Ее детство совпало с тридцатыми годами - бурными, романтичными, героическими. Эпопея челюскинцев, перелеты Чкалова, Громова, Осипенко, Гризодубовой, Расковой - все это волновало, вселяло гордость, заставляло мечтать…
Семья Марины жила на Хорошевском шоссе, недалеко от Центрального аэродрома. Часами могла смотреть Марина на медленно ползущие ввысь аэростаты, слушать рокот моторов. Хотелось подняться в безоблачную синеву, ощутить счастье свободного полета, почувствовать себя хозяйкой бескрайнего воздушного океана.
Аэроклуб встретил Марину приветливо. Но сразу же подчинил своему жесткому ритму. Самолетовождение, теория полета, аэронавигация… Было трудно. Но разве замечались трудности? Уже веяло высотой, простором. И хотелось как можно больше успеть, обгонять время. Кто из летчиков не мечтает о дне, когда он останется один на один с машиной, поднимется в небесную гладь и оттуда увидит землю!
И, наконец, пришел он, первый полет. То незабываемое утро выдалось тихим, задумчивым. На лугу сверкала роса, туман стлался над рекой. В небе - ни облачка.
После завтрака инструктор собрал курсантов и сказал:
- Сегодня у нас самостоятельные вылеты. Чечнева, к самолету!
Эти два круга над аэродромом, эти четырнадцать минут в небе запомнились Марине на всю жизнь. "У-2", послушный ее воле, четко выполнил взлет, разворот, посадку. Как все было прекрасно! Радость переполняла сердце, хотелось летать еще и еще.
Осенью 1939 года Марина, сдав на "отлично" выпускные экзамены, получила свое первое летное звание - пилот. Она осталась в аэроклубе инструктором. Много летала, учила других, и сама готовилась в авиационный институт…
Лето 41-го Чечнева встретила на берегу Черного моря. Это был ее первый отпуск. 22 июня Марина пришла к морю раньше обычного. Прошел час, два… Пляж оставался пустынным. Недоумевая, побежала в санаторий. И там какая-то неживая тишина.
- В чем дело? - накинулась она на подруг, укладывавших чемоданы.
- Война.
С того дня Марина жила мечтою о фронте. Но ей сказали: "Твой фронт - это группа курсантов, учи их летать на боевых машинах".
В трудном октябре 41-го до Марины долетела весть о том, что Расковой поручено сформировать женский авиационный полк. Костяк его должны были составить летчицы-спортсменки и опытные пилоты гражданского воздушного флота.
Нужно ли говорить о том, как хотела оказаться в этом полку Чечнева, с какой завистью провожала в него подруг! И верила - о ней вспомнят, она тоже будет в боевом строю. И не ошиблась. Пришла долгожданная телеграмма: "Чечневу откомандировать в распоряжение Расковой".
Снова дни учебы. Снова гул самолетов над аэродромом. Снова разборы полетов, снова теория. Особенно утомляли ночные полеты. Но Чечнева по тринадцать часов в сутки не уходила с аэродрома. Фронт не ждал, надо было спешить.
В феврале 1942 года сформировали полк легких бомбардировщиков ближнего действия. Весною, в мае, полк перебазировался в район боев. И перед отлетом на фронт в жизни Марины произошло важное событие - она стала членом партии.
Кончилась учеба, начиналось испытание на мужество.