#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 28

Глава 16

Замок Ламара, Примолодье

— Я, Диана Вторая, требую объяснений. Кто покусился на жизнь короля Данилы — и что вы с этим делаете? — требует вошедшая красноволосая девушка.

Багровый Властелин замирает, будто его ударила молния. Он смотрит на вошедшую, пораженный, пропустив её слова мимо ушей — и широко распахивает глаза, будто увидел призрак юности:

— Диана!.. Любовь моя! Это ты⁈ Дай я тебя поцелую! — восклицает он с почти детской радостью и делает шаг вперёд, раскинув руки навстречу.

Но — хрясь!

Звонкая, сочная пощёчина. Затем вторая — не менее убедительная.

Багровый Властелин, величайший из древних магов, чьё происхождение — загадка веков, отшатывается, ошарашенный, с пылающими, будто ошпаренными, щеками.

Красавица хмурится, сверлит его ледяным, возмущённым взглядом:

— Деда, ты чего творишь⁈ Ополоумил совсем от своего всевластия?

Багровый хлопает глазами, застигнутый врасплох, и медленно потирает щёку. Осознание приходит к нему не сразу. Он качает головой, отступает на шаг и глухо бормочет:

— Внучка… Это ты? Да ты ж вылитая бабка! Лицо точь-в-точь. Вот мне и почудилось Диана моя… эх.

Он тяжело вздыхает, всё ещё не до конца оправившись от эмоционального удара — и не только по самолюбию. Красивая тем временем уселась в кресло, теперь её взгляд холоден и сосредоточен:

— Вы вообще расследуете пропажу короля Данилы?

Даже в этом коротком вопросе слышится предупреждение: лучше бы вы этим действительно занимались. «Вся в Диану» — подумал про себя Багровый. Тяжелой походкой он проходит за стол и падает в кресло. Конечно, Красивая не была ему внучкой в прямом смысле, скорее, потомком, но вот дедовский инстинкт проснулся, и ничего не поделаешь.

Багровый Властелин заверяет хмурую девушку, что не сводит с него серьезного взгляда:

— Конечно, расследуем! Как же иначе? Это же прямой удар по моей репутации! Один из моих лордов осмелился устроить покушение прямо на моём вечере — во время награждения, когда я лично вручал почести гостю! Да это не просто дерзость — это плевок мне в лицо. В лицо Властелину.

Красивая, чуть успокоившись, кивает. Затем словно разом смягчается — плечи опускаются, взгляд теряет жесткость, и в её янтарных глазах появляется нечто редкое для неё: открытая, искренняя просьба.

— Пожалуйста, дядя Багровый, найди Данилу. И спаси его, если сможешь.

Багровый невольно задумывается — уж слишком сильно преобразилась его потомок, когда заговорила об этом талантливом менталисте:

— Хм, Диана, а ты случайно с ним не это…?

— Что? — Красивая смотрит на своего живого предка с искренним недоумением. Ну прямо само воплощение простоты — будто ей не сотня лет за плечами, а максимум двадцать.

Хотя, впрочем, если большую часть жизни она провела на Фемискире, всё становится понятно. Ведьмовской остров, мужчин нет, а амазонки там в девках ходят по сотне лет — никакого жизненного опыта, только тренировочный.

Багровый перефразирует более складно:

— В каких вы с Филиновым отношениях?

Красивая простодушно смотрит ему в глаза:

— Он спас моих тигрят. Он хороший.

Багровый замолкает. В голове у него — короткое замыкание. Тигрята? Какие ещё, к чёрту, тигрята? Причём тут вообще тигрята? Детей что ли успела завести? Диана же оборотница, и у нее должны быть нормальные гуманоидные дети. Что там за фигня происходит?

Нет. Лучше не вникать. Опасно для психики.

Он мотает головой, как будто пытается стряхнуть наваждение. Главное — внучку нельзя расстраивать. Всё-таки единственная родственница. Ну и… она может, при удачном стечении обстоятельств, привести его в Фемискиру. А там — Диана Первая. А это уже важнее любых тигрят.

— Насчёт Данилы не всё так просто. Его, похоже, закинуло в Первозданную Тьму. И может пройти не одна сотня лет, прежде чем мы сможем найти менталиста.

Красивая, ещё немного помолчав, глядя на него пристально, добавляет растерянно, опустив глаза:

— Если ты спасёшь Данилу, я буду чаще с тобой общаться.

У Багрового в груди что-то щёлкает. Он замирает. И его лицо радостно вспыхивает — как у забытого роднёй деда, с которым внучка захотела проводить больше времени. Правда, «дед» этот выглядит на шестнадцать, но не суть.

Он кивает быстро, с редкой для себя горячностью:

— Я всё сделаю, Дианочка! Найду короля Данилу и верну живым и невредимым! Ну-ка, посиди-ка здесь! Сейчас вернусь!

Он резко вскакивает, рывком распахивает дверь и молниеносно вылетает в коридор. Вдалеке уже почти скрылись фигуры Ауста и Зара, подошедшие к повороту. Видно, лорды о чём-то горячо спорили, и потому так мало прошли.

— Лорды! — орёт Багровый так, что стены дрожат. — Все свободные силы подключить! Немедленно! Найдите мне каждый Всплеск Первозданной Тьмы и обшарьте его вдоль и поперёк! Если потребуется — наизнанку вывернитесь, но найдите мне короля Данилу! У вас на всё-про-всё год!

Он ещё стоит в проёме, тяжело дыша, и уже тише, почти себе под нос, с неожиданным умилением шепчет:

— В кой-то веке внучка ко мне пришла в гости…

Вокруг — тьма.

Не просто темнота, как в пещере или в закрытых глазах. Нет. Это — Первозданный Мрак. Глухой, вязкий, поглощающий. Даже зрение легионера Воронова — опытного Мастера Тьмы, на секундочку — здесь бесполезно. Абсолютная чернота тянется во все стороны, как живая смола. Я не вижу ничего. Ни границ, ни движения, ни даже намёка на свет. Пространство передо мной мертво.

Звук исчез. Запах исчез. Вкус, тактильность, вестибулярный аппарат — всё будто заглушено. Мир вычеркнул меня. Я существую, но вне всего. Вне времени, вне ощущений.

И всё же — мыслеречь пробивается.

Тонкий луч через безмолвие.

— Помогите! Король Данила, ты здесь⁈ Данилочка! Помогите! — доносится до меня голос Гюрзы. Он ломкий, взволнованный, пропитанный тревогой.

Секунда — и новая волна.

Панический мысленный крик Змейки:

— Мазака… мазака… фака, у-у-у-у…

Голос дрожит. А если дрожит Горгона оранжевого уровня — значит, место действительно чудовищное.

Мы не просто в темноте. Мы в чуждой материи. Это не иллюзия и не психическое измерение вроде Астрала. Первозданная Тьма — это часть материального мира, пускай и сильно отличающаяся от остального. В ней тонет всё: звук, движение. Стоит замешкаться — и ты растворишься и станешь частью этой материи. Ну и помрёшь здесь. Наверняка тут есть теневые твари, которые не прочь полакомиться забредшими чужестранцами.

Да, страшновато, но я не сдаюсь.

Конечно, нет.

Телепаты никогда не сдаются, они всегда познают мир. Да только у остальных телепатов, в массе своей, есть большой минус — они не бойцы и ограничены физически. Например, не обладают стихийным доспехом. Ну и в темноте тоже не видят. Потому им остаётся изучать в основном только психический Астрал. А мне же вообще повезло по-крупному, даже в такой ситуации — ведь у меня в голове сидит вагон темников.

Я ухожу внутрь себя и погружаюсь в глубины памяти. Вытаскиваю всё, что знают Воронов, дроу-темники, прочие маги Тьмы всех рангов — всех, кого я когда-либо добавил в Легион, ну или просто разобрал на ментальные запчасти, чтобы закинуть на библиотечную полку в Бастионе фолиант с их памятью. Так что материала по Тьме у меня — с лихвой. С запасом на пару учебников и одну небольшую войну.

Итак. Первозданная Тьма — не миф и не метафора. Сущность, зародившаяся раньше света. Как я сказал, это материя. Или, в терминологии магов, — стихия. А на каждую стихию есть своя магия, а на каждую магию — свой одарённый, то есть маг. А значит, и Первозданную Тьму можно изменять — пускай на это и потребуется ментальное усилие десятка легионеров-темников.

— Итак, парни, сливаемся, — бросаю когорте Тьмы.

Воронов и легионеры Тьмы растерянно переглядываются.

— Шеф, нам обняться, что ли? — спрашивает Воронов.

— Ой, давайте только без этого, — я сразу пеняю легата. — Вам что, НПС-девушек мало?

— Нет, в самый раз, но ты сам же какие-то странные вещи говоришь, шеф.

Я вздыхаю. Воронов был аристократом в прошлой жизни, причём не из последних, но каким-то образом в моей голове стал настоящим солдафоном. Видимо, служба в Бастионе меняет людей. Это обнадеживает. Авось и закоренелые мерзавцы, которых я взял в Легион, станут хорошими бойцами без перегибов.

— Шеф, так чё ты…

— Короче, завались, легат.

— Есть завалиться! — тут же браво отвечает Воронов. Сразу надо было на легионерском, а то я ввёл в прострацию мужика.

Я активирую самодельную технику, назовём её Преобразование Тьмы.

Телепаты умеют менять всё психическое — особенно если прижало. А меня прижало. Серьёзно.

Потому, объединив ментальные волны когорты Тьмы, я произвожу технику, что переписывает Тьму вокруг нас. Волна психической энергии уходит во Тьму, как в воду. Тьма дёргается. Вязкое ничто вокруг начинает отступать. Мрак светлеет. Контуры окружающего мира проступают из небытия.

Итак, я снова вижу. И тут же возвращаются ощущения. Слух. Вес. Дыхание. Я чувствую, как стучит моё сердце. Чувствую свои пальцы. Камень под ногами. Давление вокруг висков. Всё снова на месте. Эй, а меня кто держит? Нет, не просто держит — вжался. Плотно, крепко, всем телом. И дышит в ухо.

Я отклоняю лицо. Оказывается, лежу на полу, а моя голова устроилась между грудей Змейки. Мягких, горячих выпуклостей. Опасный момент!

Хищница прижимает меня к себе, будто боится отпустить и снова потерять. Пальцы всех четырёх рук вцепились мне в спину. Острые медные когти чуть не царапают кожу сквозь одежду. Я поднимаю взгляд — и вижу её лицо. Жёлтые глаза покраснели. Слёзы на щеках. Ресницы слиплись. Нижняя губа чуть прикушена. Змейка смотрит на меня — испуганно, растерянно, но с отчаянным облегчением.

— Мазака… — утробный рык.

Змейка плакала. Ну ни фига себе.

Змейка. Горгона. Которая однажды вырвала у физика позвоночник — и рассмеялась. Плакала.

Теперь я видел всё.

С другой стороны ко мне вжимается Гюрза, вцепившись в меня руками, ногами, подбородком, как ребёнок. Платье на леди уже окончательно разорвано, одна лямка сползла с плеча, оголив полгруди. Менталистка-дроу вся трясётся.

Не зря ведь говорят: тьма — лучший друг молодёжи.

В ней и правда можно вытворять такое…

— Леди, свет включили — можно вставать.

Гюрза поднимает взгляд и, увидев моё лицо на фоне горгоновских выпуклостей, тут же отскакивает, словно одумалась:

— Ой! Простите!

Заплаканная, растрёпанная, с лохматой причёской и следами слёз на щеках, она оглядывается с подлинным изумлением. Глаза её распахнуты, как у ребёнка, увидевшего магию:

— Я тебя вижу! Это невероятно! Король Данила, ты победил Первозданный Мрак!

Я качаю головой, поднимаясь и стряхивая пыль со смокинга:

— Победил — это громко сказано. Я всего лишь преобразовал окружающую Тьму в видимый спектр. Сделал среду читаемой. Доступной нашему с вами восприятию.

Оглядываюсь и понимаю, что мы угодили в какое-то подземелье или лабиринт.

— Леди, ты, кстати, не знаешь, куда нас занесло, леди?

Гюрза кивает, всё ещё немного ошарашенная:

— Ну, я поняла, что это Первозданный Мрак. Просто слышала о нём мельком. Я ведь общаюсь с тёмниками. И мой бывший — он тоже был тёмником, — она поморщилась. — Но чтобы попасть сюда… я не думала, что оно и правда существует.

Она смотрит на меня с растущим уважением:

— Ты использовал Астрал, чтобы преобразовать Тьму?

— Нет, кое-что другое, — отрицаю. — Обошёлся без частичной материализации.

Гюрза хлопает глазами, будто я только что превратил воду в вино:

— Первый раз в жизни слышу, чтобы кто-то подчинил Первозданную Тьму. Да ещё менталист.

Я чуть усмехаюсь:

— Ну, я ведь не менталист, а телепат, леди. Менталист бы и правда не справился.

Гюрза смотрит на меня скептически. А вот зря.

На языке вертится: «И ещё я „съел“ пару десятков тёмников, и их знания теперь мои», — но я удерживаюсь. Не всем это надо знать.

Темнота вокруг нас по-прежнему тотальна, но пространство стало отличимо. Впереди — сеть чёрных туннелей. Стены гладкие и чёрные, словно вымазаны чернилами. Ни одного источника света. Но я, как и мои спутницы, различаю каждый изгиб, каждый поворот.

Первозданный мрак уступил. Не полностью, но достаточно, чтобы двигаться.

На поддержание Преобразования вокруг нас уходит куча энергии. Это как держать долго поднятыми две руки — сначала легко, а потом уже не очень. Мозг зудит. Но нечего переживать. У меня есть Ломтик. И щенок сможет мне достать для подпитки ещё энергопластырей. С Ломтиком вообще интересно — он ведь как раз теневой зверь, и ему эта Первозданная Тьма как мать родная.

Для пробы вызываю его — и он бодро тявкает за большим камнем, так что Змейка шипит испуганно, а Гюрза подпрыгивает.

— Что это⁈ — крутит леди головой.

— Теневые тараканы, возможно, — предполагаю в шутку.

— Я боюсь тараканов! — в ужасе Гюрза прячется за мою спину, шелестя платьем по полу.

Вот сколько я многого узнаю о леди из Змеиного рода.

— Змейка, помоги леди срезать подол, — между тем решаю поправить вид спутницы для похода.

— Щас, фака! — Горгона с оскалом мигом решает вопрос всего одним взмахом когтей, и вот леди Змеиного рода уже щеголяет голыми ногами по самый корсет на талии. Она немного смущается и отводит взгляд.

— Кстати, вы упомянули вашего бывшего жениха, — решаю отвлечь леди, ну и вынести из этого пользу для дела. — Мог Гагер такое устроить?

— Он — Грандмастер Тьмы, — задумывается Гюрза. — Потому теоретически мог. Но как это он провернул, сидя в кандалах — для меня большая загадка.

— Что ж, когда вернёмся в Примолодье, то узнаем.

Раз теперь вокруг относительно безопасно, то самое время активировать канал мыслесвязи с Лакомкой. Пускаю тонкий импульс — почти наугад, как зов во тьму. Канал пробивается. Есть!

— Всё в порядке? — спрашиваю жену.

Ответ приходит не сразу. С лёгкой задержкой, на секунды, будто через воду. Голос супруги приглушённый, но различимый:

— Мелиндо! Слава Астралу, ты живой! Мы все ждали, когда ты выйдешь на связь. Красивая, кстати, надела моё платье — такая конфетка теперь, ты просто обязан взглянуть на образ — вот, я тебе отослала! — и пошла к Багровому Властелину просить его помочь найти тебя.

Я задумываюсь. С одной стороны, это очень трогательно — Красивая ради меня сбросила полосатую шкуру и пошла в Замок Ламара. С другой — это же Багровый Властелин!

— Не хочу быть должен Багровому, — отвечаю. — Сначала попытаюсь выбраться сам.

Но если первыми нас найдут его люди… Ну, значит, судьба. Буду должен. Правда, лучше этого избежать всеми силами.

Лакомка ещё рассказывает что-то — просто чтобы поддержать со мной связь и успокоиться. Из её слов быстро складывается любопытная картина. Мои жёны, избранницы и старшие гвардейцы сразу почувствовали, что со мной что-то не так. Мыслесвязь не оборвалась, но стала глухой, как будто я провалился под лёд. И Лакомка, умница, моментально среагировала: велела всем держаться в стороне, не подключаться ко мне напрямую, чтобы не мешать.

Я закрываю канал, слегка улыбаясь. Всё-таки приятно, когда тебя не просто ждут, а организованно ждут. Жёны, и персонально Лакомка, — молодцы. Род без меня не пропадёт. Но моя задача — не доводить до такого, да и самому хочется жить долго и счастливо.

Поворачиваюсь к Гюрзе. Она наблюдает за мной с лёгкой настороженностью, но уже без той «тараканов боюсь» паники, что была.

— Нас закинуло в Первозданный Мрак, — говорю. — Но моя особая связь с жёнами работает. Значит, это не сам мир Тьмы, а его Всплеск. Один из шлейфов, который пролился в населённый мир. Возможно, даже в мир Багрового Властелина. Значит, отсюда есть выход.

— Это радует, король Данила, — облегчённо вздыхает Гюрза. — И что нам делать дальше?

— Топать ножками, — пожимаю плечами. — В отличие от Астрала, где всё — мысль и отражение, Первозданный Мрак — материальный слой. В нём есть масса, сопротивление, направление. Значит, и из него можно выйти ногами.

Я оглядываюсь на спутниц, замечаю каблуки Гюрзы, и леди, проследив за моим многозначительным взглядом в сторону Змейки, спешно восклицает:

— Я сама обломаю!

Когда она заканчивает приводить свою обувь в походный вид, говорю спокойно, почти обыденно:

— Что ж, пойдёмте. Если это Всплеск — значит, и выход где-то должен быть.

Мы идём по чёрным туннелям лабиринта, наполненным Первозданным Мраком.

Я продолжаю держать Преображение, прокладывая путь. Это жрёт энергию, как утечка в заклинательном контуре, но без неё — мы бы уже ослепли. Ну а Ломтик мне уже подкинул пару пластырей. Малому вообще здесь нравится — то и дело носится впереди в темноте, потявкивая, тем самым прибавив леди-дроу разноцветных прядей в чёрную причёску — правда, уже седого цвета, а не алого.

И вдруг я чувствую впереди чужое сознание. Гюрза тоже напрягается — уловила искажение. Но мы продолжаем идти, выбора нет.

Из мрака начинает проступать тень — словно разрыв в самой Тьме. Контур становится чётче, пока не вырисовывается огромный паук. Стоит посреди туннеля, недвижимый.

Застыл и ничего не делает. Абсолютно чёрный, ни бликов, ни отражений, ни глаз, ни рельефа. Лапы гладкие, как стекло, без волосинок. Его словно вырезали по трафарету из стены туннеля.

Я останавливаюсь и отдаю команду по мыслеречи:

— Похоже, мы наткнулись на обитателя Первозданной Тьмы.

Читайте продолжение: https://author.today/reader/453520