Генерал-адмирал Небогатов

Глава 8

Первые распоряжения, отданные новым командующим Черноморским флотом, касались демонтажа на крейсерах и особенно на броненосцах «мелочёвки» калибром от 75—мм и менее. Черноморцы с ленцой восприняли «уроки войны» и несмотря на настоятельные рекомендации из — под шпица, даже 47—миллиметровые «пукалки» оставили на закованных в броню исполинах, что выводило из себя обычно уравновешенного Небогатова.

После общения с Чухниным новоиспечённый комфлота задумал хитрую комбинацию по очищению флота от безынициативных офицеров, цель жизни у которых дотянуть до пенсиона в прекрасном климате. А тут замаячила перспектива перебраться из Крыма на стационар на Адриатику или в Греческий архипелаг. В Севастополе шушукались, якобы Небогатов подумывал о закупке пары — тройки комфортабельных пароходов, исключительно для размещения офицерских семей, что выходило заметно дешевле расквартирования по домам и гостиницам горячо любящих Россию и особенно русское золото черногорцев и греков. Неудивительно, что заявления о переводе на Средиземноморскую эскадру посыпались десятками. Семёнов, исполняющий должность начальника штаба Черноморского флота матом крыл желающих «послужить Отечеству» на тёплых морях.

Экий вы, Владимир Иванович, неистовый, зашедший к Семёнову Небогатов с усмешкой пронаблюдал, как испуганный гневом высокого начальства писарь из новобранцев собирает разбросанные по кабинету рапорта, идёмте ко мне в кабинет, тут, я вижу, приборка нужна…

Чёрт знает что, ваше высокопревосходительство, пожаловался капитан первого ранга командующему, пока мы с Того друг дружку по мордасам хлобыстали, с Чёрного моря не слишком много рапортов подавалось о переводе на Тихий океан, на воюющий флот. Но сейчас вот такая кипа! И в половине прошений господа офицеры наиподробнейше расписывают свои связи с греческими и турецкими торговцами, намекают на возможность задёшево закупать провизию для флота и снимать на долгий срок дома — гостиницы по приемлемым ценам. Не военные моряки, маклеры какие — то!

Не переживайте так, Владимир Иванович, адмирал передал Семёнову папку, вот здесь соображения по лицам, каковых я на флоте не вижу. Ознакомьтесь, впишите сюда и своих «маклеров», отправим их для начала в Батум.

Каперанг понимающе улыбнулся. Назначение командующим Черноморским флотом победителя японцев здорово переполошило турок. В Константинополе начали спешно разрабатывать планы эвакуации двора и министерств на азиатский берег, рассматривались варианты «временной столицы» в случае русского десанта. А делегации армян прям таки осаждали штаб флота с предложениями помочь доблестному Небогатову сломать хребет османам. На армянскую диаспору и переложили заботы, и самое главное расходы, по созданию военно — транспортной флотилии, предназначенной к перевозке пехоты к турецкому побережью.

Конечно же, средства на закупку и модернизацию пароходов выделялись и помимо инициативных армян, возжелавших с помощью русских штыков и флотоводческого гения Небогатова заполучить великую Армению, непременно чтоб от моря до моря. Но надо было как — то отвадить под благовидным предлогом галдящую и хватающую офицеров за руки толпу, выпроводить из Севастополя, делом занять. Кому — то в штабе и пришла гениальная идея всех «армянских патриотов» направлять в Батум, где бы они проходили обучение как будущие морские пехотинцы, или же занимались постройкой десантных судов. Почему Батум? Потому что от Севастополя подальше.

Командующий горячо поддержал создание «батумского плацдарма» и помимо армян направил в городок несколько десятков «пропащих» офицеров, дабы те и занимались созданием «Кавказской бригады морской пехоты Черноморского флота». Три старых миноносца, выведенных из резерва приказом комфлота и два древних пароходика образовали «Батумский особый учебный отряд», предназначенный якобы к подготовке десантной операции.

Коварство Небогатова заключалось в том, что «сосланные» в Батум офицеры могли уйти с флота только с волчьим билетом. Ведь сам государь планировал операцию по овладению Царьградом, едва ли не ежедневно Николай Второй справлялся о нуждах славного Черноморского флота. В таких условиях сбежать из Батума означало поставить крест на карьере. Разленившиеся черноморцы в полной мере оценили «бархатную диктатуру Небогатова», не кричащего на них как Чухнин, но быстро отсортировавшего дельных офицеров от лентяев, страдальчески «тянущих флотскую лямку».

Адмирал, привыкший на войне принимать быстрые кадровые решения, не стал тратить время на «перевоспитание» нерадивых подчинённых и потому тех, кого не мог выпнуть в отставку направлял в Батум.

А там «заслуженных» кавторангов и лейтенантов ждали шлюпочные учения и высадки на «вражеский» берег и с пароходов и с миноносок. Нередко учения проходили ночью. Генерал Васильчиков направил в Батум двух штабс — капитанов, получивших ордена за Хоккайдо и скидок на чины и заслуги морпехи не делали ни для кого, к месту и ни к месту вспоминая Суворова, в почтенном возрасте штурмовавшего альпийские перевалы.

Строгая и придирчивая медицинская комиссия, работу которой курировал лично комфлота, не давала ни малейшего послабления «занедужившим» офицерам. Небогатов намеренно обострил ситуацию, громогласно заявив в Морском Собрании: «Служили, жалованье из казны получали, а как запахло порохом, возможной войной, — сбежать решили? Никаких послаблений трусам! Только позорная отставка без мундира и пенсии!»…

Не прошло и полугода, как «старые черноморцы», сосланные в Батум, на портреты Чухнина едва ли не молились. И вот, помимо «небогатовского списка», у его начштаба образовался свой список.

Боюсь, ваше высокопревосходительство, что тогда останемся вовсе без офицерских кадров. Некомплект — с!

Знаете, о чём жалею, Владимир Иванович? Уехал из Владивостока и не присутствовал на открытии Тихоокеанского филиала Морского корпуса.

Понимаю, Николай Иванович, понимаю…

Инициатива Небогатова по созданию на другом конце огромной империи заведения, готовящего офицерские кадры для флота, вызвала много шума и толков. И хотя адмирала поддержал император, недовольных нашлось предостаточно. Пример Степана Осиповича Макарова, не заканчивавшего привилегированный Морской Корпус, оппоненты Небогатова предпочитали не замечать. Дошло до того, что самодержец просил при назначении адмирала командующим Черноморским флотом, не начинать и в Севастополе строить «АкадЭмию».

Тогда Николай Иванович ответствовал «хозяину земли русской», что Тихоокеанский театр совершенно особое дело. И отдалённость от столиц многотысячевёрстная, и есть свои особенности подготовки штурманов и капитанов для океанского плавания. К тому же поначалу во Владивостоке заработают подготовительные классы, в которых пройдут обучение и моряки торгового флота, каковым в случае войны предстоит стать неисчерпаемым резервом кадров. А первый полноценный выпуск состоится в 1910 году и те из 85 поступивших, кто обретёт заветные мичманские погоны, будут лишь малой частью офицерского корпуса стремительно развивающегося российского флота. Царю такой оптимизм победителя японцев очень понравился и Николай долго расспрашивал, как же удалось без копейки казённой построить само здание Корпуса, казармы, дома для преподавателей.

Рассказ Небогатова о привлечении средств местных рыбопромышленников и о продаже запризованных пароходов, о строительстве «Морского городка», на территории которого и расположился Корпус, император выслушал вместе с супругой. Александра Фёдоровна тогда крайне впечатлилась, узнав с каким радушием владивостокцы и жители Николаевска — на — Амуре принимали прорвавшиеся эскадры, как помогали морякам обустроиться. Рассуждения адмирала о необходимости сделать Владивосток (в перспективе, разумеется) «третьей столицей», дабы прочно утвердить Россию в Азии и в Тихоокеанском регионе царственной чете очень понравились.

Тогда же, поздней осенью 1907 года Небогатову удалось вытребовать под грядущее овладение Константинополем изрядную сумму на строительство разведывательных дирижаблей. То, что во время войны с японцами воздухоплавательная рота сумела с высоты обнаружить несколько минных постановок близь Владивостока, а затем, базируясь на остров Аскольд своевременно оповещала штаб Тихоокеанского флота о приближающихся вражеских кораблях, убедило императора выделить средства на создание воздухоплавательной бригады, входящей в состав флота Черноморского. Николай Иванович рассказал коронованному тёзке, что в предвоенный период дирижаблями можно вести разведку и даже перебрасывать командный состав из Севастополя на Средиземноморскую эскадру. Чем русские хуже графа Цеппелина?

Перспектива подвергнуть Константинополь бомбардировке восхитила Николая Романова, но и тут же озаботила. А вдруг да кузен Вилли, разозлившись на создание Антанты, пошлёт эскадру «цеппелинов» с бомбами на Царское Село? Так, после простого обмена телеграммами царя и комфлота, в Российской империи всерьёз озаботились созданием артиллерийских частей, палящих в небо, то есть в зенит зенитчиков.

Но в последние месяцы 1907 года новоиспечённый командующий Черноморским флотом думал не о перспективах грядущих воздушных боёв, и даже не подводных, ибо пересылку полудюжины подводных лодок с Балтики в Севастополь наметили лишь на весну года 1908—го. Победитель Того размышлял насколько сильной останется Черноморская эскадра, ведь именно на Небогатова свалилось нелёгкое для любого флотоводца решение на сколько «килей» «урезать» броненосную эскадру. После шумихи с «Дредноутом» в Российском флоте, как и в большинстве флотов ведущих морских держав началась суета, сопровождаемая неразберихой и уже традиционным российским бардаком по определению классов боевых кораблей. Николаю Ивановичу выпало решать какие «кили» оставить на флоте, а каковые списать из — за почтенного возраста. К первоначально запланированным на выбытие «Екатерине Второй» и «Чесме», адмирал добавил «Синоп» и «Двенадцать Апостолов», исключительно исходя из экономических соображений.

Как боевые единицы старые броненосцы уже не тянули, тем более на воду были спущены «Евстафий» и «Иоанн Златоуст», а покамест господствовать в Чёрном море надлежало четвёрке из «Георгия Победоносца», «Трёх Святителей», «Ростислава» и «Князя Потёмкина Таврического». С учётом капитальной «чистки» офицерского состава, четыре броненосца, оптимальный вариант. Правда, царя о «ротации» кадров новый командующий в известность не ставил, а владычащий в Морском Генштабе Брусилов списание сразу четырёх броненосцев поддержал. Лев Алексеевич отметил, что на Чёрном море, коль уж принято решение к 1910 году овладеть Босфором и Константинополем, скорее плавучие гаубичные батареи понадобятся и подводные лодки, наловчившиеся атаковать с малых глубин в Дарданеллах вражеские броненосцы, а возможно, уже и свежееотстроенные дредноуты…

Султан и кайзер так и не договорились по передаче пары «немножко устарелых» германских броненосцев Османской империи, хотя Вильгельм первоначально и намеревался «продать в рассрочку» пару «Бранденбургов», очень уж хотелось уесть кузена Никки, предавшего старую дружбу и якшающегося с лягушатниками.

Однако Тирпиц убедил сюзерена повременить с передачей туркам достаточно грозных, хоть и устаревших кораблей. Пусть лучше отстоятся броненосцы в резерве, если вдруг война пригодятся при обороне побережья. А продать туркам, так бестолковые азиаты быстро приведут недавнюю красу и гордость германского флота в жалкое состояние и, не дай всевышний, ещё и к русским в плен угодят «Курфюрст Фридрих Вильгельм» и «Вейссенбург».

Русские разведчики информировали «морского» Брусилова о том, что кайзер после долгих раздумий принял сторону «свежевыделанного» дворянина фон Тирпица и приказал сосредоточить усилия на береговой обороне собственно Германии, а не на обустройстве баз в Средиземноморье, которые потянут из казны многие десятки миллионов марок. А депутатам в рейсхстаге только повод дай.

Когда Брусилов пересказал приехавшему в Петербург на несколько дней Небогатову сведения полученные тайными агентами, адмиралы особо посмеялись над вмешательством в военно — морскую стратегию горлопанов — депутатов, что в Германии, что с недавних пор и в России.

Заседания первой Государственной Думы Российской империи, выборы которой прошли весной 1907 года исстрадавшиеся по «высокой политике» обыватели посещали куда как азартнее чем театр или цирк, за гостевые места на думской галёрке шла настоящая битва. Совершенно случайно, а может и наоборот закономерно, из 448 депутатов Первой Думы, пятеро оказались матросами, повоевавшими под командованием Небогатова. Адмирал как раз замотался в делах и не обратил внимания на телеграммы Свенторжецкого, что от Дальнего Востока в Государственную думу решено двинуть бывшего комендора с «России» и сигнальщика с «Богатыря» и хорошо бы и в Петербурге подумать над как можно большим представительством «флотской фракции» в российском парламенте.

В общем, Семёнов и Свенторжецкий исхитрились провести в депутаты пятерых матросов — отставников, все с боевым опытом и наградами. И вот, два «небогатовских орла», внимательно прослушали экспрессивную речь одного из отцов — основателей Конституционно — демократической партии Родичева. Блистая красноречием неистовый политик в числе прочего прошёлся по «диктатуре адмирала Небогатова» развесившего на телеграфных столбах вдоль Транссибирской магистрали «многие сотни несчастных русских людей». Отставные кондуктора вышли в думский буфет, патриотично накатили по паре стаканов, а затем прямо в зале заседаний набили Фёдору Измайловичу морду — с! Да — с! Именно так — с! Морду — с!

Кадеты, ошарашенные и огорошенные буйством моряков, пытались остановить бравых небогатовцев, но получив свою долю, предпочли ретироваться из зала, уповая на полицию. Впрочем, стражи порядка только руками развели депутат есть лицо неприкосновенное! А что друг дружку лупцуют, так и в Англии в парламенте драки случаются. Демократия — с! Родичев на два месяца залёг в больницу, а дебоширов Семёна Выксина и Анатолия Нечитайло на целых полгода лишили права посещать заседания Государственной Думы, однако депутатское жалованье за ними осталось. Государь император вроде бы публично и осудил рукоприкладство в российском парламенте, тем не менее назвал Выксина и Нечитайло «неразумными патриотами». Такие вот дела.

Ну да чёрт с ним с Родичевым, не дуэлировать же с дураком, куда важнее понять, какие неприятности сможет доставить флот Австро — Венгрии Средиземноморской эскадре. Франц Иосиф хоть и старый хрыч, но доля военных расходов в бюджете Дунайской монархии неуклонно растёт. И пускай главный калибр их броненосцев «всего» 240—миллиметров, наличие баз и наработанной флотской структуры делает Австро — Венгерский флот опасным противником, особенно если базироваться на Черногорию. Еженощно ожидать атаки пары десятков миноносцев, способных утопить бОльшую часть русской эскадры, так никаких нервов не хватит, воспоминания о Порт — артурской эпопее свежи в памяти моряков.

Потому Греческий архипелаг, там вполне можно получить несколько весьма приличных мест для стоянки как всей эскадры, так и отдельных отрядов. Сам Небогатов считал, что с распространением радио нет смысла собирать все силы в «одну большую кучу», флот тем и силён, что может «уколоть» противника «сразу во множестве точек земного шара». А стационаром в Бар хорошо бы отрядить «Варяг», за который в таком случае придётся побороться очень уж хочется императору видеть героический крейсер на Балтике.

Но если попросить «Варяг» в состав Средиземноморской эскадры, наверняка «хозяин земли русской» широким жестом отправит крейсер в тёплые моря, благоволит царь к командующему Черноморским флотом, благоволит. Так, перед отставкой Витте, последовавшей 7 октября 1907 года и для многих грянувшей «как гром с ясного неба», в Севастополь ушла шифрованная телеграмма. Николай извещал, что принял решение заменить Витте на Столыпина, спрашивал мнение Небогатова, не последует ли волнений в войсках и на кораблях. Комфлота отбил в ответ успокоительную депешу и поддержал решение самодержца, выказав своё мнение по новому премьеру, с которым общался по делам переселения крестьян в Сибирь и на Дальний Восток, Пётр Аркадьевич достойнейший человек и выдающийся государственный деятель, такому патриоту самое место во главе ответственного, наделённого чрезвычайными полномочиями Правительства.

Витте, кстати, «погорел» на чрезмерном увлечении делами Государственной Думы. Очень уж понравилось Сергею Юльевичу плести интриги, сеять рознь среди фракций, переманивать на свою сторону депутатов, науськивать одних острословов на других.

И решил Николай Романов, что трудяга Пётр Столыпин, быстро и блистательно подавивший революционную крамолу, более подходит для поста Премьер — министра. К сожалению, по планам Небогатова такая перестановка в верхах ударила весьма больно Столыпин назначил министром финансов Владимира Николаевича Коковцова, уже развернувшегося во Владивостоке. В «Тихоокеанский банк» с первых месяцев работы валом повалили вкладчики. Тут, конечно и реклама свою роль сыграла, сам Николай Иванович Небогатов в форме полного адмирала, при всех регалиях, был запечатлён на фото у входа в финансовое учреждение (так чтоб вывеска была видна) а надпись под фото гласила: «Будь с «Тихоокеанским банком», будет и яхта, и пароход»!

Адмирала сначала такая «пропаганда» здорово разозлила, но, удивительное дело, народу понравилось и в «свежий» банк пошли серьёзные клиенты, как отечественные, так и зарубежные. Разумеется, несмотря на блеск орденов Небогатова, заслуга в том принадлежала исключительно Коковцову, с его непререкаемым авторитетом в кругах финансовых воротил. И вот уходит Владимир Николаевич! Правда финансист обещал всемерную поддержку своему детищу, оставляемому в самом что ни на есть «младенческом возрасте»…

Столыпин на экстренном поезде прибыл в Севастополь в последние дни 1907 года. Премьер был весел, энергичен и казалось, привёз на сонный юг петербургского морозца, который «невелик, но стоять не велит», окружающие Петра Аркадьевича чиновники даже не ходили, не бегали летали, исполняя поручения высокого начальства. Флотские офицеры и те невольно попали под столыпинское обаяние, хотя никоим образом премьер — министру и не подчинялись.

Неплохо дела идут в империи, Пётр Аркадьевич? Небогатов принимал гостя в особнячке, окружённом цепью морских пехотинцев, флотской контрразведке поступили сведения, что партия социалистов — революционеров вынесла Столыпину очередной смертный приговор, пообещав непременно убить премьера до наступления 1908 года.

В целом неплохо, Николай Иванович, второй год внеплановые поступления в бюджет значительно перекрывает наши скромно исчисленные планами доходы. Нет дефицита бюджета! И это после тяжелейшей военной компании и прокатившихся по всей стране бунтов.

Интересно, сколько же миллионов вы привезли в своём саквояже на флот, коль так всё прекрасно в сфере финансовой?

Увы, пуст саквояж, пуст. И не потому что жмёмся с Коковцовым, нет. В Петербурге считают, что после Гензанского мира, после урегулирования спорных вопросов с Токио, нашим стратегическим партнёром на Дальнем Востоке становится Япония. В пику Китаю и Германии становится, согласны, Николай Иванович?

Согласен, Пётр Аркадьевич. И тут идея Куропаткина, «бросить» самураям Порт — Артур и Ляодунский полуостров сработала как должно. Японцы вынуждены держаться за Квантун, как за единственно зримое свидетельство их «победы» в недавней войне. Понятно, что в России уверены, что это мы накостыляли япошкам, а на островах гордятся победами над бородатыми казаками. Чёрт с ним, дела то дней минувших, хоть два года только и прошло.

Правильно мыслите, ваше высокопревосходительство, Столыпин развеселился, о будущем! Я почему с Дальнего Востока «зашёл», ваше мнение важно, что скажете по закреплению за Россией Маньчжурии? Потянем сразу две авантюры маньчжурскую и константинопольскую? Я потому и приехал, чтобы понять какие приоритеты у военных, у доблестного адмирала Небогатова в частности. Куда финансистам распределять средства, на какие статьи в первую очередь: армия, флот, железнодорожное строительство, судостроение. Очень уж дорогие игрушки эти новые броненосцы — дредноуты. Вдвое дороже прежних, а строить надо, как Александр Михайлович вещает, непременно эскадрами, по шесть штук зараз, четыре на Балтике и два на Чёрном море. Следующий год ещё пройдут работы по модернизации верфей, а в 1909 начнутся огромные расходы на флот.

Наэкономили уже на флоте и на армии, язвительно ответил адмирал, не пожалей казна в 1903 году 10–15 миллионов на подкрепления Порт — Артурской эскадре, не переводи корабли в вооружённый резерв, не экономь на скором вводе в строй «бородинцев», может и не случилось этой ненужной войны. Договорились бы Япония и Россия: откусили по куску от Китая, поделили Корею, урегулировали мирно квоты рыболовные. Эх! Небогатов горестно отмахнул рукой…

Николай Иванович, Столыпин подался в кресле вперёд, в сторону собеседника, не просто так, поболтать к вам приехал премьер — министр Российской империи. Вы получали телеграмму от государя перед отставкой Витте и моим назначением?

Да, его величество интересовало моё мнение как командующего флотом о возможных беспорядках.

Ничего — то вы не поняли, адмирал, Столыпин посмотрел на Небогатова как старый и мудрый учитель на бестолкового двоечника, никому более из военачальников телеграммы такого рода не отсылались! Понимаете, никому! А всё потому, что персона ваша, дорогой Николай Иванович, в свете последних событий в стране и мире вызывает огромный интерес у Лондона, Парижа, Берлина. И Петербург, император не могут на такое внимание не реагировать. Нервно, заметьте, реагировать.

Чем же обязан такому вниманию? Проливам и стабильности Османской империи угрожает персона Небогатова? Так поставь вместо меня иного адмирала, будет то же, за небольшими отличиями.

Что скажете об убиенном «революционными террористами» графе Игнатьеве, Алексее Павловиче? Молчите? В доме никого нет кроме нас, как я и просил? Так выслушайте, Николай Иванович. Среди армейского генералитета и части гвардии существует глубоко законспирированный заговор, направленный на отстранение Николая Александровича от управления государственными делами. Непонятно, по сию пору непонятно в чьих интересах действуют заговорщики. То ли это сторонники Николая Николаевича, то ли «михайловичи». А быть может Мария Фёдоровна «Гневная» осерчала на старшего сына. Покойный граф Игнатьев вёл подозрительные переговоры с офицерами Первой гвардейской кавалерийской дивизии. После чего некие лица из ближнего круга императора и «спрофилактировали» графа. Понимаете, о чём я?

Чёрт знает что, мало нам японцев и социалистов, друг друга начали «профилактировать». И словечко то какое. Мой Свенторжецкий, кстати, грешит его частым употреблением.

Вот — вот, в высших сферах прекрасно знают, что у адмирала Небогатова также имеется мощная группа сторонников, как в Государственной Думе, так и на важных постах в армии и флоте. Подождите, Николай Иванович, это не я так считаю, это государю донесения такого рода еженедельно на стол ложатся. И его величество, прямо скажем, опасается, на чьей стороне окажется адмирал Небогатов, случись в России опасность военного переворота. Не забывайте, вас многие числят как человека графа Витте.

Вздор! С Витте я изрядно собачился во время переговоров с Японией. Очень уж хотелось Сергею Юльевичу вырвать из пасти самурайского крокодила Порт — Артур и Дальний, а я в этом вопросе всецело поддерживал Куропаткина. А дальнейшие наши отношения, да были достаточно ровные, но не устраивать же свары с премьер — министром Российской империи? Хотя просьбы по неотложному финансированию флотских нужд Витте исполнял, не более того.

Понятно. Да, Коковцов по возвращении в Петербург дал вам прекрасную характеристику и государь и государыня весьма благосклонно выслушали добрые слова Владимира Николаевича о адмирале Небогатове.

Сиживал и я за столом с их императорскими величествами, сиживал, флотоводец расхохотался.

Зря смеётесь, ваше высокопревосходительство, не поддержал Столыпин веселье адмирала, Витте несколько раз встречался с Игнатьевым старшим и обещал, что офицеров гвардейской кавалерии поддержит Балтфлот, вплоть до того, что боевые корабли войдут в Неву и возьмут под контроль столицу, наведя орудия на правительственные здания.

Где Небогатов, а где Балтика? А касаемо гвардейцев, так именно я указывал в докладной записке, что если и начнём штурмовать Константинополь, то гвардию и следует бросать в первых рядах, хватит им отсиживаться. Гвардейские роты прекрасно себя показали в последние месяцы войны с Японией, потому следует сформировать Гвардейский корпус и тренировать их на Балтике, заставить похлебать водичку морскую. Насколько я знаю, гвардионусы весьма недовольны сей инициативой. Это не в столичных кабаках кутить и за актрисками волочиться, в шлюпке да на волне, пусть и небольшой, с блестящими гвардейцами много казусов неприятных случилось, как я слышал…

То так, Николай Иванович, то так. Наделали изрядно переполоху те учения. И костерят вас лейб — гвардейцы преизрядно.

Пётр Аркадьевич, а помимо вопроса о моей лояльности государю, о чём хотите с командующим Черноморским флотом побеседовать?

Всё — то видите — понимаете, Столыпин улыбнулся, Николай Иванович, чем вызвана отдача «под нож» сразу четырёх черноморских броненосцев? Неужели они такие древние? Великий князь Александр Михайлович далеко не в восторге от вашего решения. Те же думцы, хоть и побаиваются оставшихся трёх «небогатовских чудо — богатырей», но задают великому князю неприятные вопросы. А на флот в ближайшие годы выделят сотни миллионов рублей. Представляете, какой гвалт поднимется страна последнюю копейку флоту отдаёт, а адмиралы режут грозные боевые корабли на металл. И не докажете обывателю, что старьё вон на фотографических карточках какие грозные «Чесма» и «Синоп», какие пушки огромные»…

Прекрасно! Прекрасно, коль все считают, что конфликт у нас с Александром Михайловичем по поводу два или четыре броненосца списывать. В ответ открою вам, Пётр Аркадьевич, важный флотский секрет. Прошу, храните тайну.

Непременно, ваше высокопревосходительство, непременно.

Моё громогласное заявление о списании «старья» и грядущей разделке «Екатерины Второй», «Чесмы», «Синопа» и «Двенадцати Апостолов», не более чем обман противника. Кто ж в здравом уме будет уничтожать корабли вполне пригодные для выхода на позиции и бомбардировки турецких батарей? Тем более отвлекут ветераны флота внимание неприятеля на себя, примут часть ударов, чем сберегут новейшие броненосцы, которым прорываться в Средиземное море. А старички в море Мраморном будут нести службу стационарами, там им самое место, с их — то черепашьей скоростью.

Не знаток флотских дел, но неужели нельзя, исключительно исходя из экономических соображений, довести до параметров «Дредноута» уже спущенные на воду черноморские «Евстафий» и «Иоанн Златоуст» и балтийские «Андрей Первозванный» и «Император Павел Первый»? Добавить двенадцатидюймовых орудий, убавить стволов меньшего калибра? Балтийцы говорят получится нечто несуразное и небоеспособное.

Правильно говорят балтийцы, Пётр Аркадьевич. Даже начни переделки на более крупных балтийцах, ничего толкового не получится. «Дредноут» хорош не столько большим количеством орудий главного калибра, но и высокой скоростью. Без такого сочетания даже «Андрей Первозванный» и «Император Павел Первый» с восемью, скажем, двенадцатидюймовками, будут не более чем тихоходными мишенями, которые разве что при охране столицы, при Центральной минно — артиллерийской позиции сгодятся. А черноморские «малыши» тем более кардинальной переделке не подлежат. С 1909 года начнём, уже на новых стапелях, сразу 22–25 тысячетонных красавцев создавать.

Дорого обходятся стране такие «красавцы», Николай Иванович. Мне уже армейцы скоро плешь проедят, жалуются на флот. Забираете, мол все деньги предназначенные на оборонные статьи.

Это что, знали бы как в Японии армия и флот меж собой собачится…

Кстати, Николай Иванович, как там дела у Колчака, ведь де юре «Семён Дежнёв» ваша собственность.

Ледокол и де факто моя собственность. А Александр Васильевич, очень надеюсь, порадует всех российских патриотов в году наступающем, одна тыща девятьсот восьмом от Рождества Христова…