Жека 4

Глава 17. Охота с губернатором

Не хотел тревожить Ирину, потому что это выглядело двусмысленно, а переодеться надо. Не тащиться же в лес в кожанке и костюме. Да и Конкин знал лишь этот адрес Жеки.

— Ир, извини, пожалуйста, ради бога! — неловко улыбаясь, извинился Жека. — Мне сейчас нужно поехать на одно... Хм... Мероприятие. И надо приготовиться. В первую очередь переодеться. А одежда моя вся тут.

— Жень... Ну что за глупости! Это твоя квартира, — так же неловко улыбнулась Ирина. — Не спрашивай, приходи в любое время.

Она не успела ещё переодеться в домашнее и была одета в брючный костюм, в котором ходила на работе. Наверное, приехала только что.

— Я скоро к себе перееду! — довольно заявила она. — Сегодня свободная минутка выдалась, и я квартирой позанималась. Очень довольна.

— Да? И с чего ты начала? — заинтересовался Жека. — Мне тоже съезжать скоро отсюда. Поделись опытом.

— С уборки начала! — рассмеялась Ирина. — Съездила после обеда, купила веник, совок, ведро для мытья полов, ведро для мусора и швабру с тряпкой.

— Всё логично! — заметил Жека. — Начать с уборки — правильное решение. Как всё прошло?

— Да нормально! — заметила Ирина. — Такое ощущение, как будто передо мной убрались. Пол идеально чистый. А там же, по идее, в обуви должно ходить много народу, смотреть квартиру. Например, пока мебель хозяйскую вытаскивали. Мы тоже ходили там. Однако — идеальная чистота.

— Ну... Так бывает! — уверил Жека. — Наверное, хозяйка после того, как мебель вывезла, полы вымыла. А мы не заметили этого, вот и всё. Что с мебелью?

— Купила только в зал: диван, кресла, журнальный столик и тумбочку под телевизор. Ну и сам телевизор, собственно говоря. Всё хорошее, импортное, в «Престиже», как ты и советовал. Остальное... Наверное, завтра. Надо на кухню приобрести гарнитур и печку. Холодильник, посуду, чайник. Да много чего!

— Вот и занимайся этим! — посоветовал Жека. — Сейчас пока работы особой нет, товар не пришёл, занимайся квартирой. Потом в Гермашку ехать ещё.

— Что там, кстати? Получается? — улыбнулась Ирина. — Я по телевизору вчера видела в новостях про вас.

Жека хотел было объяснить, но тут под окном засигналила машина, Жека посмотрел вниз и увидел уже знакомый «УАЗик» защитного цвета, а рядом с ним ментовскую машину. Бляха-муха, неужели Конкин с губернатором заехали за ним лично?

— Блин... Приехали уже. Надо собираться!

Жека по-быстрому переоделся в спортивную одежду и обул зимние кроссовки. Ирина с улыбкой наблюдала за процессом. Хорошо хоть у неё настроение поднялось.

— Я уже сегодня не приду, пока, Ира, доброго вечера! — махнул он рукой улыбающейся Ирине, и побежал по лестнице вниз.

В УАЗике компания уже была основательно подогрета. Внутри сидели Конкин, Хромов и Дуреев. В салоне воняет алкоголем и табачищем — хоть топор вешай. Все одеты кто как: в обычную повседневную одежду, куртки и джинсы. Лишь один Жека в спортивке. Думал, что по лесу лазить придётся.

— Тебе штрафную, как всегда! — рассмеялся Хромов, налил коньяк, и протянул стопку Жеке. — На, пей!

— Ну... Дорогие товарищи! За охоту! — Жека поднял рюмку, как будто чокаясь, и махом опрокинул в рот, опасаясь, что машина качнётся и алкоголем зальёт куртку. А это, между прочим, Royce за пять штук.

— Да не ссы! — усмехнулся губернатор. — У Хромова такой водила, что машина не шилохнётся, пока едет. Шить захочешь — ниткой в иголку попадёшь. Или пальцем в жопу с первого раза! Ха-ха-ха!

— Раньше в КГБ так и принимали водителей, или в автоспецроту Кремля! — заявил подвыпивший Хромо. — Поставят на капот «Волги» или «Чайки» стакан водки, и не дай бог расплещешь, когда на контрольном участке будешь трогаться, или тормозить. Сразу в жопу мешалкой и пошёл вон!

Когда выехали на улицу, перед УАЗиком появилась ещё одна милицейская машина, мигалками и рёвом сирены распугивая пешеходов и редкие попутные автомобили. Люди с удивлением провожали взглядами небольшой кортеж, гадая, кто это и куда поехал.

— Ванька, надо за Иванычем в Абрикосовый заехать, не забудь! — напомнил Хромов водителю, сержанту милиции, когда выехали за город. — Помнишь, где он обитает?

— А сопровождающие гаишники-то в курсе, что на Абрикосовый свернём? — спросил Конкин.

— Вроде я сообщил, когда мы садились, — неуверенно сказал генерал. — Должны знать.

— Да и хер с ними! Проскочат, одни поедем, чё нам бояться-то, сучий потрох! — заявил Дуреев. — Тем более к нам Иваныч подсядет. И Евгений вон какой здоровый, как медведь. Он один любого супостата низвергнет!

Но нет, гаишники в первой машине не забыли свернуть в Абрикосовый. Поехали впереди «УАЗика», да и были здесь, по всему видать, не раз. Чуть проехали мимо Сахаровского дома и остановились у ограды поодаль. «УАЗик» вкатил прямо в отворившиеся ворота.

— А зачем мы сюда? — недоумённо спросил Жека. — Нахера? Мы ж вроде на охоту, а не к Сахару на фазенду!

— А тестя твоего кто забирать будет? — рассмеялся Хромов. — Он со всей честной компанией хочет ехать, а не на джипе своём.

— Тут скоро сесть уже будет некуда! — недовольно сказал Дуреев. — Одни тести, зятья и кумовья нахер. Куда бедному губернатору деваться???

— А ты сам-то, Григорьич, хотел бы кумом быть? — спросил Конкин. — Куму бы пялил при случае. Кум да кума — одна сатана!

— Но-но-но! — покачал пальцем губернатор. — Ты на меня не транслируй, ёшкин кот, свои развращённые капиталистические фантазии. Быть крёстным — это, в первую очередь, ответственность за крестника. Чтоб он порядошным человеком вырос. Подарки дарить достойные на именины. А ты как думал, друг дорогой? В крёстные отцы идут, чтоб крёстную мать трахать, что ли?

— Вы чё тут, за крёстных каких-то рассуждаете? Совсем уже опенсионерились? — рассмеялся Сахар, заваливаясь в салон машины. — А у меня смотрите чё есть!

Сев на свободное место, он вытащил из авоськи литровую бутылку, полную какого-то напитка тёмно-янтарного цвета.

— Вы такую радость хер где достанете! Самолично делал, бляха муха!

— Я пробовал такую наверняка, плесни-ка, Иваныч! — бывалый алкаш Конкин протянул рюмку. — Лей давай полную, какого хера жалеешь-то!

Сахар набулькал Конкину полную рюмку, грамм сто точно. Тот сначала понюхал.

— Коньяк вроде. Странный какой-то, на травах.

Потом разом опрокинул рюмку в рот, и тут же выпучил глаза, захлопал веками, посидел так немного, потом с трудом выдохнул.

— Ээээто ... Чё такое?... Запить есть?

Тут все заржали, а Жека протянул главе города пластиковую полторашку импортной газировки, только не давно появившейся в продаже, и стоящей бешеных денег, как бутылка водки.

— Это самогонка, брат! Моя личная! — рассмеялся Сахар. — Настоящая деревенская таёжная самогонка, приготовленная с душой и сердцем. 70 градусов! Двойной перегон! Потом настаивалась 2 месяца с кедровыми орехами, баданом и душицей. Егермейстер наш, сибирский! А ты хотел 70 оборотов сразу замахнуть как воду? Хахаха!

— Сильная вещь! — заикаясь, признался Конкин.

— Да ну, херня! Дай попробовать! Чё там у тебя за огненная вода? — губернатор тоже протянул рюмку, но много наливать не захотел. — Хватит, хватит, мне половинку. Попробовать только.

Пока пробовали Сахаровскую самогонку, доехали до «Тугайского». Совсем стемнело. Перед тем как машина остановилась у охотничьего хозяйства, милиция, вышедшая из машин сопровождения, оцепила и осмотрела окрестности, подсвечивая фонарями в разные стороны. У входа в охотничий дом застыли в выжидательной позе два егеря в форменных бушлатах.

— Выходите из машины! — скомандовал губернатор. — А вы припас выгружайте, чё стоите, как в штаны насрали?! Быстро, быстро!

Егери подбежали на полусогнутых, стали вытаскивать пакеты с едой и спиртным, судя по брякавшим бутылкам, и заносить внутрь.

В охотничьем доме топилась печка. Где-то шкворчала баня, чувствовался берёзовый запах запаренных веников. Жека гадал, когда же будет охота и как можно охотиться практически ночью. В степях можно было на машине охотиться за зайцами, если снега мало, освещая фарами-прожекторами пространство впереди. Но здесь, в густой тайге, это выглядело проблематично.

Однако вся охота свелась к стрельбе по мишеням на заднем дворе. Егери расположили стол у стены дома, на который притащили ружья разных моделей, и даже автомат Калашникова. Патроны кучами. Метрах в двадцати, уже в лесу, приколотили к стволам сосен фуфайки, набитые ватой. Подсветили их прожекторами. Это и были мишени.

На ещё одном столе расставили бутылки, закуску. И понеслась ночная забава. Каждый по очереди брал оружие, которое хотел, и лупил по мишеням. Разошёлся и Жека — стрелял из всего, чего можно, дырявил мишени точно по центру.

— Ты где так стрелять научился? —недоумённо спросил Хромов. — Тебе мастером спорта по стрельбе можно стать.

— Сергей Александрыч, так я в тир сколько ходил, когда в технаре учился? — ухмыльнулся Жека, перезаряжая винчестер. — Самое главное — практика. Всё зависит от практического умения. От настрела. Я после учёбы каждый день по пути домой в тир заходил, лупил из мелкашки да из воздушки по часу и более. Ружьё, как себя чувствую. Развесовку, мушку, приклад.

— Насчёт практики ты правильно сказал! — согласился генерал. — Я вот чувствую, рука уже не та — мало стреляю, да и зрение подводить стало. До полтишка доживёшь, потом вся херня разом вылезет. Вчера ещё к бабам спринтером бегал, а сегодня до туалета дойти не можешь.

— В полтинник только жизнь начинается, не надо звиздеть! — уверенно заявил губернатор. — Ладно... Пойдёмте уже в баньку, а то перетопится.

— Не перетопится! — возразил Антон, один из егерей. — Мы постоянно уголь подбрасываем, и воду подливаем, чтоб не выкипела. Но там жарко — предупреждаю сразу!

— Вот и проверим! — засмеялся губернатор, и пошёл в дом, махнув рукой следовать за собой.

В доме ещё раз закинулись спиртным, закусили и полезли в баню, скинув одёжку и обмотавшись простынями. Открыв деревянную дверь, из которой сквозануло паром, Дуреев крякнул, так жарко там было, но полез всё равно на самый полок, на верхотуру, где жар был такой, что на досках сидеть невозможно. Жека посмотрел на градусник — 60 градусов. Не так-то и жарко. Баня была перетоплена — слишком долго ждали дорогих гостей, вода долго уже кипела, постоянно разбавляемая холодной.

— Ну что, Евгений, жарко, наверное, для тебя? — с усмешкой спросил Хромов, садясь на лавку.

— Ага, жарковато, — сказал Жека, и выбежал из парилки. — Пойду я отсюда.

Вслед ему донёсся дружный гогот. Жарко Жеке не было. У деда привык к русской бане и ходил туда с удовольствием, но по желанию, а сейчас желания не было. Тесниться там и наяривать друг друга вениками — ну нафиг. Да и у деда ходил обычно зимой, в тридцатничек, когда, чтоб баню истопить, три ведра угля сжечь надо. Вот тогда настоящий кайф — выбежать в предбанник, тело в пару, и постоять на тридцатиградусном морозе, чувствуя, как тело остывает от изнуряющей жары.

Поэтому, пока мужики парились, сопровождая это громкими матами, Жека включил музыку на шарповском двухкассетнике, перебрав кассеты и найдя «Сектор газа». Потом сел за стол и в одиночку продолжил веселье. Попробовал сахаровскую бормотуху. По вкусу ничего, но показалась сильно крепкой.

Егери как истуканы стояли у двери, ожидая приказаний.

— Вы чё застыли как изваяния? Давайте, хряпнем по сотке! — предложил Жека.

— Не! Нам нельзя, мы на работе! Потом!

Через несколько минут вывалили парящиеся и с дикими воплями голые побежали на улицу. Захотели окунуться в снег, наверное. Жека только усмехнулся, вспоминая свой первый опыт со снегом. Насмотревшись фильмов, где после бани выбегают на мороз и падают в сугроб, потом встают и растираются снегом, попробовал сделать так же и офигел — тело как будто мельчайшими бритвочками порезали. Снег хоть и был мягким, резал распаренное тело как нож масло. А сейчас конец марта, и сверху снега плотный наст, можно порядочно исполосоваться.

Но и парильщики оказались опытными — в снег не бросались, просто охладились, источая клубы пара, потом опять в парилку. Ближе к полуночи наконец закончилась эта беготня.

— Ну что, причастимся святой водой! Давайте обычной русской водочки, а то всё коньяк да виски, — Хромов разлил водку по рюмкам. — Ну за всё хорошее!

Посидели ещё час, а потом Сахар предложил всем ехать к себе и продолжить пьянку там.

— У меня бассейн там, в бильярд погоняем. Места навалом. Утром уедете, куда вам торопиться? Вы мне прошлый раз обещали и не приехали!

— Мы ж тебе всю хату разнесём! — заржал Дуреев.

— Разнесёте, новую построите! — Сахар был лишь слегка поддатый и рассуждал вполне здраво. Губернатор в гостях на пьянке поднимал его авторитет в области ещё выше.

— Ладно, поехали! Если твоя Ленка не выгонит! В бильярд сыграем на интерес! — согласился генерал Хромов. — Надоело уже тут. Ко всему хорошему быстро привыкаешь, и оно быстро надоедает.

Пересмеиваясь, оделись и, сшибая стены, вышли на улицу. На улице благодать. Ночью стало холодно, прихватил мартовский ночной морозец. Тёмный лес, горы, на которые льёт свет яркая полная луна, небо, полное звёзд, свежий морозный воздух. Хорошо! Такое чистое небо в городе не увидишь — в воздухе полно пыли и взвесей. Здесь же казалось бесконечный космос навис над головой, и видна вся его трёхмерная бесконечность.

— Эх, люблю я вашу природу, — вдохнув полной грудью, признался губернатор. — Тайга, горы, безлюдье... У нас тоже хорошо, но здесь лучше. Я ж отсюда родом, из этих мест.

Остатки выпивки и несъеденную закуску, по неписанному закону номенклатуры, оставили на доед и допой охране и егерям. У Сахара и так этого всего добра был воз и маленькая тележка — на двадцать человек хватило бы.

Жека ехать к «тестю» отказался. Наскучило уже всё это.

— У меня дел на завтра много, — заявил он. — Договорился по делам съездить кое-куда.

— У всех дела! Ты что это компанию обижаешь? — обиделся Конкин.

— Пусть едет парень, что ты к нему прицепился? — неожиданно впрягся за Жеку Дуреев. — Не хочет больше пить, пусть едет. Колхоз — дело добровольное. Он и так хорошо компанию поддержал. Правильно делает: раз есть работа, значит, пора завязывать. Всё правильно делаешь, Женька... Если надо — езжай. А дело твоё я толкну. От этого всем польза.

Жека ехал домой и думал, что слишком молод он для таких пенсионерских посиделок. Неинтересно. Но приходилось ездить и участвовать в этих развлечениях номенклатуры. Девчонкам тут не было места. А это уже для Жеки большой минус. Но... Женский пол тут и в самом деле не вписывался. Так же, как в данное время никуда не вписывался Жека. Глянул на часы — 2 часа ночи. Куда ехать? Сахариха, наверное, спит. Ирина тоже. Но всё-таки поехал к Светке. Ключ от квартиры она ему дала. Сказал сержанту милиции за рулём, куда рулить, и тот довёз прямо до подъезда Сахарихи.

Вышел, постоял у подъезда, подымил ароматной сигареткой, не спеша поднялся в квартиру и осторожно открыл дверь, стараясь не шуметь. В прихожей и зале горел свет. Тихо бубнил телевизор. Зашёл в зал, а там Сахариха спит. Наверное, ждала его и не дождалась, уснула на диване, завернувшись в плед. На кухне стыл приготовленный ужин. Блин... Он же не сказал ей, что поедет на ночную охоту! Она беспокоилась, ждала его, приготовила ужин, но не дождалась...

Засунул то, что стояло на столе, в громадный «бошевский» холодильник — есть не хотелось. Тяжко вздохнув, Жека разделся, лёг к Сахарихе, обнял её и прижал к себе. Вот ведь незадача... Будет дуться теперь...