Жека 4

Глава 10. Квартира для Иры

Жека едва привёл главбухшу в чувство.

— Что мне делать-то с ними, с этими деньгами? — печально сказала Ирина. — Я просто не представляю. У меня в своей-то жизни кавардак, непонятно к чему ведущий. Меня буквально, как собаку, на мороз выпнули. Квартира свекрови, нас на время запустила. Моего там ничего нет. Дали две сумки с вещами и выставили за порог.

Жека удивился. Ситуация парадоксальная во всех смыслах. Муж и свекровь, типичные советские люди, забоялись больших денег, забоялись достатка и сытости, предпочтя нищую жизнь за гроши.

— А сейчас ты где живёшь? — поинтересовался Жека.

— У подруги, — опять начала всхлипывать Ирина. — Но там детей мал мала меньше. Сегодня почти на кухне спала. К матери ехать... У ней характер непростой. Живёт в пригороде, в частном доме. Оттуда на работу в город замучаешься добираться, даже такси не вызвать. Зимой дороги не чистят в проулках. Нет... Там не вариант.

— У тебя такие деньги, а ты про жильё беспокоишься! — рассмеялся Жека. — Так... Прекращай ныть. Сейчас поедем с тобой в агентство недвижимости, и прямо сейчас ты купишь себе квартиру. Сразу же обставим её, и ночевать уже завтра-послезавтра будешь у себя.

— Но я не знаю... — растерянно сказала Ирина. — У тебя дела... Отвлекаться ещё на меня.

— Что значит дела? Что значит отвлекаться? — возмутился Жека. — Ты мой партнёр, соучредитель фирмы и коммерческий директор. Я что, днями буду наблюдать, как ты живёшь у кого-то в кладовке и плачешь? Давай-давай! Где газета рекламная, «Франт»?

— Вот, на столе. Сегодня свежий выпуск принесли, за понедельник, — Ирина подала толстенную газету.

Первая рекламно-развлекательная городская газета называлась «Франт». Совершенно новый формат прессы. Несколько десятков страниц в формате А2. Абсолютно никакой политики. На первых страницах несколько развлекательных материалов на тему музыки, спорта, скандалов, происшествий, потом гороскоп и частные объявления о продажах всего, чего угодно. Квартиры, автомобили, аудио-видеотехника, одежда, детские вещи, животные. В самом конце находился отдел «Знакомства», ради которого многие и покупали эту недешёвую газету. Знакомства для серьёзных отношений и для перепиха на пять минут. Были и прочие знакомства, о которых в мужской компании упоминают со смехом. В самом-самом конце печатали рекламу массажных салонов и стриптиз-баров, хотя и дурак мог догадаться, что это реклама борделей и дорогих проституток с сочными именами «Стелла», «Жанна», «Эльвира» и так далее.

Объявления в газету подавали письмами и телефонными звонками. И подать их мог абсолютно каждый, что и делали все, от частных лиц до агентств недвижимости, расцветших в последнее время пышным цветом и уже околпашивших десятки граждан. Так что сделки с недвижимостью были делом крайне опасным, и держать ухо востро требовалось на всех этапах сделки.

— Где бы ты хотела жить? — спросил Жека, листая газету.

— Да здесь где-нибудь, недалеко, чтоб до работы пешком ходить, — неуверенно сказала Ирина.

— Сейчас твоя основная работа не здесь будет, а в металлургии, — возразил Жека. — А забрать из любого места можно. Как коммерческий директор ты имеешь право на служебную машину. В ближайшее время я собираюсь увеличить автопарк холдинга. Купим машину представительского класса и пару тачек попроще. Водители есть, они же охранниками будут. Плюс ещё пара серьёзных спецов.

— Охранниками... — недоумённо спросила Ирина, перестав всхлипывать. — Ты думаешь, всё настолько серьёзно?

— Да. Я думаю, всё настолько серьёзно, — заявил Жека. — У нас в обороте громадные по российским меркам деньги. И выхлоп уже пошёл. Поверь... Нам надо проявлять осторожность. Давай так. Посмотрим тебе жильё в старом центре, на улице Пионеров.

— Но... Там же дорого... — неуверенно сказала Ирина.

— Дорого, зато район более-менее спокойный, большого беспредела нет, так как уважаемые люди там живут, — сказал Жека. — Будешь жить спокойно.

Район, про который говорил Жека, принадлежал к элитным, построенным в самый расцвет сталинского ампира. Громадные дома с колоннами, портиками, двумя входами в подъезд, просторными квартирами были местом обитания советской элиты. Жили тут воры в законе, партийные функционеры, горисполкомовские чиновники, прокурорские чины, директора крупных предприятий. Именно здесь находился крошечный магазин «Сытный», принадлежавший Вене Одесситу, позже разросшийся в громадную торговую империю авторитета. Жильё было тут самым дорогим в городе, но и самым комфортным и безопасным. Группировка Вени контролировала район и сильного беспредела не допускала. Самые активные гопстопщики и беспредельщики были выпилены и отправлены в прогулку на реку с тазиками цемента на ногах. Оставшиеся знали, что промышлять можно где угодно, только не здесь. А к шумной компании, распивающей спиртное у подъезда, через пять минут приезжал экипаж с недружелюбными ментами, которые всегда тяжёлыми кулаками поправят рожу и отрихтуют печень дебошира в дальней комнате вытрезвителя.

Жили тут и Веня Одессит, и Конкин, глава администрации города, и генерал Хромов, начальник городского УВД, и Бурков Виктор Александрович, начальник городского управления федеральной безопасности. У всех были сталинские хоромы по 4–5 комнат, с гардеробными и комнатами для прислуги, где сейчас хранилась всякая всячина. Жека посмотрел объявления и нашёл три предложения. Одно из них — от агентства недвижимости «Старый квартал», расположенного прямо в рассматриваемом районе. Продавалась там неплохая квартира — трёшка с хорошим ремонтом и телефоном. Но без мебели. И цена нормальная — 120 тысяч рублей.

Надо сказать, приватизация и сделки с недвижимостью были уже разрешены. Но отдельных законов принято ещё не было, рынок жилья не устаканился, цены в одном и том же районе могли различаться в 2–3 раза. Сделки проводились до крайности просто. Покупатель находил квартиру по объявлению, звонил, договаривался о встрече с продавцом, маклером агентства недвижимости или частным лицом, осматривал квартиру, потом в коридорах горисполкомовской жилищной инспекции заполнялся договор купли-продажи под зорким надзором сторон поддержки покупателя и продавца, в это время сообща пересчитывающим деньги, вытаскивая их по пачке из сумки или мешка. Когда всё было готово, ставили подписи на договоре, и новоиспечённый владелец с договором шёл в жилищную инспекцию оформлять квартиру на себя. Тогда сделка осуществлялась бесплатно. Но можно было заплатить нотариусу, чтобы при нём и деньги посчитать, и договор написать. Это было безопаснее, но и требовало определённых денег.

Конечно, было много и мошенничества, и криминала. Иногда исчезали бесследно как продавцы, так и покупатели, но всё-таки это было не массовое явление. Массовым было появление бомжей — горе-продавцов и покупателей, которых околпашили агентства и частные маклеры, и которым негде стало жить, кроме как в подвале. Тогда в милиции и появилась аббревиатура БОМЖ, которую ставили вместо места прописки, что обозначало «без определённого места жительства». И если в СССР каждый гражданин был обязан быть прописанным где-то, хоть в общаге, и трудоустроенным, хоть дворником, то в новой России на бомжей стало плевать.

— Ну чё, поедем в «Старый квартал» смотаемся? — предложил Жека.

— А деньги? — Ирина немного повеселела. — Как я рассчитаюсь с тобой?

— Деньги я возьму у тебя валютой, по официальному курсу, это не проблема! — заявил Жека. — На бирже куплю акции на эту сумму, и все дела. Так что давай, погнали. Дела делают так — немедленно.

— Это понятно, — сказала Ирина, одевая плащ. — Но надо же будет наличностью заплатить за квартиру.

— Ой, я тебя умоляю! — по-одесски рассмеялся Жека. — Кто ж с ходу с чемоданом денег приходит? Это юридическое лицо. Переведу им на расчётный счёт, и все дела. Потом платёжку привезём, покажем. Ну, если уж им наличкой надо будет, что не исключено при их виде деятельности, съездим в банк и снимем наличность. Тоже не проблема. Ну всё, поехали!

И опять Жека с Ириной. Пока ехали на заднем сиденье «Волги», Жека искоса посматривал на своего компаньона. Пушистые русые волосы, собранные в хвостик, нежная белая кожа, красивое лицо, огромные голубые глаза, пухлые губы, неброский макияж, изящные кисти рук с тонкими пальчиками и красными ноготками, сложенные на тонких коленях. Как такую красотку можно бросить, да ещё когда она на взлёте карьеры? Ирина, почувствовав Жекин взгляд, обернулась и вдруг улыбнулась так мило и нежно, что Жека чуть не вздрогнул. Ирина, незаметно от водителя, положила нежную розовую ладошку на Жекину руку и слегка погладила её, чуть растерев пальчиками. Разница в 10 лет? Да это ни о чём! Женщины в 25–30 лет всегда казались Жеке донельзя соблазнительными и желанными. Да Ирине никогда не дашь столько. У ней из-за нежной молочно-белой кожи всегда наблюдался такой же эффект, как у Сахарихи, — она смотрелась моложе своих лет. А в особых условиях и при особом освещении так и намного моложе. Вот сейчас ей больше 18 и не дашь...

— Всё будет хорошо! — заявил Жека, а Ирина опять улыбнулась ему в ответ, показав белоснежные зубки.

Агентство недвижимости «Старый квартал» находилось в небольшом двухэтажном торговом центре, под который пустили бывшее медицинское общежитие. Куда девали медиков, непонятно, а вот здание было приватизировано и продано в нужные руки по смешной цене в пару косарей. Правда, было оно в настолько аварийном состоянии, что пришлось делать капитальный ремонт и всё менять, от окон и дверей до всех коммуникаций. Здание обошлось покупателю в итоге очень дорого, но он не переживал, справедливо рассчитывая отбить потраченные средства за счёт сдачи помещений под офисы и при этом держа в уме, что здание находится в самом центре города и в центре фешенебельного района. В будущем его цена будет только расти.

Всё здание уже было обвешано разными рекламными табличками и объявлениями. Но, так как арендаторы помещений постоянно менялись, никакого плана расположения квартирующих организаций не существовало. Фирма съезжала, а свою вывеску с фасада не убирала, и она висела, вводя людей в заблуждение. Но агентство недвижимости никуда пока съезжать не собиралось. Находилось оно на втором этаже здания, в самом конце коридора, у туалета, что показалось Жеке подозрительным. Такая контора, живущая за счёт первого впечатления, должна квартировать как можно ближе к входу, на козырных местах, а то и иметь отдельный вход. Но это потребовало бы дополнительных расходов, идти на которые владельцы «Старого квартала», очевидно, не желали, что говорило о ненадёжности и недолговечности компании.

Когда подходили к дверям фирмы, из кабинета доносились громкие голоса. Жека толкнул дверь с пришпиленным листком бумаги, на котором ручкой было написано «Старый квартал». Внутри большого кабинета за столом сидел мордатый лысый мужик в олимпийке и кожанке, а перед ним старушка лет 70-ти, которая медленно писала какие-то бумаги, подслеповато разглядывая написанные буквы через очки с массивными линзами. Но говорил этот мужик не с ней, а с другим здоровяком в аляске, сидевшим рядом со старушкой на стуле у стены. Они продолжали начатый разговор, и голоса у обоих были как у приблатнённого гоп-стопа из подворотни.

— Что хотели? — спросил тот, что сидел за столом, но интонация у него была как будто «Чё припёрлись».

— Мы по объявлению о продаже квартиры, — солидно сказал Жека. — Хотели бы посмотреть квартиру на Пионеров, она у вас в продаже во «Франте». Трёшка-сталинка, с ремонтом, телефоном, и на втором этаже.

— А... Да... Стоит в продаже, — замялся мужик. — Это надо идти смотреть. Она тут недалеко.

— В 17 доме? — спросил Жека.

— Да... — опять замялся мужик, и хотел что-то сказать, как его перебила бабка.

— Во! Так это моя квартира! Уже покупают! Я ещё и продать-то не успела! Где деньги???

— Ну да, — согласился Жека. — Чё бы и не купить, если нас всё устроит.

Бабка походу, хотела продать свою хату ушлым ребятам, вот только за сколько?

— И за сколько вы им продаёте? — спросил Жека, однако бабка не успела ответить, как тот, что сидел у стены, поднялся со стула, недовольно буркнув:

— Пойдём смотреть, чё сидеть-то? Ключ уже у нас.

— Ну пошли, — согласился Жека.

Прошли немного по направлению к горсовету, и Жека узнал, про какой дом шла речь. Находился он напротив 14-й школы. На первом этаже дома — краеведческий музей со старинными пушками у входа и здоровенным зелёным медным самородком, прикрученным штырями прямо к стене. Соседство со школой, конечно, так себе для тех, кто работает посменно. Придя с ночной смены, человек лишён дневного отдыха визгами и воплями школоты, но для тех, кто работает в день, дом более чем выгодный. И самое главное, одна его сторона смотрела на красную сторону, на главный проспект города. Двор облагорожен, подъезд тоже. Дверь квартиры отделана лакированной вагонкой, сложенной красивым узором. По всему видно, что квартира ухоженная.

Внутри тоже прекрасно. Импортные обои, на полу паркет, хрустальные люстры везде, импортная сантехника, в том числе дефицитный унитаз с компакт-бачком. Мебель уже вывезли, и без неё громадная квартира казалась аэродромом. У входа были гардеробная, прачечная. В коридоре хоть в футбол играй. Настоящая сталинка!

— Ой, как тут просторно, — обрадовалась Ирина. — И уютно.

— Тебе нравится? — улыбнулся Жека.

— Да. Очень. Хоть и великовато для меня, но всё же рано или поздно, надеюсь, будет семья и дети, — рассмеялась Ирина. — Да. Я куплю эту квартиру.

— Ну вот и прекрасно. Сейчас я поговорю об оплате. Постой пока тут.

Жека подошёл к мужику и хотел спросить его, когда заполнять документы и платить, как тот позвал его выйти на площадку побазарить. Жека пожал плечами и вышел.

— Слыш, ты... А ты чё не в своё дело лезешь? — хриплым голосом спросил мужик, и поза у него была нездоровая, с какой-то агрессией. Одна нога впереди, другая позади. Руки наизготовку.

— В смысле не в своё? — недоумённо спросил Жека. — Когда это было?

— Когда у бабки стал спрашивать, за сколько она хату нам сдаёт, — напористо сказал мужик.

— И что такого в этом? — опять недоумённо спросил Жека. — Спросил ради интереса. Я коммерсант. Интересно, какой процент вы поднимете. Мне что? Хоть за сколько покупайте — пофиг. Я на конечную цену согласен, квартира хорошая. Если документы в порядке, справка из ЖЭКа, что отсюда все выписались, свидетельство о приватизации на имя этой бабки, то покупаем, нет проблем.

— Справку из ЖЭКа тебе... — как будто задумчиво сказал мужик, потом резко скоординировался, чуть присел и попытался ударить Жеку прямым хуком. Только попытался, потому что Жека легко ушёл от удара вбок и сразу назад.

— Ты чё, совсем? — удивился Жека. — Чё творишь? Мужик! Не буди лихо!

— Сука... Комерс ты, говоришь, — ухмыльнулся мужик, и попытался ударить ногой. — Раскулачиться не хочешь, гнида?

Жека поймал его за ступню и резко вывернул. Мужик заорал, пытаясь схватиться рукой за поручень подъездной лестницы, но не смог и ударился рожей о ступеньку. Жека пару раз ударил его по челюсти, потом прижал коленом, вытащил финку из кармана и приставил к горлу.

— Чшшш, сучка, не ори, а то испугаешь мою сотрудницу, — тихо сказал Жека и надавил на финку, чутка пустив кровь. — А ну, лежи, падла, а то сейчас язык из шеи вытащу.

Мужик попробовал освободиться, но понял, что это ни к чему не приведёт, и сразу же притих.

— Ты чей? Погоняло как? — так же тихо сказал Жека. — Чё ты на людей кидаешься?

— Я из Москвы... — прохрипел амбал. — Тебя уроют.

— Тсс... Тихо, тихо... Еще раз такой же вопрос! — Жека провёл ножом по щеке мужика, чуть порезав. — Чьих ты? Погоняло твоё, и босса?

— Семён моё погоняло. Из салматовских, с Видного.

— Чё с хатой старухи? Чё не так? Документы в порядке?

— В порядке. Она за 50 штук нам продать хотела. Убазарили.

— И чё? Ты меня на гоп-стоп хотел взять, козёл? Отвечай, сука! — Жека рукояткой финки ударил бандита по голове. — Хочешь, нос отрежу? Нет? А чё? А глаз? Яйца? Тоже нет? Документы где на хату?

— В конторе... У Влада... Не убивай...

Жека взял амбала за шкварник и с силой ударил о лестницу, вырубив напрочь. Потом осторожно открыл дверь квартиры и заглянул внутрь. Повезло. Ирина стояла в зале у окна и увлечённо смотрела на школоту, что-то затеявшую на крыльце школы. Жека поднял лежащего в отрубе амбала за воротник пуховика, затащил в ванную, приподнял одежду и пару раз ударил финкой в сердце, потом снова закрыл рану курткой и свитером, начавшим напитываться кровью. Туда же, под них, сунул валявшееся ножное полотенце. Тело дёрнулось и обмякло. Идеально, конечно, было бы перерезать горло, но тогда с трупа набежало бы много крови, которую потом хрен отмоешь. А Иринке ещё жить тут...

Жека помыл финку, руки, выключил свет в ванной и подошёл к Ирине. Вот они и остались вдвоём впервые за долгое время...