#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 28

Глава 7

Замок лорда Ламара, Примолодье

Лорд-губернатор Химериэль стоял у окна гостиной в своей ставке в Примолодье и ждал новостей о провале Филинова. Плотные пурпурные занавеси отсекали дневной свет. Он собирался подняться в кабинет — позвонить Семирелю и получить свежие данные о демонстративных. Какой бы вёрткий ни был человечишка, сотня Мастеров с громотвором заставят его огрести по полной. Данила должен был опозориться и провалить бои. А потом бы Химериэль разместил гарнизон у Молодильного Сада, да постепенно бы свел со свету этого человека и его белобрысую альву.

И тут в зал вошёл лорд Ламар. Он выглядел так, будто только что столкнулся лицом к лицу с одной из тех ужасов, что раз в тысячу лет прорываются из Астрала.

— Лорд-губернатор, можно вопрос? Вы, случаем, не с западной ли границы отозвали сотню Мастеров, лорд Химериэль? — спросил он, понижая голос до напряжённого шёпота.

Химериэль медленно обернулся. На губах у него появилась ленивая улыбка:

— Вы уже узнали о подробностях демонстрационных боёв? Разумеется, с западной. И с северо-западной тоже. Вы ведь сами предлагали сделать всё, чтобы король Данила выставил себя бездарным лордом. Я просто создал для него соответствующие условия. На западе всё равно огромоны не показывались.

— А сейчас показались, — сдавленно ответил Ламар. — Лорд Гагер передаёт: границу прорвали. Огромоны обрушились на западный гарнизон, смяли всё за считанные минуты. Без Мастеров там осталась только молодёжь и резервисты. Они даже тревогу поднять не успели. Гарнизон уничтожен.

Он замолчал, глядя на Химериэля, будто ожидая, что тот сейчас начнёт смеяться и скажет, что это розыгрыш.

Химериэль не засмеялся. Он побледнел, кожа на шее побежала пятнами, а длинные аристократические пальцы сжались в судороге.

— Нет! Нет, это невозможно! Я же рассчитал…

— Вы оголили рубеж, лорд-губернатор, — ровно сказал Ламар. — И теперь армия огромонов движется по землям Примолодья. Они уже пересекли Зелёные Рощи. Следующая остановка — Молодильный Сад.

Химериэль сделал шаг назад. Страх в нём был почти осязаем. Он тихо забормотал:

— Только не говорите Багровому Властелину! Он не должен узнать…

— Что именно я не должен узнать? — прозвучал тяжёлый, как грозовой раскат, голос за спиной.

Химериэль обернулся с такой скоростью, что едва не потерял равновесие. В проёме стоял Багровый Властелин, высокий, аловолосый юноша со скучающим лицом. Глаза цвета запёкшейся крови не обещали ничего хорошего. За его плечом, будто тень, маячил Ауст, мрачный и молчаливый. Опаснейший дроу-некроктик коротко ухмыльнулся — и это значило что-то нехорошее для кого-то в гостиной.

— Ничего, Ваше Багровейшество… — пробормотал Химериэль, пытаясь изобразить невозмутимость, но голос его предательски дрожал.

Властелин шагнул вглубь комнаты.

— Правда, лорд-губернатор? А я вот слышал, что по моим землям топчутся огромоны, — произнёс он спокойно. — И слышал также, что некоторые особо одарённые стратеги решили, будто рубеж можно снять ради каких-то там придворных интриг.

Его взгляд упал на побледневшего лорда-губернатора Химериэля — того буквально вжимало в ковёр.

— Это ты, Химериэль, — произнёс он спокойно, как хирург перед первым надрезом. — Отозвал всех Мастеров с западной границы? Не просветишь ли меня, ради чего ты счёл это оправданным? Что же такого важного перевесило безопасность рубежа в преддверии войны?

У Химериэля подёрнулось лицо. Он сглотнул. Поднял взгляд, попытался говорить, но в горле пересохло. Кто-то уже доложил Багровому Властелину об отводе с границы Мастеров, а это значило, что под Химериэля кто-то копает. И опять Ауст коротко усмехнулся. Неужели он? Но ему мог рассказать только разве что Гагер или Гюрза.

Наконец лорд-губернатор выдавил:

— Ваше Багровейшество, я отвлёк силы с запада, чтобы провести экзамен для короля Данилы. Проверить его способность оборонять Молодильный Сад…

Брови Властелина едва заметно сдвинулись. В его голосе по-прежнему звучало спокойствие, да только красные глаза почему-то засветились.

— И зачем тебе это понадобилось? Король Данила — не мой вассал. Он не обязан соответствовать твоим стандартам.

— Но человек охраняет ваш Сад, — поспешно вставил Химериэль. — Я полагал, что стоит убедиться в его эффективности. В его пригодности. Чтобы не допустить осечки в критический момент.

Багровый Властелин не сводил с него взгляда. В его глазах не было ни гнева, ни раздражения. Только та самая пугающая неподвижность, от которой у тысячелетних лордов сводило животы.

— То есть, по-твоему, проверка короля Данилы важнее, чем охрана границ? Важнее, чем не допустить вторжения огромонов? — спросил он негромко, протяжно.

— Нет, разумеется, нет… — пробормотал Химериэль, сгибаясь под весом каждого слова.

И вдруг — резкое, чёткое осознание: если он сейчас сознается, что ошибся да провалился, — его сотрут. Властелин не простит признания в недальновидности. Нельзя отступать. Надо притвориться, будто всё под контролем. Будто это вовсе не провал, а тактическая промашка. Малозначительный огрех. Гребаный Филинов! Если бы он хотя бы провалил демонстративные бои, то Химериэль смог бы хотя бы напирать на это — мол, Филинов доказал свою небоеспособность, и уступка границы — это ещё не такая проблема, как то, что слабый человек отвечает за защиту Молодильного Сада. Но Химериэль не знал результатов боёв.

— Это всего лишь жалкое недоразумение, не влияющее на ход кампании, — выдавил он, с трудом сохраняя лицо.

Багровый Властелин хмыкнул.

— Тогда, может, ты поторопишься исправить это «недоразумение»? Отправляйся на границу. Сейчас же.

— Да, конечно! Простите меня, Ваше Багровейшество! — Химериэль развернулся и поспешно вышел, едва не сбив напольную вазу, ни разу не оглянувшись. За ним поторопился и Ламар.

Властелин остался стоять в тишине, глядя в спину убегающему. Его лицо не изменилось.

— Я не могу снять этого ничтожества с титула лорд-губернатора, — произнёс он, не глядя на стоявшего рядом Ауста. — Сильно поторопился с назначением. Но если уберу его сейчас — подданные начнут думать, что я сам не разбираюсь в своих вассалах и меня можно водить за нос. А я не могу позволить такую роскошь. Что ж, это придётся исправлять иным способом.

Он повернул голову:

— Призови лорда Питона. Пусть фактически, пока неофициально, он возглавит кампанию против огромонов.

Сначала я, конечно, наслаждаюсь выражением лица Семиреля. Он белеет буквально на глазах, судорожно хватается за связь-артефакт, начинает в панике обзванивать гарнизоны, пытаться связаться с комендантами сторожевых крепостей. Рот шепчет команды быстрее, чем он успевает их осмысливать.

Я усмехаюсь, перекидываясь взглядом с леди Гюрзой, которая, к моему удивлению, почему-то искренне радуется провалу лорда-губернатора. Её улыбка почти детская — будто это не политическая катастрофа, а весёлый розыгрыш. Неужели леди правда болела за меня, а не просто играла? С чего такая честь, интересно?

Впрочем, веселюсь я недолго.

Наблюдать, как дроу-лорды сами угождают в собственные ловушки, — занятие увлекательное. Но пора и делом заняться. Смеяться можно будет позже.

Через Ломтика подключаюсь к наблюдению на границе. Щенок возникает на парапетах крепостей и осматривается. Картинка в мозгу собирается по кусочкам — одна, другая, третья точка. Огромоны действительно уже на границе. Посты дроу падают один за другим. Без Мастеров там никто и часа не держится.

Я тут же бросаю мысле-речь Дибурду и Хмену:

— Собирайте отряды. Уходим в лагерь.

Вслух, уже отворачиваясь:

— До скорого, лорды и леди.

Семирель вскидывается, голос срывается:

— Куда вы уходите, король Данила⁈ Вы же сами сказали первым, что у нас война! Вы должны перейти под командование лорд-губернатора, а в его отсутствие — в моё как его заместителя.

«Ого, как он раскудахтался, Даня», — бросает Настя по мыслеречи, которая рядом с Лакомкой уже садится на спринтов. — «Звезду поймал, что ли? Какое нам дело до их сражений?»

Согласен с женой. Мне были выгодны демонстративные бои по разным причинам, но уходить в подчинение дроу по своей воле? Ищите дураков в другом месте.

Останавливаюсь на полуобороте и говорю спокойно, даже почти вежливо:

— Я защищаю Молодильный Сад, сир. Согласно договору с Багровым Властелином. Остальное — не в моей зоне ответственности. Удачи вам в вашей войне.

Семирелю нечем крыть, потому он затыкается и возвращается к обзвону патрулей. Напоследок только обещает передать все мои слова Химериэлю.

Помедлив, поворачиваюсь к леди Гюрзе. Голос нарочито безразличный:

— Леди, вы здесь не по причине войны и не обязаны участвовать в той неразберихе, которая сейчас начнётся. Если хотите — могу предоставить вам защиту в своём лагере.

Черноволосая девушка колеблется. Взгляд чуть удивлённый, будто не ожидала от меня такой вежливости. Потом чуть склоняет голову:

— Я вряд ли могу воспользоваться вашим предложением, король Данила…

И тут вдруг вмешивается Гагер.

— Миледи, думаю, это замечательное предложение. Иди, моя невеста, сейчас же. Король Данила только что доказал, что его люди сильны. Семь побед из девяти — это достойный показатель! Он обеспечит твою безопасность.

Неужели мы с Гагером в чём-то сошлись впервые? Что-то в его голосе меня настораживает. Слишком уж он поддерживающий. Не в его духе. Гюрза, судя по лицу, тоже заметила неладное, но, тем не менее, кивает:

— Раз вы настаиваете, лорд Гагер…

Я даю мысленные команды — и вся наша группа — жёны и Змейка — через пару минут уже в седле, образно говоря (образно — потому что седел у спринтов нет). Лакомка, Настя усаживаются на лошадей. Гюрзу сажаю за собой на Белогривого. Змейку — к Насте.

Хищница, взбираясь на лошадиное, бросает на Гюрзу быстрый взгляд и порыкивает ей:

— Фааака…

Гюрза краснеет, но делает вид, что не услышала, и тут же молча берёт меня за пояс обеими руками — ведь леди надо за что-то держаться.

Минуты спустя мы уже въезжаем в лагерь. Войско пешим ходом подтягивается следом.

Я первым делом заезжаю на леваду — огороженное пастбище для боевых скакунов. Спешиваюсь, помогаю сойти с Белогривого и Гюрзе. Указываю леди на Брусничку:

— Можете покататься вокруг, леди. Только не отходите далеко от лагеря.

— Спасибо, король, — расцветает дроу, поправив единственную непослушную алую прядь, которая постоянно падает ей на лицо.

По мысле-речи бросаю Белогривому:

— Присматривай за девушками. Если что случится — сразу докладывай.

Отправляю сигнал Лакомке, Дибурду, Хмену — собираемся в моём шатре.

А сам иду туда, где, как огромный забытый бог, дремлет древозверь. Энт всё ещё в состоянии вынужденной дрёмы, но я не питаю иллюзий — рано или поздно он проснётся. Но до этого ещё есть время подготовиться.

Направляюсь в шатёр. Внутри уже все на месте: Дибурд возвышается, скрестив руки; Лакомка рассеянно листает блокнот; Настя жует жвачку; рядом притулился Дед Даса; а Змейка, как всегда, умудрилась достать кофе.

— Мазака-кофе, фака, — сообщает она, протягивая кружку с видом великой благодетельницы.

— Спасибо, — киваю коротко и делаю глоток. Горячо, крепко, с корицей — я даже моргаю от неожиданности. Когда только успела сморганить? Кофемашинки в лагере нет, а на турке за пять минут не сваришь.

Мысленно вызываю Ломтика — он остался на границе, должен наблюдать за огромонами. Но что-то он не спешит с откликом.

И тут воздух над столом колышется — тень раскрывается в небе, как мятая бумага, и из неё вылетает нечто металлическое. Орёл. Птица сверкает в полёте и почти сразу летит прямо в нас.

Дибурд срабатывает молниеносно — ловит её на лету. Такой проворности от грузного тавра и не ожидаешь. Следом из портала выпрыгивает и сам Ломтик, довольный, сияющий, язык набок, хвост метёт ковёр.

— Это специально ты его нам перекинул? — уточняю.

— Тяв! — подтверждает кудрявый, гордо виляя хвостом.

— Ну, может, и пригодится, — предполагаю, перехватывая орла ментальными щупами.

Стираю остатки старых настроек, вычищаю память, перелистываю последние записи. Да, это тот самый наблюдатель, что сопровождал лорда-губернатора во время гонки. Я его ещё тогда избавил от привязки к Химериэлю.

Накладываю новые приказы: патрулировать небо над лагерем, отслеживать любые попытки проникновения или магические всплески, к которым он настроен. В этом и ценность «стальной птицы» — она нечто вроде сканера. Орёл тут же звякает крыльями, взлетает и теряется в высоте, покачиваясь на потоках.

А Ломтик сияет, гордый собой.

— Молодец, — говорю, нагибаюсь и чешу за ухом. — Сейчас Лене скажу, чтоб выдала тебе кусочек жареной утки.

Он не ждёт — юркает обратно в свою тень, щёлк — и исчез. Понятно, куда: в Невский замок, на кухню, в прямой путь к лакомствам.

По мысле-речи связываюсь с Леной, которая как раз офигела от того, что кудрявый возник у неё на коленях и давай требовательно скулить:

— Покорми малого. Угощения для него в ящике с круглосуточной подсветкой, ты знаешь какой.

Специально запертый ящик. Ломтик не может туда пробраться: ни замок не откроет, ни портал внутри не создаст — свет мешает. Всё по технике безопасности. А то этот хвостатый обжора съел бы всё разом и несварение бы поймал от обжорства.

Итак. Осматриваю свой близкий круг, лица у всех сосредоточенные, ждут указаний. Медлить смысла нет.

— Дед Дасара, переводи лагерь на полубоевую готовность. Утройте патрули и будьте настороже.

— Понял, шеф.

Обращаюсь к Дибурду и Хмену:

— Огромоны уже рядом. Конечно, у нас есть сканеры, маги, артефакты наблюдения… но расслабляться не стоит. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Хмен подаётся вперёд, я сразу перехожу к следующему:

— Вождь, можешь отправить половину воинов охранять ваше стойбище. Циклопы ведь не идиоты. Если они решат, что сейчас самое время ударить по Жёлтым Рукам — будет некрасиво. А я слетаю глянуть масштаб угрозы.

Не успеваю закончить фразу — Настя уже подскакивает:

— Даня! Возьми меня с собой! Ну пожалуйста! Я тихо, быстро, почти не мешаю!

К чему такие горячие просьбы? Будто я против. Ах да, ей в кайф же. Говорят, у волчьих оборотниц сильно развит инстинкт — ластиться к мужу, искать близость. Или это у кошачьих было?.. Я бросаю быстрый взгляд на Лакомку — она тоже смотрит на меня внимательно, с готовностью.

— Давай, — киваю.

Жена светится, как Ломтик недавно. Чуть ли не прыгает, как щенок. Разумеется, мы не вдвоём летим — беру с собой пятёрку рептилоидов. Быстро седлаем грифонов — здесь уже в прямом смысле: без сёдел на таких махинах передвигаться неудобно. Пара команд — и мы уже в небе.

Ветер хлещет лицо, свистит в ушах. Настя летит чуть ниже, её рыжая грива распущена — за ней тянется огненный шлейф, будто она не человек, а комета. Я держусь повыше, сканируя горизонт. До западной сторожевой крепости подлетаем не вплотную — издали видно всё, что нужно.

Картинка ясна. Крепость захвачена. Огромоны внутри, дроу — нет. Даже следов боя почти не видно. Как будто им просто открыли ворота и вежливо передали ключи. Конечно, всё не так — просто не смогли сопротивляться без Мастеров. Вот вам и стратегия Химериэля.

— Похоже, лорду-губернатору скоро прилетит крышка, — комментирует Настя, не отрывая взгляда от руин.

— Не сразу, — качаю головой. — Несколько месяцев точно ничего не изменится.

— Это почему, Даня? — удивляется жена, подняв на меня взгляд.

— Его только что назначили на важный пост. Багровый Властелин не будет так сразу признавать, что ошибся в выборе. Немного подержит, а потом, при первой возможности — да, влепит от души. Но это официально, а в реальности Химериэль быстро лишится власти.

Я хмурюсь. Не факт, что заменят на кого-то лучше. В худшем варианте — вообще Гагер. Вот этого бы мне совсем не хотелось. Мягко говоря.

И тут замечаю движение. Из-за крепости, со стороны западного леса, вырывается десяток огромонов. Организованная группа на шестилапках скачет прямо в направлении к Молодильному Саду. Разведка? Диверсанты? Или авангард чего-то куда серьёзнее? Хм, вряд ли последнее — нигде не видно, чтобы войско собиралось для дальнейшего движения. Основные силы закрепились в крепости.

Невский замок, Невинск

Гумалин работал в кузни, как и положено подгорному мастеру. Правой он сжимал тяжёлый молот, левой — клещи с раскалённой заготовкой, из которой начинало проявляться нечто полезное. Еще пара ударов молотом и почти готово.

Внезапно дверь с глухим скрипом открылась, и в проёме появилась его жёнушка. Маленькая, круглолицая, с хитрым прищуром и белоснежным передником. В руках — пузатый графин, запотевший от холода.

— Остынь хоть чуть-чуть, Гуми, — сказала она, ставя графин на низенький деревянный столик. — Смородиновый сок.

Гумалин отложил молот, отряхнул руки, вытер лоб тыльной стороной ладони, размазывая копоть, и потянулся к графину. Отпил с жадностью, шумно, с хрипомя.

— Ох, Подгорное Царство… — выдохнул он, отрываясь от кружки. — Будто из ледника достали. Душу остужает. Спасибо тебе, жена.

Поставил графин обратно, слегка улыбнулся.

— Заготовку вот сделал для шефа, — буркнул он. — Он всё просит всякое, и фантазия у него конечно огромная, да я и сам могу кое-что придумать. Тут как раз и аномальный металл завалялся. Решил использовать, чтоб не пропадал.

Сказал — и снова взялся за молот. Скоро работа завершится, а передать шефу и вовсе не проблема. Пушистого песу подозвал, да тот и перекинет через портал.

Как раз в этот момент в голове вспыхивает мысле-речь от Лакомки:

— Мелиндо, Белогривый прибежал ко мне, заржал как бешеный. Мы проверили леваду — огороженная территория пуста. Леди Гюрза и Брусничка исчезли. Не видно их нигде.

Я задумываюсь над словами жены. А затем мысленно прочерчиваю траекторию движения группы огромонов. Это несложно: они скачут по степи и, скорее всего, сразу напрямую.

— Вот как, — только и отзываюсь мысленно, наблюдая за пыльными клубами, выбитыми копытами лошадей. — Хорошо, Лакомка. Не волнуйся, леди Гюрзу я найду сам.

Это несложно. Тем более что огромоны наверняка движутся как раз к ней. Я бы не предполагал такое, если бы не два фактора: желание Гагера оставить невесту у меня, а также недавнее нападение огромонов на меня с жёнами, свидетельствующее, что кто-то из дроу с ними поддерживает контакт.

Рядом Настя кивает на десяток огромонов:

— Даня, разберёмся, раз уж застали?

— Неа, — отвечаю, не отрывая взгляда. — Сначала мне хочется понаблюдать и подтвердить догадки.

Тут же бросаю мыслеречь рептилоидам:

— Остаётесь на сутки. Патрулируйте крепость на удалении.

С Настей снижаемся, берём чуть выше и сбоку от отряда. Не слишком близко, чтобы не засекли, но достаточно, чтобы не потерять их из виду.

Огромоны скачут уверенно в сторону Сада, но не прямо к нему. Вскоре я замечаю ментальный отклик впереди. Сильного менталиста-телепата ни с чем не спутать. А вот и еле уловимый отблеск солнца на чёрной гриве.

Вдали, по ту сторону рощицы, Гюрза скачет на Брусничке — не быстро, в прогулочном темпе, как и положено леди, не в курсе происходящего.

Если огромоны не свернут — а я не вижу ни одного признака, что они собираются, — то через десять минут они окажутся рядом с тем местом, куда приближается Гюрза и Брусничка. Может, даже раньше.

И в этот момент огромоны решают, что хватит телепаться. Они спрыгивают с сёдел и начинают использовать технику «рывка». Каждый шаг буквально швыряет их вперёд, как гарпуны. Земля под ногами трескается и взлетает фонтаном. Даже рощу не жалеют — идут напролом сквозь деревья.

Я резко подаю грифона вниз:

— Летим, — бросаю Насте. — Поинтересуемся, зачем им леди. И почему они так торопятся.

Где-то неподалеку от Молодильного Сада, Примолодье. За час до этого.

Лорд Гагер провёл пальцами по гладкой поверхности связь-артефакта, активируя канал. Эфирные волны завибрировали, и спустя пару секунд связь закрепилась. Из глубины магического тумана донёсся женственный голос:

— Да, лорд?

— Миледи, — вежливо произнёс Гагер, — нам нужно поговорить. Я придумал способ избавиться от короля Данилы. Причём не только от него, но и от всего лагеря человека. Особенно включая спринтов.

— Как? — голос леди дрогнул — чуть, почти незаметно, но достаточно для внимательного слуха.

Гагер проигнорировал вопрос. Он уже понял, что поймал свою невесту на крючок:

— Подъезжай, миледи. Встретимся на северо-западе, в километре от лагеря, у характерной рощи — она тут одна. Я расскажу тебе всё.

Ответ не заставил себя ждать.

— Да, конечно. Сейчас приеду.

Опять в голосе — волнение и торопливость.

Гагер хмыкнул. Он не узнавал свою невесту-интриганку.

Это только подтвердило его худшие подозрения: Гюрза действительно испытывает к Даниле… симпатию? Привязанность? Что-то совершенно неуместное и опасное. Он заметил это ещё раньше — в том, как леди почти открыто защищала Данилу во время спора о правилах демонстративных боёв. Подыгрывала, покрывала, выгораживала.

Эту женщину вывели для власти, а она позволила себе странные эмоции. Глупая девка — ведь это её и погубит.

Тогда у Гагера моментально созрел план. Именно поэтому он не стал её удерживать, а даже сам разрешил ей отправиться в лагерь Данилы. А затем уже Гагер созвонился с генералом огромонов. Особая ударная группа получит координаты, и, когда начнётся заварушка, леди Гюрза попадёт в лапы диверсантов.

Разумеется, удар достанется и Даниле. Он ведь формально предоставил ей защиту. Он несёт ответственность. И если с ней что-то случится — гнев её отца, лорда Питона, обрушится именно на человеческого менталиста.

И это прекрасно.

Гагер уже подготовил слова для лорда Питона. Он произнесёт прямо в глаза:

— Уважаемый лорд, я отомщу за гибель моей невесты. Король Данила виноват. Я вызову этого человека на открытый поединок. И убью его.

Никто не посмеет осудить жениха за месть. Никто не осудит отца, решившего расквитаться за погибшую дочь.

А что касается самой Гюрзы… ну, Гагер переживёт. Лишиться перспективной невесты — неприятно, конечно. Но у лорда Питона ещё предостаточно прелестных дочерей, так что у Гагера не убудет. Особенно когда он «отомстит за первую невесту».

Ломтик появляется внезапно — прямо на огромной башке грифона. Усевшись на макушке, дожёвывает кусок утки, и вид у него настолько довольный, что будто доставил посылку. Тут же он перекидывает и небольшой капкан. Не сразу понимаю, что это. Явно Трезвенник постарался — вон и его клеймо на зубце. Просканировав ментальным зрением, понимаю, что поделка из аномального металла, а значит, насыщается псионикой. Прикольная вещь. Заказа у Гумалина не было, но он сам решил расстараться.

Ломтик трясёт пушистым хвостом.

— За доставку заслужил ещё одну утку, — тереблю малого за ухом. — Хотя тебе, если честно, уже хватит. Объешься. Снова опухнешь и будешь притворяться подушкой. Ладно… потом решим, как тебя воспитывать.

Мы уже подлетели к леди-дроу. Она подняла голову и с удивлением уставилась на нас с Настей. Бросаю по мыслеречи:

— Леди Гюрза, а зачем вы покинули лагерь?

Даже отсюда видно, как девушка задирает подбородок:

— Вообще-то, я самостоятельная леди, король Данила. И вы сами разрешили мне кататься вокруг лагеря.

— В этом вся причина? — уточняю, подозревая, что вовсе нет.

После короткой паузы она добавляет, менее уверенно:

— Просто… лорд Гагер сказал, что знает способ, как убить вас и ваших спринтов. Я решила узнать, что он задумал. Чтобы, возможно, успеть принять меры. Тем более Багровый Властелин лично запретил убивать спринтов.

— Очень мило с вашей стороны, леди, — отзываюсь я, уже опуская грифона ниже, почти к самой земле. — Только вся соль в том, что Гагер на самом деле хочет убить не меня. А вас.

Гюрза поднимает брови — искренне удивлена:

— Меня? Но я же его невеста. Зачем ему это?

— Судя по психологическому портрету лорда Гагера, — отвечаю, — его интересует не столько женитьба на вас, сколько рычаги, которые она даёт. Ваша смерть, между прочим, может даже ускорить передачу этих рычагов. Трагедия, утрата, месть — идеальный сценарий для набора очков.

Я смотрю вниз. Огромоны уже близко. Вот и Гюрза заметила их и вскинула брови.

— Неужели Гагер правда заказал меня?

— Скачите в лагерь. Немедленно. Я разберусь с ними.

Но она внезапно спрыгивает с Бруснички и легко хлопает кобылу по боку:

— В лагерь. Быстро.

Кобыла фыркает и тут же срывается с места. А Гюрза разворачивается ко мне. Я нависаю над ней с грифона, ветер бьёт в лицо, леди упрямо поднимает голову — прямо в небо, прямо на меня, и говорит:

— Я не из тех, кто прячется, король Данила. Я — дочь лорда Питона.

Она вдруг делает паузу и добавляет, уже тише, смутившись:

— Но, если вы соблаговолите, я не откажусь от вашей помощи, король Данила.

Что ж, мне всё равно нужен язык. Так что соблаговолю — куда уж я денусь. Я спрыгиваю с грифона, раскрывая за спиной теневой парашют. Приземляюсь мягко, почти бесшумно — лёгкий толчок, амортизация, и я уже на ногах. Тут же ловлю на руки Настю: она спрыгивает следом — горячая, растрёпанная, в шортиках и майке, вся насквозь пропитанная адреналином. Улыбается. Глаза горят, как у ребёнка, которому разрешили поиграть с динамитом. Чем-то Светку напоминает своим задором… Ого, неужели я соскучился по бывшей Соколовой? Ничего, как только Славика родит, снова не даст скучать.

Из-за холма выпрыгивают на своих «рывках» огромоны. Десяток удивился при виде нас с Настей. Я как раз опустил жену, и она обратилась в волчицу. Мохнатые воины явно не ожидали, что здесь будет кто-то, кроме остроухой леди на прогулке. Но парни не теряются.

Один выступает вперёд. Громила, весь в чёрной, взъерошенной шерсти, морду не разобрать — только глаза, налитые кровью.

— Значит, тут и сам король Данила?

— Автографы не даю, извини, — отвечаю спокойно. — Слушай, а вы же вроде мните себя расой воинов. Разве воинам положено убивать женщин?

— Воинам положено выполнять приказы, — рявкает он и делает шаг.

Не обычный — «рывок». Снова любимый приём огромонов: один шаг — и ты летишь вперёд, как снаряд. Ломают всё, что стоит на пути.

Но не в этот раз.

Вместо рывка вперёд его кидает назад — прямо в своих. Он сбивает троих, один падает с нечеловеческим воем — фонтан грязи, разлетевшиеся зубы, брызги крови.

Вожак поднимается, злой, как оса. Рвёт копытами землю. Делает новый рывок. В этот раз — вбок. Сносит ещё двоих огромонов. Только после второго облома вожак вдруг замечает, что у него на плече что-то торчит. А это — стальной капкан, облитый псионикой.

— Что это за дрянь⁈ — орёт он.

Я улыбаюсь:

— Сюрприз, фака. Я захватил твой разум.

Обычной псионикой шкуру огромонов, бывает, сложновато преодолеть, но вот если пробить её напитанным псионикой аномальным металлом — то меньше сил уходит. А этот огромон — очень хорошо зарос, и чистой псионики потребовалось бы море.

Вожак продолжает вытворять рывки. Он месит своих, топчет, сбивает — и вот собственные подчинённые уже разбегаются в ужасе от своего командира, а тот преследует.

Настя фыркает:

— Ну вот. А я хотела хоть одного побить…

Пожимаю плечами:

— Ещё не вечер. Нам еще идти за одним лордом-дроу.

Возле Молодильного Сада, Примолодье

Леди Гюрза стоит чуть в стороне, не вмешиваясь, будто зритель в театре абсурда. Только вот сцена перед ней — не комедия, а безумный танец ярости и хаоса.

Огромон — чёрный, словно сажа, весь как сгусток ярости — раз за разом сносит своих же. Он летает по полю в погоне за побитыми и растерянными бойцами. Ор, треск, хруст костей и непонимание в звериных глазах: что происходит?

Это делает король Данила.

Сам человек-менталист стоит чуть в стороне, неподалёку от пасущегося грифона, — и посмеивается. Не злорадно, не из злобы. Это какое-то странное веселье, как у ребёнка.

— Вас это забавляет? — спрашивает Гюрза.

— Ну весело же, леди, — произносит он, заметив её обеспокоенность. — Вам просто не смешно, потому что вы не телепат.

Гюрза ошарашенно переводит взгляд на него:

— Но я менталист! Технически разве между ними есть разница?

— Вся разница — в наших условностях, — отвечает он, не отвлекаясь от происходящего.

В этот момент в её кармане оживает связь-артефакт. Девушка достаёт прибор, не отрывая взгляда от происходящего, и подключает ментальный канал.

— Дочь, — неожиданно раздаётся гулкий голос лорда Питона. — Багровый Властелин поручил мне оборону Примолодья. Нынешний лорд-губернатор оказался никчёмным и лишился доверия Его Багровейшества. Где ты находишься?

Гюрза медлит. Считает удары сердца. Затем, максимально ровным голосом, отвечает:

— Я в лагере короля Данилы.

Пауза. Молчание.

А потом — рёв:

— У этого грёбаного человечишки⁈ У того, кого приставили возрождать Молодильный Сад⁈ Тот Сад, который я когда-то не смог восстановить⁈ Что ты там делаешь⁈ Если есть возможность — убей его! Сейчас же! Отсеки ему голову!

И Гюрза в растерянности смотрит на стоящего к ней спиной короля Данилу.