Гарольд, последний король англосаксов

ИСТОЧНИКИ

Попытаться воссоздать биографию Гарольда — непростая задача, поскольку даже в текстах, написанных практически его современниками, представлены противоположные мнения по поводу его личности и его роли в происходящем. Нормандский хронист Вильгельм из Пуатье часто описывает его в оскорбительном тоне, а составители Англосаксонской хроники не скрывают своих симпатией. Причина заключается в том, что Гарольд оказался центральной фигурой в крайне неоднозначных событиях 1066 года. Он решительно противостоял нормандцам и тем самым заслужил их ненависть. По мере того как завоеватели покоряли Англию, они прилагали все больше усилий, чтобы очернить Гарольда и вычеркнуть его имя из перечня английских королей. Хотя в указах, выпущенных сразу после коронации, Вильгельм Завоеватель ссылается на Гарольда как на короля и своего предшественника, со временем Гарольда начинают именовать эрлом, а предшественником Вильгельма оказывается король Эдуард. Конечный результат этого процесса мы наблюдаем в Книге Страшного Суда, составлявшейся в 1086 году; в ее записях Гарольд последовательно именуется эрлом (или графом), а данные о земельных владениях фиксируются на период правления короля Эдуарда. Для того чтобы оценить правильно сведения о правлении Гарольда, содержащиеся в источниках, следует иметь это в виду.

Главным английским источником, содержащим сведения о Гарольде, является Англосаксонская хроника⁷. Она предоставляет нам фактически свидетельства его современников, поскольку в рассматриваемый период велась практически из года в год в трех различных версиях. Детальное обсуждение этого источника не входит в наши задачи, но на одно обстоятельство следует обратить внимание. Часто говорится, что в рукописях Хроники отражены последовательно определенные политические пристрастия⁸. Утверждается, например, что создатели рукописи «С» недолюбливают эрла Годвине и приветствуют все действия короля, для рукописи «Е», напротив, характерны прогодвинские настроения, а рукопись «D» в этом плане нейтральна. Однако, если присмотреться внимательнее, ситуация оказывается существенно сложней. Рукопись «С», составлявшаяся в Абингдоне, обычно оценивается как враждебная семейству Годвине; тем не менее именно в ней мы обнаруживаем упоминания о событиях, вызывающих симпатию или сочувствие к самому эрлу и его родным[3]. Только в рукописи «С» рассказано, что Гарольд похоронил своего двоюродного брата Беорна (погодная статья 1049 года) и дано исполненное участия описание смерти Годвине (1053 год). Составители «С» упускают прекрасную возможность покритиковать эрла и его сыновей, сводя все сведения об их мятеже против короля в 1051 году к нескольким коротким фразам, зато подробно повествуют об их триумфальном возвращении в 1052-м. Во всех этих записях не заметно никакой враждебности к семейству Годвине. Рукопись «Е», составлявшаяся в Кентербери, считается прогодвинской. В ней действительно содержится яркое описание конфликта 1051―1052 годов, а о роли Годвине в этих событиях рассказывается со многими подробностями и некоторой долей восхищения. Следует, однако, учесть, что многие из описываемых в «Е» событий происходили в непосредственной близости от Кентербери — в Дувре, на южном побережье, в Сандуиче, в Лондоне. Возможно, осведомленность хрониста объясняется этим обстоятельством, а вовсе не близкими связями с семейством Годвине. Для местной хроники[4], безусловно, представляет интерес тот факт, что граф Евстахий Булонский и его люди проехали через Кентербери по пути в Дувр. Кроме того, кризис 1051―1052 годов начался с того, что король отверг кандидата, избранного канониками на архиепископскую кафедру Кентербери, а закончился изгнанием архиепископа Роберта и назначением на его место Стиганда; соответственно, для хрониста из Кентербери эти события были значимыми безотносительно Годвине. Не исключено, что именно поэтому он уделил им такое внимание. Характерно, что о других достижениях членов семейства Годвине, скажем, о походе Гарольда в Уэльс в 1063 году, в рукописи «Е» говорится в нескольких словах. Кроме того, в тексте «Е» упоминаются некоторые подробности, которые не делают Годвине чести, в частности, разорение английских земель во время триумфального похода на Лондон в 1052 году. Рукопись «D» считается нейтральной, но только в ней в погодной статье 1066 года Гарольд именуется «наш король». В целом, как кажется, расхождения в описании тех или иных событий в разных рукописях Англосаксонской хроники обусловлены в большей степени тем, где и кем составлялись отдельные погодные статьи, а не какой-то последовательной политической линией их создателей или заказчиков.

Латинская хроника, которую приписывают Иоанну Вустерскому, по сути, представляет собой еще одну версию Англосаксонской хроники. Работа над ней началась в конце XI века и завершилась к 1140 году, но составитель, очевидно, опирался на некий более ранний древнеанглийский текст, близкий к рукописи «D», но в ряде мест, похоже, отличавшийся от нее. При этом Иоанн дополнял и изменял имевшийся у него оригинал; так что многие пассажи, которых мы не находим в «D», представляют собой, по-видимому, его собственное творчество. Чаще всего он пытается прояснить непонятные места древнеанглийского текста, но порой добавляет новые подробности — возможно, заимствованные из каких-то не дошедших до нас произведений⁹.

Наконец, следует назвать в числе английских источников «Жизнеописание короля Эдуарда», написанное по заказу королевы Эдит, сестры Гарольда; автором его был предположительно, Госцелин, монах из Сен-Бертен¹⁰. Судя по всему, это сочинение изначально задумывалось как восхваление семейства Годвине и королевы Эдит, как дочери Годвине и жены короля¹¹. Автор всеми силами старается показать, насколько важную роль играли родные Эдит при короле Эдуарде, и порой склонен к преувеличениям; последнее обстоятельство нужно иметь в виду при работе с данным источником. Однако, вопреки ожиданиям, «Жизнеописание» не является чистым панегириком — и Годвине, и Гарольд временами удостаиваются весьма нелестных оценок. Автор пишет о том, что в тяжбе по поводу земельных владений, возникшей в 1051 году между Годвине и архиепископом Робертом, правда была на стороне Роберта. Он также не скрывает причастности Годвине к гибели этелинга Альфреда в 1036-м и с готовностью сообщает о том, что Тости обвинял своего брата Гарольда в подстрекательстве нортумбрийцев к мятежу в 1065 году. В данном случае, как и во многих других, автора «Жизнеописания» интересует не сам по себе Гарольд, а его взаимоотношения с Тости¹², который был, похоже, любимчиком королевы Эдит. В целом на долю Гарольда приходится гораздо меньше восхвалений, чем на долю королевской четы; так что, даже с этой точки зрения, «Жизнеописание» не следует считать английским аналогом панегирических «Деяний герцога Вильгельма», написанных нормандцем Вильгельмом из Пуатье. Кроме того, события 1066 года и гибель всех сыновей Годвине внесли свои коррективы в намерения Госцелина: его первоначальная задача — поднять престиж семейства Годвине — лишилась всякого смысла¹³. «Для кого мне писать? Эти страницы, залитые кровью, не в радость будут их сестре, королеве...»¹⁴ — восклицает он в риторическом обращении к Музе. Как мы видим, данный текст весьма далек от того, чтобы быть панегириком эрлу Гарольду; соответственно, при должном критическом отношении к суждениям автора, мы можем извлечь много полезного из сообщаемых им фактов.

В противоположность английским источникам, созданным при жизни Гарольда или опирающимся на современные событиям свидетельства, два главных нормандских текста, содержащих сведения о Гарольде, созданы после нормандского завоевания. Очевидной целью их авторов было показать, что герцог вступил на английский трон наизаконнейшим образом; соответственно, мы должны ясно понимать, что оба хрониста в большей или меньшей степени пристрастны. Это не означает, что нужно подвергать сомнению все, о чем они говорят; скорее, стоит тщательно разделять основополагающие факты и их интерпретации, а также контексты, в которые эти факты помещены. Кроме того, нормандские источники создавались, когда все события уже свершились, и это давало их авторам возможность выстроить из имеющихся сведений связное и логичное повествование, подводящее к нужному финалу. Сюжет истории оказывался таков: король Эдуард назвал Вильгельма своим наследником; Гарольд отправился в Нормандию, чтобы подтвердить обещание клятвой, а затем нарушил клятву и захватил английский трон; Вильгельм отправился в военный поход и отвоевал принадлежащее ему по праву наследство.

Первый из нормандских источников — «Деяния нормандских герцогов» Вильгельма Жюмьежского — представляет собой в чистом виде рассказ о том, как герцогу Вильгельму удалось стать «христианнейшим» королем Англии. Та часть сочинения, которая касается притязаний Вильгельма Нормандского на английскую корону, писалась около 1070 года¹⁵. Соответственно, Вильгельм Жюмьежский уже знал, чем закончилось дело, и мог выстроить повествование так, чтобы все упоминаемые им события вели закономерным образом к такому итогу. Он всячески подчеркивает, что Гарольд был клятвопреступником и узурпатором, и умудряется в очень коротком тексте четыре раза упомянуть о его клятве. При этом весь его рассказ сводится, по сути, к перечню фактов, что заставляет верить, в целом, в его правдивость. Следует также вспомнить, что Вильгельм Жюмьежский мог опираться на свидетельства Роберта, настоятеля Жюмьежа, занимавшего в начале 1050-х годов архиепископскую кафедру Кентербери и изгнанного затем из Англии; волею судеб именно Роберт стал одной из центральных фигур в последующих событиях. Текст Вильгельма Жюмьежского дошел до нас в пятидесяти списках, так что, судя по всему, именно этот рассказ считался в последующие столетия «канонической» историей нормандского завоевания.

«Деяния Вильгельма, герцога Нормандии и короля Англии» Вильгельма из Пуатье, написанные, предположительно, в 1077 году¹⁶, содержат подробное, гладкое и откровенно литературное изложение интересующих нас событий¹⁷. По словам Алена Брауна, перед нами «прекрасно выстроенное литературное произведение... ориентирующееся на классические образцы»¹⁸, основной темой которого является «тщательно продуманное обоснование» нормандского завоевания Англии. Вильгельм из Пуатье, в отличие от Вильгельма Жюмьежского, рассказывает очень обстоятельно обо всех событиях, приведших нормандского герцога на английский трон, однако возникающие при этом противоречия заставляют усомниться в правдивости истории. Тот факт, что хронист откровенно пристрастен и всеми силами пытается возвеличить герцога в ущерб Гарольду, также подрывает доверие к его свидетельствам. Судя по всему, не только мы замечаем эти недостатки: сочинение Вильгельма из Пуатье сохранилось до Нового времени в единственной неполной рукописи, и даже она была утрачена в XVII веке. Данный источник представляет собой образец нормандской пропаганды, поэтому к нему следует подходить критически. Все сообщаемые хронистом сведения необходимо тщательно анализировать, поскольку он мог добавить или опустить весьма значимые подробности; еще более осторожно мы должны относиться к его суждениям и интерпретациям. Тем не менее данный текст можно использовать в качестве вспомогательного материала при обсуждении свидетельств Вильгельма Жюмьежского; кроме того, в нем содержатся правдоподобные сведения о некоторых событиях, не описанных нигде больше. В частности, только Вильгельм из Пуатье подробно и при этом достаточно убедительно рассказывает о битве при Гастингсе.

Последний из «нормандских» источников, из которого можно почерпнуть сведения для биографии Гарольда, — единственный к своем роде и предоставляет безграничные возможности для споров и интерпретаций. Речь идет о гобелене из Байо — огромном вышитом полотне, на котором запечатлена история падения Гарольда и триумфа Вильгельма. Это произведение искусства создавалось для Одо, епископа Байо, сводного брата герцога Вильгельма, предположительно в 1077 году¹⁹. Вместе с сочинениями Вильгельма Жюмьежского и Вильгельма из Пуатье оно должно было служить целям нормандской пропаганды, однако художественные образы не всегда однозначны, а поясняющие их подписи на гобелене кратки и оставляют простор для истолкований. Не исключено, что подобная неясность входила в намерения создателей гобелена: хотя изобразительный ряд, на первый взгляд, соответствует нормандской версии событий, текст иногда намекает на другие возможности²⁰. В свете того, что гобелен был изготовлен в Англии, идея преднамеренной «двусмысленности» кажется очень соблазнительной и позволяет увидеть за внешней канвой английскую версию истории завоевания. Интересно, что рассказ о завоевании, содержащийся в более позднем сочинении кентерберийского монаха Эадмера, соответствует сюжету гобелена, если допустить альтернативную его трактовку. Несмотря на сложности, возникающие при интерпретации, гобелен остается очень важным источником для воссоздания биографии Гарольда.

Анализируя нормандские источники, нужно иметь в виду, что хотя все они рассказывают историю нормандского завоевания похожим образом, их авторы работали независимо друг от друга²¹. Излагая одни и те же события, они иногда меняют последовательность или опускают какие-то эпизоды. Вильгельм Жюмьежский уделяет много внимания обещанию короля Эдуарда и клятве Гарольда, но почти ничего не сообщает собственно о завоевании. Вильгельм из Пуатье описывает подробнейшим образом все события — начиная с того, как король Эдуард назвал Вильгельма своим наследником, и заканчивая битвой при Гастингсе. На гобелене из Байо назначение Вильгельма наследником вовсе не показано, зато очень подробно представлена поездка Гарольда в Нормандию и вторжение нормандцев. Внимательно рассмотрев совпадения и расхождения между тремя нормандскими версиями, мы, в некоторых случаях, можем получить в руки ключ для понимания реальных событий.

Все три нормандских источника, вероятно, были созданы в ответ на инвективы папы Александра II, выказавшего в 1070 году серьезное недовольство по поводу действий нормандцев в Англии. Папа осудил бесчинства и кровопролитие, которыми сопровождалось завоевание, а в особенности — недавнее «разорение Севера», поразившее многих своей жестокостью²². Ясным выражением его позиции стало Установление о епитимьях²³, выпущенное папским легатом, епископом Эрминфридом, прибывшим в Англию в 1070 году. Согласно его распоряжению, все нормандцы, участвовавшие в завоевании, должны были принести покаяние и исполнить полагающуюся епитимью. Можно предположить, что нормандские авторы писали свои произведения для того, чтобы оправдать завоевание в глазах папы; соответственно, они всеми силами пытаются доказать, что действия герцога Вильгельма были абсолютно справедливы, поскольку он имел законные права на английский трон. Многочисленные детали, добавленные в историю завоевания Вильгельмом из Пуатье, следует расценивать именно таким образом. Например, утверждая, что англосаксонские эрлы выступили гарантами прав Вильгельма, как наследника короны, он стремится придать дополнительный вес обещанию Эдуарда, которое в рассказе Вильгельма Жюмьежского предстает как личная инициатива короля. Также он подробно излагает содержание клятвы, которую Гарольд дал Вильгельму, чтобы последующая его «измена» производила большее впечатление. Трудно представить, для кого еще предназначались все эти подробности, если не для папы Александра; а если это так, то данное обстоятельство, безусловно, нужно учитывать.

Помимо перечисленных нами имеются и другие, ненарративные источники, полезные для воссоздания биографии Гарольда. В Книге Страшного Суда содержатся уникальные сведения о земельных владениях Гарольда в Англии, без которых мы не смогли бы оценить, насколько велико было его влияние в королевстве. Но у этого источника имеется ряд недостатков. Книга Страшного Суда составлялась в 1086 году²⁴; главной целью ее создания было зафиксировать, какими землями и правами обладает каждый из подданных короля Вильгельма, чтобы определить, какие налоги он должен выплачивать и какие обязанности перед королем он несет²⁵. Соответственно, она содержит надежные свидетельства относительно того периода, в который ее создавали. Однако королевские должностные лица, проводившие перепись, пытались также определить, кто владел теми же землями и имел те же права (а значит, платил соответствующие подати и исполнял соответствующие обязанности) во времена короля Эдуарда, то есть на двадцать лет раньше. Для этого, более раннего периода Книга Страшного Суда не является точным документом; поскольку ее данные почерпнуты из воспоминаний местных жителей, в записях обнаруживается множество очевидных ошибок и несоответствий. Кроме того, в этом источнике даже среди сведений на 1086 год присутствуют записи далеко не обо всех областях Англии; некоторые северные территории вообще в ней не представлены. В дополнение ко всему, свидетельства подверглись «нормандской интерпретации»²⁶: Гарольд в Книге Страшного Суда нигде не назван «королем» и не указан как владелец королевских земель; все они обозначены как земли короля Эдуарда. Несмотря на это, Книга Страшного Суда является для нас очень важным источником; без нее мы знали бы о Гарольде гораздо меньше.

Ряд дополнительных — главным образом документальных — источников, дошедших до нас от времени жизни Гарольда, также использовался по возможности при написании этой книги. В силу их характера из них можно почерпнуть лишь самую общую, хотя иногда крайне важную информацию о Гарольде и его политической карьере. Правда, очень плохая сохранность грамот и королевских указов рассматриваемого нами периода²⁷ становится большим препятствием для изучения деятельности Гарольда и других современных ему исторических персонажей. К счастью, в отличие от документов, королевские монеты Гарольда сохранились в достаточном количестве, и их анализ позволяет оценить эффективность его правления.

Переходя к обсуждению более поздних источников, следует отметить, что к ним надо подходить с должной долей скепсиса, поскольку их создатели жили существенно позже Гарольда и могли интерпретировать многие события исходя из того, что им было уже известно. Основное место среди этих источников занимают сочинения англо-нормандских авторов — Ордерика Виталия, Эадмера Кентерберийского, Уильяма Мальмсберийского, Ги Амьенского и Жоффруа Гаймара. В дополнение к ним имеются монастырские хроники, в которых иногда фиксировались местные предания о самой обители, ее покровителях и ее землях. Из этой группы источников наибольший интерес представляет Уолтемская хроника, составленная в монашеской общине уолтемской церкви, основанной в 1060 году Гарольдом; хотя хроника создавалась в 1177-м, монахи включили в нее довольно много сведений о своем первом покровителе. Однако на эти тексты мы можем опираться только будучи уверенными, что в них сохранились отзвуки аутентичной местной традиции, не отразившейся в более ранних источниках.

На основании всех перечисленных материалов мы попытаемся воссоздать историю жизни и политической карьеры Гарольда, а также оценить его личность и его поступки. При этом мы должны рассматривать имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства в контексте того, что мы знаем о реалиях англосаксонской Англии XI века. Только так мы можем избежать соблазна судить о действиях людей прошлого, исходя из своих знаний о том, каким путем пошла история дальше. Соблазн такого рода является проклятьем любого исследователя, пишущего исторический труд; а Гарольд, сын Годвине, особенно часто оказывался жертвой подобных необоснованных суждений.

Нормандское завоевание — как бы мы его ни оценивали²⁸ — само по себе явилось очень значимым событием и, несомненно, оказало огромное влияние на последующую историю Англии, поэтому нет ничего удивительного в том, что историки всех эпох хотели представить его как логическое следствие ситуации, возникшей в период правления короля Эдуарда. В силу этой тенденции отношение к нормандским сочинениям, авторы которых стремились изложить историю завоевания именно как цепочку последовательных, логически связанных событий, было гораздо менее критическим, чем они заслуживают. Хотя исследователь обязан оценивать достоверность сведений, сообщаемых в источнике, очень немногие сохраняли должную степень реализма при обсуждении нормандских рассказов об имевшихся у Вильгельма правах на английский трон. Тот факт, что Вильгельму удалось воплотить в жизнь свои притязания с помощью военной силы, заставляет некоторых историков слишком поспешно признавать их законность²⁹; на самом же деле любые выводы на этот счет должны базироваться на анализе исторической обстановки, в которой разворачивались рассматриваемые события. Представления о том, что взаимоотношения с Нормандией играли важную роль в английской политике в период, предшествующий завоеванию, опять-таки должны быть проверены с учетом информации, содержащейся в аутентичных источниках, которая говорит о том, что в Англии того времени в качестве главной угрозы рассматривалась Скандинавия, поскольку память о завоевателях — Свейне Вилобородом и Кнуте — была еще жива. Аналогичным образом, исход битвы при Гастингсе, закончившейся разгромом англосаксов, заставляет многих думать, что боевые качества нормандского войска или таланты его предводителя были выше, чем у их противников. Но мы должны помнить, что любая средневековая битва являлась в большой степени игрой в рулетку. Если бы Вильгельм потерпел поражение на Гастингсе, разве стали бы мы считать его плохим военачальником, а нормандских рыцарей — неумелыми воинами? В этом случае, как и во всех других, не следует принимать во внимание известный нам итог; давайте рассматривать события и действия их участников в контексте их настоящего, а не будущего. Только так мы сможем увидеть в реальном свете и короля Гарольда, и его соперника Вильгельма, что существенно обогатит наши представления о них обоих.

Необходимо также помнить, что из-за скудости свидетельств написать полноценную биографию персонажа из раннего средневековья невозможно. Тем не менее, несмотря на все трудности и опасности, о которых говорилось выше, имеющееся материалы позволяют описать жизненный путь Гарольда достаточно подробно. Конечно, остаются неясности и пробелы; в этих случаях все, что мы можем сделать, — это предложить, на основании доступных сведений, наиболее вероятную версию событий. И все же я попытаюсь вернуть королю Гарольду то, что по праву принадлежит ему, — достойное место среди английских королей XI века и славу главного действующего лица событий 1066 года.