и высматривала золотую искру в окне, когда случалось отвлечься от других дел.

Однажды, наведавшись к ней, Дракон нашел ее задремавшей над учебниками.

— Дорогая, по-моему, ты несколько перерабатываешь, — заметил он, вытащив из ее пальцев труд по истории религий.

Даари зевнула.

— Нет, пустяки. Я справлюсь.

— Не сомневаюсь, что справишься. Но отдыхать тоже надо, особенно в твоем состоянии.

— Надоело уже это состояние! — воскликнула Даари, неожиданно для себя, крайне раздраженно. — Только и слышу, что про него! Весь день расписан по минутам, спать ложусь в строго отведенное время, встаю по будильнику... Да у младшего стажера в госкорпорации свободы больше!

— Очень точное наблюдение, — заметил Дракон, присаживаясь на угол дивана в Желтой гостиной (именно там Даари сидела с книгами, хотя у нее имелся и «настоящий» рабочий кабинет). — Я так понимаю, завалить себя работой еще больше — твой личный бунт против системы?

Даари почувствовала, как вспыхивают щеки.

— Меньше времени нервничать, — неохотно призналась она. — И да. Это я хоть как-то сама могу контролировать...

— Тяжелый случай, — констатировал Дракон. — У меня тоже был такой период... В молодости. Как я не сгорел сам и прикончил сравнительно мало народу, до сих пор не понимаю. Ваши боги помогли, должно быть, — он киснул на «Сравнительную историю основных религий Цивилизации».

— А какие у драконов были боги? — машинально поинтересовалась Даари.

— Почему «были»?.. Бог есть, неважно, поклоняемся мы ему или нет, — пожал плечами Дракон.

Даари чуть языком не подавилась: ей как-то не приходило в голову, что Дракон религиозен.

Тот с юмором поглядел на нее.

— Есть-есть. Я серьезно. Это не просто выдумки. Он есть и ждет за пределами вечности, пока мы станем равны ему. Не старайся я выполнять свой долг по совершенствованию, стал бы я возиться с человечеством... — он хмыкнул. — А теперь ты будешь гадать, морочу я тебе сейчас голову, или всерьез верую?

— Угу, — кивнула Даари.

— Вот тебе наша краткая теологическая выжимка... Бог един, но проявляется по-разному во всех мирах. Земная жизнь нужна нам для того, чтобы как можно ближе подойти к совершенству — по мерке активной добродетели. У нас, кстати, считалось, что у мужчин и женщин активные добродетели разные: женщины должны воспитать и обучить как можно больше детей и сделать это как можно лучше, одновременно занимаясь строительством и созиданием. Мужчины же должны сражаться между собой, превосходя друг друга в доблести. Другие их занятия, менее почетные, но так же необходимые — философия и фундаментальными научно-магические исследования... В детстве меня готовили именно ко второму пути: я уродился слишком маленьким и слабым, чтобы быть воином, но достаточно способным, чтобы мои родичи женского пола сочли нужным со мной возиться и попытаться компенсировать эти слабости...

Он улыбнулся со странным выражением лица, одновременно горьким и ностальгическим. Даари у него такого еще не видела. «Ему три тысячи лет, — подумала она. — Бездна времени! Он в самом деле помнит, чему его учили... Кто? Мама, бабушка, тетки, сестры?..»

А еще подумала о том, что если Дракон так откровенничает со всеми старшими женами, то просто удивительно, что никто до сих пор не написал его подробную биографию — ну, кроме официальной, той, которую проходят в школах (и которая, судя по словам самого же Дракона, представляет собой скорее сборник сказок).

Либо он все-таки как-то выделяет Даари, либо безбожно врет.

Ну, или, как вариант, любые попытки что-то этакое про него опубликовать приведут к мягкому и ненавязчивому изъятию данных откровений из публичного пространства силами спецслужб...

— Понятно, — сказала она вслух, — то есть когда ты говоришь, что тебе помогли «наши боги», ты все-таки иронизируешь? Ты в них не веришь?

— Почему? Я же сказал, бог проявляется по-разному во всех мирах. Вы, люди, по-другому устроены — для вас драконьи откровения и заветы были бы бессмысленны или вовсе невозможны... Например, в наши правила входил запрет мужчинам вмешиваться в дела своих женщин и даже навязывать им свое общество. А у вас прямо противоположно, ваши мужчины должны заботиться о женах и детях. Ваши боги в целом дают вполне нормальные базовые этические императивы для человеческой расы, поэтому не вижу, почему бы им также не быть проявлениями истинного бога.

Даари подавила нервный смешок. Ну надо же. Она-то сама в богов не верила вообще, и ей показалось странным, что за столько лет Дракон и сам не разочаровался. Но... Если так подумать, может быть, за головокружительный срок своей жизни он научился не пренебрегать никакими психологическими подпорками?..

А еще она вспомнила где-то слышанную цитату, то ли из песни, то ли из старой книги: мол, лишь те, кто никогда не изведал трудностей, ни разу не взывал к богам.

— Но ладно, — продолжил Дракон, — как мне ни было бы приятно бессодержательно общать юное и доверчивое существо, которое нуждается в моей защите и покровительстве... — на это месте Даари запустила в него диванной подушкой, но Дракон пригнулся, и подушка безобидно ударилась об стену. — ...Так вот, все же давай поговорим о деле. Мне кажется, тебе надо развеяться.

С этими словами он многозначительно поглядел на другую книгу — «Патологии беременности: общее руководство для младшего лекарского персонала», лежащее внизу стопки на столике рядом с диваном.

Даари снова покраснела, по двум причинам: во-первых, они уже говорили с Драконом, что ей не стоит читать такие книги (да и Гешвири это не одобряла), во-вторых, начала она с книги для студентов-лекарей — и шикарно села в лужу, так как не смогла понять в этом учебнике ни слова. Даже руководство для помощников лекарей и сестер-сиделок оказалось сложновато, но через него Даари кое-как с грехом пополам продиралась — в основном потому, что до этого практиковала рудиментарные целительские приемы, так что о многих вещах просто догадывалась по контексту.

— О деле — и развеяться?

— Ну да, — серьезно кивнул Дракон. — Новый космопорт в Саар-Доломе. Я хочу, чтобы ты туда съездила. Посмотришь, отвлечешься... С принцессой Таей познакомишься. Это ее детище, в конце концов.

— Зачем? — подозрительно спросила Даари.

— Да я вот все думал, куда тебя направить, если ты полна решимости чем-то полезным заняться. И надумал. Тая — неплохой организатор, у нее многому научишься. Если с ней сойдешься, сделаю тебя ее помощницей года через два. Ну, конечно, тебе придется еще справиться на паре-другой административных ступенек. Опять же, освоение космоса у нас уже несколько десятилетий буксует, а у тебя, дорогая моя, очень легкая рука. Везучесть и упрямство — помнишь, я говорил? Твою упрощенную схему перетяжки чар для легкой техники, между прочим, уже вовсю исследуют в Точчиконе.

— Да я не понимаю ничего в космической программе! — возопила Даари.

— Ничего, разберешься, — махнул рукой Дракон. — Тем более, в Академии ты берешь бессрочный отпуск. Прямо с завтрашнего дня.

— С чего бы?! — возмутилась Даари. — Второй триместр еще даже не окончился!

— Результаты экзаменов в конце первого триместра у тебя не впечатляли, — прямо произнес Ректор означенной Академии. — И последнюю письменную работу ты задержала на сутки. Я думаю, тебе стоит пока сделать перерыв в официальной учебе. По крайней мере, до тех пор, пока не освоишься лучше со своими обязанностями. Думаю, двух-трех лет должно хватить... Опять же, и дети подрастут.

Даари испытала странную смесь облегчения и унижения. Унижения — потому что она намеревалась справиться. Облегчения — потому что ничего ей не хотелось так сильно, как бросить учебу: и так дел было невпроворот, а тут еще и это...

— Но я... — начала она, и испуганно умолкла: к горлу подкатил горячий ком, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Что за херня?!

— Ну, не расстраивайся, — Дракон присел рядом с ней, бесцеремонно спихнув с дивана книги (они с гулким стуком попадали на пол), погладил по голове. — Ты вообще-то молодец. С рудиментарной школьной подготовкой, почти с нуля — тянешь это все. Но есть пределы тому, что человек может на себя навалить. Кстати, и тому, что может дракон, тоже есть. Сейчас для тебя учебный отпуск — насущная необходимость.

— Но я смогу закончить учебу? — спросила Даари, с ужасом чувствуя, как всхлипы таки прорываются сквозь речь.

— Разумеется, — очень спокойным тоном подтвердил Дракон. — Ты ведь старшая госпожа Цивилизации. Отчислить тебя будет очень плохим шагом с точки зрения престижа императорского рода... Но и оставить, завышая оценки — тоже. Даже если никто, кроме преподавателей Академии, знать об этом не будет. Однако я твердо знаю, что через пару лет ты вполне сможешь поддерживать учебу на нужном уровне и в итоге закончишь Академию пусть не в числе первых, но где-то в середине списка. Что не нанесет урона ничьей чести: учиться там и в самом деле сложно. Продолжать же сейчас — значит, только нарываться на нервное истощение.

— А вписываться в управление космической отраслью — значит, не истощение? — снова всхлипнула Даари. — Я ничего в этом не понимаю! А ответственности больше.

— Ну, пока ты будешь только стажироваться, — пожал плечами Дракон. — Причем никакого официального поста я тебе также давать не собираюсь — опять же, по политическим соображениям. По возрасту и компетенциям тебе пока подходит только позиция начальника небольшого отдела или рабочей группы — и то только потому, что ты была армейским капитаном. Но назначить на такую низкую должность мою супругу? Скандал! — он усмехнулся. — Так что Тая поставит тебя своим «заместителем по общим вопросам», а неофициально будет подбирать тебе задачи, подходящие для твоего профессионального роста. Думаю, как раз лет за десять ты сможешь и там навостриться, и Академию закончить, и характер закалить — в том числе общением с Таей, она личность специфическая. И со временем я получу в твоем лице очень качественный кадр.

— Угу, — буркнула Даари.

Мешанина чувств стала еще сумбурнее, а сила эмоций достигла пика: с одной стороны, ее не могло не радовать, что Дракон взял на себя руководство ее судьбой, и ей стало немного яснее, в каком направлении двигаться — с другой это самое и злило. Она бы все-таки сама хотела выбрать...

Но если подумать, разве космос — это не достойная цель?.. Тарик, например, будет в восторге, он в детстве буквально бредил космической программой (Даари не очень: она с детства не слишком интересовалась магией и маготехникой — что толку, когда у нее не было способностей?). Правда, вот эта принцесса Тая... Даари смутно припомнила, что генерал Лаор (да нет, Дракон в виде Лаора!) говорил, что она звезд с неба не хватает, и вообще дал понять, что недолюбливает ее. Интересно, это Дракон просто воспроизвел отношение Лаора, как он его знал, или он сам не строит иллюзий в отношении своей дочери — если Даари правильно помнила, старшей из ныне живущих (ей, кажется, что-то около шестидесяти).

Кое-как овладев голосом, чтобы подавить слезы, Даари спросила:

— Я так понимаю, мне нужно будет приступить к делу еще до родов?

— Заставлять не буду, но рекомендую начать знакомиться прямо сейчас. К счастью, Саар-Доломский космодром недалеко отсюда. Тая больше работает в своем офисе в Биркенаате, так что вы с ней лишний раз пересекаться не будете. Да и ездить не утомишься. Библиотека там шикарная, плюс пара секретарей тебе в помощь... Короче, думаю, к родам как раз понемногу начнешь разбираться. Заодно и эту вот херню читать бросишь, — Дракон брезгливо кивнул на корешок книги о патологиях беременности.

Разумеется, Даари согласилась.