Гарольд, последний король англосаксов

ГЛАВА 4 ЗЕМЛИ И БОГАТСТВА ГАРОЛЬДА

В предыдущих главах мы рассказали, как отец Гарольда, сын безвестного суссекского тэна, возвысился до положения эрла Уэссекса. Гарольд, унаследовав от отца его статус, продолжил восхождение к вершинам власти и в конце концов вступил на королевский трон. К 1066 году он стал самым могущественным человеком в Англии, оставив далеко позади всех прочих эрлов; а вместе с братьями он превосходил могуществом даже короля. Это стало возможным во многом благодаря тому, что Гарольд и его родные сосредоточили в своих руках огромное количество земель и иной собственности.

Основой власти в обществе, занятом сельскохозяйственным производством, является земля. В Англии XI века все потребности человека обеспечивались, в конечном итоге, за счет ее плодов. Земля давала пищу и одежду, а продав излишки, можно было приобрести ремесленные орудия и украшения, как местного производства, так и чужеземные. Но земельная собственность не только позволяла удовлетворять эти насущные нужды, она обеспечивала владельцу политическую власть. Человеку, имевшему обширные угодья, не обязательно было держать их все в своих руках и распоряжаться ими непосредственно, он мог передать часть из них в аренду держателям, которые владели ими и получали все необходимое с арендуемой земли, а в обмен исполняли определенные обязанности перед хозяином имений и выплачивали ему подати. Таким образом, хозяин угодий получал пищу, одежду и другие материальные блага, а также денежный доход и работников. Держатели, кроме того, поддерживали его в политической борьбе и несли воинскую повинность, а он обеспечивал им поддержку и защиту как их повелитель²³². Сам факт существования Книги Страшного Суда, в которой собраны сведения о земельных владениях и проистекающей из них власти, является лучшим подтверждением того, что в Англии XI века земля действительно являлась основой политического влияния²³³. В противном случае едва ли этот грандиозный по меркам XI века проект, для осуществления которого требовалось значительное количество усилий и материальных затрат, имел бы смысл и был воплощен в жизнь.

В Книге Страшного Суда стоимость угодий, которыми владел эрл Гарольд в 1066 году, оценивается в 2846 фунтов; суммарная стоимость земель его держателей — в 836 фунтов. (В Книге Страшного Суда фиксируется некая условная оценка стоимости земли, в соответствии с которой рассчитывался налог, а не реальная ее стоимость и не получаемый с нее доход.) Стоимость земель, принадлежавших семейству Годвине (включая Гарольда), составляла 5187 фунтов, а земель их держателей — 1428 фунтов. Для сравнения, личные угодья короля оценены в 3840 фунтов (правда, при добавлении земель держателей соотношение резко меняется, поскольку все жители королевства держали земли от короля); семейство эрла Леофрика владело землями общей стоимостью в 2493 фунта, а наделы их людей оценивались в 171 фунт²³⁴. Мы можем представить себе размеры этого состояния, исходя из того, что, согласно искам того периода, женщина-рабыня могла кормиться всю зиму на 3 пенни²³⁵. Обширнейшие земли обеспечивали Гарольду доход, который позволил ему позднее сделать щедрые подношения общине каноников церкви Святого Креста в Уолтеме, а его матери Гюте предложить Вильгельму за тело погибшего сына меру золота, равную его весу. Они также являлись основой политической власти Гарольда в Англии, сделав его вторым лицом после короля.

Каким образом Гарольд и его родичи приобрели эти богатейшие владения? Ответить на этот вопрос непросто, поскольку источников, освещающих данный аспект деятельности Гарольда, очень немного: грамот и указов, адресованных светским лицам, от периода правления короля Эдуарда почти не сохранилось. Хотя Книга Страшного Суда дает общее представление о размерах угодий принадлежавших Гарольду, их стоимости и местонахождении, в ней, за редким исключением, ничего не говорится о том, каким образом те или иные земли попали в его руки. Кроме того, Книга Страшного Суда составлялась в 1086 году на основании воспоминаний местных жителей о том, кто владел поместьями двадцатью годами ранее, и, естественно, в этих данных имеется множество неточностей и ошибок²³⁶. К примеру, в ряде записей в качестве владельцев земли названы эрлы Годвине, Леофрик, Эльфгар и Тости, хотя к 1066 году Годвине, Леофрик и Эльфгар уже умерли, а Тости отправился в изгнание. Относительно Тости, изгнанного поздней осенью 1065 года, еще можно предположить, что король Эдуард не успел распорядиться его землями, но в трех других случаях подобное объяснение, очевидно, не годится: Годвине умер в 1053-м, Леофрик — 1057-м, а Эльфгар, судя по всему, в 1062 году. Существует мнение, что земли, владельцами которых названы умершие эрлы, в действительности находились в 1066 году в руках их вдов; подобное объяснение кажется вполне убедительным, поскольку мы знаем, что в это время все три женщины были живы²³⁷. Как мы видим, сведения из Книги Страшного Суда имеют лишь относительную ценность при решении поставленного нами вопроса. Несмотря на это, в нашем распоряжении имеются разрозненные свидетельства, позволяющие представить в общих чертах, какими путями Гарольд и его родичи приобрели свои земли и богатства.

Показательно, что владения Гарольда концентрируются в южной Англии и в областях, где он в то или иное время был эрлом. В скирах, входивших в его уэссекскую провинцию, он владел землями общей стоимостью 1834 фунта, и они составляли 64% от всех его угодий. Поместья суммарной стоимостью 406 фунтов располагались на территории Восточной Англии и составляли 14% его владений. Оставшиеся 22%, стоимостью 606 фунтов, находились в других регионах, в частности в Хертфордшире он владел землями стоимостью 118 фунтов; в Йоркшире — 107 фунтов; в Линкольншире — 201 фунт.

Отмеченные особенности «географии» владений Гарольда указывают на то, что он получил их главным образом за счет своего положения эрла.

В те времена приобрести земли можно было четырьмя способами²³⁸: унаследовать вотчину от родичей; получить «бокленд» (то есть землю, дарованную по грамоте) от короля или иного повелителя за верную службу; получить угодья, полагавшиеся королевским должностным лицам, исполнявшим определенные обязанности (например, эрлам); или купить. Два из четырех возможных способов подразумевали служение королю, и именно таким путем семейство Гарольда расширяло свои владения.

У семьи Гарольда, как и у любого другого знатного англосаксонского рода, имелась вотчина, унаследованная от предков. В Англосаксонской хронике дед Гарольда — Вульфнот Дитятя — назван суссекским тэном, так что у него наверняка были какие-то земли в Суссексе, но мы ничего не знаем ни о размерах его имений, ни об их местоположении. Единственным исключением является поместье в Комтоне, которое, как нам известно, было конфисковано королем и возвращено Годвине по завещанию этелинга Этельстана²³⁹. Для того чтобы называться тэном, Вульфнот должен был владеть как минимум пятью гайдами земли²⁴⁰; однако тэн, который сумел в 1009 году увести двадцать кораблей из королевского флота, наверняка пользовался в родных местах большим авторитетом, так что его владения, по-видимому, были гораздо больше. В 1066 году в руках Гарольда и шестерых его родичей находилось около трети всех суссекских угодий; скорее всего, примерно такими были изначально владения Вульфнота в этих краях. При нормальном течении жизни Годвине должен был унаследовать эту вотчину от отца, но Вульфнота обвинили в измене и изгнали, а его имения конфисковал король Этельред.

Годвине находился в очень трудной ситуации как человек, не имевший земли или владевший очень маленьким наделом. Единственной возможностью исправить положение было поступить на службу и приобрести таким образом покровителя, а также со временем угодья; но как сын изменника он не мог служить непосредственно королю. Как мы говорили, Годвине разрешил проблему, войдя в круг приближенных этелинга Этельстана. Его усилий оказалось достаточно, чтобы в 1014 году этелинг, умирая, отписал ему по крайней мере часть его вотчины — поместье в Комтоне. Для того чтобы сохранить переданные (или возвращенные) ему земли и в надежде получить новые, Годвине стал служить брату Этельстана, Эдмунду Железный Бок. Согласно данным из Книги Страшного Суда, едва ли не треть земель в Суссексе принадлежала семейству Годвине²⁴¹, так что можно предположить, что на этом этапе Годвине сконцентрировал усилия на том, чтобы вернуть себе земли отца. К сожалению, мы не знаем размеров его владений в тот период, но судя по тому, что в 1018 году Кнут сделал его эрлом, за несколько лет, проведенных на королевской службе, он приобрел достаточное богатство, чтобы быть полезным королю в этой должности. Кажется маловероятным (хотя и возможным), чтобы небогатый тэн мог справиться с обязанностями, которые предполагал столь важный пост.

Самым значимым периодом для расширения семейных владений рода Годвине стали, несомненно, те несколько лет, когда Кнут после завоевания Англии и смерти Эдмунда Железный Бок искал себе верных слуг среди англосаксонской знати. Он отстранил от власти фактически всех представителей прежней «элиты», сочтя их, по тем или иным причинам, не заслуживающими доверия. В результате их обширные имения попали в его руки, и он мог распределить эти земли среди тех, кого считал своими верными соратниками²⁴². Одним из них был Годвине. Конечно, в правление Кнута он не являлся тем «колоссом»²⁴³, каким стал во времена короля Эдуарда: судя по сведениям Книги Страшного Суда, владения его сыновей в 1066 году намного превосходили размеры его собственных угодий в 1030-х годах, но это, похоже, не мешало ему быть крупнейшим магнатом королевства. В противном случае трудно объяснить, почему начиная с 1023 года имя его стоит первым в перечне свидетелей королевских грамот и каким образом он сумел оградить южную Англию от посягательств Харальда Заячья Стопа, а затем стать незаменимым союзником для Эдуарда.

Что же приобрел Годвине в процессе перераспределения земель, которое проводил Кнут? Несомненно, его доходы существенно выросли после того, как его назначили эрлом, поскольку он получил в свое распоряжение угодья, полагавшиеся лицу, занимавшему эту должность. Земли, которые он приобрел в 1018 году, став эрлом центральных скиров Уэссекса, по-видимому, включали Алдермастон в Беркшире, Офер Уоллоп в Гемпшире и Саутворк в Суррее. Когда его власть распространилась на Западный Уэссекс, в его руки, вероятно, перешли обширные угодья в западных скирах, в том числе Паллдтон в Дорсете, Мортонгемпстед в Девоне, а также Олд Клив и Бромптон Регис в Сомерсете. Наконец, в 1023 году Годвине добавил к своей провинции Кент и расширил свои владения за счет земель, передававшихся элдорменам этой области, таких как, например, Фордуич или Дувр. Все эти имения, отнятые у его предшественников, Годвине получил от короля Кнута как эрл Уэссекса с весьма расширившейся теперь провинцией. Именно они обеспечивали Годвине доходы и влияние, необходимые для того, чтобы служить королю в качестве эрла. Но эти угодья не являлись его собственностью, поэтому он не мог завещать их родичам; король дал их ему как своему должностному лицу, а потом они должны были перейти к следующему эрлу Уэссекса²⁴⁴.

Но кроме того, Годвине получал персональные пожалования от своего короля и покровителя²⁴⁵. В Хронике монастыря Ремзи сказано, что многие знатные англосаксы «уступили свои исконные права потомков и наследников... воинственным датчанам, соратникам короля»²⁴⁶. Годвине, женившийся в 1020 или 1023 году на Гюте, вошел в круг королевских приближенных. Наравне с датчанами он получал в награду за службу поместья впавших в немилость магнатов. Имеется довольно много примеров того, что земли, которыми владели древние знатные рода, впоследствии оказались в руках Годвине или других ставленников Кнута. Часто мы не можем проследить, каким образом угодья перешли от старых хозяев к новым, но это не означает, что они обязательно были незаконно присвоены или захвачены силой. В отдельных случаях очевидно, что Годвине приобрел земли совершенно законным путем. Например, высказывалось мнение, что Годвине присвоил поместье Чалтон в Гемпшире, вопреки завещанию этелинга Этельстана. На самом деле Этельстан завещал эти земли своему отцу, королю Этельреду; они, таким образом, вошли в королевский домен, и любой из последующих королей — Эдмунд, Кнут или Эдуард — мог даровать их Годвине. В другом случае Эльфгиву, сестра элдормена Этельверда²⁴⁷, завещала несколько поместий, в том числе Хавершем и Принсес Райсборо в Бакингемшире, соответственно, королю и Олд-Минстеру в Винчестере. Первое из них, по-видимому, подобающим образом даровал Годвине Кнут. Ситуация со вторым неясна, поскольку оно было завещано церкви. Возможно, им в итоге завладел Кнут (либо настоятель Олд-Минстера передал ему земли), а потом или он сам, или король Эдуард пожаловал угодья Годвине. В качестве альтернативного варианта можно предположить, что эти имения оказались в руках Годвине в силу некоего соглашения с настоятелем монастыря таким же образом, каким позднее он получил от общины собора Христа в Кентербери поместье Фолкстоун в Кенте²⁴⁸. В качестве третьего примера можно рассмотреть историю земель элдормена Эльфхеаха. Эльфхеах завещал угодья в Фарингдоне (Беркшир) и Алдбурне (Уилтшир) своему брату, элдормену Эльфхере, но оба поместья в итоге оказались в руках Годвине. Эльфхере наследовал его зять, Эльфрик Дитятя, которого изгнал в 985 году король Этельред. Угодья опять-таки оказались у короля и могли быть дарованы Годвине Кнутом или Эдуардом. Важно заметить, что обычно, когда земли переходят из собственности одного семейства в собственность другого, у нас нет никаких сведений о том, как это произошло. Но в тех случаях, когда какая-то информация имеется, как правило оказывается, что «передаточным звеном» был король.

Некоторые дарения, полученные Годвине от Кнута, зафиксированы в немногочисленных дошедших до нас грамотах. К примеру, по одной из них, датированной 1033 годом, король жалует Годвине поместье Полгемптон в Гемпшире²⁴⁹. Другие земли, судя по всему, достались Годвине от короля Эдуарда в начальный период правления, когда он стремился заручиться поддержкой могущественного эрла. В частности у нас имеется грамота 1050 года, по которой Эдуард дарует Годвине Сандфорд-на-Темзе²⁵⁰. Угодья Годвине в Чалтоне и Катерингтоне в Гемпшире, а также Ангмеринг, Ротерфилд и Гастингс в Суссексе, скорее всего, также были пожалованы ему одним из королей, поскольку все они входили ранее в королевский домен²⁵¹. Иногда эрл Годвине покупал земли: например, он купил поместье Вудчестер в Глостершире у королевского тэна Азура и подарил его жене²⁵².

В результате королевских пожалований и других приобретений Годвине стал владельцем обширных угодий на территории Уэссекса и, соответственно, могущественным магнатом южной Англии. Гарольд, второй по старшинству его сын, мог рассчитывать на то, что со временем он унаследует часть отцовских земель. Скорее всего, именно таким путем ему достались многие поместья в Суссексе; некоторые из них, возможно, отец даровал ему еще при жизни. Однако Гарольд в 1060-е годы был существенно богаче и могущественней, чем был в 1050-е годы Годвине; его достижения в этом плане кажутся невероятными, и нам следует обсудить, как он этого добился.

Гарольд, по-видимому, приобрел первые собственные земли только после того, как король Эдуард в 1044 или 1045 году сделал его эрлом Восточной Англии. Этим назначением он был обязан влиянию отца, эрла Годвине, и брачному союзу своей сестры с королем Эдуардом, заключенному в январе 1045 года. С назначением Гарольда, а также его старшего брата Свейна и двоюродного брата Беорна эрлами связано второе (после назначения самого Годвине эрлом в 1018-м) значительное расширение земельных владений его семьи. Гарольд получил возможность править в собственной провинции независимо от отца и получать выгоды, которые давала королевская служба. Как представитель короля Эдуарда он собирал подати, председательствовал на судебных разбирательствах, следил за исполнением королевских указов и распоряжений и защищал провинцию от врагов. Для того чтобы он мог нести эти разнообразные обязанности, ему были даны земли, которые обеспечивали его необходимыми ресурсами. С большой вероятностью, многие из этих земель находились в руках Торкеля Длинного в тот период, когда он был эрлом Восточной Англии при Кнуте, но, к сожалению, у нас нет никаких данных на этот счет. Будучи эрлом, Гарольд получал также треть причитавшихся королю поступлений от штрафов и таможенных пошлин, и это также являлось существенным источником доходов. Власть, которой он обладал в качестве представителя короля, заставляла многих менее влиятельных мужчин и женщин искать его покровительства и поддержки; часто они пытались снискать его благосклонность, делая богатые дары или отписывая собственность по завещанию, как это сделали, например, леди Вульфгют, ее сын Кетель и Турстан, сын Вине²⁵³ (см. ниже, стр. 91-92). Эти люди и многие другие, получая от Гарольда защиту для себя и своих земель, признавали его своим повелителем. По данным Книги Страшного Суда, в 1066 году многие жители Восточной Англии по-прежнему считали господином Гарольда — вероятно, с того времени как он был там эрлом²⁵⁴.

Помимо земель, которые Гарольд получил как эрл, он имел в своей провинции и другие угодья, хотя не они являлись опорой его власти в Восточной Англии. В 1066 году, несмотря на то что Гарольд давно уже не управлял этой областью как эрл, он по-прежнему владел поместьями суммарной стоимостью 406 фунтов в Эссексе, Норфолке, Суффолке, Хантингдоне и Кембридже²⁵⁵. В Книге Страшного Суда не указано, когда эти угодья попали в руки Гарольда, но, по всей видимости, ядро их составляли земли, которые он приобрел разными путями в бытность эрлом этих территорий. С большой вероятностью, основную их часть Гарольд получил не как эрл, а как королевский шурин, в качестве личных пожалований короля Эдуарда. У нас нет неоспоримых свидетельств в пользу данного утверждения, но поскольку земли находились во владении Гарольда вплоть до 1066 года, можно предположить, что его права на них не были связаны с должностью эрла Восточной Англии. В число пожалованных королем земель, судя по всему, входили угодья в Брайтлингсе, Риттле, Лексдене, Лауфорде и Ньюфорде в Эссексе, а также Нектон в Норфолке; все они ранее являлись собственностью короны. Даруя с такой щедростью Гарольду имения из королевского домена, король Эдуард, вероятно, хотел предоставить ему необходимые ресурсы для защиты провинции от вновь возникшей скандинавской угрозы и одновременно обеспечить себе его лояльность. Тот факт, что многие поместья Гарольда в Эссексе расположены в стратегически важных точках, позволяет с уверенностью предположить, что за этими дарениями стояло в первую очередь стремление укрепить оборону. По-видимому, именно в бытность эрлом Восточной Англии Гарольд получил поместья Уолтем в Эссексе, Хитчен в Херефордшире и Ламбет в Суррее, общей стоимостью 140 фунтов, конфискованные у Этельстана, сына Тофи Гордого²⁵⁶. Не исключено, что он также купил какие-то земли и Восточной Англии, но сведений об этом у нас нет.

Отчасти для того, чтобы обеспечить себе поддержку местной знати, Гарольд примерно в это время женился на Эдит Лебяжья Шея, также известной как Эдит Прекрасная. Ее владения в Хертфордшире, Бакингемшире, Суффолке, Эссексе и Кембриджшире, суммарной стоимостью 366 фунтов²⁵⁷, стали хорошим подспорьем для ее мужа. Особую ценность с этой точки зрения представляли обширные угодья и многочисленные связи Эдит в Кембриджшире, где у самого Гарольда практически не было ни того, ни другого²⁵⁸.

После изгнания Свейна Гарольду, похоже, досталась часть его владений, поскольку в 1049 году, когда Свейн попытался вернуться, Гарольд и его двоюродный брат Беорн воспротивились этому, заявив, что «они не отдадут ему (то есть Свейну) ничего из того, что король даровал им»²⁵⁹. Когда год спустя Свейн все-таки был восстановлен в правах (правда, на время), Гарольд уже не возражал против этого: либо ему позволили сохранить за собой земли, конфискованные у Свейна, либо — что более вероятно — он получил в виде компенсации часть владений погибшего Беорна. К сожалению, мы не знаем, где располагались эти земли, но поскольку Беорн был эрлом Хертфордшира²⁶⁰, его угодья, с большой вероятностью, находились в этой области. Возможно, именно тогда Гарольд начинает расширять географию своих владений за счет Хертфордшира и соседних областей; к 1066 году он имел обширные угодья в этих краях, хотя, насколько мы знаем, никогда не был там эрлом.

Таким образом, Гарольд вскоре стал одним из крупнейших магнатов в восточной части Англии, и многие хотели служить ему и искали его покровительства. В записях Книги Страшного Суда для графств, располагавшихся на территории первой провинции Гарольда, остались на удивление полные сведения об этих людях: 45 мужчин и одна женщина, державшие земли от Гарольда, названы по именам, имена других держателей не указаны, но можно подсчитать, что общая стоимость их земель составляла около 230 фунтов²⁶¹. Так, Вульфрик Священник держал 14 акров земли стоимостью в 5 шиллингов в Плакерс Грин в Эссексе²⁶², Ухтред — 2 надела по 4 каракута[23] общей стоимостью в 6 фунтов в Хогтоне и Ньютоне (Суффолк), Ордгар — 2 надела по 6 гайд общей стоимостью 12 фунтов в Саустоне и Херстоне (Кембриджшир), единственная названная по имени женщина, Эльфлед, — 3 надела общей площадью в 6 каракут и стоимостью 14 шиллингов в Уикхем Скейт, Стоунгеме и Уилшеме в Суффолке. В одном случае у нас имеются сведения о том, какие обстоятельства вынудили человека искать покровительства эрла. Станвине из Пизенхолла в Суффолке стал держателем Гарольда, когда его прежний повелитель, Эадрик из Лаксфилда, был изгнан²⁶³. Впоследствии (вероятно, после того как Эадрика восстановили в правах) Станвине вернулся к нему, но с позволения Гарольда. Среди держателей Гарольда были не только незнатные люди и небогатые тэны, но и те, кто обладал большим богатством и влиянием. К их числу относится, например, Леофвине из Бактона, который держал обширные угодья в Суффолке и Эссексе от короля. Леофвине, как и многие другие местные магнаты, хотя и являлся королевским тэном, одновременно был человеком Гарольда и держал от него земли в Бактоне²⁶⁴. Другой влиятельный магнат, Эадрик Кормчий, королевский тэн и капитан королевского корабля, держал от Гарольда поместье Блейкни в Норфолке²⁶⁵.

Даже могущественные люди хотели добиться расположения эрла, и некоторые из них с этой целью подносили ему дары и отказывали земли по завещанию; Гарольд, в свою очередь, вознаграждал их за службу. Ансгар Конюший преподнес в дар Гарольду свои угодья в Лейс (Эссекс) площадью в две с половиной гайды и стоимостью в 4 фунта²⁶⁶. Ансгар был королевским конюшим и очень влиятельным человеком, он владел многочисленными поместьями на востоке Англии общей стоимостью 447 фунтов, а стоимость земель, которые держали его люди, составляла 205 фунтов²⁶⁷. Ансгар даровал поместье Гарольду в благодарность за то, что тот помог ему сохранить владения после изгнания его отца, Этельстана, а может быть — вернуть часть конфискованных отцовских земель. Гарольд затем пожаловал Лейс своему хускерлу Скальпи в награду за верную службу²⁶⁸. Благородная женщина по имени Вульфгют завещала эрлу Гарольду угодья во Фриттоне, в Норфолке, стоимостью 8 шиллингов²⁶⁹, а тот, по-видимому, даровал их одному из своих сторонников, Эадрику из Лаксфилда²⁷⁰, который и владел ими в 1066 году. Доказательством того, что Эадрик был человеком Гарольда, является тот факт, что Гарольд покровительствовал его людям, когда тот отправился в изгнание: об этом свидетельствует рассказанная выше история Станвине из Пизенхолла. Эадрик сам был крупным магнатом по местным меркам, стоимость его угодий в Норфолке и Суффолке составляла 191 фунт, а стоимость земель его держателей — 224 фунта. Эти влиятельные представители знати, по-видимому, являлись главной опорой Гарольда при управлении провинцией. Менее заметные люди также пытались снискать благосклонность эрла с помощью дарений; к примеру, сын леди Вульфгют, Кетель, отказал Гарольду половину своих земель в «Моране»[24], в Норфолке, а Турстан, сын Вине, завещал ему полмарки золота²⁷¹.

Все перечисленные люди стремились получить помощь и покровительство эрла Гарольда; но и ему требовалась их поддержка, чтобы решать административные вопросы или собирать войско, как это было в 1049 году, когда он приводил корабли в королевский флот, или в 1051-м, когда он собрал фюрд, чтобы поддержать своего отца в начале его конфликта с королем Эдуардом. Однако авторитета Гарольда оказалось недостаточно, чтобы обеспечить ему лояльность его людей, когда речь зашла об открытом столкновении с королем. Это свидетельствует о потенциальном преимуществе, которым обладал король в конфликтах с эрлами. Он был повелителем всех королевских тэнов и мог призвать их себе на помощь; даже являясь одновременно держателями у других лиц, они, как правило, повиновались королю. Именно это и произошло в 1051 году. Исключением были те случаи, когда тэны считали, что с их повелителем поступили несправедливо: в подобной ситуации они могли отказаться поддерживать короля, как это было в 1052-м.

К 1051 году Гарольд, эрл Восточной Англии, стал богатым и могущественным магнатом, и конфискация его земель (как и владений остальных членов семейства Годвине)²⁷² явилась для него жесточайшим ударом. Он, по сути, оказался в тех же обстоятельствах, в каких находился его отец в 1009 году. Годвине, которому один раз уже удалось выбраться из подобного положения, наверное, больше верил в свою способность сделать то же самое во второй раз. Гарольд, напротив, пришел к выводу, что впредь таких ситуаций надо всеми силами избегать, и решил поддерживать дружеские отношения с королем. Ему повезло — провал оказался временным, и в 1052 году, по словам Англосаксонской хроники, ему было возвращено «все, чем он владел прежде»²⁷³.

Вскоре после того, как Гарольд был восстановлен во всех правах, перед ним открылись новые возможности для расширения земельных владений и влияния. После смерти старшего брата, Свейна, он стал основным наследником отца: когда Годвине умер в 1053 году, к Гарольду, вероятно, перешла большая часть его личных владений, хотя у нас нет непосредственных доказательств этого. Братья Гарольда — Тости, Гюрт и Леофвине — по-видимому, получили свою долю; в частности, земли в Полгемптоне, которые даровал Годвине Кнут, перешли к Тости²⁷⁴. Вдова Годвине, Гюта, судя по всему, сохранила пожизненные права на некоторые его имения — возможно, поэтому его имя появляется в Книге Страшного Суда²⁷⁵. Но помимо этого, Гарольд сменил отца на посту эрла Уэссекса и получил в свое распоряжение обширнейшие угодья, прилагавшиеся к этой должности, в частности поместья Алдермастон в Беркшире, Паддлтон в Дорсете, Олд Клив в Сомерсете и Моргемпстед в Девоне. Таким образом, владения Гарольда пополнились одновременно из двух разных источников, и в результате он оказался самым могущественным человеком в Англии после короля; стоимость его земель в одном лишь Уэссексе составляла 1633 фунта²⁷⁶.

Став эрлом Уэссекса, Гарольд «возвратил все, чем он прежде владел»²⁷⁷ в Восточной Англии. Тем не менее он до 1066 года оставался хозяином большого числа угодий в Норфолке, Суффолке и особенно в Эссексе — на этом основании его нередко обвиняют в том, что он присвоил земли, предназначавшиеся эрлу²⁷⁸. Никаких убедительных подтверждений этих обвинений у нас нет: как указывалось выше, король Эдуард мог пожаловать эти угодья лично Гарольду, и тот не обязан был отдавать их вместе с владениями, переданными ему как эрлу. Кроме того, трудно поверить, что эрл Эльфгар, сменивший Гарольда в Восточной Англии и относившийся, судя по всему, очень болезненно к любому ущемлению своих прав (из-за чего дважды подвергался изгнанию — в 1055 и 1058 годах), не принял никаких мер, когда недосчитался положенных ему угодий. Имеющиеся данные говорят, скорее, о том, что земли, за которыми был четко закреплен статус «владений эрла», перешли к преемникам Гарольда, как, например, Ипсуич, где в 1066 году получал «третий пенни»[25] брат Гарольда Гюрт²⁷⁹, ставший эрлом Восточной Англии после Эльфгара. В связи с этим можно предположить, что разграничение между «владениями эрла» и личными владениями в какой-то мере стерлось в период после датского завоевания. Король Кнут, чужестранец, не очень понимал подобные тонкости и относился к ним с меньшим пиететом. Соответственно, он мог даровать земли, предназначавшиеся для эрла, в качестве частных владений; возможно, именно поэтому мы обнаруживаем какое-то количество поместий, ранее имевших статус «угодий эрла» — например, тех, с которых платился «третий пенни», — в руках лиц, не имевших на них никаких прав²⁸⁰. Таким образом, нельзя исключать вероятность того, что некоторые имения Гарольда в Восточной Англии, которые некогда входили в «домен эрла», попали в его руки как частный дар. Но из-за недостатка свидетельств мы, к сожалению, не можем вынести окончательный вердикт по этому вопросу.

Нам, однако, достоверно известно, что когда Гарольд перестал быть эрлом Восточной Англии, многие его прежние держатели, в том числе те, кого мы упомянули выше, сохранили связи с ним. Очевидно, они понимали, что его карьера находится на подъеме и влияние растет; как эрл Уэссекса он стал даже более обещающим и могущественным покровителем, так что глупо было этим не воспользоваться.

Следующее существенное расширение владений эрла Гарольда произошло в 1057 году, когда под его власть перешла часть провинции умершего эрла Ральфа²⁸¹. Вероятно, именно тогда он получил земли и права в Херефордшире и Глостершире, оцененные в Книге Страшного Суда в 201 фунт²⁸². Большая часть их соотносилась с должностью эрла — как, например, имения Мач Коуэрн и Баргхил в Херефордшире или право на «третий пенни» в Уинчкоме и Херефорде. Те же земли и права ранее, вероятно, принадлежали предшественнику Гарольда, эрлу Ральфу, а до этого — брату Гарольда Свейну²⁸³. Не исключено, что Гарольду досталась какая-то часть угодий его изгнанного брата Тости, поскольку он значится владельцем довольно большого количества земель в Йоркшире и Линкольншире, при том что сам он никогда не занимал никаких постов в северных землях; однако доказать это мы не можем за недостатком свидетельств.

Получив земли в юго-западных областях Англии, Гарольд — так же как это было в Восточной Англии — обеспечил себе широкую поддержку в этих краях. К сожалению, в записях Книги Страшного Суда, относящихся к поместьям в уэссекской провинции Гарольда, содержится очень мало сведений о людях, державших от него земли, и мы можем идентифицировать лишь немногих из них. Большинство их, несомненно, были прежде людьми эрла Годвине. Так, Азур, королевский тэн, владевший землями стоимостью 271 фунт в центральных областях Уэссекса, получил также угодья в Суссексе стоимостью 32 фунта от Годвине и еще одно имение стоимостью в 18 фунтов от Гарольда. Но у Гарольда имелись и собственные держатели — например, Торкель, имевший одну виргату[26] земли стоимостью в 10 шиллингов в Ротербридже, в Суссексе, Торгильс, державший имение в 9 гайд стоимостью в 10 фунтов в Эштеде, в Суррее, и Торберт, чьи угодья, составлявшие 8 гайд, располагались в Эштон-андер-Хилл в Глостершире. Гарольд и здесь не только брал под свое покровительство незнатных и небогатых людей, но и старался заручиться поддержкой тех, кто обладал большим влиянием. К их числу относился, к примеру, Гуркиль Белый, чьи земли стоимостью 68 фунтов располагались в основном в Херефордшире и почти все были получены в держание от Гарольда. Королевский тэн Кюппинг владел угодьями стоимостью 136 фунтов в Гемпшире, но держал также 5 гайд стоимостью в 5 фунтов в Сильчестере от Гарольда; а Эадмер Атре, имевший земли стоимостью 142 фунта в Уэссексе и Восточном Мидленде, получил от Гарольда 13 гайд стоимостью 24 фунта в Беркхемстеде (Хертфордшир). Все эти люди, как и упомянутые выше жители Восточной Англии, и какой-то мере считали Гарольда своим повелителем²⁸⁴.

Гарольд также стремился установить связи с крупными магнатами, такими как Эаднот Конюший, владевший угодьями стоимостью в 154 фунта в западном Уэссексе, или Этельнот Дитятя, чьи владения в Кенте и восточном Уэссексе были оценены в 260 фунтов²⁸⁵. Ради этого Гарольд был готов делать им богатые дары или поддерживать их на судебных разбирательствах. Эаднот получил в дар от эрла имение в Айлингтоне (Дорсет) стоимостью в 1 фунт, отнятое у некоего священнослужителя²⁸⁶, а кроме того, держал от него другие земли. Гарольд также выступил на стороне Этельнота Дитяти в тяжбе по поводу поместий «Мерслесхем»[27] и Хаукхерст в Кенте, на которые претендовала община церкви св. Мартина в Дувре²⁸⁷.

Все перечисленные люди, знатные и незнатные, могущественные и безвестные, поддерживали Гарольда и служили опорой его власти в южной Англии. Позднее они отправятся с ним в военный поход в Уэльс, будут приветствовать его вступление на трон, а потом выйдут сражаться за него, защищая королевство.

Упоминание о тяжбе между Этельнотом Дитятей и священнослужителями церкви св. Мартина подводит нас к обсуждению еще одного способа, которым Гарольд, возможно, приобретал новые владения — речь идет о присвоении церковных земель. В те времена церквям и монастырям нередко приходилось вести жестокую борьбу, чтобы отстоять свои владения от покушений могущественных светских магнатов, не слишком разборчивых в средствах. У эрла Годвине, определенно, была в этом плане незавидная репутация, поскольку он, с очевидностью, прибрал к рукам поместье Фолкстоун в Кенте, по праву принадлежавшее (как честно признает автор «Жизнеописания короля Эдуарда»²⁸⁸) архиепископской кафедре Кентербери. Говорилось также, что Годвине принимал участие в незаконном закрытии монастыря в Беркли, а его жена Гюта, боясь Божьей кары, впоследствии отказывалась употреблять в пищу то, что выросло на бывших монастырских полях²⁸⁹. Что касается Гарольда, в Книге Страшного Суда зафиксировано двадцать три случая, когда его обвиняли в отторжении церковной собственности, и еще три аналогичных обвинения представлены в других источниках²⁹⁰. На первый взгляд кажется, что это очень много. Размеры угодий варьируются от одной гайды, якобы отнятой у церкви св. Петрока в Корнуолле²⁹¹, до 50 гайд в Сомерсете²⁹², на которые предъявлял права епископ Уэллса. Обвинения кажутся тем более серьезными, что во многих случаях источники сообщают, что земли были отняты «незаконно»²⁹³, «силой»²⁹⁴ или «насильственным путем»²⁹⁵.

Рассматривая свидетельства против Гарольда, нужно иметь в виду несколько обстоятельств. Книга Страшного Суда, в которой содержится большая часть материалов на этот счет, источник в отношении Гарольда достаточно необъективный; не исключено, что ее составители воспользовались возможностью очернить соперника Вильгельма, тщательно зафиксировав все жалобы по поводу его действий. Показательно, что в ней при этом не отражены никакие инвективы в адрес эрла Леофрика и его семьи, которых, как нам известно по других источникам, обвиняли в подобных же действиях²⁹⁶. Следует также заметить, что в одиннадцати из двадцати шести рассматриваемых нами случаев нормандские бароны сохранили за собой спорные земли, несмотря на все жалобы церковных лиц. Угодьями, на которые претендовала церковь, владели впоследствии Альфред из Мальрборо, Роберт из Ромни, сводный брат Вильгельма, граф Роберт Мортенский, архиепископ Кентерберийский и сам король Вильгельм²⁹⁷. Да, король Вильгельм не отдал поместье Мелком Хореи в Дорсете церкви, хотя права подтверждались королевским указом! Он вернул Итон Бишоп в Херефордшире епископу Херефорда, но только в обмен на другие земли. Исходя из этого, можно заключить, что либо нормандцы не слишком отличались от Гарольда, либо в некоторых случаях расценивали притязания церкви как необоснованные.

Основная трудность при обсуждении большинства обвинений в присвоении церковных земель, адресованных Гарольду, состоит в том, что мы не знаем деталей и потому не в состоянии с уверенностью принять их или отвергнуть. Нам известны доводы обвиняющей стороны, но нет материалов защиты, поэтому вынести окончательное решение невозможно. Можно с уверенностью сказать, что поводом для захвата угодий в Стейнинге на побережье Суссекса, которые Гарольд отнял у монастыря Фекан в 1066 году²⁹⁸, было его желание организовать оборону побережий, что мы обсудим в главе 9. Относительно жалоб Гизо, епископа Уэллса, пытавшегося вернуть своей кафедре поместья Конгресбери и Бануэлл в Сомерсете, многое становится понятно, если рассмотреть — известные нам в данном случае — обстоятельства дела. В действительности тяжба возникла из-за неких юридических тонкостей, связанных с завещанием предшественника Гизо на кафедре, архиепископа Дудука²⁹⁹. Гарольд вполне мог держать в своих руках эти земли до той поры, пока спор не разрешится, что входило в его обязанности как главы суда скира. Единственная грамота, сохранившаяся от правления Гарольда, касается как раз Уэллса, и ничто в ней не указывает на конфликт с епископом Гизо³⁰⁰. Король Вильгельм владел Конгресбери в 1086 году, позволив епископу держать половину этих угодий от него, хотя Бануэлл к тому времени вернули церкви. Гарольда обвиняют также в том, что он помог Этельноту Дитяти захватить «силой» земли в «Мерклесхеме» и Хаукхерсте в Кенте, принадлежавшие церкви св. Мартина в Дувре, но в самой же Книге Страшного Суда далее говорится, что каноников вынудили на «неравноценный обмен»³⁰¹. Это наводит на мысль, что речь идет не о прямом захвате, а о какой-то не вполне честной сделке со стороны Этельнота, породившей конфликт, и Гарольд применял силу как представитель светской власти. Следует также заметить, что эти земли нормандцы не вернули.

Девять из двадцати шести случаев «присвоения» Гарольдом церковных земель относятся к владениям кафедры Херефорда³⁰², и можно предположить, что изначально он взял под свой контроль эти земли в интересах обороны. В июне 1056 года Гриффид Уэльский убил епископа Леофгара, и земли епископства остались беззащитными перед набегами валлийцев, которые годом ранее, разграбив Херефорд, подожгли кафедральный собор. Не исключено, что именно в этот момент Гарольд «присвоил» угодья епископства, чтобы получить таким образом необходимые ресурсы для защиты границы. До смерти эрла Ральфа он не имел никакой власти в Херефорде, и, судя по всему, у него практически не было владений в этой области. У эрла Ральфа имелись земли, но он уже показал свою неспособность организовать оборону провинции. Епископ Эалдред, временно взявший на себя обязанности главы херефордской кафедры, вполне мог передать часть епископских угодий в пользование Гарольду. Возможно, он был даже рад этому, поскольку на его плечи легло управление двумя епископствами — Херефордским и Вустерским, не говоря уже о необходимости защищать их земли. Гарольд, однако, сохранил за собой эти угодья и после того, как стал в 1057 году эрлом Херефорда и получил доступ ко всем ресурсам провинции; не расстался он с ними и в 1063-м, когда угроза со стороны Уэльса полностью исчезла. Как мы видим, в данном случае его действия кажутся довольно сомнительными, хотя всех обстоятельств мы, опять-таки, не знаем.

В остальных случаях у нас нет возможности оценить правомерность предъявляемых Гарольду претензий. Церковный обычай отдавать земли в пользование одному, двум или трем поколениям арендаторов часто порождал споры по поводу права на владение. Для некоторых предполагаемых «захватов» можно найти причины или объяснения, а общий размер угодий, отчужденных в оставшихся спорных случаях, невелик и составляет ничтожно малую долю от всех владений Гарольда. Суммарная стоимость всех земель, в захвате которых его обвиняют, включая угодья в Стейнинге, составляет 150 фунтов, при том что стоимость всех владений Гарольда оценивается в 2846 фунтов. Даже если во всех этих случаях речь действительно идет о «незаконных присвоениях», масштаб их не слишком большой, и они ничем не выделяются из массы подобных нарушений, приписываемых другим лицам³⁰³.

В результате всех этих действий, законных и, возможно, не очень законных, Гарольд постоянно расширял свои владения и в итоге сделался таким крупным землевладельцем, что никто из английских магнатов не мог с ним сравниться³⁰⁴. Именно это обстоятельство позволило ему стать ближайшим помощником короля и, в конце концов, обеспечило возможность вступить на трон. На вопрос о том, как Гарольд использовал свои земли и богатства, ответить опять-таки непросто из-за немногочисленности свидетельств, но даже на основании имеющихся данных можно кое-что сказать.

Во-первых, владея такими обширными угодьями, Гарольд мог вознаграждать своих соратников и налаживать отношения с королевскими тэнами, даруя или отдавая им в держание какую-то часть своих земель. По данным Книги Страшного Суда, трое хускерлов Гарольда — Скальпи, Гаути и Тофи (вероятно, покинувшие в какой-то момент службу) — имели земельные владения. У Скальпи были угодья площадью 4 гайды и 128 акров в Эссексе и Суффолке, суммарной стоимостью 7 фунтов³⁰⁵. Гаути владел пятью гайдами, стоимостью 8 фунтов и 10 шиллингов, в Мидлсексе, Эссексе и Хертфордшире³⁰⁶. Тофи имел 4 гайды в Грейт Барринтоне в Глостершире, стоимостью 7 фунтов³⁰⁷. Скальпи определенно получил поместье Лейс в Эссексе в дар от Гарольда, по-видимому, в награду за прежнюю верную службу; с большой вероятностью Гаути и Тофи приобрели свои владения таким же путем. Наверняка и многие другие люди получили земли от Гарольда, хотя лишь о немногих из них сохранились какие-то данные. Беорхтвальду из Уокфилда (Беркшир)³⁰⁸ Гарольд даровал полторы гайды в Уокфилде, а Леофгару из Теймз Диттон (Суррей)³⁰⁹— 6 гайд в Теймз Диттоне в благодарность за его службу. Гарольд также выказывал свое благоволение более крупным магнатам, даря им земли; примером могут служить дарения Этельноту Дитяти и Эадноту Конюшему, о которых мы говорили выше.

Обширнейшие угодья Гарольда приносили ему денежный доход. Однако реальный размер этих поступлений мы не в состоянии оцепить, несмотря на то что налоговая стоимость земель нам известна. В любом случае это была внушительная сумма, особенно с учетом того, что многие поместья Гарольда имели привилегии, как, например, Пирфорд в Суррее, в котором подать платилась только за 16 гайд из реальных 27³¹⁰. Кроме того, как эрл, Гарольд получал «третий пенни» от всех сборов в пользу короля. Иногда эти поступления увеличивались во много раз за счет трофеев, захваченных в успешных военных кампаниях, какими были, например, поход Гарольда в Уэльс³¹¹ или битва с норвежцами в 1066 году³¹².

Полученные таким образом денежные средства и ценные вещи Гарольд использовал для разных целей, но нам опять-таки приходится выискивать крупицы свидетельств, чтобы сказать что-либо по этому поводу. Во-первых, значительная часть поступлений уходила на то, чтобы покрыть расходы, связанные с исполнением обязанностей эрла, то есть на управление провинцией, сбор податей, совершение правосудия и организацию обороны, а также на посещения королевского двора и участие в королевских посольствах. Выплата «третьего пенни» и доходы от владений, полагавшихся эрлу, должны были компенсировать эти затраты. Во-вторых, не менее существенная доля требовалась на повседневные нужды Гарольда и его большой семьи. Из нее выплачивалось содержание хускерлам, которые находились при эрле или присматривали за его поместьями, и, в отличие от Скальпи, Гаути и Тофи еще не получили от повелителя земли. За счет нее покрывались затраты гереф, управлявших имениями Гарольда, наподобие того не названного по имени человека, о котором в Книге Страшного Суда сказано, что он отвечал за угодья в Риттле в Эссексе³¹³. Гарольд платил также содержание священникам — начиная от некоего, упомянутого в Книге Страшного Суда «священника эрла Гарольда», жившего также в Риттле, и кончая своим личным капелланом Леофгаром, который потом стал епископом Херефорда³¹⁴. Все эти священнослужители заботились должным образом о душе Гарольда и о душах его родичей. Прочие расходы — на поездку в Рим, на обучение дочери, Гуннхильд, в монастыре Уилтон, на покупку реликвий, охотничьих собак и ястребов, а также на оплату дорогих книг, созданных по заказу эрла, — также покрывались из этих средств.

Помимо перечисленных выше необходимых затрат любой человек, занимавший такое положение, какое занимал Гарольд, непременно должен был демонстрировать окружающим свое богатство и власть с помощью внешних атрибутов и раздачи даров. Для Гарольда материальным воплощением этого принятого бахвальства являлось его личное знамя, на котором была вышита чистым золотом и драгоценными камнями фигура воина; эту вещь потом сочли достаточно ценной для того, чтобы подарить ее папе римскому³¹⁵. Дары, которые Гарольд преподнес церкви Святого Креста, построенной им и находившейся под его покровительством, свидетельствуют о том, что он сам и его семья жили в роскоши. К примеру, он подарил уолтемской церкви облачения из золотой парчи, украшенные золотом и самоцветами, а также золотую и серебряную утварь³¹⁶, и, по всей видимости, такие же драгоценные вещи использовались в его доме. На гобелене из Байо изображено, что Гарольд присутствует на богатых пирах, посещает величественные палаты и путешествует на прекрасных лошадях и кораблях³¹⁷. Сам он роскошно одет, так что с первого взгляда ясно: перед нами знатный и влиятельный человек. Внешний вид и образ жизни приближенных Гарольда также должны были говорить всем, что их покровитель богат. Сохранилось только несколько свидетельств о дарах, которые Гарольд преподнес светским лицам, и все это — дары королю. Тем не менее по этим данным мы можем судить о том, насколько щедро Гарольд мог награждать своих людей. Известно, что он подарил Эдуарду носовое украшение с корабля Гриффида, изготовленное из чистого золота, а также другие сокровища, захваченные во время военного похода 1063 года³¹⁸. Он также построил и обставил для короля охотничий домик в Портсквете³¹⁹, на захваченных у валлийцев территориях. За счет этих даров он укреплял связи с королем; вероятно, нечто подобное, хотя и с меньшим размахом, он делал для своих последователей.

Могущественный человек, каким был Гарольд, дарил земли или сокровища своим соратникам-мирянам, обеспечивая тем самым себе их поддержку; но не менее важно было снискать благосклонность церкви. Это было необходимо по двум причинам. Первой являлось то, что высшие церковные иерархи, как и важные светские магнаты, могли оказать помощь во многих светских делах, и Гарольд несколько раз этим пользовался. Вторая, несравненно более значимая причина состояла в том, что только церковные лица способны были ходатайствовать перед Богом о благополучии бессмертной человеческой души. Подношения церкви — в виде земель или движимого имущества — стали непременной составляющей жизни средневекового общества. Исходя из того, что говорилось выше о якобы присвоенных Гарольдом церковных владениях, может показаться, что его отношения с церковью строились не лучшим образом, но это не так. Как и многие другие его современники, Гарольд покровительствовал и преподносил дары каким-то определенным религиозным общинам, из-за чего подвергался критике со стороны тех, кто был обойден его вниманием. Например, король Эдуард выделял из всех обителей Вестминстер, эрл Леофрик — Ковентри, а эрл Одда — Дирхерст.

Согласно имеющимся сведениям, Гарольд выступал в роли покровителя и заступника по отношению к монастырям Мальмсбери, Питерборо и Абингдон, общине каноников кафедрального собора в Дареме, а особенно — в отношении священнослужителей построенной им церкви Святого Креста в Уолтеме³²⁰. Гарольд и его отец Годвине, по-видимому, просили короля Эдуарда, чтобы он не передавал монастырь Мальмсбери Хереману, епископу Ремсбери³²¹, который собирался превратить его в свою резиденцию[28].

Имя Гарольда, сына Годвине, значилось в поминальной книге Даремского собора³²². Монахи Питерборо также помнили Гарольда как своего благодетеля, хотя их настоятель, Леофрик, принадлежал к семейству эрла Леофрика, якобы соперничавшему с родом Годвине. Гарольд также помог Ордрику, настоятелю Абингдона, отстоять права монастыря на земли в Лекхемпстеде и Кингстон Бегпьюз³²³. Кроме того, жена Гарольда, Эдит Лебяжья Шея выступала в роли благодетельницы по отношению к монастырю св. Бенедикта в Хольме (Норфолк) и преподнесла в дар обители поместье Тургартон в Норфолке. Однако более всего Гарольд заботился о построенной им самим уолтемской церкви.

Маленькая церковь, вероятно, попала в поле зрения Гарольда в конце 1040 годов, когда король Эдуард даровал ему угодья в Уолтеме, конфискованные у Этельстана, сына Тофи Гордого. В церкви Тофи находился якобы чудотворный Святой Крест — большое резное распятье, являвшееся предметом поклонения. Тофи и его жена жертвовали этой церкви земли и сокровища, чтобы поддерживать ее статус³²⁴. Гарольд, получив имение Тофи вместе с церковью, взял ее под свое покровительство, движимый, судя по всему, исключительно религиозными чувствами. В очень позднем Житии Гарольда утверждается, что он совершил этот благочестивый поступок после того, как чудесным образом излечился в уолтемской церкви от паралича, якобы поразившего его неожиданно после похода в Уэльс в 1063 году³²⁶. В этой истории присутствует очевидная путаница, поскольку Гарольд перестроил церковь в 1060-м. В составленной во второй половине XII века Уолтемской хронике упоминаются некоторые детали, свидетельствующие о том, что Гарольд искренне поклонялся уолтемскому Святому Кресту. Говорится, что, отправляясь в Гастингс, на свою последнюю битву, он заехал в Уолтем, чтобы помолиться. В еще более позднем источнике упоминается о том, что боевым кличем англосаксов во время битвы при Гастинге были слова «Святой Крест!». Гарольд начал строить в Уолтеме новую красивую каменную церковь, возможно, ориентируясь на церковь в Вестминстере, которую возводил король Эдуард. К сожалению, в нынешнем здании, относящемся к более позднему времени, не сохранилось практически никаких элементов от постройки Гарольда. То немногое, что уцелело, позволяет предположить, что в ее архитектуре прослеживалось влияние не только английской, но и германской традиции³²⁶ — возможно, в результате тех впечатлений, которые Гарольд получил, путешествуя по землям Священной Римской империи. Не исключено, что в процессе дальнейших археологических изысканий обнаружатся какие-то новые детали. Новое здание церкви было освящено, с посвящением Христу и Святому Кресту, 3 мая 1060 года, в праздник Обретения Истинного Креста; на церемонии присутствовали король Эдуард, королева Эдит и многие другие.

Гарольд пригласил в свою новую церковь двенадцать каноников (общину возглавлял декан Вульфвине) и наставника из Лотарингии по имени Аделард³²⁷? Он выплачивал каждому из каноников ежегодно по 40 шиллингов, а также даровал им тринадцать поместий в Эссексе, Хертфордшире, Бедфордшире и Беркшире, общей площадью 70 гайд и стоимостью 43 фунта³²⁸. Гарольд пожаловал церкви драгоценные предметы внутреннего убранства и утварь: золотые и серебряные тарелки для сбора пожертвований, церковные облачения из золотой парчи, украшенные самоцветами, а также величественный алтарь из мрамора и золота с изображениями апостолов, который поддерживали золотые львы³²⁹. Высказывалось мнение, что в этом — несомненно, позднем — описании щедрость Гарольда несколько преувеличена; но если вспомнить о тех дарах, которые преподнес Вестминстерской церкви король Эдуард³³⁰, и сравнить доходы короля и его эрла, все это не кажется таким уж невероятным. В описи собственности Уолтемской обители³³¹, составленной во время «разорения монастырей»[29] в 1540 году, упомянуты два рукописных Гвагелия англосаксонского периода в серебряных окладах с золотой инкрустацией, которые фигурируют среди даров Гарольда, перечисленных в Уолтемской хронике.

Щедрость Гарольда, естественно, произвела впечатление на каноников Уолтема. Они отдали ему последние почести, похоронив его тело, и впоследствии — практически единственные в Англии — хранили память о нем³³², несмотря на все попытки нормандцев очернить своего противника или просто вычеркнуть его имя из истории. Рассказывая об основании общины, они вспоминали его как второго основателя и главного благодетеля; еще позднее в Уолтеме было составлено житие Гарольда, правда, слишком уж назидательное и содержащее много фольклорных мотивов. Имя Гарольда также присутствует в двух названиях в Эссексе, в местности, находившейся некогда в собственности уолтемской общины — Харольде Парк к Нейзинге и Харольде Вуд в Ромфорде³³³.

Итак, несмотря на скудость и разрозненность свидетельств, можно проследить в общих чертах, каким образом Гарольд приобрел свои необъятные владения, разбросанные практически по всей Англии. Мы рассмотрели также, на какие нужды тратились те доходы, которые приносила эта собственность: используя имеющиеся ресурсы, он еще больше расширял свое влияние за счет приобретения новых сторонников, которые получали от него земли в держание и дары; кроме того, он почитал Бога, делая пожертвования церкви.