Генерал-фельдмаршалы в истории России

Великий князь Михаил Николаевич (1832–1909)

Всего двое из многочисленной когорты великих князей дома Романовых за 304 года его существования стали генерал-фельдмаршалами. Это третий и четвертый сыновья императора Николая I Николай и Михаил.

Великий князь Михаил Николаевич родился 13 октября 1832 г. Со старшим братом Николаем его разделял всего год, поэтому мальчиков растили и воспитывали совместно.

В 1838 г. воспитателем малолетних великих князей был приглашен заслуженный боевой генерал А.И. Философов. А занятия с ними шли по программе, которую для воспитания их старшего брата, будущего императора Александра II, в свое время выработал поэт Василий Андреевич Жуковский (см. очерк о в.к. Николае Николаевиче).

Согласно программе, учеба, рассчитанная на 12 лет, делилась на три периода: приготовительный, сводившийся к освоению азов грамоты и основных учебных дисциплин; основной, в течение которого шло изучение наук, необходимых августейшему ученику как члену просвещенного общества; завершающий, включавший в себя приведение полученных знаний в систему и совершенствование их путем чтения классической литературы и путешествия как по России, так и за границей.

Как всех мужчин императорской фамилии, Михаила готовили к военному поприщу. Уже в день появления на свет новорожденный был назначен шефом лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка и зачислен в списки лейб-гвардии Преображенского полка и Конной артиллерии. По мере взросления в учебной программе появлялось все больше военных дисциплин. А для практического ознакомления с военной службой великий князь, как и его брат, на лагерное время прикомандировывался к 1-му кадетскому корпусу. Так было до 1839 г., когда Николай I принял решение о зачислении младшего отпрыска, по семейной традиции, в кадеты. «Ты одного мне сына поставил на ноги, двух воспитываешь, приготовь же мне и четвертого», — передавал современник слова императора, обращенные к директору 1-го кадетского корпуса.

В 14-летнем возрасте Михаил Николаевич был произведен в первый офицерский чин, действительная же военная служба началась у него через два года. В 1848 г. генерал-фельдцейхмейстер великий князь Михаил Павлович на церемонии празднования 50-летия вступления в должность представил племянника, как своего преемника.

Фактически же Михаил Николаевич стал главным артиллеристом русской армии 26 ноября 1852 г. — в праздник Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Этот день был специально выбран для принятия великим князем воинской присяги по случаю наступившего совершеннолетия. Одновременно его высочество был произведен в генерал-майоры и зачислен в свиту своего отца.

Разумеется, Николай I понимал, что его двадцатилетний сын при всех достоинствах пока не готов возглавить артиллерийское ведомство, поэтому последним реально продолжал управлять инспектор артиллерии генерал от артиллерии барон Н.И. Корф. Поэтому командирского опыта великий князь пока набирался в качестве командира гвардейской конной артиллерии, сведенной в отдельную бригаду.

В боевую обстановку Михаил Николаевич впервые попал в 1853 г. с началом Крымской войны. Всей империи стали известны слова царя: «Ежели опасность есть, то не моим детям удаляться от нее, а собой подавать пример».

В Инкерманском сражении под Севастополем 24 октября 1854 г. великие князья Михаил и Николай были на передовой, попали под ружейный и артиллерийский огонь. Обычное дело для любого военного, но только не для великих князей, как посчитал новый главнокомандующий князь А.С. Меншиков. По ходатайству князя их императорские высочества были награждены орденами Св. Георгия 4-й степени.

Биографы великих князей высоко оценивали их деятельность по совершенствованию обороны Севастополя: «Много потрудился здесь августейший генерал-фельдцейхмейстер над вооружением батарей, возводившихся под руководством его августейшего брата, генерал-инспектора по инженерной части»[96].

В разгар боев за Севастополь пришло известие о кончине императора, и великие князья убыли в столицу. Здесь с вступлением на престол их старшего брата Александра каждый из них получил новое назначение по службе. Михаил Николаевич вошел в состав Государственного совета, а также стал шефом еще нескольких воинских частей, в том числе лейб-гвардии конно-легкой батареи, в списках которой он числился с первого года своей жизни. В январе 1856 г. он уже не номинально, а фактически стал у руля российской артиллерии, и прослужил в должности генерал-фельдцейхмейстера более 50 лет. Он стал также почетным президентом Михайловской артиллерийской академии и попечителем Офицерской стрелковой школы. Кроме того, в течение нескольких лет возглавлял главное управление военно-учебных заведений.

Вид на Севастополь. 1856 г.

На фоне огромного количества служебных обязанностей, которые лежали на великом князе и могли выполняться либо формально, либо усилиями штата заместителей и помощников, были у Михаила Николаевича, бесспорно, те, которым он отдавал всего себя. В этом ряду, кроме руководства артиллерией на посту генерал-фельдцейхмейстера, стоит многолетнее управление Кавказом.

Именно его, Михаила Николаевича, предложил в качестве своего преемника князь А.И. Барятинский, уходивший по болезни с поста Кавказского наместника и главнокомандующего Кавказской армией. И Александр II согласился с ним. В феврале 1863 г., передав управление артиллерией своему заместителю генерал-адъютанту генералу от артиллерии А.А. Баранцову, великий князь отбыл на Кавказ. Здесь ему выпало вершить власть долгих 20 лет.

В первую очередь надо было завершить, наконец, Кавказскую войну. Михаил Николаевич поступил правильно, не став кардинально менять курс своего предшественника (см. очерк о А.И. Барятинском). Сознавая, что здесь он — человек новый, командование военными действиями возложил на генерала Н.И. Евдокимова, начальника штаба Кавказской армии, оставив за собой общее руководство. Совместными усилиями к концу года удалось умиротворить Кубанскую область, а весной следующего, 1864 г., окончательно водворить российскую власть на всем Кавказском побережье Черного моря.

Можно лишь представить, с каким облегчением встретила страна сообщение о столь долго ожидаемом завершении полувековой войны с горцами Кавказа. Высочайшим рескриптом великий князь Михаил Николаевич был удостоен ордена Св. Георгия 2-й степени, из Петербурга ему доставили украшенную бриллиантами и изумрудами золотую шашку с надписью «За окончательное покорение Кавказа».

Завершение боевых действий могло дать подлинное умиротворение лишь в случае, если оно без промедления сменилось бы хозяйственно-административными преобразованиями. Хорошо понимая это, наместник в первую очередь взялся за проведение крестьянской реформы, ибо война не позволила в те же сроки, что и в остальной России, перейти к ликвидации в регионе крепостного права. К концу 1865 г. высочайший указ освободил от крепостной зависимости селян Тифлисской и Кутаисской губерний, Мингрелии и Сухумского уезда.

Среди прочих мер, осуществленных на Кавказе под руководством Михаила Николаевича, историки называют судебную реформу, развитие просвещения, железнодорожное строительство, введение военно-окружной системы и другие. Главное, что все они напрямую затрагивали не только русское население, но горцев, приобщая их к индустриальной цивилизации.

Новые, мирные условия требовали изменений и в самой Кавказской армии, десятилетиями привыкшей жить по законам войны с вытекающей отсюда вольницей, которую историк деликатно назвал «совершенно своеобразными нормами внутреннего устройства и организации». Забегая вперед, можно утверждать: разразившаяся через десяток лет война с Турцией показала, что великому князю удалось и вольницу усмирить, и традиции, дорогие войскам, не нарушить, и боеспособность армии сохранить.

Как известно, в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. боевые действия шли на двух театрах — Балканском и Кавказском, и в качестве главнокомандующих русскими войсками выступали братья великие князья: соответственно Николай Николаевич и Михаил Николаевич. Наместник Кавказа верил в подчиненных, не случайно на смотре войск военного округа он заявил командирам частей: «Господа, если мы с этими войсками не победим, то будут виноваты не они, а я с вами».

По плану войны с Турцией, основные положения которого были разработаны начальником Военно-ученого комитета Главного штаба генерал-лейтенантом Н.Н. Обручевым, Кавказский театр играл самостоятельную роль. Армия должна была, во-первых, сковывать турецкие силы с тем, чтобы исключить их переброску на Балканский театр, и, во-вторых, овладеть Батумом, Ардаганом, Карсом и Эрзерумом. Для выполнения этих задач было собрано 125 тысяч человек пехоты и кавалерии при 456 орудиях. Правда, непосредственно в боевых действиях в начале войны участвовало лишь около 50 тысяч. Кавказской армии противостояли две турецкие армии: Анатолийская (60 тысяч человек) и Сирийская — 40 тысяч.

Первой крупной победой стало взятие 5 мая 1877 г. крепости Ардаган Ахалцихским отрядом, усиленным колонной генерал-лейтенанта В.А. Геймана. Потери турок составили около 2 тысяч человек, русских — 420. Особенно удачно действовала артиллерия, о чем командующий армией доносил в Петербург: «Ардаган пал преимущественно от блистательных действий нашей славной артиллерии». Удачно действовал и Эриванский отряд генерала А.А. Тергукасова, без боя занявший крепость Баязет.

Следующим был Карс. Крепость окружили и даже начали осадные работы. Однако в конце июня осаду пришлось снять, поскольку подошедшая 35-тысячная армия Мухтар-паши сумела нанести несколько чувствительных ударов, особенно под Зивином. Ни генерал А.Т. Лорис-Меликов, до этого момента осуществлявший непосредственное руководство войсками, ни великий князь, в конце августа взявший на себя функции главнокомандующего, не считали возможным переходить к активным действиям до получения подкреплений.

По инициативе Д.А. Милютина в помощь Михаилу Николаевичу Главная квартира направила генерала Н.Н. Обручева. Он предложил изолировать полевую армию Мухтар-паши (численностью в 38 тысяч человек), занявшую позицию у Аладжа-Авлияра, а затем нанести удар по ее центру и правому флангу. Силы, действовавшие на этом направлении, были доведены до 50 тысяч человек при 200 орудиях.

К 23 сентября русские войска овладели передовыми позициями противника, после чего Обручев предложил меры по окружению армии Мухтар-паши. С этой целью армия была разделена на главные силы под командованием генерала Лорис-Меликова, в задачу которых входили действия с фронта, и обходную группу генерала И.Д. Лазарева. В ночь на 3 октября Лазарев сообщил о выходе в тыл турок.

Наступление началось в 12 часов того же дня. Русские штурмом овладели горой Авлияр и затем отрезали противнику все пути отхода. Турецкая армия капитулировала, потеряв около 16 тысяч человек убитыми и ранеными, 8,5 тысячи пленными. Потери русских составили 1,5 тысячи убитыми и ранеными[97]. Сам Мухтар-паша бежал в Карс.

В сражении был продемонстрирован отличный маневр, успех которого обеспечило взаимодействие войск. Одновременная атака стала возможной благодаря применению телеграфа. Русские войска показали умение вести бой в стрелковых цепях. Их действия умело сочетались с огнем горной артиллерии.

Михаил Николаевич телеграфировал государю об успехе, в ответ 9 октября последовал рескрипт о награждении главнокомандующего Кавказской армией орденом Св. Георгия 1-й степени. «Тифлис встретил великого князя звоном колоколов и пушечной пальбой, овациям не было конца», — пишет придворный историк. Однако война продолжалась.

Разгром армии Мухтар-паши предрешил участь Карса. Блокировав крепость, командир осадного корпуса генерал-лейтенант Лазарев в конце октября предложил коменданту сдать крепость, но получил отказ. В ночь с 5 на 6 ноября 1877 г. начался штурм. По оценке военного историка Л.Г. Бескровного, он был проведен блестяще. По цитадели выпущено небывалое число снарядов — 25 тысяч штук. Турецкий гарнизон потерял 7 тысяч человек убитыми и почти 18 тысяч пленными, было захвачено более 300 орудий. Потери русских составили 2270 человек убитыми и ранеными.

На Эрзерумском направлении недостаточно активные действия генерала Геймана привели к необходимости установить блокаду Эрзерума, поскольку попытки взять крепость с ходу не удались. Отряд Геймана, выкашиваемый голодом и тифом, перенес очень тяжелую зиму. Русские вошли в Эрзерум лишь после того, как по условиям перемирия крепость сдали сами турки.

Правда, в окружении великого князя об этом старались не вспоминать. В основном звучали фанфары победы. После подписания Сан-Стефанского мирного договора 19 февраля 1878 г. Михаил Николаевич был вызван в Санкт-Петербург. 16 апреля из рук императора Александра II он получил украшенный бриллиантами фельдмаршальский жезл.

Современники великого князя (это видно хотя бы по статье процитированного здесь А. Бартенева) предпочитали превосходные оценки его деятельности из понятного пиетета к царствующей фамилии. Но вот А.А. Керсновскому, трудившемуся над историей русской армии накануне Второй мировой войны, не было никакой необходимости прибегать к пустым комплиментам. И тем не менее он, сравнивая двух августейших братьев как военачальников, безоговорочно отдает предпочтение Михаилу Николаевичу. «В лице великого князя фельдцейхмейстера Кавказская армия имела авторитетного и волевого полководца, сумевшего объединить действия различных „отрядов“, направить их к определенной цели — сокрушению неприятельской армии»[98]. По мнению военного историка, командующему сделать это было тем более сложно, что многие старшие начальники Кавказской армии (генералы Лорис-Меликов, Гейман) оказались «ниже посредственного», исключая лишь генерала Тергукасова.

Вплоть до трагической гибели Александра II великий князь оставался наместником на Кавказе. Новый император Александр III в июле 1881 г. отозвал его в столицу и назначил председателем Государственного совета. Он вошел также в состав Комитета министров и вновь вступил в управление артиллерийским ведомством. Одновременно генерал-фельдцейхмейстер был шефом пятнадцати воинских частей и числился в списках еще восьми.

Со временем Михаил Николаевич стал своего рода патриархом царствующего дома. В 1898 г. в связи с 50-летним пребыванием его в офицерских чинах Николай II повелел гвардейской артиллерии отдавать великому князю почести, положенные по уставу только императору. «Да послужит эта почесть видимым знаком беспредельного уважения моего к вашему высочеству, старейшему и горячо любимому члену императорского дома…», — говорилось в рескрипте Николая на имя двоюродного деда[99]. А в 1906 г. русская армия отметила 50-летнее пребывание Михаила Николаевича в должности генерал-фельдцейхмейстера.

В связи с преклонными годами он в 1905 г. был уволен с поста председателя Государственного совета с назначением почетным главой этого органа управления. Скончался Михаил Николаевич в декабре 1909 г. в Канне (Франция).