Гарем-академия 4. Старшая госпожа (СИ)

Глава 5. Таальская резиденция (без правок)

Даари разрешили гулять по коридору, примыкающему к ее «камере» — или больничной палате? Правда, чтобы обрести даже такую толику недосвободы, ей пришлось устроить скандал и завопить, что она свихнется тут в четырех стенах, и вообще, беременной нужен моцион — а не то угробите не только ее душевное здоровье, но и здоровье младенцев.

Стратегического результата от этого было чуть: примыкающий к ее палате коридор оказался тупиком, лишенным дверей даже в другие «палаты» или «камеры». Единственный выход кончался здоровенной, тяжелой даже на вид шлюзовой дверью (на шлюзовый характер веско намекал штурвал в самой середине). Подергав то тут, то там магические каналы, утопленные в отделочные панели (так, чтобы наблюдателям не было понятно, чем это пленница занимается: ведет себе рукой по стеночке и ведет) Даари убедилась, что там и правда не было других помещений: плотная скала. Если шлюзовая дверь еще оставляла некоторую возможность для сомнений — а вдруг под водой, а не под землей? — то нехитрая магическая разведка позволяла убедиться точно.

Даари решила, что ее, должно быть, не увозили далеко от Таалы. Таала — исторически шахтерский город; вот уже лет сто как тут ничего не добывают, но под городом до сих пор прорыты километры ходов. И за городом. Недаром же народная молва поселила секретные лаборатории Сиары Салагон в соседнем Сар-Горооне!

В любом случае, за сутки или около того, что Даари провалялась без сознания, далеко отвезти не успели бы: не тащили же беременную на магопланере! Да и поезд сложно себе представить: едва Даари пропала, в Таале наверняка перекрыли все вокзалы и начали досматривать любой багаж крупнее кошачьей переноски! Просто так бесчувственное тело в большом бауле или «спящую» женщину не вывезешь.

Однако после некоторых размышлений Даари решила, что противоположный от шлюза конец коридора все-таки таит в себе некий потенциал. Потому что на самом деле конца никакого не было: коридор просто перегородили панелью «теплого льда», и все. За преградой, судя по вибрации магических каналов, коридор продолжался. Куда?.. И зачем?

Скорее всего, этим тупиком неведомые обустроители подземелья отсекли подземную систему ходов и каверн, вроде той, в которой Даари приключалась под Аттоной. Что логично: если Даари рассудила верно, то километры бывших шахт нафиг никому под боком не нужны, проще от них отгородиться.

А это уже перспектива. Наверняка там есть и другие выходы на поверхность. Если только сломать эту панель — что само по себе не так уж трудно, труднее это сделать незамеченной. Но недаром же Даари училась у Гешвири иллюзиям? Если очень тщательно все просчитать и как следует постараться, побег возможен (Даари долго себя в этом убеждала). Причем бежать надо быстро: с каждой неделей живот растет, не за горами то время, когда Даари станет и вовсе немобильной. Рождения тройняшек можно ожидать с тридцать второй недели (рановато, лучше бы доносить хотя бы до тридцать пятой, но это от Даари почти не зависит — как решит природа), сейчас идет двадцать третья. Если Дракон и дворцовая служба безопасности не спасли Даари в первые несколько дней, значит, спрятали ее надежно, и рассчитывать на кавалерию нельзя; придется спасаться самой.

Сама мысль о том, чтобы идти в такое подземелье добровольно, вызывала у Даари безумный ужас и рефлекторную дрожь. Одной, без фонаря и карты, не умея ориентироваться, это верная смерть: заветы покойного капитана Элликита еще сильнее подкрепились пережитым Даари в подземельях травматическим опытом. Но сидеть ровно, ничего не предпринимать и ждать, как телка на бойне, пока малышек можно будет из нее достать, а от самой Даари избавиться, она не собиралась.

Путь можно попробовать найти с помощью тех же магических каналов, если они там есть. Если шахты, то там ведь делали освещение, систему рекуперации воздуха и откачки воды — хоть чуть-чуть магии-то использовали! А, как уже успела убедиться Даари, магические каналы никто никогда не расплетает, когда в чарах пропадает нужда.

То есть для поиска выхода из подземелий ей нужен свет, чтобы находить магические каналы, запас воды и желательно еды. Хотя бы на сутки-двое.

И еще научиться обманывать наблюдательные системы, создавая иллюзию себя — пусть на короткий срок!

***

Из осени не просто в лето, а субтропическое лето — переход внезапный. Вроде бы поезд, который движется хоть и быстро, а все-таки не мгновенно, должен этот контраст сглаживать. Но почему-то все равно получилось очень скоро.

Вот Саюра заботливо спрашивает, не нужно ли госпоже еще одно одеяло и не заварить ли снова чая — и вот она же приносит со станции свежевыжатый сок со льдом и одобрительно говорит, что местная портниха к сроку прислала легкое летнее платье — «Не желаете ли примерить?»

Заказы, очевидно, для Даари сделали заранее, использовав ее мерки еще академических времен, и новые наряды ожидали ее на крупных станциях. Именно поэтому Саюра не настаивала на том, чтобы закупиться в Галате. «Самый минимум, — сказала Саюра, — только чтобы было в чем показаться в Таале! Извините, что с вами не проконсультировались, просто не было времени. Если вам что-то не нравится...»

«Все нравится», — перебила Даари.

Что, в самом деле, может не понравиться в легком белом сарафане с летящей юбкой и такой же белой шляпкой к нему? Просто, элегантно, без ненужной вычурности — мама бы одобрила.

Правда, оказалось, что с Академии Даари умудрилась чуточку похудеть — но Саюра быстро и легко подогнала платье самостоятельно, воспользовавшись помощью одной из проводниц.

Кстати, о нарядах. Саюра показала Даари фильм-презентацию коллекции, которые дворцовая гардеробная служба смоделировала для нее — с тем, чтобы она одобрила и заказала понравившееся. К каждой модели прилагалось километровое описание: от спецификаций по тканям до описания степени модности, стильности или, напротив, традиционности. Даари в шоке согласилась на все, а потом ни на шутку загрустила: она поняла, что давние мамины советы тут не помогут, что она ничуть не разбирается в моде и что этому тоже нужно учиться — не то она станет рабыней собственного стилиста! А где взять время? И так голова пухла от разных правил, уложений, законов, магической теории — и Академических учебников, не будем забывать.

Когда-то, давным-давно в счастливые подростковые времена, Даари прочитала пару (ну ладно, скорее, штук десять... или двадцать...) любовных романов. Почти во всех был такой момент, когда героиня, благодаря череде невероятных обстоятельств выйдя замуж за молодого загадочного миллиардера/главу Клана, отправлялась в рейд по магазинам, скупая роскошные платья и украшения (обычно потому, что надо было подготовиться к какому-нибудь особо важному Императорскому приему или знакомству с родными). Эти сцены особо смаковались писательницами — и, что греха таить, Даари тоже. А вот теперь, оказывается, в обычной жизни все насмерть лишено смакования и скорее имеет черты нервотрепки, даже какой-то надоедливой повинности, от которой не чаешь, как отделаться. Разве не обидно? Разве не с чего обронить слезинку?..

Между тем пейзаж за окнами менялся, как ему и положено, вместе с уходящими вдаль километрами и изменчивым настроением Даари. Желто-пожухлые Серегенские степи сменились густыми лесами, где иногда неожиданно выскакивали из-за какой-нибудь елки и так же моментально пропадали крохотные деревеньки, потом — как будто одной сплошной деревней, перетекающей одна в другую и разрезанной редкими языками полей или пастбищ, выходящих к самой железной дороге. Порой эти деревни переходили в городскую застройку, и тогда либо мимо поезда неспешно проплывала небольшая провинциальная станция, либо они все-таки останавливались — порой на два или на три часа. Даари один раз заикнулась об экскурсии, но Саюра объяснила, что для этого просто не готовы сотрудники охраны. Если, мол, госпожа желает, об экскурсии можно договориться для следующей длинной стоянки — на завтра...

Госпожа не желала. Ну ее, эту суету. И так времени на чтение не хватает!

Правда, по настоянию того же вездесущего лекаря Аллирота (он ехал в соседнем вагоне), Даари неспешно гуляла туда-сюда вдоль каждого охраняемого перрона, раздражаясь все больше и больше. В конце концов она не вытерпела, спросила у Саюры, где поддерживают физическую форму охранники. Оказалось, у них мини-спортзал в вагоне начальника поезда. В итоге Даари пошла туда и минут сорок тягала веса под квохтание Аллирота. Пофиг: она была абсолютно уверена, что на таком маленьком сроке никакая активность плоду не повредит. (И Аллирот крайне неохотно, но это подтвердил).

С тех пор Даари стала ходить в этот спортзал каждый день, выспрашивая у Саюры самое удобное время, чтобы не выгонять оттуда парней.

Наконец природа сделалась откровенно южной: появились пальмы. Окна, открытые было пару дней назад, пришлось снова закрыть и врубить кондиционер; когда поезд тормозил на переездах, в пыли обильно попадались жеванные стебли сахарного тростника. Почти приехали!

Еще мимо замелькало море: на этом отрезке железная дорога шла вдоль берега. Даари жадно смотрела на его сверкающую синеву: соскучилась, оказывается. Потом, к сожалению, завернули вглубь страны.

Саюра, кажется, заметила ее настроение:

— Не расстраивайтесь, госпожа, река Таала-ча очень широкая, почти как море! А неподалеку к тому же есть Таирское озеро, на нем стоит небольшой дворец, принадлежащий Двору, вы туда можете наведываться. Там очень красиво.

— А вы родом из Таалы? — спросила Даари.

— Да, госпожа. И Университет вспомогательных служб окончила в Таале, не где-нибудь.

— А как вообще попадают в личные помощницы? — заинтересовалась Даари (наверное, надо было бы расспросить девушку раньше, да вот как-то к слову не пришло). — Вы из потомственной семьи, работающей при Дворе?

— Я — нет, хотя так тоже бывает. Но потомственных слуг, конечно, на всех не хватает: придворные штаты последние полвека только сокращаются, но все равно свежая кровь нужна.

— А расскажите о вашей семье, — попросила Даари. — Если хочешь, конечно.

Саюра улыбнулась, показав ямочки на щеках, и принялась рассказывать:

— Мой папа — магоинженер, хотя сам не маг, а вот мама магичка, тоже работает на производстве маготехники. Ее отряд плетет чары для легковых повозок. Нас в семье пятеро детей...

— Надо же, пятеро! — удивилась Даари.

— Ну, вы знаете, магов спонсируют на дополнительное потомство, — пожала плечами Саюра. — В том числе и от не-магов. Это только дочери Кланов считают мезальянс позором! А так, для нормальных людей есть много привилегий. Мы все, например, окончили лучшую школу в Таале бесплатно, по квотам, хотя магический дар открылся только у троих. У моей старшей сестры, как и меня, дара нет, зато есть математические способности, она гений, — Саюра сказала это без всякой зависти, но с простотой и убежденностью;

Даари не стала улыбаться, хотя сразу же по ассоциации вспомнила о «гениальности» Тарика. Похоже, Саюра в своей семье — любимый, но недохваленный и недооцененный ребенок. «И неплохо, — сказала циничная часть Даари, — такая будет служить на совесть!»

Саюра же продолжала рассказ:

— Старшую сестрицу позвали работать в Точчикону, в НИИ магии высоких энергий. Мои братья-маги все пошли на военную службу. Один уже служит в Пограничье, двое еще учатся. А что я могу сделать на благо Цивилизации? Решила, что буду служить Владыке. Тут никаких способностей, кроме прилежания, не требуется. Но уж прилежания нужно изрядно! — тут же она чуть покраснела. — Не подумайте, госпожа, что я хвастаюсь.

— И не думала, — успокоила ее Даари. — Наверное, в этот Университет вспомогательных служб большой конкурс?

— В Школу личных помощников — до сорока человек на место, — подтвердила Саюра. — Только «потомственные» проходят без конкурса... Но они бы и так прошли: в тех семьях детей муштруют очень серьезно.

До Таалы добрались на следующий день.

Таала оказалась красивейшим городом — неожиданно для Даари. Она смутно помнила, что он разбогател на добыче ингридиентов для «теплого льда» в прошлом и позапрошлом веке. С тех пор шахты по большей части выработаны, зато в городе производят повозки и много всего из того самого «теплого льда», который везут теперь из других областей Цивилизации. Еще помнила, что лет семьдесят назад тут были шахтерские восстания в связи с закрытием шахт, да такие серьезные, что сам Дракон прилетал подавлять. Вроде как после этого он и повелел построить рядом с Таалой свою резиденцию: понравилось ему тут.

Когда слышишь «шахты», представляешь себе что-то мрачное, со стуком кирок и запахами подземного газа, присыпанное угольной пылью, с дымящими фабричными трубами на фоне затянутого смогом неба. Пусть даже углем уже лет сто как не топят, все равно образы из классической литературы стряхнуть не так-то просто. А перед Даари предстал вполне современный город с высокими башнями-небоскребами из стекла и металла (кучно в районе вокзала), с аккуратной типовой застройкой окраин (белые домики вроде того, который купили родители Даари, когда ей было семь, и который пришлось продать, когда ей было семнадцать), со старинными зданиями под красиво изогнутыми крышами в центре, на высоком берегу Таала-ча, где река разливается широко и свободно, в самом деле чем-то походя на море.

Город вырос на холмистой равнине, и сам вздымался холмами — большинство венчали какие-нибудь святилища или административные здания. Над всем этим то тут, то там вставали громадные, очень правильной формы конусы, похожие на рукотворные горы, густо заросшие зеленью и иногда обстроенные снаружи тонкой паутиной туристических дорожек. Даари спросила и получила пояснение, что рукотворные горы это и есть: терриконы, сформированные выбросами породы из шахт. Большинство из них превращены в парки.

— Кстати, Таальская резиденция частью врезана в тело такого террикона! — с энтузиазмом воскликнула Саюра. — Очень интересно выглядит, вам понравится.

— Да, я видела фотографии, — кивнула Даари. — Нужно будет пережить какой-нибудь официальный прием?

— Вас встретит на вокзале градоначальник Таалы, но на этом — все! В резиденцию вас перевезут официальные повозки Владыки. Потом, разумеется, церемония «связывания уз» с Владыкой, но это только через месяц, вы успеете подготовиться.

— Хорошо, — устало сказала Даари. — Саюра, слушайте, у меня странное впечатление, что мне никто не может дозвониться. Уже сколько дней прошло, а больше никаких сообщений ни от братьев, ни от друзей... Да мало ли у кого есть мой номер, даже у бывших сослуживцев— а магфон молчит. Никто не пытается со мной связаться. Ни адептки из Академии, ни соседи по дому, ни братья...

— Ох, прошу прощения! — Саюра, кажется, ни на шутку встревожилась. — Госпожа, это целиком моя недоработка! Конечно, на ваш магфон сразу после подтверждения вашего статуса был установлен фильтр с очень жесткими настройками. Я имею в виду, никто, конечно, не трогал ваше устройство, это на уровне оператора... Мне следовало обсудить с вами этот вопрос и внести в фильтр исключения — хотя бы ваших уважаемых братьев! Госпожа, вы можете сообщить об этом проступке Главному евнуху Таальской резиденции, он сообразно меня накажет.

Даари выдохнула.

— Ну так внеси эти исключения сейчас, — сказала она. — Всех из моего списка контактов, группа «Близкие». Самое время. Пока будем ехать до резиденции, пообщаюсь с братьями. А с наказанием пока подождем.

Про себя же подумала: ну да, как же, забыла ты. Скорее всего, это тоже какая-то «процедура»: все это время ее или ее братьев дополнительно проверяли.

...Да, это Даари оптимистично подумала, что за поездку до резиденции успеет со всем разобраться: Инге и особенно Тарик накидали ей целую кучу сообщений, и текстовых, и звуковых, в том числе Тарик — аж несколько вероятных планов действий по «захвату мира». То бишь инструкцию по подчинению себе персонала Флюоритового дворца и всей Таальской резиденции в перспективе — как он себе это видел. Даари слушала это и улыбалась.

«Было бы хорошо, конечно, последовать его совету — поставить на ключевые позиции людей, которым я могу доверять, — думала она. — Но где этих людей возьмешь? Саюра — вроде бы хорошая девушка... Или гениальная актриса. Но доверять я ей смогу, только когда пуд соли вместе съедим, не раньше».

Короче, по дороге до резиденции Даари успела просмотреть и прослушать хорошо если половину накопившихся сообщений — и вовсе не успела ни на что ответить. Не только из-за объема разом пришедшей почты (кстати, кое-что прилетело и от Тоннар, и от бывших «клиенток» в Академии, и даже от первого работодателя Даари, хозяина цветочного магазина дядюшки Фиттая), но и потому, что, вообще-то, хотелось и в окно посмотреть — ехали интереснейшими местами! А Даари толком-то нигде не была, если не считать поездок с родителями на морские курорты вблизи Ло-Саарона (их семья жила очень даже неплохо, но все-таки не настолько, чтобы впятером выбираться на какой-нибудь модный берег, вроде Чоттакина!)

Сперва ехали по солнечным улицам Таалы, которые Даари очень понравились. Поглядев на часы, она подспудно ожидала пробок (а что? утренний час пик!), однако, к ее удивлению, ничего подобного. Улицы не то чтобы пустовали, но их небольшой кортеж с правительственными флажками даже мигалку не включал и все равно ехал скоро. Саюра на правах старожилы объяснила, почему так: на юге рабочий день принято начинать раньше, еще в семь утра, а на некоторых предприятиях — и в шесть. Это позволяет управиться со всеми делами как раз к приходу настоящей жары. В одиннадцать утра тут устраивают длинный, двухчасовой, а то и трехчасовой, перерыв — в этот период по магазинам, например, лучше не ходить, все будут закрыты... кроме, разве что, крупных моллов с освежающими воздух чарами! — в час возобновляют работу и работают до четырех, не позже, хотя официальный рабочий день может длиться и до пяти. В пять-шесть вечера город оживает, а в восемь большинство уже отправляется на боковую.

Так что час пик тут совсем не тогда, когда он, например, в Ло-Саароне.

— Надо же, — сказала Даари чуть удивленно. — И что, успеваете все в таком темпе?

— Насколько я знаю, да, — пожала плечами Саюра. — Кстати, более раннее начало дня означает, что мы приступаем к работе одновременно с Биркенаатом и Точчиконой, там как раз два часа разницы во времени. У нас с ними дальние деловые связи! Я в курсе, что там принято урабатываться, а у нас люди проводят вечера с семьями, но я не слышала, чтобы совместные проекты из-за этого пробуксовывали.

«Наверное, в каждой команде один-два придурка пашут, как я пахала, а остальные на них выезжают, — сердито подумала Даари. — Вот и не видят разницы!»

Но долго сохранять мрачное настроение в ясный солнечный день на почти празднично умытых — то ли от работы поливальной повозки, то ли от недавнего дождя — улицах не получалось. Даари скоро развеселилась.

Тем более, что Таальская резиденция — находившаяся за городом, но не очень далеко от его официальной границы — ее очень впечатлила.

Еще школьницей Даари рассматривала изображения всех императорских резиденций, и таальская еще тогда показалась ей похожей на гигантский сказочный замок — именно потому, что она была так сильно вписана в пирамидальный холм, что почти подменила его. Ее выдержали не в традиционно-классическом, а в Тоабушском стиле — почти то же самое, что Саролезский, с его декоративными зубцами на стенах и консуообразными крышами, только еще много-много куполов, мостиков и мосточков. Все это непрактичное архитектурное буйство (только на юге, где не надо ничего отапливать, нечто такое и можно себе позволить!) бело-сиреневыми башенками и шпилями рвалось вверх из густого кружева хвойного леса, покрывшего склоны старого террикона; сосны и пальмы — странное соседство, но смотрелось органично. И над всем этим — безоблачно синее, уходящее в фиолетовый над головой жаркое небо. В десятом-то месяце!

«И я буду здесь жить?» — спросила себя Даари.

Не верилось.

Изысканные кованые ворота с фениксами и единорогами распахнулись перед представительскими повозками, и Даари вдруг ощутила короткое неприятное предчувствие: а что если она въезжает в собственную тюрьму? Для многих принцесс сказочные замки, говорят, становились именно тюрьмами...

«Не надо тут мне глупого пафоса, — прикрикнула Даари сама на себя. — Если это и тюрьма, то комфортабельнее не придумаешь. Тут что, пять дворцов? Да я уверена, что даже по одному можно месяц бродить — и не надоест! И потом, тебе надо не об этом думать, а о своем ребенке!»

Новый этап ее жизни по-настоящему начался.